***
Ровно в 21:00 Драко стоял в холле первого этажа неподалёку от входных дверей. Несколькими минутами позже к нему подплыла Полоумная, дружелюбно улыбаясь. Её волосы, почти такие же светлые, как и у него самого, имели тёплый пшеничный оттенок и были собраны в небрежную причёску. Драко готов был отдать руку на отсечение, что заколкой ей служила волшебная палочка. В её ушах висели странного вида серёжки, похожие то ли на луковицы, то ли на тыквы, что, в любом случае, не добавляло ей нормальности. Это будет долгий вечер. - Привет, Драко. Рада тебя видеть. Как прошёл твой день? – немного флегматично звучала девушка. - Эм, спасибо, Лавгуд. Всё в норме. – ему как можно меньше хотелось взаимодействовать с новой любимицей Тео. Вспоминая рассказы Нотта, Малфой уже был готов к очищению ауры в ближайший час-полтора. - Тогда, можем идти, я думаю? – и, не дожидаясь ответа, Полумна повернулась к нему спиной, начиная обход Замка. Им предстояло пройти все этажи, кроме башен и коридоров Пуффендуя и Слизерна – их патрулировали старосты факультетов. Драко неспеша шёл за Полумной, держа дистанцию в несколько шагов, погрузившись в свои мысли. Их шаги негромко отдавались от стен замка, разносясь в пустых коридорах слабым эхо. На Малфоя накатила усталость от всего пережитого за предыдущую неделю. Хотелось забыться глубоким сном, отключиться так, чтобы не просыпаться от ночных кошмаров каждые несколько часов, с прилипшими от пота волосами ко лбу. Внезапно, в его памяти возник образ бессознательной Грейнджер, едва живой, ввалившейся в гостиную. Что за невыносимая тупица! Как могла она позволить довести себя до такого состояния. И, главное, что могло так её ослабить. Драко видел потенциал Грейнджер и догадывался, какой магической силой она обладала. И тем более жутко становилось от предположений о том, что же могло с ней случится. Малфой вспоминал её обмякшую фигуру, мутные глаза и сиплый голос, и его сердце заполняла злость: на неё - за то, что так легкомысленно относилась к жизни, и на себя - за то, что его это, вообще, трогало. Возможно, так влияет неизвестность – если не знаешь причин, можешь нафантазировать, что угодно. И обычно, думаешь о самом плохом. Но Грейнджер молчала. Не рассказала ничего. Оставив непаханное поле для всевозможных предположений. Особенно, привлёк внимание тот факт, как буднично она держалась, будто ничего и не произошло. В какое же дерьмо она угодила? Похуй. Они уже взрослые. Совершеннолетние, в конце концов. Пусть сама утирает свои сопли. На крайний случай - есть её слабоумные друзья, которые, видимо, не особо сильно интересуются досугом своей Золотой Девочки, раз она предпочла отключиться в гостиной Слизерина, нежели побеспокоить кого-либо из своих драгоценных Уизли или Поттера. Драко понимал несостоятельность своих мыслей. Если близкие друзья были не в курсе, значит, дело и правда не простое и, возможно, секретное. А если в курсе, то, скорее всего, помогли бы. Но злость копилась уже давно, по капле собираясь у самой кромки, и, наконец, перелилась через край, затопив того, кто был рядом в тот момент – досталось Грейнджер. Малфой помнил её изумлённо-недоверчивый взгляд, когда попросил эльфа перенести эту занозу в общую женскую спальню. Он ещё несколько минут смаковал реакцию девушки, почти перекатывал на языке, растирая по нёбу. О, она была в бешенстве. Он даже засёк время, через которое она явится и собственноручно проклянёт его голову. Но, видимо, ей было куда более паршиво, чем она показывала. Глупая выпендрёжница. После целого дня её отсутствия и почти непрерывного бдения домового эльфа у кровати Грейнджер, в Драко зашевелилось что-то похожее на отголоски чувства вины. Затем, ему срочно пришлось отлучиться с Забини к профессору и он, делая реверанс своей совести, оставил домовиху Тинки, чтобы та периодически приглядывала за этой ходячей катастрофой. Всё было гладко. Будучи в отдалении от неё, Драко успокоился, его мысли перестала занимать эта заучка. По приезде он решил, что лучшая тактика поведения – делать вид, будто ничего не было. Будто и её не было. Меньше контактов, меньше поводов для негатива. Этот план казался идеальным ровно до момента их дуэли на уроке ЗоТИ. А затем, оказавшись с ней лицом к лицу, греясь в лучах её теплых янтарных глаз, он дал слабину. Хотел удивить её. Вызвать в ней огонёк интереса. Тупица! А оказавшись ближе, чем планировал, капитулировал, стоило только ощутить тонкий аромат зелёных яблок и её рядом с собой. Драко был готов зарычать от злости на себя. Но понимал бессмысленность переживаний пост-фактум. Это надо просто пережить. - Ты очень громко думаешь. – голос Полумны тягуче вплыл в его уши. - Что, прости? «Ну, сейчас начнётся» - мысленно