Как стать Волчонком

      Айзек проплакал всю ночь, отключился лишь под утро от слабости и изнеможения. Его мучали кошмары, он никак не мог выбраться из холодильника, а когда наконец-то сумел, над ним нависал и усмехался Берт, крутя в руках ненавистный ремень. Айзек пытался закричать, но сквозь кляп мог только хрипло мычать. Бывший Хозяин протащил его по бетонному полу за цепь на широком толстом ошейнике, кидая на окровавленный грязный матрас, привязывая руки и раздвигая ноги. Он отчаянно вырывался, тем самым раззадоривая мужчину ещё больше. Айзек как наяву чувствовал, как Берт проникает в него, разрывая изнутри. Откуда-то появился Питер, и Айзек вздохнул с облегчением, что Дом спасёт его из лап ужасного Хозяина. Но тот лишь стоял и внимательно наблюдал за изнасилованием саба. Айзек заскулил и потянулся всем телом к своему спасителю. Питер сделал полшага назад, сильно кривясь, будто увидел что-то мерзкое.       — Я следующий, — прозвучало бархатным голосом, отдаваясь эхом в ушах парня.       И Айзек подскочил на кровати под оглушительный смех Берта, продолжающий звенеть в голове.       Саб протёр лицо рукой, стараясь отогнать ночной кошмар. «Нет, Питер никогда так не поступит!», — уверял себе мальчик. Волна ледяных мурашек прокатилась по коже, от воспоминания чужих влажных пальцев между ягодиц, и Айзек вздрогнул. Он очень испугался вчерашнего Питера и абсолютно не понимал, что могло вызвать такое поведение Дома.       Весь вчерашний день Айзек чувствовал себя невероятно счастливым. Воспоминания о вечере после не очень удачного барбекю и об утре следующего дня разливались в груди приятным теплом. Собственные реакции на мужчину будоражили, немного пугали, но заставляли дрожать от предвкушения большего. Саб долго думал, на это у него был целый день в одиночестве. Сначала он грешил на бушующие гормоны, заставляющие его тело так непривычно реагировать. Но покопавшись в себе, понял, что совсем не против и даже желает не просто телом, но и душой. Айзеку было так легко рядом с Питером, он не очень понимал своих чувств, но думал, что именно так ощущается безграничное счастье.       Бабочки в животе появлялись каждый раз стоило только вспомнить Дома. Эмоции, словно тёплые волны океана, накрывали его с головой, заставляя блаженно дрожать. Айзек даже поймал себя на мысли, что влюбился. Странно было признаться себе в таком глубоком чувстве, но по-другому он никак не мог объяснить свои реакции на мужчину. Он ощущал целый спектр чувств и эмоций, которые наполняли его, заставляя парить.       Саб понял, что всецело доверяет Дому. Он хотел принадлежать ему полностью. Было сложно принять и осознать этот факт. Но Айзек никогда не чувствовал себя таким свободным. Питер дарил ему всё, что он жадно желал всю свою жизнь. Он ощущал себя желанным, нужным, живым. Он хотел быть открытым для Дома. Хотел быть его. Полностью. Оставался последний шаг. Самый сложный и страшный, но Айзек понимал, что без этого никогда не сможет отпустить себя и целиком принадлежать Питеру.       Целый день он собирался силами и духом, чтобы попросить Дома о сессии и сказать, что готов к большему. «Блять, как ты сможешь его попросить, если даже в голове с трудом произносишь «секс»? " — сокрушался парень. Он даже написал короткую речь с раза пятнадцатого. Потом около часа репетировал перед зеркалом, стараясь звучать уверенно. Он чувствовал, что готов попробовать, ни с кем другим он не представлял себя, никому другому он бы не доверился.       Возбуждение окатывало саба волнами только от одних фантазий. Он стыдливо вспомнил, как быстро бы кончил вчера, если Дом не остановил его. Но оно было и не удивительно. Это его первый раз больше, чем за два года. Последний раз он кончал с Итаном в тот злополучный день их свидания в домике у озера. Он в принципе даже больше не возбуждался после этого. Ночами с Бойдом и Эрикой, у Бойда вставал, а у него самого ни разу, и Айзек нехотя начал думать, что больше вообще не способен. Пока в его жизни не появился невероятный мужчина, и теперь парень чувствовал себя подростком в период полового созревания, с трудом справляющимся со своим вечно стоящим, готовым членом.       К обеду нервозность Айзека приблизилась к своей апогее. Он с трудом проглотил свой обед, не чувствуя ни вкуса, ни запаха еды. После принял душ уже в третий раз. Затем ещё раз перечитал подготовленную речь, снова внося коррективы.       Мысли водоворотом кружили в голове. И самое страшное было не боязнь самого секса, а то что Питер ему откажет. Вдруг всё-таки Кейт была права, и мужчина его не хочет? Но Айзек утешал себя воспоминаниями вечера и утра, сосредотачиваясь на ласках и твёрдом мужском члене, упивающимся в его поясницу, и снова бежал в душ успокаиваться.       