Моё милое дитя

Когда они вернулись в поместье Аддамсов, Инид вошла в гостиную с Эммой на руках. Она была чрезвычайно удивлена, обнаружив Уэнсдей и Йоко читающих на диване. «Э, привет?» - пробормотала она. Честно говоря, Инид думала, что обнаружит свою девушку и лучшую подругу, пытающихся убить друг друга. «Привет, Инид. Рада видеть, что ты наконец вернулась. Как прошло твоё утро?» — спросила Уэнсдей, скрестив ноги и держа в руке книгу. «Э-э, это было хорошо? Ребята, вы типа... Всё нормально?» Йоко закрыла книгу. «Всё в порядке, волчонок!» «Хорошо... А где остальные?» «Бьянка и Дивина в оранжерее», — ответил ворон. «Моя мать показывает им свои ядовитые растения. А Юджин с моим отцом и Пагсли проверяют пчел». «У вас есть ульи? Я не знала». «Я люблю пчел. Они невероятные маленькие существа, а мои братья любят мед». Они молчали с минуту. Затем Инид поставила Эмму на пол, которая просто села рядом с Уэнсдей. Блондинка посмотрела на Йоко и Уэнсдей несколько раз, приподняв бровь. «Ты уверена, что все в порядке? Вы не пытались убить друг друга? Никакого чеснока не было? Ни острых ножей, ни деревянного кола?» «Cara Mia, как ты думаешь, кто мы? Какие-то звери, которые не могут удержаться от убийства друг друга?» «Да, волчонок, как ты думаешь, кто мы? Уэнсдей на самом деле очень хорошая». Инид моргнула. Дважды. «Почему у тебя кровь на рубашке?» — спросила Эмма, глядя на белую рубашку Йоко. «Ой, я просто неуклюжая, понимаешь! Не могу нормально есть. Ну, волчонок, как съездили? Ты что-то купила? Можешь показать нам?» вампир попытался сменить тему. «Да! Это было потрясающе. Я имею в виду, что первый магазин, в который мы зашли, был не очень хорошим. Две продавщицы отказались меня обслуживать, потому что я, вероятно, не была достаточно богата для них, и потому что, ну, мне семнадцать и у меня есть дочь." Глаза Уэнсдей потемнели. Инид каким-то образом была благодарна, что ее девушки не было с ними, когда это произошло. Зная Уэнсдей, магазин сейчас был бы в огне. «Эй, не волнуйся, Уилла! Твоя мама спасла положение. На самом деле было очень забавно видеть лица тех женщин! Потом твоя мама отвела нас в другой магазин, и женщина там была потрясающая. Мы даже ели пиццу!» «Что ж, я рада, что тебе было весело», улыбнулась Йоко. «Можешь показать нам, что ты купила?» «Ага, да, но Уэнсдей нельзя смотреть». Обеспокоенная девушка подняла бровь. «Могу я узнать почему?» «Потому что это сюрприз на завтра! Обещаю, тебе он понравится, но ты его пока не увидишь. Иначе сюрприза не будет». «Хм. Тогда ладно.» Уэнсдей встала и подошла к своей девушке, остановившись перед ней. Они на секунду встретились глазами, прежде чем брюнетка поцеловала свою девушку в губы. Это был целомудренный, быстрый поцелуй, но он все равно много значил для них обеих. «Я пойду посмотреть, живы ли еще Бьянка и Дивина», — объявила она. «Встретимся позже?» «Ага! Я покажу Йоко, что я купила. Ты не против взять с собой Эмму?» «Конечно, нет; ты же знаешь, как сильно я люблю этого ребенка». «Отлично, спасибо!» Инид повернулась к своей лучшей подруге, которая все еще сидела на диване. «Йоко. Ты же знаешь, что твоя книга перевернута, да?» Йоко замерла, глядя на книгу в своих руках. Подняв глаза, она встретила темные глаза позади блондинки; ее взгляд был настолько тяжелым, что Йоко могла поклясться, что Уэнсдей слышала ее мысли. «Ох, черт, я даже не поняла», — нервно хихикнула она, переворачивая книгу. «Ты читаешь инструкцию о том, как убить вампира?» Инид нахмурилась. «О? О, да, мне действительно было любопытно узнать, что они написали о вампирах в этих книгах!» «Ты такая странная. В любом случае, пойдем наверх? Мне обязательно нужно показать тебе, что мне купила Мортиша!» «Да, нам точно пора подняться наверх! Я хочу