***
В клубе, куда привезли участников, освещение было настолько плохим, что из всех находившихся в нём людей хорошо можно было рассмотреть только сияющие костюмы Феликса и Сынмина (но не самих Феликса и Сынмина). Даже Чонин, что проводил все свои предыдущие концерты исключительно в подобных заведениях, поначалу слегка растерялся. Они с Джурин некоторое время потоптались в середине клуба, выясняя обстановку и разглядывая, кто из участников куда пойдёт, а затем, когда из колонок зазвучала песня Индии, японка, видимо, что-то вспомнила. — Я пойду к Ноэйше, вон туда, в сторону бара, - сообщила она Яну. - А ты ищи своего суженого-ряженого. Или мне лучше с тобой пойти? — М-м-м, - Чонин на секунду задумался, но затем решил, что лучше-ка он найдёт Хёнджина сам. Тем более у Джурин, кажется, уже были свои планы. — Я справлюсь, - уверил её он, на что получил приободряющий хлопок по плечу и громкое пожелание удачи. Но вот где именно искать, Чонин не знал. В помещении всё ещё явно не хватало освещения, только два сверкающих пиджака отжигали на танцполе какой-то лишь им понятный танец под «Money Money», да удаляющаяся спина Джурин ещё оставалась в поле зрения. На этом всё. — «Money money money, jaise honey honey honey», - принялся подпевать себе под нос слова полюбившейся песни Чонин, попутно думая, что под эту песню нужно отрываться на танцполе, как австралийцы, а не искать людей в практически полной тьме. С другой стороны, под весёлую индийскую песню это было делать намного интереснее. Несостыковка песни и ситуации делала поиски забавными. А ведь он ещё даже не пил… Когда Чонин обошёл половину клуба, а Хёнджина так и не было видно нигде поблизости, внезапно перед ним выросла миниатюрная участница из Германии, и поиски на неопределённое пришлось остановить. Первым, что отметил парень, было то, что немка, по какой-то причине, очень сильно напоминала учительницу. Просто что-то в её осветлённом каре и фасоне оранжевого платья с длинными рукавами навевало именно такой образ. А, может, всё дело было в аккуратных и в то же время строгих чертах лица… — Простите за беспокойство, - прокричала блондинка, пытаясь перебить голос Ноэйши из колонок, к которым они прямо сейчас находились очень близко. - Я просто хотела сказать, что ваше выступление было потрясающим! Мне очень понравилось ваша подача! Чонин, приятно удивившись подобным словам от одной из сильнейших вокалисток сезона, тут же согнулся в благодарном поклоне, не забыв при этом прокричать громкое «большое спасибо». — Мелисса Линкриттер, - протянула руку девушка, которую певец поспешил пожать. — Ян Чонин, - представился он в ответ больше для формальности, чем из необходимости, ведь было предельно ясно, что среди участников нет ни одного человека, который не знал бы настоящего имени АйЭна. Сразу после этих слов музыка из колонок резко подошла к концу, и в образовавшуюся ровно на пять секунд тишину Мелисса уместила серьёзное: — Я знаю, что ещё ничего не началось, но я надеюсь на вашу победу. Едва она успела проговорить последнее слово, как из-под потолка громыхнули оглушающие барабаны, ознаменовавшие начало композиции от Джурин, сделав дальнейший диалог невозможным по умолчанию. Нужно найти диджея и дать ему по шее, ей Богу, ведь последующую благодарность от Чонина Мелисса, скорее всего, прочитала только по губам. «Как много комплиментов за один день», — с такими мыслями Ян двинулся дальше. Хотелось верить, что всё, что он слышал сегодня в свой адрес, было не простым желанием подлизаться. Вот бы ещё Хёнджина найти, и тогда день бы удался на все сто процентов. Но время шло, а Хван всё никак не находился. В итоге Чонин вспомнил про Джурин, которая пошла к Ноэйше, а затем — про то, что Ноэйша, вообще-то, тоже была в его списке дружбы. Так как загадочного Хёнджина всё ещё не было видно нигде поблизости, Чонин решил несколько сместить свой курс. Пока что. Главное, чтобы с той противной одноклассницей Ноэйшу связывала только схожая внешность… — Дамы, я к вам! - с таким объявлением подошёл Ян к двум беседующим о чём-то девушкам, что сидели за барной стойкой. Джурин уставилась на него с немым вопросом в глазах, поэтому Чонину пришлось ответить ей по-корейски: — Я без понятия, где он! Японка понятливо закивала головой. — Конечно, можешь присоединиться, - продолжила она на английском, чтобы не ставить Ноэйшу в неловкое положение. В ходе быстрого знакомства выяснилось, что индианка, что успела переодеться из своей традиционной сценической одежды в обычный брючной костюм (правда, такого же золотистого цвета, что и её сари), по-английски говорит, но не так бегло, как, например Чонин, поэтому она предпочитала занимать в диалоге более пассивную позицию. Впрочем, это не являлось сильной помехой, потому что даже так музыкант смог понять, что Ноэйша сама по себе человек весёлый и вполне себе приятный. Не то что Пёнхва со старшей школы… — Твоя песня будет играть в фильме? - пытаясь подобрать наиболее простые слова, поинтересовался Чонин во время их диалога. Ноэйша растянула губы в своей миловидной улыбке и несколько раз утвердительно кивнула. — Да! Кино называется «Рам и Лила», оно должно выйти в июле. Пожалуйста, ждите с нетерпением! — Фильм? - удивилась Джурин. - Подожди, Чонин, откуда ты знаешь про фильм? — Все песни Индии с Двадцатки потом появляются в фильмах! - поспешил объяснить ей тот. - Болливуд — это же, в первую очередь, про кино. Поэтому Болливудом называются только те индийские