Шанс всё изменить

Поняв, что пылающая балка сейчас обрушится, увлекая за собой крышу, Дора крепко прижала к груди сынишку, прижимаясь губами к макушке. Последней мыслью молодой женщины была о том, что ее ребенок не заслужил такого. Проклясть Рысека, Менахема и его очередную девку она, кажется, не успела. Крыша рухнула с треском, опаляя ее жаром… *** Двое друзей возвращались с очередного собрания членов Ордена Феникса. — Может зайдешь хотя бы? — Джеймс посмотрел на низкие свинцовые тучи, нависающие над вечерним Хогсмидом. — Лили ужин приготовила, посидим все вместе. Сириусу хотелось добраться до гостиницы, в которой он остановился, до того как начнется дождь со снегом, обычный для этой части Англии в марте. Проходя мимо дома, в котором остановились Долгопупсы, мужчины заметили красную вспышку на окраине деревни. Одновременно раздался истошный детский плач. Не сговариваясь, друзья устремились туда, где на фоне голых деревьев проступал чей-то силуэт. — Люмос Максима! Вспышка света озарила стоявшую на коленях женщину, пытающуюся ладонью затушить тлеющий рукав своего платья. — Агуаменти! — Сириус мгновенно сориентировался, направив на женщину выхваченную палочку. Мощная струя воды погасила тлеющую ткань, при этом опрокинув женщину на бок. Ребенок, цепляющийся за подол ее платья, заплакал еще громче. — Are you all right? May I help you? * — Сириус, сжимая палочку, сделал несколько шагов вперед. Пытаясь если не подняться на ноги, то хотя бы отползти, обессиленная Дора видела приблизившиеся к ней мужские фигуры. Эти люди казались ей незнакомыми. Хоть вокруг было и темно, но она была убеждена, что никогда не слышала их голосов. — I don't remember this lady in Hogsmeade**, — Сириус даже не оглянулся на приятеля, всматриваясь в перемазанное грязью и копотью лицо женщины. — We must take away her and baby. Help me.*** Но Дора, собрав все силы, попыталась заслонить ребенка собой. Женщина не понимала, что произошло, но перед стоящим над ней мужчиной испытывала животный ужас. — Джеймс, возьми ребенка, а я помогу ей. Подошедшего Джеймса она попыталась оттолкнуть, но чуть не упала сама. Реакция Сириуса, подхватившего ее за талию, оказалась мгновенной. Джеймс же осторожно поднял малыша, завернув его в свою куртку. Увидев это, Дора попыталась вырваться и защитить сына. — Don't be afraid, — Сириус развернул ее к себе, уворачиваясь от ударов. — Let's go to James' home. You need tо have a rest and sleep.**** Но Дора не понимала, что от нее хотят. От осознания, что с ней могут сделать, боли и перенесенного шока, она просто лишилась сознания. Воспользовавшись этим обстоятельством, Сириус подхватил почти невесомое тело на руки. — Придется трансгрессировать… — тихо сказал он Джеймсу. — Ты первый, я следом. Услышав в коридоре хлопок, Лили вышла встретить мужа. При виде плачущего ребенка брови женщины взметнулись вверх. — Лили, помоги… — успел сказать Джеймс до того, как со вторым хлопком в комнате возник Сириус, державший бледную девушку в потрепанном платье. Лили мгновенно оценила ситуацию, трансфигурировав кресло в гостиной в кушетку, а корзину из-под яблок в люльку. — Что случилось? — спросила она, с тревогой смотря в лицо Доры. — Кто эта женщина? Почему она в таком состоянии? Но мужчины не могли дать ответы на эти вопросы. Они понимали, что подобранные ими девушка и ребенок нуждаются в помощи, но, что именно нужно сделать, понимали плохо. — Я приведу мадам Помфри… — наконец сказал Сириус и исчез. Лили выпрямилась, поглаживая округлившийся животик, затем опустилась на край кушетки и, размотав странный шарф на голове незнакомки, стала аккуратно расстегивать грязное прожженное во многих местах платье. — Джеймс, не мог бы ты принести одеяло? — попросила она. — И теплой воды. И молока для ребенка. Стащить насквозь промокшую одежду с бессознательной женщины оказалось непросто. Поэтому Лили рискнула применить магию (благо ребенок не мог считаться свидетелем этого факта). Так дело пошло легче — буквально через несколько минут на лежавшей осталась только