увидеть это как можно скорее». Улыбнувшись своей девушке, Инид прошла рядом с ней и поднялась на лестницу. Пять минут назад. Йоко и Уэнсдей остались в гостиной одни. Юджин был с Гомесом, а две сирены были с Мортишей. «Единственная причина, по которой я тебя не убью, это Инид!» Уэнсдей зарычала, держа в правой руке деревянный кол. «О, поверь мне, Аддамс, я бы тоже хотела тебя убить! Но Инид никогда меня не простит, и я не могу этого допустить». «Как грустно. Ты завидуешь, что Инид проводит больше времени со мной, чем с тобой? Ты завидуешь, что ты больше не ее любимый человек?» Йоко сухо рассмеялась. «Завидую? Какого черта мне завидовать? Если ты думаешь, что таким образом заденешь мои чувства, то ты явно ошибаешься». «Я никогда не ошибаюсь. Тебе следует это знать». Что-то вдруг пришло ей в голову. «Эй, мне интересно, действительно ли вампиры могут быстро исцеляться. А что, если я проверю?» «Что?» Йоко не успела ответить. Секунду спустя она увидела приближающийся к ней деревянный кол. Быстрым движением она выставила руку перед собой, чтобы защититься от нее, но кол пронзил ее руку. «Чертов ад!» Уэнсдей ухмыльнулась. Вид крови, капающей из руки вампира, сделал ее счастливой. Кол все еще пронзал ее руку, острие выходило с другой стороны. «Ты чертовски сумасшедшая!» «Я знаю, спасибо.» Йоко быстро вынула деревянный кол из руки. Всего за несколько секунд рана зажила. Как будто ничего не произошло. «Впечатляет», — сказал ворон. «Ты!» она закричала. «Я тебя зарежу!» Она схватила вазу и швырнула ее в Уэнсдей. Брюнетка легко уклонилась от нее, позволив ей рухнуть на пол. «Это все, что ты можешь? Как жаль. Для вампира ты довольно неагрессивная». «Ух, я так тебя ненавижу, чертов демон!» «Два комплимента менее чем за пять минут? Ой, остановись, ты заставляешь меня краснеть». Глаза Йоко стали красными. Быстрым движением она прыгнула на Уэнсдей, заставив их упасть на пол. «Я вскрою тебе шею и обескровлю тебя!» она угрожала. Уэнсдей это не впечатлило и не напугало; нисколько. «О, правда? Мне бы очень хотелось это увидеть. Но помни: если ты это сделаешь, Инид никогда тебя не простит». «Кто сказал, что я собираюсь тебя убить? Я просто попытаю тебя немного; я уверена, что ты справишься с этим, не так ли?» «Я люблю пытки. Пожалуйста, сделай это. Чего ты ждешь? Меня никогда раньше не кусал вампир; это может быть отличным опытом». «Почему ты такая странная!?» Они перестали разговаривать, когда услышали звук машины. «Дерьмо», — пробормотала Йоко, отпуская Уэнсдей. «Они вернулись». Уэнсдей через секунду поднялась с пола и оглядела гостиную. На полу была кровь, осколки стекла и вазы. Она быстро подняла ковер и ногой сдвинула под него все битое стекло. Затем она вытерла кровь тряпкой, которую также спрятала под ковер. «Быстро, бери книгу и садись на диван. Если Инид спросит, ничего не произошло, ясно?» «Кристально ясно», — ответила вампирша, закатив глаза. Затем она быстро схватила случайную книгу с полки рядом с камином и села на диван. Уэнсдей сделала то же самое, и через секунду дверь открылась. После небольшой беседы Инид и Йоко оказались в спальне блондинки. «Итак, что ты купила? Я имею в виду, что тебе купила твоя дорогая свекровь?» Инид закатила глаза и игриво хлопнула лучшую подругу по руке. «Заткнись, не называй ее так.» «Почему? Она ведь такая, не так ли?» «Мы не женаты». «И что? Это не имеет значения, вы с Уэнсдей вместе. Вам не обязательно быть женатым, чтобы считать ее своей свекровью. В любом случае, пожалуйста, покажи мне, мне не терпится увидеть, что ты купила!" Инид улыбнулась. «Ладно, сиди здесь, я надену это». Затем она исчезла в своей ванной комнате и надела платье. Она несколько секунд смотрела на себя в зеркало и улыбнулась: ей нравилось, как она