***
Металл грызёт усталость Из жизни ты уволен Беспомощную ярость Я разделю с тобою «Би-2»
Дома одиноко, не хватает того, кто скрывается в лесах. Без него тошно и невыносимо грустно. Но в своих страданиях Андрей виноват сам: его никто не заставлял выгонять любовника и ставить того перед фактом скорой смерти. После такого никто, даже умалишённый, не станет возвращаться. Глупо ждать иного, но Андрей не может по-другому. Он искренне сожалеет о том, что их с Мишей история закончилась (если можно так выразиться) столь некрасиво и сумбурно. Ещё обидно из-за обмана. Миша скрывал то, что является оборотнем, нагло врал, глядя прямо в глаза, и безжалостно убивал себе подобных. Лицемерно как-то и снова некрасиво. А ведь Миша так яростно плевался на тех, кто казался ему двуличным. Он далёк от идеала глубокой нравственности. Он отталкивает от себя мерзким поведением и едким мнением, которого совершенно не стесняется. Андрей, наверное, поэтому любит Мишу. Или не любит? Определиться сложно, потому что в жизни вечно было не до любви. Ей и в отношениях не пахло. Была какая-никакая неловкая страсть, заканчивающаяся рукоблудством, имелись и быстрые поцелуи в губы и объятия. Но последние использовались лишь тогда, когда было холодно, а иного способа получить тепло не имелось. Объятий Андрей уже давно не чувствовал. Он мало с кем общался, ведь отошёл от дел охотника и стал заниматься искусством. Нет, виной всему не пустота, оставшаяся после побега Миши, а тяжёлое ранение, оставленное гидрой. Андрей тогда не справился с ней и потерял руку, что и закрыло путь к старой профессии. Подобного не произошло бы, если бы рядом оказался Миша. Он по большей части выполнял физическую работу, а Андрей продумывал планы. Он не сумел нормально сработаться с командой. Половина её членов не приняла решение выгнать бывшего лидера, пусть тот и оказался оборотнем. Балу — один из охотников — и вовсе оклеймил Андрея предателем и со скандалом покинул банду. Остальных Андрей распустил уже сам, поняв, что не переживёт очередного предательства и «медведя в шкуре человека». Вообще, странно всё. Особенно то, что тоска по Мише сделалось невыносимой и мучительной. Она напоминала яд гидры, что разъедает вены, проникая в жилки мышц и медленно убивая. Нехватка Миши довела до крайности: Андрей собрал накопления и отправился к «Би-2», с которыми когда-то соперничал за клиентов. Но то осталось в прошлом: Андрей даже фею не смог бы поймать с одной рукой и появившейся из-за яда заторможенностью в движениях. Они неуклюжие и несколько медленные. В руках письмо, где сообщается о поимке Миши. От части Андрею даже обидно было. Мишу поймали. Быстро поймали. Хорошо, не пришлось долго ждать, думать, что Горшок уже успел сбежать. С другой стороны за Горшка обидно. Он не смог скрыться. Он же оборотень, не слабый человек. Почему и как его поймали? Быстро в его окно голубь с письмом врезался. Поймали оборотня, держат оборотня. Выглядит как разводилово. Что-то не чисто, Андрей это чувствовал своим шестым чувством. Не мог так просто Миша сдаться, он в это не верит. Он в памяти остаётся человеком (что иронично) крепким и излишне упёртым. Он не сдавался даже тогда, когда попал в паутину огромного паука, пожирающего всех и вся. Миша до последнего боролся за жизнь, ведь не хотел умирать от лап чудовища, а не более благородным образом. Что это значит Андрей до сих пор не знает и вряд ли узнает. Но он продолжает отрицать то, что его сильный Миша мог сдаться.***
Только Миша сдался. Потому лежал на холодном полу, прикованный серебряными цепями. Сил нет, поесть нормально не дали, чтобы не возникло мысли о побеге. Водой напоили, чтобы не помер раньше времени, и хватит. Он перестал себя мучить вопросом, что потребовалось Князю от него, а то, что это был Князь, он уверен. Убьют его. Казнить, нельзя помиловать, чтобы лишнего не сказал, чтобы кого надо не убил. Лева рассуждал по-другому. Зачем предводителю другой банды охотников нужен оборотень? Использовать его так же, как и Леву. Он будет оружием. Конкуренция вырастет. Он сделал бы точно так же, это умно и логично. В голове проскальзывала мысль просто отказаться от заказа и сожрать оборотня. От