Я вернусь

– Я вернусь! – сказал Том Реддл, глядя на меня. Почему-то его глаза не были алыми, да и походил он не на змееподобное существо, а на того красивого юношу, что так поразил моё воображение в Тайной Комнате, воплотившись из дневника. Я вскинул палочку, пытаясь сотворить Экспеллиармус или просто щит, и... проснулся. Фак! Давно меня не мучили кошмары. Да и не кошмар это, а так. Воспоминание о прошлой жизни. Проснувшись, я долго смотрел на спящую Джинни. В лучах восхода, что падали сейчас на постель, жена казалась золотисто-розовой, нереально красивой. Нежная кожа, яркие губы и волосы, подрагивающие ресницы. Над плечом, не прикрытым одеялом, словно дрогнула рука художника, и с кисти сорвались брызги краски. Плечи у Джин были в веснушках, как кукушкино яйцо. Раньше я так любил целовать их... Когда я делал это в последний раз? Кризис отношений настиг меня на седьмом году семейной жизни, когда Джейми исполнилось шесть. Не знаю, как у Джин, она не говорила, но моё охлаждение не почувствовать она не могла. Она меня любила. И я её любил. Но не так. Подруга, мать моего ребёнка, хранительница очага, человек, прошедший через ту же войну. Кто угодно, но не та пресловутая единственная, ради которой ты дышишь и живёшь. Я понимал, что вечной любви не существует. Но мне было обидно, что моя собственная прошла так быстро. Джинни очень хотела ещё детей, но я оказался к этому не готов, подсознательно понимая, что разводиться, если у тебя один ребёнок, проще, чем когда их несколько. Когда-то я хотел троих. Но поняв, что любовь ушла, начал принимать противозачаточное. Самое мерзкое, что Джинни я об этом не сказал, и мы «делали ребёнка» почти каждую ночь. Спасибо, что хотя бы половое влечение к жене у меня не атрофировалось. Мне было стыдно за нелюбовь, и я очень старался дать хотя бы качественный секс. Джин была у меня первой, но страсть которой я пылал поначалу, компенсировала мою неумелость. А после я прикупил маггловских книг для мужчин, желающих поразить свою даму. Смешно… Техника улучшилась, но чувства угасли. Джинни получала свои положенные двадцать один оргазм в месяц. Но в них не было ни грана любви. Так. Профилактика застоя крови в малом тазу. Ресницы дрогнули, и в меня упёрся сонный, мутноватый пока ещё, взгляд ореховых глаз. И робкая улыбка. Она меня добила. Джинни моё рассматривание трактовала по-своему. Она честно старалась вернуть наши чувства. Вернее, мои. Свои она, судя по всему, не растеряла. Романтические свидания, ужины при свечах, сексуальное бельё, горячее желание зачать ещё одного малыша, живой интерес ко всему, что со мной происходит, о чем я думаю и о чём мечтаю, умение идти на компромиссы, при этом не растворяясь в другом человеке. Джинни Уизли, нынче Поттер, оказалась потрясающей! Красивая, умная, сильная, привлекательная, состоявшаяся. Отличная мать, рачительная домохозяйка, лишённая стяжательства спутница жизни. Но, к сожалению, это не гарантировало нам любви. Любовь – это вообще не про хороших людей. Любовь – про нужных. И Джин, безупречно прекрасная, можно сказать, идеальная, совершенно не была мне нужна. Я хотел быть где угодно, но не с ней. Я, естественно, всеми силами скрывал это, не желая оскорбить жену. Да, я считал свои чувства и мысли оскорбительными. Если бы меня, такого хорошего, не любила жена, это было бы обидно. При наличии у меня чувств к ней, естественно. – Гарри? – Доброе утро, крошка. – Доброе. Сколько времени? – Семь. – Ты рано. – Это ты рано. – Ты смотрел на меня. – Ты красивая. Особенно в лучах восхода. Джин мгновенно покрылась румянцем. Такое не подделать. Мысленно простонав и проклиная себя, я потянулся к жене, откинувшей одеяло. Через полчаса я скатился с расслабленной Джин и уставился в полог балдахина. Я прочитал, что женщины часто имитируют оргазм, желая польстить партнёру, и предпринял всё, чтобы моя жена никогда не хотела этого делать. Ритмично сжимающие член мышцы влагалища неизменно утешали меня. Хоть в чём-то я не обманываю, хоть что-то я смог. Джинни засмеялась счастливо и ойкнула. Из неё хлюпнуло. Быстро поцеловав меня в скулу, она убежала в ванную. Будет пить зелье зачатия. На этой мысли настроение испортилось окончательно. Зелье контрацепции, что варил мне Малфой, было высшего качества. Никакие другие зелья не могли перебить его эффект. Драко единственный, в силу обстоятельств, оказался посвящён в мою тайну. Собственно, его мучила подобная проблема. Он состоял со своей женой в отличных отношениях, но они не имели никакого отношения к любовной связи. С другой стороны, от династического договорного брака иного и не ждут. Драко хотя бы не обманывал свою супругу, не заставлял её испытывать ложных надежд, что чувства вернутся. Потому что изначально не было никаких чувств. Пока жена плескалась в ванной, я спустился и под горящим негодованием взором Кричера приготовил завтрак. Когда я варил кофе, на скрипучей лестнице послышались лёгкие шаги. Джинни, свежая, как утренняя заря, в узких брючках, изумрудной блузе и с поднятыми