Быть, а не казаться.

***

Вторник начался с резкого пробуждения - патронус Кингсли в виде пумы приземлился на кровать в ногах Гермионы и заговорил глубоким голосом министра: - Гермиона, у нас мало времени, нужно допросить подозреваемого. Срочно. Жду тебя в своём офисе, пройдешь через камин профессора МакГонагалл. Все подробности на месте. Чудесно. Как ни хотелось поспать подольше, когда, после бессонной ночи, Грейнджер, наконец, смогла провалиться в дрёму, но обстоятельства не требовали отлагательств. Экстренный патронус – это всегда про острую нехватку времени. Одевшись за пару минут (удобные брюки, высокие сапоги, водолазка, кобура под палочку были всегда наготове), Гермиона откинула полог и оторопела – она была уверена, что наступило утро и сквозь зеленоватую воду за окном пробиваются солнечные лучи, но в спальне царила темнота. Чертыхнувшись про себя, она проскользнула в сторону общей ванны, чтобы наскоро умыться и привести волосы в порядок. Оказавшись за дверью, Грейнджер бросила заклинание времени – часы показывали полпятого утра. Прелестно, блять. Быстро собрав волосы в тугой низкий пучок и почистив зубы, она так же бесшумно покинула спальню и пустующую, в столь раннее время, гостиную Слизерина. Накинув на себя лёгкое дезиллюминационное заклинание, девушка почти бегом преодолела расстояние до кабинета МакГонагалл, дверь которого была слегка приоткрыта, и скользнула внутрь. Пара факелов были зажжены, бросая танцующие тени на стены. Двери в личные покои директора были закрыты, а сам кабинет – пуст. Не теряя времени, Гермиона быстрым шагом преодолела расстояние до камина, зачерпнула летучего пороха, шагнула внутрь и назвала адрес офиса Кингсли. Оказавшись в кабинете министра, Грейнджер бросила вопросительный взгляд на Бруствера, ожидая вводных данных. К слову, не смотря на столь раннее время, Кингсли выглядел крайне бодро и энергично. Либо давно встал, либо не ложился вовсе. Кивнув из-за стола, вместо приветствия, министр отрывисто начал бросать фразы: - Грейнджер, прости, что так рано. Планы нарушились. Времени в обрез. - Кингс, ты меня пугаешь. – обычно, размеренная речь министра сейчас была сумбурной, что сбивало с толку Гермиону. - Мы поймали Яксли. – прозвучало, как гром среди ясного неба. - Что? – на мгновение Грейнджер показалось, что воздух загустел и никак не хочет вдыхаться. – Кингсли, что, блять, за шуточки? Министр даже не поморщился от такого обращения. Его глаза лихорадочно блестели, и он, почти безостановочно, потирал руки друг о друга. - Как? – на выдохе вырвалось изо рта Гермионы. Она секунду стояла оторопев, а затем подлетела к столу министра, и, уперев руки в столешницу, приблизила к Брустверу своё лицо и почти зашипела в лицо волшебнику: - Какого хера, Кингс? Как так вышло? О, она негодовала. Она была в ярости. Один из самых жестоких ублюдков времён войны, который числился умершим, на самом деле оказался жив. Как? Снова крестражи? Или иные способы? Сколько дерьма он мог успеть наворотить за эти пару месяцев в Британии или за её пределами? - Что происходит, господин министр? – выплёвывала слова девушка, всё сильнее закипая, хоть и понимала безосновательность своих обвинений. – Какую игру Вы ведёте? - Грейнджер, остынь. – устало бросил Кингсли. Находясь близко к нему, Гермиона заметила, насколько сильно измождено его лицо: почти черные круги под глазами, не расслабляющиеся морщины на лбу и глубокие заломы возле напряжённых губ. Он выглядел паршиво. - Я успокоюсь, как только получу объяснения. – ей хотелось ответов. Хотелось услышать стройных и логических объяснений произошедшему. - Грейнджер, прошу, услышь меня, - министр на мгновение прикрыл веки, сделав глубокий вдох, - времени в обрез. И мы продолжаем его тратить. Сейчас Яксли внизу, но совсем скоро