Из пионов вырастет слива

      Вэй Усянь проснулся, на удивление, рано. Точнее раньше обычного, в семь утра. Мо Сюаньюй всё ещё спал на соседней кровати, сжимая в руках тонкое одеяло, которым он был накрыл себя. Только сейчас одеяло сползло с него и накрытыми остались лишь ноги. Мо спал лишь в нижнем ханьфу, что было туго перевязано и выделяло худобу и талию парня. Лучи солнца просачивались через окно и мягко ложились на бледное лицо Мо Сюаньюя, делая его слегка оранжеватым. Вэй Усянь аккуратно встал и прошёл ближе к сложенным рядом верхним одеждам и стоящим рядом сапогам с сумкой. Тёмные ткани путались в руках ещё сонного Вэй Ина и пришлось немного помедлить с выходом на улицу. Одевшись полностью, Старейшина Илин достал припрятанные румяна и положил их рядом со спящим Сюаньюем.       Сам Вэй Усянь решил найти госпожу Цю, чтобы разузнать побольше про семью Мо. Пока он имеет лишь описание трагедии, но про личные отношения Вэй Ин ничего не знал. А это плохо. Ему надо отыгрывать роль второго сына Мо Лоя, а было бы странно если б он не знал каких-то важных деталей. К тому же Лань Ванцзи остановился здесь не на долго, а здесь есть зацепка истории его новой семьи. Адепты Гусу с Ханьгуан-Цзюнем уже ушли разбираться с рукой и театром. Так что стоит вернуться к госпоже Мао и расспросить её о Цю, с которой у них, видимо, очень близкие отношения. А если Вэй Усяню не показалось вчерашнее, то их отношения даже ближе. Стоит прийти в театр и расспросить.       Вэй Ин накрыл Мо Сюаньюя съехавшим с тела второго одеялом. Сделав пару шагов назад, Старейшина Илин тщательно следил, чтобы доски не скрипели. Наконец он вышел. Ставни двери за ним еле слышно скрипнули когда соприкоснулись. Пару секунд тишины и за помещением послышались отдаляющиеся шаги. Мо Сюаньюй приоткрыл сонные глаза. Он обернулся на дверь, из которой вышел Вэй Усянь, и опустил взгляд. Позолоченная коробочка. Мо Сюаньюй приподнялся и потянулся за вещицей. Открыв её, он заметил яркие румяна. Их тёмно-красный цвет переливался на свету становясь, то слегка оранжевым, то слегка розовым. Идеально подошли бы для праздничного вечера в Ланлинь Цзине. К примеру день рождение А-Яо. Или его собственное... Но вместо воспоминаний о дне рождении в Ланлине, Сюаньюй вспомнил день рождение, которое было четыре года назад. Холод, страх, горячие слёзы по остывшим щекам, отчаяние, опьянение... Тогда Мо напился.       Мо Сюаньюй пальцем набрал малую часть румян. Поднеся их ближе к лицу, тот принюхался. Затем, с секунду подумав, лизнул. Уставший взгляд опустился на размытое на пальце красное пятно. Глаза металлического оттенка закрылись, а их владелец прислушался к собственным ощущениям. - Вроде не отравлены... - устав, и тихо буркнул Сюаньюй себе под нос, потянувшись за зеркалом и белилами для своего обыденного утреннего дела.       Вэй Усянь же в это время прогуливался по улицам. Ходил то туда, то сюда. Он изучал город пока шёл к театру. Здесь везде слышались чужие голоса разговоров и пения, музыка, картин и много подобного. Да, выглядело это действительно весело и живо. Даже и не скажешь, что это земли ордена Гусу Лань. Уж очень всё шумно и весело. Он был уверен, что Лань Цижэнь бы свернул этот город, если бы не традиции и многое подобное. Всё ж если подсчитать, то около десяти правил нарушил бы этот город, если не вспоминать о добавленной тысячи из-за Вэй Усяня. То-то смеху.       Перед дверьми театра стояли охранники. Они, судя по всему, завидев "Мо Цзивэня", хотели его прогнать или спросить зачем он пришёл. Да и внутри видно было много народу. Нет, это не зрители. Это были заклинатели и кто-то кто записывал всё происходящее. Госпожа Мао там точно находилась. Её силуэт в розовых одеяниях мелькал то тут, то там, выглядя переживающей. Только когда юноша подошёл по ближе, то мужчины встали на свои места и позволили ему войти. Запомнили значит.       