День первый, порт Бакареша, погода солнечная, жарко
Первый раз сажусь я, Ариф, сын Альдо, за пустые листы бумаги, дабы записать мысли свои и наблюдения. Мне предстоит долгий путь, полный приключений и дальних дорог. Мой отец, торговец зельями и редкими травами, отправляет меня на восток и на север, в неведомые мне земли. Я даже записал города остановок наших, пытаясь сохранить их четкий порядок. Дракия, Гердония, Хоринис, Венгард, Кап Дун, после – возвращение в Варант, правда, не на родину, а в славный город Мора Сул. Большой крюк по морям, полных пиратов, морских чудовищ, бурь и вкуса морской соли на губах. Грузчики, чьи спины за годы стали похожи на портовые крюки, несут на мой корабль, «Солнце Иштара» тюки, полные пахучей болотной травы из Лаго, специй со столичных предгорий и огромных стеклянных колб с плещущимися в них зельями. Я верю в мудрость Аданоса, и в силу Белиара, что защитят мой корабль от всех тех неприятностей, что ждут мою грешную душу. Двадцать пять лет я лишь и делал, что прожигал отцовское состояние, заигрывал с рабынями и купался в огромной ванне, наполненной холодной водой. Даже война с заносчивыми северянами и гибель родного брата Азифа, сына Альдо, даже сожжение порта Бакареша не изменили мой образ жизни. И теперь, когда ближайший к городу причал находится на небольшом островке к юго-востоку, я сижу в душной каюте на борту «Солнца Иштара» и пишу эти строки. Я надеюсь, что это плавание сделаем меня настоящим мужчиной, не тем папенькиным сынком, за которого было стыдно моему отцу. Нет! Я стану великим торговцем, и имя мое будет начертано на том же камне, что и имя великого Гонсалеса!День второй, море к востоку от Бакареша, погода пасмурная, небольшие волны
Вышли с рассветом, когда проклятое солнце Инноса вновь озарило землю. Прочитав молитву Белиару, мои люди отшвартовались (надеюсь, я правильно запомнил это слово) от причала, и «Солнце Иштара» отправился в путь. До ближайшего города мне ровным счетом нечего делать, ведь все дела я отдал капитану Нахиду, сыну жадности и, возможно, шакала. Он с самого утра хмур, и лишь тучи, нависшие над горизонтом ближе к полудню, привнесли кое-какие изменения в его облик – на лице его заиграло некое страшное подобие ухмылки. Сменив парадное одеяние на легкий походный костюм, после обеда я вышел из каюты на капитанский мостик. Пожалуй, стоит описать для потомков, что есть «Солнце Иштара». Это величавый когг с парусами темно-пурпурного цвета и огромным флагом Варанта, развевающимся на ветру. По рассказам Нахида, он был построен на величавых северных верфях Венгарда, по заказу самого великого Хакима, отца Гонсалеса, сына Золота и Успеха. Лишь чудом корабль сумел пережить войну с северянами, переждав ее в теплых водах Гортара. Особым моим расположением, разумеется, пользуется моя каюта, которую я лично обустроил по своему желанию. Она выполнена в классическом варантском стиле, без всяких глупых вставок культуры кочевников, что в последнее время стали популярны в рабовладельческих городах. Только культура ассасинов, впитавшая в себя все достоинства веры в Белиара, достойна украшать мой взор во время этого путешествия. Под письменным столом, на котором я пишу сейчас эти строки, стоит пустой сундук, который, я верю, по возвращению в Варант будет до крышки наполнен золотом – это и есть моя цель!День третий, остров Н-хон-Ван-Садира, погода пасмурная, легкая волна
Корабль весь день качало на волнах, и я благодарил Белиара, что он не наделил меня страхом моря – в отличие от пары моих помощников, я не стою по полдня, перевешиваясь за борт, рискуя быть поглощенным даром Аданоса, хоть и провожу по полдня в постели. Во второй половине дне, ближе к вечеру, Нахид известил о приближении к маленькому островку Н-хон-Ван-Садира, схему которого я наскоро перерисовал с морской карты. Островок большой частью своей покрыт труднопроходимым лесами, я видел много акаций, пальм и Белиар еще ведает чего. На востоке Н-хон-Ван-Садира расположена небольшая горная гряда, скорее всего, когда-то бывшая маленьким вулканом, вокруг которого и образовался остров. На юге расположена небольшая удобная гавань, в которой, к удивлению своему, не стояло ни одного корабля. Как сказал капитан, остров мало интересен для проезжающих, ведь ничем, кроме чистой, как слеза Аданоса, пресной воды и фруктов, растущих на деревьях в количествах, не поддающихся исчислению. В центре острова, на берегу наполненного дождевой водой озера, расположена небольшая деревушка, которую я имел честь посетить. В деревушке, к удивлению своему, я встретил единственного белого человека на этом острове. Назвался он Кантаром, представился выходцем из Монтеры и, заклиная всеми богами, просил взять его с собой. Сын удачи, иначе и не скажешь. Учение моего народа гласило, что рабство – лучший путь для подобных бедняг, но сердце мое слишком мягко, и отец меня бы не понял. Я пожалел Кантара, позволил ему пойти с нами. Взяло ли во мне верх любопытство или жалость, свойственная лишь женщинам, сказать не могу, да и не хочу думать об этом. Все прочие жители Н-хон-Ван-Садира чернокожи, из-за чего вдалеке их не отличишь от таких же темных, как смола, деревьев острова. Они наивны и глупы, и их счастье, что ни один корабль рабовладельцев до них еще не добрался. Я, одаренный щедростью Белиара, подарил им старый, в зазубринах, меч ассасина, за что получил в ответ два полных бочонка вкуснейшей воды и огромный мешок сухих фруктов, которые будут иметь большую цену на севере, в землях холодных скал и скупых людей с желтыми волосами. Отплываем на закате. По словам Нахида, завтра мы уже окажемся в Дракии. Там меня ждут великие дела!