𝔞𝔠𝔠𝔢𝔭𝔱 𝔱𝔥𝔦𝔰 𝔠𝔥𝔞𝔩𝔩𝔢𝔫𝔤𝔢

      Если кто-то вдруг спросит его, как он решился обозначить этих людей своими самыми близкими и лучшими друзьями, то Хенджин не сможет найти подходящего ответа. Так просто случилось. Так просто было и будет.       Для общества и знакомых они просто лучшие друзья, проводящие все свое свободное время вместе. Но друг для друга они нечто большее. Нечто трепещущее сердца и задевающее души.       Поцелуи на троих, яркие отметины на теле в размере х2 и постоянно жгущие губы от поцелуев. Иногда казалось, что эти двое были просто помешаны на его губах. Не было ни одного дня, когда его губы были бы в нормальном состоянии, а не такие опухшие и чувствительные.       Кажется, Хенджин до сих пор не понимал, когда они успели перейти ту черту, что сохраняли между собой больше пятнадцати лет. Это незримое притяжение, что было между ними, ощущалось все время. Однако или они были слишком юны и глупы, чтобы ничего не делать, или слишком боялись общества и реакции друг друга. Но в один момент все было перечеркнуто одним лишь поцелуем, а после и тысячей других.       Хенджин уверен, он никогда бы не сделал первый шаг сам. Он бы предпочел сбежать от проблемы, закрывать на все глаза и притворяться, что ничего нет, как делал это все годы. Хотя он придерживался политики «словами через рот», сам не редко игнорировал ее пуще прежнего, как, например, в своих отношениях. Или игнорировали другие. Там как посмотреть.       Но Минхо и Феликс были другими. За их масками холода и робости скрывалось слишком многое, что Хенджин порой был не в силах вынести. Они делали первые шаги сами, пока он сам делал два шага назад, страшась. Возможно, он боялся, что, перейдя черту, они лишь совершат ошибку, а после и потеряют друг друга навсегда. Это было невыносимая мысль и реальность жизни, в которой больше не было и смысла.       Но стоило в одно утро Минхо вновь нагрянуть к нему в квартиру, как обычно принести целую кучу приготовленной еды. Ведь он с точностью в двести процентов уверен, что его младший вновь и вновь так трудится, что забывает поесть, а после и подтянуть Феликса, чтобы и тому было не скучно в выходной день одному. Что-то неуловимо изменилось. Это не было чем-то странным: заснуть в пустой квартире, а на утро проснуться с тихими голосами друзей на кухне.       Но у Минхо были другие планы, выходящие из пометки «обычно» как бы трепетно он не относился к личным границам своих близких. Возможно, молчание и сокрытие в очень долгое количество лет сыграло свою роль, но Ли даже не попытается извиниться как следует за то, что посмел сделать. Это было их небольшой и маленькой традицией, утренним обрядом, когда они с Феликсом несли Хенджину в постель завтрак и наблюдали за его сонным личиком, выслушивали все-все переживания и смешили что есть силы, поднимая маленькому птенчику настроение. Но в то утро Хенджин выглядел слишком печальным. То-ли сказывалась утомляющая работа, то-ли осенняя хандра, а может даже недолгая подработка в книжном магазине среди полок и небольшого количества людей.       Что Минхо сподвигло на поцелуй в тот момент? Скорее всего, это был медленно угасающий живой огонек в глазах любимого мальчика, как бы упрямо он этого не отрицал. Ему просто захотелось вдохнуть в него немного жизни, чтобы всеми любимый Джинни снова зацвел, словно самый прекрасный цветок. Тогда быстрое, но мягкое прикосновение губ к чужим казалось самой правильной вещью. И Феликс, стоящий незримой тенью за спиной старшего, хотел того же, чуть ли не больше жизни. Хенджину не дали даже опомниться от первого поцелуя, как к нему тут же прижались во втором, но уже совершенно другие губы. На сонную голову он почти не соображал, плыл по течению, мягко обхватывая ладонями за щеки, и отвечал на поцелуй.       Они долго не обсуждали произошедшее и вели себя так, будто ничего не произошло. Это казалось не совсем правильным решением, потому как после случившегося душа была словно не на месте. Она металась из стороны в стороны, требуя покоя. Им следовало бы поговорить намного раньше, до того, как общение прервется на три месяца из-за отлета Хенджина в совершенно другую страну.       Но было уже невозможно ничего изменить, как и отменить ночной рейс лучшего друга в Испанию. Они лишь помнят, как мчали, что есть мощи, по улицам города, чтобы успеть проводить Хенджина на самолет. Как он стоял в одиночестве, готовясь покинуть родную страну, и как они подлетели к нему, словно безумные, наперебой что-то рассказывая. У Хенджина не было времени их слушать. И тогда Феликс притянул его к себе, накрывая губы поцелуем. Он целовал жадно и глубоко, вкладывая все свои чувства в этот поцелуй, слизывая капельки крови от открывшихся ранок. Времени было слишком мало, но от чего-то провожая спину удаляющегося «друга» оба парня ощущали себя слишком счастливыми и готовыми пойти на все.       