Странники Одиннадцати Пространств. Кто за штурвалом?

– Ну как успехи? — потянувшись, жизнерадостно поинтересовался пилот. Команда посмотрела на него с ненавистью. Сейчас все дружно корпели над формой №72 – «Прошение о разрешении не заполнять форму №23». Полина робко заикнулась, не проще ли заполнить собственно двадцать третью, но вокруг предостерегающе зашикали, а Станислав полушутя-полувсерьёз сообщил, что даже в космофлоте такие смельчаки на его памяти нашлись только единожды, и в процессе заполнения вызвали два истерических припадка, инсульт и дьявола. Ольга Громыко «Космоэкоолухи» Человеку без документов строго воспрещается существовать! Михаил Булгаков «Собачье сердце» Количество товара, подлежащего прослеживаемости, в количественной единице измерения товара, используемой в целях осуществления прослеживаемости. Из одного счёта-фактуры

Слышали ли о Кодексе Высшей Цивилизации там, куда направляются Фиб-Фиб и Юрксла? Блургру и лопхоффсле стараниями профессора Тыка достался отдалённый мир в Огненно-Хвостовом Межрукавье – планета Нтавзугад’экс с неоднозначной репутацией. С одной стороны, это родина герионов, когда-то известных всему Млечному Пути своей рассудительностью и трудолюбием. С другой стороны, эти самые герионы повинны в исчезновении своих разумных однопланетян – и, более того, родственников – ваксэж’эйзу: как только на планету пришла Тримперия, тогда ещё в лице жестоких орхгов, герионы тут же встали на сторону завоевателей и, спасая свои шкуры, уничтожили целую цивилизацию соседей по планете… Якобы. На самом деле всё было с точностью до наоборот: ваксэж’эйзу, скованные традициями и природной трусостью, завидовали герионам, которые легко и быстро достигли космического уровня развития цивилизации благодаря любознательности и открытости новому опыту. Поэтому союз с орхгами заключили именно менее развитые родственники герионов – такие же длиннотелые и двурукие, но покрытые не шерстью и чешуёй, а костяными щитками ваксэж’эйзу с вытянутыми мордами и щупальцами на носу. И с тех пор герионов во всей Галактике осталось всего двенадцать: это Бетамак, его жена и десять детей. Но, разумеется, считанные Странники Одиннадцати Пространств знают истинную историю. Впрочем, даже из тех, кто её не знают, далеко не все верят «официальной» версии из новой Галактической Энциклопедии. Прочитав статью о планете Нтавзугад’экс, ни Фиб-Фиб, ни Юрксла не делают никаких выводов и принимаются самостоятельно размышлять над тем, как бы им объявиться в этом неоднозначном мире. – Вот это, как его, приключеньице, вот. Это самое, так и не знаем, как бы, что за планета, вот, и это, как его, под кого, ну, маскироваться. Меня вот, это, в любом случае, как бы, поймают быстро, вот. Я же, это самое, совсем медленно, как бы, ползаю, – обращается к Фиб-Фибу немногословный Юрксла. – А ты мне на спину садишься, – предлагает Фиб-Фиб. – Я быстрый и летать умею. Мы маскироваться вместе возможем под тифордона. Мне тот сородич с синим щупальцами рассказывал про такого. Он на моих похоже, только две головы – одна как у меня, за ней вторая. У второй трубки как рот – совсем как у тебя. Сородич мне много говорил про тифордона. – Хорошая, это самое, как его, идея. А у них, это, нет, как бы, заморочек каких-то, вот? Типа, какая-то там, это, физиология или, того-этого, значит, речь какая-нибудь особенная? – Не особеннее твоей. Несмотря на то, что строение насекомьего лица блургра не позволяет тому по-настоящему улыбаться, лопхофссла улавливает интонацию дружеской колкости и реагирует на неё лёгким смешком, исходящим из трубок на шее. Итак, к