Ради Высшего Блага

      Рита Скитер была более чем слегка раздражена, когда дверь её кабинета внезапно распахнулась, оторвав от работы. Люди не просто так врывались в её кабинет. По крайней мере, за последние несколько лет. Нахмурившись, она подняла глаза, чтобы посмотреть, кто именно мог это сделать, и остановилась на мужчине перед ней. Он был неважен, но часто передавал послания от тех, кто был более важен, чем он сам. — У мистера Каффа есть для вас сообщение, мисс Скитер, — вежливо сказал мужчина, левитируя запечатанный свиток пергамента на её стол, прежде чем уйти. С беспокойством и опасением Рита открыла свиток пергамента, и её глаза сузились. В свете недавних довольно тревожных новостей, которые появились на этой неделе, она заподозрила приглашение встретиться со своим другом, чтобы обсудить возможные контрмеры. Вместо этого единственное упоминание о драме недели было немного в конце, что было бы лучше, если бы они оба держались на расстоянии. По его собственным словам, не было необходимости увековечивать слухи, которые неизбежно должны были просочиться в ближайшее время. Истинное содержание письма было гораздо более интересным и менее тревожным. Большую часть двух месяцев «Еженедельный пророк» надеялся получить эксклюзивное интервью один на один с высокопоставленным лицом в рядах консервативной фракции. Причина этого желания заключалась в том, чтобы они могли честно, без лишних вопросов, принять «Закон о защите магглов». Теперь, более чем когда-либо, после бурной встречи в Визенгамоте, которая произошла несколькими днями ранее, была уверенность, что газета станет хитом продаж. Несмотря на это желание, Рита была совершенно уверена, что ни один консерватор не согласится на встречу. Если бы они это сделали, то, что они сказали, потенциально могло бы быть использовано против них позже либералами. Потенциально они могли бы выяснить, какие контраргументы консерваторы будут выдвигать в своих продолжающихся попытках внести поправки в законопроект. Но, к её удивлению, Рита должна была встретиться с представителем консервативной партии в воскресенье вечером в ресторане Naturalmente buono («Хорошо от природы»). Зная, какую осторожность и хладнокровие, скорее всего, проявит представитель, Рита подумала, что это будет довольно скучное собеседование. По крайней мере, так подсказывал ей её разум. Вопреки её разуму, инстинкты трепетали. Что-то в этой встрече должно было быть совсем необычным; Рита практически чувствовала это. *** На данный момент директор Дамблдор на самом деле не использовал на его разум легилименцию. Им все ещё предстояло пройти стадию, на которой директор применял слабые зонды на его разум и просто позволил ему очистить его, несмотря на присутствие. Даже присутствие зонда затрудняло прояснение его разума. Гарри мог сделать это легко, но не совсем мгновенно. По словам Дамблдора, наступит этап, на котором ему действительно придется повысить эффективность своих зондов, но это произойдет только после того, как он сможет мгновенно очистить свой разум, несмотря на присутствие слабого зонда. Однако Дамблдор сказал, что это время уже приближается. У Гарри были противоречивые чувства в развитии его Окклюменции. С одной стороны, Гарри, был нетерпелив. Он хотел совершенствоваться как можно быстрее. С другой стороны, в этом был смысл практики, в которой Дамблдор действительно должен был попытаться пробить его защиту. В процессе этого было неизбежно, что Дамблдор собирался увидеть его воспоминания. К сожалению, у Гарри было довольно много воспоминаний, которые он предпочел бы скрыть от любых глаз, независимо от того, кому они принадлежали. Даже если он начинал доверять Дамблдору все больше и больше с каждым уроком, это не означало, что он хотел, чтобы директор потенциально пережил его худшие воспоминания. — Ты, кажется, обеспокоен? — заметил Дамблдор, с любопытством глядя на Гарри. Гарри пожал плечами. — У меня много мыслей, вот и все. Дамблдор ответил не сразу, но когда он это сделал, его голос был какой-то странный: — Я предполагаю, что ты