Сириус, успевший вскочить на ноги, вновь повалился на кровать, ошалелым взглядом смотря на Певерелла. В его голове с невероятной скоростью вертелись шестеренки, с каждой секундой выписывая все страшнее картины будущего.
— Нет… нет… нет… — Яростный шепот. — Никаких больше пророчеств. Я сыт этим дерьмом по горло. Я уже исполнил одно, и с меня достаточно. Больше не желаю жить по чужому сценарию, — гневно продолжал говорить Сириус.
— Исполнил пророчество? — зацепился за фразу Певерелл.
Блэк замолчал на полуслове и вновь посмотрел на портрет. Он и забыл, что у его монолога есть зритель. Недосмотр.
— Не важно. Мне плевать на пророчество, и исполнять его я не собираюсь. Я больше не верю в предсказания.
— У тебя нет выбора. Судьба сама подведёт тебя к его исполнению. Таков рок.
Сириус качнул головой отрицательно. Он даже не пожелал узнавать текст предсказания. Меньше знаешь — лучше спишь.
— Вы расскажете Поттерам о моем наследии? — Этот вопрос куда сильнее интересовал парня. Он четко понимал, что какими бы милыми людьми ни были Поттеры, были вещи, которые никому не нужно было знать. Может, они и не сдадут его Министерству или Дамблдору, но рычаг влияния на Блэков получат. Плюс, вероятнее, настроят Джеймса против их общения, а у Сириуса планы на него.
— Нет. Ты вправе сам решать, кого посвящать, а кого не следует. — Пауза. — Кто твой учитель? — И, видя возмущённый взгляд, Певерелл добавил: — ты должен понять, что это не праздное любопытство. Необученный некромант — это угроза не только для окружающих, но и для него самого. И да, все, что ты мне скажешь, не дойдет до чужих ушей. У тебя дар моего рода. И пусть ты не по крови наследник моего рода, но по магии. Моя обязанность — помогать тебе. Пусть не физически, но вот поделиться знаниями я могу. То, что могу рассказать я, никто тебе не сможет сообщить. Живых Певереллов не осталось.
Слова Игнотуса звучали здраво.
— Кощей. Фамилию он мне свою не говорил. Вроде как за века он ее забыл.
— Этот славянин. Слыхал я о нем. Много безумств творил в свое время. Даже в истории магглов оставил свой след, не то что в магической. Но, может, за прошедшие века поумерил свой пыл и остепенился.
— Я его плохо еще знаю. — Дипломатичный ответ.
— Все некроманты со своими странностяии. Только в одних они «безобидные», а в других… В общем, хочу верить, что этот Бессмертный поумнел со временем. Не хочется, чтобы он обучил тебя дуростям.
— Дуростям?
— Твой учитель в свое время пытал страсть к юным девам. Некоторых он похищал из-под венца и заставлял себе служить. Женихи потом охоту на него объявляли, а Кощей их убивал извращенным образом, а потом превращал в нежить.
Сириуса передернуло от отвращения. Вот это он учителя отхватил.
— Впрочем, все мы по молодости творили глупости.
— И вы?
— И я, — ухмыльнулся мужчина. — Ты скоро сам поймешь, как туманит разум сила. Таких, как мы, не зря боятся и пытаются уничтожить. Тем, кто каждый день общается со Смертью, неведом страх. Все маги в той или иной мере боятся умирать, хоть сами себе в этом не признаются. Мы же уже стоим одной ногой на Грани. Грань оставляет отпечаток на душе. Мы не так чувствительны к боли. Эмоции становятся нам чужды. Идеальные машины для убийства.
— Звучит не очень.
— У каждого дара свои положительные и отрицательные стороны. Те же ментальные маги теряют возможность испытывать сильные эмоции. Их еще называют бездушными. Нюх зельеваров настолько обостряется, что они вынуждены носить специальные маски или накладывать особые чары на себя. И таких примеров множество.
Певерелл еще около часа рассказывал о некромантах. Делился информацией о своих братьях. И рассказал о прославленных дарах Смерти. Как оказалось, это действительно были реликвии, полученные от Вечной. За какие заслуги — Игнотус отказался говорить, лишь оговорился, что дары — их самое большое искушение и ошибка. То, с чего все началось и на чем закончилось.
