Быть, а не казаться.

Впервые за долгое время она спала сносно. Не было изматывающих кошмаров и частых пробуждений. Наутро Гермиона ощущала себя вполне отдохнувшей, и, странным образом, уравновешенной. Она не чувствовала, уже ставшей привычной, фоновой раздражительности и недовольства. Очевидно, здоровый сон творит чудеса: хотелось, как раньше, бежать на уроки, общаться с друзьями, по которым, она, оказывается, жуть, как соскучилась; хотелось наведаться в библиотеку, перечитать любимые книги, и, может быть, даже взять дополнительную литературу, чтобы подготовиться к занятиям; дышалось легче и появился аппетит, напомнивший о себе невнятным урчанием в животе. Гермиона распахнула полог кровати, с улыбкой на лице встречая новый день. Её неожиданное появление вызвало удивление соседок: Пенси, застёгиваяющая школьную рубашку, остановилась, так и не продев пуговицу в петлю, Дафна отвлеклась от нанесения макияжа, обернувшись, через плечо, даже Чжоу, обычно, лежащая или погруженная в книгу, удостоила своим вниманием однокурсницу. Грейнджер, обвела девушек взглядом, и, удивившись их такой ракции, спросила: - Что? Первой, как ни странно, отреагировала Гринграсс: - Забыли, что у нас есть соседка. – как бы невзначай отмахнулась она, однако, цепко осмотрела Грейнджер и задержала взгляд в области кармана на груди её пижамы и хмыкнула, после чего вернулась к своей утренней рутине. Гермиона в ответ состроила гримасу и направилась в сторону ванной комнаты, но не успела дойти даже до двери, ведущей туда, как была перехвачена Пенси, вцепившейся в её руку. - Какого... – начала, было, возмущённо Грейнджер, но Паркинсон, не дала ей прододжить, беззастенчиво принявшись ощупывать ткань пижамы, в которую была одета Гермиона, деловито приговаривая: - Неплохой вариант, милочка, на случай, если ты решила закадрить Филча. – при этих словах раздался смешок со стороны кровати Дафны, а Пенси показательно фыркнула, вставая перед Грейнджер, закрыв её, тем самым, от других жительниц спальни, и протянула руку к кармашку пижамы, из которого торчал, инициалами наружу, злополучный платок Драко Малфоя, который, накануне вечером Гермиона, по глупости, взяла с собой в кровать, памятуя об его успокаивающем аромате. Запихнув кусочек ткани поглубже внутрь, Паркинсон зашептала, обдав ухо Грейнджер горячей волной: - Какая опрометчивость. – и едко улыбнувшись, она отошла в сторону, освобождая Гермионе проход. «Это же надо быть такой идиоткой!» - ругала сама себя Грейнджер, стоя под тёплыми струями воды в душевой. Так глупо попасться и стать поводом для пересудов среди однокурсниц. Теперь был понятен острый взгляд Дафны, которым она ощупала Гермиону. Видимо, платки Драко Малфоя что-то вроде общественного достояния - кажется, все знают, как они выглядят. И один из них, торчащий из пижамного кармана Грейнджер, явно не вписывается в представления о ней, как о тихоне-заучке. А уж учитывая её постоянные отлучки, легенды сложат такие, что позавидует сам Мерлин. Впервые за последнее время Гермиона задумалась: насколько сильно Драко Малфой популярен среди женской части Хогвартса? И тут же усмехнулась собственным мыслям: холёный аристократ-красавчик с огромным наследством - явно один из основных лакомых кусочков. Не глуп. Обворожителен. Воспитан. Но абсолютно невыносим. Грейнджер вздохнула, отгоняя от себя прочь непрошенные образы. Когда Гермиона вышла из душевых, никого не было в спальне, включая Чжоу (что удивительно, так как казалось, будто она и вовсе не покидает её пределы). Грейнджер не торопясь оделась и собралась, не забыв, перед выходом, спрятать злополучный платочек поглубже в