Наше поднебесье

— Это последняя. — Хитто ставит коробки в прихожей и разминает спину, которая за целый день успела забиться. Внизу еще остались горшки с цветами, среди которых он успел заметить парочку новых. У Изаны всегда был спортивный интерес к выхаживанию больных или увядающих растений. — Аквариум привезут завтра утром, так что пока рыбки постоят на кухне. — Изана зашел в гэнкан за Какуче, и осмотрел их новую квартиру. Съехаться предложил сам Изана, после того как Какуче стал достаточно взрослым, чтобы официально покинуть их детский приют. Новый дом был чуть больше, чем их старые квартиры, но все еще пустой. Мебель стояла пока только на кухне. Сам Изана привык спать на диване пока был в банде, а Какуче и вовсе был неприхотлив, способный уснуть хоть на спортивном коврике, если футон был занят. Комнат в квартире было две, но они решили сделать одну общую спальню, обустроив вторую комнату под кабинет. Хотя это скорее можно было назвать домашним спортивным залом, обставленным по углам растениями. — Гантели свои сам перетаскивать будешь. — Курокава все еще не понимал, зачем Какуче решил перевезти всю эту груду железа из своей старой однушки, ведь теперь у них есть возможность позволить себе походы в настоящий зал, но Какуче было комфортнее заниматься дома. Но что касалось планировки их будущей комнаты, то было немного неловко заводить этот разговор. — Мы ведь не будем спать на футонах? — Хитто покосился на свой старый футон, что лежал все еще завернутым в целлофан после перевозки. — Насчет спальни я уже решил, у нас будет двухярусная кровать, прям как в детстве! Да и места она занимать будет меньше, чем две отдельные. Глаза Изаны в этот момент так сияли, что Какуче согласился. Он почти всегда и во всем соглашается с Курокавой. Но он бы соврал, если сказал, что не думал об общей кровати. После того разговора с Раном его голову стали чаще посещать такие мысли. Когда они собрались компанией старых друзей выпить, Риндо попросил отнести зажигалку старшему брату, что вышел покурить. — Так вы решили съехаться? — Без предисловий начинает разговор Ран и лезет в карман, ожидаемо не находя там нужной вещи. Хитто чуть запоздало дает ему прикурить. — Как пара или?.. — Какуче тут же замахал руками, разгоняя дым от сигареты. — Нет, скорее как семья. У нас не романтические отношения. — И это было правдой. Они знали друг друга с детства. Друзья, партнеры, король и слуга, братья. Семья. Это слово многое значило для них, хотя вряд-ли кто-то из них смог бы ответить, какое конкретно значение он вкладывает в это слово. Он думал об этом. Их связь крепче, чем могла бы быть у братьев, но они не из тех, кто стал бы проходить конфетно-букетный период и прочее, что обычно бывало в романтических отношениях. Изана был его ориентиром, маяком, что вел его в шторм. В то же время об Изане хотелось заботиться. Хотелось быть рядом, и это было взаимно, но Какуче и не думал о чем-то большем. Заметив его задумчивость, Ран как-то странно улыбнулся, по-лисьи щуря глаза. — Ну надо же, вы перепрыгнули все этапы отношений, и уже ведете себя как пожилая пара. Я даже завидую. — Хайтани затушил сигарету и оставил растерянного такой реакцией Хитто стоять на улице. — Долго не морозься только, а то Изана мне голову открутит, если из-за меня ты заболеешь. Утром Изана убегает даже не позавтракав. Какуче же сделал про себя заметку собрать ему в следующий раз с собой бенто. С тех пор как Поднебесье превратилось в благотворительный фонд — дел у них было невпроворот. Когда Курокава возвращается домой — в зале уже стоит собранный аквариум, а сидя на диване настраивает старую гитару Хитто. — Я дома. — Какуче даже не дергается, хотя Изана уверен, что парень не слышал, как он вошел. — С возвращением! Ты голодный? — Музыкальный инструмент откладывают в сторону, и тот жалостливо бренчит. — На кухне остался твой завтрак, но могу разогреть и вчерашний ужин. Изана уже было хотел по привычке отказаться, но в животе предательски заурчало. Он еще не привык нормально ужинать, перебиваясь в течение дня всяким мусором. Это было непривычно. Оглядываясь назад, он замечает, как сильно вырос Какуче за это время. Что-то неуловимо меняется с началом их совместной жизни. И это что-то — забота. Забота, исходившая от каждого действия Хитто была настолько же очевидной, насколько и ненавязчивой. И как он только раньше этого не замечал? Журналы с рецептами, где закладки были на его любимой еде, полный холодильник, и даже его любимые рисовые чипсы на столешнице. В доме было буквально все, чтобы порадовать внутреннего ребенка, который был лишен всего этого. Когда Изана жил один — из еды у него был только корм для рыбок и суши с вечерней скидкой из метро. — Ты чего завис? — Какуче ставит тарелку с едой и садится напротив. — А ты есть не будешь? — Он отлипает от рассматривания сахарницы и переводи взгляд на тарелку с карри. Его любимое. — Я уже поел. — Отвечает просто, и, как будто о чем-то вспомнив, встает из-за стола, доставая из верхнего ящика вилку. На вопросительный взгляд отвечая все так же беззаботно, потирая затылок. — Ты обычно ешь карри вилкой, а я случайно положил ложку как себе. — Ты всегда таким был? — Теперь была очередь Какуче вопросительно смотреть на старшего. Изана правда не понимал, он не был таким внимательным. Он даже не мог понять как дорог ему Какуче до того, как они оба попали в больницу после одной серьезной драки. Со слов Мучо и Шиона, Какуче всю неделю провел у койки своего короля, пока тот не очнулся. И с тех пор они так нормально и не поговорили. Тот раз, когда Изана думал, что был на грани смерти — был единственным, когда он позволил себе озвучить свои настоящие чувства. Выразить свою привязанность, свою слабость. Со стороны могло показаться, что в их отношениях ничего не изменилось, но после того случая Какуче перестал быть его слугой, хоть и продолжал везде следовать за своим все еще королем. И тот не понимал почему. — Неважно, забудь. — Говорить сейчас о своих и чужих чувствах не хотелось. Да и глупо бы это выглядело, учитывая, что он сам предложил жить вместе. Просто решил, что не сможет вернуться в ту пустую квартиру. Снова игнорировать одиночество и холод. Еще одним глупым поступком оказывается двухъярусная кровать. Лежа на своей верхней полке, он переворачивался с одного бока на другой, но сна, как назло, ни в одном глазу не было. — Эй, — Изана свешивает голову через бортик и громким шепотом спрашивает. — Ты не спишь? — Какуче отвечает сразу. — Можно я спущусь к тебе? — И не дожидаясь ответа, спускается по лестнице, что холодит голые ступни. «Наверху дует, и вообще кровать скрепит от каждого шороха!» Что-то такое бурчит Изана, обнимая Какуче своими холодными руками, переплетая их ноги. Младший лишь укрывает их теплым одеялом и Изана наконец засыпает, слушая чужое, размеренное сердцебиение. Точно, больше он не будет один.