его пропажи никому не станет плохо. Мир лишь потеряет одного из наглых хвастунов, возомнивших о себе излишне много. Шура против убийства, называет Лёву параноиком, треплет по кудрявым волосам и просит меньше нервничать. Правда, успокоиться нелегко: постоянно кажется, будто бывший конкурент притворяется слабым и измученным, будто он готовит план побега, будто он хочет любым способом отомстить. Страшно, что последнее может выразиться в распускании слухов о главном секрете «Би-2». Нет, слухи о сущности Лёвы ходят давно, но прямо спрашивать никто не решается. Да и раньше не возникало настолько огромной вероятности быть раскрытым: до Горшка просили оставлять в живых лишь неразумных тварей, не знающих, кто такой Лёва Би-2. А Горшок, зараза такая, разумный и разболтать может многое. Тем более, что его заказал его же «дружок» Андрей Князев. Непонятно, что у того творится в голове. Вдруг он заказал Горшка не для того, чтобы прикончить его самостоятельно, а для вынюхивания секретов у конкурентов? Звучит бредово, но от этих мыслей Лёва отказаться не может. Или он банально повод лишний ищет, чтобы всё-таки избавиться от того, кто задел гордость и плюнул в душу. Лёва думает, много, долго. Что дальше делать с Мишей. Куда его приткнуть так, чтобы все были живы и здоровы. Есть ли вообще в этом смысл, или стоит поступать так, как ему кажется верным. Убить оборотня, зверя, пока он не навредил, пока ничего не произошло. Нельзя оставлять медведя с людьми, это против природы. Его будут боятся всегда. Князь ждал, что со временем это осознание само к нему приедет, но оно не пришло. Время не лечило и не объясняло. Оно только на нервах играло. Миша мучается. Основная боль и обида уже спала. Он просто старался минимизировать боль от мозолей, тяжести на руках и ногах, от разрезов. Болело все. Руки, ноги, бока, голова. Она кружилась, в глазах темнело, тошнило. Спать он уже не хотел, выспался, все. Ждал. Скучно до ужаса, страшно, что его ждет. Поскорее бы уже не мучиться. Не сбежит ведь, не спрячется, не защититься, не защитит никто. Смысл тогда тут вообще ещё держаться. Почему Андрей просто не сказал его сразу убить. «Живым нужен» — сказал ему кто-то их охотников, перед тем, как поставить алюминиевую кружку с водой. Миша думает о том, что его решили убивать медленно, так чтобы он не понял. А он понимал. Не мог препятствовать, не мог даже встать, ему бы никто просто не дал этого сделать. Темные волосы прилипали к лицу. Поправить невозможно. Горшок бы в этой воде скорее умылся, чем выпил, но пить хотелось адски. Глотка слиплась изнутри, кружки не хватит, надо сразу ведро. От нервов скакала температура тела. Пока Андрей ехал, по ощущениям прошло несколько ночей. Во время одной из них была полная луна. Тело не смогло обратиться из-за усталости и цепей, но кости ломило просто по-адски больно. Напротив сидел Лёва с самодовольным видом. Он глядел сверху вниз, а выражение его лица будто говорило: «Вот ты и попался, сучонок. Не представляешь, как хорошо ты выглядишь, когда унижен». Правда, в конце-концов Мише вручают очередную кружку, но не с водой, а с молоком. Оно не разбирается на вкусы. Язык просто потерял эту способность, оттого молоко толком и не отличается от воды. — Не обольщайся слишком, — Лёва фыркает, облизывает клыки и поправляет пряди волос. — Мы просто хотим тебя какими-никакими полезностями накачать, чтобы ты не помер раньше, чем придёт заказчик. А дальше он решит, что с тобой делать. Миша не реагирует и продолжает вяло лакать молоко. Дышать стало легче. Но ровно до того момента, пока Горшок не услышал голос Андрея. Чертов обостренный слух. Миша слов не разбирает, но ничего хорошего уже не ждёт. Хотелось положить голову на коленки и тихо заскулить. Он это и делает. Он позволяет себе быть слабым, потому что от гордости ни черта не осталось. Её выгрыз вампир, прячущийся под обликом человека.***