чемодан. Почему-то мысль вернуть его законному владельцу даже не возникла в её сознании. В Большом Зале шёл разгар завтрака, и Гермиона, не без труда, отыскала глазами Тео, сидящего к ней спиной за столом их факультета в полном одиночестве. Малфой не приходил за стол бывшего факультета, а Блейз, в последнее время, всё чаще проводил время вместе с Джинни, и они оба выглядели довольными общением друг другом. Точнее, так можно было сказать о младшей Уизли. Блейз всё ещё прятался в недрах капюшона, не рискуя показывать подпорченное лицо. Вспомнив об этой парочке, Гермионе стало любопытно, как продвигается их общение. Да и вообще: ей с самого утра была интересна эта жизнь. Почти обычная. Просто школьная. Такая, о которой она мечтала последние годы. - Скучаешь? – звонко спросила Грейнджер, усаживаясь напротив Тео и пробегая глазами по разнообразию блюд на столе. - Вроде того. – пожал плечами парень, едва полняв на неё глаза и снова уткнувшись в тарелку каши. Гермиона опешила, удивлённая столь нетипичным поведением слизеринского балагура: - С тобой всё в порядке? Ты выглядишь подавленным. – она протянула руку к его ладони, лежащей возле тарелки, но парень резко отдёрнул её со стола, словно, боялся обжечься. Гермиона вскинула на него, полный непонимания, взгляд. – Тео? – осторожно позвала она сокурсника. - Всё в порядке, окей? – громче, чем следовало отреагировал он, избегая встречаться с ней глазами. Грейнджер ещё некоторое время смотрела в упор на Нотта, пытаясь понять, чем могло быть вызвано такое его поведение, но решила, что допрос, в данной ситуации – не лучший выход. В конце концов, Тео всегда проявлял понимание, когда она не хотела о чём-либо говорить. Поэтому, решив не акцентировать внимание на его поведении, Грейнджер принялась за завтрак. Но беседа не вязалась, и атмосфера на завтраке становилась всё напряжённее. Нотт вяло ковырял ложкой посеревшую овсянку, не подавая признаков былого дружелюбия, и Гермиона, чтобы немного отвлечься, принялась осматривать Большой Зал. Просто так. Она не искала ничего особенного. Никого. Но, почти сразу же окунулась, словно в колодец ледяной воды, в глаза Драко Малфоя, который неотрывно смотрел на неё. Вглубь неё. От его взгляда побежали мурашки по спине и рукам. Гермиона не в силах была разорвать зрительный контакт, который, словно магнитом, удерживал её зрачки исключительно на одном человеке в этом зале. Она увидела, как лёгкая, словно тень, улыбка, едва коснулась уголков его губ. Вряд-ли в ней была хоть унция тепла. Она казалась фантомной, едва существующей, но была притягательна в своей неоднозначности. Грейнджер осознала, что, вот уже некоторое время сидит, заворожено смотря на стол Гриффиндора, словно кролик на удава, забывшись и приоткрыв рот. Опомнившись, она, торопясь, сделала глоток, уже остывшего кофе, чтобы хоть как-то отвлечься, но закашлялась, разбрызгивая коричневую жидкость вокруг себя, привлекая, тем самым, нежелательное внимание студентов поблизости. Гермиона бросила взгляд на Малфоя, чтобы проверить: стал ли он свидетелем её позора. И, судя по тому, как он старательно уткнулся в собственную чашку, пытаясь сдержать подрагивающие от смеха плечи, её провал не остался незамеченным. Она ощутила, как к её щекам прилил жар, и стала торопливо очищать стол от следов фонтана собственного производства. Как оказалось, Тео досталось больше всего: пострадали его волосы и мантия. Нотт вскинул голову, огляделся вокруг и выдал: - Не так я себе представлял влажную уборку. Грейнджер глупо хихикнула, чувствуя, как краснеет ещё сильнее. Соберись, тупица. - Тео, прости. – сдавленно выдавила она, чувствуя, как её