песни, которые являются саундтреками к фильмам, а не все подряд. — Ого, - поражено ахнула Ноэйша. - Ты много знаешь о наших песнях. — Он фанат, - показала на него пальцем Джурин. Ян скромно кивнул. — Вау, - выдохнула индианка. По ней было видно, что она хотела выразиться полнее, но словарный запас ограничивал её в этом желании. — Я очень… очень польщена, что ты интересуешься нашей культурой, - сказала она со счастливой улыбкой на её красивых пухлых губах. - Это правда, что все наши песни с конкурса оказываются в фильмах. Это сильно поднимает их просмотры. Джурин, по виду которой можно было сказать, что её очень заинтересовали новые факты о конкурсе, решила узнать: — А вы что-то получаете с этого? Ноэйша улыбнулась ещё шире. — Money, money! - процитировала свою же песню она. — Справедливо! - засмеялась Джурин. Чонин поддержал лёгкий смех двух девушек, подумав о том, что дела у него, в принципе, идут хорошо. Кассандру в друзья записал, Феликса с Сынмином, вроде как, тоже, а теперь, вот, сидит смеётся с Ноэйшей, которая, к счастью, не пошла по стопам Пёнхвы. Для полного удовлетворения амбиций Со Чанбина не хватало только… — А вы не видели Мартина? - решился на несколько рискованный вопрос Ян. Всё же местный контингент, как он уже успел понять, Мартина не праздновал. — А то что-то я его здесь не вижу, - добавил он на всякий случай. Джурин пожала плечами, что означало её абсолютную неизвещённость о местонахождении Рида, а вот Ноэйша на своём стуле заметно встрепенулась. — Так он сюда и не приехал! - выпалила она. Брови Чонина поползли вверх. Это как? — В смысле? Я же видел его на концерте. — На концерте он был, - уточнила девушка, - а на вечеринку не поехал. — Он отказался от вечеринки? У Чонина в голове начал потихоньку вырисовываться примерный образ Мартина Рида. Вот только было не совсем понятно, что именно таким образом этот самый Мартин Рид хотел сказать окружающему его миру. Ни с кем не общается, не пересекается, к автобусу выходит самым последним, в одиночку отрабатывает свой концерт и сразу же уезжает обратно в отель. Странно? Ещё как. Не вяжется с наставничеством менеджера заводить (мнимую) дружбу со всеми подряд? Никак не вяжется. Здесь, конечно, играет свою роль тот уровень, как говорится, где Мартин и где Чонин, но… Разве англичанин совсем не хочет повысить свои шансы на победу, когда ему на пятки наступает такой серьёзный соперник? Или… Или же Мартин вообще не считает Чонина за соперника. Поэтому не предпринимает никаких действий. Он вообще никого здесь всерьёз не воспринимает. Ещё бы! Звезда такого масштаба и какая-то кучка малоизвестных певцов рядом с ним, которая ему явно не ровня. Он что, серьёзно зазвездился до такой степени? Поверить в это было не то что бы трудно, но… Просто не хотелось. Не хотелось верить не столько в пренебрежительное отношение, сколько в то, что Чонин изначально был списан со счетов. Изначально он не являлся достойным соперником, ради которого стоило бы заморачиваться и пытаться бороться за первое место. Нет. Мартин настолько уверен в своей победе, что просто… — Что-то мне подсказывает, что единственная вечеринка, на которую он придёт, это та, что будет после финала, - сложила руки на груди Джурин. Чонин громко выдохнул. Джурин очень кстати сбила его с мысли, потому что размышлять он начал в очень нехорошем направлении. Надумать всякого сейчас было проще простого. А это с учётом того, что Чонин этого человека вообще не знает! Мало ли, какие у него там дела… Вдруг на премию позвали, и ему надо срочно лететь в свою Великобританию… Путь-то не близкий… А утром на автобус опоздал, потому что собирался долго. Или проспал. И ни с кем не общался, потому что он просто интроверт по своей природе. Или даже с кем-то общался, просто Чонин с Джурин этого не видели. А на Двадцатку поехал, потому что… потому что… ну…Ладно, как бы Ян ни пытался, этому поступку пока что не находилось никакого солидного оправдания, а потому с внутренней дискуссией пришлось покончить до поры до времени. — И то не факт, - вздохнула Ноэйша. - Даже если он… выиграет, - последнее слово она неуверенно произнесла практически шёпотом, так что оно потонуло в музыке и понять его можно было только благодаря хорошей артикуляции. Чонин всплеснул руками. — Не прийти на вечеринку в честь себя — это я уже даже не знаю, что такое! - воскликнул он, возможно, слишком громко, потому что Джурин начала озираться по сторонам, впрочем, совершенно зря, ведь музыка так сильно била по ушам, что их разговор нельзя было подслушать даже при огромном на то желании. Но осматривание окружающей обстановки тоже дало свои плоды. Джурин поманила Чонина пальцем к себе, а когда он наклонился к ней, резко развернула его голову в сторону и указала пальцем на диваны. — Хёнджин, - коротко сказала она ему практически в ухо. Чонин моментально выпрямился. — Прошу прощения, - громко произнёс он. - Вынужден на некоторое время вас покинуть. Ноэйша, было очень приятно познакомиться. — Взаимно, - улыбнулась девушка, и Чонин со спокойной совестью зашагал по направлению к диванам. На них, кстати, сидел не только лишь Хёнджин в своей белоснежной рубашке и таких же кипенно-белых рваных джинсах (отчего из него получался прекрасный заметный светоотражатель), но и уже хорошо знакомая Чонину Кассандра в каком-то тёмном платье, а ещё… Судя по волнистым чёрным волосам, уложенным по обе стороны чётко от пробора, это был Луи. Луи Виардо, представитель