Вэй Ин прошёл вглубь. Ханьгуан-Цзюнь тут же обратил на него внимание, отвлекаясь от настойчивых людей, желающих увидеть Второго Нефрита ордена Гусу Лань. Сама знаменитость же! Вэй Усянь лукаво улыбнулся и подошёл ближе. Здесь было не так много заклинателей, как он думал, другая часть явно осталась с проклятой рукой. Вэй Усянь смотрел то туда, то сюда. Госпожа Мао объясняла людям с кистями, чернилами и листами бумаги, записывая её слова. Местами другие работники театра окликали молодую госпожу, и она бегала от одного человека к другому. Видимо Мао Шэнь объясняла людям ситуацию с рукой. Как-никак, а это громкое дело, учитывая с чем люди имели дело. Непонятная тварь, убившая за неделю больше десяти человек. Очевидно, что это привлекло чужое внимание. - Что ты здесь делаешь? - спросил Лань Ванцзи. - Да, мне бы с тётушкой Цю встретиться вообще. Но... - неловко ответил Вэй Усянь, смотря на уставшую и напряжённую молодую госпожу Мао и толпу людей.       Вдруг к людям вышел Мао Цзанлю. Пожилой мужчина, что вечно был чем-то недоволен, сейчас будто был в ярости. Если честно, то Вэй Ин из вчерашнего короткого диалога сделал вывод, что престарелому господину Мао всё равно, что здесь творилось, да с дочерью не были слишком тёплые отношения, но были. Также старик явно был не рад появлению братьев Мо, по крайне мере внешне. Но можно ли его расспросить об Лоя и их сыновьях? Он же был работодателем девушки. Вообще ещё было бы неплохо узнать, что говорилось в письмах матери Мо, но это уже не то куда Вэй Ину стоило лезть. - Чего стоите тут? Девочку мою загоняли. - хрипло и жутковато заговорил худощавый старик, которому уже давно на тот свет пора. - Сказала она всё вам как есть, а вы пристали. Словно мухи на варенье. Были здесь происшествия, не скрываем. Однако их уже разрешили, так работы и у спасителей наших сейчас навалом. Что это за тварь такая не ясно нам. Пусть люди знающие вам и ответят. Нечего тут стоять без дела! Ещё и на все ордена пошлите мне тут письмо о случившимся! Пошли вон!       Люди с различными записями стали расходиться, не желая иметь тёрки с главой главного театра всего Гусу Лань, а то и всех орденов. Конечно были те кто противился, но их уже выпирали чуть ли не силой адепты и охранники. Вэй Усянь смотрел за всем этим. Он изначально пришёл за госпожой Цю, которую навестит позже, но Мао Цзанлю стал поважнее. Стоит расспросить его про ситуацию с братьями. Только старик опередил его. Посмотрев из под лобья, как и всегда, своим скрипучем голосом хозяин заведения позвал юношу, коим тот был лишь на вид. - А ты пошли. Надо поговорить. - отхрипел старик и поплёлся куда-то, волоча левую ногу.       Вэй Усянь указал сам на себя в недоумении. Но поняв, что обращаются всё же к нему, ушёл за мужчиной. Но перед этим шипнул Лань Ванцзи. - Лань Чжань, скажи братцу, что я у Мао Цзанлю, если он придёт и спросит. - хихикнул он, получив в ответ столь знакомое "мгм".       Вэй Ин следовал за стариком какое-то время и они пришли в главный кабинет, если судить по интерьеру, некотором бумажкам на столе и прочим не сильно бросавшимся в глаза вещам. Мао Цзанлю сел за свой стол, кряхтя. Старость - не радость. Пожилой мужчина не мог сам принести себе воды нормально из-за вечно трясущихся рук, видел плохо, о чём громко говорил монокль на глазу, а его всё время обхаживала его дочь, что сейчас осталась с адептами по делам. Вэй Усянь представил сколько работы у бедной девушки. Цзанлю вряд ли смог держать подобное заведение и давно почил бы этот мир, если б не его авторитет и характер, словно у злой старой женщины.       Однако сейчас старик был угрюм, но относительно спокоен. Пригласил Вэй Ина присесть рядом и заварил обоим чай своими дряхлыми руками в мозолях и морщинах. Рядом с ним находилась его трость, но не это важно. Мао Цзанлю сейчас действительно был похож на старого кота, что был немного ленив и своенравен. - Второй сын Лоя, скажи как много ты знаешь о своей матери? - спросил Мао.       