— Мой тебе совет: не ищи их. Ни палочка, ни кольцо, ни мантия тебе счастья не принесут. Палочка — иллюзорная власть. С нею в руках обладатель чувствует себя всесильным. Только это может сыграть злую шутку в один момент. Была сила и бац! — исчезла. Камень… Возможность увидеть близких, которые ушли за Грань. И со временем эта черта стирается и человек перестает понимать реальность. Наступает безумие. Мантия смерти. Самый сильный и самый опасный дар. Получив его, я посчитал себя равным Великой. Решил, что отныне бессмертен. Мантия защищает от всех заклинаний и магического оружия. Она неуязвима, — на выдохе закончил мужчина. — Мы в тот момент не осознавали, что сами подвели свой род под уничтожение. Вокруг хватало врагов, жаждущих заполучить себе эти дары. На нас шла охота. И потомки… Одержимые жаждой власти, они вырезали друг друга. Брат шел против брата. Сын поднимал оружие против отца. Эти дары были проклятием для нашего рода. Содержа магию Смерти, ее частицу, они могли лишь рушить.
Повисла пауза.
— Будь у меня сейчас возможность, то я бы собрал все дары и вернул их Вечной. Может, тогда будет шанс, что наш род возродится. Ведь не зря именно у тебя, нашего не кровного потомка, пробудился наш дар. Возможно, это Магия дает нам такой шанс.
Идея, конечно, была здравая, но… Но как, спрашивается, добраться до палочки? Если память его не подводит, то та сейчас в руках Дамблдора. Он уже победил Гриндевальда и забрал трофей. Сомнительно, что директор так запросто отдаст палочку.
Есть еще кольцо. Оно сейчас в лачуге Гонтов должно быть. Сириус не помнил, в каком году Морфин освободился из Азкабана и когда именно Том пойдет его навестить. Но вроде по временному промежутку Реддл уже должен был создать крестраж и спрятать его в лачуге. Пожалуй, если так, то кольцо будет получить проще всего. Главное — быть осторожным с проклятием на нем.
Мантия… Вот с ней будут проблемы, хоть на первый взгляд и кажется иначе. Поттеры не отдадут родовой артефакт. Тут хорошие отношения с Джеймсом даже не помогут. Сказать им правду Сириус не сможет, опасаясь подставы. А превращаться в вора, который тайком украдет у друга вещь, не хотелось.
Своими опасениями касаемо мантии и палочки Сириус и поделился с Игнотусом.
— По законам Магии ты имеешь полное право на дары, — заявил портрет. — Я более чем уверен, что ты являешься наследником моего рода. Знак на твоей руке это четко доказывает. А если нужны письменные доказательства, то нужно сходить в Гринготтс. Гоблины подтверждает твои права.
— Гоблины, — скривился Сириус.
— Они хранят тайны клиентов и лишнего болтать не будут. И да, хочешь ты или нет, но в банк тебе сходить придется. Там есть ячейка, которая по праву твоя. Когда мой род начал угасать, а потомки рождались без нашей родовой способности, я посчитал разумным обезопасить наши знания. Конечно, я надеялся, что дар проснется в кем-то из Поттеров, но этого не произошло. Чем больше времени проходило, тем сильнее стал нищать род. Раньше в семье было больше младенцев, а вот уже два поколения рождается лишь один ребенок. А сейчас и вовсе ситуация обострилась. Дорея едва смогла родить наследника. Огромную цену пришлось отдать за это, плюс куча ритуалов и зелий понадобилась. Они очень подкосили организм женщины.
Вновь повисла пауза.
— У моего старшего брата не было потомков. Он так и не захотел жениться и обзаводиться детьми. Потомков второго брата постигла участь еще хуже, чем моих. С того, что мне удалось услышать, они превратились в безумцев. Безумие, тупость и ужасные родовые проклятия. Близкородственные браки сыграли с ними злую шутку.
Сириус не стал говорить о том, что Меропа родила от маггла ребенка и потомок у Гонтов появился. Видимо, Том не по своей воле страдал безумием, и это было наследие от предков.
— Всему виной дары. Они несут вредную для нашего мира магию. Цена за могущество жизни потомков. Тогда я это не понимал, а сейчас понимаю и считаю, что цена слишком высока.
— Поттеры не отдадут мне мантию, даже если узнают правду, — озвучил здравые мысли Сириус.
— Дорея — разумная женщина. Я с ней поговорю. Она сильно беспокоится о благополучии своего ребенка. Если станет выбор между его жизнью и реликвией, то она выберет первое.
— Хорошо, мантию мне отдадут, а как быть с палочкой?