расстроен из-за того, что не смог пройти второй уровень так же быстро, как на первом этапе? — Среди прочего, да, — честно ответил Гарри. — Не беспокойся об этом. Я знаю, что это может показаться странным, но на самом деле твой прогресс идет в геометрической прогрессии. Это действительно просто удивительно. При такой скорости ты перейдешь на третий уровень задолго до конца года, что будет намного, намного быстрее, чем в среднем. — Дамблдор сделал паузу. — Я думаю, что ты сейчас в том месте, где ты тоже можешь начать изучать субкиллы. Для второго уровня не так много, так как большинство более полезных навыков требуют очень твердой Окклюменции, но есть некоторые вещи, которые определенно могут тебя заинтересовать. — Вы сказали, что субскиллами можно научиться самостоятельно, верно? — Да. По крайней мере, на данном этапе они не должны доставлять тебе никаких проблем. Изучай их, и если у тебя есть какие-либо вопросы, ты всегда можете задать их мне. Если нам нужно провести над ними сеанс, это нормально. Между нами двумя, я действительно не думаю, что у тебя будут с ними проблемы. Все равно было странно получать от кого-то комплименты. Комплименты о нем как о человеке, просто не существовало, пока он жил на Тисовой улице, и они все ещё были почти такими же чуждыми ему. Однако, когда они исходили от величайшего из ныне живущих волшебников и относились к чему-то, чем он был искренне увлечен… — Ещё раз спасибо вам за помощь. — Не за что, Гарри, — Дамблдор улыбнулся и сложил свои пальцы домиком. — Как ты уже знаешь, на первом уровне ты использовал медитацию, чтобы понять закономерности и нерегулярности своего ума. Ты сделал это в очень широком масштабе. На втором уровне ты глубже погрузишься в процесс самоисследованием. Ты не только научишься распознавать нарушения в своем разуме, но и читать свои собственные мысли и эмоции на более глубоком уровне. Ты научишься точно оценивать свои собственные эмоции. Это первый важный шаг на втором этапе Окклюменции. В некотором смысле это само по себе является излишеством, хотя технически оно не подпадает под эту категорию. Без очень глубокого понимания этой концепции использование других навыков в этой области будет наносить ущерб твоему психическому здоровью и, возможно, твоему здравомыслию. Гарри с трудом подавил желание сглотнуть. — Думаю, нужно сказать спасибо за предупреждение. Что же тогда представляют собой эти подклассы на втором уровне? — Чтобы значительно упростить вещи, как я обычно делаю это в отношении Искусства Разума; манипулирования или прямого подавления своих эмоций в любой момент времени. У Гарри перехватило дыхание. Да, он мог понять, почему это потенциально может быть чрезвычайно опасно, если чей-то разум не очень хорошо контролируется перед погружением в глубокий конец. Он также не мог отрицать, насколько полезно это звучало. Это определенно было то, чем он займется как можно скорее. — Основываясь на манипулировании собственными эмоциями, на втором уровне ты сможешь начать применять дополнительную Окклюменцию. Гарри нахмурился. — Я… на самом деле не совсем понимаю, что это значит. — Я бы и не ожидал, что ты будешь понимать. Знаешь ли ты о влиянии намерения на магию и о том, как эмоции потенциально могут быть либо полезными, либо совершенно контрпродуктивными в зависимости от заклинания и контекста, в котором оно используется? Гарри поморщился, вспомнив свой разговор с Квирреллом или точнее Лордом Волан-де-Мортом, после того как он взорвал Нотта самым сильным заклятием, о котором только можно было мечтать. — Я… немного знаю. — Ну, дополнительная окклюменция делает весь процесс почти тривиальным. Короче говоря, дополнительная окклюменция — это то, как ты манипулируешь своим разумом, чтобы он находился в идеальном состоянии для любого данного заклинания. Например, если это заклинание в значительной степени зависит от намерения, визуализации или их комбинации, ты можешь сохранить разум, в котором нет ничего, кроме требуемого намерения или образа. Это значительно повысит как эффективность, так и