Вэй Усяня этот вопрос поставил в тупик. Он ничего не знал о Мо Лоя. Он же не Мо Цзивэнь, хоть и находиться в его теле. Что было бы самым логичным ответом в данной ситуации? - Что именно вы имеете в виду? - уточнил юноша. - Просто скажи, что ты думаешь о своей матери. - отрезал старик, делая глоток чая. - Моя мама... - как-то неуверенно ответил Вэй Усянь. - Она была... Прекрасной. Доброй и милой. Часто... Даже не знаю как объяснить... Была просто прекрасной, но недуг её часто подкашивал и она была неконтролируемой... В то время брат не давал мне доходить мне к ней и сам помогал. В те моменты она пугала.       Вэй Усянь додумывал всё на основе всей имеющейся информации. Мо Сюаньюй делал всё лишь бы сам понести наказание брата, брал все трудности на себя, заботился о людях, что не были никем для него. Старший из братьев Мо обязательно бы делал всё, чтобы обезопасить Цзивэня от любых проблем. В том числе и припадки матери. По словам Цю Юй из-за этих припадков ей пришлось уйти из театра и уехать в деревню Мо. Если бы это было пару раз и в лёгкой форме, то её не выперли бы из заведения. Быть всем, а затем пасть и сойти с ума.       И тут Вэй Ина осенило. Судьба Мо Лоя отразилась на судьбе Мо Сюаньюя. Лоя была относительно знаменитой актрисой в самом лучшем театре, а потом она влюбилась в главу ордена, её подкосил недуг безумия и её выгнали из самого знаменитого заведения, а потом болезнь развивалась и довела женщину до смерти. Сюаньюй был принят в знаменитый орден Ланлинь Цзинь, влюбился в главу ордена, начал становиться безумным, его выгнали из ордена, а сумасшествие прогрессировало. Это ужасно... Часть ужасного прошлого, что отразиться на судьбе твоего ребёнка. - Мо Цзивэнь, - буркнул старик, что вновь отпил чая. Вэй Усянь вновь вернулся в реальность. - Не сочти это грубостью, но... Мо Лоя была отличной женщиной. Она была прекрасной актрисой. Умной, красивой, харизматичной. Но... Она была отвратительной матерью.       Вэй Ин чуть сжался. Будь на месте его настоящий Мо Цзивэнь, то впился бы руками в господина Мао. Да, блин! Если бы он сейчас говорил не о Лоя, а о Юй Цзыюань, то сам сделал бы так. Вэй лишь сузил глаза, смотря на мужчину. - Скажи, ты знаешь, что именно Мо Лоя делала с твоим братом во время своих припадков? - продолжил господин Мао, но услышав гнетущую тишину, понял ответ. - До меня часто доходили те или иные рассказы о вашей матери, так как она была моей лучшей работницей. Сюаньюй часто переживал во время нападок Мо Лоя в основном именно словесные угнетения и небольшие увечья в виде пары синяков или пощёчин... Единственный раз когда она действительно оставила серьёзные ранения, в виде перелома костей, был когда Мо выгнали из ордена. Ей было жаль, ведь она не могла это контролировать. Ей было больно причинять страдания своему старшему сыну, пока он защищал тебя. Только это никак не оправдывает её. Я тоже не самый лучший отец, но чтоб так... Она делала всё, чтобы Мо Сюаньюй не повторил её судьбу, но не смогла его уберечь.       Разговоров, пожалуй слишком мало. Если бы здесь был Мо Цзивэнь, то он бы не пытался выяснить то, что и так знает. Но Вэй Усянь - это не Мо Цзивэнь. Они совершенно разные люди. Однако это сейчас совершенно не имеет значения для возрождённого. Он мог бы копать гораздо глубже, больше узнавать о семье Мо. только это не нужная информация на данный момент. Всё что необходимо он узнал, а именно трагедию семьи и её причины. Этого будет вполне достаточно, но если ему что-то понадобиться, то он может спокойно спросить у "тётушки Цю" или господина и госпожи Мао. - Вы же начали этот разговор не просто так? - уточнил Вэй Усянь, сделав серьёзное лицо. - Что именно вам нужно? - Всё схватываешь на лету. Как и твоя... Не важно. - покачал головой старик из стороны в сторону, а затем вновь стал серьёзней.       