начнётся рабочий день, будет созвано экстренное собрание и его лишат жизни в течение получаса. Нам нужна любая информация. Добудь её, потом я отвечу на твои вопросы. Обещаю. – Кингсли неотрывно смотрел в её глаза. Гермиона ещё долю секунды боролась сама с собой, но рациональная часть победила. Она выдохнула, опустив плечи: - Мерлин с тобой, веди меня к нему. Но потом будь готов ответить на все мои вопросы. Предупреждаю: это будет долго. – Грейнджер сверлила его взглядом, министр только кивнул в знак согласия, поднимаясь из-за стола. Проведя привычный ритуал по маскировке Гермионы, они направились вниз, к камерам предварительного содержания. В подземельях было всё как и всегда: сыро, стыло и пахло застоявшейся водой. Грейнджер, оставив министра у поста встречающего аврора, никем не замеченная, прошла вглубь коридора, к нужной камере. Беззвучно отперев дверь, она вошла внутрь, и, на мгновение, оторопела: заключённый, находившейся внутри, меньше всего напоминал извесного маньяка Яксли – некогда огромный, с лоснящимся, вечно красным лицом, толстыми, как сардельки, пальцами и мелкими поросячими глазками ничуть не походил на человека, находящегося в камере. Сейчас это был измождённый, иссушенный, со впалыми щеками и сбившимися в колтуны волосами волшебник, который, впрочем, не утерял одной своей черты – надменного, полного презрения взгляда на вновь прибывшию гостью. - Не нашли более подходящей кандидатуры на роль министерской шавки? Подбирают всякий сброд, как я погляжу. – Яксли злобно сплюнул себе под ноги, и мерзко улыбнулся, обнажив жёлтые зубы. - Всё никак не привыкну к вашим аристократическим приветствиям, хоть их было в последнее время не мало. – вкрадчиво произнесла Гермиона, ощущая, как адреналин начинает курсировать по венам. Голос Яксли поднялся на пару децибел: - Мерзкая, поганая грязнокровка, ты знаешь, где твоё место и ты будешь гнить на самом дне. – глаза Пожирателя нездорово блестели, он поднялся с пола, вытягивая узловатый указательный палец в сторону Грейнджер. - Не раньше, чем накажу каждого больного ублюдка из вашей компашки. – она щёлкнула пальцами, привязав Яксли к путами к стене, он не сопротивлялся, а, казалось, с интересом поглядывал на девушку. Гермиона подошла к нему ближе, всматриваясь в черты лица пленника: - Но сейчас меня интересует другой вопрос: по всем данным ты должен быть мёртв. – она говорила спокойно, хотя внутри поднималась буря, от возникающих вновь и вновь вопросов и догадок. - Магия. – Яксли самодовольно ухмылялся. – Как видишь, настоящим волшебникам доступно большее. - Исправим. – Гермиона сделала шаг, разделяющий её и Пожирателя. Фиксируя магией его тощую шею так, чтобы голова оказалась запрокинутой вверх, для лучшего контакта глаз. – Легилименс. Знакомое ощущение погружения в чужую голову, будто проходишь сквозь пузырь. Внутри головы Яксли не было никакой сортировки, никаких барьеров. Обычно, люди, далёкие от ментальной магии и каких-либо представлений о ней, не заботятся о том, что происходит внутри их сознания. Они не умеют разграничивать мысли, запирать эмоции, создавать артефакты, ложные пути и стены. Их мысли доступны и видны, как на ладони. Бери, что угодно. Смотри всё, что захочешь. Вся их жизнь – словно временная линия, где необходимо найти лишь нужное тебе событие. Так было и у Яксли, считавшимся погибшем ещё до финальной битвы. По официальным данным, его убил сам Волдеморт за неисполнение одного из заданий, замучав своего верного ПСа круциатусом до смерти. Но реальность оказалась иной. Необходимо было узнать, каким же способом эта мразь осталась жить. Гермиона лавировала мимо воспоминаний, добравшись до момента фатального вечера, и провалилась в него: - Мой Лорд... прошу... – захлёбываясь кровью Яксли ползал в ногах Реддла, умоляя того