Хранитель постоянства

«Вы находились на грани, Ваше превосходительство.» — озвучила с горечью госпожа Бай Лу буквально в первые мгновения пробуждения Дань Хэна. Это происходило под вечер. Юношу отключали от аппаратов отслеживания жизнедеятельности и он едва ли понимал происходящее. Как оказалось позже, его не было в сознании чуть больше двух суток. «Конечно, не на грани между жизнью и смертью, но между сохранением старого уклада жизни и тяжёлой реабилитацией с не менее тяжелыми последствиями.» — возможно, врач хотела успокоить, а может, ещё больше напугать. Дань Хэн не знал точно, да и не особо хотел. Его через несколько часов после пробуждения перевели в обычный стационар. Сейчас юноша лежал клочком на кровати в пустой палате, где находилась место для ещё одного возможного пациента. Из окна струился лунный свет убывающей луны, и палата оказалась опущена в полумрак. Перед глазами мелькнула авария. Вопль Март, первое столкновение с машиной, потом второе и сердце пропустило удар. По телу побежали мурашки, а нутро заполнил холод. Хэн сглотнул. Встряхнул головой, сильно зажмурившись, в надежде прогнать мираж. Юноша посмотрел на правую кисть, у которой сменили пару часов назад бинт с фиксаторами. Вновь он вспомнил, как ладонь соскользнула с руля и ударилась о его основание, задев рычаги. Во рту всё пересохло. Захотелось разучиться думать, лишь бы перестать наконец вспоминать. По позвоночнику поползли малоприятные импульсы боли. Всё-таки, ему провели операцию по его небольшому восстановлению. «Вы находились на грани…» — вновь отозвалось в голове. Если бы не госпожа Бай Лу и не хороший хирург, то ему наверняка пригодились бы костыли. Боль становилась сильнее. Обезболивающее переставало действовать. Юноша сжал правое плечо, ногти впились в кожу, которую хотелось содрать. Хэн зажмурился, будто это в силах помочь ему забыться или хотя бы потеряться в самом себе. Губы изогнулись в малоприятной усмешке от мысли, что спустя три года он вновь оказался в травматологии из-за чёртовой спины. Только теперь у него сломана ещё и рука. В голове зазвучало истеричное, бьющее в виски, буквально сводящее с ума «хахахах». Глаза начало предательски жечь. Хэн согнулся пополам, схватившись за волосы. Боль в спине становилась только невыносимее. Хэн сделал вдох, долгий и тяжёлый, будто жаждя заполнить каждую клеточку тела столь нужным воздухом. Руки сами собой обвели согнутые колени и сжали их лишь крепче. Рассеянный взгляд направился на стену и оказалось тяжело сфокусироваться хотя бы на чертовой точке посреди штукатурки. В груди образовалась дыра из пустоты. Юноша резко зажмурился. Он не представлял, как будет жить дальше. Как долго протянет без сильных физических нагрузок. Казалось, провести хотя бы одно утро без пробежки для него будет тяжелым бременем. Сердце забилось чаще. Несмотря на сильную боль. В груди вспыхнула обжигающая злость. Она придала слишком много энергии, из-за чего Хэн непроизвольно сел. Мышцы резко свело, а и из легких выбило последние капли воздуха. Всё-таки, несколько дней пролежал куклой. Юноша пододвинулся к краю кровати, свесил ноги и посмотрел на свои оголённые лодыжки. Хотелось подвигаться, размяться хотя бы немного. Он редко ходил в носках с тех пор, как ему стало страшно потерять чувствительность ног. Юноша поставил ступни на тёплый пол и насладился новыми ощущениями, прикрыв глаза. Парень отправился к окну. Перешагивал аккуратно, смотря под ноги. Дыхание замерло. Юноша словно вновь вернулся в то время, когда надежды на будущее оставались детскими и невинными. Когда он ещё верил, что не покинет большой спорт. Хэн встал возле окна и посмотрел на ночное небо. Сегодня сияли яркие звезды, прямо как тогда, несколько лет назад, когда отец воткнул нож в спину. Всё внутри юноши взвыло. Авария, вскрыла старые раны. Захотелось выплеснуть эмоции. Юноша резко развернулся, плевав на боль. Разбежался и прыгнул. Но не докрутил третий оборот и приземлился. Он проглотил новую порцию боли, крепко сжав кулак, а левой рукой коснулся переносицы, прикрыв на миг глаза. Дыхание стало рваным. По щекам побежала влага. Юноша отправился к кровати, подозревая что зря сорвался. Всё-таки, на