действенность заклинания. Для эзотерической магии ты действительно можешь вызвать определенные эмоции на поверхность, хотя это сделать сложнее. Дополнительная окклюменция также имеет преимущество в увеличении скорости, с которой ты можешь использовать магию. Это наиболее заметно при применении цепочки заклинаний, но даже для отдельных заклинаний ты будете направлять магию быстрее, потому что твой разум уже будет в нужном состоянии с помощью простой мысли. Не будет необходимости в насильственных манипуляциях, по крайней мере, когда будет получена необходимая ментальная память. Гарри мог поклясться, что почувствовал, как у него навострились уши. Теперь это… это было то, чего он очень сильно хотел, больше всего на свете. *** Бенжамин Кафф прочитал письмо от матери. В письме было написано, чтобы он не привлекал к себе никакого внимания и чтобы никому не говорил о краже. Он молча кивнул сам себе, понимая, что родители сделают все, чтобы эта информация не вышла наружу. Он наклонился, чтобы положить письмо в сумку, но ужасный звук, изданный кем-то в стороне, привлёк его внимание. Стекло разбилось, и повсюду упали его осколки. Несколько слизеринцев вскрикнули, когда оно пронзило их ноги и окрасило подолы их мантий в малиновый цвет. Другим удавалось отползти в сторону, когда Дэниель Шафик ножом размахивал то в одну, то в другую сторону. Слизеринцы практически спрятались под стол, когда Шафик разбросал ещё больше столовых приборов. Одной рукой он рубанул ножом по воздуху, а другой вцепился себе в лицо. Кровь начала стекать по его лицу. Бенжамин на какую-то секунду подумал, что Шафик может выцарапать себе глаза, если не будет осторожен, но ничто в этом не кричало об осторожности. Было ясно, что Шафик просто сошел с ума. Должно быть, его околдовали, или отравили, или каким-то иным образом на него повлияли. Отравленный… Его поза выпрямилась так быстро, как будто он был потрясен. Он вспомнил, как несколько дней назад вечером в гостиной, когда было только несколько слизеринцев, Шафик с Монтегю решили противостоять Гарри Поттеру. Бенжамин повернул голову влево, чтобы открыть рот. В центре стола, продолжая трапезу, сидел Гарри Поттер со своими друзьями, которые удивленными глазами смотрели на Шафика. Бенджамин также сомневался, что это было совпадением и внезапно, он точно понял, кто на самом деле отравил Дэниела Шафика. Но у него не было никакого желания сообщить об этом преподавателям; что-то подсказывало ему, что об этом сейчас думают и остальные слизеринцы. , *** Все, что Рита думала о пунктуальности, было применимо сегодня вечером. Она бы с удовольствием попыталась изобразить себя в положении власти, явившись поздно, но опять же, она знала, что это не вариант. Во-первых, она была здесь не по личному поводу, а на работе у «Ежедневного Пророка». Во-вторых, как бы ей ни хотелось, чтобы это было так, в этой ситуации она не обладала властью. Рите не сказали, с кем она будет встречаться. Это было ожидаемым и довольно типичным шагом на политической арене. Рите не нужно было знать, с кем она встречалась, чтобы понять, что она будет обладать меньшей властью в комнате. Кого бы консерваторы ни послали в качестве представителя, это будет кто-то из высокопоставленных в их рядах. Учитывая огромное количество престижных семей, чья преданность прочно лежала в рамках этой конкретной фракции, этого было достаточно для Риты, чтобы сделать правильное предположение по этому вопросу. Исходя из этого, существовала также небольшая проблема, связанная с тем, что у нескольких членов фракции были довольно сомнительные моральные устои. У некоторых из них было крайне мрачное прошлое. Некоторые темные репутации, возможно, были необоснованными. Другие, как подозревала Рита, были занижены. Другие все ещё, она знала, были полностью сфабрикованы. Мораль этой истории — для Риты было бы очень плохой идеей разозлить того, с кем она встречалась сегодня вечером. Когда она приблизилась к комнате, зарезервированной для них точно в назначенное время, у Риты было только две надежды на это интервью, которое, по