остановиться. Слюни и слёзы смешивались на лице в противное месиво, один глаз Пожирателя заплыл и не открывался. Волшебником овладел первобытный, нечеловеческий страх. - Корбан, - в голосе Волдеморта сквозила неприкрытая ледяная, но тихая ярость, от которой пробирали мурашки. Он ходил взад-вперёд по огромному холлу, выложенному прекрасной плиткой, которая сейчас была измазана бурыми пятнами, и покручивал волшебную палочку в своих руках. – Ты думаешь, что мне доставляет удовольствие проливать драгоценную кровь моих последователей? - Н-нет, конечно нет... мой Лорд.. – закашлявшись, Яксли выплюну пару сгустков крови, небрежно вытирая рот рукавом, явно дорогущей мантии. – Пожалуйста, скажите, как... и я... я всё исправлю.. – голос приспешника дрожал и срывался, его самого била крупная дрожь. - Корбан, у тебя было единственное задание: устранить грязнокровку. И ты его с треском провалил. – Реддл почти шипел, его глаза налились красным, почти поглотив зрачок. - Я... я... она невероятно сильна, мой Лорд. – Яксли ппытался встать, но мановением руки своего хозяина не смог, оставшись на коленях, даже не в силах поднять голову. - Сильна? – опасно-тихо и зловеще прозвучал вопрос. – Ты хочешь сказать, что воровка нашей магической силы так преуспела, что оказалась способной победить чистокровного волшебника? – Волдеморт оказался так близко, что его синевато-белые голые ступни оказалсь прямо перед глазом Яксли. - Мой лорд, она в одиночку расправилась с тремя взрослыми оборотнями. Без палочки. – сказав это, Яксли тут же съёжился, будто, предвосхищая возможную реакцию своего хозяина. - Без палочки? – Гермиона не была уверена, что ей не послышалось. Так тихо и невесомо повис в воздухе отзвук голоса Волдеморта. Он снял заклинание и Пожиратель смог поднять голову, вглядываясь в змееподобное лицо своего хозяина. Затем, молниеносно, последовала реакция: - Легилименс. И снова, её потянуло по временной линии Яксли, но теперь уже Волдеморт искал необходимые ему воспоминания. Обнаружив искомое, он фурией ворвался в них, игнорируя истошные крики своего последователя от грубого проникновения в голову. Открывшаяся сцена была так свежа в воспоминаниях Грейнджер, будто это случилась вчера. Она помнила события, предшествующие тем, за которые расплачивался Яксли в своих воспоминаниях. Поздняя весна. Их троица недавно сумела забрать и уничтожить крестраж, спрятанный в чаше Пуффендуй. Они устроились в очередном, богом забытом, месте в чаще леса. Гермиона отправилась на вылазку в ближайший населённый пункт, чтобы добыть хоть какой-то пищи. Антиаппарационные барьеры разрослись и покрывали почти всю Британию. Трансгрессировать приходилось крайне осторожно и большие расстояние преодолевать пешком. Уже на подходе к небольшой ферме, Гермиона заметила что-то подозрительное. Но решила, будто ей показалось. Забравшись в курятник в поисках яиц, и наколдовав "Люмос", она тут же осознала свою ошибку, когда её оглушили сигнальные чары, настроенные, как оказалось позже, на любое заклинание в этом маггловском месте. Грейнджер спешно направилась к выходу, пытаясь совладать с подкатывающей тошнотой от громкости звука волшебного заклинания и пытаясь сориентироваться в пространстве. Она понимала, что у неё не более минуты в запасе, так как вот-вот прилетит целая орава Пожирателей. Решив, что уже нечего терять, она кинула бомбарду в стену амбара, сокращая себе путь к выходу, но не рассчитала силы и стена разлетелась так, что Гермиону задело деревянными щепками и осколками стекла. Она чувствовала, как они оставляли порезы на её руках и лице. Выбежав на улицу, Грейнджер попыталась сориентироваться, в какую сторону ей следует бежать, чтобы как можно быстрее пересечь аниаппарационное поле. Очень удачно небо расчистилось от туч и, освещая