льду уже давно не было ни одной его ноги, поэтому не стоило выполнять этот трюк. Вот только от чего-то душа желала продолжать хотя тренировки на земле. Будто завтра всё изменится, и он ступит на лёд без страха и сожалений, а отец наконец поддержит. Хэн плюхнулся на кровать, уткнувшись носом в подушку. Хотелось вновь стать ребёнком, а перед глазами ещё один мираж, который захотелось смахнуть. Он вновь в кабинете отца и голос его резал, хотя нет, ударил словно плетью — «Хочешь вернуться на лёд? Тогда знай, я не буду спокойно смотреть на то, как ты доламываешь себя» — зелёные глаза бросали вызов, буквально говорили «уверен, что сможешь победить в этой игре?» — впервые на самом добром лице сияла злая усмешка, впервые самые весёлые глаза выжигали дыру, хотя нет, буквально травили душу. Хэн растерял все четверные, а тройные, то и дело срывались. На лёд становилось выходить всё страшнее. Отец не поддерживал, а лишь добивал, словно вытравляя. Терпеть это молча стало невыносимым через месяц и Хэн сорвался впервые на крик: «Если отвернулся от меня, то хотя бы молчи!». В зелёных глазах, кажется, блеснула сталь. Брови Хэна вскочили на лоб, внутри всё покрылось льдом на живое. Верховный Старейшина из злого резко обратился в холодного… Нет. В фантомное чудовище, готовое откусить шею. Мужчина шагнул вперёд. Книга, которую он читал пару минут назад, опустилась в руке. «А я не буду молча наблюдать, как ты себя доламываешь.» — голос холодный и режущий. Хэн тогда впервые понял, что играет с огнём. Но он не мог отступить. Ни за что! Он ещё вернётся в следующем сезоне и уж точно всем покажет! Особенно тому, кто больше в него не верит! Особенно тому, кто мечтает теперь сжечь его коньки! Но он не вернулся… — Сука! — крикнул Хэн и заехал кулаком по металлическому изголовью кровати. — Ай! — ещё более громкий вопль. Юноша схватился за начавшие болеть костяшки пальцев и стал поглаживать. Из глаз брызнули слёзы. Он посмотрел на стену напротив, которая поплыла перед глазами. Появилась отдышка. Тело захватили колющие мурашки и начало лихорадить. Юноша глотал слёзы до тех пор, пока в какой-то момент не наступило опустошение. Боль теперь скорее раздражала, чем приносила дискомфорт. По окну затарабанил дождь. Глаза Хэна начали сами собой слипаться, но так не хотелось отдаваться во власть сна, словно там мог поджидать настоящий кошмар. Почему-то именно сейчас юноша вспомнил, как на прошлой неделе промокнул до нитки под сильным ливнем. Сон начал настигать совершенно спонтанно, буквально пролезать сквозь толщу боли. Хэн ощутил, как кто-то накрыл его одеялом, а к плечу притронулись очень нежно. Он хотел посмотреть на гостя, но не спешил открыть глаза. Мужчина сел рядом, нежная теплая ладонь легла на затылок и сжала аккуратно волосы. Раздался нежный голос, которой отправлял в тихое море на безопасном корабле: — Тише-тише, спи. Завтра у тебя будет сложный день. Юноша почувствовал, как кто-то смахнул с его лица слёзы и даже не заметил своё погружение в очень плохой сон. — Подъем. — строгий женский голос прорезал сонную мглу. Дань Хэн по началу не понял, что происходило и не хотел открывать глаз. Рядом издавались очень странные шуршащие звуки. По телу побежали мурашки. Боль в позвоночнике давала о себе знать, пробивая каждую клеточку, из-за чего хотелось просто скинуться из окна. Юноша разлепил глаза, сонливо посмотрел на медсестру, как тут же нега окончательно слетела, стоило увидеть, как девушка заготавливала укол. Ночью он плохо спал. В какой-то момент просто не выдержал и пошёл искать обезболивающее, кое-как перешагивая. Хэн со вздохом сел, скрестив ноги в позе лотоса, задрал рукав футболки и прикрыл глаза. Должно быть сейчас раннее утро. Плечо Хэна протерли и в следующую секунду в кожу воткнулся шприц. В него начали медленно вводить инъекцию. Юноша сморщил нос, чувствуя малоприятную колющую боль. — Нужно будет принять таблетки, — произнесла медсестра строго, едва выдернула шприц и приложила к месту укола вату. Хэн согласно кивнул, и, всё ещё не разлепляя глаз, приложил палец к вате. Медсестра ушла, а юноша лег обратно и вновь задремал. Проснулся Хэн спонтанно. Просто потому, что затекла