Только в этом разговоре с самого начала было что-то не правильное. Престарелый господин мао создавал впечатление грозного мужчины, говорящего по делу и темами с ними связанными. К тому же Вэй Ин так и не притронулся к чаю. У него не было желания это пить. Ведь в воздухе витала серьёзная и мрачная атмосфера. Словно вот-вот грянет гроза посреди белого дня. - Твой брат. Следи за ним хорошо. - с некой опаской говорил пожилой мужчина. - И я говорю не только про присмотр, как за сумасшедшим, способным на что угодно. Сдаётся мне, что его выгнали из ордена не просто так. Некоторые вещи не дают мне покоя, но... Тебе о них лучше пока не знать. Сюаньюй сам расскажет когда посчитает нужным, ну или ты и сам догадаешься. Только не мне говорить о подобном, тем более с тобой.       Старик замолчал, давая обдумать полученную информацию. Как интересно, но ничего не понятно. А то и безумно. В стиле Сюаньюя. Выгнали не просто так? То есть ещё какая-то причина кроме любви к Цзинь Гуанъяо, что их брат. О том что это за "некоторые вещи" Вэй Усянь предпочёл не думать, а молчать. Где же он мог узнать достоверную информацию, а не слухи? О, да. Слухи способны на многое. Одного Вэй Ина обвиняли в чём не попадя, ради... Чего-то... Могло ли быть, что со старшим Мо такая же ситуация? Есть конечно обоснования для подобных разговоров, будь то сумасшествие юноши, но в подобной ситуации кто бы не сошёл с ума? Ненавидят из-за факта влюблённости в брата и безумия. Почва есть, а разговоры могли посеять ростки ненависти, что прорастали под ложью и додумках.       Но что касается информации? Знать бы кого-то кто мог знать Мо Сюаньюя достаточно близко. И тут в голову Вэй Усяня вошла светлая мысль. Мо Лоя - знаменитая актриса, что потеряла свою популярность после недуга безумия. Но до этого она должна была найти достаточно связей, иначе взяли бы её сына в орден. Цзинь Гуаншаню было плевать на своих детей, а тут решил взять в орден. Странно? Не то слово. Возможно был кто-то кто помог Мо Сюаньюю прийти в орден, с просьбы Лоя, возможно по рекомендации этого "кого-то". Если её сын будет в ордене - всё будет хорошо, как думала женщина. Тогда в Ланлинь Цзине должен быть человек, что был знаком с матерью Мо, если он не погиб или ушёл. Но хоть одно упоминание о нём должно быть. Хоть самое малое, ведь в Ланлинь Цзине следят за тем кто попадает к ним. Возвращаясь к теории о рекомендации Сюаньюя, то... Этот человек должен был занимать относительно высокую должность, чтобы иметь право голоса, а также владеть хорошими навыками речи, чтобы убедить взять в орден именно его. Возможно, что это был даже один из братьев Сюаньюя и Цзивэня. Вэй Усяня до сих пор бросает в дрожь некого отвращения и неверия когда он вспоминает, как Сюань-гэ с теплотой вспоминает о Цзысюань, что ну никак не мог быть хорошим братом! Он и человеком был не очень, а тут братом! Братом сумасшедшего юноши, любящего женские одежды и макияж!!! - В любом случае. - престарелый господин Мао прервал размышления Вэй Ина, что давно уже ушли не в ту степень, в которую тот хотел бы. - Лишь тебе и твоему брату решать прислушиваться ли к словам этого старика. Не забывай смотреть за ним изредка. Можешь проваливать отсюда.       Вновь вернул грубый тон, в голосе, старик. Вновь появился этот холод и отстранённость. Словно разговора и не было минуту назад. Этого достаточно. Большего узнать нужно в Ланлинь Цзине, а вот как туда попасть - личное дело Вэй Усяня. Юноша встал из-за стола, развернулся, не откланявшись, и пошёл к выходу - До свидания, господин Мао. Надеюсь встретить вас не как свою матушку! - произнёс жестокую шутку под конец Вэй Ин и смылся куда подальше. - Вот ублюдок, как и мать! - выкрикнул на прощанье Цзанлю, разразившись задорным смехом. Как если бы Мао был молодым господином, а не стариком, готовым уйти на небеса в любую минуту.       