планете приближается маленький незаметный звездолёт, в экипаже которого – одно-единственное существо с двумя сознаниями. Тифордон – чёрно-синее с голубыми узорами членистоногое, которое напоминает блургра четырьмя руками, четырьмя ногами и четырьмя крыльями. На основной, передней голове тифордона всего два глаза – больших, чёрных и крайне выразительных. На этой же передней голове расположен длинный хоботок, такой же, как у земных бабочек, аккуратно свёрнутый плотной спиралью. Маленькая голова на длинной шее, которая оживлённо вертится позади основной, тоже двуглазая и по-своему симпатичная. Место аккуратного бабочкиного хоботка занимает беспорядочный букет жёстких трубок. Подлетев к Нтавзугад’эксу, «тифордон» застаёт совершенно неожиданное зрелище: весь мир буквально утыкан гигантскими прозрачными трубами. Промежутков между трубами нет, поэтому иного выбора, кроме как влететь в одну из них, у «экипажа» маленького корабля нет. Когда Фиб-Фиб и Юрксла влетают в трубу, их встречает длинный ряд огромных цифр и букв: «Д22.5/03.02.14ВАК-1.5.12К240424». А между этими цифрами и буквами явственно проглядываются йорзские мозговзломы… – Это же, как его, бред какой-то, вот, – высказывается маленькая голова «тифордона». – Зачем это всё? – полуриторически вопрошает большая. Дискуссии не получается: в радиоэфир, до того безмолвный, как сам космос, вдруг влезает бурный словесный поток – который недвусмысленно говорит о том, что маскировка корабля снята: – Пересечение орбитальной ограничивающей линии не разрешено. Предоставьте заявку на прошение о разрешении пройти регистрацию транспортного средства в порядке, утверждённом постановлением о внесении поправок в закон о прохождении через трубу номер «Д22.5/03.02.14ВАК-1.5.12К240424» от 52 нафзеля 2020-го куртеля в целях осуществления прослеживаемости транспортных средств, проходящих через трубу номер «Д22.5/03.02.14ВАК-1.5.12К240424». Также необходимо предоставить разрешение на прошение о заявке на регистрацию в базе данных членов экипажа транспортного средства, до настоящего момента не зарегистрированных в базе данных экипажей транспортных средств, проходящих сквозь трубу номер «Д22.5/03.02.14ВАК-1.5.12К240424» согласно постановлению о внесении поправок в закон о прохождении через трубу номер «Д22.5/03.02.14ВАК-1.5.12К240424» от 52 нафзеля 2020-го куртеля. Дар какой бы то ни было речи, в том числе мысленной, покидает «тифордона». Оба сознания пытаются выпутаться из удушающих объятий бессмысленного и беспощадного канцелярита. Наконец, Фиб-Фиб пытается уточнить, что же именно полагается делать тому несчастному, кто «пересёк орбитальную ограничивающую линию»: – Извините, как можно… – В случае, если необходимые документы не будут предоставлены в Бюро регистрации транспортных средств, Управление баз данных и Центральную Комиссию Разрешений в трёх печатных экземплярах за двое суток до предполагаемого пересечения орбитальной ограничивающей линии, Вы будете внесены в список нарушителей законов Нтавзугад’эксу, утверждённый Министерством соблюдения законопорядка, и заключены под стражу на специальной территории, ограниченной поверхностью планеты Нтавзугад’эксу, на срок от десяти суток до десяти лет согласно закону «О заключении под стражу нарушителей, внесённых в список нарушителей законов Нтавзугад’эксу», а Ваше транспортное средство будет подвергнуто реквизиции согласно постановлению «О реквизиции транспортных средств, принадлежащих нарушителям, внесённым в список нарушителей законов Нтавзугад’эксу, утверждённый Министерством соблюдения законопорядка, в целях