рука, плечо которой оказалось в какой-то момент под головой. Юноша сел на край кровати, свесив ноги. Посмотрел на свои оголенные лодыжки и начал разминать пальцы. Происходящее казалось полным бредом. Вот только ощущения слишком реальные. Взгляд упал на таблетки в микстурке. С губ невольно слетел вздох, а пальцы сжали ткань пододеяльника. Хотелось узнать который час. Возможно, родители уже встали. Юноша тут же обернулся, чтобы найти телефон. Брови резко подскочили от вида мобильного возле подушки. Стоило увидеть девять часов утра, как в груди словно что-то стиснулось. Обычно он уже бодрствовал с шести утра, а сегодня почему-то проспал первый обход. Юноша натянул уголок губ и написал родителям — «как дела?» — подозревая, что их уже могло унести на работу. Хэн зажмурился, резко вспомнив про оркестр, в котором планировал участвовать отец. Не сорвались ли его планы из-за случившегося в субботу? Всё-таки, именно на этот день были назначены прослушивания. А ему и так редко удавалось уделить время своему любимому делу! Хэн со вздохом коснулся переносицы правой рукой, мечтая с этой кисти самолично содрать мешающий бинт. А ещё он проспал завтрак и в ответ на эту мысль желудок заурчал. Юноша слез с кровати, сел перед тумбочкой, положив телефон на матрас, и начал искать воду. Он должен был принять таблетки уже очень давно. Стало страшно из-за возможной реакции врача и теперь главное, чтобы медсестра его не убила в последствии. В палату постучали, когда Хэн уже глотал таблетки. Он резко выпрямился и с содроганием глянул на гостя, которым оказалась госпожа Бай Лу. Сердце невольно пропустило удар. А на лице девушки появилась хитрая улыбка. Она закрыла дверь и когда повернулась к юноше, тот уже сел на кровать, поставив бутылку на тумбочку. — Проснулся наконец. — в её голосе отразилась нежность, словно не ей приходилось посещать пациента в свободное от другой работы время. Она подошла к юноше, заметив, как тот упирался кулаком в матрас. — Ты спал словно мёртвый во время обхода. — она не ругала и тем самым ввела Хэна, кажется, в ещё большую краску, чем если бы сказала пару не очень ласковых. Девушка села на напротив стоящую кровать и посмотрела в зелёные опущенные глаза. — Ночью совсем хреново всё было, да? — то ли вопрос, то ли утверждение. — Да. — Хэн невольно коснулся своей поясницы и поджал губы, не в силах поднять взгляд на врача. Взгляд коснулся кулака, которым он вчера прошёлся по изголовью кровати на эмоциях и стало душно. — Ладно. — девушка издала добрый смешок, после которого сложила руки в замок и вытянула их. — Рассказывай, как ощущения. — Хэн, вскинув брови, резко поднял взгляд на хитрые глаза Бай Лу, из-за чего тело бросило в холод. В ответ ему улыбнулись только шире. — Что тревожит, что болит, а после зарядку проведём небольшую. — девушка подмигнула, когда юноша раскрыл губы в немом вопросе. Она опустила руки, уперевшись ладонями о кровать. Как тут её голос из веселого резко стал сопереживающим. — А потом я поведаю, какое будущее тебе светит и возможные последствия, если будешь своевольничать. — на последнем слове оказался поставлен серьёзный акцент. И опять юноша вспомнил, как вчера совершил прыжок и какую боль ему это дополнительно принесло. Во время осмотра Хэну позвонили. Но гораздо важнее было выполнить парочку простых упражнений от Бай Лу. После которых последовало: — Ну ничего, жить будешь. — этими словами она проводила вернувшегося на кровать Хэна. Юноша глянул в её добрые глаза. Хотелось так много у неё спросить и в то же время он понимал, что вряд ли услышит что-то новое. — Тебе наверняка уже все мозги проели правилами жизни с травмой, а судя по твоему отцу, — девушка резко взгрустнула и отвела взгляд, поджав губы, — чуть на тот свет не отправили. Хэн не смог сдержать горький смешок и отвёл взгляд. Ему не верилось, что эту тему решила задеть госпожа Бай Лу. Он даже не заметил, как девушка перешла на фамильярный тон и ему от этого не было плохо. Она, внезапно, усмехнулась. — Ты же не бросил спорт, не так ли? — этот вопрос ударил под дых и захотелось сбежать. Но юноша через силу заставил себя сидеть на месте. — Потому что, судя по разминке, вся твоя пластика