Франции, чья песня под названием «Psychedelic Panic» Чонину очень понравилась. Он сам бы с такой с удовольствием поехал, но был уверен в том, что ценителей подобной психоделической музыки в мире очень немного, а значит, шансы на высокое место, как бы каламбурно это ни звучало, не высоки. Диваны находились вдали от колонок, так что здесь было относительно тихо. По крайней мере, можно было общаться и не орать при этом друг на друга. Но как только Чонин подошёл к разговаривающей о чём-то своём троице на достаточно близкое расстояние, то его настигло осознание того, что он понятия не имеет, что говорить. Не хотелось знакомиться обычным способом. Хотелось запомниться Хёнджину с первого слова, хотя едва ли Хван когда-либо его забудет, даже если они за всю Двадцатку так ни разу и не заговорят друг с другом. И Кассандра, первая заметившая певца, его слова только подтвердила: — О! - закричала она, обратив внимание двух парней на Яна. - Главный герой этой Двадцатки! Поймав на себе пристальный взгляд карих глаз Хёнджина, Чонин, можно сказать, даже слегка растерялся, поскольку всё ещё не придумал, как бы получше представиться. Но думать было некогда, а в стрессовых ситуациях, как известно, рот обычно выдаёт первое, что приходит на ум. — I cannot breathe without you being right by my side, - протянул Чонин, сам не до конца осознав, что он делает. - I'll die, - припечатал он, чтобы наверняка. И каким же было его потрясение, когда в ответ на этот импровизированный перфоманс песней Хвана, Хёнджин поднялся с дивана и выдал уверенное: — Fly high into the sky, - запел он, к удивлению Чонина, идеально попав во все ноты с первого раза. - Not gonna stop until the day I die. — Что за батл песен? - не поняла Кассандра. — Ребята, Двадцатка ещё не началась! - подхватил её фразу Луи. Чонин же мог думать только о том, по какой причине в «Red Lights» Хёнджина и в его собственной «Super board» поётся про смерть. Не позитивно как-то получается. Но знакомство песнями друг друга ему пришлось по душе. И, погодите, Хёнджин что, тоже слушает композицию Чонина? Иначе откуда он помнит слова? Но время было не совсем подходящим для того, чтобы рассуждать о подобных вещах, поэтому Чонин с ходу переключился на другую тему. — Ты говоришь по-корейски? - перешёл с английского на свой язык он. Хёнджин медленно кивнул, и на губах его заиграла лёгкая улыбка. — Это мой родной язык, - ответил он на корейском безо всякого акцента, заставив Чонина мысленно поблагодарить всё и вся за такое удачное стечение обстоятельств. — О-о-о, - услышав незнакомую речь сразу от двоих, Кассандра поднялась с дивана и заставила подняться вслед за собой и француза. - Вижу, их можно оставить. Пойдём, Луи, возьмём нам напитки. — Вам тоже принесём, - сказал Луи, прежде чем удалиться вслед за Кассандрой. Едва двое ребят отошли на некоторое расстояние, Чонин поспешил занять место на диване рядом с Хваном, что уже успел присесть обратно. И на этом моменте Чонин подумал, что хорошо бы уже и представиться (опять же, чисто из приличия), но просто называть своё имя — это слишком скучно. — Хван Хёнджин, - протянул свою руку Ян по направлению к нему. Хёнджин выгнул одну бровь и с улыбкой пожал чужую ладонь. — Ян Чонин, - принял правила он. — Отлично, значит, имена друг друга мы знаем, - усмехнулся Чонин и закинул ногу на ногу. Он хотел было поинтересоваться, как Хёнджину отдыхается в таком ужасном месте (наверное, правильно Мартин сделал, что не поехал в эту дыру), но Хван его опередил: — Ещё бы не знать! - с ухмылкой произнёс он, глядя прямо на Чонина. - Знал бы ты, как пристально я следил за вашими отборками! Оу. Даже так. Кажется, Хёнджин узнал о существовании Чонина ещё задолго до первого апреля. — Я очень сильно за тебя болел, - решил поделиться он, но затем спохватился. - Мы же можем на «ты», да? Чонин широко улыбнулся. — Ну конечно! Мы, вроде бы, сразу же на «ты» и начали. Хёнджин выдохнул. — Отлично. В общем, - он сделал небольшую паузу, вспоминая, что хотел сказать до этого. - В общем, я очень хотел, чтобы в этом году прошла экспериментальная заявка, а не трот, как обычно. — А я-то как этого хотел! - засмеялся Чонин, чьё настроение сразу же поддержал и Хван. — Застоялые консерваторы, - хмыкнул тот, перед этим коротко хихикнув с шутки Яна. - Ну наконец-то руководство додумалось сменить правила на двадцать пять к семидесяти пяти! Видимо, сами поняли, что надо что-то менять. — Ещё бы, - подтвердил Чонин. - Тридцать шесть лет без победы! Тридцать шесть! Сами поняли, что всрали, вот и гендиректор сменился. Хотя… Может, и не поэтому. Не знаю, не спрашивал. А у вас какая система? - резко перешёл на вопрос он, осознав, что никогда не интересовался тем, как проходит внутренний отбор заявок в России. — Вот это вообще номер! - из уст Хёнджина вырвался непродолжительный смешок. - Не поверишь! Чонин, крайне заинтригованный, наклонился ближе. — Ну? — Раньше был закрытый отбор, то есть зрители даже не знали, из чего выбираем, этим занималось чисто жюри за закрытыми дверьми. А лет пять назад произошло невозможное! Вот как ты думаешь, каким образом я здесь оказался со своими «Red Lights»? Чонин, если честно, и сам не знал, как судьи могли допустить на мировую арену полуголого парня в цепях. — Сто процентный телезрительский отбор, - напустив на себя при этом очень хитрое выражение лица, едва ли не прошептал Хёнджин, и Чонин уставился на него невидящим взглядом. — Сто процентов?! - воскликнул