Детство Магнуса на Просперо

Амон не был религиозен, но в такие минуты думал, что некие вселенские силы карают его за какие-то ужасные грехи. Грехи должны быть воистину ужасны, но это был его персональный крест, поэтому молодой практик уже почти час ходил по пустым улицам Тизки и делал вид, что прогуливается. В пол пятого утра. Звезды над Тизкой были прекрасны, но их красоту трудно было оценить, когда ты лег спать в час ночи, а проснулся в три. Амон нежно любил своего ученика, но сейчас в красках представлял, как оттаскает его за уши. Да, непедагогично, но во имя Изначального Творца, можно же уже понять, что людям хотя бы изредка надо спать больше пяти часов в день! Главное, что бы Магнус не сбежал из города, потому что он уже пару раз интересовался, а что там, за защитной стеной Тизки, а Магнус был из тех детей, которые всё старались проверить на практике. К счастью привычки ученика были Амону известны, и он примерно представлял те места, куда это рыжее чудовище могло подеваться. Когда Магнус пропал в первый раз, Амон знатно паниковал и нажил пару седых волос. Конечно, в Тизке Магнуса никто бы не обидел, но мало ли что может случится с трехлетним ребенком в большом городе. Даже с таким одаренным, как его ученик. Сейчас Амон просто позволял себе злиться, и методично обыскивал все места, где Магнус любил бывать. В саду его не оказалось, в центральном парке у фонтанов тоже, в главной библиотеке его не видели, так что Амону пришлось еще и извинятся перед сонным охранником. Ну хотя бы правило, что до десяти утра библиотека закрыта и не надо влезать туда через окно, Магнус усвоил. Оставалась обсерватория. Амон с тоской посмотрел на ведущую в гору дорогу и пожалел, что не взял хотя бы самокат. Если Магнус там, до завтрака они точно не успеют вернутся, а кто будет в этом виноват? Ну уж точно не Магнус. Что возьмешь с пятилетки. «Если он там, точно поставлю в угол» – думал Амон, взбираясь по вырубленным прямо в горе ступеням, - «И оставлю без сладкого, пока не получит звание младшего адепта». Ранним утром в городе царила приятная прохлада, и Амон невольно замедлил шаг, глядя на раскинувшуюся под ногами Старую Тизку. Узкие улочки, невысокие дома, статуи и арки, некоторые из которых помнили еще Долгую ночь. Отсюда весь город был как на ладони, укрытый предрассветными сумерками и освещенный мягким светом далеких звезд. Благословенное место, последний очаг некогда великой цивилизации, затерянный в пространстве и времени. Пожалуй, стоит однажды придти сюда вот так, ранним утром, сесть на ступени, сделать пару набросков. Если у него хоть когда то появится на это время! И Амон ускорил шаг, потому что увидел на площадке вверху знакомую рыжую шевелюру. Мальчишка сидел на парапете и болтал ногами. Босыми. Сандали куда то подевались. Естественно, он и не подумал накинуть хотя бы легкую накидку и сидел в одной набедренной повязке. За два года своей жизни на Просперо Магнус ни разу не заболел даже банальным насморком, но все равно это не дело. – Амон! – Магнус вскочил на ноги прямо на парапете, подпрыгнул и замахал наставнику рукой. У Амона сердце оборвалось от мысли, какая под ним высота, хотя его ученик обладал нечеловеческой ловкостью и мог плясать на натянутой проволоке. Контроль тела, который достигался годами упражнений и сложными практиками у Магнуса, кажется, был в крови. Он не спотыкался, не разбивал коленки, и очень редко ронял вещи. Если не отвлекался, конечно, а отвлекался он часто. Всё таки он был ребенком, пускай и необычным. Амон постарался напустить на себя строгий вид, но уже тонул в огромных переменчивых глазах. Сердится на Магнуса, когда он вот так смотрит на тебя и улыбается было решительно невозможно. «Оставлю без сладкого на день» – решил Амон, хотя уже понимал, что не оставит. Это просто невозможно, наказывать это маленькое счастливое чудо. – Мы же договаривались, – укоризненно сказал он мальчику, садясь рядом с ним на парапет и машинально придерживая ребенка, что бы он не упал. Магнус сел обратно и потупился. – Прости, – вздохнул он совершенно искренне. – Я не хотел тебя будить, мне было скучно, и я думал, сбегаю быстро и вернусь. А потом задумался и вот... – Мы же договаривались, – повторил Амон уже не так решительно. Снял цветную накидку тонкой шерсти и набросил ученику на плечи, – Если ты больше не хочешь спать и тебе скучно, ты идешь в нашу библиотеку и читаешь. Хотя бы пока магазины не откроются, потом гуляй сколько хочешь. Магнус, ну сколько можно. Я же волнуюсь. Все волнуются. У школы есть распорядок, он придуман не просто так, и уж точно не для того, что бы тебе досадить. – Прости...