kirsche

      Всю ночь Антон не мог уснуть, ворочаясь от кошмаров и мыслей в голове. Ему снова снилась мама, их счастливая полноценная семья, а после смерть, которая забирает близкого человека и глумится над парнем. Он не смог защитить женщину, не уберёг её и теперь чувствовал себя беспомощным, бесполезным и никчёмным. Казалось, что планета схлопнулась, жизнь теперь не имеет смысла. Поднявшись с кровати, Шастун взъерошил волосы на голове и потянулся к стакану воды, стоящему рядом на столе. Жадно выпивая до последней капли, стеклянная посуда осторожно приземлилась на своё место и подросток опять плюхнулся в объятия подушки, проверяя будильник. Спать оставалось два часа. Закрыв глаза, высокий сделал усилие, пытаясь заснуть, но мозг категорически отказывался, зная, что за окном уже светает. Худощавый сдался. Снова. Натягивая чёрные джинсы, рубашку, с первыми от горла расстёгнутыми пуговицами, и галстук, который он не любил затягивать к шее, парень вышел из комнаты. За столом сидел отец, завтракая бутербродами с маслом и мёдом. Телевизор рассказывал новости Воронежа, информируя жителей о погоде: — На сегодня синоптики обещают до плюс двадцати пяти градусов, малооблачно. Спасибо, что смотрели утренние новости, хорошего дня вам и вашим близким! — Прозвучал женский голос из динамиков. — Доброе утро, — пробурчал подросток, наливая в кружку кипяток. — Утро. — Процедил мужчина, убирая грязную тарелку в раковину. — Помой перед тем, как в школу уйти.       Кучерявый кивнул и Андрей вышел из комнаты, а чуть позже послышались звуки в коридоре и входная дверь защелкнулась. Он снова остался один. Хотя и в больших компаниях высокий не чувствовал себя полноценным. С уходом матери, его осталось будто половина. Такая, как у апельсина, когда чистишь его и потом всем раздаёшь или у яблока, вычищая серединку. Парень, конечно, больше ассоциировал себя со вторым — таким же зелёным, возможно, немного гнилым, со своим червячком в голове, и с не вырезанными косточками в центре. Кипяток полился в рот, быстро стекая по пищеводу в желудок. Вслед за ним Антон закинул печенье, взял рюкзак с пола, обулся и вышел, закрывая дверь на ключ.       На улице было тепло. «Синоптики не наврали», — подумал подросток, закидывая голову вверх и вдыхая аромат цветов, которые высадили бабушки у окна. Его двор был довольно тихим, особенно, когда Шастун и его компания не выходила гулять. Все друг друга знали и были готовы помочь. Чего только взять с Позова, который боясь высоты, полез за кошкой — яркий пример отзывчивости и сострадания. Солнце едва проглядывало из-за туч, оставляя легкую невесомую тень от тела, движущегося по тротуару. До начала занятий оставался час.

Вы

*Добавлен пользователь Сергей Матвиенко*

Кто-то уже проснулся? А то я тут шатаюсь на улице один.

      В чате была тишина, никто, даже не читал сообщения. Наверное, друзья только проснулись, а зная Диму, тот ещё спал. Высокий заблокировал телефон, плюхаясь на лавку. Рука тут же скользнула в холщовый рюкзак, доставая оттуда пачку сигарет. Закурив, Антон выдохнул дым из лёгких, проверяя смартфон на звук пришедшего уведомления. Серёжка Добр утр. Могу выскочить минуты через три.

Вы

Ок. Жду.

      Пепел осторожно сыпался в урну, прожигая пластиковый пакет от чипсов, а сигарета заканчивалась с каждой секундой всё быстрее. Выбросив, в конце концов, окурок в мусорку, Шастун встал с лавки и двинулся в сторону двора Серёжи. Низкий, как раз выходил с пакетом мусора и завидев нового знакомого, помахал. — Доброе утро, — сказал кучерявый, ответно пожимая руку. — Привет. Чего так рано вышел? — Зевая, спросил армянин. — Не спалось.       Тот лишь кивнул, не решаясь допрашивать неразговорчивого парня и они вместе двинулись в сторону мусорных баков.