осуществления контроля за перемещениями транспортных средств, принадлежащих нарушителям, внесённым в список нарушителей законов Нтавзугад’эксу, утверждённый Министерством соблюдения законопорядка». – Это… как его… понятнее не стало, – шепчет Юрксла. – А не могли бы Вы уточнить… – едва сохраняя вежливую интонацию, скрежечет Фиб-Фиб, но связь тут же обрывается. Радиоэфир тих. Тревожно, мучительно тих. – У меня плохие предчувствие, – беспокоится Фиб-Фиб. Собственно, плохие предчувствия блургра не обманывают: корабль мгновенно окружают совершенно прямоугольные серые звездолёты. Ещё несколько мгновений – и на корабле «тифордона» оказываются десятка два ваксэж’эйзу с чёрными узорами на костяных щитках и дубинками в когтистых руках – очевидно, стражи порядка. – Вы арестованы! – объявляет один из них, с самыми густыми щупальцами на носу. – А это, как его, за что?.. – взвизгивает Юрксла. – Не надо!!! – сообразив, к чему может привести новый вопрос, пытается остановить лопхофсслу блургр, но на «тифордона» обрушивается новый поток тяжёлой канцелярской речи: – Вы арестованы ввиду невыполнения в требуемые сроки требований о соблюдении законов Нтавзугад’эксу, требующих ликвидации отсутствия документов, необходимых для осуществления передвижения по пространству, ограниченному орбитальными ограничивающими линиями согласно постановлению… Фиб-Фиб решается на отчаянный шаг и даёт крепкого пинка одному из полицейских. Реакция следует незамедлительная: на две головы быстро опускаются десятки дубинок. …В сознание «тифордон» возвращается в тесной комнатке с ослепительно-белыми стенами, в которой нет вообще ничего, кроме очень душного воздуха. – Это, видимо, тюрьма такая, – делает вывод Фиб-Фиб. – Прости, мы из-за меня вляпли. Я не хотел всё это слушивать, и… – Ты, это, правильно поступил, – перебивает Юрксла. – Ха, технически, мы проникли, как бы, в эту трубу, вот. Хотя, это, не должны были, наверное, типа. «Территория, ограниченная поверхностью планеты»… – Да, точно же! – Как бы… ой… послушай… когда я, ну, как его, говорю, я так же звучу, да, как ваксэж’эйзу? – Ну… – Скажи честно. – Да, похоже. Извини. – Надо, как его… так! Надо отучаться. Не хочу, это… тьфу! Не хочу звучать, как канцелярские эти гадины. Давай так: это, как бы… что ж такое! Я если начну говорить как они, ты меня по физиономии шлёпни, ладно? – Я не хочу тебя бить! – Не стесняйся. Больно не будет, у меня, как бы, не очень, того-этого, чувствительная, это самое, кожа, как бы… Обладатель большой головы отвешивает маленькой пощёчину. – Не больно, правда. Спасибо. – А что делать-то теперь будем? Я здесь долго не выдерживаю – мне тяжёлый дышать этот воздух. – Э-э-эх... «Тифордон» прислоняется к одной из белых стен. В задумчивости Юрксла начинает высвистывать какую-то мелодию. И вдруг снаружи раздаётся строгий голос: – Немедленно прекратить! За несанкционированное производство чрезмерно громких звуков в неразрешённое время мы будем вынуждены изгнать Вас из тюрьмы! – «Изгнать из тюрьмы»? А разве не это мы хотим? – тихо обращается Фиб-Фиб к Юрксле. – Это, как его… Новая пощёчина меняет речь лопхофсслы: – Да, именно этого мы и хотим. Давай шуметь! Фиб-Фиб и Юрксла принимаются громко стучать во все четыре стены, оглушительно при этом выкрикивая что-то нечленораздельное. Через пару деминут одна из стен отодвигается в сторону, и дюжий охранник хватает «тифордона» и вышвыривает вон – прямо на улицу, которая представляет собой унылый и прямолинейный подземный тоннель с тёмно-коричневыми стенами, по которому уныло и прямолинейно ползут унылые и прямолинейные жители