всем оценкам, скорее всего, будет совершенно сухим. Первая из них заключалась в том, что тот, кто встречал её, не был придурком и не заставлял её ждать тридцать минут, только для того, чтобы блеснуть своим престижем. Во-вторых, кого бы они ни послали, это был не один из немногих людей, которые, как она знала, были откровенно расстроены из-за нее в данный момент. Хотя, шагнув к двери, которая должна была привести её в комнату, она вынуждена была признать, что это был бы довольно хитрый план… И это была довольно хитрая схема. Когда хорошо одетый официант ввел Риту в зал, у неё была минутная пауза, когда она увидела сцену, развернувшуюся перед ней. К её удивлению, она прибыла не первой. К её ужасу, человек, который прибыл до неё, был кем-то, кто, несомненно, был недоволен ею, мягко говоря. — Добрый вечер, мисс Скитер, — Люциус Малфой приветствовал её с безупречной вежливостью, грациозно поднявшись со стула, чтобы поздороваться с ней более официально. Рита, довольно напряженная, учитывая тот факт, что к настоящему времени она подозревала худшее, позволила провести себя через все движения и, в конечном счете, в свое кресло. Не успела она опомниться, как официант принял их соответствующие заказы и оставил их одних. — Позвольте мне прояснить ситуацию, мисс Скитер, — быстро сказал Люциус, заметив, как её глаза с тревогой осмотрела комнату. — Я недоволен и вами, и клеветой на мою семью от вашего пера в прошлом. Но сегодня вечером я здесь по делу. Настоящий бизнесмен и политик всегда способен отбросить свои личные предубеждения в сторону в пользу более продуктивных действий. Тебе не о чем беспокоиться. Не тогда, когда бизнес продолжается. Рита напряженно искала ложь, но не смогла её обнаружить. Конечно, она была не настолько глупа, чтобы поверить, что такого может и не существовать. Она была довольно проницательна, но если бы в Волшебной Британии нашлись люди, способные её обмануть, политический вдохновитель, известный как Люциус Малфой, вполне мог бы занять первое место в списке. Однако сейчас у неё не было иного выбора, кроме как дать ему возможность усомниться. — Я рада, мистер Малфой, — сказала Рита с улыбкой. — В конце концов, вы, как никто другой, должны знать, что мои статьи не всегда отражают мои взгляды. Все дело в восприятии, как вы очень хорошо знаете. В течение бесконечно малого промежутка времени Рита могла бы поклясться, что увидела что-то хищное в глазах Люциуса. Это произошло так быстро, что к тому времени, когда все, казалось бы, прошло, Рита была уверена, что её паранойя снова разыгралась. — Конечно, Рита, я тебя очень хорошо знаю. — Он сделал паузу. — Надеюсь, с моей стороны не слишком прямолинейно обращаться к вам как к Рите, надеюсь? — Вовсе нет, мистер Малфой. — Превосходно. Рита заметила, что он не оказал ей ответной любезности. Несмотря на его внешне цивилизованное поведение, было совершенно очевидно, что динамика власти, о которой размышляла Рита, устанавливалась с предельной точностью со стороны этого человека. Говоря о Люциусе, он слегка наклонился вперед и сложил руки на коленях в, как показалось Рите, довольно достойной позе. — Ну, мы здесь по делу, которое не может ждать. Время — деньги, Рита. Мне сказали, что вы здесь, чтобы задать мне несколько вопросов. Я здесь, чтобы ответить на них, так что спрашивайте прямо сейчас. — Ну, конечно, мы здесь, чтобы поговорить о «Законе о защите магглов».Консерваторы очень громко выступали против этого закона. Что конкретно вы, как фракция, считаете неприемлемым? Является ли это самим действием? Его последствия? Идея защиты магглов? — В контексте, который важен, это не одно из вышеперечисленных, — спокойно ответил Люциус. — Я никогда не буду утверждать, что я защитник прав магглов, но я также не ставлю своей жизненной задачей саботировать их жизни. Для тех, у кого есть… сомнения на этом фронте, вы более чем можете ознакомиться с дюжиной или около того публичных записей, которые касаются попыток налетов на мой семейный дом. Конечно, Артур Уизли и его товарищи ничего не нашли, потому