— Придется получить ее силой. Ты говорил, что она сейчас в руках директора Хогвартса. В жилах этого человека нет крови и магии моего рода, поэтому палочка не принадлежит ему в полной мере. Даже если он получил ее по праву поединка. Палочка, направленная в твою сторону, сторону законного хозяина, не будет демонстрировать всю свою мощь. Да, директор — сильный маг, и у него есть опыт, но мантия уравняет ваши шансы. Надев мою мантию, ты получишь защиту от большинства заклинаний. Да и кто говорит о том, что прямо сейчас ты должен вызывать директора на дуэль? За десяток лет ты многому сможешь научиться, а он постареет и ослабнет.
— Разумно, — согласился парень.
— Камень нужно искать рядом с Гонтами. Как я понял, ты знаешь где это. Сильными противниками эти полусквибы тебе не станут.
Согласный кивок. Да, камень легче будет получить, чем остальное. Вопрос с мантией тоже почти решен. Если Игнотус прав, тогда все прекрасно. Палочка… Она будет главной проблемой.
— Мне нужно иметь с тобой связь. Проникнуть в Хогвартс я не могу. Там Основатели поставили сильную защиту. В родовые особняки с сильной магией мне тоже пути нет. Я могу перемещаться по портретам в этом доме.
— Вы предлагаете мне взять ваш портрет здесь и прихватить с собой в школу?
— Это было бы идеально. Вот только незаметно взять мой портрет ты не сможешь. Тебе нужно в Гринготтс. Там есть мой портрет. Он спит сейчас.
— Хорошо, даже если я туда смогу попасть и даже если смогу взять портрет, то как мне его в Хогвартс принести? Портреты ведь нельзя уменьшать. Магия на них просто не работает. А учителя и ученики не поймут меня, если я заявлюсь с такими баулами.
— Да, недочет портрета, — согласился Певерелл. — Давай тогда пока поход в банк, а затем будем искать выход.
— В ближайшие дни я должен вернуться в Хогвартс, и до летних каникул я не смогу оттуда уйти. Если очень нужно будет, то можно, конечно, тайно сбежать в Хогсмид, а оттуда попасть в Косой переулок. Сомневаюсь, что скрытно у меня это получится сделать, а привлекать внимание к себе мне не нужно.
— До лета мы распрощаемся с тобой. Я за это время решу вопрос с мантией и попробую побольше узнать об остальных дарах.
— Хорошо, — согласился Блэк.
— Осталось последнее, — заявил Певерелл.
Блэк вопросительно выгнул бровь. Они вроде все обсудили и решили. О чем еще хочет поговорить портрет?
— Я хочу от тебя получить слово, что ты возложишь дары на алтарь моего рода, а не оставишь себе. Вернешь их туда, откуда они были даны. Что не поддашься их соблазну. Я хочу быть уверен, что помогаю вернуть равновесие, а не рушу жизни еще каких-то родов.
— Даю слово, — серьезно проговорил Сириус. — После того, как все дары окажутся в моих руках, то я верну их за Грань.
Портрет величественно кивнул.
— Я верю тебе, Сириус Блэк.
Время давно подходило к полуночи, и парень решил больше себя не мучить, а поспать. Завтра ему возвращаться назад на Гриммо, а через два дня — назад в школу. И не хочется завтра быть помятым от недосыпа. Зачем плодить лишние вопросы от Поттеров?
Игнотус с интересом наблюдал за мальчишкой. Мужчина понимал, что тот многое недоговаривает. Слишком взрослый взгляд и поведение у того были. Не такие как у обычного двенадцатилетнего ребенка. И многое мальчишка знал то, что не мог никак знать. Откуда у него информация о дарах? Он не только знал о них, но и знал где искать. Трезво оценивал свои силы и перспективы. И все же его главной загадкой была сила; Блэк нею просто фонил. От него за версту несло Гранью. Мальчишка побывал за нею. И не просто попал на секунды, а полноценно шагнул за нее. Именно там он получил дар его рода. Смерть сочла его достойным и наградила. А может, просто Великая прислушалась к мольбам Игнотуса и позволила Певереллам возродиться. Поттеры и Гонты были недостойны такого наследия, а этот мальчишка был достоин. К нему нужно внимательнее присмотреться и понять, что в нем такого особенного. Главное — не допустить ошибку, которую допустил брат с его потомком. Все же Кадм был порывист в своих решениях. Да, все они лелеяли надежды и устали столько веков ждать. Ждать, даже не имея ни одной капли надежды. Настолько отчаялись, что решились обучить, пусть даже талантливого мальчишку некромантии, посвятив в часть тайн семьи. Верили, что капля крови их рода сможет пробудить наследие. Ошибка. Безумие Гонтов сильно пустило корни. Вместо наследника для своего рода, его шанса на возрождение, они получили безумца, жаждущего крови. Хорошо, что о Дарах Смерти он не знает. Во время Игнотус застерег своего брата. Сама Магия спасла их от рокового шага. Магия же не подтвердила доступ Томаса Реддла к родовому хранилищу. Гоблины отказали ему в правах.