предусмотрительно высушенная сорочка. Поджав губы, Лили осматривала ожоги и ссадины на теле девушки. По всему выглядело, что ту подвергали жестоким пыткам, а может, и «круциатусу». — Джеймс, — тихо позвала она мужа. Но мужчина, который сосредоточился на ребенке, выпуская в колыбельку разноцветные мячики, не услышал ее. — Джеймс! — сказала она уже громче. — Может, ее в Мунго отправить? На сей раз мужчина услышал и подошел к жене. Та выглядела озабоченной. Намоченным полотенцем она осторожно вытирала бледное лицо по-прежнему не подающей признаков жизни девушки. — В Мунго ее не возьмут. Там только для волшебников. А она наверняка маггл… — Джеймс, ты чем слушал на истории магии?! — Лили включила режим «воспитательницы». — Хогсмид под мощной защитой. Она наверняка волшебница! То ли от громкого голоса, то ли от прикосновения прохладной ткани к разгоряченной коже, Дора дернулась, но глаза так и не открыла. — Rysiek… Za co? ***** — сорвалось с ее потрескавшихся губ. — Что она говорит? — Джеймс взял стакан с водой и, приподняв Дору за плечи, попытался напоить. — Я ни слова не понимаю. — У Долгопупсов вроде был артефакт-переводчик. Надо будет попросить у них… Так вот. Магглы в Хогсмид попасть не могут. Она ведьма, или, что более возможно, сквиб, но тогда непонятно, как она сумела сюда перенестись. — А если… её сын? — Перенести и себя, и мать в таком возрасте и на такое расстояние? Да ему около года, Джеймс. Если это так, то он будет очень сильным волшебником. Тем временем открылась дверь, и на пороге появился Сириус. За ним вошла мадам Помфри, целительница, несколько строгая, но, в общем-то, добрая женщина средних лет. — Где больная? — озабоченно спросила она, оглядывая комнату. Джеймс указал на кушетку. — У нее ещё ребенок. Надо бы и его осмотреть, — озабоченно сказала Лили. Мадам Помфри бросила беглый взгляд на ребенка и поняла, что мать больше нуждается в помощи.</i> — Не толпитесь, пожалуйста! Вы только мешаете! — взмахнув палочкой, она отбросила в сторону покрывало. — Rysiek… Za co? — еле слышно повторила на том же непонятном языке незнакомка. — Ну вот, чего она хочет? — повернулся к остальным Сириус. — По-моему, она кого-то зовет! — Лили уступила свое место мадам Помфри. — Скорее всего, своего ребенка. — Сириус, Джеймс, побудьте пока с ребенком, — Мадам Помфри осторожно повернула голову женщины, отодвигая волосы. Удивительно, но оба мужчины даже не стали спорить, отойдя в противоположную часть просторной гостиной. Около Доры остались лишь целительница и Лили. — Что с ней? — обеспокоенно спросила хозяйка дома. — Раны не магического характера, — уверенно ответила целительница, осматривая обожженную руку. — Ожоги не слишком опасны для жизни. Призвав к себе корзинку, она вытянула нужный бальзам. — Скорее всего в ее жилище случился пожар, — взмахнув палочкой, Помфри занялась «приготовлением» примочек. — В момент опасности сработало что-то вроде защитной реакции, и ее перенесло в безопасное место. Говоря, она даже не смотрела на Лили, но в голове вертелась одна мысль «Эту несчастную специально пытались сжечь, неужели кто-то снова начал охоту на ведьм». — Думаю, она сама расскажет, когда очнется. Но советую сообщить Дамблдору. Тем временем, Сириус отправился к Долгопупсам. Узнав, что к Поттерам неизвестно откуда попала пострадавшая иностранка с ребенком, они были, конечно, удивлены, но артефакт — на вид обычную заколку — выслали. Лили приколола её к своим волосам, теперь она с легкостью могла понимать речь незнакомки и общаться с ней. Пока Мадам Помфри осматривала пострадавшую, Джеймс и Сириус что-то оживленно и довольно громко обсуждали. — Да тише вы там, — строго сказала целительница. — У женщины, судя по всему, сильное нервное потрясение помимо травм. А вы своими криками ее лишний раз пугаете. Закончив накладывать компрессы на обожженную кожу, целительница еще раз взглянула в лицо девушки. Та пыталась что-то сказать, упоминая некого Рысека. Но речь была бессвязной и обрывистой. — Пожалуй, я дам ей успокаивающую настойку. Так будет