Новое начало: Выстрел в небо

Повествование от лица Беллы

***

      Тьма… Дождь, запах страха, собственное «я»…       Что я искала в своём сознании, постоянно копаясь в нём, утопая в безнадёге, что даже смена государства не поможет мне избавиться от прошлого, тёмного прошлого, залитого кровью и страхом утонуть в этой крови?       Когда я искала выход, я возвращалась обратно к исходной точке… Затем снова…       Затем снова…       Я боялась, что кто-то узнает, посчитает меня монстром, и моя безвольность превратит меня в узника за решетью судьбы, предрекавшейся мне в моей голове.       Но ведь я уже узник…       Я — узник традиций…

***

      — Мисс Варма!       Раздался голос, грянувший, словно гром и молния, которую метнул Зевс с неба, атаковав меня. Я резко подорвалась с места, взявшись за книгу, и накрыла ею голову.       Все в аудитории смотрели чётко на меня, как и профессор, стоя надо мной грозной тучей, держа руки за спиной.       — Опять вы спите на моей лекции?       — Простите, профессор Ллойд… — я озарила его неловкой улыбкой, убирая книгу на стол, чтобы открыть её на нужной странице, которую я нечаянно захлопнула.       — Попрошу вас задержаться после пары… А мы продолжаем! — он похлопал в ладони, возвращая всё внимание, отобранное мной, себе.       Мои щёки пылали от стыда на смуглой коже. Я вздохнула, начав переписывать всё, что проспала…       После пары я подошла к профессору, сжимая нервно учебник, словно ожидала суда над собой за провинность…       — Профессор, вы… Звали?       Мужчина поправил очки, серьёзно зыркнув на меня исподлобья, образуя недоброжелательную складку вдоль лба.       — Белла, что с вами такое? Как ни гляну, вечно клюёте носом.       Я смотрела в его серые глаза с отсутствием каких-либо признаков сострадания в них. Он не переставал глядеть на меня, как будто ничто не может стать причиной для внутреннего отсутствия на его лекциях… Я должна разбиться о скалы, но слушать внимательно каждое слово, сказанное им… Быть может он старается восполнить утраченный авторитет в детском юношеском возрасте здесь и сейчас?       Я отвела стыдливо глаза, потупившись в сторону, в мыслях ища оправдания своему греху… Но оправданий этому нет, верно? Гарвард не прощает таких ошибок…       — Профессор, я… Смена часовых поясов, я не привыкла…       — Смена часовых поясов, говорите?..       — Да, профессор… Я же из Индии, — я покраснела, обняв учебник нежнее, кротко хватая его пальчиками. — Там другое течение времени… Понимаете, да?       — Ох, Белла, но вы же осознаёте, что вам надо настроиться на учёбу, верно? — он осторожно стянул очки, уложив их на стол. Обжигающий пронзительным холодом взгляд смягчился. Я смогла почувствовать оттепель в них, стоило ему посмотреть на меня не через призму увеличительных линз.       Быстро и энергично закивав, я с надеждой на прощение смотрела на него, улыбаясь всё также нелепо и странно.       — Я исправлюсь, профессор, дайте мне время!       Его тёплая усмешка стала для меня отрадой.       — Бог с вами, мисс Варма. Надеюсь, что другие также войдут в ваше положение.       — Ой, я уже поймала волейбольный мяч головой, не страшно!       Над нами повисло неловкое молчание. Поняв, что ляпнула глупость, я снова стиснула зубки в улыбке, помахав ему пальцами на прощание.       — До свидания, профессор Ллойд! Обещаю, я возьмусь за ум!       С этими словами я выбежала из аудитории, вытирая пот волнения со лба. Самое трудное было позади, и эта мысль позволила мне выпустить воздух, пропитанный тяжестью, из лёгких.       Лесли, моя однокурсница, с которой я познакомилась на встрече абитуриентов пару дней назад, стояла возле меня, хлопая большими серыми глазами.       За плечами этой девушки целое наследство от папы, являвшимся, по её словам, полковником ЦРУ в отставке. Юная американка никогда ни в чём себе не откажет, ибо иметь связи с ЦРУ — это успех.       Но это не говорит о том, что она всего лишь зазнавшаяся девушка из влиятельной семьи… Наоборот, она никак не подчёркивает свой статус, оставаясь наравне с обычными людьми.       Полагаю, я должна проявить уважение к такому подходу, учитывая, что многие стремятся выделиться и выпятить грудь вперёд, расправляя яркий хвост павлина.       — Порядок? — решила поинтересоваться она. — Может ты… И впрямь поздно ложишься?..       — Я? Ну… — я замолчала, задумавшись.       Действительно… На самом деле я спутала все режимы сна с тех самых пор, как приехала сюда. Переезд влияет на качество когнитивных функций. Моё умственное восприятие претерпевает небольшие изменения из-за перенесённого стресса: новая страна, новые люди, другое полушарие Земли.       Климат также оказывает сомнительное влияние на человека не только физически, но и морально.       Ах, ещё же «культурный шок».       Так вот, я в шоке, поэтому пью много воды.       «Надеюсь, ты покажешь себя хорошо, дорогая…» — прозвучал мужской голос в моей голове.       «Конечно, папа…» — ответила я мысленно, будто надеясь, что он услышит меня вновь.       Я часто ловила себя на том, что никакая смена обстановки не избавит меня от воспоминаний о прошлой жизни.       Я постоянно вижу сны с отцом, постоянно интересуюсь его состоянием на данный момент, и жалею о том, что не смогла взять его с собой, а теперь меня съедает совесть о том, что я бросила его там…       Мои размышления на эту тему могли продолжаться циклами и впасть в бесконечность, но рука Лесли, как живительное касание, вытянувшее меня из этой петли, позволила вернуться из прострации в реальность.       — Идём. Ты любишь кофе? Я знаю, что в буфете продают чудесные булочки и вкусный кофе, — улыбнулась Лесли.       — В Гарварде?.. — я рассеянно уточнила.       — Конечно, где же ещё?! — она навеселе взяла мою руку и потащила за собой, не дав возможности оклематься.       Делать было нечего, я спешно сложила учебник в сумку и помчалась следом.       Но мой разум всё также принадлежал вовсе не мне…       Аэропорт…       Буквально этим летом… Этим прошедшим летом я столкнулась с чем-то, от чего мне стало не по себе…       Новая страна, незнакомые реалии? Нет.       Золотая коса, раскачивающаяся по широкой спине, словно маятник, гипнотизирующий жертву, и мёртвый… Мёртвый взгляд восставшего из пепла потери…       Я чувствую людей… Я их всегда чувствовала и стремилась проникаться ими без способностей читать мысли человека, как в сказках.       Тогда у меня ужасно потели ладони, и я старалась не заглядывать в её лицо… Я старалась опустить глаза, как будто она — Горгона, не терпящая пристальных взглядов в её сторону.       Я бережно хранила молчание, как и её терпение, считая, что с высокопоставленными лицами лучше вообще не заводить беседы…       Я так и не узнала её имени, потерявшись на фоне этого «небоскрёба»…       «Это ваша комната…» — снова раздался голос в моей голове с характерным акцентом и, щекочущей ухо, картавостью.       Он звучал, как грубый бархат, обвивающий меня крепкими лоскутами, сдавливающий горло… Голос мой дрожал, и я не рискнула что-либо ответить тогда, испытывая страх… Почему? Когда такое было, чтобы я испытывала нечто подобное, переживая вещи пострашнее?       Вероятно от того страха я и не рискнула спросить её имя… Ведь когда я обернулась, её уже не было подле…       После неё оставался лишь призрачный запах одеколона и дорогих сигарет, от которых меня не тянуло блевать так сильно, как от других бюджетных вариантов.       Помимо призрачных запахов, я испытывала призрачную надежду увидеть её вновь…       Необычайная связь, словно я знала её раньше, заставляла меня испытывать чувство дежавю от представительного и спокойного ровного тембра.