К ужину Айзек был готов. Он ещё раз, точнее больше десяти, проверил свою речь, провёл около часа укладывая непослушные кудри, нашёл в ванной одноразовую бритву и избавился от волос в паху, благо на ногах и в промежности их удалили лазером ещё в приюте. Он также нашёл какой-то бальзам для тела и добротно намазался весь. К восьми часам он покорно занял своё место на подушке в коридоре, гладкий, блестящий и благоухающий какими-то экзотическими цветами.       Но время шло, а Питер так и не появлялся. Айзек, как мантру, проговаривал то в слух, то про себя заученную речь, с каждой минутой нервничая всё больше и больше. Спустя час колени нещадно ныли, но он упорно не двигался с места, боясь, что как только он даст себе слабину, войдёт Питер и застанет его в непотребном виде. Он хотел быть идеальным для Дома. Но простояв ещё полчаса, когда от боли в ногах и пояснице его стало заметно потряхивать, Айзек всё-таки позволил себе сесть поудобнее на подушку, думая, что успеет принять достойную, правильную позу, а сейчас лучше дать телу расслабиться, чтобы быть готовым к сессии, если Питер конечно согласиться, силы ему точно понадобятся.       Раздумья саба медленно перетекли в фантазии о возможной первой сессии. Страх куда-то ушёл, и парень растворился в мечтах и ожидании. Он думал, что вряд ли готов к чему-то серьезному, но определённо не отказался бы от веревок, может лёгкой порки мягким флоггером, он бы хотел, чтобы Дом поиграл с его телом, а ещё ему дико хотелось узнать мужчину на вкус. Раньше от подобных мыслей на него накатывала тошнота, но почему-то с Питером хотелось попробовать, он чувствовал, что с ним всё будет по другому. За своими фантазиями Айзек не заметил, как уснул.       Он проснулся от движения рядом и вначале испугался, но увидев своего Доминанта, расплылся в широкой, радостной улыбке. Конечно не так Айзек хотел его встретить, но главное, что мужчина наконец-то пришёл. Парень немного смутился, когда Питер буквально отпрыгнул от него, он явно видел, как тот протянул руку к его волосам, но потом отпрянул как ошпаренный.       Дальнейшие события вывели саба из колеи. Питер задавал странные вопросы, и Айзек чувствовал раздражение и недовольство исходящее от мужчины. Что он сделал не так? Мальчик был растерян и в замешательстве. Всё же было прекрасно ещё с утра. Где он успел провиниться? Питер отругал и наказал его всего один раз и то за дело, он сам попросил. Но сейчас его Дом был им не доволен, а Айзек почувствовал обиду, что испытывал с Итаном, Бертом и другими Домами в приюте, когда откровенно не понимал, что он сделал, чтобы заслужить грубость и наказание.       Когда Питер приказал лечь на столешницу и раскрыть себя, Айзека почти накрыла паника. Он механически исполнял все приказы, отключая мозг. Влажные пальцы ласкающие его сжатую дырочку ощущались острыми иголками, истязающими нежную плоть.       Зачем Дом так делает? Он же знает, что Айзек боится. За что такое наказание? Что он сделал не так?       Слезы бесшумно катились по лицу, под щекой на столешнице образовалась маленькая лужица. Он старался унять дрожь в теле и не издать ни звука.       — Прекрати зажиматься.       Грубый приказ ужалил будто хлесткая пощёчина. Он чувствовал, как давление на его анус увеличивается, вместе с тем увеличивался и его страх. Он хотел Питера, но представлял себе их первый раз совсем по-другому. Никогда Дом не был с ним так груб, никогда не вёл себя с ним как другие, как с вещью. Почему сейчас? В голове закрутились мысли, где он мог провиниться. Не сумев ни за что зацепиться, неожиданное предположение само всплыло в голове.       «А может он просто проверяет тебя? Может он как-то узнал, что ты хочешь, и решил проверить, действительно ли ты готов?».       Пусть он не хотел такого первого раза, но если Дом решил так то, кто такой Айзек чтобы останавливать его? Может так он и правда сможет доказать Питеру, что доверяет и что готов полностью принадлежать ему. Саб был уверен, что Дом не навредит ему.       Он собрал все свои внутренние силы и расслабился, позволяя чужим пальцам немного проникнуть в своё нутро. Мальчик проглотил всхлип, было не так больно как с Бертом или Энисом, да и не проник Питер толком, но как же ему страшно.       Дальнейшие события были словно в тумане. Дом резко и больно дёрнул его со столешницы, Айзек не смог подавить вскрик.        — Я никогда не притронусь к тебе против твоей воли. Никогда.       Питер практически прорычал в лицо сабу. Вина обрушилась на парня снежной лавиной, придавливая к месту.       «Что это значит?! Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне! Я готов, правда! Пожалуйста! Я просто растерялся! Пожалуйста, не уходи! Не оставляй меня!».       Айзек хотел закричать и вернуть Питера, но не мог заставить своё тело пошевелиться, и голос как будто вновь стал ему неподвластен. Он стоял и ревел посередине кухни, где его и оставил Дом, пока тот не приказал ложиться спать. Саб на трясущихся ногах поплелся к себе в комнату, где он надеялся, он больше не будет спать, он мечтал, что Питер заберёт его в свою кровать и оставит там навсегда. Но вместо этого парень завалился на холодную простынь, захлёбываясь от слез и всхлипывая. Он пролежал так несколько часов, в голове было пусто, он был выпотрошен чувством вины и одновременно обидой, отключившись под утро.       Проснувшись от кошмара, Айзек долго лежал, смотря в белоснежный потолок и прокручивая в голове вчерашние события.       Что случилось? Почему всё закончилось именно так? Питер вёл себя непривычно и странно. Айзек испугался его. Может Дом всё-таки почувствовал, что он не готов и обманывает себя и его? Это однозначно была проверка, и Айзек её провалил. Причём с треском и грохотом. Как доказать Дому, что он готов? Что просто испугался резкости и грубости.       Айзек решил не медлить и поговорить с Питером. Он встал с кровати и поспешил на кухню, в это время мужчина всегда пьёт кофе, и саб надеялся, что Дом сможет уделить ему немного времени объясниться перед тем, как уйдёт на работу.       Мальчик оказался прав, и Питер как обычно стоял возле кофе машины.       — Сэр! — позвал Айзек, проходя через гостиную в кухню. — Доброе утро!       Он старался контролировать свой голос, чтобы тот не дрожал, и Питер увидел в нём уверенность, а не страх, тогда бы мужчина точно бы ему не поверил. Но поднять глаза на Дома, Айзек не смог. Он чувствовал огромную вину и стыд перед Питером.       — Кхе-кхе, доброе! — отозвался Дом и, почти кинув чашку в раковину, пробежал мимо мальчика в коридор, даже не взглянув на него.       Айзек снова застыл в растерянности. Питер, что его избегает? Он так зол на него, что даже смотреть не хочет? Саб смахнул мгновенно выступившие слезы, и последовал за мужчиной в коридор.       — Сэр, пожалуйста, мы можем поговорить? — Айзек стоял в двух шагах от Дома, убрав руки за спину и закусив дрожащую губу.       — О чем, Айзек?       Саб с трудом проглотил вставший поперёк горла ком. Он уже заметил, что Дом называет его по имени только, если недоволен. Саб хотел ответить, но Питер ему не дал, перебив.       — Давай позже, я уже опаздываю.       На этой фразе двери лифта открылись, и Дом покинул пентхаус. А Айзек так и остался в коридоре, уже не сдерживая слезы.       Следующие две недели были самыми ужасными в жизни саба. Даже у Берта не было так плохо, пусть Питер и не избивал, и не насиловал его, как бывший Хозяин. Он наоборот вообще не обращал на саба внимания. Уходил рано, приходил за полночь, ночевал в кабинете. Айзек ждал его каждый день на подушке в коридоре, надеясь поговорить, но мужчина отмахивался от него, ссылаясь на усталость и работу.       Дом больше не прикасался к мальчику, не гладил, не обнимал, не целовал. Как и сказал, он больше не притрагивался к сабу. Айзек каждую ночь тихо плакал в подушку, от обиды, непонимания и съедающей его вины, хоть и не понимал, чем заслужил полное игнорирование.       Неделю назад он почувствовал, что ему не здоровится. У него не было кашля или насморка, поэтому парень сделал вывод, что не простудился, но температура была повышена. Он хотел сказать Питеру, но тот не давал вставить ни слова, постоянно сбегая и прячась в кабинете.       К концу второй недели Айзек проснулся от жажды и холода. Его сильно знобило и трясло от температуры, и он решил выпить горячего чая, чтобы хоть немного согреться, даже тёплая одежда не помогала, хоть он и привык ходить голым. Держась рукой за стену, Айзек медленно направился по коридору к лестнице, чувствуя сильное головокружение и слабость во всём теле.       Питер, как и последние две недели, сидел в кабинете, потягивая виски. Без алкоголя он совсем не мог заснуть. Он пытался решить, что ему делать дальше, как вернуть Айзеку самого себя, как избавить его от рабских установок.       На столе перед мужчиной были разложены документы, которые он не переставал разглядывать каждую ночь. Вся жизнь его мальчика помещалась в тонкую картонную папку. Он выучил каждое слово наизусть. Сейчас он уже спокойнее реагирует на найденную информацию. Когда Питер впервые открыл эту папку, единственным его желанием было сорваться в родной город саба, отыскать его отца и прикончить ублюдка, а потом закопать вместе с той гниющей мразью, что сломала его мальчика.        