он, попытавшись при этом изо всех сил переварить полученную информацию. - И никаких жюри?! — И никаких жюри, - довольно помотал головой Хван. - Во-об-ще. — Я завидую, - Чонин откинулся на спинку дивана и поджал губы, демонстрируя своё разочарование судейской системой. - Я, на самом деле, не смотрел ничьи отборки. Как ваши прошли? — Ох-х-х, - Хван последовал примеру юноши и облокотился на мягкие подушки их общего дивана вслед за ним, - ну, как бы тебе рассказать покороче… Знаешь… А, нет, не знаешь. Короче, есть у нас в России певец такой — Шахтёр зовут. Чонин неприлично громко прыснул. — Шахтёр?! — Это его псевдоним, если что, - уточнил Хёнджин, но лучше от этого ситуация не стала. Такого тупого псевдонима Чонин ещё ни разу в своей жизни не встречал. — По нему все бабушки фанатеют, - тем временем продолжил Хёнджин, тем самым сделав ситуацию ещё более забавной. - Такие песни он поёт… - тут он замолчал, устремив взгляд вверх, к тёмному потолку. - Такие… Вдохновляющие, можно сказать. Чонин готов был поклясться, что если ещё хоть раз он бы услышал что-то про «вдохновляющие» песни, которыми пилил его Чанбин, то с собой бы он явно не совладал. Но голосом Хёнджина это звучало… не так бесяче, что ли? — Мы с этим Шахтёром и его песнями для стадионов нос к носу шли, - хмыкнул Хёнджин, видимо, вспомнив, как это было. - Но, судя по всему, молодёжи в нашей стране всё-таки больше, чем бабушек. Наголосовали, родные. И вот он я здесь, перед тобой! - улыбнулся он, для полноты картины выпятив вперёд грудную клетку. - Получил золотой граммофон, между прочим! — Что-о-о? - Чонин вновь не смог себя сдержать и принялся неконтролируемо смеяться на пару с юношей. - Что у вас там в России происходит? Шахтёры, золотые граммофоны… Ты бы ещё сказал «золотой баян»! - едва отдышался он, как вдруг заново залился смехом. — Да какой ещё баян? - отмахнулся Хван, не прекращая смеяться. - Награда у нас такая есть — золотой граммофон! Не настоящий, а просто статуэтка. Её за первое место в отборках дают. — Кто додумался вручать за победу граммофон? - всё ещё не мог успокоиться Чонин. - В таком случае я требую у правительства Южной Кореи выдать мне золотой баян! — Боже, Чонин! - Хёнджин снова залился заразительным смехом. - Я запишу тебя в контактах как Чонин Золотой Баян! — Договорились, Хёнджин Золотой Граммофон, - лукаво сощурил глаза Ян. Ему нравилось чувство юмора Хёнджина и нравилось то, как быстро и непринуждённо они нашли общий язык. Без всякой неловкости. Чонин называл это понятием «схожий менталитет». — Как так получилось, что ты оказался в России? - было следующим, что захотелось узнать Яну о своё новом знакомом. Всё же не так часто в этой жизни ему встречались корейцы из России. Ещё и на Двадцатке. — Поехал на учёбу, - просто ответил Хёнджин. - В Москву. Там есть Университет Дружбы Народов, большинство иностранцев поступает туда. Вот только английской программы там нет, поэтому первый год вы занимаетесь только русским языком, а на второй уже поступаете на первый курс по специальности. Чонин удивлённо округлил глаза. То есть Хёнджин выучил русский всего за год? — Как ты так быстро выучил язык? — О, - на лице Хвана промелькнула быстрая улыбка, - никак. За год это сделать практически невозможно. Но надо понимать, что на протяжении всего года у вас нет никаких других предметов, только язык, поэтому всё не так безнадёжно, как кажется. Я усердно занимался и через год разговаривал почти сносно. Остальное подучивал уже непосредственно в процессе самой учёбы. Ян понятливо кивнул. Его поразила история Хёнджина, потому что он сам так совершенно точно не смог бы, и уже через неделю-другую стопроцентно летел бы в самолёте обратно в родной Сеул. На такой поступок нужна большая смелость и, конечно же, огромное желание. Интересно, из-за чего Хёнджин так рвался в другую страну… — А на кого ты учился? - принял решение для начала ограничиться не такими сложными вопросами Чонин. Про выбор страны он ещё когда-нибудь у него спросит. — На журналиста, - охотно ответил ему парень, а затем хихикнул. - Но музыкант из меня получился лучше. А так… Я подрабатываю написанием книг, на корейском, если что, в этом журналистика мне помогла. Так забавно, - хмыкнул он. - Когда я был студентом, моим основным делом была журналистика, а музыка — хобби. А теперь, получается, всё наоборот… — Мы прервём ваши шуры-муры, - беспардонно поставила на стол два коктейля Кассандра и уселась на диван напротив. - Но мы привели выступальщиков. Луи поставил ещё два стакана напротив Хёнджина и Чонина, а сам сел по другую сторону от Хвана. — Мы натанцевались, - откинул мокрые волосы со лба Феликс и плюхнулся на диван рядом с Кассандрой, потянув следом за собой и Сынмина. — Шуры-муры? - одними губами переспросил Чонин у Хвана. Хёнджин забавно поднял правую бровь и подкрепил всё таким выражением лица, дескать, я тоже ничего не понял. Чонин же подумал про то, что с Хёнджином он был готов общаться и без всяких шур-мур. Как друг он ему крайне симпатизировал, и, пусть они были знакомы совсем чуть-чуть, в Чонине уже поселилось тёплое чувство доверия к этому человеку. Такое происходит довольно редко, но тем не менее… переодически такое случается. И, судя по всему, это была именно та редчайшая ситуация. А вот дальше, собственно, началось что-то страшное. Чонин выпил свой невероятно опасно алкогольный коктейль, попробовал напиток Хёнджина, потом Луи, кажется, Феликса, а может, и ещё кого-то… Дальнейшие