нервный смех, вот-вот, перейдёт в истерический. Она плотнее сжала губы, стараясь удержать рвущиеся наружу приступы хохота, от чего со стороны, должно быть, выглядела, словно кошка, отрыгивающая комок шерсти. - Пережить битву с Волдемортом, чтобы быть убитой кофе. Достойно. – патетично произнёс Нотт, наблюдая за её тщетными потугами успокоиться, и его губы дрогнули в улыбке. На этой фразе Гермиона не выдержала и дала волю смеху, рвущемуся изнутри. Спрятав лицо в ладонях, она рассмеялась, сотрясаясь всем телом, представляя со стороны ранее развернувшуюся сцену. Внезапно, её слуха коснулся голос: - Миона, ты плачешь? Всё в порядке? – обеспокоенно звучал Гарри. Только спустя несколько мгновений Грейнджер смогла поднять лицо, утиря слёзы со щёк и обмахивая себя ладонями, чтобы успокоится. Вид встревоженного Гарри позабавил Гермиону и она, икая, ответила: - Всё в п-порядке, Гар-ри. Я, просто... просто... – и, не сдержавишись, она снова рассмеялась, утыкаясь лицом в ладони. - Что это с ней? – голос Поттера, обратившегося к Тео, уже не был таким серьёзным. - Гормоны. – важно ответил тот, от чего Грейнджер принялась похрюкивать от хохота. Наконец, успокоившись, она снова взглянула на Гарри и, собравшись с силами, произнесла: - Всё хорошо. Правда. – она пыталась глубоко дышать, отгоняя, тем самым, остатки истерического смеха. – Поперхнулась кофе. – и, не сдержавшись, она снова хихикнула. - Миона, ты меня жутко напугала. – с видимым облегчением выдал Гарри, поправляя очки на переносице. - Прости. – немного сконфуженно проговорила она, исподтишка осматриваясь, и пытаясь понять, сколько человек стали свидетелями её конфуза. Оказалось, никому нет особого дела до того, что происходит рядом, и этот факт немного успокоил Гермиону. Отдышавшись, она, наконец, осмелилась бросить взгляд в сторону стола Гриффиндора. Драко Малфоя там не оказалось. Лёгкое разочарование кольнуло Гермиону, но она быстро отмахнулась от этого чувства, полностью сосредоточившись на болтающих между собой Гарри и Тео, последний выглядел заметно повеселевшим. Спустя некоторое время Грейнджер торопилась на урок трансфигурации, на который опаздывала, благодаря тому, что дольше нужного задержалась во время завтрака. Влетев в кабинет уже после начала урока, она поймала неодобрительный взгляд директора МакГонагалл, и, как можно незаметнее, приземлилась за ближайшую свободную парту, решив не идти к своей любимой в первом ряду, дабы не злить профессора ещё сильнее. Доставая необходимые принадлежности, Грейнджер поняла, что забыла учебник в спальне. Как можно быть такой растяпой! Она глухо застонала, понимая, что бежать за учебником – не лучший вариант. На звук её голоса повернулся Драко, удивлённо рассматривая её и вопросительно приподняв брови. Быстро оглядев её пустующий стол, он возвёл глаза к потолку и стремглав пересел к ней за стол, как только профессор отвернулась к доске, записывая ход урока. - Грейнджер,- тихим шёпотом, полным бахвальства начал он. – Что бы ты без меня делала. – самодовольство в его голосе можно было толстым слоем мазать на хлеб. - Всё то же самое, только без самовлюблённого хорька рядом. – вернула она ему, вскидывая подбородок. Малфой лишь хмыкнул в ответ, раскрывая учебник на нужной странице и помещая его в центр парты. Гермиона удивлённо посмотрела на книгу, которая выглядела совсем новой. Она была хрустящей, еле открывалась и выглядела так, будто ей ни разу не пользовались, в то время, как учебник по трансфигурации самой Грейнджер был перечитан ни один раз, полон пометок и записей на полях. - Что-то не так? – Малфой заметил пристальный взгляд Гермионы. - Ты что, вообще