***
Солнце то ли грело, то ли выжигало всё живое. От него спасала тень огромного дерева. Шум листвы ласкал уши. Хэн медленно выдохнул, после чего прикрыл глаза и растянулся на траве во всю длину. Крепкие нежные пальцы коснулись ласково его макушки. Юноша невольно расплылся в улыбке, позволяя старшему скользнуть по прядям к косе. — Помощь нужна, малой? — прозвучал ласковый голос. Хэн медленно выдохнул, ощущая частое биение сердца, после чего глянул на Рэна. Он сидел рядом, согнув одну ногу в колене, и держал во второй руке опущенную книгу. Их взгляды пересеклись. В киноварных горело привычное озорство. На языке младшего заиграл уже давно живущий в душе вопрос «какой цвет глаз скрывают эти линзы»? — Нет. — юноша отрицательно качнул головой и, прежде чем вновь вернуть своё внимание к тетради, краем взора цепляется за красный браслет. Хэн невольно начинает разглядывать его. Достаточно крепкое плетение, скорее всего ручное. Рэн выгнул бровь, сел в позу лотоса и положил книгу перед собой. Он заметил столь необычное внимание к своей руке. Парень со вздохом сложил свои ладони в замок. Хэн, поджав губы, вернулся к своему занятию. Вот только сам старший чуть прикрыл веки и невольно коснулся плетения, начал очерчивать его до момента, пока не встретился с замком. Сердце забилось чаще. Внимание к содержимому в конце концов расфокусировалось и метнулось к массивным веткам кленового дерева. — Как у тебя дела? — спросил Хэн и сел. Взгляд тут же коснулся лица старшего, из-за чего внутри зажглось волнение. Каждый раз, когда они находились здесь, Рэн начинал рассматривать клён и в такие моменты он бывал иногда растерянным, иногда нежно улыбался, а порой в его взгляде читалось много боли. — Всё хорошо. — произнёс старший спокойно, после чего глянул на Хэна. Рэн с усмешкой улыбнулся, по-доброму, из-за чего ввёл младшего в недоумение только больше. Наследник свёл брови вместе и поджал губы, будто спрашивая — «точно»? Лазурное сокровище Сяньчжоу, которое хотелось спрятать от плохого жестокого мира, где ему способны откусить голову. — Рэн… — Хэн сел ближе, но не успел закончить, просто потому что ответ последовал быстрее. — Правда. — старший согласно кивнул. — А у тебя как дела? Как подготовка к чемпионату? — выпалил Рэн. Мальчишка тут же отвёл взгляд, вскинув брови. Он поджал губы, после чего наклонил голову в сторону и медленно выдохнул. Старший невольно нахмурился. Ему захотелось сжать ладонь Хэна, но позволил себе лишь только положить свою возле неё, едва касаясь кожи. — Подготовка идёт нормально. — заверил Хэн монотонно и Рэн едва нашёл в себе силы, чтобы остаться с виду спокойным. Чтобы Хэн так спокойно говорил о своем самом любимом виде спорта? У Рэна начали появляться вопросы и взгляд зацепился за то, как мальчишка сжал своё левое колено. Наследник посмотрел в пустоту в стороне реки. Сердце забилось чаще и стало волнительно. — Точно? — старший выгнул бровь. — Да. — резкий ответ, больше похожий на отстань. Веки зелёных глаз задрожали. Мальчишку захотелось обнять и успокоить. Но Рэн не знал, позволят ли ему его хотя бы коснуться. Впервые в груди старшего вспыхнула злость от мысли, что Март и Келус имели право дотрагиваться до своего друга. Прозвучал протяжённый выдох и Рэн невольно глянул на губы мальчишки. — Просто меня в последнее время преследуют неудачи, вот и всё. — признался Хэн дрожащим голосом. Старший согласно кивнул. Внутри него вспыхнуло что-то сильное, больше похожее на желание защитить. Юноша сел совсем рядом с наследником, одним движением расстегнул браслет на своей руке, а потом взял ближайшую к себе ладонь мальчишки и нацепил на его кисть украшение. — Что ты?.. — Хэн вскинул брови, буквально захлебнулся воздухом от того, как обожгли чужие касания кожу. Взгляд начал изучать новую безделушку, вспоминая значения плетений. — Ты победишь. Я верю, что совсем скоро ты станешь новым чемпионом мира в фигурном катании. — голос уверенный, даже можно сказать воодушевляющий. Сердце Хэна забилось чаще, он едва нашёл в себе смелость глянуть в киноварные глаза. — А браслет?.. — мальчишка выгнул бровь. Ему достался скептицизм от отца в отношении мистики и веры. — Его сплела моя бабушка, когда я был ещё маленьким, — в голосе Рэна возникло тепло, взгляд стал нежным и именно таким перешёл с браслета на глаза юноши. Щеки мальчишки, кажется, воспылали только больше. — Вручила мне его со словами «он защитит тебя, Маэда Рэн, от всех несчастий и бед». — старший рассек рукой воздух, а на его губах играла усмешка. — И ты теперь отдаешь его мне?! — воскликнул Хэн и глянул на браслет. Хотелось отказаться от него, но внутри что-то воспротивилось этой мысли. — Почему? — юноша поджал губы и посмотрел в глаза Рэна, в которых захотелось утонуть. — Это же оберег… — добавил он едва слышно, а в ответ получил нежную усмешку. — Потому что я и сам могу себя защитить. — в эту секунду Рэн позволил себе ещё большую вольность. Скрестил их пальцы, аккуратно, буквально спрашивая разрешения. Хэн разучился дышать. Посмотрел на недавно возникший замок, к щекам прильнул жар, и мальчишка сжал ладонь в ответ. — Ты станешь чемпионом, Дань Хэн. — добавил нежно, чуть ли не трепетно.***
Из столь дивного воспоминания Хэн выскочил спонтанно. Он просто словил себя на мысли, что очерчивал плетение, сидя на кровати. По щекам текли слёзы. Внутри всё пылало и это выжигало внутри настоящую дыру, фактически принося агонию. — Конечно стану чемпионом… — пробурчал себе под нос, Хэн. Пальцы невольно сжали браслет, буквально возжелали порвать его. Но в следующую секунду юноша ослабил хватку, сделал вдох, а после медленный выдох. С внезапно появившейся нежностью очертил прекрасные нити. Чаще всего юноша крепил браслет к рюкзаку, но сегодня решил его нацепить на руку. В палату кто-то вошёл. Хэн тут же поспешил смахнуть слёзы и только после этого осмелился посмотреть на гостя. Дыхание замерло. Впервые спустя столько времени он встретился лицом к лицу с отцом. Зелёные глаза старшего полны усталости и сожаления. Мужчина подошёл к сыну, как тут его взгляд упал на браслет. Уголок губ Дань Фэна едва дёрнулся, что заметил юноша, из-за чего отпустил свою руку. — Поехали домой. — произносит мужчина сдержанно, и крепко сжимая кулаки. Юноша согласно кивает, после чего следует за отцом, схватив свой рюкзак. Они молчат всю дорогу, даже когда переобуваются в прихожей отделения. По телу Хэна бегает дрожь, от которой оказалось некуда деться. Ему хочется что-то сказать, но идей для разговора нет. В груди зарождается непонятный страх. — Как у тебя дела? — в конце концов разрушает тишину между ними Фэн, стоило им подойти к выходу. Юноша вздрагивает. А в следующую секунду они выходят на улицу. — Ужасно. — находит в себе силы для искренности Хэн, но тут же жалеет. Он понимает, что теперь придется объяснить почему ему плохо. Вот только заговорить про каток, означает сделать себе ещё хуже. А именно это его и волновало. Результаты уголовного дела о аварии очевидны. Тот, кто вылетел на красный и огребёт, так как подверг страну национальной опасности. Что касается Гин Гуйнайфэнь, так она ясно дала понять, что ей ничего не нужно с этого дела и главное, что наследник в порядке. Вот только оставалась лишь одна проблема, а это уже затянувшаяся кома самого виновника. А ещё Март… Ей очень тяжело вновь начать нормально водить. И Хэн совершенно не знает, как поддержать её. Если бы ей не пришлось заезжать за ним, то она бы не пострадала. Взгляд невольно коснулся бинта на правой руке, с которым придётся проходить ещё какое-то время. А ещё ему нужно посещать стены больницы для массажа и менять бинты. — Всё будет хорошо, тебя никак не тронут. — произнёс Дань Фэн, похоже решив, что дело лишь в одной аварии. Юноша согласно кивнул. Его отец сам нашёл ответ на возможно появившийся вопрос. — Знаю. — ответил Хэн на выдохе. Как тут его взгляд коснулся машины, которая виднелась за забором. Бровь тут же подскочила на лоб. — А может лучше на метро? — слетело непроизвольно с губ. Фэн не стал скрывать горький смешок. Юноша посмотрел на отца, который зажмурился. — Можешь ехать на метро, я тебя не держу. — он не стал прятать раздражение и Хэн резко отвернулся, ощущая как к щекам прилил жар. К горлу подступил малоприятный ком, захотелось вывернуться наизнанку. Они сели в машину молча. Хэн закинул сумку на заднее сиденье. После чего пристегнулся. Они выехали с парковки в полной тишине, даже не стали включать музыку. Юноша облокотился лбом о стекло. Взгляд начал цепляться за машины и стоило проехать половину улицы, как юноша словил себя на кое-чем странном. Он следил за каждым автомобилем: кто проезжал мимо, кто поворачивал, кто маневрировал. — Хэн? — позвал мужчина осторожно, когда они затормозили перед красным сигналом на перекрестке. Юноша начал впиваться взглядом в машины справа. Кулак невольно сжался, а ладони вспотели. — Они нас пропускают. — поспешил успокоить мальчишку мужчина. — А если нет? — выпалил Хэн и глянул на отца, с которым пересекся взглядом. Мужчина стиснул брови. Его взгляд на миг задел то, как юноша сжимал свой браслет на руке, после чего со вздохом глянул на красный сигнал светофора вдали. — Тогда они