Ради Высшего Блага

      На дворе было поздно и в коридорах школы Хогвартс было тихо. Тени появлялись из пятен света, отбрасываемого мерцающими факелами, и медленно ползли по стенам, упиваясь своей изоляцией. Шаги нескольких патрулирующих старост и профессоров громким эхом отражались от твердого каменного пола. Самым громким человеком в замке был Пивз, который мчался по коридорам, дребезжая доспехи и представлял общую угрозу из-за его искаженного воображения. Никто никогда не узнает, что в одном из давно заброшенных классов замка бушует дуэль. Никто не мог видеть, как лучи заклятий мигают так быстро, что это могло вызвать припадки. Никто не мог слышать звуки случайных заклинаний, ударяющих по столам и стенам, а также не могли слышать тяжёлое дыхание двух учеников или их собственные ноги, скользящие по полу в поспешных попытках избежать наиболее сильных оскорблений проклятий. Если бы кто-нибудь подошел к этому классу, он внезапно обнаружил бы, что одержим странным чувством забывчивости и внезапным желанием вернуть тот предмет, который они забыли. Тем не менее, в классе летали заклинания, а тела двигались. Они находились здесь в течение некоторого времени; собственно говоря, это был пятый раунд их неутомимой дуэли. Фигура парня избежала трех лучей красного света, потом развернулась на пятке и взмахнула палочкой в сторону того, что осталось от столов, сложенных в одном из углов комнаты. Ранее ночью они были разбиты на осколки случайным заклинанием Редукто, но все оставшиеся части поднялись в воздух и устремились к фигуре девушки. В ответ она подняла палочку и сотворила прочный магический щит, который отражал обломки, но она отвела взгляд от своего противника. — Бомбарда! Заклятие огромной силы врезалось в щит девушки с такой силой, что она пошатнулась, когда её защита упала. Дуэль с её противником всегда была неприятной. Недостаточно того, что он был более умелым для своего возраста; его заклинания также были естественно более мощными, чем в большинстве его сверстников. Струя воды вырвалась из палочки парня и залила пол вокруг неё. Она изящно отвернулась от воды и сумела выйти практически нетронутой, но через мгновение пол под её ногами превратился в ледяной покров, и дуэль вскоре закончилась из-за Обезоруживающего заклятия, которое лишило девушку волшебную палочку. Гарри откинул мокрую копну чёрных волос, как только это произошло. Его рот был приоткрыт, а грудь поднималась и опускалась в такт его глубоким тяжелым вдохом. Усталый он сейчас или нет, но его лицо расплылось в ухмылке. Мелания проворчала, забирая свою волшебную палочку с его протянутой руки. — Клянусь, Мерлином — сказала она, — я почти всегда побеждала тебя, но сейчас, я не могу этого сделать… Это полная чушь! Гарри пожал плечами. — Это из-за того, что мы применяем только заклятия уровня СОВ. Я уверен, что проиграю тебе, если бы ты применила свои коронные заклятия. — Это не имеет значения, — прошептала Мелания. — Ты тоже знаешь некоторые сомнительные проклятия. Я уверена… Когда ты будешь на пятом курсе, тебе не будет равных в этой школе… — Если я продолжу совершенствоваться, — сказал Гарри, вертя пальчиками волшебную палочку. — Я уверена, что ты не просто будешь совершенствоваться, — Мелания применила заклятие Репаро, чтобы сложить деревянные обломки в свой прежний вид. Она с элегантностью присела на стул и закинула левую ногу вверх правой. — Ты должен придумать какой-то другой трюк с применением воды. Гарри на слова Мелании поднял вверх одну бровь. Подруга начала тихо смеяться. — Не делай так, пожалуйста, — Мелания перестала смеяться, но на её губах, все ещё была улыбка. — Ты очень похож на какого-то аристократа, когда так делаешь. — Я лучше, чем какой-то аристократ, — гордо поднял вверх подбородок Гарри. — Извини меня, пожалуйста, — Мелания захлопала ресничками. — Я и забыла, что ты самый желанный парень по рейтингу Ведьмин досуг. — Проклятый журнал — проворчав Гарри, вспоминая сегодняшнюю первую страницу журнала, на которой было изображено его лицо. — Я не могу понять, почему ты расстроен? — Мелания удивлено посмотрела на него. — Я уверена, ради этого, несколько парней сделали бы все на свете. — Может ты и права, — кивнул Гарри, на секунду прикрывая свои глаза. — Но меня поместили в этот рейтинг, только потому, что я Мальчик-Который-Выжил. — Извини, — Мелания быстро поднялась на ноги. — Я совершенно забыла, что ты презираешь свою славу. — Если бы меня поместили в рейтинг только благодаря моим достижениям, я возможно… Был бы рад, — Гарри громко вздохнул. — А так, я не вижу в этом смысл хвастаться. Независимо от того, что говорит Блейз. — Забини просто ревнует. К тому же, об этом скоро все перестанут говорить… Вот увидишь. Мелания дотронулась кончиками пальцев к его тыльной стороны ладони. — Спасибо… Мне как всегда… не помешает пинок под зад, чтобы я перестал обращать на это внимание, — губы Гарри изогнулись в ухмылке, и он сжал левой ладонью пальчики подруги. — Для этого и нужны друзья, — Мелания улыбнулась и медленно провела пальчиками по его ладони, когда освобождалась с его лёгкой хватки. — Ты хотела мне показать какой-то новый способ в дуэлях? — быстро спросил Гарри. Мелания засмеялась. — Вот это Гарри, которого я знаю. Скажи Гарри что-то о магии и ему будет наплевать на все вокруг себя. — Скажи это Древним Рунам, — проворчав немного недовольным голосом Гарри. — Ты можешь