планеты. На одной стороне этой улицы гордо стоит корабль, на котором прилетели недавние «заключённые». На него ни один ваксэж’эйзу не обращает никакого внимания. – Тупость какая-то, – поражается Юрксла, когда Фиб-Фиб поднимается. – Ничего не понимаю! Как бы, типа… – А я понял! – восклицает блургр, отвесив лопхофссле новую пощёчину. – Они так погружены в свои бесконечный законы, постановлений и другое, что видят не дальше, как говорятся, собственного носа! И они не понимают, как правила возможно нарушить! – Похоже на то. Да! Посмотри, типа, как бы… «Шлёп!» – раздаётся новая пощёчина. – Вот в это окно загляни. Фиб-Фиб и Юрксла в облике тифордона заглядывают в окно одной из подземных галерей, которые обрамляют улицу. Судя по всему, это какая-то из многочисленных бюрократических контор – не то управление, не то бюро, не то министерство. Выглядит эта контора как длиннющий ряд окошек, где с одной стороны – служащие с красными узорами на костяных щитках, выражение лица которых лучше всего передаёт фразеологизм «морда тяпкой», а с другой – клиенты, чуть более разнообразные по узорам на щитках и выражениям лица. Все стены конторы обвешаны бумагами, загрязнёнными всё тем же канцеляритом. В них говорится о том, какие правила необходимо соблюдать при взгляде налево и взгляде направо, сколько заявок нужно заполнить и передать в контору за четыре недели до предполагаемого посещения этой самой конторы, чтобы получить разрешение посетить ту же контору, какие полномочия необходимо иметь, чтобы заполнять формы с десятизначными номерами, а какие – с двадцатизначными, и так далее. Клиенты заполняют бесчисленные бумажные формы, справки, заявки, разрешения, прошения, заявки на разрешение, разрешения на заявки, прошения на заявки о разрешении на заявки и тому подобное. Стопки бумаг образуются перед клиентами, и служащие, не меняя выражения лица, начинают медленно перебирать бумаги и подносить их к своим маленьким пустым глазкам. Одни бумаги, очевидно, заполнены правильно, и их служащие откладывают в сторону. Другие они возвращают клиентам. Те берут новые листы и принимаются переписывать отвергнутые документы. И одна очень важная деталь состоит в том, что среди служащих снуют никак не замаскированные йорзе… – Вы зашли за ограничительную линию, установленную правительством города! Заглядывать в окна запрещено согласно постановлению… – внезапно доносится грубый голос очередного стража порядка. Но «тифордон» перебивает его голосом Фиб-Фиба: – Хватит! Достали вы своими правилами! Пока полицейский пытается понять, что же ему ответили на столь непривычном языке – чистом и свободном от бюрократических формулировок – «тифордон» успевает забежать в ближайший переулок и принять двумя головами единое решение. Устроить хаос! Может, это разбудит сознание у ваксэж’эйзу? «Тифордон» врывается в контору. Его встречает служащий, который задаёт вопрос, суть которого без канцелярита умещается всего в четыре слова: «Чем могу Вам помочь?». – Заполнить шестую справку, – от балды выпаливает Юрксла. Служащий кивает и вручает «тифордону» огромную стопку бумаги. – Заполняйте по образцу, утверждённому лицензией на образцы согласно распоряжению… – начинает служащий, но тут же теряет дар тяжёлой речи, ибо «тифордон» рвёт всё стопку бумаги в мелкие клочки. Пока ваксэж’эйзу пытается понять, под какой пункт какого закона или постановления подходят действия инопланетного гостя, тот делает невинные глаза и осторожно обращается к нему: – Извините, пожалуйста, я такой неловкий. Можно ещё бумагу? Служащий приходит в себя и выдаёт «тифордону» новую стопку. Но