***

      Сентябрь радовал своими тёплыми днями… Солнце хорошо припекало, но не столь обжигающе, как в Нью-Дели, сопоставимая с Африкой в некоторые моменты.       Тогда мы были в летнем аду, не вылезая из своих домишек, таская жаркие сари… Хотя на данный момент многие носят и обыденную одежду европейского типа, но только не моя семья, а, точнее, бабушка, которая терпеть не могла «чужеземцев, порочащих культуру Индии своей модой».       Но только не здесь… Одежда здесь рассчитана на удобство, а климат мягче, в сравнении с индийским.       И, ловя последние отголоски лета, Лесли пригласила меня посетить Бостон, демонстрируя красоты жизни обратной стороны планеты.       Мне оставалось лишь молча восхищаться каменными джунглями, с которыми сравниться может лишь Нью-Йорк…       «Мои джунгли» живые…       Торговые прилавки были заполнены разной всячиной, о чём можно было только мечтать… Главное — иметь деньги…       Мы даже не заметили, как подошёл вечер и как солнце уходило за горизонт, оставляя розоватые следы на небе…       — Пора домой, — задумчиво произнесла Лесли, посматривая в циферблат городских часов.       — Да, что-то мы увлеклись… — я невольно согласилась, рассматривая потемневшее небо, которое вот-вот должны заполонить звёзды.       — Можно позвонить тётушке Елене, и она заберёт нас… Хотя… –она замолчала, обдумывая решение. — У неё же смена…       — Тётушка… Елена?       — О, да, она мне в какой-то момент заменяла даже маму, которую я никогда не знала, — улыбнулась девушка.       — Значит, автомобиль с шестнадцати здесь — это миф?       — Что? Нет! Конечно, нет… — в этот момент она вздохнула, и я поняла, что есть что-то, что мешало бы ей полноценно раскрыться. Я буквально выпытывала её взглядом, заставляя обратить на себя внимание. Лишь тогда она продолжила: — Я обязательно куплю себе автомобиль, как только смогу убедить отца, что я готова.       — Кажется, у вас проблемы с доверием…       — Скорее он всё ещё видит меня маленькой девочкой, которую нужно контролировать… Особенно после двух ситуаций в Германии…       — А что было в Германии?       — Долгая история, может тётушка Елена поведает тебе в двух словах… Я была ещё ребёнком, — она нехотя ответила мне, уклоняясь от подробностей. Возможно что-то травмирующее произошло в её жизни, и её подсознание блокирует этот эпизод. Я вдумчиво сощурила глаз.       Каждый раз, когда она произносила слово «тётушка», я думала о миловидной старушке лет шестидесяти, которая вовсе не просто старушка, а женщина, неподвластная временем, если у неё есть возможность забрать нас с торгового центра в кампус. Она в крутых очках, шумит двигателем мерседеса…       «Белла, что ты нюхала?!»       — Может пройдёмся немного? — предложила я. — Позвоним ей в более тихом месте…       — Можно сделать лучше! Можно пойти прямиком в госпиталь…       — Она там работает?       — Она первоклассный хирург!       Я похлопала глазами, улыбнувшись в предвкушении познакомиться с ней поближе…       «Елена, Елена, тётушка Елена»       В моей голове постоянно крутились одни и те же мысли об этом имени. Ведь оно не так распространено, нежели имя Хелена… Быть может это совершенно иное имя?       «Хелена»… Периодически оно крутилось в моём подсознании заевшей пластиной и ассоциировалось с той высокой женщиной в военной форме. Мои фантазии позволяют мне додумывать факты, которых я не знаю… И всё же… Кто она? Как её зовут?       Тем временем мы шли по каким-то тёмным переулкам отдалившись от центра… Лишь позднее я сообразила, что Лесли ведёт нас в какие-то дебри, которые вовсе не выглядели надёжно.       — А обязательно шагать по каким-то переулкам?       — Этот путь короче, мы быстрее доберёмся.       Я нехотя доверилась ей, слегка насупив брови, заметив компанию из пятерых парней, что сидели на лавках и курили сигареты, поглядывая на нас, как шакалы на добычу…       Нагнав Лесли, я сжала её руку, тем самым обратив на себя их голодные взгляды. Волнение жертв доставляло им удовольствие, внося усладу в их похотливые идеи.       Я ощущала, я видела…       — Лесли, тебе не кажется, что нам лучше выйти к центру?..       — К центру? — к её вискам подступил пот, она посмотрела туда же, куда и я, явно переняв мою тревогу.       Неожиданно ещё двое оказались перед нами, загородив путь.       — Куда это вы собрались, красавицы? — развёл руками один из них. Он был довольно высоким заводилой с лидерскими качествами и отвратительнейшим перегаром изо рта, от которого слезились глаза.       — М-мы домой… — ответила Лесли с нерешительностью.       — Домой по таким закоулкам? Так я и поверил, ночные бабочки, — промурлыкал тот.       — Н-ночные бабочки?! — резко возмутилась я, опешив. — Да за кого ты нас принимаешь?!       — Потаскухи, вроде вас, только тут и бродят.       — В таком виде?! Серой мышки?! — я потянула себя за край длинного платья и нахмурилась. От возмущения и обиды у меня начинало сносить крышу.       Но нас настигли и сзади, покручивая какими-то блестящими штучками, похожими на цепи.       — Эй, становится тесно!       — Б-Белла!.. — начала одёргивать меня девушка. — Не провоцируй их.       — Их?! — я посмотрела в их стороны, но не успев и пикнуть, как один обхватил мою шею сзади.       — А ты, я посмотрю, самая буйная…       Неприятные сухие пальцы скользили по моим ключицам, заставив меня, как под гипнозом, замереть, погрузившись в неприятные воспоминания, о которых бы я вообще думать не желала.       Но они всплыли, как позабытое тело посреди реки Ганг, спустившейся с небес на землю.       «А ты была бы неплохой Девадаси, Белла… Сочная, как спелый фрукт…» — раздался голос в моей голове.       Моё сердце забилось в бешеном темпе, а ладони увлажнились от волнения.       Шёпот пронзал мою голову, как заклятие, делая из меня монстра… Я с ужасом смотрела в глаза Лесли, не чувствуя контроля над собственным «я».       «Нет… Не сейчас…»       Моё тело перестало принадлежать мне, а загребущие руки, тем временем, всё также касались моего тела… Я видела, как чужие пальцы хватали руку Лесли, но ужас, парализовавший меня, поедал мой мозг…       «Девадаси… Лишь игрушки для удовольствия…»       Мои дрожащие пальцы коснулись рук мужчины… В следующую минуту я не успела осознать, как ударила одного из них локтем в живот.       Развернувшись на болезненный вой, они увидели дикий проблеск в моих оледеневших глазах… Я накинулась на одного из обидчиков, как дикая обезьяна, оборачивая рукой его шею, рыча ему на ухо:       — Яма придёт и за тобой…       — Кто?!       На его вопрос я не ответила, заставляя собственным весом заваливаться куда-то вперёд, стукнув головой о столб фонаря.       — Белла! — вскрикнула девушка, которую бросили к стене.       Я очнулась, увидев подругу в опасности, но не успела среагировать, как другая крепкая мужская рука схватила меня, отбрасывая вперёд.       — Пора вас, шлюх, проучить, — прорычал утробно один из них.       Я долго всматривалась в их безразличные глаза, ища хоть капельку света в них, пока не услышала приглушённый стук каблуков по проложенному асфальту, держа в напряжении от неизвестности…       Внешние звуки вновь стали приглушенными, а шаги были всё ближе…       Над компанией возник огромный силуэт, скрывавший свой лик в тени, сверкая хищными жёлтыми глазами…       Я обратила на сущность внимание, ощущая, как течение времени для меня замедлилось, оставляя в гармонии с «гостем»…       Оно пришло по наши души или. ?       «Яма…»       — Я предупреждала вас не появляться в центре, так теперь вы решили объявиться здесь, думая, что я вас не найду? — раздался низкий женский бас, смешиваясь с приятным бархатом…       По телу пошли мурашки, руки и ноги тяжелели от напавшего страха…       «Я слышала этот голос ранее…»       — То есть нам даже здесь нельзя ошиваться?!       Однако цепкие пальцы схватили мужчину за шею, оторвав от земли, а голос прошипел более угрожающе:       — Я сверну тебе голову, если ты и твоя компашка ещё раз тронут хоть одну женщину… Я приведу свои слова в действия, ясно?       — Д-да понял я, понял! Парни, уходим!       Я туманно смотрела за тем, как шакалы, поджавши хвосты, разбегались врассыпную кто куда.       Неудивительно, этот голос звучал довольно убедительно даже для меня.       Я долго смотрела им вслед, прежде чем смогла взглянуть на то, что находилось предо мной… Тьма обнажала лишь длинные каблуки…       Это нечто развернулось к нам спиной, проводив обидчиков, которых она успела прогнать, взглядом… И затем я увидела ту самую косу, чарующую своей с текстурой…       Я узнала эту широкую спину, эти изящные длинные ноги в сапогах… Эту твёрдую стойку…       Не прошло и минуты, как я дрогнула от того, что, очевидно, женщина развернулась к нам обратно, взирая со всей строгостью из темноты и угрожая осуждающим молчанием…       «Я видела тебя… Ты провожала меня до кампуса…» — возникла идея в моей голове.       На этот раз я осмелилась сквозь мрак вглядеться в её лицо, столь холодное, как и её руки, которыми она подхватила нас, ставя на ноги.       — Уф, слава богу ты здесь! Я думала, что попрощалась с жизнью, — Лесли издала нервный смешок, общаясь с ней в неловкой манере.       — Я сколько тебе говорила, не сворачивать с главной улицы? — низким басом ответила та, переводя взгляд в сторону девушки.       — Тёть, ну не злись, правда… Такое больше не повторится, обещаю…       — Не повторится, потому что я лично прослежу, чтобы вы неделю не покидали комнату без моего разрешения.       Я внимательно наблюдала за их интересным диалогом, наивно похлопывая глазами, затем решительно вмешалась:       — Постойте, вы знакомы?       Лесли очнулась и взглянула на меня, подтягивая мою руку к себе, используя, как живой щит от осуждающего грозного взгляда американской орлицы.       — Тётя Елена, знакомься, это Белла… Белла — это тётя Елена!       «Ничего себе тётя!» — я распахнула глаза шире, позабыв весь английский в одну секунду, когда я предстала перед ней, принимая весь удар на себя одним её оценочным взглядом.       — Опять ты? — она осматривала меня с ног до головы, как неудачный экземпляр человеческого производства.       — О-опять я… — поддакнула я на автомате… Ни с того ни с сего залившись краской.       — О, вы тоже знакомы?! — восхищённо спросила Лесли.       — Н-ну как сказать… — моя рука потянулась за прядью, начиная нервно накручивать её на палец, ощущая на себе пронзительные колючие глаза, полные угрожающего безразличия и фальшивого гнева, за которыми пряталось целое ничего.       — Доводилось видеться… — строго ответила она, повернув голову к Лесли. — Я провожу вас до ваших комнат, а потом я поговорю с твоим отцом.       — Только не с папой! Он и так не доверяет мне машину!       — И правильно делает. Я бы тоже не села с тобой за руль, — с этими словами она развернулась, вальяжной походкой удаляясь прочь, безо всяких жестикуляций приказывая нам следовать за ней, используя лишь язык тела.       — Эй! — обиженно фыркнула Лесли, невольно подчиняясь женщине.       Я долго смотрела вслед уходящей женщине, чья коса всё также тяжело раскачивалась из стороны в сторону, а походка была лёгкой и невесомой…