Когда Вэй Усянь ушёл, то встал вопрос, что делать дальше. Как ему найти кого-то кто знал Лоя и как попасть в Ланлинь Цзинь. Он не думал, что его проведут туда под ручку после произошедшего с Сюаньюем. И это предостережение старика. Сплошная морока. Но нет худа без добра! Вся нужная информация, наконец-то, присутствовала. Теперь отталкиваясь от неё можно предположить кто последняя жертва для ритуала. Вэй Ин сжал оставшийся порез, что по понятной причине не заживал. Может ли быть, что это действительно глава ордена? Тогда о мирной жизни можно забыть. Но что если он ошибается и цель - не Цзинь Гуанъяо? Тогда всё лишь сложнее. Есть ещё вариант, что порез означает цель - счастье брата. Столько всего Мо Цзивэнь ему оставил странного и не понятного. Ну почему нельзя было оставить небольшую книжку с кратким содержанием того, что было и что надо. А то вообще не ясно ничего и сам бегай-ищи.       Тут Вэй Усяня как током стукнуло. Он вспомнил ещё одну деталь раньше. "Книжка". Книжка, которую читал Сюаньюй на горе Будды когда воскрешал мертвячку. Книга казалась смутно-знакомой, была вся потрёпанная, потёртая, местами изорванная, страницы пожелтели, а тёмная обложка выцветала. Ужас одним словом. Скорее всего это был "учебник" Мо Сюаньюя в тёмном искусстве, либо же это его собственные записи... А не мог ли Мо Цзивэнь достать ритуал оттуда? Ведь ритуал воскрешения исполнялся лишь четыре... пять раз. Сам Вэй Ин хотел его изучать, но подопытных кроликов под рукой не было, да и он не мог заставить себя сделать кого-то жертвой своих экспериментов.       Тогда вопрос откуда у Сюаньюя книга по тёмному заклинательству. У Вэй Усяня было три предположения: он нашёл её где-то на задании, он взял её в Ланлинь Цзине и ему её кто-то отдал. Первое понятно - отправили на задание в какое-то древнее место истребить духа и бац! Книга, а юный и любознательный ум Мо заинтересовался этим всем. В Ланлинь Цзине всегда дела шли не чисто, так что пару припрятанных руководств у них могло остаться, как способ борьбы против Старейшины Илин. Но если её отдали Мо Сюаньюю... То кто и зачем? Странно всё это. И чем дальше, тем больше начинала болеть голова.       Надо бы юноше взглянуть на этот "учебник". Вдруг там много чего полезного. Мелодии или талисманы, хотя Вэй Ин и так каждый из них знал. Даже если бы за эти тринадцать лет и придумали что-то новое, то оно точно не было записано в этой книжке. Она старая как никак, даже если пережила, как предполагал Старейшина Илин, нападки Мо Цзыюаня...       Но на эту дряхлую бумагу ему и правда стоит посмотреть. Там могут быть подсказки и пометки самого Сюаньюя, что это и откуда. Эта информация была важной и могла открыть новые варианты того, что можно сделать для поиска других конечностей проклятой руки. Вэй Усяню же сейчас стоит сейчас вернуться к Лань Ванцзи и решить, что им делать. Он был уверен, что те нашли что-то интересное и решили, что им стоит делать дальше с рукой.       Вэй Усянь прошёл в главный зал где раньше были адепты. Они всё ещё находились там, но толпа вновь поредела. Ушли и все зеваки, и некоторые ученики Гусу Лань. Забавно. В итоге Вэй Ин вновь подошёл к Ханьгуан-Цзюню. тот был спокоен, но когда Вэй Усянь подошёл, то обратил на него внимание. В глазах мужчины что-то промелькнуло. Что-то неуловимое и еле знакомое. Усянь в который раз проигнорировал это "что-то". То ли не хотел знать, то ли ещё что. Он сам не понимал почему бежал от этого, но узнавать отчаянно не желал. Всеми силами старался. - Ну так что? Что решили на счёт руки? - спросил Вэй Усянь. - Посмотри. - сказал Лань Ванцзи, посмотрев на стоящую на полу руку.       Вэй Ин смотрел на неё также. Она была спокойна, показывала в одно направление. Словно говорила: "идите туда". Вэй Ин думал над этим. Может ли быть такое, что она показывает на свои части тела? - Она указывает в конкретное направление всегда. Можешь попытаться развернуть её, она не перестанет указывать туда. - ответил ему Лань Чжань. - Вот значит как... - протянул Вэй Усянь вновь задумался. - У тебя есть предположения? У меня да.       