и её безжалостно рвут четыре руки, покрытые хитиновым панцирем. Подслеповатые глаза служащего начинают нервно дёргаться. «Тифордон» же, вновь вежливо извинившись, просит новые листы. Получив их, инопланетянин в очередной раз превращает кучу бумаг в кучу обрывков. Служащий не выдерживает и издаёт громогласный вой отчаяния. На него тут же набрасываются все остальные ваксэж’эйзу в конторе: – Шуметь запрещено! – Это нарушение правил! – Прекратить немедленно! – Накося, выкусите! – выкрикивает «тифордон» голосом Фиб-Фиба и срывает со стены добрую половину образцов, распоряжений, правил, законов и прочей, откровенно говоря, бессмыслицы. – Держи его! – вопят ваксэж’эйзу и устремляются в погоню за инопланетянином-хулиганом. Уже нарушив тем самым десятка три правил и законов… Четвероногий и четверокрылый «тифордон» легко отрывается от не очень-то шустро ползающих преследователей и попутно старается нарушить ещё какие-нибудь правила. По счастью, искать их долго не приходится. Вот знак, на котором обозначено, что пунктирную линию пересекать нельзя. «Тифордон» пересекает её лихим зигзагом. Знак «Шуметь запрещено». Громкий свист, который издают две головы, нарушает и это правило. Знак «Поворот направо». Поскольку располагается он ровно посередине тоннеля, ничто не мешает «тифордону» повернуть налево. Знак «Поворот налево». Разумеется, инопланетный гость поворачивает направо… Под знаком, который запрещает писать что-либо на стенах, очень кстати оказываются пробившиеся сквозь камень цветы с толстыми красными лепестками, одно прикосновение к которым оставляет на руках яркий след. – Фиб-Фиб, ты все ругательства, как бы, это… Шлёп! – Ты уже все ругательства на хифссдангле выучил? – Пока только мало знаю, как Накет ругается, – отвечает на неожиданный вопрос лопхоффслы блургр. – Я тебе помогу. Пиши. На глазах у ваксэж’эйзу, некоторые из которых уже начинают биться в нервном припадке, по стене растекается красочное во всех смыслах выражение, общий смысл которого можно передать примерно так: «Вы и ваши кровные родственники – жалкие, ничтожные личности!» Вой ваксэж’эйзу заполняет, кажется, все тоннели на угомирады вокруг. – Хватит! Хватит нарушать правила!!! – визжит один из немногих местных жителей, который ещё не упал в обморок и не утратил дар речи от всего этого зрелища. – А иначе что? – невинно интересуется Фиб-Фиб. Ответить «тифордону» не может никто. Все ваксэж’эйзу погружаются в глубокие раздумья. – Думаю, здесь мы закончили, – шепчет Юрксла. – Давай, это самое… Шлёп! – Пошли к кораблю. «Тифордон» возвращается к звездолёту, спокойно переступая через длинные тела ваксэж’эйзу, которые мало того что пережили страшное нервное потрясение, так ещё и оказались вынуждены думать своей головой, не ориентируясь на заготовленные бумаги… – В моём мире бюрократии точно не будет, – говорит Фиб-Фиб Юрксле, когда корабль удаляется от ощетинившейся трубами планеты. – Я так сделаю, что вот этого бумажного не будет с дурацким правилами. – Сделаешь? Ты о чём? – интересуется лопхоффсла. – У меня есть мечта. Я хочу, чтобы мои братья и сёстры, как я, узнали Космос. Если я туда вышел, почему нельзя иному? Я бы помощь братьям и сёстрам сделал. Мне для этого, хотя, нужно власть, я не знаю, как. – Власть? – У нас царица. Я только трутень, меня не послушают. – Знаешь, что? Я думаю, тебе Стив поможет. Или Айзел. Кто-то из наших, как его, того-этого… Шлёп! – Самые умные тебе помогут. Не стесняйся, спроси. – Спасибо за совет. – Тебе спасибо, что отучаешь меня говорить, как эти, к… подожди! Как эти канцелярские гадины. Вот, видишь, обошёлся!