выглядела в этом платье. Она была похожа на Аддамс. Две минуты спустя она вернулась в спальню, и челюсть Йоко упала на пол. «Инид Эмма Синклер, ты потрясающая!» Инид слегка покраснела. «Спасибо. Как думаешь, Уэнсдей понравится?» «Понравится? Сучка, она упадет на колени! Ты буквально носишь ее цвет, ты выглядишь как Аддамс». «Вот почему я выбрала его. Я имею в виду, Мортиша хотела, чтобы я надела черное, чтобы сделать сюрприз Уэнсдей. Ох, не могу дождаться завтрашнего дня, чтобы она наконец увидела это! О, и посмотри». Инид взяла ожерелье, которое они купили ранее, и показала его Йоко. «Это скорпион», — отметила она. «Ага! Уэнсдей рассказала мне, что, когда она была моложе, у нее был домашний скорпион по имени Неро. К сожалению, какие-то придурки убили его у нее на глазах. Так что да, скорпионы действительно важны для нее». «Ты ведь знаешь, что завтра у тебя день рождения, да? Не у нее. Предполагается, что именно ты будешь получать подарки». «Знаю, но я увидела его и просто не могла не купить!» «Ты имеешь в виду, что Мортиша купила его, да? Кстати, сколько стоило платье? Оно выглядит роскошно.» «О, не говорите мне об этом. Оно стоило ровно 2475 долларов. А ожерелье стоило около двухсот». Йоко чуть не захлебнулась собственной слюной, как и Инид, когда впервые услышала цену. «Святой Дракула! Ты шутишь, да?» «Нет. Мортиша сказала мне, что Аддамсы вроде как миллионеры». «Это платье стоило больше месячной зарплаты! Черт возьми, волчонок. Ты здесь как принцесса». Две девушки разговаривали еще двадцать минут, прежде чем подошли остальные. В конце концов все провели остаток дня на озере, и Эмме очень хотелось поплавать с сиренами. Следующий день они снова провели все вместе, разговаривая обо всем. Когда наступило пять часов вечера, Инид и Уэнсдей разошлись, чтобы подготовиться к балу. «Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя снова, Cara Mia», — пробормотала Уэнсдей в губы своей девушки, снова быстро поцеловав ее. «Я тоже не могу дождаться! Ты знаешь, что я люблю тебя целовать, Уэнс, но мне правда пора собираться; ты же знаешь, мне нужно как минимум два часа». «Я знаю. Тогда увидимся позже». Оборотень кивнул. Две девушки поцеловались в последний раз, затем Инид вернулась в свою спальню с друзьями. Эмма настояла на том, чтобы остаться с Уэнсдей, чтобы подготовиться. Все надели свои наряды, Уэнсдей помогала Эмме в ее спальне с платьем, которое она купила ей в Иерихоне. «Что мне делать с волосами? И какой макияж мне следует сделать?» Инид спросила своих друзей. «Ты уже идеальна, Инид», — заверила ее Бьянка. «У тебя распущены волосы. А насчет макияжа, может, попробуешь что-нибудь черное?» «Ой!» Дивина перебила ее: «Тебе следует покрыть ногти черным лаком. Черт возьми, у Уэнсдей случится сердечный приступ, когда она тебя увидит». «У нее нет сердца», — усмехнулась Йоко. Инид закатила глаза на слова лучшей подруги. «Йоко, не говори так. У Уэнсдей есть сердце. И я думала, что вы, ребята, сейчас в порядке?» «Ой, ой, да, конечно!» «Я знаю, что ты что-то скрываешь, но я слишком взволнована сегодняшним вечером, чтобы даже просто думать об этом». Примерно через два часа все были готовы. Уэнсдей ждала Инид в гостиной. Когда она увидела ее, ее сердце екнуло. Она сглотнула, глядя на свою девушку с ног до головы. Она впервые увидела ее в черном, и ее обычные розовые и голубые локоны исчезли перед балом. Сама Инид оглядела Уэнсдей с ног до головы. На ней был костюм в черно-белую полоску и черные туфли на каблуках. Волосы были распущены и выпрямлены. «Ух ты…» — пробормотала Инид. «Ты идеальна» «Я могла бы сказать то же самое. Ты... великолепна. Черный цвет тебе очень идет, тебе следует носить его чаще. Определенно». Блондинка покраснела. «Гости уже приехали?» «Некоторые