ни разу им не пользовался? – она в недоумении уставилась на парня. - Зачем? Все мои знания – здесь, в чертогах разума. – он растянул губы в улыбке, указывая на свою голову пальцем. Эта фраза странным образом отозвалась в Грейнджер. Словно что-то знакомое. Словно где-то это уже было. Но поразмыслить как следует, ей не удалось – требовательный голос профессора МакГонагалл вывел её из забытья, после чего пришлось приступить к выполнению задания бок о бок с новым соседом по парте. Неожиданно, Гермиона осознала, что непосредственная близость Драко теперь воспринималась иначе: не заглушённая чувством злости и обиды, она ощущалась как что-то... терпимое. Годрик, это даже приятно, если быть честной. Гермиона упорно гнала от себя непрошенные мысли, усиленно всматриваясь в буквы на странице, но не понимала их значения. Всё, на что она обращала внимание – Малфой. Как размеренно он дышал, как поправлял волосы или бормотал себе что-то под нос, когда записывал в пергамент выдержки из текста. Она смотрела, как его пальцы держат перо и, с лёгким скрипом, выводят буквы. Когда её нога касалась бедра Драко, Грейнджер, словно, пробирало током. Вопреки здравому смыслу, хотелось продлить мгновения их случайной близости. В очередной раз Грейнджер отвесила себе ментальную оплеуху и постаралась думать об уроке, а не о соседе по парте. Нельзя так реагировать. Нельзя быть размазнёй. Возможно, он этого и добивается - пытаясь своими действиями заставить её утерять бдительность. Возможно, все его экивоки неспроста. Однажды он уже воспользовался её слабостью. Соберись, тряпка. Гермиона потрясла головой, в попытках поставить мозги на место. Сбоку от неё Драко хмыкнул: - Отгоняешь мозгошмыгов? - От Полумны нахватался? – невинно хлопая глазами вставила Гермиона. Малфой стушевался, никак не комментируя её выпад. Грейнджер победоносно улыбнулась. Как ни странно, их небольшой обмен колкостями помог ей отвлечься от размышлений о Драко и сосредоточиться на занятии. Некоторое время спустя Гермиона поймала себя на том, что забрала учебник, практически, полностью на свою сторону парты, из-за чего Драко приходилось выглядывать из-за её головы, дабы увидеть, что в нём написано, и, не смотря на это, он не делал никаких попыток вернуть книгу на середину, всё чаще ненароком касаясь своей грудью то её плеча, то локтя. Тема урока всё сильнее увлекала Грейнджер, поэтому, выписывая конспект в свой пергамент, она не заметила, как начала оставлять заметки в учебнике возле самых, как ей казалось, интересных и спорных моментов для того, чтобы на досуге прочесть об этом в дополнительной литературе. И только звук цоканья после очередной оставленной ею записи, вернул её в реальность. - Мерлин, прости! – приложила пальцы к приоткрытому рту Гермиона, во все глаза глядя на плоды своих трудов. Ещё недавно, девственно-чистый учебник Малфоя, сейчас пестрил надписями, бездумно оставленными её рукой. - Грейнджер, разве ты не должна убивать за то, что кто-то марает драгоценные книги, а не быть одной из них? – скептически приподняв бровь спросил Малфой. - Я не марала. – рассерженной кошкой тут же зашипела девушка. – Это называется «интерес к предмету». - в привычном жесте она вздёрнула подбородок, понимая, однако, что его возмущения небезосновательны. Но так глубоко въедаться в тему стало для Гермионы привычкой, помогающей оставаться лучшей на своём курсе. Она не имела в своём арсенале «чертогов разума», и многое приходилось зубрить Драко вздохнул: - Это называется вандализм. – впрочем, он не выглядел сильно расстроенным, скорее, было похоже на то, что Малфой в очередной раз пытался её поддеть. Она решила