Он долго рассматривал фотографии, сделанные в клинике после спасения парня. Бледное костлявое тело, испещренное глубокими порезами и рубцами. Стоит Дому закрыть глаза, и этот образ всплывает в его голове. Только виски помогает забыться, но стоит ему закончить своё действие, как кровавые картинки измученного тела вновь атакуют его.       Днями Питер загружал себя работой, он разобрал все давно отложенные документы, взял несколько дел, а самое главное помог прокурору засадить клиента Талии, о чем сестра конечно не знает. Тому сабу, в отличие от его мальчика, повезло больше, у него была семья, что забеспокоилась о нём, когда парень перестал выходить на связь в течение нескольких месяцев. В отношения Дома и саба вмешиваться нельзя, можно самому сесть за решётку, но тётя парня имела некоторые связи в полиции и смогла добиться начала поиска саба. В итоге полиция выяснила, что у клиента Талии было несколько сабов, местоположение которых неизвестно. Позже обвиняемый признался, что никто не выжил после его «игр», а тела несчастных нашли на заднем дворе его дома, закопанные в разных местах в саду. Именно этой информацией Питер и поделился с прокурором, выкрав записи разговора Талии с уродом-клиентом, где тот всё и рассказал.       Не зная зачем, но Дом также проплатил единственному выжившему сабу пожизненное лечение в лучшей клинике страны. Но не только для этого мужчина посетил клинику. Он хотел проконсультироваться с врачами по поводу Айзека. Директор учреждения посоветовал привезти и оставить им мальчика, но Питер не хотел его оставлять, зная, как тяжело будет парню. Поэтому последнюю неделю Дом активно искал для саба врача, который сможет помочь на дому. Он изучил уже сотню анкет и никак не мог выбрать лучшего.       Понимая, что мысли снова в беспорядке, а голова готова взорваться, Питер допил бокал до дна одним глотком и двинулся к дивану, как вдруг из коридора послышался грохот. Он выскочил из кабинета. Дверь в комнату саба была открыта, но, заглянув внутрь, мужчина мальчика не обнаружил. Он проследовал по коридору к лестнице и замер на верхней ступени. Его мальчик лежал без движения в конце лестницы. Возле кудрявой головы расплывалась чёрная лужа. Перепрыгивая через ступени, Дом сел на колени возле потерявшего сознание саба, двумя пальцами проверяя его пульс. Кровь текла из виска Айзека, Питер стянул с себя футболку и зажал рану, параллельно доставал телефон, вызывая скорую. Он чувствовал, что его мальчик горит, а под глазами были чёрные круги.       «Господи! Как ты мог так облажаться!».

*****

      Белый свет резал глаза сквозь закрытые веки. По этому ощущению Айзек сразу понял, где находится, слишком часто он бывал в больницах за свою короткую жизнь. Он пытался вспомнить, как тут оказался, но из раздумий его вывел громкий злой шёпот.       — Он хочет написать заявление, но я смог его уговорить подождать, пока Айзек не очнётся, поговорить с ним и только потом делать выводы.       Айзек узнал Дерека, он был очень раздражён и скорее всего опять хмурился.       — Пусть делает, что хочет. Плевать! Я смогу справиться с его обвинениями, главное чтобы помог Айзеку. Он смог наконец-то выяснить, что с ним?       Услышав голос своего Дома, Айзек захотел подскочить и броситься к нему, но воспоминания последних двух недель будто прижали его к кровати. Питер был зол на него, да и сейчас видимо у мужчины проблемы опять из-за него.       — Температуру удалось снизить, но её причина так и не ясна, они ждут результаты анализов. Блять! Как ты вообще мог не заметить его состояние? — шипел Дерек, а саб вздрогнул, но никто из Домов этого не заметил. — Сорок! У него температура была под сорок!       — Отъебись, Дерек! Я и без тебя знаю, что проебался. А оправдываться я ни перед кем не собираюсь. Только перед ним.       — Ага, если тебе после твоего проеба ещё разрешат с ним говорить.       — Не каркай! — рыкнул Питер. — Я никому не позволю его забрать.       «Что?! Как забрать?!».       Мысль, что его могут отобрать у Питера, ужаснула саба, и слезы прыснули из глаз.       — Сэр, — проскулил Айзек, открывая глаза и пытаясь подняться.       Только сейчас он заметил, что его руки и ноги привязаны к кровати мягкими больничными манжетами. От испуга он задергался, не обращая внимание на прострелившую висок боль. Питер подскочил к нему в два прыжка.       — Тихо, волчонок, успокойся. Всё в порядке.       Мужчина прижал его голову к своей груди, и Айзек расслабился, переставая биться в путах, лишь всхлипывая и глубоко вдыхая запах кофе и мускуса.       — Я сейчас отвяжу тебя, сладкий.       