Пламя, кровь и две унции печени хвостороги

      Когда этот подозрительный тип, представившийся кузеном Августуса Руквуда, предложил отчаянно нуждающемуся в деньгах Драко Малфою работу за пределами волшебной Британии, то умело сыграл на двух его самых сокровенных желаниях.       Во-первых, как полагал сам Драко, в нем дремал великий актёр, и с самого детства он жаждал широкого признания публики. Вот только публика досталась ему дрянная: Крэбб и Гойл могли сойти разве что за декорации, а лишенный культурного багажа Поттер не смог оценить хорошо поставленного произношения, грамотных театральных пауз и восхитительных монологов. В итоге Драко был не понят, освистан и оскорблен.       Зато роль жертвы ему удалась: Драко так прочувствованно страдал, что смог убедить не только Тёмного Лорда, но и Визенгамот в полном составе на том суде. Хотя в постановку «Трагедия дома Малфой» пришлось хорошенько вложиться, в итоге, как и любой начинающий гений, овации он сорвал, но в карманах, не говоря о семейном хранилище, теперь было пусто.       А во-вторых, Драко всегда ощущал себя, и в каком-то смысле даже был настоящим принцем — сначала маленьким маминым, о чем никому знать не следовало, а затем серебряным принцем Слизерина, особенно если учесть, что он тогда мог себе позволять, и что ему регулярно сходило с рук. Если же добавить сюда Паркинсон, готовую носить за ним мантию… Даже личная гвардия в каком-то смысле была.       Драко поломался для вида и поднятия собственной стоимости и размашисто подмахнул контракт, уже начиная вживаться в главную роль своей жизни.       — Вы — тот самый типаж… — вкрадчиво приговаривал его наниматель, — цвет волос, глаз — это даже лучше, что серые, должно же быть в вас что-то от матушки…       На это замечание Драко изумленно приподнял бровь, так как от матушки ему досталась разве что блэковская склонность к сомнительным выходкам. Затем пошло нудное перечисление его обязанностей, которое Драко слушал в пол-уха, и лишь последняя реплика вызвала в нём отчетливое напряжение.       — …ну и вам придётся просить руки вашей тёти, — увидев вытянувшееся от ужаса лицо Драко, наниматель поспешил пояснить: — Я имею в виду не вашу одиозную тетушку Беллатрикс, а юную леди, состоящую в родстве с вашим, так сказать, персонажем. Тем более, после того, через что прошли вы, вряд ли она сможет вас чем-нибудь удивить. Скажите, вы точно не успели обзавестись боязнью рептилий?

* * *

      Так, первого числа первого месяца триста первого года от Завоевания Эйгона, на железный трон взошел король Дракарис Таргариен, первый своего имени. Законный сын Рейгара Таргариена и северной розы Лианны Старк. Принц, что был обещан. Благородный супруг Дейнерис Бурерожденной, покоритель земель и победитель Короля Ночи.       Этот день надолго отложился в памяти юного монарха. Он шествовал сквозь забитый народом зал под радостные выкрики подданных. Рука об руку со своей прекрасной супругой, которую заочно одобрил даже отец, рассмотрев на предоставленных колдографиях масть будущей невестки, а так же недвижимое и движимое имущество, на фоне которого та стояла, задумчиво почесывая дракона. А рядом с троном, сплавленном из сотен клинков, держал на подушке призывно поблёскивающую корону бессменный десница и наниматель в одном лице — Квиберн Октавиус Руквуд.       Уже позже, когда пир был в самом разгаре, а подданные орали здравницы на все голоса и поднимали в честь королевской четы кубки, юный король позволил себе торжествующе улыбнуться, зная, что, не смотря на все испытания, через которые он прошел, ему удалось исполнить третью и самую значимую свою мечту — утереть нос проклятому Поттеру.       В конце концов, если у вас в наличии волшебная палочка, отличные результаты Т.Р.И.Т.О.Н и семь лет выживания в Хогвартсе за плечами, то что стоит вам оседлать дракона или уесть лысого бессмертного типа, нацелившегося покорить мир. Это и значит быть избранным.