***

      Мы сидели в нашей маленькой комнате на кроватях, расставленных друг напротив друга. Рядом у каждой были тумбы, светильники, календарик, часы, шкафчики… Все удобства, о которых можно только мечтать…       В комнате было одно единственное, но большое окно с видом во двор, а также с обзором на небольшой Гарвардский «городок».       И Елена… С ровной осанкой стояла между нами, повернувшись к этому окну, держа руки за спиной, отчеканивая:       — Если я ещё раз увижу вас гуляющих по переулкам в такое тёмное время, я позабочусь о том, чтобы вам запретили покидать кампуса. Я ясно выразилась?       — Да, тёть… — виновато ответила Лесли, сминая бумажку в руках, дабы чем-то занять свои беспокойные пальцы от некого переживания.       Я изредка поднимала глаза к женщине, что грозно поправляла галстук как часть формы… Причём военной… Ох, эта рубашка светлого оливкового цвета и болотного оттенка брюки… Всё подчёркивало её завидные формы…       Интересно, сколько ей лет?       Мои щёки вновь запылали. Я ощутила этот жар приливами, снова потупив глаза к полу, пряча лицо за волосами.       Ответа от неё не послышалось, а лишь грозные шаги, что неспешно удалялись приглушённым эхом по коридору…       — Такая строгая… — подумала я вслух, осмелившись глянуть в сторону приоткрытой двери, снова ощутив тот самый шлейф одеколона, будучи смешанным с никотиновым дымом.       — Она же майор! Плюс хирург по совместимости… Считай, военный врач.       — Правда?       — Да, — кивнула та с некой печалью в глазах. — Она была совершенно иной… Сейчас же…       — Сейчас же?.. — я осторожно настояла продолжить.       — Всё в порядке, забудь, — отмахнулась та, отложив смятую бумажку, которая всё это время служила для неё антистрессом.       — Она же немка? — поинтересовалась я.       — Ты заметила, да? Она говорит с акцентом…       — Оно и слышно… То-то я могла заметить, что в её чертах было нечто европейское, северное…       Неожиданно предательский румянец вновь выступил на моих щеках…       «Какая же она… Мощная…»       Однако вопрос Лесли заставил меня очнуться и опешить:       — А ты чего вся красная?       — Й-я?! — пискнула я, прийдя в себя, взяв зеркало с тумбы, чтобы убедиться в подлинность её слов… И впрямь, на смуглой коже хорошо выделялась эта краснота… — Н-не знаю…       — Кажется ты засмущалась её… — хихикнула соседка по комнате, прикрывая рот ладонью.       — Скорее испугалась! Я же не думала, что встречу её подле снова!       — А ты не бойся… Она защитит нас. Она очень строгая, но любящая, — попыталась убедить меня девушка, но, вспоминая её каменное лицо, я всё больше убеждалась, что лучше я буду её сторониться…       Или же попробовать подружиться?..

***

      Следующим днём во дворе, сидя за деревянным аккуратным столиком, я читала учебник по психологии, подчёркивая карандашом нужную мне информацию. Относительный шум от других студентов вовсе не мешал мне сосредоточиться, ибо я погружалась в процесс учёбы с головой, вспоминая о своих обещаниях профессорам придти в себя после смены обстановки.       Азы психологии я знала ещё с детских лет. Меня тянуло увидеть больше дозволенного, посмотрев в глаза человека…       Глаза — зеркала души… Это общеизвестный факт.       Мои пальцы проходились по страницам до тех пор, пока я не запнулась на слове, отдалённо услышав голос Лесли, помешавший мне собраться.       Я осторожно обернулась, заметив, как она выбегала из помещения навстречу к Елене, ожидавшей её неподалёку.       «Что она тут делает?» — подумала я, аккуратно прикрывая книгу.       Женщина что-то передала ей в маленькой коробке, смерив девушку лёгкой ухмылкой, крупной ладонью растрепав небрежно гладкий волос.       — Хорошо, тётя Елена, спасибо! — Лесли помахала ей рукой на прощание, а я долго смотрела ускользающей фигуре вслед, пока кто-то не начал махать рукой перед моими глазами. — Белла! Ты уже тут как тут! А я тебя потеряла       Я очнулась, увидев девушку, что сидела рядом, придерживая загадочную коробочку.       — Я… Я просто решила повторить лекции перед началом занятий, — скромная улыбка проскользнула на моём лице. При этом я вновь попыталась заглянуть за её спину, чтобы найти ту женщину, но от неё и след простыл. — Что она… Тут делала? Разве посторонним можно находиться на территории кампуса?       — Обижаешь, она считается представителем власти. Элита общества всё-таки…       — Правда?.. — рассеянно спросила я. — А ты, всё-таки, та ещё шишка, раз имеешь такие связи…       — Мой папа полковник ЦРУ в отставке, ты знаешь… — улыбнулась девушка. — Они оба опекали меня… — затем она взглянула в мою сторону. — Я могу вас познакомить!       — Познакомить?! — пискнула я, покрывшись румянцами сильнее. — Ты смеёшься?! Такая личность и я… Э… Индус! Просто индус!       Лесли рассмеялась, подперев щёчки кулаками.       — Кажется, она тебе понравилась…       — Понравилась?! Нет! Т-то есть, она выглядит в-внушительно, богато, строго, н-но ничего подобного! Мы даже из разных каст…       — Каст? — Лесли прищурила один глаз, поднимая бровь.       Я замолкла, пытаясь осознать, что её смутило в этом слове… Затем я поспешила изъясниться, опомнившись, что Индия давно позади:       — Ах, да… Просто… В Индии есть такое понятие как «касты»… Иными словами, это происхождения… Социальные группы…       — А! Сословия?!       Я молча смотрела на неё, стиснувши зубы, и хихикнула, шевеля пальцами в неловкой манере.       — Н-ну да!       — Наверное в Индии очень красиво… Слоны, пальмы, да? Многорукие женщины!       — Не всё ограничивается этим… — рассмеялась я, сложив пальцы. — Это лишь верхушка айсберга. Жизнь в Индии далеко не сказка, как многие считают.       Лесли замолчала, не прерывая зрительного контакта. Без лишних слов я увидела её интерес и, забегая вперёд ответила:       — Я из Нью-Дели.       — Как ты поняла, что я задам этот вопрос?       — Люди, отличающиеся расой, как правило, диковинка для вас… Да и не только. Им интересно узнать больше, а также из какой части Индии я родом. Да и тем более, я не уточняла город при первом нашем знакомстве.       — А тебе уже поступали такие вопросы?       — Нет, лишь мои наблюдения, — коротко произнесла я, улыбнувшись.       Мы общались до самого упора, когда время близилось к началу занятий… Я старалась поддерживать диалог, но все мои мысли были обращены к той женщине…       Я видела в ней нечто большее, чем строгую военную… Ощущала ментальную связь, испытывала необъяснимую тягу и некое волнение каждый раз, когда видела её…       Я хотела узнать её ближе…

