Странники Одиннадцати Пространств. Кто за штурвалом?

Если между великими, так называемыми цивилизованными, нациями не установится мир, то можно без преувеличения предположить, что всех постигнет одинаковая судьба и каждая страна, участвующая в войне, канет в вечность... Джон Голсуорси Война – болезнь. Вроде тифа. Антуан де Сент-Экзюпери

Кому бы сейчас совсем не помешала помощь Звёздного Баригальди, так это Леоду и Веншамее – растерянным, беззащитным, застрявшим на планете Млернеф-Йоынк в Шлейфово-Огненном Межрукавье. Мало того, что в их корабль попал какой-то мощный твердоплазменный снаряд (пусть и явно случайно, поскольку звездолёт по-прежнему невидим для всех известных радаров), и приземляться из-за этого пришлось в аварийном режиме, так ещё и не сработала маскировка под местных неразумных животных. Маскировщики отказали через считанные деминуты после того, как Леод и Веншамея ступили на чёрную почву с редкой тёмно-синей растительностью в облике мунумов – добродушных красно-сине-чёрных зверей, похожих одновременно на горилл и комолых коров, только с большими круглыми ушами. Впрочем, это ещё не самое страшное. Гораздо хуже то, что произошло всё это в зоне боевых действий: не успевают Леод и Веншамея хоть что-то осмыслить, как вокруг них начинают греметь взрывы, и им ничего не остаётся, кроме как быстро лечь и ждать, когда это закончится. При этом у Веншамеи выпадает коннектар из кармана, так что шансов выбраться становится ещё меньше… – Да, йёти и харытыхи всегда друг друга недолюбливали, но никогда не воевали, – шепчет Леод, когда страшный шум немного стихает. – Йорзе хорошо тут поработали, получается. – Думаю, с этой планетой уже всё ясно, – говорит Веншамея, осторожно поднявшись. – Война – универсальный способ уничтожить здравый смысл и вообще всё, на чём должна строиться высшая цивилизация. – Полностью согласен. Но всё-таки, было бы интересно узнать мотивы. – И какая от этого выгода йорзе. Леод навостряет уши и делает прямо-таки собачью стойку – что, на взгляд человека, несколько не вяжется с его кошачьим обликом и родством с бинтуронгами. – И узнавать это нам стоит из какого-нибудь укрытия! – восклицает Леод. – Сейчас опять начнётся! Ягулярр и теэклавеллянка судорожно осматриваются. Пережить обстрел им удалось в чистом поле. Почти в чистом: по краям этого поля виднеются руины. Сейчас уже невозможно выяснить, чем была эта груда камней и металла раньше. Тем не менее, как укрытие всё это безобразие сойдёт. Как только Веншамея и Леод прячутся среди руин, всё вокруг вновь начинают сотрясать взрывы и выстрелы. Ягулярр и теэклавеллянка рефлекторно зажмуриваются, несмотря на то, что они находятся на безопасном расстоянии. Время от времени они пытаются рассмотреть что-нибудь из своего укрытия, но поначалу видят только огонь и дым. Затем до них начинают доноситься зверские вопли. – Пехота, – шепчет Леод. – Мало им орудий, – вздыхает Веншамея. Леоду и Веншамее удаётся сквозь дым разглядеть силуэты местных жителей – йёти и харытыхов. А когда дым немного рассеивается, силуэты становятся жуткими бронированными фигурами с мощным стрелковым оружием в руках. Йёти в целом похожи на людей, только с громадными когтями на длинных пальцах и искажёнными страшной ненавистью обезьяними лицами. Харытыхи выглядят ещё более устрашающе: телосложением, хвостами с костяными дубинками на конце и бронёй – не только искусственной, но и природной – эти существа напоминают вымерших земных анкилозавров, только двуногих, а их лица, которые едва-едва проглядываются под тяжеловесными шипастыми шлемами, похожи на акульи, с огромными кривыми зубами и маленькими злыми