Вместо ответа был просто вновь направленный на Вэй Ина взгляд. Вэй Усянь усмехнулся с этого. Ну не мог он не засмеяться. Такой... Любящий? Да не-е-е. Бред какой-то! Он просто придумывает себе. Во времена обучения в Гусу Лань он часто шутил над Лань Чжанем даже самые бесстыдные шутки, вот он и привык к подобному. - Кхэм! - прокашлялся Вэй Усянь, отвлекаясь от мыслей. - У меня предположение, что рука указывает на свои другие части тела. - Тогда надо проверить это. - кивнул Ханьгуан-Цзюнь. - Но сначала надо будет вернуться в Облачные Глубины и доложить обо всём главе ордена. Кстати, где Мо Сюаньюй?       Вэй Ин немного удивился вопросу. Зачем ему понадобился Сюаньюй? Узнать что-то? Или просто проверить где он? Точно! Вэй Ин сам же просил сказать ему где он, а где сам Мо не сказал. Вот голова дырявая! Но вряд ли только поэтому Лань Ванцзи интересовался бы им. Тогда... Почему? Вопрос хороший. Может просто по факту того, что он оставил женственного безумца совершенно одного и не ясно, что с ним вообще может произойти. Да, это определённо идиотский поступок, который не оправдан ничем кроме глупости. - Он спал когда я уходил. - ответил Вэй Усянь, смотря куда-то в сторону от некого подобия стыда. - Стоило бы позвать его. - мужчина отвернулся, глядя на уже давно знакомую мордашку. - Лань Сычжуй, Лань Цзинъи, приведите сюда первого господина Мо.       Два адепта тут же потеряли свой энтузиазм. У Лань Сычжуя был просто вздох на пару с лишь чуть-чуть погрустневшим лицом, но Лань Цзинъи был, кажется, готов разрыдаться. И его отчасти можно понять. Сумасшедший обрезанный рукав - ужас всему адекватному населению. Но оба послушно ушли. Ведь перечить самому Ханьгуан-Цзюню опасно. Он - почтительный заклинатель, Второй Нефрит ордена Гусу Лань, младший брат нынешнего главы ордена. То есть переходить дорогу уж точно не стоило. И сходить за каким-то безумцем было в разы лучше, чем спорить с Ванцзи из-за какого-то пустяка.       На некоторое время два старших заклинателя были предоставлены друг друга. Пожалуй, если бы не роль Мо Цзивэня, которого он должен отыгрывать, то расспросил бы мужчину обо всём: что произошло после его смерти, как там А-Чэн, как его орден, что там Не-сюном, как себя чувствует Цзинь Лин, скучал ли он по нему... И на последний вопрос он так хотел услышать короткое "скучал". Это было бы гораздо большее, чем даже вознесение на небеса. Он хотел, чтобы хоть кто-то помнил о нём хорошее, чтобы о нём думали, чтобы по нему скучали и желали, чтобы тот когда-нибудь вернулся. Но разве был бы такой человек?       Вэй Ин уверен, что был. Дева, сломавшая ногу в Луаньцзан и оставшаяся там на неделю. Даже если бы она не желала ему вернуться, то точно оставила бы в голове хоть какие-то счастливые воспоминания. Девушка говорила, что отправилась за книгами в город и по поручению, решив свернуть через горы. Она не искала встречи со смертью в виде Старейшины Илин и его мертвецов. Дева просто решила, что так будет гораздо короче, к тому же дама надеялась на изучение территории в поисках цветов или ещё чего схожего. Только дева неудачно спустилась с крутого склона и упала на камни. Она пролежала бы так долгое время, если бы Вэнь Нин не заметил её и не отвёл к своей сестре.       Вэй Усянь уже не помнил её лица, вроде бы она его даже не показывала, а прятала за капюшоном. Имени своего не назвала, попросила звать Сю Шэн. Девчонка лет четырнадцати. Слабая, без золотого ядра, задорно смеялась. Она, кажется провела лучшие дни на горе Луаньцзан и была рада встрече с Вэй Ином. А потом... А потом, к несчастью, стала свидетельницей смерти Цзинь Цзысюаня... Девушка убежала с не восстановленной ногой. Это явно повлияло на её отношению к Вэй Усяню в не лучшую сторону, но что-то хорошее та должна помнить.       