Андрей сразу замечает что-то не то в Лёве. Сперва кажется, будто дело в неестественно бледной коже, но потом взгляд падает на то, как часто чужой рот прикрывается ладонью, как чужие глаза напоминают хищные, как зрачки подобны полоске. Последнее не может не вызывать вопросов. Об этом прекрасно знает и Лёва, но страх насчёт Миши так поглотил, что позабыл надеть тёмные очки и укутаться в подобие шарфа. Князь бы и не заметил, если бы не всматривался. Они поймали оборотня, по рукам, по ногам повязали, затащили. Быстро слишком. Бледная кожа становится чуть более розовой, а глаза в претензии сужаются, когда Лева замечает, что его разглядывают. Он не церемонится с заказчиком, ему на него вообще плевать. Шура же делает крайне добрый вид, не обращая внимание на витающее напряжение. Лева нервный и это видно, он что-то пытается скрыть. А еще он крайне недовольный, что, в принципе, не скрывает. Горшок этот мелкий и слабый, и Князь его такой же, просто скрывается хорошо. И это ненадолго. — Работаете хорошо, — невзначай вкидает Андрей, — Быстро очень. — Ага, стараемся, — так же отвечает Шура. Лева молчит, пытается лишний раз зубы не показывать. Не его день сегодня, хотя никто особо не заметит. Какой-никакой инстинкт самосохранения у него присутствует, так что один день можно и постоять, помолчать. Князь идет за Шурой уверенно, а Лева сзади плетется, рассматривает знакомую территорию. Пейзажи не меняются, не становятся менее красивым, а смотреть на Князя не хочется чуть больше, чем на его оборотня домашнего. Лучше бы все-таки убили и сказали, что не смогли поймать. Не закончится это ничем хорошим, сразу ясно. Князь еще этот, на торгаша и маньяка какого-то похож. Хотя он вроде тоже охотник, хрен их всех разберешь. Ходит без руки, как пират, зыркает на всех голубыми глазами. В ответ хочется просто своими глазами посмотреть, в гипноз ввести. Но Лева обещал, клятву на крови давал Шуре, что никто не узнает. Ему тоже дали право на жизнь, на жизнь хорошую и достаточно счастливую. Горшка даже отчасти жаль, он ведь лишен этого, но это чувство быстро проходит. Князь требует сначала посмотреть на Мишу. Жив ли он, не обманули ли его. Он искал подвох, но когда увидел вполне живого Мишу, успокоился. Тот смотрел зло и обиженно из-под ресниц. Состояние кошмарное, по нему видно, что он вообще еле держится. Но взгляд осознанный, он все видит и понимает. Увидев Князя он хотел реветь от безысходности, но слезы давно закончились. Стало сухо. До сих пор больно. Он не понимал, это реальный Князь или его придумал Миша, чтобы просто не сойти с ума. Да лучше уже так, чем понимать, что сейчас Андрей рассматривает его. Он не в той позиции, он должен держать удар, он должен показать врагу, что он сильный. Князь теперь враг, самый главный и страшный, потому что Миша не может ему ничего сделать. Он навсегда будет сидеть на этом поводке, не тронет, даже, если сможет. Мише плохо и это видно. Они смотрят друг другу прямо в глаза и не понимают. Должны друг друга ненавидеть, так будет правильно, они в это верят. Андрей так и не придумал, что он будет делать с Мишей. Он не сможет его убить и никому не даст этого сделать. Несколько дней, что они не виделись не помогли. За него так никто и не решил. Ответ не приснился. Но Миша останется в живых. Обида до сих пор скреблась, а решение не казалось уже таким правильным и логичным. С каждой секундой взгляда в два темных омута, Князь все больше понимал, как ему этого не хватало. Мысль о том, что с Горшком стало не давала спать ни одну ночь. Они ведь много вместе пережили, слишком много, не для того, чтобы их жизнь привела вот к этому. Тем не менее поделать уже нечего, забрать Мишу и дальше решать. Сейчас главное уйти отсюда, и не одному. Какая-то невидимая сила его уводит от Миши, тянет, чтобы тот не залип на пару часов в своих размышлениях. А размышлять было о чем. Что делать и как так получилось. По Би-2 видно, что у них не все просто. На лицах написано. Ну не смогли бы они, какими бы хорошими охотниками стратегами ни были, поймать Горшка. Как минимум в огромном лесу его надо было найти. Найти одного человека в огромном лесу, загнать, заманить. Тем более в ночи. Темно слишком. Они бы оборотня просто не догнали. В голове начали мелькать картинки. Бледная кожа, нечеловеческий зрачок, взгляд чуть затуманенный и постоянная рука у рта. В идеале бы у Горшка спросить, но сейчас он ни на один вопрос не ответит. Или из-за обиды, или из-за физического