Ужасы на Хэллоуин

- Добрый день! Рады приветствовать вас в нашем оздоровительном центре «Сигрун»! Меня зовут Джордан, я администратор клиники. Добро пожаловать! Мойра равнодушно посмотрела на высокую брюнетку в дурацкой розовой униформе и таком же не менее нелепом чепчике. Определённо всё складывалось как нельзя хуже. В этом кукольном домике, затерянном в горах на краю чужой страны она окончательно сойдёт с ума и останется коротать свои дни здесь навсегда. А у больного брошенного человека век не долог. Но ничего. Мойра не опустит свои руки. Имя Ангелы Циглер будет на её губах каждый день. И однажды совершенно точно они поменяются местами с Ангелом. Мойра заберёт у неё всё, что ей было дорого. Месть – главный стимул выжить даже в таком теле, как сейчас у учёной. Ангела не получит от Мойры ни одного жеста бессилия, ни одного намёка на свою победу. Мойру провезли по длинному коридору и поместили в отдельную комнату. Палата оказалась очень просторной и светлой, обыватель не сразу бы заметил мягкие стены, замаскированные кремовой тканью в мелкий жёлтый цветочек. Не видны были кнопки вызова санитаров, которые выступали выпуклыми холмиками в дверной панели. Но такие мелочи, замаскированные в мебели под видом заботы и любви, от Мойры не укрылись. Сопровождающий оставил новую подопечную у открытого окна с металлическими витиеватыми решётками и, пожелав почему-то удачи, вышел сдавать её медкарту и прочие документы. Мойра с прищуром окинула пейзаж за окном. Высокие горы вдали упирались своими матовыми макушками прямо в яркое голубое небо. Не смотря на конец ноября, деревья в саду были зелёными, и холодные яркие лучи пронзали их густую листву, словно легкие острые клинки. Пели птицы. Мир за окном психбольницы был живой и прекрасный. Мойра опустила веки и вдохнула чистый горный воздух полной грудью. Аккуратный стук в дверь заставил Мойру вздрогнуть и обернуться. - Простите, - вежливо сказала уже другая медсестра: коренастая и низкорослая, но в такой же бело-розовой форме с золотым крылом на воротнике. - Меня зовут Кассандра, я ваша сиделка. Вам необходимо перекусить после долгого перелёта. Мойра знала, что от неё не отстанут, пока она не поест. Таковы больничные правила. За самое банальное легкое неподчинение её либо напичкают успокоительными либо успокоят разрядом электрошокера. О'Доран выпила какао и съела один из маленьких бутербродов с кусочками авокадо. Это вполне устроило медсестру, хотя на подносе оставалось еще много еды. Но медсестра довольно кивнула и вновь взялась за ручки кресла. - У нас внизу чудесный сад. В одной из беседок сейчас медитирует ваш курирующий врач. Давайте сходим и познакомимся с ним. Он любит неформальную обстановку для общения со своими подопечными. И не дожидаясь никакой реакции на лице Мойры, медсестра тут же покатила её на улицу. Петляя по коридорам, они проехали холл с огромными книжными шкафами. Среди читающих Мойре бросился в глаза необыкновенно огромного роста мужчина в больничной оранжевого цвета форме. Он задумчиво покачивался с книгой, стоя на носочках. Какое знакомое лицо, Мойра прищурилась. Где же она могла его видеть, черт подери?... - Да, интересный мужчина, - заметив неподдельный интерес Мойры, прокомментировала Кассандра и, наконец, вывезла женщину на первый этаж в просторный холл, выходящий в теплицу и сад. – Жаль, он глубоко сумасшедший, - добавила Кассандра, лавируя инвалидным креслом между кустов и цветочных клумб. - Поёт себе под нос лишь да читает. Когда к вам вернётся способность говорить – всё же попробуйте - пообщайтесь с ним. Он тоже учёный. Будь Мойра в себе, а не в теле тщедушной анорексички, она бы уже придушила нахалку. Нельзя сравнивать великого генетика и какого-то бормочущего деда, наряженного в смирительную рубашку и читающего учебники, перевернув их вниз головой. Хотя, она усмехнулась про себя: разве сама она не такое же жалкое существо, как и все остальные пленники здесь? Кем она стала? И что ей делать с той правдой, какую она знает, находясь в клетке своего покалеченного истерзанного тела? Худые руки без привычных умопомрачительных золотых ногтей сжали плед, наброшенный на колени. Однозначно работать теперь нужно с другими своими способностями. Ум, храбрость и волю Ведьма у неё забрать не сможет! Беседки в саду были оплетены лозами винограда, вокруг них буйно отцветали кусты неизвестных ягод. Опадали листья, и на душе было томительно пусто. Мойра даже не сразу заметила в тени худой силуэт. - А вот и ваш лечащий врач, - жизнерадостно сказала медсестра, закатывая инвалидное кресло под навес. У Мойры упало сердце. Сидя за столом и помешивая ложкой чай в большой кружке, на неё с безумным огнём в глазах смотрел Джанк. - Доктор Крысенштейн, - с гордостью представила его сиделка. – А это та самая Мойра О'Доран, учёная и великий специалист в области генетических открытий! Земля сошла с орбиты, уронив небеса. Медсестра тут же ушла, а Мойра потеряла сознание, но ей тут же сунули нашатырь под нос. Джанк скалился довольной улыбкой, пепел летел с его волос, тая в воздухе. Он склонился к Мойре, которая оцепенела и не могла пошевелиться от ужаса. - Любимая, - прорычал он и радостно затопал ногами. – Любимая моя, наконец-то! Животный крик вырвался из груди Мойры, и вдруг она услышала свой голос: - Нет!! Не-е-ет!... Джанк завизжал от радости. Подпрыгнул на месте, захлопал в ладошки. Заговорила? Заговорила! Не всё потеряно, её память жива, она его помнит! Она живая!... - Я поставлю тебя на ноги, моя радость! – подобострастно затараторил Крысавчик, радостно заглядывая в расширенные от ужаса глаза женщины. – Как же я рад! Мойра с ужасом оглянулась, ища глазами Кассандру. Её образ мелькнул в деревьях, мрачная улыбка и темные глаза на смуглом лице заставили содрогнуться. Кассандра зловеще кивнула и растворилась в соснах. Крик Мойры, надрывный и дикий, под жуткий хохот Крысавчика пролетел над деревьями и исчез в воздухе, утонул в тишине швейцарской осени. Конец.