***

      Мы сидели на паре и под диктовку записывали всё, что говорил нам профессор… Это было утомительно, но я старалась изо всех сил, чтобы преуспеть в учёбе…       Отец видел мою тягу к психологии, в какой-то степени ему даже это нравилось, когда я пыталась со стороны изучать мотивы людей и выявлять их истинные эмоции и чувства…       Да, я говорила о своей тяге к этому делу… Но мало уметь просто понимать… Также хочется быть понятой…       Но… Скорее всего мало, кто сможет понять меня.       И думала я об этом изо дня в день на протяжении долгих лет томительной жизни, которую мы проживаем, чаще всего не замечая этого.       В последнее время мне снился один и тот же сон, который заставлял меня думать об одном: «Является ли та высокая женщина из моих снов, воплощением в реальности?»       И чем больше я думала об этом, тем сильнее теряла связь с внешним миром, сидя на лавочке неподалёку за пределами кампуса, рассматривая свои руки…       Время близилось к закату, я была по ту сторону улицы, рассматривая Гарвард со стороны… Кампус и само здание выглядели довольно внушительно и величественно… Это лишь мой третий день, а восхищению нет предела, но… Между тем чувство тоски не переставало нападать на меня…       Дом, по которому я скучаю, но страна, в которую я бы не хотела возвращаться…       Как же тяжело…       Я не заметила, как по щеке скатилась единственная слеза, капая на мою ладонь. Взгляд не имел чёткого фокуса, устремляясь в пустоту, а сознание погружалось в прострацию лишь сильнее, окончательно выпадая из реальности…       На мгновенье я очутилась где-то за пределами дозволенного, застрявшей вне времени и за гранью собственной жизни.       Меня преследовали голоса из прошлого, сны, воспоминания, о которых я хотела забыть, но что-то отбрасывало меня к той самой исходной точке, от которой я пыталась оттолкнуться…       Что-то рушило меня и держало цепями.       Но мои мысли внезапно прервались касаниями женских пальцев, смахнувших слезу под глазом…       Мне понадобилось время, чтобы осознать, что этот палец принадлежал вовсе не мне… Лишь стойкий шлейф одеколона заставил меня повернуть голову в сторону и дёрнуться от испуга, заприметив ту самую женщину рядом с собой.       Так близко!       — Что, я такая страшная? — холодно ответил она, не отрывая своего грозного взора.       — Шримати Елена… — вежливо улыбнулась я… Голосок мой дрогнул, и я поспешила оправдать свою реакцию. — Н-ни в коем случае! Вы появились весьма неожиданно!       — Ничего, привыкай… — на её лице не дрогнула ни единая мышца… Она сидела, выпрямив спину, держа подбородок выше, свысока наблюдая за моими потугами сказать что-то вразумительное, но я, как глупое создание, лишённое разума, смотрела на неё, сминая подол платья. — Так почему ты плакала?       — Я? Я плакала?..       — Ты плакала…       — Я… — я замолчала, осторожно опустив глаза к её тонким пальцам, что изящно расположились на коленях. Её выпирающие венки сводили меня с ума… — Многое легло на мои плечи за короткий промежуток времени… Переезд, смена обстановки…       — Но ты сама этого хотела, верно?       — Я… Убегала от реальности быта своей страны…       — Убегала… — усмехнулась она, повторяя мои слова. — Как это знакомо…       Елена просунула руку в карман своих брюк, вытягивая зажигалку и сигарету, чтобы её поджечь…       Я аккуратно наблюдала за манерой её неторопливых действий… Как медленно она выпускала клуб густого дыма из ноздрей, стряхивая пепел в сторону.       — Вы… Вы же из Германии? — наивно уточнила я.       Зачем я задаю этот вопрос? Я же знаю откуда она… Ох, эта глупая попытка начать диалог, не имея подходящей темы.       — Richtig… — демонстративно ответила та на родном языке.       Я слегка смутилась, поднимая к ней глаза, что был устремлён далеко вперёд, но вовсе не в мою сторону… Ощутив мой взгляд, она медленно повернула голову, продолжив:       — Так что, я понимаю тебя, как никто другой.       — В-вот как… Хоть кто-то меня понимает… — с толикой напряга и судорожно выдохнула я.       Мы долго сидели на лавочке, сохраняя тишину… Я терпеливо нюхала никотиновый запах от её сигарет, сминая в пальцах подол платья… Её внушительные размеры заставляли меня метаться между двумя чувствами страха и спасения… Хотя мои мысли были смешаны, и я не знала, чего я испытывала больше: покой или напряг.       Несмотря на психосоматику в животе, я вновь рискнула поддержать беседу:       — Спасибо, что спасли нас…       Ответа не последовало…       Казалось бы, Белла, заканчивай… Ей не интересно…       Но что-то заставляло меня идти вперёд.       — Знаете, у меня такое чувство, будто мы встречались однажды… Будто бы во сне…       Женщина рассмеялась с приятными нотками баса… Из моих уст следом вырвался неловкий смешок, как на автомате… Я обернулась к ней.       — Может быть… Это трюк нашего сознания?..       Елена выкинула окурок и перекинула ногу на ногу, посмотрев на мои кроткие ладони, что, не успокаиваясь, сжимали подол платья лишь сильнее.       — Думаешь? Таких, как я уйма. А вообще… — наконец она подняла янтарные глаза, заглянув в мои, и замолчала…       Над нами повисла внезапная тишина…       И эта тишина длилась довольно долго… Улыбка с её лица начала медленно спадать, и я ощутила напряг… Напряг в её взгляде.       — Что-то не так?..       Елена молчала, рассматривая моё лицо так настойчиво, как будто смогла разглядеть во мне кого-то…       — Ничего, тебе пора в кампус, Белла… — ответила она чётко, резко встав со скамьи. Стук звонких каблуков, отбивая по асфальту, отдалялся от меня всё дальше и дальше, оставляя меня наедине со своими переживаниями…       «Может быть я… Сказала что-то не то?»       Я судорожно вздохнула, с возвращающимся чувством тоски наблюдая, как резко исчезла она за тёмным углом…

***

      Боюсь, что с тех самых пор я больше не виделась с ней, но любопытство выедало меня изнутри, как червь сердцевину яблока… Я не могла спокойно есть или спать… Не могла отвлечься от этих мыслей, ибо именно они забивали мою голову.       «Что я сказала не так?..»       — Может быть она куда-то торопилась? — предположила Лесли, лежа на кровати своей части комнаты.       — Не похоже… Она так странно взглянула на меня, будто я сделала что-то ужасное.       — Не могу судить, я же не присутствовала там…       — Эй, ты думаешь, что я в самом деле могла сделать что-то ужасное? Я просто сидела на лавочке! — возмутилась я, слегка надув губы.       — Да брось, я же шучу. Конечно, я в тебе не сомневаюсь, — усмехнулась девушка. — Впрочем, я могу её спросить об этом. Наверное…       — Нет, д-даже не думай… Я не хочу выглядеть глупо из-за этого…       — Как скажешь… А вообще… — Лесли встала, сев на кровать. — Она сама себе на уме. Не обращай внимания.       Я долго смотрела на соседку по комнате, затем потупила взгляд в сторону. Сей ответ не слишком сильно удовлетворил меня, и я решила самостоятельно искать её, чтобы найти ответ на этот вопрос.       Я заглядывала за каждый переулок, пытаясь обнаружить её совершенно спонтанно.       Это глупо, правда, я знаю.       Я помню, Лесли упоминала о больнице, в которой Елена могла работать…       Добираться мне пришлось на такси, попутно с восторгом рассматривая проносящиеся мимо нас деревья… Этот новый мир был мне чужд, но до жути интересен… Мир, который я хотела открыть для себя самостоятельно… Желание познать его рушило все внутренние границы и отбивало чувство опасности, не боясь столкнуться с подобными случаями, как это было пару пару дней назад…       — Мы доехали… — холодно произнёс таксист.       Я аккуратно выглянула через окно авто, оценив обстановку и внушительное здание со входом… Даже не взглянув на водителя, я отдала ему купюру, быстро покидая салон.       — Сдачи не нужно, — зачарованно ответила я, ускоряя шаг к своей цели.       Передо мной предстала огромная Бостонская больница, на фоне которой я выглядела, как букашка.       Меня сковало от волнения, а колени начали невольно подрагивать и заворачиваться по-идиотски.       Даже в животе опять закрутило… Но почему я так реагирую? Почему?       В чём я не могу себе признаться, и что именно игнорирует мой мозг?       Я прижала к себе кулак, и сглотнула, твёрдо произнеся вслух, дабы поднять свой дух.       — Давай, Белла… Ты сможешь! Ты сможешь, Белла! — прошипела я, вжавшись в плечи. — Белла, ты сможешь! Просто подойти! — сказала я громче, зажмурившись… Я переборщила с тоном, и это заставило меня раскрыть один глаз, посмотрев в сторону враче й, что мирно курили в отведённом месте и с поднятыми бровями глазели на меня…       Глупая улыбка озарила моё лицо, я помахала им пальцами, резко отвернувшись, чтобы больше не смущать саму себя, попытавшись забыть о том позоре, который я только что продемонстрировала…       Я поспешила направиться внутрь, но, к моему несчастью, я запнулась на лестнице, ударившись о плитку…       Искры посыпались из глаз, и я зацепилась пальцами за перила, попытавшись встать…       Нет, невозможно… Невыносимая боль помешала мне выпрямить ногу… В какой-то момент весь мир лишился звуков, став белым шумом, однако среди глухих шумов окружающей среды я смогла различить лишь стук каблуков, приближавшихся ко мне…       Над ухом послышался тихий женский глубокий голос, который я узнала бы из тысячи.       — Как здорово…       Я ощутила никотиновый привкус в перемешку с одеколоном. В голосе звучал раздражённый сарказм.       — И прямо в мою смену…       Я повернула голову, встретившись вплотную с её лицом… От очередного испуга я чуть не ушибла второе колено, машинально попытавшись отскочить.       Холод её взгляда пронзал меня до мозга и костей, несмотря на обжигающие скрытой злобой два огненных янтаря.       От боли я начала сильно заикаться, бегая глазами по её острым чертам лица. Она была слишком близко от меня, стоя на одном колене, столь вальяжно подпирая им свои руки.       Я так и не смогла подобрать нужных слов, как её резкий вопрос застал врасплох:       — Что ты забыла за пределами кампуса? — голос был строгий, как будто я провинившийся дезертир в армии.       — З-забудьте, я… Я сейчас уйду, — я только хотела попытаться отстраниться и своими силами встать, как крепкая ладонь целиком обхватила мою руку, словно я была какой-то куклой.       И эта цепкая хватка заставила меня испугаться сильнее. Её каменное лицо не выражало ничего, кроме вскипающей злобы.       — Н-нет… Я прошу прощения, — голос мой напоминал блеяние жалкой овцы, пойманной на растерзание.       Подступающие слезинки боли к моим глазам дали толчок на её снисхождение. Опустив взгляд к ушибленному колену, она поняла без лишних слов, что моё состояние на данный момент в её руках…       Она небрежно дёрнула меня на себя, закидывая на плечо. Ей было плевать на мнение окружающих, пронося моё бренное беспомощное тело мимо толпы людей так, будто делает она это каждый день.       Я никогда не видела женщины массивней её самой за всё время моего пребывания здесь.       Интересно, на каких «семенах» она была взращена? Или же кому-то везёт расти в длину, а мне лишь в ширь?       Пациенты провожали меня взглядом, как жертву, отданную некому обряду в качестве услады для богов. Я рассматривала каждого с довольно огромной для меня высоты, наблюдая за раскачивающейся маятником косой, погружавший помутнённое сознание в гипноз.       С другой стороны, я испытывала крайнюю неловкость от нынешнего положения дел, в котором я пребывала.       — Э-эй… Я бы не хотела светить пятой точкой, даже через подол платья.       — Предлагаешь мне заставить тебя ползти?       — Й-я не это имела ввиду…       Наш диалог так и не завершился, так как она предпочла проигнорировать моё невинное возмущение… Я слышала шум медицинских аппаратов, встречалась взглядами с медперсоналом, странно озиравшимся в мою сторону… И от этого чувство неловкости распространялось сильнее…       Её ладонь, расположившаяся на моей пояснице, уверенно поддерживала меня, не позволяя упасть вниз.       Я попыталась удобнее расположиться на её плече, считая ускользающие из-под угла обзора швы белоснежных плиток… Однако надолго меня не хватило, учитывая то, что сие «развлечение» на время «транспортировки индийского мешка с корицей» привело к головокружительным последствиям…       Именно поэтому я вновь осмелилась задаться вопросом:       — Кхм… Извините, а как далеко нам нужно идти?       — А что? — холодно спросила та.       — Дело в том, что долговременное нахождение в таком положении, обеспечивает мой мозг ненужным приливом крови и чувством тошноты… А я не хочу обпачкать ваше одеяние и белёсые стены столь… Чудного места, от которого у меня слепит в глазах.       — Как много лишних слов, — хамским тоном произнесла она. — Нельзя это выразить тремя словами: «Я сейчас срыгну»?       Я раскрыла глаза шире, попытавшись повернуться к ней, подпирая крошечными ладонями её спину.       — А ничего, что я пытаюсь звучать культурно?!       — Помолчи, — отрезала та.       — Не помолчу! Где ваши манеры? Я ваш пациент, вы должны проявить сочувствие!       — Я никому ничего не должна.       От подступающего возмущения я растерялась в словах и собственных мыслях, скрещивая руки на груди.       — Да что у вас за сервис такой?..       — Тебе и не снилось…       — Дайте мне другого хирурга, этот слишком злой.       — Тебе не повезло, что я тебя увидела.       — Вот уж, действительно…       — А ты, я смотрю, не затыкаешься, — произнесла она тише, замедляя шаг.       Дверь кабинета открылась, и она прошла внутрь, слегка пригибаясь. Я заметила, что здешние проходы вызывали у неё некоторые неудобства. Не сказать, что сильные, но тем не менее.       Она посадила меня на кушетку, засучивая рукава, и начала перебирать какие-то бумажки, что беспорядочным скопом раскидывались по рабочему столу.       За это время мне удалось рассмотреть кабинет вдоль и поперёк и изучить каждый плакат, относящийся к хирургии, а также изучить эту особу, одетую в чёрную водолазу и брюки, подчёркивая изящество её спортивного тела. Она пристукивала каблуком полусапожек, неудобно сидя на стуле, будто вот-вот собиралась соскочить с него.       Елена изредка поправляла очки, которые в спешке натянула, не успев расположиться удобнее. И при этом, кажется, за работой она позабыла о моём присутствии…       — Кхм… — демонстративно кашлянула я.       Женщина остановилась, поворачивая ко мне голову, выглянув из-под очков:       — А, ты ещё здесь.       — Как смешно, — я недовольно опустила веки, осмелившись столкнуться с ней взглядом.       Она продолжала сдавленно смеяться надо мной, медленно стягивая очки, чтобы положить их на стол.       Что-то всё-таки заставило её медленно подняться и, наконец-то, приступить к делу.       Она медленно приблизилась ко мне, плавно присаживаясь на корточки, осматривая моё ушибленное колено, чтобы понять всю серьёзность ситуации… Её крупная ладонь схватилась за лодыжку, снимая туфлю, и щупая ушибленную область.       По мере того, как она добралась до самой болючей точки, я начала часто, но тихо ойкать…       Моя реакция заставила её остановиться и провести ладонью ещё раз.       Её тонкие пальцы нежно впились в мою кожу, бархатисто проводя ниже к ступне.       Должна признать, что несмотря на грубость её характера, в некоторых местах она не обделена умением обращаться чутко с пострадавшими… Чего не скажешь по тому, как она закинула меня на плечо.       Без лишних слов она выкатила странную штуковину, начав настраивать её.       — Что это?..       — Переносной рентген… Не дёргайся.       Я застыла, закрыв глаза, стараясь не смотреть за процессом. Я очень не любила ходить по врачам, и вся эта ситуация для меня казалась до жути странной и пугающей.       — Никаких трещин и переломов у тебя нет. Всего лишь ушиб, — равнодушно ответила та, отвлекаясь от экрана в мою сторону.       Я застыла в странном положении, не прерывая зрительного контакта с ней. И это, кажется, ввело женщину в некий ступор. Она пощёлкала пальцами, заставив меня, прийти в себя.       — Очнись, красавица. Всё в норме.       — Д-да? Правда?       — Да, правда, — она ловко откатила аппарат назад и пошла рыться по шкафам.       Я с волнением смотрела за каждым её действием, которое было весьма резким и скорым, как ураган, носившийся по кабинету, чуть ли не сшибая головой потолок, хотя он был достаточно высок…       Через некоторое время она приблизилась ко мне, держа в руках мазь и бинты, вновь подсаживаясь на корточки. Её ладонь снова обхватила мою голень, массирующими движениями смазывая болевую точку… Прохладная мазь впитывалась в мою кожу, оставляя лёгкий холодок и мятное послевкусие… Следом она обернула область ушиба бинтами, опуская мою ногу на место.       Её работа завершилась, а взгляд был прикован к результату своих деяний, которыми она внутренне гордилась, прежде чем ещё раз взглянуть на меня.       Мы замолчали, одаривая друг-друга безмолвием… Я искала способ подобрать нужные слова, но ничего не лезло в голову, кроме как банальное:       — Спасибо, шримати Елена…       Она не убирала своих очей, спросив довольно равнодушно:       — Это что-то на индийском?       — «Шримати», или же «миссис», — улыбнулась я, кивнув.       — Я не замужем, — иронично усмехнулась та, поднявшись, собирая медицинские принадлежности.       Улыбка на моём лице сменилась грустью и сочувствием, хотя я успела одёрнуть себя от этой мысли…       И впрямь, зачем нужно это замужество? Правда за всем этим я ощутила чувство неловкости.       — Тогда… Как мне обращаться к вам?       — Мисс… Либо же фрау.       — Фрау…       — Немецкое слово, обозначающее «мисс», либо же просто «женщина», — ответила она, роясь в белом шкафчике.       — Мисс… — задумалась я, поднимая голову. — Понятно, значит, чтобы заслужить ваше уважение, мне надо учить немецкий… Ладно, я как раз думала над третьим языком.       Немка промолчала, возвращаясь ко мне с костылями.       — Я дам тебе время реабилитироваться с помощью «ходулей». Без поддержки будет не очень удобно…       — А… А… Я… — я не успела ничего сказать, как она опередила меня.       — Я отвезу тебя в кампус, — с этими словами она начала осторожно снимать медицинский халат, наводя порядок на рабочем столе       Я не отводила от неё любопытных глаз, вдыхая запах одеколона, до тех пор пока она не подошла ко мне, схватив, чтобы снова перекинуть себе через плечо, в другую руку взяв костыли.       Я не успела среагировать от резкости её маневра и лишь тихо икнула, вновь оказавшись висящей у неё на плече.       Мне вновь приходится мириться с этой ситуацией.