путь, выглянула полная луна. Блять. Почти сразу же раздался вой в лесу, из которого пришла Гермиона. Она, почти физически, ощущала ароматы, которые от неё исходят: взмокшая, потная, с зашкаливающим адреналином, ранами, источающими запах железа – её найдут сразу же. Не поможет даже свмое мощное дезиллюминационное заклинание. Паника стала пробираться по спине, к самому загривку, поднимая мелкие волоски на шее безжалостными мурашками. В голове, словно, зазвучал голос её учителя: «Успокоиться. Выдохнуть. Нанести фатальный урон.» На окраине фермы стали слышны хлопки аппарации – прибывали первые Пожиратели. Из леса, ломая ветки, приближались оборотни. Компания, что надо. Гермиона выбрала наиболее защищённую позицию – встав спиной вплотную к уцелевшей части стены амбара так, что просматривались сразу три стороны. Первыми показались ПСы. Видимо, не ожидая тревоги, некоторые были выдернуты из своих домов или дешёвых мотелей, не успев надеть свои маски и, толком, собраться. Или были настолько самоуверены, что посчитали это лишним. То тут, то там мелькали знакомые лица: Мальсибер, Яксли, Кэрроу. Среди них было несколько совсем молодых новобранцев, другие были в масках, так что невозможно было понять, кто под ними прячется. Увидев Гермиону, прижимающуюся спиной к стене амбара, они сбавили ход и начали насмехаться, неспеша приближаясь к девушке. - Какая рыбка попалась в наши сети. – глумливо потешались Пожиратели, очевидно, не узнав Гермиону в полумраке ночи. Однако, она, почти не обращала внимания на ПСов, целиком и полностью поглощённая звуками, доносящимися из леса. Не прошло и пары секунд, как на поляну перед ней выскочили трое оборотней с распахнутыми пастями, с которых нитями свисала густая, белёсая слюна. Звери были тощими, с рёбрами, явно выделяющимися под плешивой шерстью. Они были голодны. Гермиона крепче сжала палочку, готовая атаковать в любой момент. Кто-то из пожирателей крикнул что-то неразборчивое, тем самым, привлекая к себе внимание и оборотни двинулись на кучку волшебников, пока те принялись расшвыривать заклинания, которые не причиняли животным никакого ущерба. Началась заварушка. Аваду использовать не решался никто, из страха попасть по своим же. Оглушающие и режущие заклинания были неэффективны против оборотней, и больше злили зверей, нежели наносили реальный урон. Появилась возможность сбежать. Так непривычно было наблюдать за собой со стороны, из воспоминаний другого человека, словно смотришь фильм, сюжет которого тебе известен, но находишь новые и новые дополнения в общей канве событий. Гермиона смотрела на себя, как она плавно отделилась от стены амбара и стала перебегать от бочки к бочке, стараясь по диагонали уйти в лес, никем не замеченной. Однако, её отвлёк звук. Это был выстрел. Хозяин фермы вышел защищать свою территорию. Глупец. Гермиона помнила те пару мгновений, пока колебалась. На одной чаше весов её возможный побег и спасение, на другой – жизнь обитателей фермы, которые, судя по всему, не должны были оказаться за пределами дома в этот момент. - Блять. – ругнулась Грейнджер, круто меняя направление и ругая себя за свою же дурость, бросаясь спасать неизвестного ей маггла. – Тупица, Гермиона, ты просто тупица. – ворчала она сама на себя, лихорадочно соображая, как может помочь в данной ситуации, и вариантов было не много. Она бросила оглушающее в мужчину с ружьём, надеясь, что он не успел привлечь к себе слишком много внимания. Наложила на него левитационное заклинание, и, практически, влетела вместе с ним в дом, на крыльцо которого он так отважно вышел. Мгновенно заперев дверь и сотворив сигнальное и защитное заклинание вокруг дома, она послала обнаруживающее, желая узнать, кто ещё есть в доме. Наверху было ещё четверо. - Блять. – не придумав ничего