долбоебы, которым хочется лишиться прав. — произнёс мужчина со злостью и искренне. Стоило появиться жёлтому сигналу, как машина тронулась. Но черту пересекла только на зеленый. Отец быстро набрал скорость и потому выругался, когда впереди нерасторопный водитель сунулся ему под нос. Пришлось перестроиться. — Может, тебе водителя нанять, а? — не выдержал Хэн, когда отец едва успел затормозить на одном из светофоров. Мужчина вздохнул, начал нервно постукивать пальцами по рулю. Юноша радовался, что сегодня Фэн хотя бы старался не проскакивать на зелёные мигающие сигналы. — Надеюсь, ты готовил речь? — тут же перевёл тему, мужчина и Хэн тут же замялся. Он вновь облокотился лбом о стекло и закусил губы. Повисла тишина, а юноша вспомнил, как вчера после истерики пытался хоть что-то написать. Но в итоге ему хватило сил лишь только переписываться немного с друзьями. Мысли о обязанностях и учёбе его только злили. — А тебя только она волнует? — не удержался Хэн. Фэн рядом прокашлялся, словно подавился чем-то. В салоне появлялась не очень приятная атмосфера. — Я спросил про твоё состояние, ты ответил «ужасно». — прошипел мужчина, как позади раздался гудок. Фэн тут же поспешил тронуть машину, как тут чуть не въехал в соседний автомобиль. — Осторожно! — крикнул Хэн. Ремень тут же заблокировал рывок вперёд при торможении. Сердце заколошматило. Чудом удалось избежать аварии. — Может, будем ехать молча?! — рявкнул юноша и всплеснул юноша руками. После чего он вернулся к своему любимому месту у окна. Его дыхание стало частым. Они поехали дальше. Фэн едва заметно согласно кивнул, закусив губу. Его тело обхватила едва заметная дрожь. До дома они доехали молча. Вот только на паркинге их встречала протекающая труба прямо над парковочным местом отца. Юноша не удержался, закрыв дверь авто, закинув на плечо сумку, и глянув на протечку, от ядовитых слов: — Нам отключат воду, да? Фэн вздохнул, уже набирая номер службы управления жилищным комплексом. Он глянул на сына, который выжигал дыру в чёртовой трубе. Дань Хэн обернулся. Его взгляд коснулся мотоцикла. С губ слетел усталый вздох. Юноша подошёл к своему двухколесному другу. Коснулся его ручки, ощущая как по телу забегала дрожь. Он положил свою перебинтованную руку на сиденье и пообещал ему мысленно, что скоро они вновь будут вместе. До ушей донеслось громкое ворчание отца. Весь день Дань Хэн провёл в подготовке к завтрашнему университетскому дню. Горячую воду действительно перекрыли до ночи, и юноша радовался, что принял душ в больнице. Впоследствии он уснул прямо за рабочим столом.***
По окну начал тарабанить дождь. Дань Фэн не стал закрывать дверь, ведущую в сад на балконе, позволяя некоторым каплям падать на паркет. По комнате начала разноситься приятная прохлада, что принесла с собой странное облечение. Мужчина сидел за столом, ещё секунду назад изучая документы, и посмотрел на двустворчатую стеклянную дверь, ведущую в сад. С губ слетел тяжёлый вздох, взгляд вернулся к бумагам, которые вызвали неприятный спазм в груди. В следующую секунду Фэн понял, что ему нужно отвлечься. Он встал изо стола. Но взгляд невольно прошёлся по документам и внутри нечто сжалось в тугой ком от мысли, что ему нужно ещё очень много чего разобрать. Мужчина отправился прочь из кабинета, закусывая губу. Стоило направиться в сторону кухни, как взгляд коснулся приоткрытой двери, ведущей в комнату сына. В душе тут же стихли эмоции. Перед глазами возник образ, как он мог бы постучаться, возможно, получить одобрения войти и у него появится возможность поговорить. Мужчина поддался порыву, подошёл к двери, занёс кулак, но тот застыл в сантиметре от деревянной поверхности. По телу побежали мурашки. Широко распахнутые глаза смотрели на деревянную поверхность. Стало просто нечем дышать. О чем они могут поговорить? О том, что всё хорошо? Это будет ложью. О том, что однажды Хэн забудет аварию? Нет, это мечта, которая останется блажью. Фэн закусил губу, невольно коснулся своей шеи, которую крепко сжал. Холод начал сменяться пожаром. Силы окончательно иссякли, и мужчина смог лишь прикрыть аккуратно дверь, зная — у его сына и так много проблем, отвлечь его, означало бы забрать у него драгоценное время. На кухне, пока Фэн ждал, когда закипит чайник, он изучил сообщение от Цзин Юаня. Виновник аварии всё ещё пребывал без сознания. От этой информации у верховного дёрнулся глаз. Ему уже начинало казаться, что ждать его пробуждения просто бесполезно. А в таком случае, уголовное дело захлопнется. С одной стороны хотелось справедливости, с другой, жизнь не способна её дать. Великий дракон, эон Постоянства, опять насмехался над ним, водил за нос, говорил смотри на то, как страдают его близкие, без возможности им помочь. Мужчина медленно выдохнул. Запрокинул голову, коснувшись лба. Захотелось беспощадно выругаться. Но он лишь положил свой телефон аккуратно на стол, откинулся на спинку стула и глянул на плиту. Жизнь несправедлива и с этим сложно поспорить. В голове в очередной раз мелькнула мысль, что не стоило в пятницу отпускать сына и тогда, всё было бы хорошо. По телу разлилось жгучее отравляющее вещество. Стало тошно. Мужчина подпер свою щеку кулаком, посмотрел на телефон и начал стукать по столу аккуратными ноготками. Чувство беспомощности душило. В субботу он планировал пойти на прослушивания в оркестр, но даже дома не смог сыграть ничего толкового. Теперь его не волновала даже Броня Рэнд, которая капала на мозги посильнее Су Шиня. Желания Белобога просты, забрать себе некоторые спорные территории и наконец забыть обиды со второй великой войны. Вот только верховная провидица находилась чёрт знает где и докучала лишь в письмах, да по телевизору, когда Су Шинь находился в Верховном совете и дышал в затылок со своими только Великому дракону известными идеями. Дань Фэн коснулся своей переносицы, прикрыв глаза, и медленно выдохнул. До слуха дошёл звук открывания двери, и мужчина тут же выпрямился, снёс со своего лица лишние эмоции. Он должен быть сильным, ведь иначе Хэн может подумать, что дела вовсе плохи. А ему не хочется, чтобы сын ещё больше тревожился. В проеме появился юноша и Фэн невольно пересекся с ним взглядом. В юных зелёных глазах что-то мелькнуло. Такое похожее на растерянность и… Чувство вины? Мужчина схватил телефон, зашёл в заметки, где увидел кучу дел. На языке заплясали слова, которым нужно сорваться с губ. Но тут засвистел громко чайник. Взгляд зацепился за запись «позвонить Фу Сюань и напомнить про отчет о экономических рисках в энергозависимых областях». Фэн дёрнул бровью. Кухня резко погрузилась в тишину, так как Дань Хэн выключил плиту, и теперь раздавались лишь звуки шуршания. — Мне тоже налей, пожалуйста. — попросил Фэн, после чего набрал Фу Сюань, и направился в свой кабинет. Стоило только закрыть дверь, как ему ответили на вызов. — Отчеты уже на эмейле, — раздается краткое и усталое. Дань Фэн вздыхает, прикрыв глаза. — Могу сказать только одно, у Сяньчжоу проблемы. Если законодательство не придумает, как выдержать потенциальные ограничения или ты не сможешь договориться о способах их обхождения на саммите, то нас ждет крах. — голос девушки серьёзный и даже холодный. Это не было новостью. Голову пронзила тупая боль. Дань Фэн тут же вспомнил Су Шиня, который только и жаждал, когда ему позволят расширить нефтедобычу. Это способно дать финансовую подушку безопасности на время, пока страна ищет обходные пути. Вот только мужчине совершенно не нравилось, куда именно поползет расширение и какими способами планируется выкачивать нефть. — Остальные старейшины получили отчеты? — поинтересовался мужчина устало. Он знал, что хотя бы одна из идей, которые были ранее предложены на саммите большой семерки, должны быть приняты. Слишком взбудоражена общественность. Совсем скоро произойдет последняя встреча в этом году. — Да. А теперь позвольте мне отправиться исполнять свои родительские обязанности, Ваше превосходительство. — произнесла она устало, а Фэн подавился воздухом. — Конечно. — ответил он растерянно, словно его в чем-то обвинили. Мужчина скинул вызов, а потом медленно выдохнул. Фэн облокотился о дверцу, ударился затылком о деревянную поверхность, и сполз вниз. Если бы была возможность остановить мгновение, Верховный бы это определенно сделал. Кажется, он оказался просто опустошённым. Но пришлось собраться с силами и встать. Раздался стук в дверь, который пробил до мурашек. Мужчина тут же перебрал в своей голове причины, почему Хэн мог бы обратиться к нему. Ну уж точно не за советом, это слишком невероятно. Фэн открыл дверь, как тут же встретился с юными зелеными глазами. Взгляд прошелся по юноше и зацепился за напряженные плечи. Только потом мужчина обратил свое внимание на протянутую кружку зеленого чая. Брови сию секундно подскочили на лоб. — Спа…сибо… — Фэн аккуратно протянул руку, чтобы забрать кружку. Дыхание замерло, а голова опустела. — Пожалуйста. — произнес мальчишка в момент, когда отец притянул к своей груди кружку. После этого взгляды обеих пар зеленых глаз пересеклись, между ними произошел немой диалог. Юноша отправился в свою комнату, а Фэн, так не проронив и слова, закрыл дверь. Сердце бешено