приготовился к очищению своей ауры Драко. - Твои мысли. Ты их совсем не сортируешь. Они повсюду и обо всём. – остановившись и повернувшись к нему лицом пояснила Полоумная. Точнее, она, видимо, думала, что объяснила. На деле же запутав Малфоя ещё сильнее. - Ты читаешь мои мысли? – с осторожностью спросил Драко, понимая, что это маловероятно: не было прямого зрительного контакта и никаких призаков легилименции. - О, это вовсе лишнее. – почти отмахнулась Лавгуд будничным тоном. – Я их чувствую. - Чувствуешь? – с неопределённой интонацией поинтересовался парень. - Ты спрашиваешь или утверждаешь? – завела свою шарманку эта ненормальная. Стоп, блять. Где-то это уже было. И ничем хорошим не закончилось. - Как ты можешь чувствовать мысли? Не пори чушь. – вот, снова, эти противные капли злости начали набираться, готовые перелиться наружу в любой момент. - Я не знаю, о чём именно ты думаешь, но активность твоих импульсов так высока, что.. знаешь... – она неопределённо поводила в воздухе руками. – они, будто, окружают тебя. Кайф. А ведь это только начало патрулирования. - Я знаю, что у Блэков врождённый талант к легилеменции и окклюменции. Ты мог бы им воспользоваться, чтобы... ну знаешь... не быть таким шумным. – пожала худощавыми плечами девица. - Во-первых, откуда ты это знаешь? Во-вторых, постоянно держать барьеры на своём сознании – вредно. – Драко уже и сам не понимал: бесила или забавляла его эта ситуация. - Рассказывал кто-то из родственников. – пристально глядя в его глаза ответила она на первый вопрос. – Ты можешь просто рассортировать мысли. Так будет проще с ними взаимодействовать, если они не будут, словно, свалены в одну кучу. Барьеры вообще не нужны. Нужна рациональность. – почти по слогам произнесла последнее слово Лавгуд. - Какая ты умная. – огрызнулся Драко. - Тонко подмечено. Не зря же я училась в Когтевран. – чуть улыбаясь парировала ему Полумна. Они все ёбнулись. Однозначно. Драко покачал головой, устало потирая рукой лицо. - Разве Нарцисса не учила тебя обращаться с сознанием? – продолжала Лавгуд. - Учила, да. – покорно согласился Малфой, не в силах спорить. - В таком случае, тебе стоило быть более внимательным во время занятий. – как ни в чём не бывало продолжила девчонка. Вот стерва. И самое жалкое, что она даже не со зла морозит эту чушь, судя по всему. - Расскажи мне о ней, пожалуйста. – непривычно тихим голосом попросила Лавгуд. Драко не пришлось уточнять, о ком именно спрашивала она. Всё и так было ясно. Тема матери не была табуирована для него. Но он никому не рассказывал про Нарциссу. Никогда. Просто никто и не спрашивал. Никогда. Все знали леди Малфой как высокомерную, холодную и вышколенную аристократку. Но только Драко имел возможност наблюдать, насколько сильно она была другой: он помнил их, нарушающие всевозможные правила, вылазки из Мэнора; мамин громкий смех во время приключений и её тёплую улыбку. Как она, без боязни, обнимала и прижимала сына к себе, даже находясь на оживлённой маггловсакой улице, не рискуя быть отчитанной за неподобающее поведение. Драко знал её настоящей, любящей жизнь и его. Поэтому, такие редкие, но, от того и более ценные, их совместные побеги из мира волшебников до сих пор грели сердце даже в самые лютые морозы. Любить – великая радость, быть любимым – великое благо. Когда вышеперечисленные чувства объединяются, должно быть, это и есть счастье. Спроси сейчас, и Малфой едва ли вспомнит, когда он был в последний раз в этом эйфорически-пьянящем состоянии. Примерно, в прошлой жизни. Тогда маму можно было называть этим нежным, мягким словом, а не хлёстким именем: «Нарцисса», можно было купаться в тепле её лучистых глаз и знать, что вся её любовь – ему. Драко прочистил горло: - Она была... удивительной. – он сам не понимал, почему голос предательски подрагивает, вместо того, чтобы нахально тянуть звуки, демонстрируя своё полное и безоговорочное владение ситуацией. Их патрулирование, скорее, напоминало неспешную прогулку двух товарищей, предающихся ностальгическим воспоминаниям. – Разрешала нарушать десятки правил и быть собой. Давала ошибаться, познавать жизнь. Иногда мне кажется, что этот мир её не заслуживал. Прежде, чем заговорить, Полумна прикусила губу: - Не слишком ли это помпезно – назвать себя целым «миром»? - Что? – Драко от неожиданности остановился. Потом до него дошёл смысл сказанного девчонкой. – Не смей думать, будто что-то понимаешь во всём этом, Лавгуд. – злобно он выплёвывал слова, ранящие его, царапающие горло, вырывающиеся наружу. – Не нужно лезть в мою голову – не выберешься. – Малфой чувствовал, как от злости начинало печь глаза. И этот непроницаемый сверлящий взгляд тупицы Полоумны ещё больше