умнее, она уложила мужчину на диван, сняла с него оглушающее, и быстро проговорила, пришедшему в себя человеку: - Я вас запру. Никто не сможет попасть внутрь, пока вы сами не откроете дверь. Поняли? – дождавшись слабого и неуверенного кивка мужчины, она распахнула окно и вылезла через него с друго стороны дома. Оказавшись на улице, Грейнджер наложила запечатывающее заклинание на весь дом и приготовилась бежать, как вдруг, краем глаза заметила, что в неё летит красный луч. Увернувшсь в последний момент, она наколдовала «Протего», и сразу же ощутила, как острая боль пронзила ногу – предыдущее заклинание зацепило её, рассекло плоть, оставив глубокий порез. В глазах вспыхнули искры, Гермиона охнула от неожиданности, опуская взгляд на рану: края кожи и мышц под ней разошлись в стороны, почти раскрывшись, как книга, кровь стекала по ноге, пропитывая одежду. Сейчас не было времени на лечение и единственное, что пришло в голову Грейнджер – наложить на себя прижигающее заклинание. Она бросила несколько атакующих наугад, туда, откуда прелетел в неё красный луч и двинулась за угол дома, подволакивая раненую конечность за собой. Наколдовав необходимое заклинание, она ощутила в воздухе запах опалённой плоти, боль была такой сильной, что девушка не сдержалась, застонав, в глазах поплыло. Эта секундная слабость стоила ей волшебной палочки: в её руку, с зажатым в ней древком, рикошетом отскочил кусок камня от дома, возле стены которого она сидела и в которую попало очередное заклинание. - Да блять! – смачно выругалась Гермиона, намереваясь призвать палочку, но не успела: тут же в поле зрения возник Пожиратель в маске, но не заметил Грейнджер, которую прикрывали густые кусты, растущие у дома. Не раздумывая, она бросила в него беспалочковое атакующее, сбив с ног. Волшебник рухнул вниз бессознательной кучей. На мгновение, в голову Грейнджер пришла мысль убить его, но решив не тратить на это время, призвала свою палочку, решив, что пора, наконец, покинуть место бойни. Однако, вместо того, чтобы послушно лечь в её руку, палочка поменяла направление, оказавшсь в пальцах Пожирателя, появившегося вслед за первым: - Так-так, кто это тут у нас? – почти игриво звучал его голос. Яксли. Увидев, наконец, Гермиону, он оторопел, его глаза округлились от удивления. Этой заминки хватило, чтобы Грейнджер бросила в него оглушающее, которое, однако, он успел отбить. Но девушка уже завернула за угол, в надежде скрыться, однако, неожиданная битва между волшебниками и оборотнями сместилась за это время, и, оказавшись за домом, Гермиона практически попала в гущу событий, своим появлением перетянув на себя всё внимание. Она видела себя со стороны: бледная, вся в крови, с остервенело-горящими глазами – то ещё зрелище. На мгновение битва замерла. Появившийся из-за угла Яксли крикнул: - Хватайте девчонку, она нужна хозяину живой! – снова началась суматоха. Гермиона заозиралась по сторонам. Лес был совсем рядом, но возле него находились трое оборотней. Решение созрело мгновенно. Быстрым шагом, стараясь не обращать внимания на болящую ногу, которая больше подволакивалась, чем служила реальной опорой, она пошла в сторону зверей, на ходу поднимая их в воздух левитационным заклиананием. Звери взвыли. Грейнджер тут же рассекла их тела множественной «Сектусемпрой», после чего вой оборотней перешёл в бульканье от перерезанных животов и глоток. Внутренние органы вывалились из животных, как уродливые новогодние гирлянды висели кишки. Проходя под ними, она, почти попала под водопад крови, чувствуя, как густая, горячая жидкость окрапляет её с ног до головы: неизвестно, сколько ещё придётся двигаться до зоны аппарации, и запах крови оборотней не привлечёт новых сородичей, позволив ей скрыться. Рядом с её ухом просвистело заклинание, резко