попросить о помощи у профессора Бабблинг. Она всегда хорошо относился к ученикам, которым требовалась дополнительная помощь… — Мне не нужна дополнительная помощь. Мне нужно перестать путаться в этих символах. А это не одно и то же. Древние руны для него сейчас были похожи на то, чем были каждые уроки для Крэбба или Гойла. — Я уверена, что скоро ты исправишь это. С учетом того, насколько быстро ты совершенствуешься по остальным урокам, я не понимаю, почему ты не можешь улучшиться в этом? Мелания этого не понимала. На самом деле Гарри тоже. Но он понимал больше, чем она. Он понял ещё с первых уроков, что большая часть практичных занятий действительно далась ему довольно легко, по сравнению с остальными учениками. Трансфигурация и чары просто… потекли. Это было трудно описать, но он никогда не находил их трудными. В то время как Древние Руны были наоборот. Пытаться перевести все эти мертвые языки, было почему-то очень трудно для него. Казалось, он не видел ничего, кроме бесполезных символов, которые никогда не мог расшифровать. Гарри рассеянно вертел палочку, когда думал об этом. Он знал, что ему нужно поправиться. Он знал, что быть хорошим для своего возраста никуда не годится. Гарри знал, что должен ещё больше сидеть за Древними Рунами, если он хочет стать лучшим волшебником. Дамблдор, Волан-де-Морт и Грин-де-Вальд не стали бы могущественными волшебниками, если б сдавались после первой же неудачи, — подумал Гарри. — Эй… Ты меня слышишь? — Извини, просто немного задумался. — Ну, то что, давай я покажу тебе один фокус? — спросила Мелания, на мгновение задумалась над этим сама, очевидно, обдумывая соответствующий пример, прежде чем кивнуть, доставая волшебную палочку. — Если бы ты собирался заблокировать заклинание, как бы ты это сделал? — спросила она. — Я бы использовал щит или увернулся, — ответил Гарри, странно посмотрев на неё. Мелания кивнула. — Что, если бы ты застрял где-нибудь в узком месте и не смог бы увернуться? Защитные чары утомительны в использовании и не всегда надежны. Существуют заклинания, предназначенные для их уничтожения… — Это правда, — согласился Гарри. — Что бы ты сделала в этой ситуации. — Если бы вокруг меня не было ничего, что можно было бы использовать в качестве прикрытия или для перехвата заклинания, я бы что-нибудь наколдовала, — просто сказала она, демонстрируя, казалось бы, создание значительного камня из ничего. — Он может быть уничтожен некоторыми заклинаниями, но он заблокирует даже самые опасные проклятия. Гарри одобрительно кивнул. — Это блестяще, — согласился Гарри, думая о том, как мог бы включить это в свою собственную дуэль. — Это ещё не все, — продолжила Мелания. — Ты также можешь использовать камень для атаки. Ты можешь колдовать над вещами и изгонять их, а когда станешь по-настоящему хорош, то сможешь использовать в качестве оружия почти все, что угодно. На этот раз она обратила свое внимание на единственный стул в углу комнаты, и взмахом палочки он превратился в рычащего волка, который бросился к Гарри. — Черт возьми, — выдохнул он, вытаскивая свою палочку, но ещё до того, как зверь преодолел половину расстояния между ними, это снова был стул. — Извини, — сказала Мелания, — я немного увлеклась. Гарри отмахнулся от неё и усмехнулся. — Все в порядке, — заверил он подругу. — Я понимаю твою точку зрения, и ты дала мне много поводов для размышлений. — Попробуй теперь ты, — настаивала она. — Я хочу увидеть собственными глазами, то о чём всегда шептатся ученики после твоих уроков Трансфигурации. — Что попробовать? — Все, что ты захочешь, — ответила Мелания. — Попробуй использовать трансфигурацию, как если бы ты был на дуэли. — Я действительно не знаю ни одного заклинания, которое бы так работало, — ответил Гарри. Только сейчас он понял, что превращения кубки в птиц вряд ли помогут ему в дуэлях. — Это потому, что ты не думал о них в таком ключе, — ответила Мелания с усмешкой. — Какое первое заклинание ты выучил. Гарри фыркнул при воспоминании о том, как его класс пытался превратить спичку в иголку. Спички нигде не было, но девушка достала с кармана перо, и одним движением палочки Гарри превратил его в иголку прямо на её ладони. Брови Мелании значительно приподнялись при этой демонстрации. — Теперь я понимаю, почему твои одноклассники шептатся после твоих подвигов на уроках, — пробормотала она, осматривая его работу. — Я превратил перо в иглу, — заметил Гарри. Мелания усмехнулась и покачала головой. — Нет, ты превратил что-то органическое во что-то синтетическое, — объяснила она. — Не только это, но ты также уменьшил его в несколько раз по сравнению с его естественным состоянием. Это действительно продвинутая трансфигурация. Мы как раз учились это делать только в прошлом году. И могу сказать тебе по секрету, что большинство учеников все ещё не могут это сделать. А ты сделал это невербально. — Я думал, что каждый может это сделать, — ответил Гарри. — Я действительно не думал об этом… Просто я ещё не достиг шестого курса по Трансфигурации по теории. Я только на пятом. И то начал уделять ей меньше внимания. Мне больше нравится чары… — Самое простое было бы для начала сохранить его прежнего размера, — сообщила Мелания ему. — Твоя магия и намерения действительно синхронизированы. Они должны быть такими, чтобы иметь возможность делать то, что сделал ты. Гарри пожал плечами. — Если ты сделал это непреднамеренно, то