Быть, а не казаться.

- Невилл, сейчас! – Лонгботтом, услышав клич, бросился со всех ног к распределяющей шляпе. Он почти схватил её, как вдруг, она была откинута шальным заклинанием в дальний угол школьного двора. Всё перестало идти по плану. Определённо, всё шло не по плану. Гарри в ужасе округлил глаза: драгоценные секунды уходили, ход битвы мог переломиться в сторону противника в любой момент. Поттер лихорадочно продумывал варианты, как добраться до шляпы («акцио» не работало со столь древней реликвией), рядом с ней не было никого из Орденовцев или тех, кто был бы на стороне Светлой Силы. Добежать – значит, потерять время, которого и так не было. Паника на мгновение захлестнула разум Гарри. Убить Тома сейчас, до уничтожения последнего крестража – значит, перечеркнуть все годы войны, все поставленные на карту жизни и обесценить все смерти. Гарри в бессилии оглянулся по сторонам, никто не заметил, как изначальный план пошёл под откос: волшебники продолжали сражаться. Волдеморт, должно быть, вот-вот нагрянет с очередной «авадой» и теперь она точно будет последней. Пугала ли юного волшебника смерть? Нет. Его пугало, что он умрёт раньше необходимого. На периферии зрения Гарри заметил шевеление возле шляпы, резко обернувшись увидел Малфоя. Вспышка ярости охватила Поттера, он, не задумываясь крикнул: - Не смей! Трогать! – В ответ получив лишь кривую ухмылку и полный небрежности, взгляд. Буквально, задохнувшись от ужаса, Гарри побежал в сторону шляпы, понимая, что преимущество не на его стороне. Заметив это, Малфой наклонился к шляпе, чтобы поднять её, не отрывая насмешливого взгляда от мчащегося на него мальчика, который-выжил-умер-и-снова-выжил. И тут, внимание Драко отвлёк серебристый блеск, которым, определенно, не должна обладать старая изношенная материя. Вместе с тем Гарри, заметив тот же блеск, со всего ходу затормозил, будто врезался в невидимую стену. Ни секунды не раздумывая, Поттер крикнул: - Кинь его Невиллу! – Драко, долю секунды, казалось, колебался, не веря своим глазам. В его взгляде промчалась целая буря эмоций, прежде чем он принял окончательное решение - достать меч Гриффиндора из шляпы и бросить его в сторону Лонгботтома. После этого всё разворачивалось так, будто написано по нотам: Невилл, поймал меч и резко крутанулся в поисках Нагайны, которая находилась на поле боя и не была окружена защитным заклинанием после того, как Реддл решил, что наконец-то убил Гарри Поттера и выиграл войну. Когда Лонгботтом нашёл змею, то, подбежав к ней, замахнулся из-за плеча мечом, отрубив её плоскую голову с такими же красными глазами, как и у её хозяина. Нечеловеческий крик, на секунду, остановил пыл битвы. Будто всё замерло. Только пыль и пепел продолжали кружить в воздухе. Затем раздалось протяжное, полное боли и гнева: - Ава-а-а-ада кеда-а-авра! – И в унисон ему, неизменное: - Экспеллиармус! – лучи, красный и зелёный, встетились между двумя волшебниками посередине, сливаясь, словно в струну раскалённого белого цвета. Казалось, что некоторое время ничего не происходит. Затем, место соединения двух заклятий зарябило, округлилось и магия вернулась каждому волшебнику обратно. Гарри оказался обезоружен. Том Реддл мёртв. Вокруг стало ещё тише. Гарри поймал растерянный взгляд Рона и недоверчивый – Гермионы. - Получилось… – едва слышно выдохнул Поттер. В этот момент он заметил, как его ближайшая подруга, умнейшая ведьма столетия, блестящий маг (эксперименты с разделами тёмной магии которой, он не одобрял весь поледний год ведения войны), его почти-сестра, Гермиона Грейнджер, слабо улыбнувшись, пробормотала что-то себе под нос и взмахнула рукой, выписывая в воздухе руну. После чего Гарри ощутил, будто его накрыло куполом, но почти сразу это чувство развеялось. Он в непонимании посмотрел на ведьму. А затем, когда осознание того, что Волдеморт, наконец, уничтожен стало прокрадываться в головы людей – самые сообразительные из Пожирателей Смерти решили трансгрессировать, но ничего не произошло. Хотя защитный барьер школы был давно разрушен. Кто-то из приспешников Лорда-который-умер попытался в пылу эмоций наколдовать аваду, и вновь - ничего. Будто невидимый саркофаг окружал каждого Пожирателя. Они не могли пересечь