проще уснуть. Но стоило ей приподнять Дору за плечи, как девушка резко открыла глаза и отдернулась. — Пожалуйста, не трогайте моего малыша, — не понимая, что происходит и где она находится, Дора попыталась просить за своего ребенка. Безумными глазами она шарила по комнате в поисках Игорька. — Его унесли. Какой-то мужчина забрал… — шептала она, смотря на Лили, от которой не чувствовалось угрозы. Лили села рядом, беря ее за руку и улыбаясь. — Все хорошо, слышите? Ваш ребенок здесь. С ним все в порядке. Вы оба в безопасности… Никто из пытавшихся причинить вам зло сюда не сунется… Но Дора была настолько потрясена, что даже не смогла понять до конца услышанное. Когда психологическое состояние незнакомки немного нормализовалось, Лили смогла расслабиться. Мадам Помфри вышла осмотреть ребенка, оставив женщин одних. Лили продолжила держать перебинтованную руку. — Давайте вы расскажете обо всем завтра. Сейчас вам нужно отдохнуть. Снадобья подействуют не мгновенно, так что два дня вам лучше не вставать и не нервничать. Дора покорно кивнула, понимая, что сейчас преимущество на стороне ее собеседницы. — Мой мальчик… Мой Игорек… Он правда в порядке? Я не хочу, чтобы его убили, как остальных… Лили поднялась и прошла в соседнюю комнату. — А кто у нас такой спокойный мальчик… — Мадам Помфри ощупывала животик похныкивающего ребенка, которого Сириус держал за ручки. Лили подошла к столу. — Та женщина волнуется. Что ей сказать? — Малыш не пострадал, — Помфри капнула в ложку вязкую жидкость розоватого цвета. — А хнычет из-за колик в животике. У маленьких такое бывает. Сейчас дам ему немного порошка и все пройдет. Лили передала слова целительницы. Но Дора не находила себе места, пока ей не показали живого и здорового мальчика, который весьма уверенно обосновался на руках у Сириуса и даже несколько раз дернул его за волосы. — Спасибо… — она попыталась благодарно улыбнуться, и Лили отметила, что бледность стала меньше, а значит лекарство Мадам Помфри постепенно начало действовать. — Не за что… — Лили опустилась в кресло рядом с кушеткой, понимая, что пострадавшую девушку лучше не оставлять одну хотя бы первые часы. В случае необходимости она бы просидела рядом всю ночь. Тем временем Сириус хотел незамедлительно сообщить о случившемся Дамблдору и даже начал писать письмо. Но Мадам Помфри посоветовала подождать до утра и дать подобранной женщине как следует прийти в себя. Вошедшая в кухню, чтобы набрать воды в кувшин, Лили придерживалась того же мнения. Джеймс поддержал жену, сказав, что возможно они могут разрешить сложившуюся ситуацию самостоятельно. Под их напором Сириус сдался, согласившись подождать хотя бы до утра. Мадам Помфри оставила Лили пузырек с бальзамом и вернулась в Хогвартс. Сириус и Джеймс согласились посидеть с Игорьком, как, оказывается, звали мальчика. Лили же вернулась в гостиную и дала гостье напиться. Спросив у нее имя, она представилась сама и сказала, что будет рядом. Она действительно просидела всю ночь рядом. Дора несколько раз засыпала, но сон ее был довольно тревожным. Она все время кого-то звала. Лили успокаивала ее в эти минуты и потом они разговаривали. Дора пусть и обрывочно, опуская некоторые детали, рассказала о себе и о случившемся. Лили внимательно слушала и осторожно уточняла какие-то детали. Картина складывалась не самая радужная и простая. Дора родилась и выросла в еврейской семье, живущей в небольшом польском городке. Вскоре после окончания школы ей пришлось выйти замуж. Родился Игорек. Но началась война. Многие односельчане Доры стали поддерживать немцев. И вот однажды всех евреев согнали в овин и подожгли. Что с ее мужем, она не знает. Возможно ему удалось спастись. По крайней мере в овине его не было, спасся, так как в этот момент его никто в городке не видел. — Вот так я оказалась здесь. — Но… как вам удалось спастись?.. — Я… я не помню. Начала рушиться крыша, я закрыла глаза. Потом какая-то вспышка, и я здесь. — Вы стихийно трансгрессировали, наверно. — Транс… что я сделала? — переспросила Дора. — Перенеслись