Ради Высшего Блага

      Директор школы Волшебства и Чародейства Хогвартс Альбус Дамблдор вошёл в свой кабинет и быстро направился к шкафу, чтобы воспользоваться омутом памяти. Как только он открыл дверцу шкафчика, то увидел перед собой каменный сосуд с вырезанными рунами по бокам. Дамблдор прикрыл глаза, чтобы полностью сосредоточиться на событии, которое произошло с ним несколько минут назад. Приложив к своему виску волшебную палочку, он потянул её в сторону. На кончике палочки появилась серебристая нить, которую взмахом палочки он отправил на поверхность каменного сосуда. Молочно-белая поверхность стала прозрачной, как стекло. Дамблдор наклонил голову и полностью погрузился в свои собственные воспоминания.       Он увидел самого себя, стоявшего между двумя огнями и читавшего загадку от Северуса. Через несколько секунд он оказался в комнате, которую сотворил самостоятельно с помощью магии. Комната была тёмной и огромной, как древняя пещера, с высоким потолком, древним каменным полом и стенами. Комната была совершенно пуста, за исключением двух примечательных вещей.       Первым было высокое, богато украшенное зеркало со странной гравировкой, которого директор школы боялся, но всё же иногда заглядывал в него, чтобы хоть в нём увидеть свою маленькую сестру Ариану…       Другой примечательной вещью в пустоте комнаты была фигура в капюшоне, стоявшая прямо перед зеркалом. Тут директор на несколько секунд остановился, он боялся того, что мог узнать. Фигура обернулась и заговорила сердитым голосом: — Дамблдор. — Да, это я. А как мне называть тебя? Квиринус… Или Том? — проговорил Дамблдор, направляя палочку на профессора Защиты от Темных Искусств. — Какой интересный, но в тоже время сложный вопрос, — задумчиво произнёс Квиррелл. — Я, конечно, не Квиринус Квиррелл, но и не думаю, что могу позволить называть себя Лордом Волан-де-Мортом. — Значит ты выжил в ту ночь Хэллоуина, Том. Могу сказать тебе, что немного шокирован, — спокойным голосом сказал Дамблдор. — У меня нет времени на разговоры с тобой, Дамблдор. Отдай мне камень и через несколько дней я отпущу Квиррелла. Как только проведу ритуал, я смогу вернуть своё прежнее тело и Квиррелл будет свободен, — сказал шипящим голосом лже-Квирелл, отходя от зеркала. — Ты же не позволишь умереть невиновному человеку, Дамблдор. — К сожалению Квиррелл выбрал свой собственный путь, как и ты много лет назад. Его нельзя вернуть обратно на истинный путь. Ты Том, как паразит заразил его. Думаешь я не знаю, что ты убил единорога, чтобы выпить его крови? Неужели это и есть то твоё достижение, к которому ты так стремился все эти годы? — спросил Дамблдор, делая несколько шагов к зеркалу. Квиррелл взмахнул палочкой: — Авада Кедавра!       Зелёный луч полетел в Дамблдора, но тот взмахом палочки создал перед собой каменный щит. Зелёный луч попал в него, и щит рассыпался на маленькие камешки. Дамблдор взмахнул палочкой и камешки полетели в Квиррелла, но тот сумел защитить себя ветром, который отправил камешки в разные стороны. Но не успели камешки упасть на под, как сквозь них пролетели веревки — они стремились связать Квиррелла. Тот, отшатнувшись, взмахом палочки сжег их. Однако, следующее заклинание Дамблдора подбросило Квиррелла в воздух и приложило об стену. Квиррелл упал, и его тут же настигло парализующее заклятие, а палочка покатилась по полу. — Вот и всё, Том, — Дамблдор приближался к поверженному противнику, а вновь созданные веревки связывали тело профессора Защиты от Темных Искусств. Двигаться преподаватель Защиты не мог. Внезапно, несмотря на парализующее заклятие, его тело задёргалось, забилось, а потом из него вылетел дух, более похожий на черный дым.       Дамблдор внимательно смотрел, как на лице мужчины отразился страх. Тем временем дым полностью вышел из тела, которое сморщилось и почернело.       Дамблдор взмахнул палочкой и заклинание в виде синего пламени ударило в черное марево. Оно немного рассеялось, но тут же собралось вновь и направилось в сторону стены. Взмах палочки, и марево пронзают серебряные стрелы, а вокруг него появляется столб огня, окружая его. Но черный дым невзирая ни на что, просачивается через огонь и долетает до стены, но вдруг меняет траекторию и пролетает через огонь на входе. Дамблдор взмахом палочки перевернул тело Квиррелла. Мёртв. Директор стремительно развернулся и бросился за духом Лорда Волан-де-Морта.       