на месте. — подметила она и оказалась права. — К чему Вы ведёте? — в голосе проскользнуло раздражение. Юноша закусил губу. Тем временем Бай Лу сложила руки на груди, зажмурившись. — Давай без «Вы». — её взгляд метнулся обратно на лицо мальчишки. — Я же не следую протоколу общения с Наследником постоянства. — она не сдержала мягкий смешок. Хэн покраснел и, кажется, разучился говорить. Он отвёл взгляд в сторону, забрался полностью на кровать, после чего обнял согнутые колени. — Я просто забочусь о своем здоровье. — произнёс юноша спокойно, закапывая появляющееся волнение. Он запрещал себе думать, зная — в ином случае начнёт вспоминать. — Это не забота о здоровье Дань Хэн, а попытка удержать планку… — голос серьёзный и твёрдый, а Хэну стало тошно. К горлу подступил ком. По пальцам забегал странный ток. Стало тяжело не вспоминать прошлое. Такое счастливое, но закончившееся трагедией, из-за которой сейчас дрогнуло сердце. — У Вас дел других нет? — не сдержался юноша и крепко сжал кулаки. Госпожа Бай Лу встала с кровати, но не подошла. От неё теперь исходила тяжёлая аура. — Когда я вижу человека, у которого есть все возможности заниматься любимым спортом, и он сам непроизвольно тянется к нему, но предпочитает себя топить, мне хочется поиграть в благородство. — девушка проговорила каждое слово, а взгляд словно пытался сделать в виске юноши дыру. Дань Хэн набрал в легкие воздух, но не смог выдохнуть. Его затрясло, а на глаза накатили слёзы, которым нельзя было ступить на щеки. Он невольно глянул на врача. Девушка натянула уголок губ. Захотелось спросить про лёд, но тут же перед глазами мелькнули все падения и во рту пересохло, а слова застряли в горле. — Зачем? — удивился Хэн и наклонил голову в бок. Брови оказались непроизвольно стиснуты, а ладони напрочь вспотели. — Неужели, у меня есть?.. — договорить он не смог. Слишком невероятной показалась мысль. Госпожа Бай Лу вздохнула и подошла к юноше. Её взгляд стал спокойным, даже добрым, от чего внутри начало всё тлеть. — У тебя нет противопоказаний, есть только рекомендации. Хочешь стать профи, никто не помешает. Кроме… — девушка коснулась виска Хэна пальцами, и юноша округлил глаза. — Вот этого. — её голос мягкий, а пальцы постучали по голове. В следующую секунду она отстранилась от юноши и положила свои руки на талию. «Ещё отец вполне может помешать…» — подумал невольно юноша и посмотрел на стену перед собой. — Тебя позовут на процедуры, так что отдыхай и до вечера никакими тренировками не занимайся. Появятся вопросы до следующего обхода, я на них отвечу. — голос строгий и явно намекающий на то, что ослушаться будет фатальной ошибкой. Бай Лу отправилась к выходу. Хэн уставился на стену впереди. — Только не усни мертвецком сном, ты у меня не единственный пациент. — донеслось от двери с усмешкой, и юноша тут же залился краской. Стоило оказаться одному, как Хэн взял телефон в руки о зашёл в чат группы. Там висело миллион сообщений и читать их было совершенно бессмысленно. После чего залез в электронный университетский журнал, где увидел очень много новых документов и записей, стало ясно, что проще повеситься, чем это всё разобрать. По телу побежали мурашки, брови стиснулись, а губы изогнулись в оскале. Юноша медленно выдохнул и зашёл в чат с друзьями, где написал «Как дела?». Неожиданно, позвонил Инсин. Дыхание замерло, и юноша в спешке ответил. — Алло. Как дела? — тут же зазвучал встревоженный голос папы и Хэн уставился на стену, закусив губу. Можно было бы сейчас рассказать так много, из-за чего оказалось просто невозможно зацепиться за какую-то определённую тему. Юноша вздохнул, зажмурившись. Вспомнил разговор с госпожой Бай Лу. На губах невольно появился оскал. — В целом нормально. — поспешил прервать тишину Хэн. На той стороне последовал облегчённый вздох. Юноша невольно улыбнулся, сел на край кровати, ещё раз глянул на свои оголённые лодыжки и сжал пальцы, словно желая в чем-то убедиться. — Как самочувствие? — поинтересовался Инсин и похоже встал изо стола, так как прозвучал звук отодвигания кресла на колесиках. Хэн постарался выдохнуть как можно спокойнее, лишь бы не волновать. — Только честно. — тут же