***
Вальбурга ходила по кабинету, не находя себе места от волнения. Час назад она встретилась с тем мерзким славянином, ставшим учителем их сына. И после их разговора женщина не находила себе места.
— Он отказался от платы, — бушевала женщина. — Сказал, что просто так обучит Сириуса.
— Мерлин поймет, что у этих некромантов в голове.
— Он хочет иметь доступ в наш дом, — взвизгнула Вальбурга. — А если нет, то требует, чтобы Сириус жил у него.
— Обычно так и происходит. Ученик живет рядом с учителем. Учится у него.
— Но не когда ученику двенадцать лет. Он еще ребенок.
— Ученические контракты заключаются не ранее, чем в пятнадцать лет. После второго совершеннолетия. Но ты сама понимаешь, что у нас другого выхода нет. Сириус требует учителя. Его дар сильно опасен.
— Ты согласишься с его требованиями?
— Да. Я взял с него клятву, что он не причинит вред обитателям моего дома. И, если потребуется, вступит на защиту.
— Мне он не нравится. О нем ходит дурная слава. Я навела справки и просто в ужасе. Он — Темный властитель, как тот же Гриндевальд. На его руках тысячи жизней. Он развязал войну в своей стране. Его боятся и ненавидят. И… И ходят слухи о его дурных наклонностях. — Впервые на памяти Ориона жена смутилась. — У него был гарем из юных дев. Тот силой забирал их с семьей и заставлял себе служить.
— Меньше слушай эти бредни.
— Это не бредни. Есть подтвержденные факты. И я не хочу такого учителя нашему сыну. Наберется дурных мыслей, а нам потом мучайся. То, что у них нормально, у нас считается аморальным.
— Ты преувеличиваешь.
— И все же нужно поскорее найти Сириусу невесту.
Орион лишь посмеялся.
***
Беллатриса радовалась. Она настолько довела родителей, что те позволили ей отправиться на встречу с братьями Лестрейндж. Хоть для порядочной девушки это было непозволительной вольностью. Да, они были помолвлены, но это не было поводом вести себя, как какая-то грязнокровка. Вот только сейчас у нее была веская причина повести себя так. Андромеда. Ее милая сестрица, которая собралась опозорить их семью. Беллатриса не могла этого позволить и была готова на все, дабы избавиться от мерзкого Тонкса. Увы, разговор с родителями ничего не дал. Мать оказалась такой же предательницей как и Андромеда. Отец… Отец как всегда переложил ответственность на Главу рода. Мол, что дядя скажет, то и будет. Самое печальное, что даже тетушка Вальбурга развела руками. Она не рада такому жениху для племянницы, но и поделать ничего не может. Тетушка говорила с мужем, убеждала его, но тот глух к ее мольбам. Видимо, Андромеда успела поплакаться ему и надавить на жалость. С дядей Белла даже не стала пытаться говорить. Если у тетушки не вышло, то у нее точно не получится.
Тяжёлый вздох. Видит Мерлин, она не хотела прибегать к таким крайним мерам, но иного выхода нет. Тонкса нужно устранить. Анди немного пострадает, а потом забудет. Ладно, не хочет она замуж, ну и пусть. Пусть идет дальше учиться, как и хотела. Это лучше, чем породниться с грязнокровкой.
— Беллатриса, ты сегодня прекрасна, — сделал комплимент старший из братьев, целуя ручку.
Робастан вслед за братом поцеловал ухоженную ручку.
Вся троица направилась в дом.
— Белла, ты уверена, что готова к встречи с милордом? — серьезно спросил Родольфус. — Ты же планировала побывать на наших собрание лишь после свадьбы.
— У меня изменились планы. Я хочу сейчас.
Родольфус отослал младшего брата, а невесту проводил в гостиную, где были поданы кофе и сладости. Намереваясь поговорить с нею наедине.
— У тебя что-то случилось? Ты можешь мне сказать, я помогу.
— Расскажи мне о Лорде и твоих друзьях, — попросила девушка.
Парень расплылся в улыбке.
— Милорд гениален. Он столько всего знает и умеет. А его магия так и пронизывает все. Будоражит. Стоять с ним рядом огромная честь. Мне повезло, что милорд выделяет меня среди других. Я самый достойный. Смотри. — С этими словами он начал закатывать рукав и показал пылающую тьмой татуировку. — Это его знак. Его удостаиваются самые достойные.
Белла облизнула пересохшие губы. Ее глаза пылали восхищением.
— Я прошел испытание. Пытал одну магглу. Малфой не смог пройти проверку. Дрожал, как трус, а потом его вывернуло. Павлин. Только кичился своей храбростью, а сам струсил. Но милорд сказал, что Малфой и его отец полезны. У них много денег, которые нужны для нашего величия.
— Пытал?
— Да… Она так визжала. Просила помиловать ее. Говорила, что у нее маленькие дети и есть деньги. Она заплатит за свободу. Я… Я применил к ней Непростительное. Это было так прекрасно. Милорд говорил, что я почувствую эйфорию, но я не думал, что будет все так. А еще Круцио увеличивает силу. Чем чаще его использовать, тем сильнее становишься.
— Я никогда не слышала об этом.
— Милорд так говорит, а он знает многое. Даже Дамблдор признавал в нем гения. Все Вальпургиевы рыцари верят, что с милордом мы добьемся желаемого.
— И чего желает Лорд?
— Чтобы чистокровные стояли на вершине власти. Мы должны повелевать. Грязнокровки и магглы должны быть уничтожены. И все те, кто поддерживают новые порядки. Дамблдор с его глупым благом. Они глупы и не понимают, что хотят разрушить наш мир.
Белла была восхищена. Она ловила каждое слово.
— Ты согласна присоединиться к нам? Мы будем вместе вершить правосудие и нести порядок. С нами Магический мир ждет процветание. — Пауза. — Если ты согласна, то я поговорю с милордом. Он будет рад принять кого-то из Блэков под свои знамена.
***
В банк не удалось попасть. Не нашлось весомого повода вновь побывать в Косом переулке. Видимо, Вальбурга узнала о том, что они с Нарциссой в прошлый раз прикрывали Андромеды произвол и решила больше не отпускать их.
В Хогвартс Сириус возвращался камином, в отличие от Джеймса, и прибыл раньше поезда. Поприветствовав Слизнорта, передав ему коробку с печеньем от Вальбурги, он направился в гостиную своего факультета. Декан лучился радостью. Все же он любил, когда ему преподносили презенты. Лесть старый змей всегда почитал.
— Как каникулы? — спросил Руквуд, усевшись рядом.
— Плодотворно. А твои?
— Скучно. Гостил у «любимой» тетушки во Франции. Ты знал, что во Франции столько вейл живет?
— Э-э-э… Я как-то не обращал внимание на это. — Уклончивый ответ. Вероятнее всего, Блэки не раз бывали за границей и Сириус не хотел опростоволоситься. — Что, действительно много?
— Ага. Так забавно наблюдать за магами, пускающими на них слюни. Столько комичных ситуаций было. Жаль, что у меня не было колдокамеры. Кстати, Снейпа избил кто-то, и он провел половину каникул в Больничном крыле. Малфой сказал об этом.
— Избил? Вроде он только с Поттером конфликтует, а Джеймса не было в замке.
— Не только с Поттером. Я лично видел, как Снейп ругался с каким-то грифом из старших курсов. Ты же знаешь, что Снейп часто не следит за своим языком. У него и на нашем факультете много недоброжелателей. И что Слизнорт в нем нашел такого выдающегося?
— Талант к зельеварению. Мать Снейпа из Принцев, а у тех дар.
— Да, я слышал, что там была мутная история. Моя прабабка из Принцев. Так что мы почти родственники с этим Снейпом, — скривился Чарльз. — Вроде как его мать сбежала из дома к магглу.
Повисла пауза.
— Я в первый день попытался с ним пообщаться. Все же мы родственники. Но он накинулся на меня и начал оскорблять. Он вообще общается лишь с той маглорожденной гриффиндоркой. А Поттер из-за этого бесится и нападает на него, унижая.
— Печальная история.
— Ага. Малфой отчитывал его за то, что факультет лишился кучи баллов. Кстати о Малфое, он крутился возле твоей кузины. Выцеловывал ручку и говорил комплименты.