***

      Когда она вынесла меня из здания, всё это время я так и находилась в постыдном положении, в каком она меня выставляла, но спорить с ней я не стала, ради своего же блага.       К нам подъехала чёрная машина непонятной марки, ибо я в них не разбираюсь, с мужчиной в форме внутри, спустив переднее окно.       — Майор, задержался… Там на центральной улице какой-то олух прозевал светофор. Пришлось в объездную.       Женщина усмехнулась, открывая заднюю дверь салона, чтобы аккуратно усадить меня и разместить костыли рядом. Закрыв за мной дверь, она села на переднее сиденье, пристегнувшись.       — Подбрось нас до кампуса.       — А кто эта мисс? — обернулся мужчина.       — Эта мисс шмякнулась коленом по своей глупости, — прошипела она сквозь зубы, взглянув через водительское зеркало, сощурив янтарные очи.       Чувству вины быть обузой не было предела. Я осторожно опустила глаза вниз, рассматривая бинты на своей ноге, слушая, как заводился мотор двигателя.       Ехали мы, по моим подсчётам, не очень долго. Даже быстрее, чем на такси. Я молча сидела в салоне, ткнувшись лбом в стекло, не слушая их беседы.       За это время я сотню раз успела пожалеть, что заявилась к ней, тем самым сильнее опозорив себя, так и не принеся никакой пользы.       Пришла я в себя лишь тогда, когда за окном показались очертания кампуса. Мужчина припарковался поближе ко входу, очевидно, чтобы идти пришлось не так долго…       Я дёрнулась, чуть не вылетев с салона на землю, когда женщина открыла дверь.       — Ну что за недоразумение, –проворчала она, подхватив меня на плечо с костылями.       Она махнула водителю рукой, чтобы он подождал её, а сама пошла со мной ближе к кампусу, опуская на ноги.       — Попробуем испытать это дело на практике, индус, — с сарказмом произнесла она. — Возьми костыли, умеешь ими пользоваться?       — Я не настолько глупая, — ответила я, нахмурив брови. — Иначе бы в Гарварде не училась.       — Я не знаю каким боком ты здесь. Обучение в Гарварде ни о чём не говорит, — резко ответила она, безразлично наблюдая за мной.       Я молча взглянула в её равнодушные очи и подхватила костыли, начав ими быстро перебирать ко входу. Да, выглядело это весьма нелепо, но от обиды мне не хотелось ни выяснять отношения, ни говорить что-либо ещё.       Я ощущала её взгляд на себе, но не смела оборачиваться, услышав тихий вздох, а затем и стук каблуков, приближавшийся ко мне.       Крупная женская ладонь резко подхватила меня, опять закидывая на плечо, неся быстрее.       — Ладно, я вижу, что ты не обезьяна с бананом… Пошли теперь к лестнице.       — В-вы самая бестактная!.. — шикнула я, держа костыли в руке, цепляя пальцами другой руки ткань её водолазки на спине.       Но она не слушала моих возмущений, приземлив подле лестницы, вставая поодаль.       — Поднимайся, я проконтролирую…       Я хмуро взглянула на неё, оглядев лестницу, чтобы оценить сложность задачи. Так как она пуста, это не доставит много неудобств, но ведь по утрам слишком много студентов!       Я попробовала силы, поднимаясь медленно, но верно выше, а женщина поднималась следом за мной, следя, чтобы не дать мне упасть…       Тихими шагами я поднялась на другой этаж и взглянула на немку, что крупной ладонью коснулась моей вздрагивающей спины и одобрительно кивнула, вновь подхватывая, на этот раз усадив меня на свою руку, прижимая к себе за бедро. От неожиданности я тихо пискнула, обхватив её макушку.       — Это что-то новенькое!       — Ненужное количество крови поступит к мозгу, а нам это не нужно.       — Когда же вы это поняли?       Она взглянула на меня и без лишних слов понесла дальше по коридору. В утомляющей тишине коридорной пустоши слышались её громкие шаги… Стук каблуков звонко отбивал по полу, а её гордый силуэт был единственным возвышающимся объектом в этом пространстве…       Она постучала в нашу с Лесли комнату, откуда донёсся её голос:       — Открыто!       Елена хмыкнула, холодно отрезав:       — Осторожно, голова…       Но я не успела сообразить, как она начала заходить внутрь, а я стукнулась макушкой, согнувшись.       — А-а-ауч!       — Сказала же, голова… Балда — исподлобья взглянула женщина, усаживая меня на кровать.       Я потирала лёгкий ушиб и взглянула на ошеломлённую Лесли, которая не могла убрать с меня глаз своих.       — Белла… Где ты была? Ч-что с ногой… И… Тётя Елена, разве тебе завтра не на службу?       — На службу, — в недовольной гримасе фыркнула она, презрительно осмотрев меня. — Но кое-кто решил разбавить мою жизнь новыми приключениями.       Лесли непонимающе посмотрела в мою сторону, ожидая более чёткого ответа, а я лишь пожала плечами, разведя руками.       — Я хотела съездить к ней в гости… Но в итоге попала на приём…       — Следи за ней получше, — добавила немка, грозно зыркнув ещё раз, и медленно удалилась, закрыв за собой дверь.       Комната погрузилась в тишину недоумения, а коридор вновь воспроизвёл те призрачные увядающие звуки грозных каблуков…       Лесли вновь обратилась ко мне взглядом, а я не знала, что ей сказать…       Я даже не знала с чего начать и чем закончить…