последовало строгим голосом и сработало, словно подзатыльник. Юноша резко выпрямился и встал с кровати, после чего направился к окну. Почему-то именно сейчас в голове мелькнула мысль, что наверняка отец бы попросил надеть носки. Фэн терпеть не мог, когда кто-то ходил по дому босым. — Хэн? — напомнил о себе Инсин. Юноша встал возле окна, уперевшись о край подоконника ладонью и вспомнил вчерашнее, невольно закусив губу. — Со мной всё в порядке. Просто нужно выполнять рекомендации врачей и тогда ничего плохого не будет. — поспешил успокоить и посмотрел в окно, за которым расположилась достаточно широкая улица с огромным потоком машин. Даже на улице Старейшин полос меньше, чем здесь. По центру проезжей части пролегала достаточно загруженная трамвайная линия. Если бы не хорошее остекление, то сильный шум наверняка находился бы даже в палате. — Ясно. — произнёс Инсин на выдохе, а Хэн понимал, что не может поговорить о действительно волнующем. Сердце просто разрывало. Отец не поймёт, а папа… наверняка растеряется. Тут юноша вспомнил про аварию, из-за которой как раз и оказался здесь. Свободная ладонь скользнула к виску. Захотелось лично увидеть Март и убедиться, что с ней всё в порядке. Сердце бешено застучало. Юноша надеялся, что друзья придут к нему. Ладони вспотели. Возможно, стоило ожидать скорое появление незваных гостей из места, название которого мозг отказывался вспоминать. — То, что произошло? Это же… — начал осторожно юноша, но тут же осекся. Ему стало душно и захотелось открыть окно. Инсин вздохнул и цокнул. — Скорее всего к тебе придут сегодня, чтобы взять показания. — голос папы серьёзный и даже злой. Хэн на мгновение застыл, потеряв связь с реальностью. — Это уголовное дело, которое, возможно, затянется. Хэн невольно глянул на подоконник. Его ногти впились в белую поверхность и провели по шершавому пластику, словно пытаясь содрать верхний слой. Веки предательски задрожали. Стало тяжело дышать. Захотелось спросить про выехавшего на красный водителя. Но язык предательски засох. А что, если происходящее лишь страшный кошмар? Наверняка, он прикроет глаза, ущипнёт себя и проснётся. Но тут в палату кто-то вошёл. — Ваше превосходительство, пора на массаж. — прозвучал строгий голос медсестры. Перед глазами тут же момент утреннего укола. Юноша обернулся и согласно кивнул. — Я перезвоню по возможности. — выпалил Хэн и сбросил вызов. По телу побежал ток. Юноша отправился к кровати, достал из-под неё тапочки, после чего последовал за медсестрой, прихватив микстурку. Девушка вручила ему на стойке медсестры направление. Парень даже не стал спрашивать дорогу. Просто стоило глянуть на номер, как начали всплывать воспоминания. По пути к кабинету каждую мышцу в теле начинает понемногу сводить. Хочется замедлить шаг, лишь бы прийти как можно позже. Вот только на направлении чётко обозначено время явки. Опоздает и получит от всего медперсонала, а там и от отца достанется. Стоило прийти в процедурный кабинет, как сразу за нужной дверью на него с доброй усмешкой глянула медсестра. Дыхание остановилось, а взгляд смотрел в янтарные давно забытые глаза. — Дань Хэн, целых три года не видела. Уже скучать начала. — протянула женщина и подперла свою щеку ладонью. Юноша опустил взгляд и подошёл к письменному столу, начиная ощущать странные покалывания на спине. Он вручил медсестре направление, через силу посмотрев ей в глаза. — Как и твоего отца. Его превосходительство, Иньюэ-Дзюн, Дань Фэн на спину не жалуется? — бровь медсестры подскочила, а юноша растерял весь словарный запас. Его взгляд загулял по врачебном столу в страхе посмотреть себе за спину, где находилась кушетка. — Нет, — рефлекторно ответил юноша, загоняя ненужное воспоминание куда подальше. Вот только за несколько дней до бала Дань Хэн случайно увидел, как Инсин колол обезболивающее отцу, ворчливо приговаривая что-то вроде «Тебе надо записаться на терапию, ты уже третий день подряд меня просишь тебя колоть». — Поверю на слово, — выдохнула разочарованно медсестра. А может она просто подозревала ложь, — вот только не дай Великий дракон увидеть Его превосходительство, Иньюэ-Дзюна, Дань Фэна на инвалидной коляске. — чётко подметила женщина и юноша закусил губу, ощутив во рту привкус крови. — Прошу на кушетку, юный господин. — добавила она, сохраняя недовольство. Хэн согласно кивнул и, не поднимая взгляда, отправился за ширму, чтобы снять с себя часть одежды.