из них, но не все». «Кстати, где Эмма?» «Она с моей мамой в бальном зале. Кстати… с днем ​​рождения, Cara Mia», — улыбнулась Уэнсдей, взяв девушку за руки. «Спасибо», — ответила Инид, целуя ее. «Ум-ух», — прервал их голос позади. «Вы же знаете, что наверху есть спальни, да?» Йоко закатила глаза. «Йоко!» Инид снова покраснела, еще сильнее. «Э-э, нам пора пойти в бальный зал, да?» Все согласились и пошли в бальный зал. Почувствовав, что Инид нервничает, Уэнсдей взяла ее за руку, и блондинка поблагодарила ее мягкой улыбкой. Все, кроме них, вошли в бальный зал. Инид остановилась у двери. «В чем дело?» — спросила Уэнсдей, лаская ее руку. «Я не могу. Что, если… что, если я им не понравлюсь?» «Ты им понравишься, Инид. Я в этом уверена.» «Откуда ты это знаешь? Что, если они этого не знают?» «Инид, я когда-нибудь лгала тебе?» Она покачала головой. «Тогда поверь мне. Все будут любить тебя». Блондинка кивнула, и, держась за руки, двое влюбленных вошли в бальный зал. Все разговоры прекратились, когда они это сделали. «Ах, вот ты где!» Мортиша улыбнулась. «Инид, дорогая, иди сюда.» Инид посмотрела на Уэнсдей, которая просто кивнула. Затем блондинка подошла к Мортише. «Ты выглядишь просто потрясающе, милая», — улыбнулась ей женщина Аддамс и снова переключила внимание на гостей. «Все, позвольте представить вам Инид Синклер: девушку Уэнсдей. Инид, дорогая, ты хочешь что-нибудь сказать?» «Э-э-привет всем! Я, э... я очень рада познакомиться со всеми вами и… вот и все», - она ​​нервно хихикнула, когда все аплодировали и желали ей счастливого дня рождения. «Твои подарки на столе, дорогая», — сообщила ей затем Мортиша, указывая на стол, заставленный пакетами в углу комнаты. Инид сглотнула. «Все это для меня?» «Конечно. О, и не волнуйся, я сообщила всем о твоих… особых вкусах». Блондинка улыбнулась и через минуту подошла к Уэнсдей. Пока они разговаривали, позади них появился мужчина. «Ну, когда ты собираешься познакомить меня со своей девушкой?» Уэнсдей повернулась, и ее улыбка стала шире. «Дядя Фестер! Я думала, ты не сможешь прийти?» «Ты знаешь, я всегда нахожу способ. Я так рад видеть тебя снова! Итак», — Фестер повернулся к Инид, «Ты ее девушка?» »О, да, п-привет!» Инид протянула ему руку. «Пожалуйста, перестань, теперь мы семья», - Фестер отказался от руки, взяв Инид на руки и крепко обняв ее. «Меня не было несколько месяцев, а тебе удалось найти девушку. Уэнсдей, я очень впечатлен». «Поверь мне, я тоже. На самом деле это не было... запланировано». «В конце концов, ты Аддамс, рано или поздно это бы случилось. Инид, я так рад наконец встретиться с тобой. О, и с днем ​​рождения!» «Большое спасибо», — застенчиво ответила она. «Извини ее, она немного застенчива. Здесь много людей». Пока они разговаривали, Эмма подбежала к Инид. «Мама! Посмотри, что мне подарила Мортиша!» Эмма показала маме серебряный браслет с подвеской в ​​виде волка. Конечно, это было не настоящее серебро, иначе оно обожгло бы ей кожу, поскольку у оборотней на него аллергия. «Ой, Эм, это так мило! Но разве ты не должна была подождать, чтобы открыть его?» «Да… но я не могла ждать! У меня еще много подарков, которые нужно открыть, так что все в порядке!» Инид закатила глаза. «Хм. Здесь много людей, так что постарайся держаться поближе ко мне или к людям, которых ты знаешь, хорошо?» Она кивнула и побежала обратно к Пуберту. «Эмма здесь в безопасности», — напомнила ей Уэнсдей. «Все люди здесь — Аддамсы, и они знают, что она с нами. Они защитят ее». «Я знаю, просто… Я всегда так боюсь, что с ней что-нибудь случится. Наверное, я просто немного чрезмерно опекаю». "Я понимаю." В течение следующих часов Инид встретилась с другими членами Семейки Аддамс. Ее все приняли в семье и не осуждали за