глазами. В сражении что те, что другие неимоверно жестоки: в упор они расстреливают уже смертельно раненых, а тем, кто в бою лишился брони, голыми руками вырывают внутренности, затем раскалывают черепа прикладами и растаптывают то, что остаётся от их тел. Леод и Веншамея невольно отводят взгляд: долго это ужасное зрелище выдержать невозможно. Впрочем, у ягулярра любопытство пересиливает отвращение, и тот слегка высовывает нос из укрытия. И тут же замечает ещё одну омерзительную деталь: и в рядах йёти, и в рядах харытыхов «сражаются» йорзе. «Сражаются», потому что только делают вид, что жестоко убивают друг друга, а на самом деле не наносят друг другу ни царапинки. Их бой – чистое театральное представление, причём настолько фальшивое, что ему не поверит даже наиглупейшее неразумное существо. – Вот тебе и выгода для йорзе, – фыркает Леод. – Посмотри: для них это всего лишь забава! Что-то вроде ролевой игры или спортивного состязания. Веншамея? Внимание теэклавеллянки привлекло нечто другое. Среди руин, немного удалённых от импровизированного убежища застрявших здесь путешественников, она замечает истекающих тёмно-красной кровью йёти. Судя по всему, это семья – мужчина, женщина и двое маленьких детей. Один ребёнок уже мёртв, второй ещё держится. Леод сразу понимает, на что отвлеклась его спутница: – У тебя, кажется, в кармане брюк микромед завалялся? Хотя бы какие-то раны им залечить можно. – Да, точно, – бормочет Веншамея. Ягулярр и теэклавеллянка осторожно приближаются к семье йёти. – Здравствуйте, мы можем вам помочь, – вежливо обращается к йёти Леод, но мужчина злобно шипит: – Чужаки… убирайтесь… – Но у нас есть микромед! – восклицает Веншамея и достаёт из кармана брюк этот прибор. – Ваши раны… – Принимать… помощь от чужака… хуже… чем от харытыха, – еле-еле выговаривает женщина, перебив Веншамею. – Надеюсь, наши ребята вас прикончат, – чуть бодрее высказывается мужчина. – Мы-то вам что плохого сделали?! – возмущается Веншамея. – А харытыхи? – поддерживает Леод и через мгновение жалеет о том, что задал этот вопрос, потому что в ответ мужчина и женщина, собрав остатки сил, выдают следующую тираду: – Харытыхи – вонючие, злобные животные! Эти твари должны сдохнуть, все до единой! Пусть наши ребята выпустят им кишки, разобьют черепушки, изнасилуют их драных баб и сожгут их вонючие дома! Вы, чужаки, работаете на этих мразей! Мы всех ублюдков победим – и вас, уродов, и ваших восьмилапых хозяев! – Восьмилапых? – удивляется Леод. – Это вы… про харытыхов? – Да, ты… подонок, – цедит сквозь зубы мужчина, уже теряя силы. – У них же четыре конечности… – Плевать. – Они даже никогда не видели харытыхов живьём, – шепчет Веншамея на ушко Леоду. – Или их пропаганда специально искажает образ… – Одно другому не мешает, – кивает ягулярр. – Задам-ка я ещё один вопросец. Скажите, а йорзе… – Йорзе на нашей стороне! – вновь собрав силы, рявкает женщина. – С ними мы победим! – Они вас используют! – Ничего подобного… они… уничтожают… этих тварей… значит, они… с нами! – А кто не с нами… тот против нас… – добавляет мужчина. Леод теряет все остатки дипломатического терпения и выпаливает прямо в лица йёти: – Йорзе до вас дела нет! Они просто развлекаются, играют, пока вы топите друг дружку в крови! Неужели вы не понимаете, что ни в какой войне не бывает победителей, что обе стороны всегда проигрывают? Вы же сами при смерти! И вы оправдываете всю эту бессмысленную жестокость? И вы называете себя разумными?! Мужчина и женщина уже не слышат Леода – на гневные тирады ушли все остатки их сил. Живым остаётся только один ребёнок. Тот пристально смотрит на «чужаков» с той же