***

После массажа, от послевкусия которого не спасало даже утром вколотое обезболивающее, его ждало несколько часов спокойствия. Голова раскалывалась, а белые стены больницы вызывали рвотный рефлекс. Как же сильно хотелось вернуться домой. Юноша сидел на своей кровати в позе лотоса и читал справочную информацию по компьютерным сетям в телефоне. Документ оказался невероятно огромным и здоровую левую руку обдало фантомной болью. Дань Хэн увидел сообщение от отца, на которое тут же поспешил глянуть в чате. Фэн собрал тринадцать старейшин на общий совет. В голове мелькнули воспоминания о саммите, из-за чего брови оказались невольно стиснуты. Возможно, у них сейчас шла речь про национальную безопасность и к вечеру стоило ожидать новости. Сердце сжалось в тиски. С губ слетел вздох. Юноша прикрыл глаза, и правая рука сама собой коснулась переносицы. Ощущение плотной ткани на коже вызвало не очень приятное напряжение. Он невольно вспомнил Бал старейшин, чёртову свадьбу и скорое Чтение памяти предков. А к последнему ещё нужно подготовить речь. — Чёрт. — не выдержал Хэн и лёг грудью на кровать перед тумбочкой. Открыл дверцу, вытащил рюкзак, который кто-то любезно принёс ему. В специальном кармашке находился ноутбук, а в основном отсеке учебники, тетради, пинал, зарядка и юноша искал в этой куче свой ежедневник. Стоило ему его вытащить, как в палату кто-то зашёл. Наследник подскочил и глянул на двух малознакомых людей. Глаза округлились при виде синих рубашек с короткими рукавами, на плечи которых пришиты погоны. Медсестра тут же скрылась, а девушка мягко улыбнулась, шагнув в сторону юноши. Мужчина сохранил холодный взгляд. — Ваше превосходительство, Наследник постоянства, Дань Хэн. — начала девушка мягко и поклонилась. — Моё имя Нэ Рин, и я ведущий следователь по вашему уголовному делу. — добавила она, располагая к себе, и тут же достала из кармана своё удостоверение. Распахнула его и показала юноше, стоило ей встать возле него. Хэн спустил ноги с кровати, медленно выдохнул, вчитываясь в имя напротив должности. Невольно начал рассматривать печать в виде символа лани, которая залезала на фотографию. Также присутствовала печать Цзин Юаня. Юноша невольно свёл брови, перестав дышать. — Ваше превосходительство, — краем глаза Хэн увидел, что ему поклонились, — Наследник постоянства, Дань Хэн. Я Чэн Гуан, напарник госпожи Нэ Рин. — прозвучало холодно и явно лишь для галочки, показывая уважение. Юноша тут же глянул на ещё одно распахнувшееся перед носом удостоверение и медленно выдохнул, ощущая побежавший по телу ток. А потом встал, вручая ответный поклон. — Ваше превосходительство, Наследник постоянства, Дань Хэн. — вновь зазвучал нежный женский голос. Взгляд юноши тут же поник, а кулак невольно сжался. — Просто Дань Хэн. — поправил её юноша, вновь сев на кровать. Он посмотрел в добрые глаза девушки, которая явно хотела помочь. А на холодного мужчину рядом почему-то оказалось страшно даже поглядывать. Чэн Гуан сел на соседнюю кровать, когда девушка продолжила стоять и озвучила правила дознания. После чего достала из своей наплечной сумки папку, а из неё документы, которые вручила юноше. Хэн осторожно взял бумаги, затаив дыхание, и начал читать их. По телу побежали малоприятные мурашки от содержимого. Ему дали ознакомиться с содержимым, в которых говорилось как раз о озвученном протоколе дознания, согласие на сбор и хранение полученной от него информации. Нужно так же заполнить данные о себе. Хэн со вздохом положил листы на тумбочку и хотел было начать искать ручку, но ему девушка тут же вручила собственную. Юноша умел писать обеими руками, так что эта формальность заполнения не заняла долго времени. Ладони напрочь вспотели и мысли порой касались того, какого ему придётся залезать в не очень желательные воспоминания. Возможно, он не сможет сдержать эмоции. Вот только давать показания оказалось не так тяжело. По телу правда бегали мурашки, а