у тебя прирождённый талант к этой ветви магии. Хотя я и не удивлюсь. Твой отец по рассказам мог творить удивительные вещи с помощью Трансфигурации, — настаивала Мелания. — Даже большинство взрослых не смогут сделать то, что ты только что сделал… Ради собственной забавы. В это Гарри изо всех сил пытался поверить. Он старался научиться принимать похвалу от остальных, но все же чувствовал себя неловко, когда подруга хвалила его. — Я действительно даже не думал об этом, — честно ответил он. Мелания кивнула, прежде чем взять взмахнуть палочкой и левитировать к ним несколько деревянных обломков, которыми раньше были стульями. — Попробуйте ещё раз, — подбодрила она, указывая на один из кусков дерева. — Но на этот раз не превращай его в иглу, преврати его в металлический шип. Гарри вздохнул, но сосредоточился на том, чего он хотел достичь, прежде чем взмахнуть палочкой над целью. — Компасатус Верто. Результат на этот раз был менее чем достойным восхищения. Шип, который он пытался создать, был больше похож на искореженный металлический стержень, на котором все ещё был видно частичка дерева. — Ты переосмыслил это, — объяснила Мелания. — Это тот же принцип, что и то, что ты сделал с пером, но проще. Тебе нужно представить, что ты хочешь, чтобы он стал, прежде чем ты его изменишь. Попробуй ещё раз, — настаивала она. Гарри кивнул и глубоко вздохнул, представляя, во что он хотел бы превратить этот кусок деревянного обломка. Когда он был готов, он произнёс мысленно заклинание ещё раз. — Компасатус Верто. — Ты сделал это! — воскликнула Мелания, поднимая металлический шип, который он создал, и, проверяя его. — Это блестяще, Гарри. — Так ли это? — скептически спросил он. Девушка кивнула. — Вот почему нас сначала учат этому заклинанию. Это должно подготовить нас к тому, чтобы сделать то же самое, но в большем и более сложном масштабе. Это основа, на которой мы строим весь наш набор навыков в области трансфигурации. — Понял, — неуверенно ответил Гарри. — Это мило, что ты даже не осознаешь, что натворил, — весело ответила Мелания. — Давай ещё раз. Гарри не мог отказать ей. Её энтузиазм был довольно заразителен. Преувеличенно вздохнув, он жестом попросил её объяснить, что она от него требует. — На этот раз я хочу, чтобы ты сделал то же самое, что только что сделал, но с остальными обломками одновременно. — Разве это не сложно? — спросил, нахмурил брови Гарри. — Это так, — согласилась Мелания. — Но не так сложно, как-то, что ты сделал сначала. Давай, попробуй, — подбодрила она. Покачав головой, Гарри снова сосредоточился и выполнил задание, вызвав радостный смех у девушки, когда она проверила его работу. — Сколько дополнительной работы ты делаешь над Трансфигурацией вне класса? — спросила она, прищурившись на одно из его творений, чтобы рассмотреть более мелкие детали. — Э-э, ни разу… Я делаю только по учебной программе. Если у меня получается заклинание, я перехожу к следующему… — честно ответил Гарри. — Ни одного раза? — спросила Мелания, приподняв бровь. — Ты никогда не занимался дополнительной работой по трансфигурации? — Нет, кроме домашней работы, которую нам задали и чтения вперёд по книгам. Мелания раздраженно фыркнула, прежде чем снова ухмыльнуться. — Тогда я могу сказать только одно. Мне приходилось неделями практиковаться, чтобы достичь таких результатов, которые ты только что продемонстрировал просто так. Ты не просто вундеркинд… У тебя прирождённый талант в Трансфигурации. Я даже боюсь представить, что ты сможешь сделать на седьмом курсе, — ответила она, игриво толкнув его в плечо. — Ладно, пошли спать. Уже слишком поздно… А завтра начинаются уроки. *** — Мистер Поттер, я попрошу вас остаться на минуту, — прозвучал позади голос профессора МакГонагалл. Гарри обернулся и отпустил дверную ручку. Он дождался, когда остальные слизеринцы выйдут с класса и только тогда подошёл к столу профессора МакГонагалл, которая неотрывно смотрела на него. — Я вас долго не задержку. Мне просто было интересно… правдивы ли слухи, которые я слышала о вас. — Какие слухи? — Быстро перепросил Гарри, вспоминая, не нарушал ли он какие-то школьные правила. — Я о ваших подвигах по Трансфигурации, — МакГонагалл взмахнула палочкой, и на столе появилось большое орлиное перо. — Превратите перо в иголку. Гарри сначала удивлено посмотрел на декана факультета Гриффиндор. Но заметил её строгий взгляд, быстро достал волшебную палочку с кобуры. Проклиная Меланию, он представил перед собой иголку и взмахнул палочкой. — Компасатус Верто. Через секунду на столе вместо пера лежала обыкновенная иголка. — Впечатляет, — проговорила МакГонагалл, взявши в руки иголку. — Скажу честно, я не верила. Я думала, что мистер Уайт, как всегда рассказывает разные глупости или врёт больше обычного. Но мисс Яксли не обладает такими качествами. Поэтому меня это немного заинтересовало. Скажите, мистер Поттер, вы понимаете, почему перо лучше превратить в иголку с помощью Трансфигурации, чем просто наколдовать? Гарри улыбнулся. Он читал об этом ещё вчера вечером, одолжил книгу у Мелании. — Потому что заклинание — это, по сути, элементарная Трансфигурация, которая, конечно, намного сложнее и утомительнее, чем обычная трансфигурация. Когда мы создаем материал из воздуха, то на самом деле мы преобразуем воздух вокруг нас. Воздух, как вода, земля или огонь, является элементом, и поэтому я описал Трансфигурацию из