колотилось. Это была ещё одна возможность, чтобы заговорить. Но она опять оказалась потеряна. Мужчина вернулся за свой письменный стол, закусив губу. Поставил кружку, аккуратно проведя пальцами по ручке. Веки прищурились, а потом вовсе закрылись. Фэн опустил голову, сжал ручки своего кресла на колесиках. В голове мелькнули воспоминания прошедших событий, которые схватили за горло. А потом вспомнил про скорые проблемы, одно из которых это Чтение памяти предков. Чёртово торжество, от которого внутри всё скрючилось в тугой ком. Мужчина нашел в себе силы открыть ноутбук, проверить письмо на эмейле, а потом взяться за сценарий проведения торжества. Вступительная часть будет в храме Великого дракона, Луна. Там наследник постоянства должен произнести свою речь, потом пройдет шествие памяти, которое закончится в заповеднике возле Чешуйчатой горы и останется только провести фестиваль. И это только общие детали. Дань Фэн вздохнул. Ещё в пятницу ему казалось это всё рутиной, вот только теперь ему страшно представить, как через это пройдет его сын. Вряд ли у него готова хотя бы речь. Кажется, теперь он не может позволить себе роскошь, в которой Хэну придется брать себя в руки и исполнять свои обязанности в полном объеме. Но как ему помочь? И стоит ли помогать, смотря на прошлые его заслуги? Мужчина невольно сжал кулаки. А потом медленно выдохнул и посмотрел на кружку зеленого чая. С губ слетел медленный выдох. Сердце забилось чаще от мысли, что Хэн всё ещё проявлял заботу. Верховный взял кружку, отпил из неё, а потом вдохнул приятный запах. Это невольно напомнило о временах, когда мальчишка мог рассказать ему совершенно всё, доверчиво прильнув к груди, и смотрел на него ярко сияющими глазами. Вот только теперь всё было иначе и от этого внутри всё вспыхнуло. Мужчина поставил кружку на стол, его взгляд прожег цветы в саду. Захотелось забыться, а ещё больше выплеснуть свои эмоции. Дождь закончился и тут в голове возникла идея. Дань Фэн встал изо стола, подошел к стеллажу, с которого взял скрипку и вышел в сад, где расположился на небольшой софе. Руки дрожали во время игры. Но музыка помогала успокоиться и выплеснуть эмоции. Вот только играл он сегодня не классическую песню и не современную, а свою. Порой фальшивил, но раз соседи не спешили кидать в него яйца, значит им нравилось происходящее. Дань Фэн вернулся в дом, когда начали падать новые капли дождя. Стоило положить скрипку в футляр и вернуть на стеллаж, как прошелся раскат грома. Он затронул струны души, по телу побежали мурашки. Мужчина подошел к дверям, но не стал их закрывать. Стоило увидеть искру, как он вспомнил Инсина. Иногда так хотелось понаблюдать за грозой с мужем, но тот боялся громких звуков. Дань Фэн со вздохом закрыл двери, а потом взгляд коснулся мокрого паркета. Пришлось отправиться в кладовку за шваброй. Стоило вернуться в кабинет, вытереть пол, а потом вернуть инструменты в кладовую, как мужчина стал прибирать свой рабочий стол. Он не любил беспорядок, от чего порой ему становилось страшно смотреть на письменное место сына. Там часто творился кошмар, особенно во время работы. Дань Фэн взял бумаги и сложил их в стопку. Стоило открыть ящик стола, как в глаза бросилась пачка сигарет. Во рту тут же всё свело. Сердце забилось чаще. Мысли о прошедших днях вновь мелькнули в голове. Пальцы потянулись к упаковке, глаза изучили её. Пугающая информация не вызывала даже капли страха. А вот состав ясно дал понять о качестве. Захотелось курить. Горло начало сводить. В нос ударил запах. Но мужчина, вопреки себе, убрал упаковку обратно, а документы положил в нижний ящик. Инсину не понравится, если от него будет нести хоть немного никотином. Да и держался он уже несколько месяцев без курева, так что продержится ещё. Когда рабочий стол вновь блестел, Дань Фэн расположился на диване и наблюдал за грозой. Он попивал зеленый чай, несмотря на то что тот уже давно остыл. Хотелось растянуть эти мгновения осознания, что Хэн рядом и не делал вид, будто у него вовсе отсутствовал отец. Это расслабляло, а также помогло выкинуть желание закурить из головы. В кабинет кто-то вошёл. На лице Фэна тут же возникла улыбка, а стоило мужу сесть рядом с ним, как он упал в нежные объятия. Сердце затрепетало, макушки коснулись мягкие губы. Пронесся раскат грома за окном, и Инсин прижал мужа к себе только крепче. Верховный коснулся родной тёплой ладони на своём животе. — Как дела? — поинтересовался седовласый нежно. Фэн выдохнул, сделал глоток чая. В горле застряло столь много удушливых слов. — Ужасно. — выдохнул Фэн, а после зажмурился. Хотелось выговориться. Он отпил чаю, после чего сделал медленный выдох и глянул в окно, за которым уже темнело. — Я не могу больше, — признался мужчина и допил чай. Брюнет поставил кружку на кофейный столик и хотел было встать, вот только Инсин прижал к себе. Так как ему не хотелось наблюдать за расхаживающим туда-сюда чудаком со слишком быстрой жестикуляцией. Всё что ему было нужно, так это выслушать всё, что удерживалось в голове мужа и отдохнуть с ним. — Не можешь, что? — всё же подтолкнул Инсин мужа в правильное русло. Фэн вздохнул, зажмурился, после чего закусил губу. Терпение седовласого начинало потихоньку сходить на нет. Но он продолжал ждать, несмотря на свои догадки. Фэн посмотрел на руки мужа, которые удерживали его за талию. Веки задрожали, взгляд коснулся стекла, по которому тарабанил дождь. Верховный вздохнул, закусил губу и в следующую секунду перекочевал на колени мужа. Глянул в голубые глаза, в которых захотелось утонуть. Изящные руки сжали ткань домашней футболки. Похоже, кто-то уже успел переодеться по приходу домой. — Не могу переваривать происходящее, — начал было Фэн, как тут в нем словно оборвался трос, и мужчина больше не мог держать всё в себе. — Саммит, бал старейшин, очередное письмо от Брони Рэнд, непонятные мотивы Су Шиня, желания некоторых старейшин начать экономить на производстве, и со всем этим дерьмом смешалась авария! — взгляд Фэна стал рассеянным, но всё также направленным на грудь. — Каждый день приносит дерьмовые сюрпризы. Я устал всё это выносить! Кажется, что завтра на нас свалится атомная бомба, которая разнесет всё к хуям. А может случиться землетрясение, из-за которого разольется портовое нефтехранилище?! Да ещё Хэн смотрит на меня, словно на главного врага! Я вижу, что ему плохо, но не могу помочь и это сводит с ума только больше! Мне страшно, что он не вынесет Чтение памяти предков и сотворит с собой что-нибудь! Почему я такой дерьмовый отец, который не смог ни научить сына жить в высшем свете, ни стал ему тем, кому он может доверять?! — мужчина осекся, только потому что у него закончился воздух. По щекам текла влага, которую поспешил вытереть Инсин. — Сделай вдох, — посоветовал седовласый спокойно, смотря в дрожащую зелень. Фэн согласно кивнул и послушно выполнил просьбу. Сердце теперь планировало выпрыгнуть. — А теперь начни сначала, но медленно. Фэн чуть отстранился и посмотрел через силу в глаза мужа. Внутри всё горело, нет, пылало. Это вызывало злость, которая мешалась с отчаянием. Мужчина схватился за плечи Инсина. По спине поползли малоприятные мурашки. Ему казалось, что он маленький ребенок и не имел права жаловаться. Внутри начало просыпаться нечто, жаждущее выплеснуть эти гнилые эмоции, вновь ощутить свою силу, превосходство. — Дракончик, — прозвучало мягкое и нежное от Инсина, заставляющее вновь вернуть внимание к своим голубым глазам. Тело ждало злых и жестоких прикосновений, вот только вместо них по плечами заскользили ласковые пальцы. — Ещё в пятницу мне было всё равно на то, как Хэн проживет эту субботу, — начал Фэн осторожно, дрожащим голосом. Он посмотрел на грудь, которую прятала черная футболка. Так сильно захотелось снять её и увидеть тело, принадлежащее ему. Глаза заскользили от груди к низу. Мужчина прищурился, сделал вдох, а потом выдох, остановив свой взор на животе. Инсин коснулся подбородка мужа и вернул взгляд на себя. Ему нужно, чтобы Фэн выговорился до того, как потеряется в своих чувствах. Зелёные глаза вновь смотрели в голубые, а пальцы верховного впились в ткань, словно желая порвать. — Не случись трагедии, у него была бы хоть какая-то моральная почва для того, чтобы прожить это торжество. А сейчас её нет ни у меня, чтобы стерпеть его щенячьи попытки выйти в высший свет, ни уж тем более у него самого, чтобы… — мужчина споткнулся и не смог больше произнести и слова. Инсин взял ладони мужа и сжал их, будто напоминая — он не один. — Его эта суббота задушит… — слетело с уст Фэна, словно приговор. Брови верховного подскочили на лоб. Захотелось остановить время и подумать над тем, что он сделал не так. Почему Хэн столь слаб, почему не в силах подать себя перед другими старейшинами. В чем именно оказалась допущена ошибка?! Дань Фэн уткнулся в шею мужа. Вдохнул его запах, желая отключить своё умение думать. В груди стало больно. — Успокой меня. — дрожащий шёпот, почти мольба. Инсин со вздохом подхватил мужа на руки, встал и понёс из кабинета. Раскат грома, внезапно, пролез в душу. Фэн обвёл шею любимого руками. Сердце затрепетало. Рядом с ним можно прикрыть глаза расслабиться. Но из груди