°°°

— Кто мне ответит на вопрос: кровеносная система кольчатого червя? — Спрашивала не русская женщина, сидевшая за учительским столом.       Сразу же поднялась рука Димы и ещё одной одноклассницы, которые знали биологию, как свои пять пальцев. Но Назик Бениковну не устраивало то, что на уроке отвечают только они, она и так знала, что ребята смогут ответить. — Давайте по списку. — Сказала учительница, подтянув свои очки к переносице и опустив взгляд в журнал. — К доске пойдёт Шастун. — Блять, так и знал, — прошептал он, обращаясь к Позову.       Очкастый похлопал его по руке, мол «Я подскажу, не ссы» и уже начал говорить, пока худощавый шёл до доски, стёр с неё ненужные записи и положил мел на стол. — Ну, давай, Антон. Расскажи нам про кольчатых червей, что ты, вообще, о них знаешь? — Повернувшись в пол оборота, спросила биологичка. — Кольчатые черви — это животные, которые имеют кольцевые выступы. Их тело поделено на сегменты. — Сказал русый, смотря на друга и то, что он мастерски показывал на пальцах. — Так, правильно. У них есть кровеносная система? — Не унималась женщина. — Да, из всех червей, у них первых появилась кровеносная система. — Поворачиваясь, то на Позова, то обратно на учителя, продолжил школьник. — Она замкнутая, сердце отсутствует. — А если сердце отсутствует, то за счёт чего кровь движется по телу? — За счёт... — Дима что-то старательно пытался показать, проговаривая губами, но парень не совсем понял, что он имеет ввиду. — Ну, за счёт вен, наверное. — Нет, подумай ещё. — Сказала женщина, ехидно улыбаясь.       Повернув голову на класс, она злобно посмотрела на Позова, пригрозив указательным пальцем и тот приостановился, нервно поглядывая на друга. Пытаясь подсказать снова, как только она отвернулась, Антон показал ему, что ничерта не понимает. — По сосудам? — Не уверено, больше вопросительно, сказал подросток. — Да, правильно. Ладно, садись Шастун, не буду тебя больше мучить, четыре поставлю. — Сказала биологичка, утыкаясь носом в журнал.       Третий урок приближался для Сурковой безумно медленно. Она специально для учителя немецкого языка сегодня накрутила кудри. Широкие глаза по сравнению с маленьким лицом и телом, которые девушка выделила, накрасив ресницы, явно делали акцент во всём макияже. Ребята толпились в коридоре, дожидаясь звонка. Антону туго давались иностранные языки и он не мог похвастаться какими-либо успехами в них, поэтому старался не быть выскочкой на занятиях, тихо сидел в телефоне или играл с Позовым в морской бой. Настроившись на то, что ребята смогут ничего не делать, вместе со звонком они ввалились в класс, занимая предпоследние парты. Мужчина в строгих брюках и поло с коротким рукавом, зашёл в кабинет, закрывая за собой дверь. — Добрый день, меня зовут Попов Арсений Сергеевич. Я ваш новый учитель немецкого языка. — Сказал бархатистый голос, выписывая своё имя-отчество на доску каллиграфическим почерком и по классу пошли девчачьи вздохи. — Знаю, что у вас до этого не было занятий, поэтому начнём с азов. Кто староста? — Он оглядел помещение и увидел длинную руку, увешанную браслетами. — Она заболела, я её замещаю. — Громко сказал парень. — Представьтесь, пожалуйста. — Ледяные глаза вонзились насквозь, не отводя взгляд. — Антон... Шастун. — Делая паузу, сказал высокий. — Отлично, Антон. Раздай, пожалуйста, учебники ребятам по одному на парту и начнём наше занятие. — Что-то помечая в своём блокноте, сказал мужчина. — Страница номер пять.       Шелест листов бумаги раздался по кабинету, заставляя Арсения Сергеевича повысить тон. — Для начала изучим простые выражения. Сначала прочитаю я, потом вы за мной повторите. — Класс закивал, а Попов опустил взгляд в учебник. — Hallo, Guten Morgen, Guten Tag, Gute Nacht, Tschüss, Entschuldigung, Auf Wiedersehen, Danke.— Проговорил шатен, поднимая голову на учеников.       Девушки влюблённо смотрели на него, пытаясь нафантазировать себе, как можно больше историй с его участием, а кто-то и впрямь задумался, что немецкий потянет его аттестат на дно. У кучерявого дух перехватило после первых двух слов, а когда проглатывание буквы «р» и агрессивно-бархатный голос продолжил говорить на немецком языке, русый не мог, даже и подумать, что у него может возникнуть фетиш на произношение. Тут же выйдя из своих мыслей, он повторил за классом, пытаясь вспомнить, как только что эти слова прочитал учитель. — Отлично, давайте перейдём к теории. — Сказал мужчина и вставая со своего кресла, поправил штаны. — В немецком языке существуют неопределённые и определённые артикли. К первым относятся артикли ein — для мужского и среднего рода и eine — для женского. Определённые артикли — это der, das, die. Определить род можно по окончанию, либо просто запомнить. — Продолжал мужчина, записывая на доске правило. — Ставятся они тогда, когда мы говорим о чем-то абстрактном. Например, какая-то неопределенная девочка — ein Mädchen. Но, если мы хотим сказать о какой-то конкретной девочке, то мы должны сказать das Mädchen. Про запомнить, не так всё сложно, как кажется. Например, все напитки имеют только мужской род, исключением является das Bier. — Быстро выводя мелом на другой стороне доски, объяснил учитель.       