воздуха, как элементарную Трансфигурацию, а межэлементальноя Трансфигурация — одна из самых труднодостижимых достижений в результате, гораздо легче с помощью Трансфигурации преобразить твердое тело в твердое, чем воздух в твердое. Именно из-за этого заклинание довольно сложное. Например, можно взять серебро; для этого требуется очень большое количество магической энергии, — Макгонагалл улыбнулась ему. Это был ответ, которого она ожидала бы от ученика или даже взрослого человека, хорошо разбирающегося в магической теории Трансфигурации. — Однако для превращения твердого вещества, подобного дереву, в серебро, требуется примерно треть энергии, необходимой для создания того же вещества. Следовательно, серебро лучше преобразить с чего-то, чем наколдовать из воздуха, как это было сделано некоторыми… — Я думаю не нужно говорить это слово при мне, — сказала МакГонагалл, все ещё улыбаясь редкой улыбкой. — Блистательный ответ. Пять баллов Слизерину… И что самое главное, сформулирован своими собственными словами, а это намного лучше, чем то, что пишется в книгах… одобренных Министерством. Что бы вы сказали о дружеской дуэли, основанной только на Трансфигурации? У Гарри расширились глаза, но он быстро взял себя в руки и слабо ухмыльнулся. — Конечно, профессор. Почти удивленная тем, как быстро её ученик приняла вызов, МакГонагалл повторила ещё раз правила. — Только трансфигурация, никаких других заклинаний. Всякий раз, когда вы чувствуете необходимость остановиться, просто кричите об этом. Я остановлюсь. Столы и скамейки были сдвинуты в стороны, создавая небольшое пространство для дуэли. Ученик и профессор отошли в противоположные концы и выхватили свои палочки. — Трансмутантне ин вашин. — МакГонагалл тихо произнесла нараспев, заставляя книгу трансформироваться в железные цепи и прыгнуть к Гарри, который ловко увернулся с их дороги и произнёс нараспев. — Мутанта ин спекулу. Железные цепи остановились на полпути и превратились в маленькие кусочки стекла, которые после дополнительного взмаха палочки на большой скорости отправились в сторону профессора МакГонагалл. МакГонагалл в ответ превратила стекло в лианы-убийцы, которые прыгнули к нему. Гарри сфокусировал свою магию и сотворил длинное лезвие из иголки, используя его, чтобы срезать виноградные лозы, прежде чем бросить указанное лезвие в своего профессора, которая превратила его в медведя, который прыгнул на него в ответ. Гарри чувствовал, что пот появился на его лбу, когда медведь медленно приближался к нему. — Верто Тенгум. Он молился, что это заклинание сработало. И к большому удивлению с его палочки появился серебристый луч и вместо медведя, на полу лежала обыкновенная книга по Трансфигурации за третий курс. — Двадцать баллов Слизерину, — сказала с улыбкой МакГонагалл. — Я никогда не встречала третьекурсника, который мог бы сделать, что-то подобное. Я не удивлюсь, если вы когда-нибудь примите участие в профессиональном дуэльном турнире по Трансфигурации. — Разве такой существует? — удивленно спросил Гарри. — В профессиональном дуэльном клубе есть четыре крупных турнира и множество небольших. Первым в календаре дуэлей является турнир по Трансфигурации. Как следует из названия, вы можете сражаться только при помощи Трансфигурацией. Директор Дамблдор выиграл его в 17 лет и оставался непобежденным, пока не перестал участвовать в 21 год. Он остается самым молодым участником, когда-либо выигрывавшим крупный турнир. Гарри удивленно поднял брови, он не смог скрыть своего удивления. — В свой седьмой год в школе Дамблдор выиграл крупный турнир. Это просто безумие. Не зная, о чем Гарри думает, и ничего не говоря, МакГонагалл продолжила: — Следующий турнир по чарам. Опять же, это особая область используемой магии. Гарри вскочил, когда она остановилась. Он попросту не мог в это поверить. — Директор Дамблдор тоже выиграл его? Он пытался соперничать с магическим мастерством Дамблдора и страстно желал узнать, выиграл ли этот человек и это в своей юности. — Нет, — МакГонагалл покачала головой из стороны в сторону, — он никогда не участвовал в этих соревнованиях. — Э-э, что? — удивлённо спросил Гарри. — Директор Дамблдор только участвовал в турнире по Трансфигурации, выиграв при этом, пять лет подряд, прежде чем перестать участвовать. — О-о-о. Это показалось Гарри немного странным. Гарри слышал, что Дамблдор был хорош в Защите и это требовало, чтобы он был хорош и с чарами. Это озадачило Гарри. — Когда директор Дамблдор принимал участие в дуэлях, был ещё один человек, которого многие считают лучшим из всех, кто когда-либо был в области заклинаний. Он также выиграл подобный турнир пять раз подряд, только с акцентом на Чары. Гарри подумал, что она собирается добавить ещё немного, но, похоже, МакГонагалл не знала что сказать. — Кто это был, если вы считаете его лучшим из когда-либо существовавших? — Гарри переступил с ноги на ногу, подался вперёд, гадая, что скажет МакГонагалл. — Геллерт Грин-де-Вальд. — сказал она после минутного колебания и раздумий. — Он был легендой в дуэлях, прежде чем начал свою войну. В семнадцать лет, на пару месяцев старше, чем директор Дамблдор, он выиграл свой первый турнир, став вторым самым молодым в истории. — Вау, — выдохнул Гарри. Он не знал точно, насколько трудно было выигрывать турниры, но он вполне мог представить, что выиграть профессиональный турнир в семнадцать лет было бы невероятно. Дамблдор