состояния. — Плати и забирай свое животное, — говорит ему Шура. — Нет, — резко отказывается Князь, у которого в голове сошелся пазл, — мы поступим по-другому. Он говорит жестко и уверенно. Он знает, что он в выигрышной позиции. На него смотрит пара глаз, готовая внимательно выслушать. — Вы отдаете мне Горшка и никто не узнает, что в вашей команде вампир, — выдает Князь и ждет реакции. Лева и Шура переглянулись. — То, что ты держал при себе оборотня, не значит, что мы держим при себе вампира. Прекрати равнять всех на себя. Это ты у нас пользовался услугами зверя, — мягко начинает Шура, держа майку каменного спокойствия. Его нет у Лёвы. Его тошнит, мелко трясёт, а внутри просыпается ярость, соединённая со страхом. Нужно убить Андрея. Он слишком внимательный, он слишком много знает. К его словам люди прислушаются, потому что теперь Андрей выглядит адекватным. Он подтвердит давно блуждающие слухи, и тогда придётся бежать прочь. Отступать пришлось и много лет назад, когда вампирский укус только-только появился на шее. То мучительное время навеки отпечаталось в памяти, выжеглось там, словно клеймо на боку коровы. Возвращать те пытки Лёва не намерен. Он готов переступить моральные принципы и убить человека, чего обычно боится и старается сторониться. Всё же нечто тупое в разуме дёргает за ниточки, пробуждает мысль, что разумных убивать нельзя, а особенно людей, ведь умертвление каждого из них подтверждает отвратительные слухи о вампирах. От той бесконечной клеветы Лёва ни один год старается отмыться и непонятно кому доказать, что вампиры цивильный. Правда, борьба эта смысла не имеет: Лёва упорно продолжает строить из себя человека, а сущность скрывает. Это напоминает замкнутый круг, вырваться из которого не выходит из-за всепоглощающего страха. — Я делал это не намеренно, в отличие от вас. Люди уже давно говорят, что у вас в команде есть не просто секрет, а чёртов вампир в мешке! — Андрей смотрит прямо в узкие — как кошачьи — зрачки Лёвы. Тот невольно вжимает голову в плечи, не переставая прятать зубы. Этим неосознанно только подтверждает чужие догадки. Андрей упивается маленькой победой. Теперь он сможет просто забрать Мишу, отмыть его, а потом уже решить, что делать дальше. Ради этого не пришлось даже платить. Умно и гениально, а ещё несколько подло. Тут благодарным нужно быть, что вампир, исходя из исторической вражды, не перегрыз глотку оборотню и не превратил его мясо в свой ужин. Миша выглядит, конечно, паршиво, но все условия «Би-2» выполнили. Андрей сам виноват в том, что не попросил лучших условий и не сформулировал заказ так «Оборотень должен быть живым и целым, держать его на цепи лунами не нужно». Хотя… Мише от части и место на цепи, что не дала бы ему огрызаться на других охотников и портить репутацию банде. Да и оборотня-медведя держать простым «не убегай» не выйдет. Тут необходимо измотать, напоить и не дать лишний раз шевелиться. На гордость Миши «Би-2», мягко говоря, было плевать. Оно и понятно: сколько они наслушались от Миши. Вообще, странно было обращаться за помощью именно к ним, но именно они и могли в максимально короткие сроки найти оборотня и не посмотреть на прошлые обиды. Точнее, так поступал Шура, а Лёва просто следовал за ним, как маленький, только вставший на ноги единорог за своей сильной матерью. — Не думал, что ты станешь верить глупым слухам, — улыбка Шуры становится только шире и не естественней. Он лишь выглядит добрым и спокойным, а на деле в нём кипит паника. Он не представляет, как выкручиваться. Он излишне расслабился и привык к тому, что никто прямо не говорит о наличии вампира в команде. Обычно людям либо плевать, либо они так поглощены стремлением забрать шкуру людоеда, что сроки поимки никого не смущают. Да есть множество причин, по которым бдительность уснула. Отрезвил её Андрей Князев. Он не церемонится и ставит перед фактом. Обмануть вряд ли удастся, но Шура не сдаётся, готовясь идти до победного. Тем более — всегда есть самый мерзкий, но действенный выход из самых сложных ситуаций. Правда, Шура не любит к нему прибегать. — Не бывает дыма без огня, — Андрей косится в сторону Миши, чей внешний вид оставляет желать