***

      Рано утром я сидела на кровати с закрытыми глазами, уложив ладони на колени, пытаясь проанализировать вчерашнюю ситуацию, но ни единого ответа в моей голове так и не нашлось.       Я ощущала в ней тёмную ауру, смешанную со светом. Когда она взирала на меня жёлтыми глазами, я будто бы замечала переменчивость её мелких зрачков с круглого на острый… Её нездоровый блеск отчасти отпугивал, а мрачность её поведения наряду с колкостью выглядели, как попытки не допустить к себе никого ближе, чем на метр.       Болезненно выглядели её движения, будто каждый шаг причинял ей боль, а на плечах весь груз…       Как кошка, чья шерсть вечно стояла дыбом. Она умело пряталась, не меняясь в лице, а пшеничная коса пропахла чем-то жжённым…       Я набрала воздуха в грудь и выпустила его, осознав некую связь между нами.       Когда я смотрю в её глаза, я вижу демона… Я не могу понять откуда такие сравнения… Быть может я не прознала её полностью… Быть может она и впрямь демон, способный вытрясти из тебя всю душу, если вы не найдёте согласия…       За моей спиной в тот вечер она была, как тень… Тогда я взглянула в стену, чей силуэт поглотил мой. Ты меркнешь на фоне её могущества, заставляя сгибаться сутулой собакой сильнее… Она раздавит тебя взглядом, не только каблуком.       «Кто ты?..» — спросила я внутри, распространяя вопрос эхом по сознанию.

***

      Мы с Лесли сидели в буфете, потягивая по чашке чая, поддерживая культурную беседу. Она что-то втирала мне за «Backstreet Boys», а я ни сном, ни духом… Не увлекаюсь попсой… Или что это?       — Лесли… — отвлекла её я.       — Да.?       — Кто Елена на самом деле? — я взглянула на неё серьёзно.       Девушка похлопала глазами, отодвигая чашку.       — Ну и вопрос ты задала… Какой ответ ты ждёшь?       — В ней есть что-то, что она прячет, но ты знаешь? Или… Может ты что-то просто знаешь?       Она скосила рот в бок, задумчиво нахмурившись.       — Ну она принимала участие в конфликте Югославии… Боевые действия здорово повлияли на неё… Что же ещё… — произносила она задумчиво. — У неё было прозвище «Дрезденский демон»… Правда я не знаю, почему. Видимо за её внешний вид… А ещё за её прошлое…       «Демон…» — очнулась я.       Я ведь думала об этом сегодня утром… Неспроста же?..       — Постой… — очнулась я. — Прошлое? Какое прошлое?       Лесли замолчала и опустила глаза, насупившись:       — Извини, я не уверена, что могу это рассказывать… Почему бы тебе самой не узнать её ближе?.. Хотя… Она сейчас всех отпихивает от себя, кроме тех, кого знает давно…       — Именно этого я и боюсь… — ответила я, удручённо замолчав, но мимолётом задумывалась над тем, что таила в себе Лесли.

***

      И вот я уже стою перед ней, из-за стресса позабыв, как это случилось.       Я высоко задирала голову, через силу фиксируя взгляд на её прознающих глазах. Она будто бы и не дышала…       — Ты для этого меня сюда притащила? Я уже видела это чудо, — в пренебрежительном тоне спросила Елена, обратившись к Лесли, о которой я ненароком позабыла…       Позабыла и о том, что именно она стала «зачинщицей» нашего столкновения.       — Она хотела поговорить с тобой, тётушка… Узнать поближе.       — А у неё языка нет? — нахмурилась немка.       — Почему сразу нет? — нахмурилась я в ответ, придерживая костыли. — Мы можем прогуляться?       Елена оценочно рассмотрела меня и взглянула на перебинтованное колено, медленно разворачиваясь куда-то в обратную сторону, будто приглашая идти за ней.       Я с волнением посмотрела той вслед, затем взглянула на Лесли, что подбадривающе кивнула в сторону немки, закусывая губу.       Сделав первые уверенные шаги с помощью костылей, я медленно ступила, наблюдая за маршрутом женщины… Она вела меня по одинокой дороге к небольшому пространству, напоминающему парк…       Шаг её был спокойный, размеренный, но, казалось, слишком замедленный… Должна признать, что у меня снова закрутило в животе от некого страха… Атмосфера, которую она источала, вовсе не была похожа на радужную или спокойную… А очень даже напряжённую…       Мы встали между голубыми елями, которые слегка укрыли нас от любопытных глаз.       — Я слушаю, — спокойно ответила она, скрещивая руки на груди.       Она могла ощущать моё учащённое дыхание и взволнованный взгляд, как будто она знала, что я собралась сказать ей что-то очень важное, и такой диалог лучше всего вести в тихом месте. Но безразличие женщины сбивало меня с толку, заставляя нервничать сильнее, благодаря чему костыли соскальзывали с рук.       — Я хочу узнать своего сопроводителя и спасителя ближе…       — Узнать ближе?.. — спросила она, слегка поднимая бровь. — Что тебе это даст?       — Я готова рассказать о себе больше.       — Но мне это не интересно, — холодно бросила она…       Я ощутила странный осколок впившийся в горло, перерезающий мне всякую надежду на тёплое общение…       Почему? Почему это так заботило меня?       Я ничего не ответила на это заявление, опуская глаза ниже, мельком взглянув на её длинные пальцы, которые для моих очей выглядели, как пальцы цепкого сокола.       — Мне не интересно кто ты, откуда ты… Меня волнует, почему ты преследуешь меня и стараешься выманить через третьи лица… — равнодушно продолжила та.       Подкатывающая обида ударила по мне, как будто меня облили сверху грязью… Я не смотрела на неё, чувствуя себя растоптанной и, в каком-то смысле, униженной.       — Я хочу знать, кто вы…       — Кто я?       Мы обоюдно замолчали… Уточняющий вопрос повис в воздухе без продолжения. Я боялась взглянуть на неё, а она продолжала сверлить меня взглядом.       — Вы же не просто человек, правда?       — Да, Белла, я вампир, — с сарказмом ответила та.       Я резко подняла взгляд, увидев некое раздражение на её лице.       — Не говори мне, что я пришла сюда лишь для этого… Я придушу тебя прямо на этом месте.       — Обычно я задаюсь этим вопросом не просто так… Я будто бы знаю вас давно, но забыла, где могла видеть, — ответила я чуть смелее, но голос мой дрогнул, оступившись.       — Ты нигде не могла меня видеть, Белла. Ты из Индии, я из Германии. Это две бессвязные между собой страны с бессвязными культурами, — её голос стал резче и грубее, как раскат грома, предзнаменующий шторм.       Я дерзнула вновь посмотреть в её глаза, продолжая доносить свою мысль.       — Тогда я должна сказать вам, что периодически вижу сны, которым раньше никогда не придавала значения… И лишь с вашим появлением, я начала ощущать странную связь.       — Сны — это ложь… — отрезала она. — Не будь такой впечатлительной.       Я вновь замолчала, понимая, что мои аргументы закончились быстрее, чем я ожидала…       — Если у тебя всё, то я смею откланяться. Впредь попрошу Лесли не тревожить меня по пустякам… — она обдала меня холодным ветром исчезновения, покидая поля моего зрения.       Я продолжала стоять на месте, не повернув головы, и резко выпалила:       — Дрезденский Демон.       Шаги прекратились и замерли, погружая нас в ещё большую тишину.       Я медленно обернулась, сверкнув голубизной в ответ на её хищный блеск янтаря. Её взгляд выглядел довольно грозно, а зрачки стали будто бы острее…       — Демоном просто так не назовут… — добавила я тише, развернувшись к ней.       Елена нездорово улыбнулась, произнеся шипяще, столь угрожающе и неприятно:       — Верно, Papilio Polymnestor… Но за любопытство, можно крыльев лишиться…       С этими словами она развернулась и удалилась, оставляя после себя враждебное послевкусие…