- Магнус выглядел настолько расстроенным, что Амон, хотя обещал себе быть строгим, приобнял слишком самостоятельного ученика, и Магнус немедленно уткнулся в него носом. – Прощаю, – Амон вздохнул и погладил непослушные рыжие волосы, против воли чувствуя себя совершенно умиротворенным. Хорошо было вот так сидеть, обнимать этого несносного мальчишку и смотреть с высоты на город, – Сандали где? – А они мне малы, – Магнус потянул носом и притих. Амон снова вздохнул. Он был уверен, что вся обувная промышленность Тизки работает исключительно на этого ребенка. Это были вторые сандали за месяц. Магнус рос неестественно быстро, в свои пять лет он казался семилетним. Что же будет, когда ему исполнится хотя бы десять? – Книги я уже все прочитал, – пожаловался мальчик, – Кроме тех, которые ты просил не трогать. И картинки все наизусть уже знаю. У нас же есть еще книги, правда? Я буду очень аккуратно читать, ты же знаешь. И без тебя ничего не буду сам пробовать сделать. Честно честно. Не обижайся, хорошо? – Не обижаюсь, – Амон действительно не мог долго на Магнуса сердится. Он все таки был чудо космическое, и ругать его за любознательность было противоестественно. Он же не виноват, что таким родился. Прочитал все книги в их библиотеке за два года, и если бы не возраст, уже бы мог держать экзамен на младшего адепта, но старшие практики пока не разрешили, опасаясь его молодости. – Зачем тебя в обсерваторию понесло, чудовище? – ласково спросил он, – Ничего особенного сегодня в небе не происходит. – Я хотел поговорить с Отцом, – признался Магнус, и рассеяно подергал стеклянные бусы на шее. – А дома очень шумно. И очень много людей, снов, мыслей. Сложно сосредоточится. Понимаешь, мой Отец, он очень далеко. – Магнус, – Амон развернул мальчика к себе, крепко держа за плечи и заглянул ему в глаза. Глаза у Магнуса сейчас были бирюзовые, яркие, как звезды над Тизкой. – Ты же знаешь, что не должен один, без защитной мандалы контактировать с обитателями Великого Океана. Это опасно. Они... – Да, я знаю, они питаются нашими желаниями, и могут показывать нам то, что мы хотим видеть, – прервал его Магнус, – Но мой Отец не дух Великого Океана. Он человек, такой же, как я! Я точно знаю, я помню. И я уверен, что могу его позвать, просто он очень далеко, а я плохо концентрируюсь, когда вокруг столько людей. Он мне сегодня снился, Амон. Я видел, как он склоняется над моей капсулой и улыбается, и я подумал, может быть сегодня у меня получится! – И? – И не получилось, – Магнус расстроено опустил взгляд. – Ничего. Однажды мы обязательно встретимся, я знаю. И с Отцом, и с остальными. Он меня ищет, я уверен. Я подумал, может это из за стены у меня ничего не вышло? – Не думаю, – поспешил отмести опасные мысли Амон. – На завтрак мы уже опоздали, позавтракаем в городе. И объяснятся со старшим наставником ты будешь сам, Магнус. – Ты сердишься? – Я встревожен. Я знаю, что ты веришь в то, что рассказываешь о себе, но Магнус, это звучит очень...необычно. – А в Тизку часто падают капсулы с детьми, у которых два сердца и ядовитая нёбная железа? – Магнус лукаво улыбнулся. – Ну, не дуйся, Амон, я осторожен и все делаю по правилам. Честно честно. Мне просто иногда хочется побыть в тишине. Хочешь я тебе стихи почитаю, м? Костер мой догорал на берегу пустыни. Шуршали шелесты струистого стекла. И горькая душа тоскующей полыни В истомной мгле качалась и текла.* – Это ты за ночь выучил? – спросил Амон. Магнус всегда знал, чем его подкупить. И мальчик говорил правду, ему действительно сложно было отгораживаться от чужих мыслей, а еще он мог услышать биение человеческого сердца через два этажа и не всегда умел отрешиться от своего усиленного восприятия. Силы в этом детском теле хватило бы на всех адептов их братств и еще бы осталось. Амон не представлял, как его ученик ухитряется сдерживать бурлящую в нем энергию и не сойти с ума. Сидя рядом с ним он чувствовал себя, как будто стоял в метре от готовой взорваться звезды. – Стихи легко учить, там рифма есть, – пожал плечами Магнус. Так же легко он запоминал все: даже самые сложные тексты, и никогда ничего не забывал. Иногда это было ужасно неудобно, – А мы можем пойти в кафе у фантана в центральном парке? Я хочу вафли с мороженным. Можно? – А ты заслужил? – Амон постарался снова напустить на себя строгость. – Но я же больше так не буду, – Магнус знал, что лукавит, Амон знал, что Магнус лукавит. Но как можно отказать этому рыжему чуду. – Ладно. Авансом, – Амон кивнул, встал с парапета и протянул ученику руку, – На ручки? – Ура! – Магнус подпрыгнул и повис у наставника на шее. Идти с ним вниз и еще пару километров пешком до парка, потому что трамваи еще не ходили, было совершенно не тяжело.