то, что у нее есть дочь, даже не упоминали и не говорили об этом. Инид была благодарна. Когда пробила полночь, Мортиша переглянулась с Инид, сказав ей, что пришло время сюрприза. «Пора идти», — прошептала она Уэнсдей, быстро поцеловав ее в щеку, и присоединилась к Мортише, пока Гомес делал объявление. «Моя дорогая семья», — начал он, — «Спасибо, что вы все пришли сюда сегодня и приветствовали наших дорогих Инид и Эмму в семье. Говоря об Инид, Уэнсдей у нее есть для тебя сюрприз». Уэнсдей замерла. Все взгляды теперь были обращены на нее. О каком сюрпризе может идти речь? Она задавалась вопросом. Мортиша повела Инид к фортепиано. Она села и обменялась последним взглядом со своей девушкой, прежде чем начать играть песню Paint In Black, которой Мортиша учила ее последние две недели. Когда прозвучали первые ноты, Уэнсдей сразу узнала эту песню: это была одна из ее любимых песен, которую она исполняла на виолончели. Она слушала игру своей девушки, поражаясь ее таланту. Вот чем она занималась, когда пропадала с матерью хотя бы на час в день... Как только Инид закончила играть, все зааплодировали, и она подбежала к Уэнсдей. "Тебе понравилось?" — быстро спросила она ее. «Мне понравилось. Это было действительно впечатляюще, Cara Mia. Ты чрезвычайно талантлива, и ты выбрала одну из моих любимых песен». «Да, черт возьми. Я знала, что это одна из твоих любимых песен, и мне она тоже нравится! Твоя мама помогла мне в этом. Она учила меня играть каждый день с тех пор, как я приехала сюда», — гордо улыбнулась блондинка. В остальном бал был идеален. Уэнсдей и Инид танцевали вместе; Инид танцевала со своими друзьями; Эмма и Уэнсдей тоже танцевали, и теперь две блондинки открывали все свои подарки на день рождения. Они обе были очень довольны тем, что получили. Инид подарили несколько виниловых пластинок с к-поп; Ювелирные изделия; яркую одежду, которую она любила, и многое другое. Эмме же подарили несколько книг. Уэнсдей подарила ей собственный экземпляр «Франкенштейна» и еще несколько жутких книг. Блондинка также получила одежду, игрушки и украшения. Инид собиралась открыть свой последний подарок от Мортиши. Это был маленький розовый пакетик, перевязанный голубой лентой. «Боже мой!» — воскликнула Энид. Ее подарком стал браслет в тон Эмме. Он тоже был серебряного цвета с подвеской в ​​виде волка. «Спасибо большое, это так мило! Когда вы это купили? Вы почти каждый день были дома». «Помнишь вчера, когда мы ходили по магазинам? Ну, я отошла на несколько минут их купить». «Еще раз огромное спасибо, мне нравится! И у Эммы есть такой же!» Эмма улыбнулась и посмотрела на мать. «Мама, я устала». «Ты хочешь пойти спать?» Она кивнула. «Ладно, тогда пойдем наверх. Уилла, ты идешь?» «Конечно. Хочешь, чтобы я прочитала тебе несколько страниц одной из твоих новых книг, маленький монстр?» «Да, пожалуйста.» Уэнсдей кивнула с легкой улыбкой на лице. Затем три девушки поднялись наверх, и Эмма легла на яркую кровать. Через двадцать минут она уже спала. «Не могу поверить, что ей нравятся такие книги», — хихикнула Инид. «У нее есть вкус. Без обид». Блондинка-оборотень закатила глаза. «Нам стоит вернуться вниз, ты так не думаешь?» Обе вернулись вниз. Еще часа два они танцевали вместе; Уэнсдей и Энид составили дуэт фортепиано и виолончели сыграв «Paint It Black»; и теперь девочки были измотаны. Несколько гостей все еще присутствовали, в основном самые близкие, такие как дядя Фестер, кузен Итт и все друзья Инид. Около двадцати человек, все еще присутствующих, продолжали танцевать и веселиться. Но Уэнсдей и Инид пожелали спокойной ночи и вернулись наверх. Инид быстро проверила Эмму. Она все еще мирно спала, обнимая мягкую игрушку скорпиона, которую подарила ей Уэнсдей. Она слегка улыбнулась