У Айзека внутри разлилось тепло от долгожданных ласковый обращений и объятий, он так мечтал об этом последние две мучительные недели, и думал, что готов хоть всю жизнь провести в больнице, если это заставить Питера вновь стать ласковым и заботливым.       Дом снял с него манжеты и помассировал запястья и щиколотки. Айзек перестал плакать и, не отрываясь, смотрел на мужчину.       — Волчонок, у тебя была лихорадка, поэтому тебя связали. Как ты себя чувствуешь?       Питер стоял так близко, но больше не прикасался к сабу, и парень вновь ощутил исходящий от него холод.       — Плохо, сэр, — не сдержался мальчик. Пора было уже поговорить и расставить все точки над «i». Айзек сходил с ума от неизвестности. — Что я сделал, сэр? В чем я виноват?       Питер нахмурился прям как Дерек.       — Ты о чем? — строго спросил Дом.       Дверь в палату открылась и закрылась, Дерек решил, что лучше оставить их наедине.       — Почему вы игнорируете меня две недели? В чем я провинился, что вы так меня наказываете? — Айзека понесло, он слишком долго варился в своей голове, он слишком устал бегать за Домом, пусть его потом накажут за грубость и дерзость, но он должен получить ответы. — Это из-за того случая на кухне?       — Нет, малыш, — Питер устало выдохнул и протёр ладонью лицо. — Давай мы поговорим позже, когда тебя выпишут, и мы будем дома.       — Нет, сэр! Хватит! — упрямо заявил саб, Питер уставился на него, широко раскрыв глаза. Это что его тихий мальчик сейчас командует им? — Вы две недели обещаете поговорить со мной, а потом убегаете. Если я вам больше не нужен, так и скажите! Отдайте меня обратно в приют, и пусть отправят в лагерь. Я не могу так жить, зная, что вы не желаете меня видеть рядом.       Питер резко схватил его за плечо и крепко прижал к своей груди. Айзек взвизгнул от неожиданности, но быстро растворился в тёплых объятиях.       — Я так скучал по Вам, сэр. Не оставляйте меня, пожалуйста, вы мне нужны, — шептал мальчик, утыкаясь в шею мужчине и наслаждаясь его успокаивающим запахом.       — Прости, малыш, я не хотел заставлять тебя чувствовать себя ненужным, — шептал Питер в макушку парня, сейчас его волосы лишь слегка пахли вишней, перебиваемой запахом лекарств. — Я хотел дать тебе время подумать.       Теперь настала очередь Айзека хмуриться. Он отстранился от Дома, только сейчас замечая, что обнимал мужчину, но тот кажется не был против.       — О чем я должен был подумать, сэр? Я Вас не понимаю, — смотря прямо в глаза Питеру, спрашивал мальчик.       — Хм, — Дом тяжело выдохнул, — я хотел, чтобы ты разобрался в своих чувствах, хотел дать тебе пространство, чтобы ты понял чего хочешь.       — Я и так знаю чего хочу, сэр, — твёрдо заявил саб. — Я хочу быть с Вами, и больше мне ничего не надо. У меня было достаточно времени понять это.       — Малыш, ты не понимаешь, — Питер устало покачал головой. — Твои предыдущие отношения были не совсем нормальными. Точнее абсолютно не нормальными. И в приюте тебя приучили служить Доминантам.       — Это Вы не понимаете, сэр. Да, меня сломали…       — Волчонок…       — Меня сломали, сэр, я это признаю. Я не хочу вспоминать то, что было моей жизнью. Я провёл больше двух лет в аду, мое восприятие отношений изменено, я всё это понимаю, сэр. Мне сложно отойти от этого. Но благодаря Вам, я начинаю понимать, как должно быть. Вы подарили мне надежду, веру, заботу и безопасность. С Вами я чувствую себя свободным, как никогда. Не отталкивайте меня, сэр, прошу…       Айзек всхлипнул, утирая проступившие слезы и опуская голову. Питер запустил ладонь в пушистые кудряшки, мягко массируя голову мальчика. Саб благодарно заурчал.       — Я хочу принадлежать Вам, сэр, — твёрдость и уверенность в голосе мальчика поразили Питера. Он поднял свои небесные глаза, смотря прямо в глаза мужчине, и не оставляя Дому сомнений в сказанном. — В тот день я хотел попросить Вас о сессии, сэр. Я понял, что готов, что хочу. Я готов к большему. Признаться честно, Вы испугали меня. Я подумал, что где-то провинился, и Вы меня наказываете. Когда Вы… — Айзек глубоко вздохнул, набираясь храбрости, — Когда Вы коснулись меня… там, мне стало страшно. Но потом понял, что доверяю Вам. Я знаю, что Вы никогда не причините мне вреда. Я хочу стать Вашим полностью.       Питер не знал, что ответить. Он был поражён словами саба. Мужчина почувствовал себя невероятно виноватым. Его мальчик куда смелее и сильнее, чем он считал. Дом понял, что все его опасения оказались надуманными, Айзек чётко осознавал, что он хочет, в то время как Питер повёл себя, как глупый неуверенный подросток. Хотя именно он должен быть надёжной опорой для саба. Айзек доверяет ему, верит в него, и он не может больше так подвести своего мальчика.       