И тогда, спустя неделю после перелета Хвана, они впервые созвонились по телефону. Было не правильным решением обсуждать отношения и чувства через экран, но это было намного лучше, чем пытаться и дальше бежать от необратимого. В тот момент, признаваясь в своих ответных чувствах, вываливая все свои страхи за все время, выслушивая ответные, Хенджин даже и не знал, что его некогда лучшие друзья, а теперь официальные бойфренды собираются в скором времени прилететь к нему, чтобы решить все наяву.       В Испании было удивительно. Другая страна, другие люди, другой менталитет, другой воздух. Дышать стало будто бы легче. Возможно, это потому, что он, наконец, высказал все, что так долго мучило его, а теперь обрел настоящее счастье, зная, что чувства взаимны и их больше не нужно бояться и прятать. Но было все еще неловко, особенно когда два его парня (очуметь просто) больше не сдерживали себя и часто пошло шутили, улыбались слишком плотоядно и не отводили с экрана глаз. Хенджин уверен, будь у них возможность, и окажись он в те моменты прямо перед ними, давно остался бы без одежды, настолько это были плавящие взгляды. И все же хорошо, что у него была здесь собственная съемная квартира, а не комната в общежитии, как он планировал изначально. Иначе было бы чертовски стыдно и за себя, и выходки своих бойфрендов.       Он никогда и не мечтал отправиться в такое далекое путешествие, и оно бы даже не состоялось, если бы на работе ему не предложили пройти дополнительные курсы по обмену между профессионалами и нестабильное состояние натянутых дружеских отношений. Испания стала глотком свежего воздуха, очистившего все тяжёлые думы. Стоило только переждать самую первую ночь в своей новой квартире, как он задумался о том, что был бы не против прожить здесь всю оставшуюся жизнь. Однако теперь у него в Корее было намного большее, что он не хотел бы оставлять.       Звонки были исцелением. Они длились даже слишком долго. Буквально целый день и ночь. Они были вместе на работе, в магазинах, на учебе. Они просыпались и даже засыпали вместе. Будто не было тех километров между ними, и они могли увидеться в любую минуту, как раньше.       Хенджин ума не приложит, откуда эти два бедствия узнали его новый адрес, когда успели купить билеты и даже прилететь. Но он безумно счастлив, что они, наконец, вновь оказались рядом. Это, правда, приносило небольшие… неудобства. Как бы они не были близки до этого, как бы долго не говорили через звонок, не шутили на интимные темы и не заигрывали друг с другом, в реальности это было намного смущающе, чем он себе представлял. Особенно если учесть, что его парни (боже мой, как приятно это звучит) не стеснялись распускать свои руки. Не то чтобы Хенджин был против или ему было неприятно, просто это чертовски смущало. Потому что в голове все еще не укладывалось, что можно. Можно думать, мечтать, исполнять.       Теперь они проводили время вместе: готовили, гуляли, фотографировались, целовались, спали. Они любили друг друга так сильно и необратимо, что закрылись от других в квартире, стоило только закончиться обучению. Словно изголодавшиеся звери, которых лишь слегка подкармливали, а теперь они готовы поглотить свою жертву целиком. Это было почти невыносимо и так прекрасно, что Хенджин мог вспоминать то время лишь с улыбкой и краснеющими щеками.       Когда между ними повис вопрос о возвращении на родину, каждый глубоко задумался. Испания стала для них маленьким райским уголком, в котором они могли свободно жить и дышать. Здесь не было родных и большого количества знакомых, не было людей, что знали их и могли осудить за образ жизни. Здесь не было тех, кому они неоднократно разбивали сердца. Каждого из них за большой вклад и способности звали работать крупные фирмы, слезно просили остаться и чего только не делали, только бы удержать. Тогда они впервые сели серьезно поговорить обо всем, а не течь по течению.       Вечер слишком быстро сменился ночью, а после наступил и рассвет. Кружки с чаем и кофе пустовали уже давно, а все темы были обсуждены. С красными глазами от слез и глупыми улыбками они переплетали пальцы, наконец сойдясь во мнении. Они остаются жить в Испании, работать здесь, посещать прекрасные маленькие и такие уютные ресторанчики, ходить по оживленным улицам и наслаждаться архитектурой.