𝔞𝔠𝔠𝔢𝔭𝔱 𝔱𝔥𝔦𝔰 𝔠𝔥𝔞𝔩𝔩𝔢𝔫𝔤𝔢

      — Ваше Величество..       — Я ведь просил меня не беспокоить.       — Да, но.. в гареме произошел один инцидент..       — Что? Какой?       — Это была.. небольшая драка, мой господин.       — Драка? В гареме?.. Веди меня.       Когда двери с золотыми, витиеватыми узорами открываются, все наложники и наложницы поднимаются со своих мест, дабы поприветствовать своего господина. Все, кроме одного. Он, лениво расположившись на мягких подушках медленными движениями и совершенно не обращая внимания ни на что, перевязывал израненные руки белоснежными бинтами.       Воцарилась тишина.       Нежная ткань темно-зеленых одежд легко трепетала от каждого движения наложника. Его волосы, цвета спелых и в самом соку персиков, были взъерошены, но не лишены той присущей аккуратности их обладателя. Однако лента, заботливо подаренная повелителем, который от отчаяния был готов выть, если он не примет ее и не станет носить, отсутствовала.       — Хенджин.       Юноша лишь поднимает изящно бровь, но глаз не поднимает. Император присаживается перед ним на одно колено, рассматривая чужое лицо на наличие ранений и находя их.       — Кто это был? — тихим, но не лишенным угроз голосом спрашивает Минхо, обхватывая пальцами наложника за подбородок, дабы поднять его лицо и хоть на секунду заставить посмотреть на себя.       На чужих разбитых губах появляется мелкая усмешка, пропадающая вслед за теплящейся нежностью в карамельных глазах.       — Настолько ли это важное событие, мой повелитель?       Минхо ужасает сама мысль, что человек сидящий перед ним, раненный и такой слабый на первый взгляд, вовсе не ищет в его руках помощи, а. пытается все замять. Словно это не повторяющийся конфликт среди наложников, не сыскавших расположение господина, а прогулка с игривыми дворнягами.       — Все, что связано с тобой, для меня важнее всего на свете.       Тишина становится тяжелой, осязаемой, она словно давит своим весом на тех, кто был ко всему причастен и перекрывает им весь воздух.       — Это всего лишь небольшие игры зазнавшихся малышей, мой повелитель, — небрежно махнув не до конца забинтованной ладонью в воздухе усмехнулся Хенджин. — Они, не получив ни капли вашего внимания, решили показать мне свое влияние и силу. Я правда не пойму. отчего же люди, что так наивно верят во все слухи, вдруг обошли стороной такие важные факты о моей персоне? Кто-то ведь уже давным давно разносит по всему императорскому дворцу о моих заслугах. Однако эти господа, кичащиеся своим благородством и связями, решили угрожать мне. Я, знаете ли, получил все эти имена, прозвища и звания не за красивые глазки.       — Тогда почему же ты дал им ранить себя?       — Хм.. я просто немного заигрался и решил совсем чуть-чуть поддаться. Знаете, приятнее всего сломать врага тогда, когда он уже глубоко уверен в своей вере, когда смог прочувствовать свое превосходство. Это, признаться честно, тоже будоражит кровь.       — Поднимайся.       — Что?       — Поднимайся. Ты больше не останешься здесь. Чтобы ты мне не говорил, как бы не упирался, а я все равно переведу тебя в другие покои. Хочешь ты того или нет, Хенджин, но я уже выбрал тебя и ты — мой. Я не стану больше закрывать на это свои глаза.       Мало кто знал в величественной империи, что в гарем Императора был вхож кто угодно. Однако не все наложники могли встретиться с повелителем, а если и встречались, то отнюдь не для плотских утех. Император встречался лишь с четырьмя персонами из своего многочисленного гарема для игры в шахматы или же небольшой конной прогулки, для музыцирования или приятного чаепития. Но лишь один человек из вражеского государства, посланный представителем, стал наложником, расположения которого добивался сам повелитель. Он поднялся из наложников в супруги непобедимого и бессмертного Императора четырех земель, дабы скрасить и осветить его вечный путь.       А пока, ветер развевает короткие пряди, смешивая нежно-розовый с угольно-черным, щекоткой проходит по оголенной коже и ласкает приоткрытые уста. Серые глаза смотрят в карамельные неотрывно, обещая преклонить весь мир на колени перед ними, ладонью сжимая чужую ладонь.