в причёску волосами, спустилась на кухню. Она очень легко вобрала в себя изысканные манеры. Боюсь, расслабиться и сидеть на кухне в вытянутой футболке и без белья, она не могла из-за меня. Думая, как все женщины, что проблему можно решить, правильно одевшись и наложив макияж. Но опять же, к любви это не имеет никакого отношения. Любовь – это когда твой партнёр привлекает тебя даже в непотребном виде. Помню, как мы аппарировали с какой-то вечеринки, когда между нами ещё горел огонь. Джинни дико блевала в туалете, а я в этот момент трахал её сзади. И ничего меня не смущало: ни испорченное надорванное платье, ни потоки чёрной туши по щекам, ни размазанная пошло помада, ни спутанные влажные пряди волос, ни запах. Я любил её даже такой. Более того скажу – я любил её именно такой: живой, настоящей, не покрытой глянцем и пафосом. И ведь Джинни не изменилась. Изменился я. И это было мерзко! Мерзко! Джин обвила мою талию руками, и я ощутил запах дорогих духов. Они очень ей шли. Аромат вишни, сладкий и пряный. – Вишенка, я сделал омлет. Будешь? Или Кричер приготовит тебе фруктовый салат. – Буду омлет. Кричер, прости. – Хозяева издеваются над старым Кричером! – запричитал домовик, пользуясь случаем. – Я бы хотела на обед суп из белых грибов, – протянула Джин. – Кричер сделает! Джинни обманывала Кричера, как я её – в лучших чувствах. Вечером Джейми вернётся домой, и Джинни обязательно собственноручно приготовит его любимый шоколадный торт и вустерширский пудинг. Но пока счастливый домовик об этом не знает. – Милый, ты помнишь, что на каникулы с Джейми приезжает его друг Тим? Даже если бы я хотел про это забыть, то мне бы не дали этого сделать. Джеймс прожужжал мне все уши про этого Тима Морта. Я его никогда не видел, но регулярно выслушивал восторги сына по поводу того, какой Тим умный, великолепный, одарённый, харизматичный, сильный и бла-бла-бла. Я даже понял Люциуса Малфоя, которого Драко доставал в своё время подобными письмами. Правда, младший Малфой мной не восхищался, а негодовал, но суть-то одна и та же. Этот Морт появился в Хогвартсе третьего мая, когда Джеймс учился на пятом курсе. Откуда он взялся, я не уточнял, хотя, наверное, стоило бы. Не будь он лучшим другом моего сына, я бы уже сунул нос в личное дело мальчишки. Но Джеймс мне этого не простит. Дружил он так же отчаянно, как Сириус Блэк и Джеймс Поттер, в честь которых мой сын и был назван. Я радовался, что у ребёнка есть друг, хотя и не одобрял такой зацикленности, иногда она дурно заканчивается. Сам я постепенно отдалился и от Рона, и от Гермионы. Частично из-за того, что у нас теперь свои семьи и работа. Частично из-за общих тягостных воспоминаний. Частично из-за стыда за нелюбовь к жене, которую бдительная Гермиона могла заметить. Частично из-за дружбы с Драко Малфоем. Мы встречались на приёмах, за большим столом Молли Уизли в «Норе», на праздниках, на вокзале, провожая и встречая детей. На работе. Но это всё равно уже не было дружбой. Я не был искренним, я не был открыт. Пока Джинни занималась хозяйством, я приготовил комнату для друга Джейми и занялся машиной. Да, у меня был самый банальный маггловский автомобиль. Расположение Гриммо прямо в центре маггловской части Лондона позволяло мне иметь машину. Мне нравилось водить. А ещё я, вернувшись домой со службы, частенько просто сидел в авто, давая себе время между работой и семейной жизнью. Эти мгновения принадлежали только мне, и я не должен был изображать героя войны, начальника аврората, примерного семьянина и любящего мужа и отца. Здесь я был просто Гарри. Уставший, измученный чувством вины мужчина тридцати шести лет. На вокзале мы пожали с Роном друг другу руки, я обнял Гермиону, мы перекинулись парой шуток. Я был страшно рад, что Рон оставил карьеру аврора и ушёл в разросшуюся сеть магазинов Уизли. Мне было бы тяжело с бывшим другом. С Гермионой мы пересекались в Министерстве, работать с ней одно удовольствие: чёткая, решительная, квалифицированная и лишённая пристрастности. Бывшая мисс Грейнджер сейчас занимала должность начальника департамента магических существ. Вредоносные мысли про освобождение эльфов её, слава Мерлину, оставили. Сейчас она боролась за права оборотней и добилась в этом немалых успехов. Вот из-за поворота показалась длинная змея экспресса, и мы все замолчали, уставившись на него. За многие годы я так и не смог избавиться от детского восхищения, что охватывало меня на платформе 9 ¾ Обычно мы встречали с поезда не только сына, но и крестника – Тедди Люпина. Но сегодня я ждал лишь Джейми и его друга. Тедди из Хогвартса в этот раз переместится порт-ключом на виллу "Де Маре": крестник закончил школу с отличием и получил от меня в подарок приличную сумму денег и две недели каникул у моря. Парень молодой, пусть развлекается. Экспресс остановился, последний раз клацнув тормозами и выпуская целое облако отработанного пара. Я тряхнул головой, выныривая из размышлений, и замер, так как из дымного марева прямо на меня вышел… Том Реддл.