Питер притянул парня к себе за шею, впиваясь в искусанные сухие губы, ловя блаженный стон. Как же он скучал! Каким надо быть идиотом, чтобы добровольно отказаться от этого сладкого малыша. Он больше никогда его отпустит и не оттолкнет. Мальчик его навсегда.       — Я так скучал, сэр, — прошептал саб в губы мужчине.       — Я тоже, волчонок. Очень скучал…       Питер оставил поцелуй на лбу мальчишки и немного замер. Парень был горячий, не такой, когда только попал в больницу, но всё равно не в норме, видимо температура опять поднималась.       — Сладкий, ты снова горишь, — Питер нажал на кнопку вызова врача. — Доктор сейчас подойдёт.       От мужчины не скрылось, как вздрогнул Айзек при упоминании врача.       — Волчонок, я буду рядом с тобой, и никто не причинит тебе боль, — Дом провёл ладонью по щеке саба, успокаивая.       — Я знаю, сэр. Просто все эти осмотры… Я не люблю…       — Малыш, больше никто и никогда не будет с тобой обращаться, как раньше. Тебе нечего бояться. Ты мне веришь?       — Да, сэр, верю, — решительно ответил саб, в своей вере и Доме он нисколько не сомневался.       Питер растянулся в радостной улыбке, слова мальчика отдавались теплом в груди, заставляя внутреннего Доминанта чуть ли не урчать от удовольствия. Дом сел на кровать за спину Айзека, и мальчик привалился к его груди, закрывая глаза и наслаждаясь близостью желанного, горячего тела.       — Сэр, можно мне держать Вас за руку? Хотя бы пока врач будет тут? — наглый вопрос, но почему-то Айзек подумал, что сейчас имеет на него право, и потому не побоялся задать.       — Волчонок, — перебирая кудряшки саба, ответил Питер, — ты можешь прикасаться ко мне, когда захочешь. Я не имею ничего против. Лучше конечно на людях держать себя в руках, но когда мы дома или, например, при Дереке, или если ты чувствуешь, что тебе нужно, ты можешь не спрашивать разрешение.       — Спасибо, сэр, — Айзек счастливо и довольно заулыбался той искренней улыбкой, что поразила Дома, и он не смог не улыбнуться в ответ.       Саб переплел их пальцы и уткнулся носом в шею мужчины, когда дверь открылась, и в палату вошли врач и Дерек.       — Мистер Хейл, — доктор кивнул Питеру.       — Доброе, док, — Дом поздоровался в ответ, а потом перевёл взгляд на напрягшегося на своей груди мальчика. — Волчонок, познакомься, это доктор Алан Дитон. Поздоровайся.       — Здравствуйте, мистер Дитон, — промычал саб, сильнее сжимая ладонь Питера в своей и не поднимая взгляда на врача.       — Милый, всё хорошо, он просто осмотрит тебя и задаст пару вопросов. Ты же ответишь ему, да?       — Да, сэр, — голос Айзека дрожал, выдавая его волнение.       — Док, у Айзека опять поднялась температура, — сообщил Питер Дитону, свободную руку положив на лоб парня.       — Хм, медсестра принесёт лекарство, а пока я всё-таки хотел бы поговорить с вашим сабом. Позволите?       — Конечно, док, — уверенно разрешил Питер.       — Айзек, как твоё самочувствие?       — Нормально, мистер Дитон, — вцепляясь в бедро своего Дома свободной рукой, ответил саб.       — Слабость? Тошнота? Головокружение?       Врач подошёл к кровати, натягивая латексные перчатки. Алан открыл тумбочку рядом с кроватью и вытащил одноразовый шпатель.       — Открой рот, пожалуйста, — мягко просил доктор.       Айзек не шевелился, низко опустив голову. Питер нежно погладил мальчика по голове, прижался губами к виску и томно прошептал:       — Малыш, слушай, пожалуйста, доктора. Если ты будешь хорошим мальчиком, тебя ждёт награда.       Щеки Айзека залило ярким румянцем, когда влажный язык Дома огладил его ухо. Дальше саб больше не зажимался, позволил Дитону послушать лёгкие, посмотреть горло, измерить температуру и осмотреть швы на лбу. Когда осмотр закончился, Питер обнял мальчика поперёк груди, крепко прижимая спиной к себе, Айзек вновь уткнулся носом в шею Дома, расслабляясь от ласковой похвалы, что нашептывал ему мужчина. Питер гладил его по груди и шее, немного сжимая. Айзек чувствовал, что начинает парить, он так соскучился по ласкам, что сейчас утопал в них, забывшись, где находится.       Пока Питер укачивал своего мальчика, в кабинет заглянула медсестра, принеся лекарство и результаты анализов саба. Дитон вместе с Дереком сразу же принялись изучать их. Дом и саб растворились друг в друге, не обращая никакого внимания на врачей, расположившихся на диване и следивших за ними. Дитон, хмурясь, указал пальцем на показатели в анализах, Дерек удивлённо посмотрел на старшего, понимая, чем тот обеспокоен, а потом тоже нахмурился, кивнув в сторону забывшейся парочки.       — Питер? — позвал Дерек.       Дом тяжело выдохнул, поворачивая голову на племянника, вопросительно задрав бровь.       — Нам нужно поговорить, — твёрдо сказал Дитон.       — Хорошо, сейчас, — фыркнул Питер, ему совсем не хотелось оставлять Айзека одного. — Малыш, — тихо позвал Дом, — мне нужно отойти на пару минут.       Питер немного отстранил саба от себя, но Айзек недовольно простонал, вжимаясь в мужчину. Дом устало выдохнул.       — Волчонок, посмотри на меня, — приказал Питер, вставая с кровати.       Айзек испугано распахнул глаза, покрытые туманной дымкой. Дом обхватил ладонью горло саба, немного сжимая, мальчик моментально размяк, расплываясь по кровати.       — Жди меня, сладкий. Пара минут, хорошо?       — Да, сэр, — блаженно прошептал Айзек, снова закрывая глаза, утопая в тепле и запахе Дома, оставшихся на подушке.       Выйдя в коридор, Питер одарил Дерека и Дитона раздраженным взглядом.       — Док, давайте быстрее. Что случилось?       — Пришли результаты анализов. И у меня к тебе несколько вопросов, — строго отозвался врач, игнорируя раздражение Дома.       — Всё в порядке? Что с ним? — взволновано спрашивал мужчина. Агрессия быстро сменилась волнением.       — Скажи, он всегда так себя ведёт?       — Как? — непонимающе спрашивал Дом.       — Питер, он в сабспейсе. Он улетел за считанные секунды, — немного нервно ответил Дерек.       — А это… Да, он очень чувствительный, немного ласки в сочетании с силой, и он улетает. А что собственно не так? — Дом снова начал раздражаться, ему надо вернуться к Айзеку, а эти двоя тянут время.       — Его гормоны намного ниже нормы, уровень эндорфинов почти на нуле, он не должен впадать в спейс, тем более так быстро. Мне надо взять кровь у него ещё раз.       — Хорошо, и что делать, чтобы гормоны нормализовались? — Питер нахмурился, он ни черта не понимал, что говорил ему Дитон.       — Когда последний раз у вас была сессия?       Питер тяжело вздохнул и медленно выдохнул, мужчины выжидающе уставились на него.       — Ни разу. Две недели назад было что-то подобное, он очень глубоко провалился, я с трудом смог вернуть его. Но последние дни… Я был очень занят, и мы можно сказать не общались.       — Блять, Питер! — вспылил Дерек, но был прерван взмахом руки Дитона, на что Дом лишь презренно закатил глаза, он не собирался оправдываться.       — Я полагаю, немного зная историю Айзека, у него давно проблемы с гормонами. Ваш «контакт», — врач выделил голосом последнее слово, чем вызвал ухмылку у Питера, — спровоцировал скачок эндорфинов, а с учётом чувствительности парня, падение было крайне тяжёлым. Он полностью здоров, а температура поднялась как раз из-за гормонов.       — Что делать, док? Не тяни, мне надо вернуться к своему мальчику, — Питеру надоела болтовня, ему нужно действовать.       — Начни уже правильно вести себя с сабом! — гаркнул Дерек. Питер лишь фыркнул на него.       — Дерек, успокойся. Но вообще, Питер, он прав. Я не могу быть уверен, слишком необычный случай, но думаю, что мальчику помогут только регулярные сессии, это должно нормализовать уровень его гормонов, он должен перестать так быстро улетать и глубоко падать в дроп.       Дом мысленно выругался. Из-за его боязни навредить Айзеку, напугать его, мальчик теперь в критическом состоянии, и единственным лекарством является то, что он так долго оттягивал.       — Док, а может есть какие-нибудь таблетки? — в замешательстве спросил Дом.       Их проблема с сессиями оставалась открыта, и хоть Айзек сам и предложил, но страх Питера навредить никуда не ушёл, он боялся сорваться.       — Конечно, я могу искусственно поднять уровень его гормонов, но помогая одному, мы вредим другому. У этих лекарств слишком много побочных эффектов. Самый лучший способ — естественный.       Дитон загнал его в угол и не давал выхода. Портить здоровье Айзеку, Питер точно не хотел.       — Я понял, — отрешено ответил Дом, мыслями он уже искал пути выхода из сложившейся ситуации, хоть и понимал, что в тупике. Единственный вариант пришедший в голову — это Тео. С ним мужчина мог выпускать своих демонов, и тогда с Айзеком будет проще контролировать себя.       — Сэр? — тонкий всхлип привёл мужчину в чувства. — Мне холодно…       Айзек стоял в дверях палаты, он был бледный, щеки и глаза мокрые от слез, и его слегла пошатывало. Питер в два прыжка оказался возле саба, поднимая на руки, мальчик тихо пискнул и крепко прижался к сильному телу. Дом уложил парня на кровать и сам лёг рядом, Айзек тут же уткнулся мужчине под бок, обнимая поперёк живота. Дитон и Дерек вошли в палату следом.       — Док, он весь горит, — напомнил Питер, сквозь зубы. Он злился, что пришлось оставить мальчика.       — Сейчас, — Алан подошёл к манипуляционному столику, где медсестра оставила жаропонижающую инъекцию и шприц. — Сколько ему лет, напомни?       — Двадцать, — отозвался Питер.       — Девятнадцать, — параллельно ответил саб.       Мужчины замерли в ступоре, только Айзек чуть ерзал, удобнее прижимаясь к своему Дому, не обращая внимание на чужое замешательство.       — Питер! — воскликнул Дерек.       — Заткнись, Дерек! — прошипел старший Хейл в ответ.       Дом вышел из себя окончательно. Племянник изрядно достал его своими претензиями и упрёками.       — Волчонок, — Питер двумя пальцами подцепил лицо саба за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Айзек был расслаблен и легонько улыбался. — Сколько тебе лет?       — Девятнадцать, сэр, — спокойно повторил парень.       — Малыш, по документам тебе двадцать. Дитон, может это бред от горячки? — он бы хотел звучать уверенно при сабе, но волнение за мальчика слишком охватило его.       — Нет, сэр, мне правда девятнадцать. Отец проиграл меня в карты, когда мне было семнадцать, и изменил год рождения, чтобы можно было оформить контракт. А потом у меня никто никогда не спрашивал верный возраст.       Безразличие и смирение в голосе парня на поступок отца взорвало бомбу ярости внутри Питера. Идея наведаться в родной дом Айзека вновь показалась прекрасной.       — Сэр, простите, я не… — видимо эмоции Дома отразились на его лице, Айзек испугался, что сделал что-то не так, тем самым разозлив мужчину.       — Тшш, мой сладкий, всё хорошо. Твоей вины тут нет, — Питер спрятал свой гнев, он не хотел, чтобы мальчик нервничал и боялся, и так он страдает сейчас из-за его глупости и страхов.       — Я вколю ему дозу по возрасту, — прервал их Дитон, неожиданно оказавшись рядом с шприцом в руке.       Поставив сабу укол, врач также взял кровь на анализ и наказал поспать. Мальчик больше не боялся и не капризничал, послушно и терпеливо выполнял указания врача. Когда Дерек и Дитон покинули палату, он практически сразу заснул, растворяясь в тёплых, нежных объятиях своего Дома.       Несмотря на ночь без сна, Питер так и не сомкнул глаз. Он любовался своим мальчиком, мило посапывающим и иногда дергающим носиком, не выпуская его из объятий и перебирая кудряшки. Скоро температура у саба спала, видимо лекарство подействовало.       Питер крутил в голове мысли, решая, что делать дальше. Вариант с Тео оставался самым надёжным. Пока Айзек полностью не придёт в себя, Питер не мог себе позволить расслабиться в парнем, слишком боялся ему навредить. Хотя саб и говорил решительно, но Дом уверен, что он не готов к полноценной сессии. Значит надо действовать осторожно, с минимальным воздействием и постепенно. А внутренних демонов оставить на Тео.       Спустя два часа в палату вернулся Дерек. Он осторожно открыл дверь и сел на стул возле кровати.       — Как он? — прошептал юный Дом.       — Больше не горит, — тихо ответил Питер, проведя рукой по мокрому, но холодному лбу саба.       — Хорошо, — отозвался племянник.       Дерек потупил взгляд, что показалось старшему Хейлу подозрительным.       — Что ты хочешь сказать, Дерек? Не устраивай шоу, говори прямо, — Питер слишком устал, сил на терзания племянника и вытягивание из него информации у него не было.       — Дитон не будет писать заявление о халатном отношении, — прошептал младший.       — Пф, — Питер закатил глаза, — Мне всё равно, я тебе уже сказал, что смогу отбиться от его нападок.       — Ты же понимаешь, что его, как ты выразился, «нападки» не беспочвенны, — огрызнулся Дерек.       — Что ты хочешь услышать от меня? — усталость брала своё. Питер был выжат, ему не было никого дела не до Дерека с его нравоучениями, не уж точно до Дитона с его угрозами. Его волновал только Айзек. — Дерек, я уже всё сказал. Достаточно. Единственное, что мне нужно от вас, это помощь Айзеку. Вы сказали, что делать, я понял. Буду выполнять. Когда я смогу забрать его? — Питер был крайне раздражён и не собирался скрывать этого.       — Эх, — младший Хейл удрученно вздохнул и покачал головой, — как только температура будет в норме хотя бы сутки, можете возвращаться домой.       Дерек встал со стула и подошёл к двери, но остановился.       — Он прекрасный, чистый мальчик, Питер, он верит тебе, он предан тебе. Ты взял на себя ответственность за него, и теперь последствия от каждого твоего решения отражаются на нем. Не подведи и не проеби его!       Племянник закрыл за собой дверь. Питер был согласен с Дереком. Айзек — самое чудесное, что случалось в ним в жизни. Но достоин ли он своего мальчика?