Настоящий Дамблдор появился в своем кабинете. Он ещё раз решил пересмотреть воспоминание. После просмотра, директор присел в своё кресло и задумался.       Он ещё с прошлого лета знал, что этот год будет не только сложным, но и важным для него. Ему нужно было доказательство того, что Волан-де-Морт не умер в ту ночь Хэллоуина. А благодаря мечтам Тома, ему удалось обмануть Волан-де-Морта.       Фламель написал письмо, в котором было подробно написано, что кто-то проник в дом известного алхимика. Он уже тогда начал подозревать, что, возможно, тот Хэллоуин был не последним днём, когда волшебники ещё увидят Волан-де-Морта. Но он не ожидал увидеть этот дух или то, что осталось от когда-то блестящего ученика по имени Том Реддл.       Дамблдор хорошо помнил ту загадочную ночь, когда он посетил Годрикову Впадину. Детская комната была разрушена, как будто кто-то использовал взрывное заклинание. Но никакого тела или волшебной палочки Волан-де-Морта на полу не оказалось. И это насторожило Альбуса Дамблдора.       Но он ничего не говорил, когда Министерство решило, что Волан-де-Морт умер. Он молча стоял и ничего не делал, чтобы не привлекать внимание Пожирателей Смерти. Он наблюдал, как некоторые из подозреваемых им Пожирателей начали говорить, что были под заклятием Империус.       Дамблдор подозревал, что они врут, но не было никаких доказательств против них. Был один свидетель того, что некоторые представители из известных семей были Пожирателями, но свидетель сам оказался не только Пожирателем, но и предателем своих друзей.       А потом его бездеятельность обернулось против его знакомых. Семья Лонгботтом была замучена до безумия, и директор школы винил во всем только себя. Если бы он тогда не промолчал, возможно, всё было бы по-другому.       Дамблдор достал из кармана красный камень и со слабой улыбкой посмотрел на него. — Фальшивка, — тихо проговорил директор школы. — Неужели Том на самом деле думал, что камень будет спрятан в Хогвартсе?       Дамблдор положил фальшивый камень на стол и вспомнил, как Хагрид просил, чтобы именно он познакомил Гарри Поттера с волшебным миром. И после нескольких часов раздумий директор согласился. Конечно, он попросил Аластора Грюма понаблюдать за ними, и как оказалось не зря.       Хагрид оставил маленького мальчика, который впервые видел волшебный мир в одиночестве, чтобы посетить Дырявый котел. Дамблдор был очень зол на лесника за этот поступок, но где-то в глубине души был рад, что Хагрид привлёк внимание всех посетителей рассказами, что выполняет тайное послание самого Альбуса Дамблдора.       Наживка была брошена и директор начал ждать признаки того, что Волан-де-Морт по-настоящему заинтересован в камне. И, как оказалось, его теории подтвердились на Хэллоуин. — Опять Хэллоуин, — тихо прошептал Дамблдор, доставая бутылку огневиски и стакан. — Опять могла погибнуть невинная девушка.       Дамблдор выпил жидкость и вспомнил, как трясло его старое тело, когда он смотрел на троих гриффиндорцев. Он молился всем известным богам, чтобы обошлось без смерти. Но после Хэллоуина Дамблдор был уверен — среди преподавателей в замке кто-то работал на Волан-де-Морта.       Первым его подозреваемым был Северус Снейп. Директор сказал это прямо в лицо мастеру зелий. Хоть Северус и встал на правильный путь, но для этого потребовалась смерть Лили Поттер. И всё же Дамблдор не верил на все сто процентов мастеру зелий. Особенно, когда тот начал преследовать сына Джеймса Поттера. Ему пришлось напомнить, что мальчик не виноват в поступках своего отца, и что сейчас Северус ведёт себя даже хуже чем Джеймс Поттер. Слава Мерлину, эти слова подействовали, и Снейп перестал придираться к Гарри.       Следующим, был смотритель Филч. Но с помощью легилименции Дамблдор узнал, что смотрителю кто-то стёр память. И это напугало Дамблдора. Теперь он не был так рад, что решил использовать для своих планов замок, в котором было полно учеников.       Потом это драконье яйцо. У директора всё ещё были сомнения по поводу того, как Хагрид смог его раздобыть. Лесник не мог точно вспомнить лицо контрабандиста, а легилименция на него не действовала. Опять были вопросы, на которые Дамблдор не знал ответов. Но Северус начал следить за Квирреллом и тем самым привлёк внимание гриффиндорцев. Даже Альбус не верил, что им удастся всё разузнать. Правда они обвиняли во всём Северуса. — Спасибо, Минерва, что ты закрыла их в гостиной, и наложила чары, чтобы никто не мог выйти. Боюсь на этот раз без жертв бы не обошлось. Том бы воспользовался моей слабостью и взял бы учеников в заложники, — тихо проговорил Дамблдор, наливая себе ещё виски.       Как только Дамблдор почувствовал, что сработали сигнальные чары, он сразу вернулся в Хогвартс. И, как оказалось, Лорд Волан-де-Морт не умер окончательно. — Что это был за дым? Неужели ты стал привидением, или чем-то другим? Неужели это твоя новая сущность? Сильнейшие чары не только не смогли тебя поймать, Том, но и даже распознать тебя. А они могут задержать даже приведения. Кем ты стал, Том?       Дамблдор опять выпил жидкость из стакана и начал думать, где мог спрятаться Том Реддл или всё, что от него осталось. Но как оказалось, Том теперь мог вселяться в волшебников, а это не хорошо. — Но как тебя уничтожить? Неужели, чтобы уничтожить, тебе нужно вернуть тело?       От этой мысли Дамблдору стало не хорошо. Хотя нет, Дамблдор испугался. Он хорошо знал, что стал старым волшебником. И понимал, что если Том вернёт себе тело, то Альбус не сможет сравняться с ним как прежде. — Нужно ещё изучить, какими путями Волан-де-Морт смог избежать смерти.       При мысли о тех свитках, что его ждут, Дамблдор ощутил омерзение. Даже самим своим существованием Волан-де-Морт вынуждает его пытаться разобраться в ужасной темной магии, изучая ее. Страшно представить, насколько Реддл мог в неё погрузиться, каких границ достиг. И если Дамблдор лишь изучает доступные ему письменные источники, то Волан-де-Морт занимался практикой не одно десятилетие с самыми тёмными колдунами, которых мог найти. «Я экспериментировал… Я раздвинул границы магии дальше, чем это удавалось кому-либо и когда-либо…» — прозвучали слова Тома Реддла сказанные им Альбусу в голове Дамблдора.       — Да, Том, ты это сделал. И результат твоего труда я видел собственными глазами. Но где ты сейчас? Неужели вернулся в Албанию или всё же остался в Британии?       Дамблдор даже не хотел думать, что может случиться, если Волан-де-Морт решит остаться в Британии или обратиться за помощью к Пожирателям Смерти. Хоть Пожиратели и затихли на десять лет, позволяя волшебникам вздохнуть спокойно, директор подозревал, что, как только они услышат, что Волан-де-Морт жив, то сразу начнут его искать. — Нужно как-то проверить их дома? — тихо проговорил Дамблдор, наливая очередную порцию виски. — Нужно будет подумать, как это сделать.       Дамблдор продолжал раздумывать над тем, что ему делать дальше. И через несколько минут подошел к вопросу, который мучил его больше всего. — Гарри Поттер.       После того, как он произнёс имя мальчика, то Дамблдор налил всё, что осталось в бутылке в стакан и залпом всё выпивая. — Ариана, я честно не знал, что мальчик живёт в таких условиях. Честно не знал… — слёзы начали течь по щекам старого директора, от воспоминаний, которые он увидел благодаря легилименции, когда посетил Тисовую улицу.       Жаль, что Петуния не могла переступить через ненависть и зависть к своей младшей, умершей сестре. Дом который должен был, по планам Дамблдора, стать защитой для маленького мальчика, стал настоящим адом. И во всём этом Дамблдор опять винил себя. — Блэк, как ты мог предать всех? — тихо проговорил Дамблдор.       Директор хотел налить себе еще, но бутылка оказалась пустая. Взмах палочки и новая бутылка подлетела со шкафа на стол. Быстро налив себе виски, он погрузился в воспоминания о четверых друзьях, которые, как он считал, всегда будут дружить. Он не поверил, когда Снейп сказал, что один из друзей Джеймса Поттера предал его. Дамблдор до последнего верил, что это какой-то план Волан-де-Морта, но как оказалось всё было правдой. Блэк сначала предал своих друзей, потом убил друга, который хотел рассказать всем правду о нем, вместе с невинными магглами. Дамблдор боялся посетить Блэка в Азкабане. Он боялся, что не сдержится и нарушит свою клятву, которую дал стоя возле гроба своей младшей сестры. Он пообещал сам себе больше никогда не использовать убийственное заклятие. Он и так всё знал от Крауча, который поделился воспоминаниями когда задерживали Блэка.       