что скрывать нечего. Действительно, это наша точка зрения, Рита. Мы не сомневаемся, что цель либеральной фракции с этим актом была… замечательной, но исполнение было небрежным и неправильным. Акт был написан Артуром Уизли, главой Управления по неправомерному использованию артефактов магглов. Естественно, Артур мог только выиграть от этих договоренностей. Я действительно верю, что ему платят бонусы за крупные успехи. Налет на семейный дом, чтобы найти артефакты в нарушение крупного законопроекта, безусловно, квалифицировался бы. Это и… другие, более глубокие причины, по которым мы считаем, что он позаботился о том, чтобы написать несколько лазеек в своем законопроекте. — Какие лазейки, мистер Малфой? — Во-первых, критериев того, кого можно и кого нельзя искать, не существует. Приведённые расплывчатые критерии противоречат сами себе. Это эффективно позволяет Артуру Уизли, возглавляющему департамент, отвечающий за соблюдение этого нового закона, осуществлять поиск в любом месте и в любое время по своему усмотрению. Мы считаем, что законопроект несправедливо нарушает права честных граждан этой замечательной страны. Кроме того, мы считаем, что это вопиющее злоупотребление властью со стороны Артура Уизли. — Губы Люциуса скривились. — Конечно, это ничего не говорит о существующих лазейках для его защиты. Лазейки, которые позволяют вам незаконно зачаровывать маггловские артефакты. Как, например, автомобили. Собеседование продолжалось по мере того, как им приносили еду. Его темп замедлился, когда они поели, но, тем не менее, он продолжался. Несмотря на её прежнее беспокойство, теперь все нервы были на исходе. Неприятности этой недели были для Риты почти забыты. Это было безопасное место для неё. Ведение такого рода дел к настоящему времени стало для неё второй натурой, и в её голове не оставалось места ни для каких других мыслей. Когда они закончили свои соответствующие трапезы, беседа продолжалась около десяти минут, прежде чем, наконец-то, закончилась. Прежде чем они успели уйти, снова вошел официант, неся что-то похожее на одну накрытую тарелку. Она казалась очень большой очевидно, набитой тем, что лежало под десертом. Официант тихо поставил её на стол и снова вышел из комнаты, оставив Люциуса и Риту наедине в комнате с тарелкой. Рита понятия не имела, как десертные покрытия могут быть зловещими, но этим это удалось. — Не хочешь оказать мне честь, Рита? — спросил Люциус, указывая на тарелку. — Я угощаю, конечно. Дело, возможно, и было закончено, но я не вижу причин тратить его впустую. Рита протянула руку и сняла вверх тарелки. Вместо любого десерта Рита сняла большую крышку, чтобы показать большую золотую тарелку. Рита ахнула, откинувшись на спинку стула, как будто собиралась упасть в обморок. — Это выглядит знакомо, не так ли? — промурлыкал Люциус, поднимая маленький черный дневник с золотой тарелки. — Умный способ общения. К тому же очень скрытный. — Его ухмылка стала шире. — Но опять же, я бы тоже был осторожен на вашем месте. Особенно, во время общения с моим незаконнорожденным сыном. Рита задыхалась, когда паника охватила её тело, и весь мир рухнул вокруг неё. Её самая большая, самая ужасная тайна была раскрыта после одиннадцати долгих лет. — Опять же, по-детски легко разобраться, — продолжил Люциус. — Видишь ли, мой знакомый заметил, что ты проводишь довольно много времени в резиденции Каффа. Необычное количество времени, даже учитывая, что Варнава Кафф твой начальник. Поэтому, естественно, мне было любопытно. Я попросил Орина подружиться с Бенжамином в надежде, что он сможет обнаружить что-то интересное. Никогда в самых смелых мечтах я не думал, что с помощью нескольких первокурсников, шпионивших за ним, и некоторых старших учеников, которые были более чем счастливы протянуть руку помощи, он раскроет это. Дневник между тобой и младшим сыном Каффа. Дневник, использованный в течении нескольких лет. Но самой умопомрачительной вещью из всех было то, как молодой Бенжамин, кажется, всегда обращается к тебе «мама». Как странно, если учесть, что