перед глазами фрагменты, но плакать не хотелось. Словно мозг уже сумел переваривать произошедшее и признать, вот только не принять. — То есть, Вы просто ехали на пассажирском сиденье, уснули, как тут же прозвучал крик госпожи Винсентт Март, который Вас разбудил и далее случилось первое столкновенье? — начал уточнять мужчина, до этого перечитав всё показание. Дань Хэн согласно кивнул, закусив губу. Стало не по себе от вида человека, который сидел, закинув ногу на ногу, и смотрел в исписанный его рукой лист. — В целом, всё это не расходится с показаниями госпожи Винсентт Март. — произнесла следовательница, которая до этого расхаживала из стороны в сторону, а сейчас стояла рядом с юношей, сложив руки на груди. — Как и не расходится с показаниями госпожи Гин Гуйнай Фэнь. — добавила она на выдохе и Хэн в растерянности посмотрел на девушку. Кажется, до этого он не додумался самолично изучить новости собственной аварии, из-за чего стало стыдно спросить, возможно, совершенно очевидные вещи. — А это?.. — нашёл в себе силы поинтересоваться юноша, как тут же залился краской. Госпожа Нэ Рин глянула на него с мягкой улыбкой. Её веки чуть прикрылись. — Она влетела в вас со встречного движения. Водитель, который начал данный сыр-бор ещё не пришёл в себя. — девушка качнула головой. Следовательница глянула на напарника, с которым переглянулась. Мужчина согласно кивнул. Хэн медленно выдохнул, переваривая услышанное. Тут же в голове отозвались слова Инсина, что дело способно затянуться. В груди стало холодно, как тут его попросили подписать ещё одну кипу бумаг. После чего ему вручили копию с показаниями. Стоило Хэну остаться одному, как он нашёл в себе силы лишь лечь на кровать, уткнувшись носом в подушку. Стало просто страшно осознавать происходящее. Он взял свой телефон, написал отцу огромное сообщение о дознании, но в итоге стёр его и отправил простое «Ко мне только что приходили из следственного комитета». Через пару минут решился позвонить, но Фэн не ответил, и юноша набрал Инсина, в надежде что хотя бы тот сможет поговорить с ним. До уха доносились долгие невыносимые гудки. Телефон издал уведомление, похоже кто-то написал ему. Заговорил автоответчик: — Сейчас я на совете директоров, перезвоню, когда освобожусь. — Да что у вас… — выпалил Хэн и посмотрел на экран телефона. С губ слетел вздох. Юноша приложил угол телефона ко лбу, а сам зажмурился. Иногда ему казалось, что его родители сговариваются по проведению всяких советов. На телефон пришло уведомление и Хэн поспешил проверить что там было. Он увидел письмо от Сушан. Сердце сжалось в тиски. Он тут же нажал на сообщение. Сердце пропустило удар от содержания. Первое сообщение написано в субботу, явно перед первой парой — «Привет. Как ты?» Второе сообщение ближе к вечеру — «Надеюсь, ты в порядке. Нам поставили на замену три вышмата и даже не знаю, радоваться ли замене пар с Бай Лином. В университете просто совершенно не работает интернет и упали сервера. Так что готовься, скорее всего писать межсезонку будет тяжелее». Хэн вздохнул, почувствовав, как задёргался глаз. Проблем, внезапно, стало только больше. Четыре пары по вышмату казалось ему безумным несмотря на любовь к самой математике. Третье сообщение последовало на следующий день «Чёрт. Дань Хэн, только попробуй откинуться! Как бы цинично это не звучало, но ты один из тех, на ком держится статистика нашей посещаемости! Я не вывезу оправдывать наши прогулы, несмотря на то что для нашего института иметь такое дерьмо на бумаге норма!» Дань Хэн начал потирать свою переносицу, положив телефон на кровать рядом с ногой. Он уже жалел, что выжил. Голова начинала просто раскалываться. После долгого вдоха юноша продолжил читать сообщения. Четвертое письмо ему отправили на следующий день «Привет. Надеюсь, ты скоро проснешься и прочтешь. У нас проблемы. Мой отец получил ответ от твоего и отказ ему совершенно не понравился. Он хочет услышать лично твой ответ, и если последует подтверждение, то боюсь, его это не остановит. Ему слишком сильно нравится побеждать, а сейчас на него валится отказ за отказом. Не знаю, слышал ли ты о расширении нефтедобычи. Эта тема проскакивала на Балу