его ни магическим, ни физическим путём. Выпущенные заклинания просто поглощались невидимыми стенами их клетки. Среди шестёрок Лорда началась паника, когда стало понятно, что сбежать не удастся. Кто-то из них, (кто именно – было не ясно, так как многие ещё оставались в своих масках Пожирателей) попытался нанести магический урон себе, но ничего не получилось. Однако, вместе с тем, никто из членов Ордена и других сражающихся, так же, не имел возможности покинуть пределы невидимого купола и не мог колдовать. Поттер инстинктивно подался вперед: в желании помочь товарищам и Орденовцам, но магия вокруг него не позволила сделать и шагу. В неверии он поднял глаза на Гермиону - она лишь виновато пожала плечами. Неприятное, липкое чувство стало медленно расползаться по позвоночнику: он вспомнил все её углубленные курсы по изучению магии за предыдущий год (в том числе и тёмной), как они ругались и спорили. Гарри уверял, что нельзя обращаться к таким разделам, иначе – чем они будут отличаться от Тома Реддла и его приспешников. Гермиона же всегда говорила, что глупо рассчитывать, что «Остолбеней» - это верный путь к победе. И против тех умений, которыми обладала тёмная сторона, «Петрификус Тоталус» - лишь попытка чихнуть на кита. Гарри думал, что без их с Роном поддержки в этом её стремлении, Гермиона оставит свои попытки изучения запрещённой магии. Но нет, это лишь привело к тому, что она стала изучать темные искусства в одиночестве: маскируя тёмные трактаты под книжку детских сказок Барда Бидля, будто специально насмехаясь над ними, читая её днём и ночью. И тогда, чтобы не рушить столпы многолетней дружбы, они решили не касаться темы изучения и практики (о нет, от этой мысли Гарри начинало мутить) тёмной магии, дабы сохранить хрупкий мир между ними тремя. Последним аргументом против такого увлечения от Гарри, была лекция о непоправимом вреде, которые наносят тёмные заклинания душе волшебника. Примеры с Лордом-Которого-Теперь-Нет должны были служить прекрасной иллюстрацией (особенно часть про отсутствие носа была впечтляющей), но Гермиона лишь сказала, что «кому-то придётся запачкать руки», и если Гарри и дальше должен оставаться воином добра и света, с «Экспеллиармусом» наготове, то роль серого кардинала она возьмёт на себя. Любые дальнейшие препирательства не имели смысла. Каждый был непреклонен в своей правоте. Гарри знал, что потенциал Гермионы в магии стремится к бесконечности – она самостоятельно осваивала новые сложные заклинания, рецепты зелий. Тренировала невербальную и беспалочковую магию. В то время, как он сам и Рон тренировались на дуэли со стреноживающими заклинаниями и ему подобными. Единственное, в чём они все сошлись – это необходимость физических тренировок. Сила, выносливость – то, чем обладало не так много волшебников, полагаясь лишь на магию. В итоге, Гермиона стала действительно пугающе сильной. И вот, сейчас, стоя в своей «клетке», Гарри был близок к обмороку от осознания того, что тёмная магия так сильно повредила душу Гермионы, что на место умершего Лорда придёт она. Годрик! Как он могу упустить момент превращения подруги в истинного монстра. Не успел он полностью поддаться панике, как сдерживающая магия вокруг него развеялась. Грейнджер подошла к нему со смущённой улыбкой: - Прости! Это заклинание нельзя наложить выборочно. Ему подвергаются все волшебники в ближайшем радиусе. Я постараюсь его доработать. - Д-да, я ничего.. – прокашлялся Гарри. - Да? Значит, мне показалось, что я видела у тебя такой взгляд, словно Волдеморт воскрес заново? – Гермиона лукаво прищурилась, и, Гарри поймал себя на мысли, что это выглядело странно. Будто любые позитивные эмоции были неуместны в реалиях войны – где нет место радости. Осознание окончания битвы ещё не пришло. Они. Одержали. Победу. Боги, как это было странно осознавать. Боль и радость разрывали сердце. Голос Гермионы вывел его из задумчивости, не дав погрузиться в себя: - Я пойду освобожу наших. - Подожди! – Она обернулась на его оклик, приподняв бровь в немом вопросе. – Драко Малфоя освободи тоже. Гермиона в неверии повернулась к Гарри всем телом. Он не выглядел, как человек с сотрясением мозга, и всё же... - Он вытащил из шляпы меч Гриффиндора.