***

      Мы не виделись с того момента чуть меньше недели…       Тогда было девятое сентября… Ужасное чувство вины гложило меня, что я так внезапно насела на неё…       Должна признать, что периодические сны с высоким недостижимым силуэтом, вероятно, и впрямь какая-то ложь… Но откуда такая странная тяга к ней? Что в ней особенного, кроме скверного характера и высокого роста?..       — Тебе нужно извиниться, — ответила Лесли, сидя перед зеркалом. Она взглянула на меня через отражение, отложив расчёску в сторону. — Я не надеялась, что ты скажешь ей это в лицо…       — Когда ты сказала про прошлое, я проявила неосторожность упомянуть ей это имя… Вероятно, я задела за живое…       Я вздохнула, снимая повязку с колена, заприметив огромный синяк, который останется со мной надолго.       Рядом стояли костыли, которые, в любом случае, я должна их ей вернуть.       Я вновь погрузилась в мысли, прокручивая некоторые недавние сны в моей голове…       Поезд… Канонада, дым… Огромный силуэт, возвышавшийся надо мной… Я не видела лица… А силуэт постоянно отдалялся…       И он повторялся… Этот сон периодически повторялся.       — Мне тоже здорово досталось от неё… — пробубнила Лесли, прикусив нижнюю губу.       — Извини… — ответила я, ощутив ещё больший стыд от осознания, что я подставила подругу.       — Да ладно… Мелочи жизни… — улыбнулась та, тем самым слегка успокоив мена.       Но в душе я всё равно ощущала камень на своих плечах, как неподъемную ношу…

***

      Примерно после обеда, я пешком двигалась по адресу, который написала мне Лесли, прихватив с собой небольшую коробочку… Я посматривала на домики и названия улиц, дабы выбрать нужный… Много времени сей поход у меня не занял… Однако волнение вновь охватило меня с головой, как только я подошла к пункту назначения…       «Оставить костыли и уйти или всё же.?»       Я долго смотрела на двухэтажный небольшой домик с верандой американского стиля, где стояли плетеные кресла и небольшой столик…       Кругом был сочный газон, садовые гномы, растения… Домик казался очень скромным, вовсе не помпезным, хотя с её доходами, я думаю, она может позволить себе больше…       И чем ближе я подходила, тем громче я слышала неразборчивую немецкую речь и детский голосок, хотя изначально я не придала этому значения.       Я встала перед дверью, поднося к ней костяшку, долго думая, прежде чем постучать…       «Так можно стоять бесконечно…» — подумала я и, наконец, постучала.       В доме повисла тишина, затем кто-то подошёл к двери, открыв её…       Передо мной предстала она… Её волосы были распущены и слегка укладывались на бок, ложась пышно и волнообразно… Она была одета в простое домашнее одеяние, состоящее из майки и длинных шорт.       В этот момент я забыла, зачем шла, невольно опустив глаза к девочке, лет одиннадцати, что подбежала к нам, обнимая немку за ногу… На ней была светлая футболочка и штанишки, а волос собран в два полураспущенных хвостика, лежащих на плечах.       Эдакая картина заставила меня растеряться и опешить, пытаясь понять, чья эта девочка и что она забыла в доме у такой неприступной женщины. Но картина не могла сложиться воедино, а мой недоверчивый взгляд продолжил изучать черты лица маленькой девочки, прежде чем Елена окликнет меня.       — Белла?.. — её взгляд был спокоен и, в какой-то степени мягок, будто девочка служила для неё сдерживающим механизмом. — Дай-ка угадаю, ты и адрес выудила…       Я смутилась, не желая в очередной раз подставлять подругу.       — Я… Я принесла костыли… Спасибо…       Она опустила к ним глаза и вновь взглянула на меня, будто зная, что на этом я не закончила…       — И… Я хотела извиниться за тот случай…       Елена продолжала сверлить меня бесстрастным взглядом полной неприступности, коснувшись головушки ребёнка, необычайно тёплым тоном произнеся:       — Дорогая, мы с тобой чуть позже доиграем в нашу игру… Иди наверх…       — Хорошо, мамочка, — ответила девочка и побежала по лестнице вверх.       В голове случился диссонанс. Я взглянула на ребёнка, затем вновь встретилась взглядом с хозяйкой дома.       — Я не знала, что у вас есть дочь…       — У демонов тоже бывают дети… — усмехнулась та, пропуская меня в дом, мотнув головой внутрь.       Я скромно зашла следом, осмотрев убранство, которое вовсе не отличалось чем-либо примечательным… Парочка картин, фотографий на стене… Всё было в минимализме и хорошо прибрано, оставляя много свободного пространства. Я поняла, что Елене нравится больше свободы в движениях… Мебель сковывает нас, ограничивая площадь действия…       Резонно…       — Ты будешь чай? — спросила она, уходя на кухню.       — Вообще-то я ненадолго, но я кое-что принесла вам… — я заглянула на кухню, отложив костыли, и заметила, что она уже ставила чайник, торопливо работая руками.       Когда я остановилась на пороге с коробкой в руках, она повернула голову в мою сторону, будто бы игнорируя предмет и запах, исходящий оттуда.       — Как нога? — она опустила глаза ниже, попытавшись оценить обстановку через подол.       — Уже лучше, спасибо, — ответила я, одарив её неловкой улыбкой.       В ответ она молча кивнула, а я осторожно поставила коробочку на стол, раскрыв её, и тем самым приглушённый запах блюда стал насыщеннее… Только сейчас она обратила внимание, с вопросом поднимая ко мне взгляд.       — Я… Принесла вам… Карри с рисом и курицей… Это индийское блюдо… — растерялась я, неожиданно для себя запнувшись и потеряв уверенность в собственных словах.       Она без особого энтузиазма посмотрела на блюдо, которое я вытащила из коробки, поставив на стол, и молча улыбнулась, пожалуй, впервые и без ехидства…       — То-то я думала это от тебя так вкусно пахло… Vielen Dank… — ответила она.       — Я так поняла это… «Спасибо»?       — Мхм… — она начала разливать чай по чашкам, выставляя всё на стол. — «Большое спасибо».       Я взглянула на травянистый чай, приятно благоухающий на всю кухню мятой вместе с блюдом, переплетаясь и образуя нотки уютной атмосферы.       Я осторожно села перед чашкой, расправив подол своего платья… Мягко взявшись за неё, я вдохнула аромат чая, произнеся тихо:       — В Индии говорят «धन्यवाद»[Dhanyavaad]… — я скромно хихикнула, взглянув на хозяйку.       Она ничего не ответила, подсаживаясь ко мне неподалёку…       Мы сидели в безмолвной тишине, потягивая чай, испытывая неловкость, ибо наш разговор зашёл в тупик. Спасибо хоть не напряжение…       Я не оставляла попыток вывести нас из этой ситуации, попытавшись поддержать диалог, однако моё сердце вновь начало колотиться от волнения оказаться недопонятой…       — Я… Про тот случай между нами…       — Белла, — перебила меня женщина, мягко коснувшись руки. — Всё хорошо, забудь… Я была слишком груба с тобой.       Сначала я испуганно взглянула на её руку, затем на неё саму, увидев в янтарных глазах некую тоску и сожаление…       «Ей правда жаль?..»       — Фрау Елена… Мы не с того начали знакомство… — улыбнулась я, не заметив, как поплыл румянец по щекам. — Вы не будете против, если мы начнём всё сначала?..       Она долго рассматривала меня, затягивая с ответом… Без лишних слов я видела её метание и то, как колебалась её мимика…       — Давай, — наконец ответила она, отведя взгляд в сторону.       Я улыбнулась немного ярче, ощутив подъём в настроении. Мои губы неловко поджались, а голосок снова дрогнул:       — Я Белла… Белла Варма. Я из Нью-Дели… Учусь на психолога…       Немка замолкла, выпрямившись, чтобы смерить меня странным взглядом.       — Прям с самого начала? — рассмеялась та, затем подхватила. — Елена… Елена Майер. Я из Германии… Нойштадт. Дрезденская земля, некогда ранее часть ГДР…       Я довольно улыбнулась, кивнув, продолжая:       — Мне 20… Я учусь на психолога, потому что я с детства ощущала тягу к пониманию человеческой сущности… К мотивам их поступков, к поведению…       — Вот как… — ответила она, рассеянно поглядывая в сторону.       — Знакомство с чистого листа, это как вырвать первые страницы неудавшегося романа, чтобы начать писать его заново.       — Но тем не менее, ты помнишь, с чего началось это знакомство…       — Мы все помним с чего мы начинали, но ведь всегда можно начать заново то, что началось не слишком удачно…       Она промолчала и иронично усмехнулась, потягивая чай мелкими глотками. Я никак не могла установить с ней зрительного контакта, понимая, что есть вещи, которые гложут её… Я не рискнула начать вновь лезть в душу, а решила попытаться отвлечь её разговором.       — Вы проявили большую храбрость, спасая нас от тех бандитов. Я восхищена вами.       Молчание…       — Спасибо вам, Елена, — сказала я настойчивее, раскрывая её зажатую ладонь, чтобы вложить свою крохотную ручку.       — А? — неожиданно немка очнулась, растерянно взглянув на мою ладонь, которая буквально утопала в её собственной… — Ох, не за что… — ответила та, подняв глаза.       Я улыбнусь, плавно раскрывая её пальцы, затем мягко отпущу их, помяв ткань платья, вновь погружаясь в тишину…       На этот раз наблюдать за мной стала она, невнятно бормоча:       — Bist das wirklich du…       Услышав незнакомую мне фразу, я подняла голову, взглянув на женщину, на что та поспешила покачать головой.       — Это я о своём… Не желаешь разделить со мной своё блюдо? — мягко спросила та.       Я долго наблюдала за ней, кивнув раз:       — Конечно, спасибо.       Она снова ответила мне улыбкой, поставив две тарелки и столовые приборы перед нами. Распределив порцию поровну, Елена села перед своей частью, осторожно подвигая тарелку к себе.       Мы ели скромно, не обменявшись ни единым словом за время трапезы. Я опустила глаза к столу, по прежнему испытывая неловкость в нашем молчании… Однако в этом молчании были и свои преимущества. Я могла насладиться тишиной, попутно тайком наблюдая за повадками столь милой женщины…       О, да, могу сказать, что она раскрыла себя с совершенно иной стороны. И кто бы мог подумать, что у такой неприступной особы есть дочь?       Я осторожно подняла взгляд к ней, рассмотрев черты поникшей мимики… Она не хотела открываться кому-либо, ограждая себя от любых знакомств. Я могла ощутить её перенесённую боль, и, возможно, скрывавшуюся причину во всём этом…       Но я не хотела копать глубже, оставляя это на потом… Хотя любопытство съедало меня, заставляя думать о её истории, ощущая некую трагедию.       В угасших янтарях скрывались проблески светлого, болезненно пронзая настоящих людей своей историей…       Она мне очень нравится, и, несмотря на её темперамент, я бы хотела её понять, но смогу ли я?       Когда мы закончили с трапезой, она молча встала из-за стола, поблагодарив меня:       — Было очень вкусно… — с этими словами, она начала осторожно мыть посуду, вычищая от всяких пятен.       Мои глаза загорелись от восторга, ощутив внутреннее удовлетворение. Вероятно я смогла угодить ей, не зная предпочтений, но карри ещё никогда не оставлял никого равнодушным.       А возможно она не оценила вкус моей культуры, предпочитая держать планку, лишь бы не обидеть. Хотя, что ей стоило сделать это сейчас, как это делала она раньше?       Я улыбнулась, внимательно наблюдая за работой её ловких рук, что быстро и до блеска вымывали посуду, а также ту посуду, в которой я принесла своё блюдо.       — Вам правда понравилось?       — Необычно… Я никогда не пробовала блюда носителя индийской культуры.       Я не могла перестать улыбаться от этой мысли, в какой-то степени вздохнув с облегчением, когда камень с моей души упал…       — Правда? Я… Я старалась…       Закончив мыть посуду, она поставила передо мной мою тарелку и улыбнулась с толикой ласки, правда в глазах читались отчаяние и горечь. До этого я могла видеть в них гнев, обиду и безумие, но сейчас…       Можно ли надеяться на то, что она всегда будет такой или же она притворяется перед своей дочерью, дабы не оказывать влияния на невинное дитя?       Неплохой ход, если это так. Однако, учитывая её ласковое отношение к собственному чаду, я могу смело заявить, что она печётся за психику малышки…       Я взглянула на влажную вымытую до блеска тарелку, а затем ещё раз оглядела немку, будто ожидавшую дальнейших моих слов…       — Вы любите смотреть фильмы? — осторожно спросила я.       — А ты бы хотела взглянуть? — с ходу спросила она.       — Ч-что?.. — эта мысль мимолётом промелькнула в моей голове, заставив слегка смутиться. — Н-нет! Я просто… Просто хотела узнать ваши предпочтения…       — Чтобы что? — равнодушно спросила она.       Я заметила, как она начала медленно меняться в лице, аккуратно выпрямляя осанку. Когда она раскрыла глаза полностью, я увидела совершенно иного человека, точнее, того самого, с которым мне пришлось сталкиваться ранее: равнодушного, незаинтересованного, скупого и, местами, агрессивного.       — Тебе пора домой, Белла… Спасибо, что пришла, — с ходу добавила та, не дождавшись моего ответа.       Я ощутила себя потерянной, позабыв все слова, которые я хотела ей сказать…       В какой-то момент я поняла, что пора уходить… Я осторожно встала, взяв тарелку, и медленно пошла к выходу, не оборачиваясь.       Мне и не хотелось оборачиваться… Вроде бы и никакой обиды, но некое смятение заставляло меня теряться в собственных мыслях, пытаясь сопоставлять одно с другим… Но ничего в моей голове не клеилось.