ненавистью, что и его родители. – Сдохните! – неожиданно взвизгивает он и падает без сил. Леоду и Веншамее становится просто физически тошно, и они в ужасе и величайшем отвращении отшатываются от мёртвых йёти. Немного придя в себя, Леод вздыхает: – Что ж, морально они умерли ещё задолго до нашего визита. – Скорей бы отсюда выбраться, пока мы сами не умерли морально и физически, – тараторит Веншамея. Ягулярр вновь делает «собачью» стойку и принюхивается: – Конечно, шансов на то, что мы узнаем что-то новое, мало, но я бы воспользовался возможностью. А потом мы уже подумаем, как выбираться. – Ты что-то учуял? – Раненого харытыха. Микромед не убирай на всякий случай – вдруг он окажется сговорчивее. Леод и Веншамея, с трудом пробравшись через завалы, находят харытыха. Он весь в зелёной крови, кости ног и рук раздроблены и торчат наружу. При этом, взгляд у харытыха на удивление спокойный и даже умиротворённый. Впрочем, как только Леод открывает рот, чтобы заговорить, тот неожиданно громко рявкает: – Молчать, чужак! – Мы можем помочь, – мямлит Веншамея, показывая микромед. – Ещё чего. Чужак – что йёти. – Всё понятно, – фыркает Леод. – Йорзе постарались на славу: превратили цивилизованных существ в последних дикарей… – Это мы-то – дикари? – ухмыляется харытых, щёлкнув акульими зубами. – Дикари – это йёти. Наша с йорзе задача – очистить планету от их живой силы, сооружений и орудий. Я, может, и умру, но наше дело правое… – Левое, блин, – плюётся Веншамея. – Молчать! Задача будет выполнена, чего бы нам это ни стоило. Пока все силы йёти не будут разбиты, мы не отступим. Победа будет за нами. Никакие дикари не помешают развитию нашей великой цивилизации… – Пошли отсюда, – обращается Леод к Веншамее. – Это не живое существо, а бессознательный аппарат. Ягулярр и теэклавеллянка оставляют харытыха, который всё продолжает повторять твёрдо заученные лозунги, пока его силы окончательно не иссякают. – Слова разные, а суть одна и та же, – говорит Веншамея, когда они с Леодом добираются до своего укрытия. – Война – это болезнь, – соглашается ягулярр. – Слушай, почему мы с тобой совершенно одинаково к этому относимся? – Потому что мы с тобой – цивилизованные существа. А любому по-настоящему цивилизованному существу должна быть противна сама мысль о войне. – Но при этом мы боремся с Тримперией, Двумперией и тем, что от неё осталось… – Борьба и война – это разные вещи. Война задевает тех, кто вообще ни при чём, мирных существ. А борются те, кому это непосредственно надо. – И всё-таки… знаешь, я всё ещё думаю, правильно ли мы поступили с паукрабихами. Мы же наслали на них болезнь. – Которую легко вылечить с развитой биотехнологией. – Но все ли паукрабихи, которых мы заразили, угнетали других жителей Галактики? – Не знаю. Хочется думать, что не все. – И чем мы тогда лучше йёти и харытыхов? Да, мы не убили их, но что, если задели невинных? Что, если невинные заболели так, что их уже не вылечить? А эти наши космические грызуны… вдруг они тоже сгрызли корабли тех, кто ни в чём не виноват? Леод заметно грустнеет. Опустив уши, он тихо произносит: – Увы, этого исключать нельзя. И если это правда, то мы ничем не лучше жителей этого извращённого мира. Немного подумав, ягулярр говорит увереннее и бодрее: – Впрочем, Стив легко воспринял всё это – а я склонен верить представителю того вида, который управлял целым Млечным Путём. Думаю, он всё предусмотрел. – Да, наверняка. Вот только не предусмотрел он, что мы тут застрянем. – А коннектар… – Потеряла я его. Что теперь делать, ума не приложу. Леод и Веншамея вдруг замечают, что за разговором вновь вышли в то же чистое