и Грин-де-Вальд были самыми молодыми, кто когда-либо достиг этого. — Дамблдор и Грин-де-Вальд когда-нибудь встречались на профессиональных дуэлях? — Гарри понятия не имел об этом. — Нет, нет, нет, — быстро ответила МакГонагалл. — Почти все призывали к этому, но они сражались только один раз, одно столкновение бесспорного Мастера Трансфигурации всех времен и человека, который годами сокрушал дуэльную платформу, провозглашенную величайшей из когда-либо существовавших. Это было событие, положившее конец войне. Грин-де-Вальд потерпел поражение, и его войска сдались, зная, что конец неизбежен. — Мерлин. Услышав это, Гарри непроизвольно выдохнул в ответ. Он знал, что это якобы эпическая дуэль, но добавленная перспектива действительно открыла её для него в новом свете. Гарри ещё немного подумал об этом, продолжая молчать. Он не поднял глаз и не посмотрел, занята ли МакГонагалл или нет. Было бы удивительно стать свидетелем этой битвы. Это было бы хорошим ориентиром для него, к которому он должен стремиться. — Мистер Поттер, разве вам не нужно идти на обед? — спросила МакГонагалл, вырывая его из своих мыслей. — Извините, профессор… Я немного задумался. Всего хорошего… *** — Сегодня мы будем изучать Взрывное заклятие. Кто из вас здесь может продемонстрировать заклинание Редукто? Гарри осмотрелся по сторонам, замечая, как большинство учеников в классе подняли руки. Сегодня была уже пятница, и это был их первый урок — Защита от Тёмных Искусств. Он потратил весь вчерашний день, обдумывая то, что узнал от профессора МакГонагалл о двух величайших волшебников этого века. Профессор Джонс показала рукой на Симуса Финнигана. — Пожалуйста, примените заклятие Редукто. Симус сглотнул, и Гарик закатил глаза на это. — Зачем поднимать руку, если ты боишься это делать? Рон Уизли толкнул Финнигана в плечо заставляя того встать и шагнуть вперёд, к центру комнаты. Гриффиндорец вытащил свою палочку из заднего кармана и приготовился бросить заклятие на стену справа. — Подождите. Профессор защиты остановила его. Создав металлический щит на стене, она указал на него. — Используйте свое заклинание на щите. Финниган кивнул и крикнул: — Редукто. Фиолетовое заклинание выстрелило из его палочки. Гарри сразу заметил, что цвет был ярко различим, в отличие от его собственного заклинания, который был больше похож на бледное пятно. Заклинание столкнулось со щитом с явным взрывом, не вызвавшим ничего, кроме незначительной гравировки на поверхности. — Хорошо. А теперь возвращайтесь на свое место. Кто-нибудь ещё желает продемонстрировать? Симус вернулся на свое место, в то время как Гермиона Грейнджер встала и прошлась по рядам. По жесту профессора Джонс она взмахнула палочкой, движение было точным, как по учебнику, и произнесла. — Редукто. Фиолетовый луч покинул её волшебную палочку и ударил в щит. На этот раз звук столкновения раздался намного громче. Более пристальный взгляд на щит показывал ещё пару гравюр на поверхности. Повинуясь прихоти, Гарри поднял руку. Профессор Джонс мгновение смотрела на него, прежде чем сотворить новый металлический щит. Гарри подошел и достал свою волшебную палочку из кобуры на запястье. Он мог бы поклясться, что на лице профессора промелькнуло довольное выражение. Без каких-либо сложных движений или заклинаний он направил свою палочку в центр щита и мысленно произнёс заклинание. Бледное пятно вылетело из его палочки и ударило щит в нужное место. В отличие от предыдущих попыток, раздался жесткий «ЛЯЗГ», когда щит разломился надвое посередине. Класс замолчал, когда некоторые из слизеринцев и гриффиндорцев смотрели на него с шоком, завистью и гневом. Рон Уизли с красным лицом посмотрел на Гарри, в то время как Гермиона Грейнджер смотрела на результат с нескрываемым любопытством. У Трейси была гордая улыбка, в то время как его остальные друзья выглядели довольно шокированными результатом. — Могущественное заклинание. Не хотела бы я попасть под его действия. — Профессор Джонс одобрительно кивнула, оценив бесшумный бросок и точность. — Очень могущественное. Также невербально. Хорошая работа, мистер Поттер. Пять Баллов Слизерину. — Ничего удивительного. Он же Гарри Поттер, — произнёс Блейз, вызвав несколько смешков. — Но теперь понаблюдайте. — Отбросив металлические осколки, Джонс наколдовала ещё один такой же щит на том же месте. Нацелив свой палочку на цель, она прошептала. — Редукто. Бледное пятно, похожее на пятно Гарри, вылетело из её палочки. Но когда заклинание ударило, не было слышно ни звука, и щит не разлетелся на куски. Вместо этого в том месте, где металл был поражен заклинанием, теперь была дыра. Ученики в полном замешательстве уставились на щит. Джонс сделала жест, довольно изящный, в сторону щита. — Наблюдайте. Мое заклинание не разрушило щит, как заклинание мистера Поттера. Тем не менее, мое заклинание полностью уничтожило ту часть, с которой оно соприкасалось. Что-то, чего не произошло с заклятием мистера Поттера. Как мы это объясним? — Она обвела взглядом комнату, стоя и ожидая ответа. Дафна подняла руку. — Потому что у вас больше магической силы, чем у Гарри? — Это правда. — Джонс кивнула. — Но это только сейчас… Сила — это количество энергии, которое вы можете направить на заклинание. Чем выше ваша мощность, тем больше энергии вы можете обеспечить. Сила — это концентрация магии в заклинании. Чем больше концентрация, тем больше сила