***

      Пол ночи я сидела в комнате кампуса, сминая в руках края своих длинных шорт. Лесли уже давно спала, ибо завтра ей нужно было отчитываться перед проектом… Но душа моя не лежала на месте, требуя ответы на множество вопросов.       — Лесли… — тихо прошептала я. — Ты спишь?       В ответ раздалось сонное мычание. Девушка пошевелилась, поворачиваясь ко мне, смерив сонным недовольным взглядом.       — Ну, вообще-то да.       — Ох, извини, просто я не могу уснуть, — ответила я, с неловкой улыбкой. — Я лишь хотела спросить… у Елены правда есть дочь?..       — Ага, единственная… — зевнула та, потягиваясь сонно.       — Почему ты не сказала мне с самого начала?       — Потому что я и так прошляпилась с её кличкой… А то опять влетит…       Я посмотрела на девушку с чувством вины, потупив взгляд в сторону.       — Я виновата, я знаю… Просто мы тогда немного повздорили…       — Я это уже поняла…       — И сегодня я ходила к ней, чтобы извиниться… Казалось бы, мы здорово поговорили… И она вроде бы потеплела, но в конце, как будто бы… Всё вернулось назад.       Лесли промолчала, повернув голову в мою сторону.       — А оно тебе вообще нужно? Нашла из-за кого переживать.       — Знаешь, нужно… — я вздохну с неким сожалением и произнесу тише. — Меня тянет к ней, как ни к кому иному…       — Ну, на соулмейтов вы не похожи, исходя из того, как вы препираетесь…       — Возможно…       Мы вновь погрузимся в молчание… Я хотела задать ещё один вопрос, но, услышав сопение подруги, решила оставить эту затею.       С другой стороны, я не могла понять отстранённость Лесли… Её обособленность и нежелание рассказать большего имели какую-то почву… Связано ли это с поведением немки?

***

      Утром после пары я сидела в буфете и пила чай с булочкой. Мой взгляд задумчиво изучал толпу, что общалась между собой… Кто-то из них играл в настолки, кто-то стоял в очереди перед автоматом, кто-то за порцией. Я не заметила, как Лесли подсела ко мне с подносом, задорно, точно яркое солнышко, улыбнувшись.       — Привет ещё раз! Ты выглядишь хмуро. Что-то случилось?       Я перевела взгляд на подругу и тяжело выдохнула, переведя взгляд обратно к студентам. Улыбка спала с её лица, исходя из того, что её тон стал более озадаченным:       — Эй, что-то случилось?       — Нет, ничего… — отрезала я, отпив из чашки. — Хотя… — я повернула к ней голову, серьёзно взглянув. — Почему ты так неохотно говоришь о Елене? Неохотно делишься… Отсылаешь меня к ней самой…       Лесли долго рассматривала меня прежде чем дать вразумительный ответ, но у неё едва получалось связать два слова.       — Разве не лучше ли узнать о человеке самостоятельно, а не через третьи лица?..       — Лесли, ты даже не хочешь говорить о ней, отмахиваясь пустыми словами, делая вид, будто вы едва знакомы, хотя ты говоришь, что провела с ней половину детства и весь подростковый период.       Лесли замолчала, хмуро потупив взгляд к тарелке с низкокалорийным завтраком. Весьма нестандартный способ пополнить энергию, но учитывая её помешанность на фигуре… Выбор вполне оправданный.       — Она сама отдалилась от всех, — ответила та. — А я не хочу думать о ней много, ощущая чувство недосказанности… Испытывая обиду за несправедливое молчание в мой адрес. Такое чувство, будто, когда она вылетела из нашего с отцом гнезда, мы внезапно стали чужими…       Я выслушала её, сделав для себя кое-какие выводы. Мой взгляд со стороны взгляд выглядел довольно серьёзным и сосредоточенным…       — Хорошо, я слышу… Я могу предположить, почему это происходит…       Девушка молча подняла усталые глаза, пытаясь понять, что у меня на уме.       — Расскажи мне, какие её любимые цветы?       — Лилии… — ответила та. — Она любит лилии… Цветы смерти… Немецкое поверье, о том, что этот цветок вырастает под влиянием неведомой силы на могилах людей, погибших насильственной смертью, и самоубийц…       — Ликорис… — произнесла я тише. — Тоже цветок смерти… — затем меня озарила лёгкая улыбка удовлетворения. — Спасибо за информацию!       С этими словами я быстро сорвалась с места, взяв булочку в зубы, и помчалась куда-то к выходу из Гарварда.       Я хотела заранее подыскать цветочный магазин, чтобы быть готовой к очередной встрече с ней, но когда я вышла за пределы университета, я заметила за углом Елену, резко затормозив ногами, чуть было не потеряв туфлю. Её взгляд задумчиво уставился в каменные плитки, а я, растерявшись, начала осматриваться за местом, где бы я могла спрятаться от неё.       «Что она вообще тут делает?!»       Я скрылась в кустах, наблюдая, как немка плавной походкой прошла мимо, к счастью, не заметив меня…       С ветром она оставила за собой шлейф утреннего кофе и одеколона… Вероятно, маршрут мимо Гарварда для неё весьма привычен, ибо она живёт в пятнадцати минутах отсюда.       Я вышла из кустов, стряхивая с себя листочки и веточки, и быстро побежала в обратную сторону, найдя неподалёку магазинчик с цветами.       «Это мой шанс!» — подумала я, разогнавшись.       Я перебежала дорогу по зебре, забежав внутрь, звякнув колокольчиком. За прилавком стояла женщина, переставляя горшочки с цветами по разным углам. