Печаль солнечного света.

— Саша умерла. Роза, совсем позабыв о своей боли, склонилась над телом подруги, роняя горячие слезы на ее холодеющие щеки. Микаса сдерживала себя, чтобы не трясти тело Браус, но ее руки все же цеплялись за плечи девушки и подрагивали. Все произошло слишком быстро. Неожиданно. Луиза и кто-то из медиков перевязали бок, но это не возымело никакого эффекта. Роза задыхалась — крик застрял в ее горле, руки не смели касаться погибшего тела. Эмоции большие, чем грусть и скорбь охватили ее разум и сердце, и все, что она повторяла себе — "это неправда". Все это себе повторяли. Армин, Жан, Конни... "Если мы выкинем детей за борт, разве это прекратит бесконечный круг кровопролития?.." Этот вопрос не покидал ее. Всю оставшуюся дорогу Роза просидела на дальней скамье, старательно игнорируя все происходящее. Плач друзей, обсуждения солдат. Она старательно отбрасывала свой ответ на этот вопрос — "нет, не прекратит, но хотя бы мы отомстим за Сашу." Она знала, что так нельзя. Она знала, что эти дети, скорее всего, натерпелись того же, что и маленький Эрен. Того же, что и она в Тросте. Все же на смену тоске пришел гнев, и Велфер не знала, что с этим делать. Смерть Саши Браус была последней каплей. Слишком много смертей она видела, слишком много она испытала. Роза сдалась и подпустила к себе воспоминания. — Хей, Роза! Как же здорово, поздравляю тебя с 8-м местом! Уже думала, куда пойдешь?! — Мина Каролина, девушка с черными волосами, заплетенными в слабые хвостики, подошла к столу таверны, где Роза довольно ужинала. Учеба в кадетском корпусе успешно завершена, а через два дня все уже бывшие кадеты смогут выбрать военное подразделение... — Военную полицию, — ответила она, делая глоток первого в ее жизни эля. Напиток был отвратительный, но Роза старательно делала вид, что все нормально. — Что?! но Роза, тогда мы будем в разных частях. И вообще, тебя совсем не волнуют титаны и все, о чем говорил Эрен? — вопрос Мины прозвучал довольно разочарованно. Девушки были лучшими подругами со дня поступления в корпус, а теперь им предстояло разлучиться — Эрен вчера выдал такую мотивационную речь, что большинство кадетов сразу же определились, что они выберут Разведкорпус, будут сражаться с титанами во имя человечества. Мина была среди них. Сколько всего они прошли! Первую влюбленность Мины в Марко, провал Розы на всех теоретических тестах... Ее тогда чуть не выгнали, учитывая ее репутацию дерзкой и противной ученицы. Мина поддерживала подругу, когда та впадала в уныние и тоску по дому, а Роза защищала ее от нападок Жана и Даза. — Я вступила в кадетский корпус, чтобы сбежать от дома. Я никогда не знала, в какое подразделение я попаду, но если выпал шанс жить спокойную жизнь в столице, то почему бы его не взять? — девушка расслабленно откинулась на спинку стула и отодвинула кружку, — Мне не за что бороться. Мина слегка погрустнела. Ее жизнь менялась у нее на глазах, и свыкнуться с этим было очень трудно. — Да ладно тебе, — Велфер заметила потерянный взгляд подруги и легонько толкнула ее в плечо, — мы все еще лучшие подруги! Я все сделаю, чтобы ты тоже перебралась в столицу! Темноволосая девушка улыбнулась, и Роза обняла ее. Будущее представало им яркими красками, и Велфер наконец чувствовала, что долгожданная счастливая жизнь ждет ее. Наконец она чувствовала покой и тепло, которые она искала все эти годы в изгнании. *** Пар висел туманом над Тростом. На земле лежали изуродованные тела воинов гарнизона и совсем молодых кадетов. Город был эвакуирован, разведчики уже появились, Эрен неожиданно превратился в титана и закрыл дыру в воротах Троста. Все для Розы казалось чужим и далеким, будто происходившим не с ней. Она отвлекалась на речи Жана, на успокаивающие слова Марко... Они не помогали. Они не помогали ни на секунду забыть, что случилось с Миной на глазах у Розы. Как только была оглашена победа, а разведчики отправились добивать оставшихся титанов, Велфер покинула товарищей и направилась к месту, где потеряла подругу. Она приземлилась на холодную каменную дорогу и заставила себя посмотреть на тело Каролины — окровавленное и без головы, оно отталкивало, но Роза, не без усилий, переборола тошноту. Несколько часов назад она вместе с Миной последовала за Эреном. Несколько часов назад она