заклинания. Подумайте об этом в терминах огня. Более горячий огонь обладает большей силой по сравнению с огнем при более низкой температуре. Я правильно излагаю свою точку зрения? Большая часть класса кивнула. Некоторые, такие как Гермиона и Дафна, задумчиво морщили лица, пытаясь усвоить то, что только что объяснила профессор. Зная, что это, вероятно, будет лучшим ответом, который она могла бы получить на данный момент, профессор Джонс сказала: — Я хочу, чтобы вы прочитали главу 4 из вашей предписанной книги. Он имеет дело с магической силой и её воздействием на проклятия. Подготовьте пергамент длиной в двадцать сантиметров о том, как концентрация влияет на различные проклятия, и опишите влияние на три проклятий, которые будут представлены в понедельник. Мы продолжим нашу демонстрацию на следующий урок. Урок на сегодня закончен. *** — Гарри, подожди! Гарри остановился. Он уже собирался воспользоваться тайным проходом, чтобы скоротать маршрут, направляясь на урок Нумерологии. Дафна уже пошла на урок, тогда как он задержался в Большом зале за обедом. Он отошёл от картины за которой прятался проход. Он не собирался показывать его кому-либо. Особенно Гермионе Грейнджер, которая не только была известна по соблюдению правил, но и быстрыми шагами направлялась к нему. Проклиная Кассиуса и его анекдоты, он обернулся, чтобы дождаться гриффиндорку. — Извини, что побеспокоила, — немного задыхаясь, произнесла девушка. — Ты не против, если я пойду с тобой на урок? — Ты имеешь полное право ходить по этому коридору… — произнёс Гарри, улыбаясь. — Поэтому если хочешь, можешь идти. Девушка кивнула, и они молча направились по каменным ступеням лестницы вверх. — Я хотела извиниться перед тобой, — тихо прошептала девушка, заставляя его остановится. — Извинится? — перепросил он. — За что? — За тот наш последний разговор, — девушка провела руками по своей юбке. — Тогда у окна… Ты наслаждался сказочным видом… А я все испортила. Гарри видел, что девушка перед ним странно себя вела. Не было привычной Гермионы Грейнджер. У девушки были красные щёки, и она беспрерывно проводила свои ладони по юбке, расправляя её. Благодаря подобному поведению Трейси, которая когда нервничала, делала тоже самое со своей юбкой, Гарри наконец-то пришёл к выводу, что гриффиндорка нервничает. Он сразу вспомнил их последнюю встречу. Она произошло несколько недель назад и если честно, то Гарри уже забыл о ней. — Ты не должна извиняться. Я просто погорячился… — Гарри слабо улыбнулся. Гермиона встретилась с ним взглядом, но быстро опустила голову. — Я просто подумала над твоим поведением тогда… И пришла к выводу, что была неправа. — Гермиона Грейнджер призналась, что была неправа? — удивленно спросил Гарри. — Где здесь скрытая камера… Куда мне смеяться. — Гарри… Пожалуйста, будь серьёзным, — проговорила тихо Гермиона, но впервые за время разговора она не опустила голову. — Серьезным… Я всегда серьезный. — Гарри продолжал улыбаться. — И, насколько мне известно, ты тоже. Разве не ты в прошлом году сварила одно зелье, чтобы узнать кое-что… Гарри засмеялся, увидел расширенные глаза девушки. Но лучше бы он этого не говорил, Гермиона быстро опустила голову и сделала шаг вперёд. Гарри понял, что сделал глупость. — Извини, — совершенно честно проговорил Гарри, схватил девушку за руку. Девушка остановилась и встретилась с ним взглядом. В ответ она кивнула. — Ты не убежишь? Она покачала головой, и Гарри отпустил её запястье. — Извини, ещё раз, — произнёс Гарри. — Все нормально… Просто я все ещё не могу забыть тот случай… — Возможно… Но не забывай, ты сварила отличное зелье. Я просто не верю, что это сделали Уизли или Лонгботтом. Девушка неуверенно улыбнулась, и Гарри подмигнул ей. Щёки Гермионы стали ещё краснее, когда он немного наклонился вперёд и прошептал. — Не переживай об этом. Как и о том случае. Я просто надеюсь, что не будешь сама себя называть тем словом, а будешь стоять с гордой головой, как это было в субботу, когда ты победила Алисию Спинет на дуэли. — Гарри достал из кармана мантии часы и посмотрел на девушку с расширенными глазами. — А теперь побежали, у нас осталось две минуты к началу уроку… Или может, ты хочешь провести вечер в обществе мистера Филча? Гарри не дожидаясь ответа, быстро побежал по каменным ступеням, слыша позади себя громкий стук каблуков и шёпот ругательства с уст Гермионы Грейнджер. *** В пятницу Бенжамин Кафф после занятий провел в библиотеке некоторое время, делая домашнее задание. В конце концов, он все-таки вернулся в гостиную, но к тому времени, когда это сделал, комендантский час уже некоторое время действовал. Многие из тех, кто был его возраста и первокурсники, похоже, уже легли спать. Орина Блэка его лучшего друга, нигде не было видно, хотя в этом не было ничего удивительного. Блэк просыпался рано и обычно ложился не слишком поздно ночью. Самому Бенжамину не было чем заняться. Завтра была суббота, а это значит выходной. Он зевнул и решил уже отправится в свою комнату, пока обрывок разговора не достиг его ушей, когда он попытался пересечь гостиную, направляясь к лестнице, отходящий от гостиной и ведущий в комнаты мальчиков. — Я не знаю, почему ты развлекаешь Грейнджер, Поттер. Она невыносима и не стоит грязи на твоих ботинках. Это был голос, который Бенджамин не сразу узнал, но что-то в нем показалось ему знакомым. Только когда он оглянулся через плечо на источник