Девочки заворожённо слушали учебный материал, записывая всё то, что появлялось на меловой доске в тетрадь. У Антона была тетрадь для общих, не нужных предметов одна. В ней парень записывал теорию по биологии, химии и географии. Нужно сказать, что для английского у него, вообще, не было отведенного места, потому что все девять лет он играл на нём в крестики-нолики с Позовым, списывал все работы у Оксаны, а домашнее задание с ГДЗ. Оставалось надеяться, что немецкий язык тоже там был, иначе Попову придётся смириться с отсутствием выполненного домашнего задания. Так и сейчас, не нарушая традиций, высокий играл с Димой и Серёжей в виселицу, расчерчивая на бумаге загаданное слово. — Успели записать правила? — Раздалось прямо над ухом у русого.       Парень чуть подскочил от неожиданности и обернулся на учителя. Мужчина облокотился одной рукой на его парту, нависая прямо над подростком. Взгляд голубых глаз был в метре, а лёгкий ненавязчивый парфюм тут же ударил в нос — Арсений... — Остановившись после имени, он посмотрел на доску, и продолжил. — Сергеевич, это кощунство, вместо английского ставить новый язык, не думаете? Мы учили его, учили, все девять лет, а теперь что? Всё из головы вылетит, если начнём учить немецкий. — Пожаловался худощавый. — За девять лет можно было выучить девять языков. Не вижу в этом ничего плохого, развитие мозга и кругозора — это полезно, besonders für Leute wie Sie. — Смотря прямо в глаза, заявил Попов. — Если вам так принципиально, то специально для вас, Шастун, я буду вести английский язык. Идите к доске и расскажите нам, что вы за эти девять лет упорного изучения гранита, нагрызли.       Антон вставать не собирался, но настойчивый взгляд голубых глаз, будто сам поднял его, подталкивая к доске. Суркова закрыла руками рот, дабы не засмеяться от неловкости ситуации, зная, что русый не мог сказать элементарных слов. Все оглянулись друг на друга. Ребята полностью поддерживали высказывание Шастуна, но занимать его место не хотелось никому. В классе стало тихо. Даже слишком. — Что говорить то? Правила вам какие-то от меня нужны? — Ухмыляясь спросил ученик, скрестив на груди руки. — Tell me about yourself.— Сказал Попов, даже не дрогнув. — My name is Anton, I am seventeen years old. I live in Voronezh.— Начал подросток, пытаясь подглядеть правильность слов у Оксаны, которая показывала ему текст, набранный в переводчик. — My favorite hobby is football. I also really like to read books.— Читая текст с экрана, зыркая глазами туда-сюда, ответил одиннадцатиклассник. — А теперь, всё тоже самое без переводчика и помощи подружки. — Не меняясь в лице, сказал Арсений Сергеевич. — Чего вы от меня хотите? Да, я не знаю иностранный и знать не хочу, он мне никуда не упёрся, особенно в одиннадцатом классе. — Возмущенно заявил Антон, жестикулируя руками. — Нужно чтобы куда-то уперся или в чем дело? — Чуть ухмыльнувшись, спросил голубоглазый. — Чего? — Сведя брови к переносице, русый сщурил глаза. — Я сказал, что учить ничего не буду, даже из принципа, вот не хочу и не буду. — То есть, это принцип? — Облокотившись на первую парту перед девочками своими ягодицами, спросил учитель, скрестив руки на груди и ухмыляясь. — Да. — Хорошо, тогда, я из принципа буду тебя вызывать каждый урок к доске. Садись. — Кивнул он головой в сторону парты.       Высокий закипал, но понимал, что крик, драка или маты только усугубят положение. Его положение. Наглому Попову точно ничего не будет, ведь это не он первый начал и не он подливал масло в огонь. Знаете, когда говорят на боксе, что нужно ударить так, будто перед вами самый злейший враг или человек, который вас очень бесит. Так вот, Шастун бы точно представил Попова. Эта ухмылка и холодные бесчувственные голубые глаза ещё долго будут висеть в памяти Антона. Не так, конечно, он представлял себе первый урок немецкого языка.