обернувшись, она увидела, как ожила группа Пожирателей и они начли атаковать. Гермиона почувствовала, как злоба заполняет её сосуды, наливается в венах, требуя выхода. Подлые трусливые гниды. Взмахом руки Грейнджер откинула ближайших ПСов в сторону, но поняла, что перестаралась, когда услышала звуки сломанных костей о стену, в которую они влетели. Обернувшись в сторону Яксли, она увидела, как промелькнул страх в его глазах. Правильно. Вам всем стоит бояться. Гермиона почувствовала, как дикая улыбка растягивает её губы, и сделала шаг в сторону Яксли. Вытянув руку, она призвала палочку обратно себе и тут же, взмахнув ей, привязала каждого Пожирателя смерти к деревьям путами, воспользоваавшись всеобщим замешательством. Адреналин в крови бурлил и толкал на действия, ей хотелось убить каждого. Но в голове зазвенел праведным гневом голос Гарри, который каждый раз говорил о том, что они не станут уподобляться Пожирателям и не будут убивать. Ох, знал бы он, что есть средства гораздо хуже Авады. Время промедления стоило жизни – в любой момент могло нагрянуть войско ПСов и тогда шансы покинуть это место живой будут равны нулю. Гермиона оглушила привязанных волшебников. Последнее воспоминание Яксли, перед тем, как отключиться, было о том, как невысокая, окровавленная с ног до головы ведьма, плотоядно улыбаясь, запустила в него красный луч заклинания, который, казалось, отразившись в её глазах, обагрил их. Затем он вынырнули из воспоминаний, снова оказавшись перед Волдемортом, который оттолкнул от себя ногой полуживого приспешника. - Ты меня очень подвёл. – всё так же яростно шипел Реддл. - Хозяин... хозяин, мы не ожидали от девчонки такого мастерства. – произнеся последнее слово, Яксли сжался, кажется, осознав всю глупость сказанного. Это не укрылось от внимания лорда. - Мастерство? – от голоса Волдеморта стыла кровь. – Она воровка, Яксли. Скверна. Такие, как она, истощают нас, забирая нашу магию. Таким, как она, не место на этой Земле. – Реддл замолчал, повернув голову в сторону большого окна. Тишина нарушалась только всхлипами Пожирателя. - Ты знаешь, я милостив к своим последователям. - Милорд, прошу... прошу Вас... – задыхался пожиратель. - Хоть ты и допустил такой досадный промах, я тебя помилую. – не обращая внимания на мольбы, как ни в чём не бывало, продолжал Волдеморт. - Спасибо... мой лорд, Вы так добры... – не веря в своё счатье лепетал Яксли, сплёвывая кровь на пол. - Я не стану пытать тебя перед смертью. Ты умрёшь мирно. – Волдеморт растянул тонкие синюшные губы в подобии улыбки, обнажив острые зубы. - Нет, нет. Прошу! Я послужу Вам, мой лорд. Всё, что угодно! – заметался Пожиратель, впадая в панику перед грядущей расправой. - Умей принимать свою судьбу с достоинством. – последнее, что произнёс Реддл, занося палочку и насылая на Яксли проклятие. «Сектумсемпра» разрезала плоть Пожирателя, вспарывая его тело до костей в нескольких местах. Истошный крик сотряс стены залы, где они находились. - Мой лорд, Вы обещали... без... без... пыток... – еле выдавил из себя Яксли, в его горле что-то булькало. - Разве это пытка, Корбан? Это искупление. – с этими словами Волдеморт исчез в вихре. Всё потемнело. Гермиона уже хотела перенестись в другие воспоминания, но не успела этого сделать, как картинка изменилась: в залу вошёл Пожиратель в маске. Толкнул, казалось безжизненное тело Яксли ногой, от чего тот слабо застонал. - Жив? Быть не может! – приглушённый голос человека в маске сложно было узнать. – Терри! – почти сразу раздался хлопок аппарации, и тонюсенький голосок следом: - Хозяин вызывал... – в этот момент речь домового оборвалась, он увидел бессознательное тело Яксли, лежащего в лужице крови. - Тише ты, безмозглое создание. – шикнул на него незнакомый пожиратель. – Возьми из поместья