воспоминания оставляли желать лучшего, так как из них запомнились только какие-то отрывки довольно-таки странного содержания. Вот, например, Хёнджин шепчет ему на ухо какой-то русско-корейско-английский каламбур, с которого Чонин угарает, как сумасшедший, пусть половины сказанного его затуманенный разум и не понял. На фоне при этом слышится расплывчатое, но очень громкое «шуры-муры» от Кассандры. Или вот начинает играть «Super board», которая заставляет Чонина залезть на стол и делать вид, что он находится на сцене. Вроде бы, вместе с ним на столе танцевал ещё и Луи, но это не точно. Потом Феликс едва не оглушил бедного Чонина, в порыве эйфории закричав ему в ухо изо всех сил последние строчки «Super board», затем все искали Сынмина, а нашли только его пиджак, ну и напоследок Чонин отжёг под «Red Lights» у Хёнджина на бёдрах. Наверняка, позора было ещё предостаточно, но Чонин, к счастью для его психики, помнил только это. Ну и ещё тот момент, когда их всех стали собирать в автобус, и он знаками показывал Джурин, что сядет вместе с Хёнджином. При этом он двумя руками обвивал его предплечье, а потом показывал между ними огромное сердечко. В общем, для молодой энергичной восходящей звезды в образе слегка фриканутого парня, который хочет взять от жизни всё и как следует оторваться в компании сверстников вечеринка однозначно прошла успешно. …главное, чтобы ничего не слили в Интернет.***
Джисон изо всех сил пытался застегнуть маленький чемодан, в котором, казалось, на обратном пути оказалось вещей больше, чем когда они летели сюда. — Да я не понимаю! - психовал он, всё ещё стараясь закрыть чемодан без лишних жертв, помня, что внутри находится костюм, мять который было крайне нежелательно. - Да почему? Чонин, чья спортивная сумка была полностью собрана ещё десять минут назад, лежал на своей кровати и откисал после вчерашнего вечера. Он не знал точного времени на настоящий момент, но догадывался, что ещё очень рано. И именно в такую рань к ним в номер зачем-то решил пожаловать Чанбин со своим походным рюкзаком. — Живой? - первым делом обратился он к Яну. — Живой, я его отпоил, - сидя на чемодане, отрапортовал Джисон. Следом за менеджером показался Чан, что вёз за собой ещё один маленький чемоданчик. — Сейчас на завтрак пойдём, - сообщил он. - Чонин, как ты себя чувствуешь? Герой вчерашнего вечера вытянул вверх одну руку, показывая знак «окей». — Порядок, - прохрипел он. — Только попробуй сорвать голос, - тут же нахмурился Со. Чонину такой грозный тон его менеджера очень сильно не понравился, и он поспешил как следует прочистить горло. — Порядок, - повторил он уже нормальным голосом. — Слава Богу, - гора с плеч Чанбина полетела вслед за рюкзаком на кровать Джисона. - Как тебе вчерашняя вечеринка? Чонин сразу понял подтекст. Чанбина интересовал далеко не рассказ о прекрасных впечатлениях от тусовки. Всё одно, всё одно… — Кассандра крутая, зря я на неё наговаривал, - пробурчал он. - У неё ещё такой хвост длиннющий… Это её волосы или накладные? - он задумался на пару мгновений, но, осознав, что ему никто не ответит, решил продолжить. - Феликс и Сынмин мне понравились. Мы с ними и Кассандрой вчера обалденно затусили. Ноэйша очень милая. С ней приятно общаться, да и посмеяться есть с чего… А с Ридом встретимся в следующий раз. Он не пришёл на вечериночку. Рапорт окончен, - сдал отчёт о своём списке Чонин и тяжело выдохнул. Голова пусть почти и прошла, но самочувствие всё ещё не нормализовалось до той степени, когда можно было бы спокойно чувствовать себя человеком. Как Чонин умудрился в таком состоянии этим утром собрать свои вещи, он сам не знал. Чанбин, к его удивлению, ничего на этот монолог не ответил. Не то что бы у Яна было много сил и желания анализировать его дальнейшие реплики, но их отсутствие не могло не насторожить. Джисон всё ещё пытался застегнуть чемодан. — Я же говорил, надо было брать Минхо… Вот он бы точно застег… — Хёнджин как тебе? - внезапно прозвучали слова Чанбина, перебив тем самым жалобы Хана. Вот здесь Чонин уже удивился как следует. Ну ничего себе! Чанбин что, хочет заставить дружить его с тем, с кем хочет сам Ян? Что-то где-то сдохло. Что дальше, интересно? Джурин тоже попадёт в список? — Выше всяких ожиданий, - выдохнул парень и раскинул руки на кровати в разные стороны. - Хочу от него детей. Где-то в углу тяжело вздохнул один Бан Чан. — Тогда подумай о том, чтобы завести с ним фансервис, - сказал Чанбин. - Поклонники такое любят. Вот так вот просто. Естественно, Чонин хорошо знал о преимуществах фансервиса и был ни капельки не против поиграть в нечто подобное с Хёнджином, но такая реакция Чанбина его удивила. Что произошло за ночь? Кто-то слил его танец под «Red Lights» на Хёнджине в сеть и Хван тут же взлетел в рейтинге на миллион позиций? Он обогнал Рида? Теперь Хёнджин — главный претендент на победу? Или что ещё могло успеть случиться за такое короткое время, что Чанбин выдал это? — Изначально я думал о Кассандре, - продолжил Чанбин, - но Хёнджин, на самом деле, звучит тоже очень неплохо. Учитывая, как стремительно растут его рейтинги… Да и если вы с ним хорошо поладили… — Я подумаю над этим, - хмыкнул Ян, чтобы побыстрее закончить тему о вынужденных дружеских связях. - Надеюсь, он ещё не завтракал. С этими словами Чонин потянулся к прикроватной тумбочке за телефоном и открыл Инстаграм, чтобы спросить у Хёнджина, не будет ли он против сходить с Чонином на завтрак. Оставалось