и закрыла дверь, направляясь в спальню Уэнсдей, чтобы позволить Эмме спокойно поспать. «У меня еще есть подарок для тебя», — сказала Уэнсдей, как только за ними закрылась дверь. «М? Но у меня уже много всего, Уилла.» «Я знаю. И ты заслуживаешь всего этого. Но этот… более особенный для меня. Для нас». Уэнсдей отдала своей девушке черный пакет с розовой лентой. Инид быстро открыла его. «Оу», — пробормотала она. Это было ожерелье: черное сердце с фотографией ее, Уэнсдей и Эммы внутри, которую они сделали несколько дней назад. «Уэнс, это так мило! Большое тебе спасибо. Так вы всегда будете рядом со мной. Два моих любимых человека», — счастливо хихикнула она. «Кстати, у меня тоже есть кое-что для тебя.» «Для меня? Но сегодня не мой день рождения». «И что? Девушки не могут дарить подарки друг другу?» Уэнсдей молчала, беря небольшой пакет, который дала ей Инид. Она открыла его, и ее взгляд стал мягче. «Инид...» «Это скорпион, как Нерон. Я… надеюсь, он тебе понравится». «Я очень нравится. Спасибо. Не могу поверить, что ты помнишь о Нероне…» «Да, конечно! Это вроде бы первый наш разговор по душам. Конечно, я помню. То есть, я помню все, что ты мне говорила, но этот был особенным. Типа, это был первый раз, когда ты плакала». «Ты помнишь каждую деталь того, что я говорила тебе раньше?» "Ага." «Ты идеальна, Cara Mia. Такая идеальная…» Инид ухмыльнулась. «Tú también eres perfecto, mi amor». Сердце Уэнсдей подпрыгнуло. Она не ожидала, что Инид начнет говорить по-испански. «Твой отец научил меня нескольким вещам», — хихикнула Инид. «То, что ты заставляешь меня чувствовать, когда говоришь по-испански, поистине необъяснимо…» «En serio? Te gusta cuando hablo español?» она дразнила. «Остановись». «O que?» «Или я сама остановлю тебя.» «Заставь меня», — пробормотала она чувственным голосом. Секундой позже мягкие губы коснулись ее губ. Уэнсдей прижала Инид к ближайшей стене, продолжая целовать ее. На этот раз их поцелуй был не таким нежным, как все предыдущие; нет. На этот раз все было гораздо более интимно; гораздо более страстно. «Уэнсдей», — простонала Инид шепотом, когда брюнетка начала целовать ее в шею. «Всё нормально?» — спросила Уэнсдей, ее руки теперь лежали на бедрах девушки. «Всё прекрасно. Пожалуйста, не останавливайся». Уэнсдей несколько минут целовала шею Инид, находя ее слабое место. Затем она отстранилась и сняла пиджак. «Здесь слишком жарко». Блондинка ухмыльнулась. «В любом случае, я предпочитаю тебя без него. Ты права, здесь очень жарко. Может, тебе стоит снять рубашку, ты не думаешь?» «Да неужели?» «Ага». Уэнсдей начала расстегивать белую рубашку, которая была у нее под пиджаком, делая это очень медленно. «Мм», — прорычала Инид. «Насколько тебе нравится эта рубашка?» «Не очень, а что?» Через секунду оборотень разорвал ее рубашку, кинув ее на пол где-то в спальне. «Что за зверь. Где твои манеры, Cara Mia?» «Мои манеры? Ты так долго ее расстёгивала, и делала это нарочно! Что за поддразнивание». Уэнсдей теперь была в черном кружевном лифе и в брюках от костюма. Инид все еще была в платье. «Это не совсем справедливо», — заметил ворон. «Ты все еще полностью одета. Мне стоит это исправить, ты так не думаешь?» «Пожалуйста, сделай это. Но будь осторожна с платьем, оно мне нравится, а твоя мама заплатила за него целое состояние». «Пожалуйста, не упоминай сейчас мою мать.» Инид хихикнула. «Верно, извини. Неподходящий момент. Ну, чего же ты тогда ждешь?» Уэнсдей аккуратно сняла платье своей девушки и аккуратно положила его на пол рядом с ними. К счастью, на полу не было ни единого следа пыли. Инид была розовом нижнем белье. «Розовый? Как удивительно. Я бы предпочла черный». «Ну, я не думала, что ты увидишь сегодня вечером», — снова хихикнула высокая девушка. «И