звука, он точно понял, в чем дело. Говоривший парень был высоким, и в нем чувствовалась какая-то грация. У него был слегка вздернутый нос, холодные серые глаза и блестящие чёрные волосы, которые ниспадали ему на плечи и ниспадали элегантными завесами по обе стороны лица. Он безошибочно был Грэхэм Монтегю. Рядом с ним стоял ещё один парень с короткими каштановыми волосами. Он был ниже ростом и коренастее, но внимание Бенджамина сразу же переключилось на него. Это был Дэниэль Шафик. Его взгляд скользнул по двум парням, остановившись на группе четверых учеников к лидеру которому они обращались. Поттер сидел посреди своей группы друзей. Бенжамин и сам временами проводил с ними свое время, но сейчас, он был рад, что не сидел рядом с ними. Кассиус и Уильям сидели на одном диване и играли в шахматы. Мелания читала какую-то книгу, сидя в одиночестве на втором диване, сгрудившихся вокруг камина. Поттер сидел в кресле, который располагался ближе всего к камину. Бенжамин хорошо знал, что это лучшие места в гостиной. Все в его группе подняли головы при приближении двух парней, но Поттер сделал это почти лениво. — Я могу тебе помочь, Грэхэм? — Я думаю, что в этом случае ты можешь — сказал Монтегю. — Я хорошо помню, как задавал тебе вопрос. — А ты помнишь? — Поттер провёл рукой по своим волосам. — Могу я попросить тебя повторить свой вопрос? Бенжамин видел, как напряглись мышцы на челюсти другого мальчика, когда он встал справа от Монтегю. — Грязнокровка из Гриффиндора, которая стояла сегодня возле тебя и смотрит на тебя при любой возможности, — сказал Монтегю. — Зачем ты её развлекаешь? Тебе следовало давным-давно научить эту сучку её месту. Гарри склонил голову набок. — Ты обеспокоен, Грэхэм? — Не понял? — Ну, просто последние несколько недель ты делал все возможное, чтобы держаться подальше от сферы моего влияния, и я не могу себе представить, почему ты вдруг так заинтересовался тем, кому я уделяю свое время и внимание. — Это не ответ, — произнес сердитым тоном Шафик. — Нет, я не думаю, что это так, Дэниэль, — Поттер сложил руки на коленях и впервые посмотрел прямо на двух парней. — Наверное, я просто подумал, что ответ действительно очень прост. — Правда? — спросил Дэниэль, скривив губы. — Как насчет того, чтобы ты поподробнее рассказал для тех из нас, кто не так известен своим интеллектом? — Конечно, мои извинения за предположение. — Гарри улыбнулся, но даже Бенжамин мог сказать, что это была ядовитая улыбка. — Видишь ли, мне никогда не удавалось до конца понять, почему состав чьей-либо крови должен диктовать, насколько они могут быть полезны для меня. Абсолютная тишина воцарилась в гостиной и, казалось, наполняла воздух странностями с каждого угла. Грэхэм Монтегю выглядел так, словно каждый мускул был так туго натянут, что он мог лопнуть в любой момент. Реакция в гостиной, казалось, была разной. Бенжамин не пропустил насмешки, но и не заметил, как никто из них не хотел показывать, это выражение открыто. Все, кроме Грэхэма. — Я понимаю. — Голос Монтегю был низким и мягким. — Тебе никогда не приходило в голову, что такие убеждения могут плохо отразиться на тебе, Поттер? — Меня интересуют не отражения, а реальность. Люди могут думать обо мне все, что им заблагорассудится. Если их убеждения станут проблематичными, я буду рад их отговорить. В противном случае, их мнение для меня не имеет значения. — Поттер снова улыбнулся Грэхэму со своего места. — Я был бы счастлив, опровергнуть любые убеждения, которые могли бы возникнуть у тебя самого, если бы ты захотел? Дрожь пробежала по спине Бенжамина. Поттер был хищником, выслеживающий свою жертву. Он задавался вопросом, понимал ли это Грэхэм. Монтегю выглядел слишком спокойным для того, кто вызвал на дуэль одного из самых блестящих учеников этой школы. — Я не думаю, что в этом пока будет необходимость, — произнес Монтегю. — Если у меня есть возражения, я думаю, что рассмотрю их в другом месте. — Смотри, чтобы ты это сделал, — сказал Поттер. — Это было приятно, как всегда, но я нахожу такие разговоры скучными и однообразными. — Я позабочусь о том, чтобы избежать подобных разговоров в будущих сделках. — Монтегю отошёл быстро, но с достоинством. Бенжамин был поражен тем, что Монтегю не ерзал. Взгляд Поттера на спине Монтегю оказался слишком пристальным, чтобы он не почувствовал этого. Бенжамин содрогнулся при мысли о том, чтобы он делал, если бы Гарри Поттер посмотрел на него таким взглядом. Поэтому он покинул гостиную, прежде чем эта мысль успела перерасти в нечто большее. *** Это была, по более позднему размышлению, ночь, в которую Бенжамин был психически истощен больше, чем когда-либо до сих пор. Это была также ночь, которая научила Бенжамина, что сила иронии на самом деле была непостоянной и мелкой вещью. Бенжамин Кафф узнал эту суровую реальность, проявилась в том, что встретила его при входе в свою комнату. Как только он толкнул дверь, он остановился, разинув рот, а его глаза выпучились от беспокойства. Большая часть его комнаты была нетронута. Исключением из этого правила было пространство вокруг кровати. Его сундук был перевернут на бок и оставлен открытым, а вещи беспорядочно разбросаны вокруг него. Очевидно, стандартных защит, прилагаемых к сундуку, было недостаточно. Он никогда даже не задумывался о том, что ему могли понадобиться более сильные обереги, и его отец, конечно же, никогда не упоминал об