рвался вой. Тот самый, который казалось невозможно сдержать, но он оставался заглушённым. Они прошли в комнату. Верховного уложили на кровать и зеленые глаза посмотрели в голубые. Фэн не захотел отпускать мужа. Вцепился в его футболку руками, будто без Инсина мир схлопнется. По телу бегал холод. Седовласый смотрел нежно, аккуратно отцепил от себя руки, потом коснулся лица пальцами, очертил скулы, потом скользнул по подбородку. — Я всего лишь наполню ванну. — сразу же после этих слов Инсин ушёл. Фэн сел, поджав под себя ноги. Кулаками уперся о матрас. Стало невыносимо находиться в собственном теле. Он всё ещё гадал, где промахнулся. Почему его сын был столь слабым, а самое главное, отвернулся от него, собственного отца. Хотелось вернуться назад. Услышать детский смех, который грел душу. Хотелось оказаться в том дне, когда их отношения начали рушиться. Ногти впились в кожу. Захотелось вцепиться в собственные плечи и сделать так, чтобы было больно. Но он сдерживался, зная — это не решит проблему. В один миг перед глазами мелькнул день, когда Хэн прибежал с пьедестала с золотой медалью. Это было на катке, а фигуристу было всего шесть. Такой маленький, вроде бы хрупкий, но при этом сильный. Фэн помнил, как подхватил сына на руки и прижал к себе. Но в следующую секунду фрагмент стал другим. Брови Фэна подскочили на лоб, губы приоткрылись, а в легкие перестал поступать воздух. Кажется, ответ, почему от него отвернулся собственный сын, оказался столь близко. Но произнести его вслух стало непосильным. А перед глазами миг, как хрупкое тело буквально вынесли со льда и уложили на каталку. Фэн словно вновь оказался там, на ледовой арене и видел падение. В ушах вновь восклик, который прогремел громче музыки. Той самой, которую написал он для собственного сына. «Сияние надежды» ударило посильнее пощечины. А мужчина, кажется, опять бежал за врачами, которые везли его золотце по коридору больницы. В тот миг, когда Фэн сжимал ладонь пятнадцатилетнего сына, отходящего от наркоза после операции на суставе и спине, мужчина поклялся — он сделает всё, чтобы его мальчик не ступил больше на опасный лёд. — Мой дракон, — прозвучало нежно и возле уха. Дань Фэн резко выпрямился, поднял взгляд на мужа, который уже сидел рядом. В голубых глазах тепло и нежность. В них хотелось утонуть и забыться. Мужчина вымел из своей головы мысли о прошлом, позволяя любимому вытереть со своего лица слёзы. В следующую секунду его наконец уже не волновало ни прошлое, ни настоящее. После ванны Дань Фэн лежал в нежных объятиях мужа на спине, когда Инсин расположился на боку, прижимая к себе верховного за талию. Седовласый перебирал чёрные пряди с мягкой улыбкой на лице. Они уже находились в домашней одежде и, кажется, даже не планировали включать хотя бы телевизор для фона. — Как твои дела? — поинтересовался верховный и лег на бок. Он уткнулся носом в широкую грудь, вдохнул любимый запах миндаля, вспоминая как натирал гелем для душа тело мужа. Сейчас Фэн буквально таял от того, как трепетно перебирали его волосы. — Почти доделал заказ, прожив весь день в кузнице и очень сильно устал. — признался Инсин, не скрывая своего вымученного состояния. Ему было тяжело продолжать дело отца, пытаясь совмещать его с управлением корпорацией, несмотря на то, что ему это нравилось. Фэн посмотрел в голубые глаза, медленно выдохнул. Взгляды мужей пересеклись и между ними словно произошел немой диалог. Верховный потянулся к губам Инсина, подарил им мягкий поцелуй, на который последовал ответ. Вот только в следующую секунду верховный вспомнил про ужин, из-за которого тут же начала болеть голова. — Закажем доставку? — предложил Фэн, не отстраняясь далеко от лица мужа. В ответ последовал согласный кивок, сразу после которого брюнет отправился искать свой телефон. Он оказался в одежде на полу, которую стоило бы отправить в стирку. Инсин присел, осмотрел пол, после чего со вздохом отправился собирать вещи. Верховный открыл меню доставки, даже не думая присесть. Вдруг он подумал о Хэне, и всё внутри замерло. Стоило бы подключить его к придумыванию ужина. Инсин, прижимая к груди комок одежды, подошёл к мужу и глянул в телефон. У него дёрнулся глаз от вида разбитого вдребезги экрана. — Мне лапшу с уткой. — выпалил седовласый и поспешил из комнаты. Фэн тут же добавил в корзину нужное блюдо, а потом отправился к сыну. Вот только стоило подойти к нужной двери, занести кулак, как тот застыл в сантиметре от поверхности. До ушей донесся звук включения стиральной машины в прачечной. С губ верховного слетел вздох. Пришлось заставить себя постучать и почти сразу раздалось разрешение войти. Фэн тут же открыл дверь, стоило увидеть сына, как всё внутри сжалось. Уставшие зелёные глаза, сморщенный лоб, напряженные плечи. Юноша сидел за письменным столом, буквально спрашивал «что?!». — Что на ужин будешь? — поинтересовался мужчина, едва удерживаясь, чтобы не подойти к мальчишке и не обнять. Ведь каждый раз, когда стоило потянуться к нему, как тот отталкивал. Сердце начало разрывать на кусочки. Мальчишка отвернулся, уставился на свои конспекты. — Мне всё равно. — холодное, почти ядовитое. Фэн прищурился, внутри начало загораться отравляющее пламя. — Хорошо, — выпалил мужчина и закрыл дверь со стороны коридора. В груди начало что-то разъедать, нет, плавиться. Он понимал состояние сына, но не хотел к себе такого отношения. Он жаждал быть опорой, но сейчас словно был грушей для битья. Фэн уставился на экран телефона, который погас. Его разбудило прикосновение к плечу, аккуратное и ласковое. — Что-то случилось? — направляющее и доброе. Дань Фэн вздохнул, прикрыл глаза и опустил руку. — Ничего, — выпалил он с отрицательным кивком головы. Ему хотелось в это верить и мужчина попытался убедить себя, что тот яд был адресован вселенской несправедливости, а не ему. Но душа противилась этому логичному выводу. — Давай лучше наконец сделаем заказ. — тут же перевёл тему Фэн и направился на кухню, слыша тяжелый вздох Инсина позади. Наверняка он хотел сказать, что бегать от проблем вечность не получится. И самое главное, что он устал от вечного напряжения в стенах дома. Но Дань Фэн не мог признать это, не был готов взять ответственность. Только не сейчас, когда куча других проблем. И пускай сердце разрывало именно в данную секунду, пускай в комнате находился сын, который наверняка рыдал. Вот только Дань Хэн сам откажется от помощи, если её ему предложить, а потом диалог непроизвольно выльется в то, что отец ничего не понимает, жаждет видеть своего ребенка на другом факультете и не хочет для него счастья. Однако мальчишке действительно не поможет математика в правлении страной. Ему нужно учиться понимать Сяньчжоу со структурной и исторической стороны, а с этим может помочь только юридический. Фэн сел за обеденный стол, заказал доставку, а потом положил телефон и схватился за голову. Поставил локти на поверхность, зажмурился, мечтая разучиться думать. Хотелось позвать Инсина, чтобы тот помог ему. Но не хотелось нагружать его ещё больше. Вот только муж пришёл сам, встал позади и крепко обнял, уткнувшись в макушку. — Сходим почитать? — предложил Инсин нежно. «Серьезно?!» — в тот же миг прозвучало в голове Фэна, но тот удержал это в своей глотке. Сделал медленный вдох, а после сжал ладони мужа, словно боясь в один миг остаться в одиночестве. — Давай. — согласился верховный и кивнул, закусывая губу. Он понимал, что нет смысла рыдать, а на остальное не было сил. Они ушли в спальню, где легли в объятия друг друга и читали вслух одну книгу. Если бы делали это молча, то Инсин бы просто не поспевал дочитывать, когда муж уже явно бы ждал его. Когда Фэну позвонили из доставки, то седовласый поспешил к курьеру. Верховному пришлось отправиться за сыном. Постучал он в дверь Хэна через силу, а после разрешения войти, сразу позвал ужинать. Стоило увидеть сгорбившегося над столом сына, как стало тошно. Фэн отправился к нему, несмотря на уже озвученное сдержанное «хорошо». — Тебе нужен отдых. — произнёс мужчина строго. — Наотдыхался уже. — выпалил Хэн разъярённо. У Верховного тут же отпал дар речи. Он встал рядом с сыном, глянул на конспекты, задев взглядом перебинтованную руку и красный браслет. Внутри всё сжалось. Не хотелось вновь вспоминать прошлое и мужчина буквально заставил себя посмотреть на записи. — От того, что ты уснёшь в тетрадях, ты умнее не станешь. — выпалил Фэн сдержанно и потянулся к прядям на голове сына, хотел убрать их за ухо, но его схватили за предплечье возле кисти быстрее. Юноша пилил взглядом конспекты, когда верховный застыл, округлив глаза. Стало страшно услышать горькие слова, которые ранят и разозлят. — Говорил бы ты также, учись я на юридическом? — процедил юноша тоном, который граничил с тем, чтобы называться повышенным. Мир вокруг Дань Фэна замер и стало тяжело дышать. — Что ты несешь? — отчеканил верховный сдержанно и посмотрел на затылок мальчики. Если секунду назад хотелось ребенка пожалеть, то теперь рука тянулась ему треснуть. Вот только мужчина позволил себе лишь сжать крепко своё плечо. — Я даже слово тебе не сказал об этом, — подметил он и задрал подбородок. По груди начал растекаться