𝔞𝔠𝔠𝔢𝔭𝔱 𝔱𝔥𝔦𝔰 𝔠𝔥𝔞𝔩𝔩𝔢𝔫𝔤𝔢

      — Советник.       — Ваше Высочество.       Принц улыбается, присаживаясь за круглый стол, заставленный десертами. Он аккуратно берет в руки чашку с чаем, неотрывно наблюдая за мужчиной перед собой. Советник грациозно подносит свою чашу к губам, делая глоток. Вся его расслабленная поза, аристократично плавные движения и длинные смоляные волосы, собранные в высокий хвост, наводят на мысль, словно Принцу позволено наблюдать за такой красотой лишь издалека, а не сидеть совсем близко за одним столом, жадно впитывая каждый миг.       — Когда я был совсем маленьким, меня мучило всего два вопроса. Первый: почему отец никогда не проводил достаточно времени со мной. И второй: почему моя матушка не стала Императрицей, — тихо и медленно начал юноша. — Однажды я спросил у матушки, почему же отец не сделал ее Императрицей. Ведь она всегда говорила как сильно они любят друг друга. Тогда матушка сказала мне, что отец просто… ждет подходящего момента. В то время у Империи были проблемы на границах, внутри разливалась новая болезнь, и совсем некогда было проводить пышные торжества. Но уже прошло пять лет, я перестал верить в большинство ее слов и кое-что осознал.       Сейчас, когда этот невероятный мужчина сидит прямо напротив принца, смотрит своими глубокими и обманчиво теплыми глазами на него, он вспоминает развернувшуюся картину всего несколько месяцев назад. Событие, что перевернуло весь мир юного Принца.       Это было почти полгода назад, когда Принц получил разрешение на посещение Императорской библиотеки и сразу же направился туда. Какова же была его радость, когда среди прилежно убранных и богатых стеллажей, он увидел советника. Мужчину, что беспокоил мирные сны подростка своим присутствием. Глубоко в своем еще не тронутом никем сердце, юноша наивно и горячо прятал свои чувства к нему.       Принц уже хотел было подойти, поприветствовать столь значимую фигуру, человека, которого сложно увидеть даже во дворце Императора, словно тот прятал его ото всех, как неожиданно остановился и тихо притаился на своем месте. С другой стороны к мужчине вышел сам Император и подошел столь близко, что с легкостью мог заглянуть в книгу в чужих руках.       — Что ты делаешь в такой час в библиотеке? — заинтересовано вчитывается в текст, опуская голову на чужое плечо. — Для чего тебе история Империи, если ты и так все знаешь?       — Я ищу упоминания, когда Императоры были такими же безумцами, чтобы не заводить себе жену, а настаивать на предложении руки и сердца своему советнику.       — Я Император, Хенджин, я всегда был безумцем.       — И единственным в своем роде, очевидно.       «Не единственным», — с горечью думает Принц, чувствуя как сердце сжимает тисками.       — Ну вот видишь? Так зачем тебе смотреть чужую историю, если ты просто можешь создать свою вместе со мной?       Дальше юноша не слышал. Тихо убегая из библиотеки, перед глазами все еще стояла картина, как Император, его собственный отец, который должен был сделать из матушки Императрицу, чувственно целует мужчину, прижимая к себе и разбивая все наивные мечты подростка.       — Тогда я понял, что жизнь, которую я знал, отличается слишком сильно, — грустно выдыхает, несмело поднимая свой взгляд со дна чашки. Советник смотрит на него спокойным взглядом, но что-то старательно скрывает за ним. — И я предпринял все меры, дабы осознать это быстрее и… безболезненнее.       А если простым языком — сбежал и закрылся. Избегал встреч с ними двумя все это время, что, конечно же, никого из них особо сильно не волновало. Он закрылся в своей комнате и не выходил из нее ни под каким предлогом, как бы матушка не старалась. Расцветающий бутон в его юном сердце был вырван под чистую одним слитым движением, как он мог перенести это столь спокойно?       Хенджин, опуская пустую чашу на стол и поднимаясь из-за стола, безоговорочно и тихо дает понять, что они с Императором, два сильнейших человека всего Континента, знали о его присутствии задолго до того, как он подошел к ним столь близко. Они ничего не предпринимали и не скрывали, действовали так, как и все эти годы. Почти ничего.       — Вы сильная личность, Ваше Высочество, — хрипло после столь долгого молчания произносит мужчина, — И вам давно стоило повзрослеть и открыть глаза, если вы все еще желаете стать следующим правителем этой страны.       Он не говорит «я знаю», не говорит «мне было больно», ничего не говорит, лишь кивает молчаливо головой и наблюдает как бесшумными и неторопливыми шагами мужчина, обернувший теплым шарфом его сердце и безжалостно разбивший его, удаляется из поля зрения.