поле. Правда, сейчас оно уже завалено горами трупов, между которыми весело и безмятежно прогуливаются йорзе. Ягулярр и теэклавеллянка, не дожидаясь, пока попадутся йорзе на глаза, возвращаются к спасительным руинам. Но, как назло, к ним же направляются и отвратительные киборги. До мятежников всё отчётливее долетают обрывки их разговоров: – …ну, сегодня типа мы победили… – …весело было… – …глупые йёти… – …глупые харытыхи… – …слава Создателю… – …даже мозговзлом не понадобился… – …надо бы им ещё внушить… Леод навостряет уши и внимательно прислушивается. Но не успевает он разобрать что-то ещё, как прямо перед ним вдруг оказывается странный маленький робот. Он похож на птицу, только с камерой вместо головы. Робот принимает точно такую же позу, как Леод, вытянувшись в сторону йорзе. Очевидно, он пытается «разглядеть» ужасных хозяев Млернеф-Йоынка. Вдруг один из йорзе резко поворачивается в сторону укрытия: – Чё-то там заблестело… разведывательный дрон, что ли? – Где? – интересуется второй. – Да вон, сверкнуло сейчас… Робот замирает – видимо, рассчитывая, что делать в такой ситуации. Леод же понимает это быстрее и резко накрывает металлическую «птицу» лапами. – Мысли скрывай, – вдруг шепчет Леоду Веншамея. – Ты думаешь, что они… – недоумевает ягулярр. – Да не знаю, на всякий случай просто… Йорзе вглядываются в то место, где только что блестел объектив робота-птицы. – А, показалось, – машет рукой один из киборгов. – Короче, я к чему… Леод слегка ослабляет хватку – так, чтобы робот снова мог «видеть» йорзе своей камерой. – …давайте им ещё каких-нибудь междоусобиц подкинем. Приятно, конечно, смотреть, как эти тупые солдафоны друг дружку мочат, но как-то уже однообразно всё стало. Надоело, скучно. – Думаю, это будет легко, – поддерживает другой йорзе. – Достаточно просто изменить пару слов в пропагандистских материалах, и йёти пойдут грызться с йёти, харытыхи – с харытыхами. – Да они и так уже пацифистов повыкашивали в своих рядах, – вступает третий йорзе. – Ну, это было неинтересно, – фыркает первый. – Слишком быстро. Нужны нормальные затяжные гражданские войны. – Как бы эти дебилы всю планету не раздолбали в процессе! – Да пусть раздолбают. Мы ещё таких же тупиц найдём. Леод, Веншамея и робот переглядываются. Но не успевает кто-нибудь сделать какой-то вывод из подслушанного, как сзади раздаётся хриплый харытыхский голос: – Живьём брать чужаков! Обернувшись, ягулярр и теэклавеллянка видят целый полк безжалостных харытыхов-солдат. Жуткое впечатление усиливает то, что они все абсолютно одинаковы и напрочь лишены какой бы то ни было индивидуальности. Кто-то из этой безликой массы быстро выстреливает в сторону мятежников из тяжеловесного бластера. Леод успевает увернуться, но снаряд задевает ногу Веншамеи, и та падает. – Леод, беги! – кричит она. – Ну уж нет! – отвечает ягулярр, разворачивается к харытыхам, оскаливается и грозно рычит. – Леод, говорю тебе, не строй из себя героя! Ты и драться-то не умеешь! – Ррр! Благодаря Семиларену немножечко умею! Выстреливший харытых бросается на Леода, но тот подпрыгивает и с силой выбивает бластер из рук противника, после чего проезжается когтями прямо по нижней челюсти страшного существа. Через несколько мгновений ягулярр не без удивления обнаруживает, что раскидывает харытыхов одного за другим – громадных, злобных, закованных в прочнейшую броню и вооружённых до зубов… это кажется невозможным, но, тем не менее, происходит. Поражаясь своей силе и всё ещё не веря, что это происходит в реальности, а не в каком-то дешёвеньком боевике, Леод продолжает самоотверженно защищать раненую теэклавеллянку. Тем временем Веншамея