Вэй Ина выдернула из объятий воспоминаний открывшаяся дверь. Это были адепты и Мо Сюаньюй с ними. Юноша выглядел относительно сонным. Видно, что проснулся давно, но всё равно хотел спать. Вэй Ин наблюдал за братом. Он был в чистых одеждах и без странного макияжа. Приятно глазу. Аккуратный и чистый. Будто счастливый. Ах, счастье - очень важно. Только не каждый его может сохранить. Сейчас поменять серые одежды на золотые и сразу станет видно, что адепт, хоть и бывший, Ланлинь Цзиня. Пожалуй причина его изгнания - единственное, что стоит узнать из всей истории Мо. О да. Мо Сюаньюй - загадка из-за своего сумасшествия. И не всегда то, что кажется очевидным, таким является. Подобную мысль Вэй Усянь усвоил ещё со времён обучения в Гусу. Сейчас это как никогда было ясно. - Ханьгуан-Цзюнь, я вам был нужен? - поинтересовался юноша.       Лань Ванцзи сделал жест рукой, подзывая подойти ближе. Сюаньюй вышел в перёд. Он остановился в паре шагов от Лань Чжаня, уставившись на мужчину. Затем он перевёл глаза ниже. Проклятая рука. Спрашивать ему не нужно было, и так понятно всё. Но Лань Ванцзи вытянул из рукава пожелтевший от времени тонкий лист бумаги и протянул его Сюаньюю. - Ты знаешь, что это? - спросил мужчина.       Юноша, коим он являлся лишь внешне, взял и покрутил в руках данную им вещь. Похоже он пытался что-то вспомнить, об этом говорили суженные глаза. На бумаге были неаккуратные каракули. Даже Вэй Ину было сложно их прочесть. Где-то минуту или две лишней возьми, и Сюаньюй взял кисть и бумагу с чернилами на столе рядом. На другом листе он стал что-то чертить и в итоге закончил. Он поставил оба листа прямо перед собой, чтобы всем стало видно написанное. Вновь каракули, но гораздо аккуратнее и больше напоминающие иероглифы. - Двойной талисман, но это лишь предположение. - ответил тот, раскачиваясь из стороны в сторону. - Это один талисман, разделённый на две части. Они будут тянуться друг к другу, словно... Словно брат к сестре! В итоге если их наложить, то они станут одним талисманом. Сделано на основе заклинаний Старейшины Илины, но изменено немного. Я не уверен, что это за печать сама, но многие используют как приманку. Одну часть отдают жертве, а другую нечисти. И-и-и... Хлоп! Нет никого, помер.       Объяснил юноша, держа листы бумаги на расстоянии. Не сказать, что Вэй Ин был удивлён подобной концепции, он сам давно, при жизни прошлой, подумывал что-то похожее. Только смерть помешала. А теперь решили воплотить его задумку в жизнь. Но адепты были поражены. - Но откуда вы это знаете, первый господин Мо? - спросил Сычжуй. - Ну... Мне кое-кто рассказывал о Старейшине Илин и его изобретениях, скажем так. - хихикнул Мо.       "Кое-кто"? И кто же этот кое-кто? Кто решился разговаривать с сумасшедшим на такие темы? Только Вэй Усянь заметил явный не комфорт брата от упоминания этого человека. Что это? Стыд, вина, ненависть? Нельзя понять из затуманенных глаз. Как всё сложно то. - Пожалуй мы закончили. - бросил Лань Ванцзи, направившись к проклятой руке. - Надо показать её главе ордена, а затем решить на счёт того куда она показывает. Часть группы останется здесь с выделенными средствами на не долгий срок. Надо проследить, чтобы ничто подобное не повторилось.       На этом Лань Ванцзи поспешил удалиться с тварью-рукой. Лань Сычжуй, как лидер группы решал кто останется, а кто вернётся. Пару раз адепты бросали взгляд на сумасшедшего, намекая чтоб его здесь оставили лишний разок. Только Сычжуй их игнорировал, давая понять, что Сюаньюй вернётся вместе с братом. Да, адепты стали мягче к нему, совсем чуть-чуть, но это не значит, что те приняли его. Вэй Ин уверен, что сам Мо это прекрасно понимал. Поэтому и поспешил удалиться, чтобы не мешать никому и не портить настроение. - Что ж... Я больше не нужен же? - уточнил старший из братьев Мо. - Думаю, что да. - ответил воскрешённый.       