надеяться только на то, что Хван не ответит ему что-то вроде «Я улетел обратно в свою Москву ещё в четыре часа утра». Но нет. Всего через два ругательства Джисона по поводу чемодана, в котором, по его же словам, «всё было идеально сложено, когда мы летели сюда», Чонину пришло сообщение, в котором говорилось, что Хёнджин только-только проснулся и готов позавтракать вместе. — Я иду завтракать с Хёнджином, - Чонин резко вскочил с кровати и под удивлённые взгляды своей делегации тут же упал обратно. Не стоило так резво вставать после того, как вчера ночью ты тусовался до потери сознания. — Вы же справитесь без меня? - спросил Ян, сидя на матрасе и пытаясь унять вовсю летающих перед глазами мушек путём сильного зажмуривания. — Это тебе бы как-нибудь справиться без нас… - вздохнул Джисон, принявшись выуживать всё содержимое чемодана и раскладывать его на полу. - Надеюсь, Хёнджин сможет тебя подхватить, если ты грохнешься где-нибудь. — Да он сам небось такой же, - сочувственно взглянул на певца Чан. - Молодёжь… — Старый дед, - не замедлил кинуть ответку Чонин и вновь встал с кровати, на этот раз уже медленней и при этом крайне осторожно. - Всё, я ухожу. — Чтоб через час железно был здесь, - предупредил его Чанбин напоследок. - А то улетим без тебя. — Понял, - кивнул Ян. В тот момент, когда он уже поворачивал ручку двери, за его спиной раздался громкий крик Джисона: — Это ещё что такое?! Чонин обернулся. В руках у Хана был тот самый блестящий пиджак Сынмина, выуженный с самого дна чемодана. Так вот, почему тот не закрывался. — О-о-о, - улыбнулся Чонин, - нужно спросить у Сынмина, не улетел ли он в Австралию… Пиджак Сынмина прилетел прямо в его довольную физиономию, и Чонин, заподозрив, что здесь ему не очень-то и рады, поспешил вместе с пиджаком скрыться в коридоре.***
Сынмин, кстати, в Австралию всё же улетел. Что теперь делать с пиджаком, Чонин не имел ни малейшего понятия, а потому просто накинул его на себя и пошёл на завтрак в образе потрёпанного жизнью диско шара. — Чонин-а, - встретил его Хёнджин на первом этаже и сразу же полез обниматься, - ты собрался на ещё одно афтерпати? Ян приобнял старшего в ответ, а затем отстранился и взглянул в его лицо (не в глаза, потому что те были скрыты за массивными солнечными очками). — Нет, - улыбнулся он, - просто это каким-то образом оказалось в моём чемодане, а Сынмин улетел в Австралию несколько часов назад. Хёнджин прыснул в кулак, и Чонин не смог не отметить, какой привлекательной была его искренняя улыбка. Вообще Хван этим утром выглядел донельзя мило. Мягкий вязаный свитер чёрного цвета и неуложенные пушистые пряди волос вместе создавали ужасно домашнюю картину (только тапочек не хватало, ну честно!), и даже тёмные очки не делали этот образ утяжелённым. Чонин в своём [чужом] сверкающем пиджаке выглядел рядом с Хёнджином весьма комично. Впрочем, никого из них это не волновало, и они вдвоём, не обращая внимания на заинтересованные взгляды редких посетителей и работников отеля, отправились в ресторан. Еду со шведского стола они смели достаточно быстро, понабрав себе всего и сразу. Если завтракать в отеле, то завтракать с размахом! В итоге их стол ломился от разных видов булочек, панкейков, омлетов, овощей, колбасок, десертов и, что самое главное, венских вафель. — Готов жить в отеле только ради них, - произнёс Чонин, попутно доставая из кармана телефон. — Полностью согласен, - подтвердил его слова Хван, но некоторые звуки вышли весьма нечёткими, так как он только что запихнул себе в рот огромный кусок тех самых вафель. Чонин терпеливо дождался того момента, когда Хёнджин всё тщательно прожуёт и запьёт огромным количеством капучино, а затем без всяких объявлений вскинул руку с телефоном и начал вещать в камеру: — Хай эвериван. Йестудэй ай мэт э вэри кул пёрсон… Дать Хёнджину закончить приём пищи было хорошим, даже отличным решением, потому что в следующую секунду он начал безудержно смеяться, и, если бы у него во рту всё ещё были вафли, он непременно подавился бы. — Лук эт хим! - Чонин переключил камеру с фронтальной на заднюю, чтобы теперь в кадре было не его отёкшее лицо, а вовсю заливающийся смехом Хёнджин. - Хи ис фром Саут Кориа, бат ливс ин Раша… Май Гад, хи фэлт андер дэ тэйбл! Сорри, ай шуд райз хим ап. Чонин отложил телефон на стол и заглянул под скатерть, куда мгновеньем ранее утёк Хван. Парень сидел на полу и всё ещё смеялся. — Чо… Чонин… - еле выговорил он, не в силах успокоиться. - Это что сейчас было? Ян непонимающе вздёрнул брови. — История в Инстаграм. — Чонин… — Да ладно, это для образа, - улыбнулся младший. Ему отчего-то понравилось быть причиной неподдельного веселья брюнета. — Я умею говорить на английском, - вдобавок на всякий случай уточнил он, чтобы Хёнджин не посчитал его совсем уж… Совсем уж. Перед Хёнджином ещё и позориться не хотелось. Вот это уже что-то новенькое. А ещё вышеупомянутый Хёнджин и здесь умудрился его как следует удивить. — Умоляю, говори так почаще, - попросил он, вылезая из-под стола. И вот тут Чонин решил, что ему послышалось. Говорить почаще как? Вот так? На недоделанном английском? Что? — Что? - повторил он вслух за своими мыслями, когда они с Хёнджином одновременно встали со своих мест, чтобы пойти на выход. Хёнджин поправил свои съехавшие на нос очки, чтобы люди лишь догадывались о наличии огромных синяков под его глазами, а не знали наверняка, и слегка поколебался с ответом. Слегка, потому что, видимо, учёба