лучшего. — То есть нам верить, что ты выгнал своего… — Шура делает паузу, чтобы вспомнить, кем Миша приходится Андрею. — лучшего друга? Или он твой любовник? Не суть. Главное, что по твоей логике, мы должны верить, что ты выгнал Горшка на мороз помирать, потому что завидовал ему и не хотел делить с ним денег. — Всё было не так, — сквозь стиснутые зубы шипит Андрей. — Я сейчас о фактах говорю, Шура. В вашей команде есть вампир, а ты сам знаешь, как люди относятся к вампирам… Страшно представить, что будет, если все узнают правду. На твоего Лёву повесят все смертные грехи. Вряд ли бродяги во круге пропадают просто так… Что-то внутри Миши сжимается. Он глядит на Андрея и беззвучно говорит: «Князь, мать твою, пасть закрой! Ты нарываешься! Они терпеть тебя не станут! Просто заплати им и забери меня отсюда, пока я тут заживо не сгнил!» Голос Андрея одновременно ласкает слух и пытает его. Миша будто наблюдает за тем, как лиса насмехается над собаками, сидящими на цепи. Та натянута и рискует с минуты на минуту оборваться. Это видит Миша, пытается намекнуть Андрею, привлечь его внимание и попросить замолчать, а тот в упор не видит и всё продолжает вести себя так, словно это он тут король бала. — Предлагаю вам по-хорошему отдать Мишу, а взамен вы получите моё молчание, — Андрей самодовольно улыбается. Он, несмотря на потерю руки, излишне самоуверен и думает, будто не одна нечисть его не тронет из-за репутации и ещё каких-то мелочей. Андрей нагло глядит на Лёву, закипающего от злости и страха. Чужие эмоции забавляют. Андрею хочется подойти, щёлкнуть Лёву по носу и сказать: «Твоя жизнь зависит от меня, мышка». От этого удерживает какое-никакое желание до последнего оставаться серьёзным в чужих глазах. Правда, для Шуры и Лёвы Андрей является помехой и простым ублюдком, посмевшим позволить себе слишком много. Обычно таких удаётся игнорировать или ставить на место при помощи слов. Однако сейчас совершенно иной случай. Он действует на нервы и невероятно злит, подталкивая к тому самому выходу. Он состоит в том, чтобы оглушить Андрея, а потом выставить его последним идиотом. Лёва готовится именно к этому. Он привык бить сильно, привык потом разыгрывать спектакль. Он приелся, но помогал оставаться человеком в чужих глазах и сводить неестественную бледность кожи к болезни. — Андрей, не надо… — чудом выдавливает из себя Миша, чувствующий, что победителем Андрей не выйдет. Да, тот причинил невероятную по своим масштабам моральную боль, разорвал нежную душу Миши в клочья. Но желать Андрею той же участи Миша не способен. Он привязан больной любовью, граничащей с одержимостью, к тому, кто величает себя Князем, да умом особо не отличается. Так было всегда. Андрей уверен, немного думает, но излишне верит в свою безнаказанность. Убедить в обратном не получалось. Миша готов сейчас реветь, лишь бы Андрей успокоился и перестал строить из себя главного. — Тихо, Миша, мы потом ещё с тобой поговорим. А пока не мешай мне решать дела, — отчеканивает Андрей. Он любит Мишу, но высказать этого не может, потому язвит и не желает признать, что Миша страдает именно по его вине. В тот вечер необходимо было поговорить нормально, а не выгонять любовника на мороз и не говорить про то, что охота будет длиться вечно. Это был один из немногих случаев, когда Андрей поддался эмоциям и искренне пожалел о последствиях. Но сейчас, кажется, их удастся изменить. — Так что вы скажете? Пару моих слов, и ваша репутация будет… — Андрей нагло щурит глаза и усмехается. Но договорить он не успевает: раздаётся оглушительный выстрел. Андрей широко открывает глаза и падает замертво. Лёва и Миша шокировано глядят на Шуру, в чьих руках красуется хороший такой револьвер. — Тс, условия он тут диктует, — сплёвывает Шура, а после демонстративно и ласково целует Лёву в лоб. — Можешь съесть его и оборотня. Они нам больше не к чему, Лёвчик, — пальцы зарываются в волосы Лёвы. Тот отходит от шока и льнёт к рукам, тёплым и нежным. Они убеждают в том, что убийство человека не так ужасно, если оно необходимо. Зато Миша смотрит на труп Андрея и беспомощно плачет, понимая, что совсем скоро позорно умрёт, а ведь свобода была так близко…***