понимает, что ранили её совсем легко, и она сама может встать. Она вскакивает и пытается отбежать в сторону, но тут же сталкивается с йёти – с целым полком абсолютно одинаковых безжалостных солдат... – Чужаки наши! – рявкает кто-то из безликой массы йёти. Харытыхи тут же оставляют Леода и кидаются на йёти. Теэклавеллянку и ягулярра сбивают с ног, а робота-птицу едва не раздавливают – но его в самый последний миг успевает накрыть лапами Леод. – Где ты, зараза, Звёздный Баригальди, когда ты так нужен?! – взвывает Леод, уткнувшись носом в землю. – Нам конец! – кричит Веншамея, прижавшись к Леоду, и… …ягулярр, теэклавеллянка и робот-птица буквально проваливаются сквозь землю и оказываются на бетонном полу какого-то тёмного бункера. Единственным источником света служит большой сенсорный экран. Леод и Веншамея разглядывают на нём обрывочные заметки и вопросы: «Ценных для йорзе ресурсов на планете мало» «Контроль – мозговзломы или пропаганда?» «Война отбрасывает виды назад в развитии – быстрее, чем что-либо другое» «Казус белли – ?» «Пацифистов не осталось совсем – недавняя чистка» «Шифры?» Вдруг зажигается свет. У сенсорного экрана возникает молодой человек с косой чёлкой русых волос, которая чуть-чуть не достаёт до светло-серых глаз. На ухе закреплён крошечный наушник. Одет человек в белую рубашку, чёрные брюки и ярко-красный жилет. Он вглядывается в лежащую на бетонном полу троицу и, заметив движения робота-птицы, который пытается вылезти из-под Леода, оживляется и восклицает, растягивая некоторые гласные: – О, спаси-ибо, что спасли-и моего Ва-арпунена! Робот наконец-то выбирается из-под ягуляррских лап, перелетает на плечо к человеку в красном жилете и принимается совершенно по-воробьиному чирикать. – Говори-ишь, ты что-о-то нашё-ол, Ва-арпунен? Покажи-и-ка! – обращается человек к роботу. Варпунен спрыгивает с плеча человека и подлетает к сенсорному экрану. Вскоре на нём появляется видеозапись того разговора йорзе, нечаянными свидетелями которого и стали Леод и Веншамея. Глаза человека в красном жилете загораются от восторга: – Зде-есь отве-еты на все-е вопро-осы! Они-и вы-ыдали всё-о! Это и ну-ужно трансли-ировать. Ах, да-а! Внимание человека переключается на ягулярра и теэклавеллянку. – Не предста-авился: Матти Виртанен, журналист. – Он же – Звёздный Баригальди, так? – хитро улыбается Леод, медленно встав с пола. – Мы Вас не выдадим, если что, – уверяет Веншамея, тоже поднявшись. Матти окидывает мятежников слегка укоряющим взглядом, после чего тихо усмехается: – Юмори-исты! – Мы… – начинает Леод, но Матти его перебивает: – Я зна-аю, кто-о вы и заче-ем вы здесь. У нас одна-а и та-а же цель – узна-ать, что заду-умали йо-орзе и ка-ак с этим боро-оться. Сего-одня, благодаря ва-ам, я узна-ал всю пра-авду об э-этом порабощё-онном мире. Тепе-ерь это должны-ы узна-ать сами жи-ители! Ва-арпунен, перехва-атывай кана-алы свя-ази! Варпунен что-то прочирикивает в ответ и замирает. На экране появляются окна загрузки важнейших каналов связи Млернеф-Йоынка. Матти принимается что-то печатать на сенсорной клавиатуре под экраном. – Послушай, а ты уверен, что йёти и харытыхи поверят этому? – сомневается Леод. – А даже если и поверят, то не начнут ли новую войну – пусть и против йорзе, но такую же жестокую? – поддерживает Веншамея. Матти резко оборачивается к ягулярру и теэклавеллянке. Его лицо становится необычайно серьёзным, а речь утрачивает характерный акцент: – Моя задача – нести правду, сообщать факты. Как к этому отнесутся – не моё дело. И не ваше. Не дожидаясь ответа, Матти вновь разворачивается к экрану. – Как-то это… ну… не кажется ли… – пытается