во время рождения Бенжамина, Варнава Кафф был женат. Ещё более странно, если учесть, что якобы мать мальчика умерла во время родов. Люциус наклонился ещё вперёд, встретившись глазами с Ритой с поразительной интенсивностью. — Вот мой ультиматум. С этого момента, насколько это касается общественности, твоим боссом будет Варнава Кафф, редактор и основной акционер «Ежедневного пророка». Но что касается реальности, ты работаешь на меня. С искренними слезами, катящимися по её бледным щекам, Рита кивнула. — А во-вторых, ты сейчас же расскажешь мне, как появился Бенжамин Кафф, а также как именно умерла его предполагаемая мать. — Это… это… — Говори громче, Рита. Я тебя не слышу. Я знаю, что это трудно, но ради твоего сына я бы ответил быстро и четко. — Я была молодая и глупая! — взвыла Рита. — Я продвигалась через войну, пытаясь писать статью за статьей, но ничего не помогало. Меня не узнавали, и я потерялась в суматохе. — Она остановилась, делая глубокие, прерывистые вдохи, пытаясь подавить непроизвольные рыдания, которые угрожали сотрясти её тело. — Я видела, как Варнава смотрел на молодых женщин. Я… видела в этом свой лучший шанс подняться на вершину. Мой лучший шанс оказаться в лучшем положении. Это… никогда не должно было быть серьезным, но… ситуация обострилась. — Понятно, — тихо сказал Люциус. — И как, Рита, фальшивая мать действительно умерла? — Мы… мы запаниковали. Когда я была беременна, мы так беспокоились, что кто-нибудь узнает, что произошло. В-вы знаете, что бы это значило. — Измена своему супругу одна из самых низких вещей, которые может совершить ведьма или волшебник. С точки зрения общественного восприятия, это то же самое, что быть отвергнутым от своей семьи… Рита кивнула, рыдания сотрясали её тело. Ей потребовалось мгновение, чтобы собраться с силами и сделать все возможное, чтобы успокоиться, пока Люциус наблюдал за происходящим холодно и без эмоций. Наконец-то, через некоторое время Рита заговорила снова. — Мы были… были так н-н-напуганы! Если они узнают… если кто-нибудь узнает. Варнаве пришла в голову идея р-родить ребёнка за границей, во время его отпуска. — Рита сделала долгий, прерывистый вдох. — Его жена никогда не умирала при родах. Она умерла до того, как мы уехали. Я… пригласила эту пару к себе домой. Чтобы обсудить возможное п-п-продвижение по работе. Я п-п-положила аконит в её напиток. — И иностранная нация, в которой ты родила ничего не знала ни о ком из вас. Так что, естественно, они приняли ваши имена без жалоб? С тихим взвизгом эмоций Рита невольно кивнула, позволяя своей голове опуститься на стол перед ней. Когда она это сделала, Люциус отодвинул свой стул, встал на ноги. — Я постараюсь из жалости купить тебе новую книгу, — сказал Люциус ужасно самодовольным тоном, схватив книгу со стола и убрав её в свою мантию. — Я бы посоветовал купить твоему сыну сундук, который защищает гораздо лучше, чем тот, который у него есть сейчас. — Рыдания Риты стали громче. — Мне пора, Рита, — весело сказал Люциус, его губы изогнулись в ухмылке. — Мне было приятно иметь с тобой дело, и я с нетерпением жду долгих, приятных рабочих отношений между нами. *** Гарри сделал шаг назад, когда очередное громкое проклятие обрушилось на его щит Абсоло. Перси Уизли оказался гораздо более могущественным и безжалостным, чем любой другой, с кем он сталкивалась до сих пор, если не считать Меланию. Не то чтобы он мог винить его. Гарри тоже хотел во всем показать себя выше своих конкурентов на этом турнире. Гарри был взволнован перспективой встретиться с ним лицом к лицу, когда было объявлено об их поединке. . Избегая проклятия удушения, Гарри выпустил густое облако белого тумана, которое поплыло в сторону Уизли. Даже сквозь туман Гарри видел, как брови Перси нахмурились, когда он обдумывал, каким будет его следующий шаг. Гарри ухмыльнулся, когда Уизли попытался очистить облако порывом ветра, но только для того, чтобы скорость, с которой она двигалась к нему, увеличилась. Из-за отчаяния Уизли наколдовал вокруг себя серебристый, прозрачный щит как раз