яд, который становилось сложно сдерживать. С губ вот-вот готовились последовать ядовитые слова, но сказать «или тебе просто нравиться думать, что я чудовище?» он не успел, просто потому что Инсин возник раньше. — Вы планируете ужинать эмоциями друг друга? — прозвучало злое, нет, скорее усталое. Дань Фэн глянул на мужа, заготавливая уже свой ядовитый ответ, но пролиться ему не дал отсекающий строгий взгляд мужа. — Малец, — седовласый встретился с напряжённым взглядом мальчишки, на котором было буквально написано «оставьте меня в покое», — живо ужинать, иное не обсуждается. — отчеканил он и в ответ мальчишка буквально полетел на выход, вскочив изо стола. Инсин едва сдержался, чтобы не сказать пару ласковых, вот только сдержался. Голубые глаза встретились взглядом со злыми зелеными. — Свои рога показывай своим старейшинам, но не мне, дракончик. — отчеканил он и коснулся подбородка мужа. Повисло напряжение. Фэн ступил к мужу, поднял высоко голову, желая смотреть прямо в голубые глаза, и поджал губы. — Ты тоже родился в год дракона, — подметил Фэн и отправился на выход из комнаты. Инсин со вздохом последовал за ним. — Но не во мне по легендам течёт кровь самого Великого дракона, — парировал седовласый. В ответ последовало многозначное «кхм!», буквально означавшее «мне до этого эона, как до центра земли». Во время ужина за столом висело напряжение. Казалось, что тот кто, кто первый проронит слово, тот и пожалеет о том, что осмелился открыть рот. Фэну было тяжело смотреть на сына, который словно находился на грани срыва. Приходилось молчать, чтобы случайно не стать причиной катастрофы. А ночью верховному снились кошмары. Он видел то очередную ссору с сыном, то собственную смертную казнь. Фэн сидел в углу холодной, тёмной и сырой небольшой комнаты и одет в какие-то лохмотья. Ему не привыкать к такому. Нет, даже больше, это напоминало о детстве. Том самом, которое хотелось забыть. Взгляд с пола поднялся на мальчишку напротив. Сердце пропустило удар, а глаза округлились. Стало холодно внутри и это чувство охватило всё тело. — Дань Хэн… — сорвалось с губ от вида сжавшегося в комочек мальчишки. В следующую секунду к ним зашли люди. В их руках находилось огнестрельное оружие. В горле появился тугой ком. — Стойте! — крикнул Дань Фэн. Он даже вскочить не успел, как его схватили за руки, вывернули их, заставляя согнуться и сесть на колени. Из глаз потекли слёзы. Его крепко схватили за волосы и заставили смотреть на то, как подняли его сына. Тот поддался этим людям словно тряпичная кукла. На него наставили автомат. — НЕТ! — рявкнул верховный, прозвучал выстрел и мир перестал существовать. В следующую секунду мужчина вскочил. Но теперь его никто не держал. Темное помещение, о экран телевизора отражался лунный свет. Дыхание бесконтрольное. Дань Фэн издал всхлип, ухватившись за одеяло. Согнул ноги в коленях. Как тут его крепко обняли, коснулись волос. — Они убили его… — выпалил Фэн, находясь всё ещё в том кошмаре. — Кого, его? — протянул Инсин сонно, возвращая мужа на подушку. — Хэна… — произнёс на выдохе верховный. С его лица убрали слёзы, а в следующую секунду зеленые глаза посмотрели в голубые. — Мне приснилось, что нас пришли расстрелять. — выпалил на одном дыхании. Взгляд Инсина не изменился, продолжил быть мягким, но с губ мужчины слетел долгий выдох. — Нас пока не за что столь страшно наказывать, — седовласый очертил подбородок мужа, — поверь мне. — добавил почти шёпотом и поцеловал висок. Дань Фэн согласно кивнул и позволил обнять себя крепко, буквально взять в плен. Но только начав вновь засыпать, верховный понял, что это скорее походило на живой щит. Фэн просыпался несколько раз и больше не мог уснуть с момента, как начало светать. Как раз после сна, где Чтение памяти предков закончилось нервным срывом сына. Верховный ощущал себя помятым варенным овощем. Его обнимал муж, и уже от этого становилось легче. В попытках хотя бы задремать, мужчина думал о состоянии Хэна и принял для себя решение.***
Дань Хэн готовил завтрак, так как родители ещё не встали, а он уже сходил на пробежку, выполнил упражнения и принял душ. Сейчас его голову заполняли мысли о учебе, из-за чего начинал пульсировать висок. Нужно обойти кучу преподавателей и не факт, что кто-то окажется на месте. Юноша налил в капучино молоко, сделав рисунок лотоса. После аварии он впервые подумал о том, как быстротечно время. В груди стиснулось сердце, а губа оказалась надкусана. Он подумал о Март, которая вчера рассказала о своих очередных попытках сесть за руль. Стелла помогала ей в этом деле. На кухню кто-то пришёл. Хэн отправился к холодильнику, боясь взглянуть на сонного отца. Наверняка он сейчас в огромной футболке, которая сойдет ему за платье, и в шортах, от которых смысла ноль из-за длинного верха. — С добрым утром. — произнёс сонливо отец, стоило юноше убрать молоко и закрыть холодильник. Мальчишка глянул на отца, который уже оказался возле столешницы и взял кружку своего любимого зеленого чая, отпил из неё, прикрыв глаза. Чёрные длинные волосы сейчас распущены и взлохмачены. В целом возникший образ отца в голове юнца подтвердился. — С добрым. — произнёс Хэн на выдохе, чуть натянув улыбку, и глянул на плиту, где находилась пшеничная лапша с креветками. Верховный глянул на сына, едва заметно улыбнувшись. Юноша тут же сжался, вспоминая все прошедшие события. По телу побежали мурашки, захотелось скрыться, лишь бы не показывать свою слабость, и больше не высовываться. — Как ты? — спросил Фэн и подошёл к сыну. Легким взмахом руки убрал прядь юноши за ухо. Хэн наклонил голову, едва ли умудряясь держать улыбку. Он словно сломался. Перед глазами авария, в голове тревожная Март, а в душе смута из-за пребывания в больнице, где вспомнил давно забытую боль — лёд. Впереди Чтение памяти предков, где на него устремится внимание совершенно всех. Уголок губ начал невольно дёргаться. Дыхание замерло, стоило лишь представить в округе огромный зал, где много камер, на него направлены разные взгляды Старейшин и простых подданых. Его голос будет слышать вся страна. И нет, он привык к вниманию и камер не боялся с первых огромных соревнований на льду. Но кулаки всё равно крепко сжались, а по телу побежала дрожь. Фэн со вздохом поставил кружку на стол. В следующую секунду прижал к себе сына. Крепкое-нежное объятие, которое заставило широко распахнуть глаза. Мир остановился. Волос коснулась нежная отцовская рука, которая начала поглаживать, пустив пальцы между локонов. Дышать стало просто невозможно. К щекам прильнул жар. — Если тебе тяжело, я могу отпустить тебя со второй половины торжества. — нежный шепот, совершенно невероятные слова и перед глазами начало плыть. Фэн чуть отстранился, взял щеки застывшего сына в свои ладони, заставив мальчишку поднять на себя взгляд. Старшая зелень стала строгой и требовательной. От чего сердце замерло окончательно. — Но пообещай в обмен хорошо подготовиться и не опаздывать. — взгляд стремительно стал нежным и полным понимания. Того самого, которого слишком давно не хватало. Руки задрожали, к глазам подступили слёзы. Хэн проглотил застрявший ком в горле. Он смотрел на отца через широко распахнутые глаза. Согласно кивнул и впервые спустя долгое время кинулся к отцу, крепко сжал его, словно хватаясь за спасительный канат. Вдохнул его запах, вцепился пальцами в ткань на спине. — Хорошо. — выпалил Хэн, положив голову на отцовское плечо, и прикрыл глаза. Он оказался в ответных объятиях. Дыхание задрожало. А потом макушки коснулась крепкая рука папы. Появилось миллион вопросов о том, с чего к нему так добры сегодня. Неужели, из-за аварии? Перед глазами невольно мелькнула их вчерашняя стычка в машине. — Инсин, — прошептал Фэн, глянув в голубые глаза. — Что это между вами? — прозвучал тихий голос, полный удивления. Хэн глянул на папу, ощущая бегающие мурашки по телу. С губ отца слетел тяжёлый вздох. — Давайте завтракать. — прошептал Фэн, и Хэн через силу отцепился от него, уткнувшись в последний раз в плечо отца. Потом глянул на Инсина, который с мягкой улыбкой проводил мужа взглядом до обеденного стола. Бровь юноши невольно выгнулась. Оказаться за общим столом всем вместе и принимать утреннюю пищу. Нет, это не могло быть реальностью. Они шутили, смеялись, словно прошедших тяжёлых нескольких лет и тем более дней просто не существовало. Ну должно же хоть что-то проскочить либо о политике или хотя бы о плохом поведении Наследника. Вот только зелёные глаза старейшины с улыбкой смотрели в голубые и с трепетом в подростковые. — Инсин, твои тупые шутки! — рявкнул краснеющий Фэн и пнул под столом мужа. Хэн чуть не подавился от происходящего. — Но это правда, тебе на лысой резине ездить опаснее чем на механике. — произнёс с улыбкой седовласый и отпил капучино. Хэн едва сдерживал смех, ощущая жар в ушах. Но решил умолчать о вчерашней чуть не случившейся аварии. Он пережёвывал лапшу, наблюдая за отцом краем глаза. Фэн хмыкнул, недовольно зажмурившись, и отвернулся от мужа, поджав губы. — Да поменяю я эту резину… — пробурчал старейшина, как тут же вздрогнул и резко глянул на сына, широко распахнув веки. — Кстати, Хэн, у мотоцикла скоро ежегодное ТО. — выпалил мужчина. В ответ тут же последовал согласный кивок. Наследник тут же начал думать, когда стоит позвонить в мастерскую и понял, что у него слишком мало свободного времени, а расписание в вузе на следующую неделю ещё не выложили. — Могу подвезти тебя до метро. — предложил Инсин и словил на себе изумленный взгляд сына. Веки голубых глаз чуть прищурились, и юноша замер, пытаясь вспомнить, когда в последний раз подобное происходило. — Если тебе по пути… — начал неуверенно Хэн. — Не стоит об этом думать. — тут же перебил Инсин и сделал глоток кофе, поставив локоть на стол. — У меня всё равно дела в кузнице. — добавил он мягко, и юноша согласно кивнул. Хэн глянул на отца, который уплетал лапшу за обе щёки. Губы мальчишки невольно изогнулись в улыбке, от чего начали болеть щеки. После завтрака он достаточно быстро переоделся из домашнего в университетскую форму. За окном сияло солнышко. Юноша проверил вещи в сумке, сделал запись в книжке про техническое обслуживание мотоцикла. Впервые до него дошло осознание, что у него присутствовал мотоцикл уже почти год. Хэн отправился к папе с широкой улыбкой и по пути в прихожую написал друзьям, что хочет встретиться с ними на одной из автостанций. Они не виделись уже слишком давно, а с момента выхода из комы смогли только попереписываться. В голове всплыло воспоминание празднования его совершеннолетия. В тот вечер он с родителями впервые, спустя очень много времени, собрались вместе за столом в квартире, а не случайно оказались в одном помещении. Да и поводом оказался сам день рождения! Дань Фэн нашёл время приготовить еду, а не заказать её. По ресторанам они редко ходили. Хэн тогда чуть не расплакался просто от вида украшенной квартиры и накрытого стола. У него шёл достаточно тяжёлый год: выпускные экзамены, потом вступительные, постоянные ссоры из-за выбора профессии, и он всё ещё не отошёл от расставания с парнем. Хэн фактически утонул в отцовских объятиях, так как получал их слишком редко. А Инсин потрепал волосы, как любил делать это всегда. Стоило глянуть в голубые глаза и задержаться на них чуть подольше, и юноша вспомнил Рэна. Настроение тут же чуть было не померкло, и Хэн попытался быстренько вымести из головы совершенно ненужного сейчас в своей голове человека. Сердце пропустило удар. Юношу повели за плечо к праздничному столу, тем самым помогли забыться. Взрослые разлили вино, а Хэн отказался от алкоголя, желая просто испить лимонад. Ему ничего не сказали, и юноша только мило улыбнулся. Они чокнулись бокалами, после чего испили напитки. Сердце трепетало, на лице сияла яркая улыбка. Жизнь словно вновь обрела краски. А потом случилось то, во что сложно поверить по сей день. Дань Фэн вышел изо стола, встал позади мальчишки и нежные руки легли на юные плечи. Хэн затаил дыхание, боясь предположить дальнейшее. Взгляд коснулся Инсина, который согласно кивнул, похоже переглянувшись с отцом. Голубые глаза горели, словно в предвкушении. — С днем рождения, — произносит совершенно по-доброму Дань Фэн, берёт ладонь юноши, переворачивает и кладёт в неё ключи. Хэн смог лишь раскрыть рот, а дышать оказался просто не в силах. — Мотоцикл ждёт тебя на парковке рядом с машиной Инсина, с правами как-нибудь разберёмся. — нежная рука начала поглаживать короткие чёрные волосы. Из груди вымелся воздух, а мысли отправились в пляс. Хотелось пищать. Ладонь аккуратно сжала ключи, а сердце трепетало, словно бешенное. — Спасибо, — только и смог произнести Хэн, чувствуя себя маленьким ребёнком. Его начало разрывать на кусочки и, казалось, он распадётся просто на атомы. Юноша вскочил и кинулся в объятия отца, уткнулся носом в его ключицу. — Спасибо. — повторил ещё раз, сильно зажмурившись. Из глаз потекли слёзы. В его коротких волосах закутались нежные пальцы, а вторая рука обняла в ответ. Это был последний счастливый день перед началом летнего кошмара.***
— Если что, звони. — произнёс Инсин, останавливая машину впереди остановки. Хэн согласно кивнул, отстегиваясь, и глянул на папу, который потрепал его по голове. Щеки тут же вспыхнули. — Удачи. — их взгляды пересеклись, и юноша в следующую секунду выскочил на улицу, сжав ручку своего рюкзака. Он направился быстрым шагом в метро. Надел по пути наушники, включил музыку и написал друзьям, что скоро сядет в поезд. Март тут же ответила, что находилась в пути. Келус тем временем молчал. Стелла хоть и состояла в их чате, но скорее номинально, чем активно. Хэн вошёл в метрополитен. Пришлось убрать телефон и выставить локти, чтобы не утонуть в толпе. На самой станции сесть он смог только в третий прибывший поезд. Хорошо, что сейчас работал кондиционер, иначе духота бы свела с ума раньше. Пока юноша ехал на поезде, он повторял темы по высшей математике. Его ждала сегодня контрольная и ему нужна промежуточная аттестация, чего бы это ни стоило. По пальцам бегал ток от мысли, что у него полный завал в учебе только из-за одного несчастного случая. С Март юноша встретился на станции возле студенческого городка. Она, как обычно в подобные моменты, ждала его и находилась сейчас рядом с опорным столбом. Её ладонь сжимала рюкзак на плече, а поникший взгляд блуждал по прохожим, словно в поисках кого-то. Стоило ей заметить Хэна, как на её лице расцвела улыбка и Март подлетела к почти подошедшему к ней юноше. — Как ты? Как добрался? Никто не пытался растоптать? — тут же закидала его вопросами светловолосая и Хэн в ответ просто крепко обнял подругу. В груди тут же разлилось тепло, а на лице возникла мягкая улыбка. После чего они отправились к выходу. — Со мной всё в порядке. А ты как? — произнёс Хэн и увидел, как сползла с лица девушки улыбка. Тут же сердце пропустило удар, а брови опустились. Он вспомнил аварию. — Вчера Стелла заставила меня сесть за руль… — дрожащий голос Март ясно дал понять — ей страшно. Она резко дёрнула плечами и встрепенулась, будто набираясь сил. — Но ничего страшного! — взгляд коснулся Хэна и на её лице появилась вымученная улыбка. Девушка опустила веки и посмотрела себе под ноги, убрав руки за спину. — Она говорит, что скоро вновь стану хорошим водителем. — выпалила она обнадёживающе, вот только внутри юноши плясало сомнение. Келус написал ещё при пересадке Хэна в чат, что проспал нужную станцию, так что посоветовал не ждать его. Скорее всего вчера он много работал, пришёл домой поздно, из-за чего решил поехать сегодня на метро, лишь бы не рисковать ехать в сонном состоянии за рулем. Юноша глянул на свою перебинтованную руку и подумал о мотоцикле. Каково будет ездить ему, когда снимут бинт? — А что говорят родители? — поинтересовался Хэн, невольно вспомнив своё дознание в больнице. По телу пошёл малоприятный холодок. Сейчас работа над делом застыла, так как главный зачинщик находился в бессознательном состоянии. Март отчаянно вздохнула, будто набираясь сил. Хэну резко захотелось её спрятать от мира. Но это просто невозможно, от чего ему стало только хуже. Девушка глянула на друга, натянув уголки губ. В её глазах блеснули слёзы. — Они хотят влезть в долги, чтобы позволить нам личную защиту в суде. — Март посмотрела в сторону, и её взгляд остановился на университетских воротах. Хэн замер и не нашёл нужных ответных слов. Он поджал губы и уронил взгляд. — Ведь рано или поздно назначат первое слушание. — добавила девушка с горечью. Хэн едва заметно согласно кивнул, а его кулаки сами собой сжались до хруста. Из-за того, что он просто ехал в одной машине с Март, на её семью свалилась эта ноша. Без него, авария бы не стала уголовным делом. Без него, на виновника бы просто повесили штраф. — А наши родители разве не разговаривали ещё? — поинтересовался Хэн, припоминая одну из тем разговоров, звучавших на днях. Март согласно кивнула, переглянувшись с другом, после чего её взгляд остановился на университетских воротах. С губ девушки слетел вздох. — Отец не хочет, чтобы мы были должными перед твоей семьей. — произнесла девушка на выдохе и посмотрела на соседнюю улицу. Хэн увидел, какой болью полнился её взгляд. Его сердце пропустило удар, он выгнул в непонимании бровь. — Должными? — в его голосе отразилось недоумение, захотелось возразить. — Но… — юноша встретился взглядом с подругой, которая нахмурила брови, став на миг серьезной. — Как сказал отец, за рулем находилась я и в моих силах было предотвратить ситуацию. — Это ж бред. — воскликнул юноша, отрицательно качнув головой. Перед его глазами всплыл тот миг столкновения. Юноша совершенно не представлял, как это можно было предотвратить. Март закусила губу, наклонила голову и в её глазах скопились слёзы. Хэну стало тошно от происходящего. Захотелось успокоить девушку, но он сам находился в растерянности. — Ты сделала всё что могла. — Отец считает, что я сама должна ответить и отстоять себя. — затараторила девушка, посмотрев себе под ноги. Хэн сделал вдох, но не смог выдохнуть. Он стиснул брови, начав невольно впиваться взглядом в плитку на дорожке. — Без помощи твоей семьи, иначе люди могут подумать что-то не то. — голос девушки дрогнул, а внутри Хэна вспыхнула злость. — Будь мы в отношениях, он смотрел бы на ситуацию иначе. — нашла в себе силы закончить девушка. Взгляд Хэна забегал по местности. Это уже второй раз, когда ему говорят про отношения, будто в жизни зависит всё от них. Юноша прикрыл глаза и начал потирать свою переносицу. Стало тяжело дышать. Что бы поменяло, будь он с Март в?.. Да это в голове не укладывалось даже. Но тут он вспомнил, в какие штыки воспринял отец девушки её отношения со Стеллой. — У тебя до какого часа пары? — внезапно перевела тему Март. Хэн глянул на неё и увидел, как она внезапно воссияла, словно через силу. Девушка обогнала его и начала идти задом наперёд, смотря в его глаза. — Мы давно не собирались компанией, так может стоило бы прогуляться? — она наклонилась вперёд. — Как думаешь? — уголок её губ потянулся наверх. Юноша вздохнул, тут же начав перебирать в своей голове свободное время. Взгляд коснулся ворот, через которые они прошли. — У меня плотный график. — признался он. — Тогда может в субботу мы попытаемся пересечься? — предложила Март и приложила кулачок к губам. Как тут юноша вспомнил про обещание отца отпустить его, если не подведёт его. — Всё равно к вечеру будет шествие, а там и фестиваль. В каком-нибудь из мест попадёмся друг другу. — девушка выпрямилась и сделала шаг в сторону. Она остановилась, дожидаясь, когда вновь поравняется с Хэном. Юноша вздохнул и его взгляд скользнул по прохожим, которые в основном ходили в чёрной университетской форме. Иногда встречались школьники в разного цвета жилетах. — Идея неплохая, — Хэн наклонил голову в сторону, боясь сказать про его возможность уйти со второй половины торжества. Но страх подвести взял вверх, и он умолчал об этом. — вот только близнецы… — добавил он. — Не волнуйся об этом! — воскликнула со смешком Стелла, после чего щелкнула пальцами. Она прикрыла глаза. Хэн усмехнулся, как его взгляд коснулся золотого дракона, стоявшего возле лестницы, ведущей в библиотеку. По телу побежали мурашки, от внезапно всплывших воспоминаний. Когда-то по ней его протащил Рэн, схватив за руку. Юноша глянул на свою правую кисть, на которой болтался плетённый браслет. — С чего это ты решил надеть его? — удивилась Март и глянула на лицо друга. Хэн со вздохом закатил глаза, пытаясь найти ответ. Но в итоге он лишь скривил губы и ощутил учащённое биение сердца. Но тут в его голову пришла мысль. — Как оберег. — выпалил юноша и посмотрел в глаза Март. Девушка медленно выдохнула, чуть нахмурив брови. После чего согласно кивнула, принимая ответ. Юноша коснулся плетённого красного браслета. Он и Март вскоре разошлись по разным сторонам, вручив друг другу пять на прощание. Девушка вновь сияла, словно искра, когда юноша смог только улыбнуться. По пути к своему институту Хэн надел наушники и включил музыку, пускай идти ему нужно всего десять минут. Также он спросил у Келуса, смог ли тот добраться хотя бы до станции возле студенческого городка. Юноша зашёл в современное длинное пятиэтажное здание с панорамным остеклением. Прошёл через вестибюль, в телефоне зашёл в расписание в университетском приложении и отправился к кабинету, маневрируя между прохожими. Перед тем, как пройти по лестнице, он краем глаза зацепился за информационный стенд на экране и решил подойти к нему, поджав губы. Ему не показалось, что уже вывесили предварительные баллы. В округе стояло несколько человек, которые уже листали таблицу в своей сенсорной зоне. Юноша пролистал список групп, отсортированный по рейтингу успеваемости. К удивлению, его ребята находились в середине списка первокурсников. Стоило нажать на нужное имя группы, как высветилась новая таблица, а вместе с этим отвалилась челюсть. Посещаемость желала лучшего и в середине списка групп они держались явно только благодаря отличникам, которым не требовался сон или личная жизнь. Несмотря на то, что у Хэна отсутствовало и то и другое, по многим предметам у него не стояли аттестации. Юноша не смог сдержать едва слышный рык. Захотелось метать гром и молнии, но он понимал, что первопричина бед сейчас валялась без сознания в больнице и ей невозможно выставить предъявы. Рядом появилась чья-то рука, которая указала на какое-то имя. Юноша вздрогнул, сердце пропустило удар и широко распахнутый взгляд метнулся на из ниоткуда появившегося парня. — Ноя, мать твою. — рявкнул Хэн и поспешил вытащить наушник. Кареглазый одногруппник чуть прищурился, его палец скользнул по строчке напротив собственного имени. Наследник проследил за движением руки и не смог сдержать вздох. — Мы в дерьме. Госпожа Сушан нас прибьет. — сделал удручающий вывод парень и опустил свою руку, стоило ему увидеть число своих прогулов. — Меньше спать надо было, — тут же выпалил Хэн и глянул на свою общую строчку с прогулами. Тут же стало больно и захотелось рыдать, — вместо пар. — добавил он холодно и натянул уголок губ. — Какие люди, сам Наследник постоянства к нам пожаловал. — от звучания высокомерного голоса с пенаконским акцентом дёрнулся глаз. Хэн промолчал о том, что половину слов понял лишь догадавшись о их смысле и глянул на появившегося рыжего одногруппника. Он остановился возле них, его рука скользнула по списку имён и застыла на своем. Хэн прикрыл глаза и хотел уже уйти, но стоило сделать шаг в сторону, как он застыл, услышав ворчание. — Сука Бай Лин, всю группу почти завалил. Фамилия резанула уши Хэна, точно кого-то напомнив. А ещё он точно знал, что если бы не выучил едва разжёвываемый акцент Йонаса, то ни черта бы не понял. Взгляд коснулся пальца рыжего одногруппника, который указывал на столбик под «БД». Брови тут же подскочили на лоб, а глаза скользнули по оценкам. Пустая ячейка напротив своего имени в данном столбике совершенно не удивила, а вот отсутствие в двадцати пяти строчках оценки выше девятки заставило опешить. — Что произошло? — осмелился спросить хмуро Хэн и выключил музыку, а потом убрал наушники. За весь первый курс его группа так низко ещё никогда не падала. Самая плохая оценка в списке — это шестёрка, которая являлась проходной. Ноя вздохнул, запрокинув голову. — Этот дьявол провёл внеплановую контрольную в понедельник. А тогда в универе сервера ещё немного лагали, из-за чего пришлось отвечать устно. — кареглазый встряхнул свой зеленой шевелюрой и посмотрел на Хэна, скривив губы. Наследник сглотнул, почувствовав неладное. Сушан ему явно забыла рассказать про события, связанные с базой данных. Хотя… им обоим явно в тот момент было не до этого. — И он сказал, что без неё не допустит до межсезонной контрольной. — добавил Ноя и сложил руки на груди. В-первую секунду хотелось сказать «ты шутишь?», во-вторую упала челюсть, в-третью взгляд прошёлся по столбцу под «БД» и в-четвертую захотелось материться. Хэн сжал кулаки до хруста, ощущая побежавшую дрожь по телу. Миг столкновения с машиной, шедшей по улице Постоянства мелькнул перед глазами. Глаза забегали по коридору, взгляд заласкал экраны с информацией. Дыхание стало частым и в голове замелькали мысли, успевшие не раз посетить его голову с момента выхода из комы. — Эй! Ваше превосходительство! — голос Нои дошёл до мозга эхом. По рукам побежало электричество. Хэн глянул на свои дрожавшие пальцы. Попытался выровнять дыхание и в какой-то момент у него начало получаться приходить в себя. Как тут его схватила за рубашку чья-то рука, которая потащила куда-то и усадила на скамейку. — Бай Лин всех валит и годовую аттестацию в любом случае выставит. — зазвучал ровный голос Йонаса. Хэн глянул на него, широко распахнув глаза, и согнулся по полам, обняв плечи. Столько времени мучаться с базой данных, чтобы слететь с нормальной аттестации из-за чёртовой несчастной аварии. К глазам подступили слёзы. Рядом зазвенел голос Йонаса. — Госпожа Сушан! Вот только показаться слабым перед старостой ему ещё не хватало. К щекам прильнул жар. Следующий выдох случился с хрипом. Наверняка на него сейчас смотрел весь коридор. Плечи начало трясти в судороге. Хэн резко поднял голову и посмотрел на идущую в их сторону девушку. Стоило им переглянуться, как в следующую секунду она буквально полетела к ним. — Что у вас происходит?! — выпалила она, скинув с плеч сумку. Хэн истерично усмехнулся и посмотрел на пол. Перед глазами всё поплыло. Он вспомнил сдачу своей курсовой. Вновь в голове зазвучал противный голос преподавателя. Но цитате не удалось появиться, так как в нос сунули файлик для бумаг. — Дыши, — сказала строго девушка и юноше осталось только подчиниться. — Как ты? — спросил Ноя, оказавшись возле Сушан. Хэн сделал несколько вздохов и постепенно приходил в себя. Тягучее чувство отступало, перед глазами перестало плыть, но также в груди появлялась пустота. — Нормально. — смог выдавить из себя юноша. — Тогда пошли отсюда. — выпалил Ноя. Хэн с кивком встал со скамейки и посмотрел на файлик, с которым теперь не знал, что делать. — Можешь оставить себе, — произнесла с волнением Сушан и встретилась взглядом с наследником. Девушка закинула на свое плечо сумку, а Хэн убрал в свой рюкзак пакетик, будто тот мог ему ещё пригодиться. — Я догоню, — уверил ребят Дань Хэн, обведя их взглядом, после чего отправился прочь. Ему хотелось купить воды.***
Когда Дань Хэн начал подходить к нужной ему аудитории, то первым делом услышал уже знакомый шум. С губ невольно слетел выдох, и юноша оказался не в силах сдержать улыбку. В кабинете кто-то громко разговаривал, возможно, спорил, как писать код лучше. А может и вовсе шло обсуждение чего-то никак не касающегося ни учебы, ни уж тем более будущей профессии. Стоило зайти в светлую аудиторию, как тут же все стихли. Юноша окинул взглядом одногруппников и остановился на Сушан, которая в этот момент находилась возле одного из часто отсутствовавших парней и пыталась ему что-то истолковать. Хэн со вздохом отправился к своему месту, где часто мог хорошо видеть доску. Всё-таки, ему пришлось делать лазерную коррекцию полгода назад. Юноша зажмурился, перестав выдерживать столь ненормальное внимание к нему. Внутри что-то оборвалось и с губ сорвалось монотонное: — Я на приведенье похож? — сразу же после восклика гул вернулся. Дань Хэн сел на свое место и начал выгружать свои вещи на стол. Кто-то сел сбоку, нечто любящее поспать на парах. — Кстати, ты видел пробники по вышмату? — поинтересовался одногруппник, а Хэн прикрыл глаза, положив на стол ежедневник и нужную тетрадь. Захотелось на мгновение выпасть из мира. — Видел, но списывать не дам. — пробурчал наследник. Голову пробила тупая боль от воспоминаний о вчерашнем дне. — Ты хочешь сказать, что смог подготовиться? — выпалил Ноя, а у Хэна дёрнулась бровь. — В отличие от тебя, Хэн готовится к парам. — прозвучало позади. Наследник тут же обернулся, вскинув брови, и внутри всё замерло. Он увидел Йонаса, который с усмешкой посматривал на соседа наследника, подперев щеки ладонью. — Не удивлюсь, — парень глянул в зеленые глаза, широко улыбнувшись и наклонил голову в сторону, — если спит в книжках. Хэн невольно сморщил лоб. Он вспомнил, как приходилось через силу заставлять себя браться за уроки, совершенно не зная на что делать упор. По телу прошёлся холодок от мысли о предметах из которых только у нескольких стояли оценки по межсезонке и то, чисто из-за доброты преподавателей ко всем студентам. У юноши дёрнулся глаз, и он посмотрел на покрасневшего Ною, который лег на парту, прикрыв глаза. — Лучше в книжках спать, чем на голой парте. — подметил Хэн, проглатывая появившуюся обиду. Из-за случая, в котором он совершенно не виноват, вся жизнь пошла коту под хвост. Ноя резко распахнул глаза и выпрямился. Хэн отвернулся, глотая появляющийся внутри яд, и кинул свою сумку рядом со столом. Хотелось сказать так много, но юноша решил открыть ежедневник и случайно распахнул его именно на той странице, которая оказалась исписана дрожащей рукой. Глаз зацепился за словосочетание «чёртова жизнь» и юноша поспешил перевернуть эти страшные записи, в которые попали и мысли о фигурном катании. Он начал искать свои последние заметки, словно желая вспомнить, что забыл. Но тут понял, что смотреть ему сейчас в книжке нечего, как и записывать, из-за чего просто прикрыл её. К горлу опять ползло что-то малоприятное. Взгляд остановился на огромной доске, где часто записывались совершенно разные формулы и задачи. Сейчас она, к счастью, совершенно чистая. Хэн медленно выдохнул, как рядом кто-то возник. — Хэн, — позвала его Сушан и юноша резко дёрнулся. Он глянул на старосту, которая мягко улыбалась. Что ей нужно? — Я за справкой из больницы. — голос мягкий и спокойный, а в карих глазах только доброта. Похоже, она смирилась со своим положением и состоянием собственной группы в рейтинге. Просто на прошлой неделе её явно переполняло желание убить всё живое. — А… — Хэн дёрнулся, а в следующую секунду достал свою сумку, в которой начал искать папку с бумагами. Вот как можно было забыть вручить справку старосте? Хэн закусил губу, чувствуя, как начинал сгорать изнутри. Он вытащил папку и теперь рылся в ней. Куча анализов и договоров из больницы, ещё копии результатов дознания, но ни чёртовой выписки! Сердце просто заколошматило и стало страшно, что теперь у него двадцать часов не закрытых прогулов и только сам Великий дракон может спасти его. Юноша выложил на стол бумаги и начал перебирать их. Перед глазами всё поплыло, пальцы дрожали. Вскоре все листы начинали казаться просто одинаковыми. В какой-то момент женская рука выдернула какую-то бумажку и начала им размахивать перед носом Дань Хэна. — Вот она. — этот голос едва дошёл до сознания. Хэн уставился на лист, перечитал его и с губ слетел выдох, а с плеч словно камень упал. — С тобой всё в порядке? — Сушан наклонилась, её веки дрожали. Казалось, ей было не всё равно и от этого стало тошно. В груди кольнуло чувство вины. — Может тебе домой? — раздался голос Нои, и Хэн в ответ отрицательно качнул головой. После чего наследник начал собирать свои листы. Но стоило начать выравнивать стопку, как они выпали из рук, вновь рассыпавшись. — Помочь? — предложила девушка. — Не нужно. — Хэн отрицательно качнул головой. Кое-как засунул бумаги обратно в папку, которую вернул в лежащий на полу портфель. Вся пара прошла словно в тумане.***
Порой палящее солнце дико бесило, из-за чего студенты часто прятались либо в университетских зданиях, либо щеголяли по тропинкам, спрятанным в тени деревьев. Хэн и Келус сейчас шли по одной из таких, попивая холодный лимонад, взятый из ближайшего холодильного автомата. — Сильно опоздал на первую пару? — поинтересовался Хэн, прикладывая ко лбу холодную бутылку. Он взглянул на солнце, желая, чтобы его затмевали сейчас не только высокие деревья, но и какое-нибудь густое облако. Краем глаза юноша заметил, как Келус по странному качнул головой, и вздохнул. — Пришёл на вторую её половину и пришлось сразу после звонка записаться на отработку. — объяснил юноша, словно говорил о сортах хлеба. Хэн в ответ вздохнул, вспоминая свою одну тысячу и один долг. — Это была история? — поинтересовался он и посмотрел на друга, который тут же сморщился. Чёрная бровь подскочила на лоб, когда на лице Келуса за пару секунд возникло миллион оттенков отвращения. Все внутри наследника охладело. Он чуть наклонился вперед и осторожно сказал: — господин Вельт сильно бесился? — Я завтра иду на открытую лекцию по истории. — голос серый и монотонный, таким бы озвучивать приговоры. Янтарные глаза прикрылись, а голова белокурого чуть наклонилась вниз. Дань Хэн со вздохом отвернулся, боясь представить каково будет завтра Келусу. — А ты как держишься? — поинтересовался белокурый, глянув на друга. Вот только юноша в ответ резко отвёл взгляд в сторону, после чего открыл свою газировку и отпил из неё. Они становились всё ближе к концу теневой тропинки, от чего внутри Хэна появилось желание развернуться. — Зонт есть? — поинтересовался устало Келус. Хэн отрицательно качнул головой, вспоминая сегодняшнее утро. Он был в столь сильном шоке, что забыл положить зонт. Бровь юноши дёрнулась, а голова отрицательно качнулась. Белокурый вздохнул, когда наследник закрыл бутылку и приложил её к виску. Хотелось растаять. — Тогда пошли в обратку? — предложил белокурый, и Хэн глянул на него из-под приоткрытых век. С губ наследника слетел усталый вздох. — Точно, там же только мой институт. — янтарные глаза прошлись по местности и остановились на одном из деревьев. — Тогда может присядем? — Давай. — согласился с предложением Хэн, и они последовали в сторону деревьев. Сели под одним из них на траву, скинув свои портфели. Взгляд наследника тут же почему-то задел одного из студентов, который разложился с противоположной от них стороны возле дерева с девушкой, и они похоже занимались учёбой. А может только делали вид. Хэн невольно вспомнил, как однажды с Рэном точно так же сидел под деревом. Вот только то ли домашку делали, то ли к экзаменам готовились, а может вовсе что-то разбирали, но закончилось это тем, что они впервые поцеловались. Юноша невольно коснулся тыльной стороной ладони губ. Взгляд поник. В следующую секунду брюнет коснулся браслета на запястье. Появилось желание его снять и вновь нацепить на рюкзак. — А у тебя как дела? — вопрос заставил вздрогнуть. Резко Хэн уставился на друга, вылупив глаза. Келус тут же вздохнул, похоже поняв, что его друг немного выпал из мира. — Как ты? Держишься? — переспросил белокурый. Вместо ответа от него отвернулись, а потом вовсе глянули на бутылку. — Я в норме. — произнёс Хэн спокойно, проглатывая своё желание выговориться. Ему совершенно не хотелось нагружать других своими проблемами. Тем более у Келуса своих по горло, с его работой, учебой и оплатой контракта в университете. — Хэн, ты замыкаешься. — тут же подметил недовольно белокурый, и Хэн тут же поднял взгляд. Но не осмелился посмотреть в янтарные глаза. — Что с тобой происходит? — голос встревоженный и располагающий к себе. Брюнет согнул ноги в коленях, а бутылку поставил возле себя. — Тебе кажется. — попытался успокоить Хэн, вот только внутри него всё напрягалось. — Просто на меня свалилось слишком много. — юноша заглянул в янтарные глаза, натянув небольшую улыбку. Сделал вдох, набираясь сил. — Но я держусь. — добавил более уверенно, стиснув брови. А Келус чуть нахмурил брови, будто решая — верить или нет. — Только не взваливай на себя слишком много, хорошо? — попросил белокурый и встретился взглядом с другом. Дань Хэн застыл, поджал губы, а потом согласно кивнул. Вот только внутри всё сжималось в тугой ком и он вспомнил Март, которой нужна помощь даже больше, чем ему.