сформулировать мысль Веншамея, но обладатель красного жилета отрезает, не отводя взгляд от экрана: – Для личного мнения есть авторские колонки. Я беспристрастен. Я всегда буду на стороне чистой правды. Один шаг на тёмную сторону – и честный журналист потерян. Пока Веншамея и Леод обдумывают слова Матти, тот уже успевает с помощью Варпунена транслировать видеозапись по всем главным каналам связи йёти и харытыхов. Затем он снова обращается к мятежникам с бодрой интонацией и плавным акцентом: – Не ду-умаю, что вы хоте-ели бы здесь задержа-аться. Сво-ой кора-абль я вам отда-ать не могу-у, но у на-ас с вами есть один о-общий знако-омый, кото-орый помо-ожет вам вы-ыбраться! Я с ним свяжу-усь. – Это будет очень любезно с твоей стороны, – вежливо произносит Леод. Матти улыбается и прижимает к уху наушник. Через несколько стеков он с кем-то заговаривает: – Приве-ет! Да-а, э-это я. Ты далеко-о? Отли-ично! Помо-ожешь друзья-ам – Ле-еоду и Веншамее-е? Они-и на Млернеф-Йоы-ынке застря-али. Да не-ет, йо-орзе их не заме-етили. Ме-естные всё. Им кора-абль ну-ужен. Довезё-ошь до Киберви-ирта? Да-а, сейча-ас ки-ину координа-аты. Спаси-ибо, друг! Матти указывает Леоду и Веншамее на не слишком приметную дверь: – Та-ам тонне-ель, в конце кото-орого вы вы-ыйдете на пове-ерхность, и ва-ас там встре-етит наш друг. Ва-арпунен вам посве-етит. Не теряя-айте вре-емени. Уда-ачи! – Спасибо, – немного растерянно бормочет Веншамея, но затем спрашивает увереннее: – Матти, а ты точно не хочешь присоединиться к нашей команде? – Моя команда – это Варпунен, больше мне не нужно, – снова без акцента отвечает честный журналист. – Варпунен, помоги им и сразу возвращайся. Варпунен взлетает, зависает в воздухе перед мятежниками, включает фонарик и вытягивает голову-камеру в сторону той самой двери. Ягулярр и теэклавеллянка следуют за роботом и оказываются в очень длинном и мрачном тоннеле с обшарпанными стенами и ржавыми трубами под потолком. – Интересно, что тут было раньше, – бубнит себе под нос Леод. – Даже не хочу представлять, – отмахивается Веншамея. – После этой планеты мне уже орхгские пыточные кажутся курортами. – Согласен. И всё же, кое-что в этом мире сделать удалось. Не своими же, правда, лапами, но мы хоть как-то помогли этому Матти. Интересная личность. Я всё-таки думаю, что он – Звёздный Баригальди. – Это ты из-за красного жилета так думаешь? Оттенок такой же, как у рубашки Баригальди, между прочим. – Не только из-за жилета. Он находчивый, принципиальный… и, на деминутку, спас нас сегодня от верной гибели. – А мне вот он, знаешь, Витса почему-то напомнил. Вроде бы внешне не похож, и манеры другие, но… да, кстати, я хотела у тебя узнать кое-что. Что мне нужно знать о Витсе такого, чего я ещё не знаю? Как ты думаешь, есть ли какой-то особый ключик к его сердцу, а? – А, ты об этом… хм, забавно, но вряд ли я тебе скажу что-то оригинальное. – Ты же вроде лучше его знаешь. – Ну, всё, что о нём знаю я, знаешь и ты. Он очень внимательный и сочувствующий слушатель, а ещё он очень глубоко переживает, когда поступает, как ему кажется, неправильно. И всеми силами пытается найти своё призвание, но никак пока не находит... – Ха, как и я. – Не понял? – Я не королева. Мы как раз об этом с Витсом говорили недавно. Меня не спрашивали, хочу ли я править Теэклавеллой, меня просто заставили стать королевой. Точно так же, как Витса запихнули в театральное училище против его воли. – Значит, у вас схожая судьба. Это и должно вас сблизить. – Думаешь, стоит снова с ним об этом заговорить? – Думаю, стоит. А, слушай, вспомнил ещё кое-что. Это к вопросу о «ключике». Хотя мы с Карлом Витсу