что теперь справедливо? На тебе все еще есть штаны, а я полностью в нижнем белье». «Тогда сделай что-нибудь с этим. Но тоже будь нежной, мне нравятся эти штаны». Инид быстро сняла с ворона штаны. «Тоже черный? Как удивительно. Я бы предпочла розовый», — пошутила она. «Я? В розовом? Никогда». «Даже для меня?» «Я бы умерла за тебя, Cara Mia, но розовый хуже смерти». «Мм, ладно» Девочки быстро оказались в постели, Уэнсдей сидела на талии Инид. «Всё нормально? Или ты хочешь остановиться?» — нежно спросила она шепотом между поцелуями, желая убедиться, что Инид согласна с тем, что они делают. «Всё прекрасно, Уилла». «Хорошо. Как далеко ты хочешь зайти сегодня вечером?» Инид колебалась несколько секунд. «Поцелуи, метки, ласки. Но мы оставляем нижнее белье». «Для меня это звучит идеально». «Entonces besame otra vez». Уэнсдей застонала. «Что я тебе говорила о испанском в моем присутствии?» «Мне нравится эффект, который это оказывает на тебя…» Ворон снова поцеловал Инид в шею, постепенно приближаясь к ее груди. Затем она отступила назад и некоторое время рассматривала свою девушку сверху, задерживаясь на ее идеальном теле. Идеально для глаз Уэнсдей, но не для Инид. Она попыталась прикрыть живот руками. «Как ты думаешь, что ты делаешь?» «Это некрасиво…» «Ты красивая, Инид. Каждая частичка твоего тела прекрасна». «Это не так. Разве ты не видишь? У меня шрамы от беременности и растяжки по всему животу. Это отвратительно. Я отвратительна.» «Чепуха. В тебе нет ничего отвратительного, ты меня слышишь?» Она не ответила. «Инид». На этот раз Инид подняла глаза и встретилась с темными глазами своей девушки. «Ты красивая, слышишь? Эти шрамы красивые. Ты знаешь, как сильно я их люблю». «Но ты странная. Я имею в виду, мне нравится, что ты настоящая чудачка, но другие люди... они не думают так, как ты, о шрамах. Они находят их отвратительными». «Почему тебя волнует, что думают люди? Люди идиоты и думают, что имеют право судить кого-то другого за то, кем или чем они являются. Единственное, что действительно имеет значение, это то, что я считаю тебя и эти шрамы — красивыми». Уэнсдей начала целовать каждый шрам на теле Инид. Через несколько минут их губы снова встретились. Инид обвила ногами талию Уэнсдей и поменялась местами; теперь она была наверху. "Что за-" «Заткнись», — прервала ее блондинка, целуя ее снова и снова. «Могу я пометить тебя?» Затем она спросила мягким голосом. «Пожалуйста, сделай это» Высвободив клыки оборотня, она укусила девушку за шею, как это сделал бы вампир, пометив ее. Для оборотней это значило очень многое. И для Уэнсдей это тоже многое значило. Брюнетка громко застонала, когда почувствовала, как острые клыки ее девушки-оборотня пронзили кожу ее шеи, что только побудило ее проникнуть глубже. «Инид», — снова простонала Уэнсдей, чувствуя, как боль усиливается. Ей это нравилось. «Не останавливайся...» К сожалению, их прервал стук в дверь. «Мы заняты», — раздраженно крикнула Уэнсдей. «Девочки, это срочно. Эммы нет в спальне, окно разбито. Там кровь и… и письмо для вас, Инид…» Это был голос Йоко. Обе девушки замерли, услышав разговор вампира, и сердце Инид разбилось. «Нет…» — пробормотала она, быстро садясь. «Нет нет нет!» Она схватила одежду, которую оставила в спальне Уэнсдей, и надела ее. Затем она открыла дверь и присоединилась к Йоко в другой спальне. Окно было разбито, на полу повсюду валялось битое стекло. А на кровати, где спала Эмма, лежало письмо, написанное кровью. 'Ты думала, что ты такая умная? Как глупо с твоей стороны оставить листок с адресом твоей маленькой подружки в своей спальне. Тебе следует поблагодарить своих родителям; благодаря им я наконец-то вернула себе то, что принадлежало мне, и эта ошибка больше тебя не побеспокоит.'