смотрела, как титан обрывает тросы подруги и хватает ее. Несколько часов назад Жан нашел ее трясущуюся, в панической атаке со слезами на глазах на какой-то крыше, к которой в любой момент могли подойти титаны. Жан был ее если не врагом, то тем самым бесячим и постоянно вредным другом, с которым она контактировала только ради Марко Бодта, еще одного хорошего приятеля. Жан не упускал возможности дернуть Розу за косу (которую она отрезала в день перед битвой), съязвить, поспорить... Все же они общались, и именно Марко скреплял их некий союз. А на крыше здания Кирштейн впервые обнял ее, впервые проявил доброту и проговорил снимающие дурман потери слова. И Велфер снова встала. И Велфер отправилась сражаться дальше, не вспоминая Мину Каролину. А сейчас она смотрела на мертвую подругу. Рука сжала рукоятку меча с последним лезвием. Она заплакала. Впервые она заплакала из-за человека, из-за первого, кто протянул ей руку дружбы и наполнил жизнь радостью. Было страшно. Было ужасно. Сейчас почему-то все эмоции покинули ее, и она лишь могла тихо плакать. Краем глаза она заметила девушку-медика. Она осматривала тела и записывала имена. Рядом с ней шел Жан. Роза заставила себя сделать шаг к ним. Медсестра посмотрела на нее, а потом за ее плечо. Она уже начала говорить, но Роза прервала: — Мина Каролина, 104-й Кадетский корпус. Отряд Эрена... — Я поняла. Закройте, пожалуйста, лицо тканью. Есть риск распространения болезни. — Велфер проигнорировала ее просьбу. Врач беспристрастно записала имя Мины и развернулась. Больше тел в переулке не осталось, а ей надо было сообщить остальным, чтобы забрали Каролину. Жан потерянно остался стоять. — Ты чего? Таскаешься рядом с ней... — после некоторого молчания, опустошенным голосом девушка попыталась перевести тему. Слезы потихоньку остывали, и сейчас хотелось только заснуть, сбежать от этих событий. Забыть. Она двинулась к выходу из переулка. Кирштейн молча направился за ней. — Пошли, найдем Армина и наших. Марко не видел? Парень тяжело вздохнул. Он держался, он заставлял себя не плакать, не ломаться, но этот наивный вопрос все же ударил прямо по быстро бьющемуся сердцу Жана. Он все еще молчал. Только тихо стянул ткань с лица, потому что дышать становилось все тяжелее. — Эй, — Роза остановилась и повернулась. Ей не нравилось это молчание. Она взглянула на него, на такого убитого и мрачного, и чувство тревоги вновь бросило ее в жар. — Жан?.. Кирштейн, вздохнув, заставил себя посмотреть в глаза девушки, но тут же отвел взгляд. Невыносимо. Невыносимо было осознавать, что он несколько минут назад видел изуродованный труп лучшего друга. Понимать, что именно ему придется сказать об этом ей, той, которая была с Марко еще дольше, чем он. Он все молчал. — Да говори! — Чем дольше парень молчал, тем сильнее Роза теряла самообладание. Почему-то глаза начали слезиться, а противный жар обдал тело своим пламенем. — Марко умер, — с надрывом в голосе промолвил Жан, и резко опустил голову, стараясь сдержать рыдание. *** Дирижабль приземлился в поле, и вся команда элдийцев вышла, вдохнув родной воздух. Но рассвет не придавал никакой радости солдатам — небо было окрашено в яркие оттенки красно-розового, а умы омрачены происшествием с Сашей. Да не только она погибла. Минимум два солдата были в тяжёлом состоянии, минимум четыре не вернулись из Либерио. Роза не смотрела назад. Вместе с Микасой, Жаном, Армином и другими, она отошла как можно дальше от дирижабля и сухо плакала — слез не осталось ни у кого. К ней подошёл Жан, постарался ее обнять, но этот жест нежности не подействовал на нее. Что-то обломилось, что-то сломалось. Нежность померкла, осталась только злость, разгораемая с новой силой. "Лучше бы я пристрелила тех двух! Лучше бы они погибли также, как Саша!" И тут же она прервала эти мысли. Вновь. Как можно? Как можно желать смерти людям, которые не причастны к ее горю? Чем же она лучше марлийцев?.. Солдаты вернулись в штаб, раненые отправились в госпиталь. Накануне все говорили, как хотят устроить попойку в честь атаки, но теперь об этом никто не смел заикнуться. Все разошлись по комнатам. Царила тишина, редко нарушаемая всхлипами, разговорами, эмоциями. Роза же легла на свою кровать и сразу заснула, не желая думать, вспоминать. Жан сидел у окна и молча курил сигарету.