давно дальтонизм вылечили, он по-прежнему от красного цвета просто балдеет. Одевайся в красное почаще. Во-первых, тебе идёт, а во-вторых, Витсу будет интереснее. – Спасибо, Леод. Ты замечательный друг. Кстати, спасибо ещё раз, что защитил меня сегодня. Я даже не думала, что ты на такое способен. – Сам себе удивляюсь. Может, я не такой уж и слабый, каким привык себя представлять. Громкое чириканье Варпунена прерывает разговор Леода и Веншамеи. Он довёл их до тяжёлой железной двери. Робот несколько раз кивает в её сторону и, чирикнув напоследок, устремляется назад. Леод и Веншамея выходят на поверхность на опушке некогда густого синего леса, который за годы жестокой войны превратился в уродливое сборище пней, брёвен и сломанных веток. Новые ростки редки и пробиваются еле-еле. На опушке стоит маленький звездолёт явно фордокс-приманского образца: изящный и самолётовидный. Очевидно, это корабль общего знакомого Леода, Веншамеи и Матти. Кто этот знакомый, впрочем, пока непонятно: дверь открыта, но никто из неё не выходит. Ягулярр и теэклавеллянка начинают сомневаться, что им стоит заходить – не ловушка ли это? Но тут где-то неподалёку начинают раздаваться новые выстрелы и взрывы, и все сомнения покидают мятежников: они тут же вбегают внутрь корабля. Дверь за ними быстро закрывается, и зведолёт мгновенно взмывает ввысь стараниями человека за штурвалом. – Дарогу пакажете, да? – имитируя акцент некоторых космических перевозчиков, обращается к Леоду и Веншамее человек за штурвалом, который оказывается… Стефаном. – Стефан! Какая встреча! – радуется Веншамея. – Ты же на Марсе! – восклицает Леод. – Марс-Шмарс… жопа устала сидеть там ровно, вот что! – гаркает доктор Фэлконинг. – Вот я опять за штурвал корабля и взялся. Мы тут с фордокс-приманскими коллегами, Рыцарями Просвещения, свою команду сколотили и успешно подкидываем проблем этим йорзским сукам и их приспешникам. Ну, не всегда всё идёт гладко – меня совсем недавно опять воскрешали… но это так, мелочи. А так-то у нас кое-какие успехи есть: от Солнечной системы, например, йорзе отлипли. А то примерялись всё, суки. – Поздравляю, – мурлычет Леод. – А у вас, я смотрю, тоже кое-что получается. Вон, йёти и харытыхи уже за йорзе взялись. – Взялись? – переспрашивает Веншамея. – То есть, они теперь… воюют с йорзе? – Ага. – Всё-таки заменили одну войну другой, – вздыхает Леод. – Ужасно получилось. – Зато хоть друг с другом эти балбесы сражаться перестанут! Да йорзе – трусы, на самом деле. Сейчас надают им тут по жопе, и они быстро смоются. Не переживайте, йорзе не орхги, длительных сражений не любят. – Хотелось бы тебе верить, но даже не знаю… – У меня уже достаточно опыта, можешь верить. Я ерунды не скажу, я всегда знаю, что говорю! – Марс тебя совсем не изменил, – смеётся Веншамея. – Всё такой же ты самовлюблённый. – Ну, да, я не Звёздный Баригальди, чтобы от похвалы отмахиваться, – улыбается Стефан. – Кстати, тебе не кажется, что Звёздный Баригальди – это как раз Матти Виртанен? – интересуется ягулярр. – Когда я его прямо спросил, он туманно ответил… «юмористы», говорит. Но это же можно истолковать и как «нет», и как «да», верно? – Матти – личность таинственная, чёрт его знает! – И красный жилет как бы намекает, – добавляет Веншамея. – Может быть, может быть. – Или это ты? – внезапно предполагает Леод. – А, Стефан? Колись! Стефан разражается громким хохотом: – Дурак ты, и уши у тебя холодные! Похохотав всласть, доктор Фэлконинг меняет тон: – Нет, я серьёзно, Леод. Я только что с Фордокс-Примы, и летим мы с вами на Кибервирт. А последний раз Звёздного Баригальди видели на Слюймесе – далековато будет…