поддразнить его в ответ: - Не думала, что ты такой блюститель чистоты. – выпалила Гермиона и прикусила язык, осознав, как прозвучала эта фраза. В подверждение догадкам, Драко полоснул по ней взглядом, состоящим, словно, из колючих льдинок, но быстро справился с эмоциями и наклонившись к ней ближе, прошептал: - Пока ты не пьёшь кофе рядом с моими книгами, я могу быть спокоен. Вот хорёк. Гермиона зыркнула на Малфоя, чувствуя, как предательски краснеет лицо и демонстративно перевела взгляд в центр класса, делая вид, что увлечённо слушает объяснения преподавателя. Сбоку от неё раздался хмык. Грейнджер скосила глаза влево и увидела, что Драко вальяжно расселся на стуле, вытянув ноги вперёд под парту, и, откинувшись на спинку, сложил руки у себя на животе с самым безмятежным видом. Годы идут, а привычки не меняются. Показушник. Впрочем, долго кипеть от собственного негодования ей не пришлось - раздался звонок, возвестивший об окончании урока. Ни секунды не медля, Гермиона подхватила свои вещи, запихнула их в сумку и пулей вылетела из класса. Она стремительно шла по коридорам, препарируя у себя в голове их диалог. Когда Малфой говорил о заключении перемирия, следовало поставить условие, чтобы он не вёл себя, как полная задница. Впрочем, где-то в глубине души она признавала, что её реакция на его выпады черезчур острая. Загадкой оставалось лишь то: почему она так болезненно реагирует на его поддёвки. Драко Малфой не первый и не последний, кто задевал её, но, именно его слова вызывали в ней бурю эмоций. Она не могла оставаться хладнокровной или расчётливой. Ей сложно было переиграть его. Возможно, в этом всё и дело. Гермиона Грейнджер, привыкшая быть всегда и во всём первой, не может смириться с тем, что кто-то, почти играючи, отбирает её пальму первенства. Весь оставшийся учебный день она старательно избегала общества Малфоя, лишь периодически поглядывая в его сторону, чтобы удостовериться в том, что по-прежнему полна неодобрения по отношению к нему. Насыщенный учебными предметами вторник завершился поздними посиделками в библиотеке. Гермиона так увлеклась, выполняя домашнее задание, что не заметила, как мадам Пинс подошла сзади и дребезжащим голосом заговорила: - Библиотека закрывается, прошу покинуть помещение. – Грейнджер подпрыгнула от испуга, приложив ладонь к груди и ощущая, как ускорился ритм её сердца. Несколькими минутами позже она шла по коридору, перечитывая своё, ещё недописанное эссе, и мысленно оставляла пометки в тех местах, которые ей казались наиболее слабыми. Внезапно, до её слуха донеслись шаги и приглушённые голоса, Грейнджер поторопилась на звук, и, завернув за угол, увидела удаляющиеся от неё знакомые спины. - Гарри, Джинни! – позвала Гермиона, добавляя ходу, чтобы нагнать друзей. Те обернулись и приветственно заулыбались ей. И, если улыбка Джинн была искренней, то у Гарри она, вышла, скорее, измождённой. И сам он выглядел как человек, который едва стоял на ногах. - Драккл тебя дери, что произошло? – в недоумении спросила Грейнджер, подходя к ним ближе и внимательнее рассматривая друга, который потирал лоб рукой. Гермиона перевела вопросительный взгляд на Джинни. - Он только что вернулся из Министерства. – пояснила подруга. - Что? Зачем тебя вызывали? – снова обратилась она к Гарри, недоумение Гермионы только росло. Прежде чем ответить, он снял очки, и принялся массировать переносицу, на которой остались ярко-розовые следы от носовых упоров. Наконец, Гарри заговорил: - Не только меня. Кингсли сказал, что тебя тоже вызывали, но ты отказалась от посещения слушания. – устало прозвучал он. Гермиону, словно, окатило ледяной