Четвёртый друг не смог пережить всё это и пропал куда-то на десять лет, позабыв даже о единственном сыне своих настоящих друзей. С одной стороны, Дамблдор мог понять Люпина: тот, наверное, не хотел связываться с Гарри из-за своей болезни. Но всё же, для Гарри было бы хорошо познакомиться с единственным из оставшихся в живых друзей своего отца. — Ариана, может пора найти старого волка? В последний раз Аластор говорил, что тот где-то в Ирландии. Нужно будет подождать, когда Фоукс станет взрослым, чтобы найти его.       Дамблдор налил себе ещё и начал думать, что делать дальше. Но не смог этого сделать. Вместо этого его мысли все еще возвращались к тем событиям после Хэллоуина. Хоть Петуния и не смогла принять Гарри, как своего племянника, всё же Дамблдор был рад, что Гарри хоть жив. Потому, что если бы его забрали Лонгботтомы или Крауч, то наверное маленький спаситель волшебного мира был бы похоронен вместе с родителями, если не хуже.       Так что за это он должен благодарить Петунию. Да, это единственное, за что можно её поблагодарить. Больше не за что. Да, особенно, если учитывать, что Гарри Поттер — слизеринец.       Дамблдора очень беспокоила его распределение. Он знал, что мальчику будет не очень хорошо на этом факультете. Но и тут он его не только удивил, но ещё больше обеспокоил. Гарри сначала был изгоем. Северус рассказал, что сын Малфоя начал настраивать против Поттера остальных слизеринцев. Но блистательные способности в магии и поведение, привлекло внимание слизеринцев. И уже к Рождеству он стал лидером первокурсников. А после пасхальных каникул Гарри начали бояться на факультете.       Даже Альбус начал внимательно за ним следить. Беспалочковая магия в таком возрасте… И что тревожнее всего — это ярость и гнев на окружающий мир. Во всём этом Дамблдор винил себя и Дурслей. Именно они воспитали Гарри таким. Как бы Дамблдор не хотел признавать, но мальчик был настоящим слизеринцем. Хитрым, осторожным и полным амбициями заставить своих родителей гордиться им.       Вот, благодаря чему, Альбус хотел постараться и не позволить Гарри Поттеру повторить путь Тома Реддла. Директор хорошо знал, что старшекурсники начнут запудривать Гарри мозги своими верованиями. И будет только два варианта: либо Гарри станет настоящим изгоем, даже несмотря на свои способности или он встанет во главе. — Особенно, если они узнают о его способности к змеиному языку, — тихо проговорил Дамблдор.       Он хорошо помнил, как прибыл в зоопарк, где Гарри с помощью магии освободил змею. Ему пришлось наложить несколько заклятий памяти на магглов, чтобы Министерство, которое прибыло через несколько минут, ничего не узнало о его способности к парселтангу. Директор мог только себе представить, какие бы заголовки были бы в газетах.       Гарри уже и так привлёк к себе внимание Пожирателей. Особенно Люциуса Малфоя, который верит, что Гарри сильнее Волан-де-Морта. А события Хэллоуина 1981 года только подтверждают эту теорию. — Наверное, Малфой знает о пророчестве, — тихо проговорил Дамблдор, наливая опять виски.       Дамблдор даже не хотел думать, что может сделать этот дуэт. С ненавистью Поттера к магглам и связями Люциуса, мальчик станет их Лордом уже к окончанию школы. В этом Дамблдор был уверен. Поэтому ему нужно было сделать все, чтобы ограничить их общение. И благодаря Хагриду у него уже начал формироваться новый план. Хоть он и не любил манипулировать людьми, но понимал, что это Ради Высшего Блага. Возможно, он сможет справиться с Волан-де-Мортом. Но с двумя Тёмными Лордами у него не будет никаких шансов. Особенно, если Гарри Поттер продолжит также погружаться в магию, чтобы заставить своих родителей гордиться собой. — Извините, Джеймс и Лили, но это ради не вашего сына, а ради всех волшебников, — тихо проговорил пьяный директор школы Альбус Дамблдор, от усталости закрывая свои глаза.