перед тем, как облако достигло его. Работа Гарри с заклинаниями продолжалась, когда он начал накладывать новые заклинания на туман. Это было трудно сделать, для достижения чего требовалось. Пока Уизли укрывался, исход дуэли будет оставаться в его пользу. Через несколько мгновений дальнейшей работы Гарри внутренне приободрился, добавив свое последнее заклинание в туман, и щит вокруг Уизли начал трескаться, образуя глубокие трещины, когда его Леденящее заклинание вступило в силу. С последним стоном щит поддался, открыв тяжело дышащего и промокшего Уизли, который поднялся на ноги как раз в тот момент, когда облако окружило его. После нескольких мгновений замешательства в толпе Гарри очистил её взмахом палочки, и они были встречены видом сухого и храпящего старосты школы Перси Уизли. Его Сонное заклинание возымело желаемый эффект. — ПОБЕДИТЕЛЬ, ПОТТЕР, — объявил Флитвик, впечатлённый увиденным. Гарри почтительно поклонился, измученный усилиями, которые потребовались, чтобы победить Уизли. Он был достойным противником, гораздо более сильным, чем Гарри ожидал. Если бы какое-либо из его заклинаний пробило его щит Абсоло, ему пришлось бы плохо. *** — Это было впечатляюще, — прокомментировала Мелания, с энтузиазмом хлопая своему другу в ладоши. Она заметила, как на неё удивленно посмотрели друзья. — Как бы ты противостояла на это заклятие? — с любопытством спросил Уильям, переставая громко свистеть. — Ну, облако было разновидностью затемняющего заклинания. Это можно сказать с уверенностью наблюдая за движением волшебной палочки Гарри. Вместо простого Фините, которое могло бы защитить Уизли, он воспользовался естественной защитой, которая оказалось бесполезной. Кассиус фыркнул, тогда, как все остальные смотрели на неё с расширенными глазами. — Только ты заметишь разницу в движениях палочки. — Только компетентный дуэлянт мог бы это заметить, — поправила Мелания. — Я не думаю, что Уизли даже предполагал, что у Гарри будут такие навыки. Он чертовски великолепный в Чарах. Уильям кивнул в знак согласия. Он хорошо знал, что Гарри не просто так называют вундеркиндом. *** — Поздравляю с победой Гарри, — громко сказала Трейси, обнимая его, как только он вернулся к своим друзьям. — Поддерживаю, Трейси, — засмеялся Блейз. — Это было великолепно дружище… Ты принес мне более пятидесяти галлеонов. — Ты когда-нибудь успокоишься со своими ставками? — спросила Дафна, прищурившись. Но её губы изогнулись в улыбке, когда она посмотрела прямо на Гарри. — Поздравляю, Гарри. — Спасибо, Дафна… — Гарри замолчал из-за того, что девушка на несколько секунд обняла его и поцеловала в щёку. Он почувствовал, как теплые губы девушки коснулись его щеки. Гарри сделал глубокий вдох из-за смущения, но лучше бы этого не делал. Приятный аромат цветов полностью захватил его чувства. Но если парфюм не полностью одурманил его, то тихий шёпот Дафны, заставил его вспотеть. — С победой… Гарри был благодарен Уильяму и Кассиусу, которые начали громко свистеть, привлекая к себе внимание. Гарри почувствовал, как Дафна медленно освободила свои объятия. Она улыбнулась ему, после чего, с высоко поднятой головой начала спускаться по ступеням вниз, совершенно не обращая внимания на шёпоты вокруг себя. Трейси и Лили быстро побежали следом за ней. Гарри быстро отвернулся и посмотрел на задумчивую Меланию, которая неотрывно провожала взглядом Дафну. Мелания повернула голову и встретившись со взглядом Гарри покачала головой в разные стороны, давая ему понять, чтобы он не говорил об этом здесь. Гарри кивнул в знак согласия и быстро присел на свободное место, стараясь не обращать внимания на парней, которые кроме Бенжамина, громко смеялись и свистели. Гарри быстро посмотрел на платформу пытаясь сосредоточиться на дуэли. Но он не мог этого сделать. В его голове все время всплывал запах парфюма Дафны и её тихий шёпот. Он почувствовал, что повеял сильный ветер и первая мысль, которая появилась в его голове, это то, что в объятиях Дафны, было не только тепло, но и приятно… И от этой мысли у Гарри расширились глаза…