распалял пламя внутри него. Хотелось взять эту девицу за шкирку и тряхонуть как следует. Вместо этого, он лишь грубо отпихнул её своим плечом и прошёл вперёд размашистым шагом. Внутри всё бурлило и требовало выхода. Он ждал лишь полвздоха, лишь намёка на слово, чтобы спустить всех собак на Лавгуд. Но она не давала ни единого повода, следуя за ним неслышной тенью. А может, вовсе осталась посреди коридора, хлопая своими рыбьими глазами. Сука! Поворачиваться, чтобы удостовериться, он не станет, только не сейчас. - Мне бы хотелось иметь такие же яркие воспоминания о маме. – её голос тихий и отчётливый в пустоте коридора ударил по ушам, оглушая. Драко резко остановился, словно перед ним выросла стена. И некоторое время стоял неподвижно, делая глубокие вдохи. Затем, не поворачивая головы, проговорил: - Ты не знаешь, о чём говоришь. Иногда я думаю, как пиздецки повезло Поттеру: ничего не помнить про родителей, не знать любви и заботы. Будто, их и вовсе не было. Так проще. Не с чем сравнивать. Просто грустишь по ним, как по людям, которые дали тебе жизнь. А я подыхаю каждый грёбанный день без той, которая эту саму жизнь ещё и наполнила. – повисла тишина. Не дожидаясь реакции от Лавгуд, Драко сорвался с места и стремглав преодолел остаток коридора, даже не думая продолжать патрулирование, а прямиком направляясь в свою комнату в башне Гриффиндора.***
Дорога к башне немного поумерила его пыл, и к портрету Полной Дамы Малфой подходил уже куда в более спокойном расположении духа, если такое вообще было возможно, учитывая недавние обстоятельства. Второй раз за свою жизнь он пересекается с этой чокнутой Лавгуд дольше, чем на пару секунд, и второй раз она доводит его до исступления. Если её миссия – обеспечить ему психическое заболевание, то она охуенно успешно с ней справляется. Невероятная прилежность. Все эти её душеспасительные разговоры делают только хуже. Её нельзя подпускать к людям. Пусть чистит ауры, энергетические поля или клозеты – шут её дери, что ей больше по душе, но не лезет в душу своими тощими ручонками, пытаясь разгрести весь смрад, всю грязь и чернь. Закопается. Назвав пароль картине, Драко нырнул в этот дебильный кроличьий проход, чуть не ударившись головой о притолку, и, смачно выругавшись, влетел в гостиную. Камины ещё весело потрескивали, пылая огнём и пытаясь сжечь тут всех, нахуй. Какие-то бедолаги в дальней части комнаты корпели над свитками и даже не подняли головы, когда Драко появился в гостиной. Бегло окинув взглядом помещение и не заметив нарушений, он направился к вожделенной лестнице, способной привести его в личную обитель мира и спокойствия, как услышал низкий голос за спиной: - Малфой, привет. – блять. Пусть это только померещилось. Драко не торопился реагировать на оклик. – Эй, ты в курсе, что тебя всё равно видно, даже если ты стоишь очень неподвижно? – в голосе Поттера проскочила неприкрытая усмешка. Дожили. Теперь каждый недоделанный герой будет его шпынять, что ли? Драко резко повернулся, транслируя своим взглядом всю возможную недоброжелательность к своему новообретённому собеседнику. - Чего тебе, Поттер? – сквозь зубы, почти не размыкая губ. - Ага, и я рад тебя видеть. Надеюсь у тебя всё хорошо и прочая ваша аристократическая муть, которую принято говорить в высшем обЧестве. – откровенно насмехался над ним Золотой Мальчик. Видимо, давно не менял очки. Исправим. - Чего хотел? – железным тоном, как гвоздями в доску заколачивал Малфой. - Тебе записка. – и правда, этот дурень тянул ему свёрнутый пергамент. – Многие боролись за право передать его тебе, но эта почётная честь выпала моему имени. - Если не съязвишь, жопа отвалится? – почти заинтересованно спросил Драко. - Возможно. Не хочу проверять. – широко улыбался Поттер. – И ещё, в пятницу собрание у МакГонагалл в кабинете: не знаю подробностей, но змейка нашипела, что это по поводу квиддича. – Драко в удивлении вскинул взгляд на Гарри. За всеми событиями как-то вылетело из головы, что есть, как минимум, одна вещь, доставляющая ни с чем не сравнимое ощущение свободы и счастья – полёты на метле. - Спасибо. – Малфой кивнул в знак благодарности, параллельно разумывая: не было ли это слишком доброжелательно. - Ага, не за что. – Поттер чуть хлопнул его по плечу, проходя мимо и поднимаясь наверх в общую спальню. Чем дальше, тем страннее. Покачав головой, Драко направился к своей спальне. И только оказавшись внутри, открыл записку. Почти хорошее настроение тут же опустилось на сотню пунктов вниз, не только достигнув, но и пробив дно. Текст на пергаменте гласил: «Вводное факультативное занятие по изучению жизни немагичского сообщества Британии состоится в ближайшую среду в 19:00. Директор, М. МакГонагалл.»