старейшин. Верховный блокировал это дело до усовершенствования технологий. Теперь на него свалилось вот это…» Губы приоткрылись. Хэн совершенно не знал, что думать об этом. Что мог сделать господин Су Шинь в случае отказа, он представить не мог. Тем более Дань Фэн уже ответил отказом, так почему тот продолжал напирать? Этот немой вопрос буквально повис в воздухе. Юноша со вздохом отправился к окну, возле которого словно жить становилось легче. Юноша забрался на подоконник, всё равно ему никто не скажет и слова. Главное, не попасться врачу. Пятым сообщением оказалась отправлена предварительная межсезонная ведомость. Возможно, староста уже просто удалила другие свои письма. Хэну не захотелось на неё смотреть. Да и что теперь писать в ответ он совершенно не знал. Ему хватило сил только положить телефон возле себя, а взгляд направить на улицу. В груди всё натянулось и будто бы готовилось взорваться. Раздавшаяся мелодия звонка заставила вздрогнуть. Юноша глянул на высветившееся имя и увидел там маму. Сердце замерло и Хэн буквально рывком ответил, после чего приложил телефон к уху. — Алло! Хэн, прости, я ужасный человек. Приехать пока не могу. Но не смей отчаиваться. Всё будет хорошо! — пускай она и тараторила, но говорила с надеждой в голосе. Хэн уставился на стенку напротив, распахнув губы. Сердце замерло, а дышать вовсе стало невозможно. — Как ты? С тобой всё хорошо? — заговорила хоть и медленнее, но уже испугавшись. — Да, просто… — Хэн посмотрел на свою забинтованную кисть. Его голос дрогнул, а слова растерялись. Повисла тишина. — Напоминаю, звезда моя, — её голос бархатный, а юноша замер, раскрыв губы, — когда я знаю, что ты в отчаянии, то я появлюсь. — добавила она и по щекам Хэна потекла влага. Будь Мэн Яо рядом, то он бы стиснул её в крепких объятиях. — Ма! Пожалуйста, приедь! — сорвалось с его губ. Он крепко сжал телефон и почувствовал дрожь. Он свесил ноги с подоконника, после чего вытер горячие слёзы. Но не смог прекратить их поток. — Я постараюсь, — произнесла она на выдохе и с сожалением. Хэн не смог удержать всхлип, после которого закусил до боли губу. — Звезда моя, не плачь. Ты сильный… …И уставший. — …Ты справишься. …Вот-вот сломаюсь. — Мама, — произнёс Хэн, глотая слёзы, — ты нужна мне. — нашёл в себе силы признаться, после чего последовала тишина, которая начала просто душить. — Я постараюсь приехать, как можно скорее. — её голос начал дрожать. — Мне нужно идти, держись, звезда моя. — ровно перед тем, как она сбросила вызов, до ушей донесся грохот дверей бортиков катка и от этого дыхание замерло. Когда наступила тишина, Хэн больше не мог дышать нормально. Он кинулся на кровать, рухнул на неё и уткнулся носом в подушку. Истерика взяла вверх, а мысли стали бесконтрольным потоком. В голове сияли то воспоминания аварии, то полные ещё более сильной болью. «Отец, пожалуйста! Мне очень нужен этот спорт!» — совершенно внезапно Хэн услышал собственный голос, а перед глазами мираж гостиной. «Я тебе много раз говорил, что я в нем больше не участвую.» — произнёс холодно и без особого внимания. «Но!..» — хотел было взмолиться Хэн. «Я всё сказал!» — вопль заставил содрогнуться. Хэн с содроганием распахнул глаза, не желая вспоминать дальнейшее. Хотелось разучиться думать. Ведь если не мыслить о катке, то вспомнит аварию, где пострадала и Март. Точнее уже вспомнил. Юноша глянул на своё правое предплечье возле кисти. Всё застыло. Захотелось кричать от вида собственной крови возле бинта. Если Рэн сжимал до синяков, то Хэн ещё и царапал самого себя до крови. Юноша резко сел. Пытался контролировать дыхание. Положил локоть на согнутое колено. А взгляд забегал по комнате в поисках хоть чего-то, что могло бы помочь в решении появившейся проблемы. Но в итоге сил хватило лишь на то, чтобы схватиться за волосы. Захотелось их выдрать. Хэн искал хоть что-то, за что может зацепиться и что способно его успокоить. Но в настоящем его ждала лишь куча проблем, а в прошлом… Много боли и пролитых слёз. Юноша вскочил с кровати, достал свой ежедневник, нашёл любимую ручку, с которой вернулся на кровать и начал писать. Много, бессмысленно, кривыми буквами и до тех пор, пока не стало легче.