водой. Слушание! Со всеми передрягами она и думать про него забыла. После досмотра Ерновича речь про суд не заходила и это, просто-напросто, вылетело у неё из головы. - Я не отказывалась. Просто столько всего навалилось... сам знаешь. – покачала она головой. Джинни всё это время с любопытством смотрела на Гермиону. - Как бы то ни было, ты многого не потеряла. – невесело ухмыльнулся парень. - Ничего... ммм... любопытного не вскрылось на допросе? – как можно более заинтересованно спросила Грейнджер, хотя знала ответ наверняка. - Никакого допроса не было. – Поттер прямо посмотрел на неё своим пронзительным взглядом зелёных глаз. Гермиона опешила: - То есть, как это – не было? Делегация не приехала? Слушание перенесли? – она бомбардировала его вопросами. - Слушания не было, потому что некого было доправшивать. – кисло сказал Гарри. Гермиона в ужасе округлила глаза, боясь собственных предположений: - Ты хочешь сказать... – не договорила она, заглядывая в лицо Гарри. Он прочистил горло и поправил застёжку мантии, прежде чем заговорил: - Ерновича нашли мёртвым сегодня утром в собственной камере. На следующий день заголовки «Пророка» пестрели новостью о смерти заключённого, являвшегося гражданином другой страны. В статье говорилось о возможности международного скандала, и о том, что это убийство, скорее всего было подстроено и запланировано. Ученики, получающие газету, уже вовсю обсуждали между собой теории произошедшего. А те, кто не читал новостей, быстро узнали горячие сводки от сокурсников, и, к концу завтрака Большой Зал жужжал, как переполненный улей. Гермиона не участвовала в обсуждениях и была в этом не одинока. Тео, по-прежнему, выглядел крайне удручённо и подавлено. Грейнджер бросала на него короткие взгляды за завтраком, не решаясь подойти, памятуя собственную недавнюю провальную попытку что-либо разузнать у него напрямую. Она оглянулась, в поисках Блейза либо Малфоя, чтобы через них узнать, что происходит с Ноттом. Малфой, на удивление, оживлённо болтал с Гарри и Джинни, очевидно, в желании узнать подробности из первых уст. Блейза нигде не было видно. Гермиона тяжело вздохнула, возвращаясь к собственному завтраку. Она лениво ковыряла желток в яичнице, подперев голову рукой, в тот момент, когда обстановка за столом изменилась: к ним, своей плавной походкой, подплыла Полумна Лавгуд. Грейнджер разом встрепенулась, расплывшись в искренней улыбке и надеясь хоть как-то отвлечься в это хмурое утро, поболтав со своей необычной однокурсницей. Однако, Полумна проскользнула мимо неё, прямиком направляясь к Тео. Она села рядом с ним и молча положила голову на его плечо. Тот, в свою очередь, никак не отреагировал на произошедшее, только прижался своей щекой к Полумне. Гермиона вскинула брови вверх, немало удивившись подобному зрелищу, и, машинально, бросила взгляд на стол Гриффиндора, в надежде поймать туманный взгляд. Что, Годрик меня дери, тут происходит. Малфой, будто ощутив её посыл, отвлёкся от разговора и посмотрел на неё. Гермиона скосила зрачки в сторону, указывая на странную парочку, и Драко, проследив за траекторией её глаз, ошарашенно приоткрыл рот, явно, удивившись ничуть не меньше самой Гермионы, затем перевёл свой взгляд обратно на неё и растеряно пожал плечами. Их молчаливый диалог был прерван неожиданным поведением Энтони Голдстейна, который, лучезарно улыбаясь, опустился рядом с Гермионой на скамью, держа в руке чашку с кофе. - Привет! Ну и утречко, да? – будто, немного нервничая, начал он разговор, поправляя рукой свою густую чёлку. Гермиона не сразу поняла, о чём идёт речь, поэтому некоторое время молча смотрела на парня, пока