сюда. Кстати, где ваша палочка? Вы ведь в Дурмстранге учились? — Нет, в школе… У нас в городке, — ответила Дора. — И никакой палочки у меня нет. — Значит, вы — сквиб? — уточнила Лили. — Нет, я не работала, сидела с сыном, — протянула Дора. — А потом… потом вот это… кстати, спасибо вам огромное… и… можно на ты, Лили? Мы ведь вроде ровесницы. Утром, когда Дора уснула в очередной раз, а Джеймс, наоборот, спустился вниз (с синяками под глазами от бессонной ночи), Лили все ему рассказала. Что делать, никто из них не понимал. Похоже, все-таки нужно было звать Дамблдора и остальных членов Ордена. Но перед этим нужно было подготовить к встрече саму Дору. Той стало видимо лучше. Ссадины и ожоги почти затянулись. Но слабость после магического выплеска еще оставалась. Однако она попробовала походить по комнате, думая, что так быстрее восстановится и уйдет, чтобы никого не стеснять. Лили попросила ее не нагружать себя, однако принесла халат, чтобы гостья чувствовала себя более комфортно. *** Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, погрузившись в текущие дела Хогвартса. Директору важнее всего было сохранить мир в его стенах. Хотя происходившее в волшебном мире наверняка задело бы и школу. В витражное окно что-то стукнуло. Встав, Альбус впустил в кабинет принадлежавшую Сириусу сипуху. Пока та сушила перышки, директор развернул пергамент. «Мы с Джеймсом нашли и привели в дом едва живую женщину с ребенком. Я думаю, вам стоит с ней поговорить. Слишком много странностей» Директор Хогвартса нахмурился и, оставив за главную свою заместительницу Минерву МакГонагалл, отправился к Поттерам. Поскольку сейчас Дора все равно спала, Лили предложила директору выпить чаю. Все сели за кухонный стол. Сириус стал объяснять, что показалось ему странным. — Посудите сами, профессор. Неизвестная женщина ниоткуда появляется в Хогсмиде. При этом палочки у нее не было. Выглядела она, будто спасалась от Пожирателей Смерти. Мы не могли не сообщить вам. Во время речи Сириуса Лили пыталась накормить принесенного ребенка кашей. — Допустим, палочки она могла лишиться в бою, — заметил Альбус. — Да, но вот что ещё. Когда она просыпалась, мы кое-что выяснили. Она совершенно не понимает значений слов, известных каждому волшебнику, не ориентируется в реалиях магического мира… Вроде как она из Польши, но никогда не слышала о Дурмстранге. Конечно, она может быть сквибом… Но вот что самое странное — она уверена, что сейчас на дворе тысяча девятьсот сорок первый год. — Она была одета по моде тех лет, — встряла в разговор Лили, кладя на стол истерзанное синее платье с белым воротничком и изящные туфельки. — Странно, — нахмурился Дамбллор. — Все это очень странно… Дамблдор хотел уже было рассказать о пророчестве произнесенном Сибиллой Трелони. Но в этот момент проснувшаяся Дора замерла в дверях кухни, увидев сидевших за столом мужчин. Лили подошла к ней, что-то говоря. Сириус и Джеймс не поняли ничего из тех фраз, которыми обменялись женщины. Лили налила стакан воды и дала Доре. Та хотела незамедлительно уйти. — Ну, раз ваша гостья проснулась, я бы хотел с ней поговорить, — сказал Альбус. — Дора, иди сюда, — позвала Лили. — Тут профессор Дамблдор хочет поговорить с тобой. Не бойся, он хочет помочь. Кивнув, Дора прошла в кухню, сев напротив. Она не успела попросить дать ей платок и испытывала неловкость из-за распущенных темных волос. Но перечить не решалась, ожидая, что ей скажут. — Может, лимонную дольку? — предложил Дамблдор, чтобы чуть разрядить обстановку. — А? — переспросила Дора. — Засахаренную лимонную дольку. Не хотите? Я люблю эти сладости, хоть они и маггловские. — Какие? — не поняла Дора. — Неважно. Я бы хотел поговорить о другом… — Да? — выразила Дора готовность слушать. — Ну, во-первых… Насколько я понял, вы — либо сквиб, либо ведьма — ведь маггла в Хогсмиде оказаться не могла. Но если вы из волшебного мира, то почему у вас никогда не было волшебной палочки и вы никогда не слышали о Дурмстранге, хотя, если вы из Польши, то должны были учиться