всё, что поможет его привести в чувство, а затем, унеси в дом и спрячь в подземельях. Следи, чтобы он не проснулся, пока я не вернусь. - Да, хозяин. – с этими словами домой исчез. Воспоминания размылись. Затем Гермиону перенесло в какое-то подземелье, в камеру, где не было света, кроме полу-погасшего факела на одной из стен. На полу была устроена лежанка из кусков тряпок, наваленных кое-как в кучу. Яксли сидел у одной из каменных стен, уперевшись взглядом в одну точку. Раздался лязг открывающейся двери и вошёл человек. Его образ было невозможно разглядеть. Всё было, как в тумане. Снова вихрь событий и вот Яксли, избитый, лежит в куче тряпок. Болят рёбра и хочется есть. Снова звук открывающейся решётки, и голос: - Тебе следует быть сговорчивее, особенно, учитывая, в каких условиях ты находишься. – такой знакомый, и такой чужой голос. Не понять, кто это. Очередной вихрь. Яксли стоит у выхода из подземелья. Перед ним лежит человек в маске. Он жив? Он умер? В руках у Яксли окровавленный нож, под человеком расплывается лужа крови. Это сделал он? Нужна помощь. Нужно позвать на помощь. В глазах расплывается, ноги еле идут. Он поднимается вверх по лестнице, слишком медленно. Но сил нет и на это. Оказавшись наверху, вываливается из двери в светлое помещение, в глазах плывёт и сложно что-либо рассмотреть. Он идёт наощупь, роняя что-то. Звуки разбитого стекла повсюду. Они сбивают с толку. Больно. Яксли идёт дальше, нужно идти. Это шанс. Он чувствует свежий воздух. Рядом улица. Он падает. Темнота. Встаёт. Вокруг шум и люди, всё смазано, он не видит лиц. Как он здесь оказался? Ему надо идти, нужна была помощь. Кому? Он почти помнит это место, он бывал тут раньше. Тут могут помочь. Он стучится в стеклянную витрину. Его о чём-то спросили. Возможно, надо назвать своё имя: - Яксли, Корбан Яксли. – распахнулись двери, выбежали люди. Стало очень много жёлтого, словно стая канареек вылетела из клетки. Шумно. Повсюду голоса. Яркая синяя вспышка и он отключился. Снова вихрь, и вот, он в подземелье. Перед ним Кингсли. Живой, сукин сын. Предатель крови. Гнида. Говорит что-то. Пугает смертью. Смерть не страшна для того, кто не жил. Затем, снова заклинание и темнота. Гермиона вынырнула из воспоминаний заключённого. Взглянула в его лицо, Яксли нахально смотрел на неё. - Кто? Кто это был? – не сдержалась, схватив его за шею. – Отвечай! - Тупица. – просипел Пожиратель. – Ты же сама всё видела. Я ничего не помню. Воспоминания тю-тю. Жаль, конечно, что многое позабыл. Надеюсь, успел поубивать побольше таких, как ты. Или обрюхатить пару десятков никчёмных девиц, только и способных на то, чтобы раздвигать свои ноги. – и он сипло рассмеялся. - Сука! – в гневе Грейнджер слишком резко сняла с Яксли заклинание, удерживающее его голову, от чего та, резко качнувшись, ударилась с размаху о стену. Над бровью закровоточила рана. - Мразь, смотри, что делаешь! – взвился арестант. – Капля моей крови в тысячу раз... – не успев договорить, он клацнул челюстью, прикусив язык, его голову резко качнуло от неожиданной пощёчины, от чего он снова приложился голвой о камень. - Закрой. Свой. Гадкий. Рот. – каждое слово вбивалось Гермионой, как сваи в землю. Затем, не сдержавшись, она схватила, всё ещё привязанного Яксли, рукой за лицо и пару раз, с размаху ударила о стену. – Нравится, да? – животная ярость накрыла её. – Так ты поступал с другими? Ну что, нравится тебе? – при каждом вопросе она вновь и вновь ударяла Пожирателя. Каменная кладка у его головы испачкалась в липкой крови, брызги которой разлетались в стороны при каждом соприкосновении её с лицом заключённого, снова злоба заполнила её нутро, выплёскиваясь чёрными лентами гнили в кровь, опаясывая Гермиону. - Больная стерва! – выкрикнул Яксли. – Ты хуже Волдеморта, блять! – последняя