этом факте. Мысли о явно сломанных оберегах на его сундуке не были тем, что мучило Бенжамина, когда он торопливо карабкался, чтобы разобраться в беспорядке на полу, сердце билось все быстрее и быстрее, поскольку его продолжающийся поиск очень конкретной принадлежности продолжал не приносить результатов. Через пять минут Бенжамин завершил третий полный обыск своих вещей, и к этому моменту его сердце практически выскочило из груди. Он не привез в Хогвартс много вещей, которые считал необходимыми. Но единственное, что он абсолютно не мог позволить себе потерять, — это маленькую, чёрную книжечку, которую он использовал для общения со своей матерью. Это было не только что-то сентиментальное, но если бы кто-то нашёл его, сумел нарушить чары конфиденциальности и прочитать его содержимое, результаты потенциально неизбежно были бы катастрофическими. С ужасом, сжимающим его сердце, младший сын Варнавы Каффа выбежал из своей комнаты, намереваясь как можно скорее отправить письмо с предупреждением. *** В субботу утром Люциус и Нарцисса Малфоев поздно позавтракали. Вчерашняя встреча с министром Фаджем задержалась намного дольше, чем ожидалось, в результате жаркой дискуссии, сосредоточенной вокруг предлагаемых изменений к Закону о Защите магглов. Как бы Люциус ни одобрял все и каждую предлагаемую корректировку, в долгосрочной перспективе это все ещё было довольно раздражающим. Излишне говорить, что весь день Люциуса был испорчен в результате продолжительного хаоса, который был на встрече днем ранее. Остаток пятницы он, по сути, бегал вокруг, пытаясь и по большей части безуспешно наверстать упущенное время за день. В целом, это был довольно неудачный день. Возможно, это можно было бы спасти, если бы были приняты поправки к проклятому закону, но хаос ещё больше задержал процесс голосования. Забудьте о прохождении, у них даже не было времени предложить все свои противоположные идеи, не говоря уже о том, чтобы провести широкое голосование в Визенгамоте по этому вопросу. Иногда Люциус думал, что в Волшебной Британии сейчас царит ещё больший хаос, чем тогда, когда Тёмный Лорд был в расцвете своих сил. По крайней мере, тогда в стране существовала одна организованная крупная фракция. Весь этот хаос означал, что Люциус прошлой ночью не спал допозна. Нарцисса, естественно, вставала поздно и совершенно не любила вставать по утрам. Поэтому в редкое утро они вдвоем сидели вместе за безупречно чистым столом, который занимал большую часть их более «непринужденной» столовой. Между Люциусом и Нарциссой никогда не было большой любви. Они поладили и были более чем сердечны друг с другом. Они оба находили друг друга привлекательным, что во многих отношениях облегчало ситуацию, но, в конце концов, их брак был деловым предложением, и в результате во многом он был испорчен. Как только Люциус поднес чашку чая к губам, по комнате разнесся громкий треск. Если бы не очень хорошо отточенный эмоциональный контроль, Люциус вполне мог бы вздрогнуть и выронить чашку от неожиданности. Как бы то ни было, он просто поднес её к губам, изогнув бровь и презрительно прищурившись на своего наименее любимого из грязных существ, которые ему прислуживали. Он не удостоил это существо вопросом. Оно достаточно хорошо понимало его намерения. — Ваша почта, мастер Люциус, госпожа Сисс-Нарцисса. Глаз Нарциссы дернулся из-за ошибки эльфа. Было время, когда эльф называл её Сисси. Вероятно, потому, что к тому времени он слышал, как сестра Беллатрикс, называла её так каждый раз, когда та приходила. Видя, что Беллатрикс, вероятно, была ближе к Нарциссе, чем кто-либо другой, Люциус предположил, что эльф пытался расположить к себе его жену. Но такие вещи были неприемлемы. Эльф должен был всегда обращаться к своим хозяевам должным образом. Эльф, конечно же, не должен был проходить почти год суровых напоминаний, прежде чем, наконец-то, поймёт суть. Сдержанно кивнув, Люциус дал знак Добби выложить почту на стол. Все это казалось простыми буквами. Ну, просто, как будто внутри нет ничего интересного. Люциус был уверен, что содержание каждого письма, скорее всего, было каким угодно, но только не простым. Единственным исключением из этого правила ни в коем случае не была большая коробка. На самом деле, этого Люциус никак не ожидал. Несмотря на это, и, как он предполагал, в результате этого факта, это был пакет, который его больше всего интересовал. Не в последнюю очередь из-за того, как он был завернут. Очевидно, тот, кто его завернул, сделал это в крайней спешке. Как будто они отчаянно хотели отослать эту штуку. Когда в голове Люциуса зародились подозрения, он протянул руку к самому большому пакету и притянул его к себе. С хорошо отработанной точностью Люциус открыл пакет. Сначала его глаза сузились от, казалось бы, обыденного содержания. Но потом, когда он прочитал записку, случайно приклеенную к обратной стороне книги, его поза сразу же выпрямилась. — Нарцисса, — обратился Люциус к жене. — Как ты смотришь на то, чтобы проведать нашего сына в его новой школе? Нарцисса склонила голову набок с искренней улыбкой. — Конечно, муж. Есть ли какая-то особая причина, по которой ты захотел это сделать. Люциус задумался, как много ей рассказать, но решил сказать правду, хоть и не всю. — Знания одного из учителя Дурмстранга о чарах… довольно впечатляют и известные в некоторых кругах. И это сейчас мне нужно больше всего на свете.