на журналистике не прошла для него даром, и быстро свою мысль он формировать умел хорошо. — Двадцатка — это такой стресс, - негромко начал он. - Да ты, наверное, и сам понимаешь… Когда я сюда ехал, то думал, что здесь все будут сами по себе и рассчитывать на общение с кем-либо нет никакого смысла. Я полагал, что если мне и удастся завести дружбу, то чисто формальную. Да и разница языков делает своё дело, я вообще не представлял, как можно искренне дружить с человеком, который говорит на другом языке. Это же так… - он задумался, как бы понятнее описать свои чувства. — Я понимаю, - Чонин поймал его мысль и сразу оповестил об этом старшего, чтобы тот лишний раз не мучился в подборе эпитета. — Гм, да, - Хван продолжил. - Сейчас я осознал, что ошибся. Несмотря на язык, я смог наладить общение со многими здесь, но, знаешь… Я правда очень сильно болел за тебя на отборках. Подожди, не перебивай, - предупредил он, увидев, что Ян явно захотел что-то ответить на комплимент. - Я очень, - особенно выделив это слово, произнёс он, - очень хотел, чтобы ты оказался здесь. Моя любимая делегация, конечно, сказала мне не строить особых надежд, ведь мы с тобой могли не сойтись характерами и всё такое, но я так сильно хотел поговорить в этом месте с кем-то, кто сможет меня понять. Я даже не надеялся на взаимопонимание на духовном уровне, от безысходности меня начал привлекать только тот факт, что мы разговариваем на одном языке. А потом ты спел мою песню вчера в клубе, - хихикнул он и одним изящным движением заправил за ухо тёмные волосы. - Ну и я подумал, если это не судьба, то что? «Нет ничего плохого в том, чтобы влюбиться», - едва не ответил ему Ян, но в последнюю секунду додумался сдержать язык за зубами. Рано! Рано, ещё и бесполезно. От Москвы до Сеула часов девять перелёта, это вам даже не другой конец Кореи, хотя даже в таком случае ситуация была бы, мягко говоря, не радужной. — Это судьба, Хёнджин, - вместо этого ярко улыбнулся он. - Я знаю, что это не так, но мне всё равно кажется, что я знаю тебя намного дольше, чем один день. На лице Хвана промелькнула быстрая ответная улыбка. — Я как раз к этому и клонил… У меня такое ощущение, словно в нашем общении я нашёл… Знаешь, забытие, - проговорил он, и сам удивлённый подобным подбором слов. - Я начинаю смеяться вместе с тобой и забываю обо всём, что давит на меня со всех сторон. Тут Хёнджин остановился перед лифтом и, нажав на кнопку вызова, развернулся лицом к Чонину. Ян, словно завороженный, отзеркалил его позу. Что творит этот парень, ой, что творит… — Странно слышать это от человека, с которым вы виделись дважды в жизни, причём один из этих разов был в клубе подшофе? Чонин отрицательно помотал головой. Какой-то больно лиричный диалог строился у них, и не сказать, что Чонин имел что-то против. Вчера Хёнджин во всей красе показал свою светскую сторону, а вот сегодня было уже что-то посерьёзнее. — Не от тебя. Ты просто описал все мои чувства сейчас, - выдохнул младший. Хёнджин снял очки. И Чонин поймал себя на мысли, что ему не было никакого дела до его синяков, ему просто нужно было увидеть эти карие глаза за тёмными стёклами, вот и всё. Хотелось попросить Хёнджина больше не носить очки не столько из-за личного эгоизма в желании пересекаться взглядами при разговоре, сколько из стремления показать, что при Чонине Хвану не обязательно прятаться. Ян всё равно не заметит ни одного его внешнего недостатка. — Мне нравится смеяться с тобой, - негромко произнёс Хёнджин, когда они оба зашли в лифт. «Мне нравится, когда ты смеёшься». Явный перебор. — Мне тоже нравится смеяться с тобой. Уже поприличнее. — Тогда… - Хван смущённо потупил взгляд в пол, но со всей храбростью быстро вернул его обратно. - Ты всегда можешь прийти ко мне. Ну, знаешь… Когда будет тяжко. Я пойму тебя. Вот такого Чонину ещё никто никогда не говорил. А, нет. Говорил. Лидер их группы, который в итоге первый же и свинтил. И до того всё это было необычно и притом невероятно нежно, что от резких действий Чонина останавливал лишь факт недолгого знакомства. Двадцатка, конечно, считается отдельной жизнью, где один день идёт за месяц, но не до столь крайней степени. — Тогда ты приходи ко мне, - лицо Чонина озарила мягкая улыбка. - Спасибо. — И тебе спасибо, - отзеркалил его фразу Хван. А затем лифт остановился и его двери начали медленно открываться, очевидно намекая на то, что диалог пора заканчивать, а не то кое-кто опоздает на самолёт до Москвы. — Тогда до встречи? - Хёнджин вопросительно взглянул на Яна и развёл в стороны руки, как бы приглашая младшего обняться на прощание. У Чонина не было ни единой причины отказываться от предложения. Он прильнул к старшему в непродолжительных, но крепких объятиях, и отпустил его только потому, что дверцы лифта начали закрываться. — До встречи, - только и успел сказать он в щель между дверьми, прежде чем остаться одному в полной тишине. Хотя нет, не в полной. Аккомпанементом к его романтичному настроению стала очень неподходящая для данной ситуации лифтовая музыка. Интересно, хоть для какой-то ситуации она может быть подходящей? Наверное, столько всего происходит в этих лифтах, что и представить страшно. Ссоры, разборки, поцелуи, недомолвки, рассуждения о вечном и всё под эту пустую музыку, которая совершенно не добавляет смысла ни в одну из вышеприведённых ситуаций. Тишина справилась бы с этой задачей намного лучше. Вот заходишь в лифт, слушаешь эти произведения искусства и выходишь на нужном тебе этаже с пустой головой и усталостью впридачу. Кто вообще занимается написанием мелодий для лифтов? Мартин Рид, разве что, иначе как ещё объяснить его абсолютно плоскую заявку в этом году… Бездарную, заурядную, бессмысленную, неактуальную, переоценённую, бестолковую, посредственную, не запятнавшую себя ничем великим заявку… В коридоре на этаже, где располагался его номер, Чонин наткнулся на человека, которого совсем не ожидал здесь увидеть, но приятным совпадением их обоих по времени он был приятно удивлён. Джурин волочила за собой средних размеров чемодан и ворчала себе под нос что-то на японском. Судя по интонации, ворчала она что-то далеко не самое доброжелательное. — Чонин! - воскликнула она, едва завидев парня, а затем быстро подошла ближе и, сильно понизив голос, продолжила. - Почему ты в пиджаке Сынмина, у вас же шуры-муры с Хваном! Чонин, который и думать забыл о своём прикиде помотанного диско шара, с сомнением покосился на девушку. — Я сам не понял. И у нас нет никаких шур-мур. Если ты слышала крики Кассандры вчера, то это просто её прикол. — Да причём тут Кассандра, - Джурин поставила чемодан рядом с собой и освободившейся рукой вытащила телефон из кармана джинсовой куртки. - Я, так уж и быть, опущу тот момент, что вчера ты жёстко раздавал у Хёнджина на коленях, ладно, допустим… В течение тех пары секунд, что японка копалась в своём телефоне, Чонин успел придумать около двадцати различных вариаций того, что могло быть хуже танца на коленях под «Red Lights». Все варианты были абсолютно неутешительными. — Вот, смотри! Чонин вгляделся в тёмный экран смартфона, что сунула девушка ему прямо в лицо. Парень сначала ничего не понял, а затем начал присматриваться. Фотография была явно сделана в автобусе, и главным героем на ней был… вернее сказать, были Чонин и Хёнджин. Причём последний спокойно спал на плече Яна, посапывая куда-то примерно в район шеи младшего, а сам Чонин с самым безмятежным выражением лица облокотился о спинку сиденья и с закрытыми глазами прижимался к Хвану в ответ. Очень мило, если не вдаваться в подробности прошедшего сумасшедшего вечера. — Скинь это мне, - поспешно проговорил он и отодвинулся от экрана. Джурин не замедлила кинуть на него свой самый загадочный взгляд, который Чонин, к сожалению, не оценил, потому что полез уже за своим телефоном. Не долго думая, он развернулся так, чтобы они с Джурин смотрели в одну сторону, и поднял руку с включённой камерой. — Вот э сюрпрайз! - едва ли не прокричал он в телефон. - Ай джаст уолкт ин э хотэл энд бампт инто самуан, - он повернулся лицом к девушке, направив камеру таким образом, чтобы она находилась в центре кадра. - Хау офтен ду ю стэй хир? Взгляд бедной Джурин сменился на убийственный. — О май Гад! - восторженно продолжил Чонин, переведя камеру на себя. - Итс Джурин Асая фром дэ Твэнтис! Сорри, диднт рекогнайз ю эт фёрст. Виш ю гуд лак он дэ Твэнтис! Обзор вновь направился на лицо Джурин, но та всё ещё держала свою роль недовольной старшей сестры и говорить на камеру ничего не собиралась. Вместо этого она предпочла ограничиться меткими красноречивыми взглядами. — Ладно, может, из этого что-то и выйдет, - лишь пожала плечами она, пока Чонин с самой широкой улыбкой отмечал её аккаунт в своей истории. Попрощаться им пришлось быстро, так как Джурин не хотела пропустить свой вылет обратно в Японию, а Чонину всё ещё нужно было зайти в номер за вещами. Радовало только то, что меньше, чем через две недели им предстояло встретиться снова, на этот раз в Милане, так что Ян сильно долго по этому поводу не переживал. Когда он в приподнятом настроении после случайной встречи с хорошей знакомой зашёл в номер и понял, что он здесь один (остальные, видимо, находились на завтраке), то решил как бы украдкой взглянуть на фотографию, полученную несколько минут назад от Джурин по эйрдропу. Они с Хёнджином, по скромному мнению Чонина, даже в таком состоянии смотрелись вместе весьма гармонично. Забавно то, что Ян этого момента в автобусе абсолютно не помнил. Интересно, а сохранились ли обрывки об этом воспоминании у старшего… Пальцы сами потянулись к иконке Инстаграма, а затем к нужному профилю. Почему-то всё нужно было сделать быстро, пока никто не пришёл и не увидел, чем здесь занимается Чонин. Наверное, сентиментальность, навеянная Хёнджином, ещё не отпустила парня. По крайней мере, он не знал, как описать это иначе, пока клавиатура его телефона, словно сама, быстро набирала «Я даже не помню этого момента… В следующий раз не будем так напиваться» и смеющийся смайлик рядом с фотографией. Ждать долго не пришлось: ответ пришёл буквально через минуту. «Мило» и ещё один смеющийся эмоджи. А затем: «До встречи в Милане» с белым сердцем в конце. — Как цвет его костюма, - хмыкнул сам себе под нос Чонин и поставил лайк под сообщение. Он ещё долго думал над тем, насколько уместно будет поместить эту фотографию в свою историю. Фансервис, конечно, ещё тот, Чанбин однозначно будет доволен, но не будет ли против Хёнджин? А спрашивать у него было как-то странно. Впрочем, пока Чонин испытывал сложнейшие муки выбора, ситуация решилась сама. В директ ему прилетело уведомление о том, что Хван упомянул его в своей истории, в которой оказалось та самая фотография. Здесь думать было уже нечего, и Чонин с полностью спокойной совестью выложил сторис к себе на аккаунт. Ну что сказать. Давненько его не привлекали корейские журналисты из России…