фраза, словно, пощёчина, отрезвила её. Она отпустила голову Пожирателя, резко отскочив назад. Грейнджер тяжёло и глубоко дышала, пытаясь насытить мозг кислородом. Аффективное состояние отступало. В голове прояснялось. Гермиона бросила взгляд на окровавленное лицо Яксли. Достав палочку, наскоро очистила лицо Пожирателя от следов побоев, топороно подправила память и покинула его камеру. Оказавшись в коридоре, она, почти бегом, преодолела половину расстояния до выхода, и, остановившись у одной из стен, бессильно сползла по ней, борясь с истерическими всхлипами, вырывающимися из груди. Слёзы двумя дорожками бежали по щекам, собираясь под подбородком. Она чудовище. Она не сдержалась. Снова. Она опасна. Она становится неуправляема. Гермиона почувствовала, как сдавило грудь, воздуха не хватало, не получалось сделать вдох, мышцы спазмировались. Руки и ступни похолодели, в голове поплыл туман. Она отвесила себе пару сильных пощёчин, не ощутив боли, не ощутив ничего. Пальцы дрожали, пот стекал по спине ледяными каплями. Блять. Дыши. Не хватало ещё сдохнуть здесь. Постепенно паника отступала, позволяя делать неглубокие вдохи. Посидев ещё некоторое время, Гермиона поднялась на ноги и нетвёрдой походкой покинула подземелья. Оказавшсь у офиса Кингсли, она наложила на секретаря лёгкий конфундус и скользнула в кабинет. Убедившись, что внутри, кроме Кингсли, нет никого, сняла с себя все маскировочные заклинания и, добравшись до кресла, почти упала в него. - Грейнджер, твою мать, что случилось? – министр подскочил со своего места, направляясь к девушке и усаживаясь перед ней на корточки, заглядывая в лицо. - Словила паническую атаку. – мрачно проговорила Гермиона. - Что словила? – видимо, Бруствер не был силён в маггловской психологии. - Не бери в голову, это посттравматическое расстройство. Так бывает после серьёзных потрясений. – пояснения давались с трудом. Кингсли кивнул, поднялся и подошёл к бару. Достал бокал, плеснул в него крепкого, судя по цвету, алкоголя и подал Гермионе. Она, не раздумывая, выпила всё залпом. Тепло растеклось по пищеводу вниз, согревая ледяные пальцы ног и рук. Спазм отступал, тело расслаблялось. Стало немного легче. - Давай пузырьки. – Грейнджер вернула бокал, ожидая колбочек для сбора воспоминаний. - Многое удалось узнать? – министр всё ещё выглядел обеспокоенным. - То, как он выжил. Но воспоминания исправлены, заменены или удалены. А может, всё сразу. - Он сам сдался, пришёл в Мунго ещё вчера. Был слишком ослаблен. Колдомедики сообщили сразу. Его должны были доставить ещё вчера, но он никак не приходил в себя, поэтому привезли только под утро. – проговария свои мысли, Гермиона тянула нити воспоминаний, складывая их в пузырьки. Она не стала добавлять тот отрезок событий, где Волдеморт рылся в голове Яксли и видел сцену с участием Гермионы на ферме, как и обошла своим вниманием момент с собственноручным избиением Пожирателя. Отдав заполненные фиалы назад. - Что насчёт Малфоя, кстати? Он точно мёртв? – она не стала скрывать скепсис в голосе. Похрен. Не время для экивоков. - Да. – Кингсли ничуть не смутился. – Я лично был в гробнице и видел Люциуса с его платиновой копной, которую невозможно ни с кем спутать. И Нарциссу, с её фирменной причёской. Они оба мертвы. Я проверил, это точно Малфои. – Гермиона ещё некоторое время молчала, обдумывая услышанное, затем поднялась, собираясь уходить. - Грейнджер, - в голосе Кингсли звучало недоверие. – Так быстро? А как же вопросы? - Я увидела и услышала всё, что меня интересовало. Вопросов нет. – её голос звучал глухо. Бруствер кивнул в знако согласия. Уже стоя одной ногой в камине, Гермиона обернулась на министра: - Кингс, пообещай одно. – волшебник в ожидании приподнял брови. – Яксли должен сдохнуть. В этот раз наверняка.