там? — Я училась в Едвабне, — сообщила Дора. — Не слышал о такой школе магии, — удивился Дамблдор. — Это какая-то частная? Дора несколько напряглась. Она не понимала значения слов, которые произносит сидящий напротив старик. В поисках поддержки, она оглянулась на Лили. Но та покачала головой, готовая оставить их наедине, если Дамблдор выскажет такую просьбу. — Это была обычная школа. Я закончила ее в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Потом вышла замуж за одноклассника. Потом началась война… Потом меня и многих односельчан попытались убить. Но я оказалась здесь! — Так… и сколько же это вам выходит лет? — Двадцать… Я родилась в ноябре тысяча девятьсот двадцатого. А сейчас… сейчас июль, — уже не так уверенно протянула Дора, глядя в окно на совсем не июльскую погоду: холод, ветер и дождь. — А какой же тогда сейчас у нас год? — Сорок первый… — Вы ошиблись, моя дорогая. Сейчас у нас тысяча девятьсот восьмидесятый год, третье марта. — Неет… — Дора помотала головой. — Вы шутите, да? Скажите, что вы шутите? Лили, он же шутит? Женщина нервно засмеялась, закрыв лицо руками. Лили вздохнула. — Боюсь, Дора, что нет… Но не бойся. Самое главное — ты и твой сын живы и здоровы. А со всем остальным мы тебе поможем, мы ведь друзья, так? Но истерический смех сменился рыданиями. Доре стало очень страшно. Не столько от происходящего, сколько от непонимания того, что случилось. Лили обняла ее за плечи и протянула стакан с водой. — Вот, выпей. Дора сделала несколько глотков, стуча зубами о стекло. — Что теперь будет? Как мне вернуться обратно? — Мы поможем, — попыталась успокоить её Лили. — Профессор Дамблдор у нас очень мудрый, он обязательно придумает что-нибудь. А пока вы с сынишкой поживете у нас. — Я так понимаю, что выбора у меня и нет, — Дора размазала по щекам слезы. Пан (или как его называла новая знакомая — профессор) Дамбилодор не вызывал у нее доверия. Но выхода не было… — Мне нечем заплатить вам за гостеприимство, — с грустью сказала она. — Но я могу помочь вам по хозяйству, если вы мне его покажете. — Дора! — воскликнула Лили. — Тебе не нужно платить нам! Мы приютим тебя и так. Дора кивнула, закусив губу. Люди, которых она считала своими друзьями и даже чем-то большим, в одну секунду отвернулись от нее… А тут женщина, которая знала ее меньше суток, называется другом. Но от той исходила какая-то уверенность, доброжелательность и желание помочь найти себя в новом мире. — Мне кажется, что мы станем друзьями… Нерешительно улыбнувшись, она протянула Лили маленькую ладошку. *** Тем временем где-то в Польше. Такого отчаянья Зоська от Менахема не ожидала. Одноклассник взвыл как раненый зверь, узнав, что Дора и Игорек были сожжены заживо вместе с остальными. Девушка испугалась, что крики может услышать Олесь. Она обхватила Менахема и с трудом повалила его на земляной пол. — Тише, тише… — она гладила его по волосам, пытаясь успокоить. Менахем сперва пытался вырваться, обещая Рысеку и остальным медленную мучительную смерть; потом расплакался, как маленький ребенок, уткнувшись лицом в колени одноклассницы. — А может, всё-таки они живы? — в безумной надежде прошептал он. — Может, Доре удалось сбежать?.. Пусть это будет так, — обратился он неизвестно к кому. — Пожалуйста… Зоська промолчала. Она слышала слова Рысека, что Дора входила в овин, но лишать одноклассника безумной надежды, не имела права. — Мне пора, — сказала она наконец. — А то Олесь что-то заподозрит. Я утром принесу поесть. Но утром она не обнаружила Менахема. А, пойдя на рынок за мукой, услышала еще и про исчезновение Рысека. О своих выводах, куда делись эти двое, девушка решила молчать, чтобы не подвергать себя опасности. Только она даже и представить себе не могла, что всего через две недели проклятие Доры настигнет и ее саму.</i> * Вы в порядке? Вам помочь? (англ.) **Не помню эту леди в Хогсмиде (англ.) *** Мы должны забрать её и ребенка. Помоги мне. (англ.) **** Не бойтесь. Пойдемте в дом Джеймса. Вам нужно отдохнуть и поспать. (англ.) ***** Рысек… За что? (польск.)