он, продолжая улыбаться, демонстрировал глубокие ямочки с обеих сторон щёк. Наконец, она заговорила: - Ммм... да. Очень странные обстоятельства. Особенно, учитывая охрану в Министерстве. – Гермиона закусила губу в задумчивости. - Не понимаю, как это могло произойти. – удручённо покачала головой она, прикидывая, как поскорее закончить нежелательную беседу. Говорить о вчерашнем проишествии не было никакого желания, события прошлых дней копились огромной, неподъёмной кучей и давили на неё бетонной плитой. Хотелось абстрагироваться и не наблюдать за этой пёстрой и шумной каруселью проишествий. Хотя, если признаться честно, Гермиона уже давно не была сторонней наблюдательницей, она была непосредственной участницей этого безумия. - Надеюсь, это всё как можно скорее закончится. Мы заслужили мирную жизнь, как считаешь? – Голдстейн протянул руку вперёд, накрыв ладонь Гермионы, лежащую на столе. Оторопев, она стрельнула глазами в сторону Малфоя, заметив, что гриффиндорец пристально наблюдает за ними, затем перевела непонимающий взгляд на Энтони и он, смутившись, отдёрнул свои пальцы, схватив чашку с кофе. - Извини, я просто хотел поддержать. Знаю, на вас с Гарри много свалилось, и вы до сих пор продолжаете разбираться с последствиями войны. Но хочу, чтобы ты знала - это очень ценно. – важно проговорил парень, подбадривающе улыбаясь. Гермиона посмотрела на него с благодарностью, нерешительно заговорив: - Спасибо, Энтони. Иногда, и правда, не хватает слов поддержки. Нам всем крепко досталось. Голдстейн невесело хмыкнул, постукивая пальцами по кружке, которую, по-прежнему, держал в руках. Молчание затягивалось. Гермионе хотелось скорее уйти из гудящего на разные голоса Большого Зала, чтобы не слышать обрывки фраз и предположений о вчерашнем проишествии, чтобы остаться наедине с собой и хорошенечко обдумать случившееся. Энтони, бросающий в её сторону нерешительные взгляды, не добавлял спокойствия. Наконец, Грейнджер не выдержала первой: - Ты хотел узнать что-то ещё? – она старалась звучать как можно тактичнее. Голдстейн прочистил горло: - Да, ммм... хотел уточнить: на факультатив по маггловедению, который ты проводишь, ещё возможен набор участников? – он вскинул свои карие тёплые глаза на Гермиону. Только этого, блять, не хватало. Грейнджер подумала, что истинная причина появления Голдстейна была именно в том, чтобы напроситься на дополнительный предмет, этим объяснялось скомканное начало их разговора. Издав неискренний смешок, она заговорила: - Энтони, ты же родился и рос в смешанной семье. Ты знаешь о магглах не меньше меня. – Гермиона подумала, что лишние люди на занятии могли только помешать и нарушить без того хрупкое соглашение между ней и Малфоем. Она снова бросила взгляд в сторону стола львят. Малфоя там не было. Этот факт несколько огорчил Грейнджер. - Ты мне льстишь. – обворожительно улыбнулся Голдстейн. – Тем более, мне будет интересно послушать тебя. Или ты против? – нахмурился Энтони. Грейнджер поджала губы, пытаясь придумать достаточно реалистичную причину отказа. Как назло, таковой не находилось. Понимая, что молчать дольше уже неприлично, Грейнджер нехотя выдавила из себя: - Конечно, я не против. – она махнула рукой, словно отмахиваясь от мошкары. – Просто удивилась, что тебе интересно подобное. Голдстейн снова просиял: - Мне интересно, Гермиона. Спасибо! Тогда увидимся сегодня вечером. – он встал, чопорно отвесил ей полупоклон, и, не торопясь, удалился. Гермиона ещё некоторое время провожала его взглядом, размышляя, как отреагирует Малфой на нового неожиданного посетителя факультатива. И что-то подсказывало ей, что он не будет в восторге.