Сюаньюй взял раздвоенный талисман и разорвал его на части, выбросив в ближайшую урну. Он даже не подумал зачем тут могла стоять эта урна. Но он спокойно направился к выходу, раскачивая бёдра. Будто показывал, что он элегантная и привлекательная девушка. Что ж... На половину с этим Вэй Ин был согласен, но на другую половину категорично нет. Забавный диссонанс. - Тогда я посплю. Я не выспался. Потом решим, что делать с проклятой рукой. - с такими словами юноша вышел.       Вэй Усянь тут же последовал за ним. Оставлять Мо Сюаньюя в одиночестве - это самая ужасная идея. Он может натворить всё, что его голове вздумается, не думая о последствиях. Возможно это и стало причиной его изгнания на пару с влюблённостью в Цзинь Гуанъяо.       Дорога не заняла много времени. Мо Сюаньюй действительно уснул. Не перечил или ещё что-то. Вэй Усянь же думал куда тот мог деть свою книгу и письма от матушки. Явно туда, куда бы Мо Цзивэнь не полез. Это точно... Только куда он мог не полезть? А не ясно. Вэй Усянь понимал, что ничего не понимал в мышлении Сюаньюя. Безумный юноша был слишком странным и необычным.       Весь день был потрачен в пустую. Лань Ванцзи был занят то тут, то там. Вместе с ним были адепты, что не поспевали за Вторым Нефритом ордена Гусу Лань. То здесь надо что-то записать, то там взять какой-то предмет, то ещё где расспросить кого-то. Мо Сюаньюй же сидел в комнате почти весь день. Прихорашивался перед зеркалом. Он даже нормально накрасился. Криво и слишком ярко из-за чего выглядело нелепо, но гораздо лучше чем его обычная гримаса разукрашенная под висельника. Он также надел вещи матери: серёжки в, как оказалось, проколотые уши, нефритовый браслет на правой руке, что подчёркивал бледность кожи и худобу запястий, с которых он почти соскальзывал, ожерелье и шарф, который был накинут на локти. В итоге выглядел он как... Самая настоящая женщина. Стал выглядеть даже, хоть всё ещё моложе своего настоящего возраста, но точно старше. Красота. Прекрасная и вбрасывающаяся в глаза.       Но явно это не подходило Сюаньюю. Он снял неуместное тёмным мужским одеждам ожерелье и браслет, перевязал волосы в более простую, на половину распущенную причёску. Теперь, если бы не макияж, он выглядел бы мягко и легко. Только женское ханьфу найти бы. Но как никак, а он юноша не из благородных орденов, как было раньше. Зато он был гораздо лучше кого либо другого. Но как Вэй Ин и сказал, день был потрачен в пустую.       Когда наступила ночь все гости города уже лежали в кроватях внутри выделенных им комнат и спали. Только Лань Сычжуй отошёл подальше. Город также шумел и в ночное время, но гораздо меньше. Так что адепт отыскал самое тихое место, которое только может быть здесь. В тишине раздавались звуки гуциня. Юноша претендовал на звание Нефрита. Он оттачивал свои навыки владением гуциня. Нота за нотой, струна за струной. Ничто не могло его побеспокоить, как казалось со стороны. - Почему не спишь? - раздался голос прямо над ухом, а тёплое дыхание опалило его. - А! - воскликнул Лань Сычжуй и отскочил. - Первый господин Мо?..       Конечно, кто же ещё это мог быть как не Мо Сюаньюй? Тот сначала был согнулся для разговора с юношей, но когда тот отпрянул выпрямился. Он держал руки за спиной и невинно хлопал глазами цвета стали. Тот терпеливо ждал ответ адепта. Юноша же не отрывал глаз от сумасшедшего. В его взгляде Лань на секунду заметил некую злобу, что быстро сменилась на сожаление. Выглядел тот не так как обычно, что смутило. - Так что вы здесь делаете? - спросил адепт ордена. - Я задал этот вопрос первым. - ответил безумец, склонив голову на бок. - Я просто хотел отточить свои навыки на гуцине. - Во-о-от значит как. - протянул Мо.       Старший сел на край крыши. Его ноги свисали вниз, болтаясь. Прохладный ветер то тут, то там теребил пряди и ткань. Мелкая дрожь пробивала женственного мужчину. Сумасшедший был одет слишком легко для такой погоды. Пожалуй стоит поискать одежды по теплее для него. - Лань... Сычжуй?.. - уточнил Мо Сюаньюй, скорее подзывая его. - Я хочу поговорить кое о чём с тобой.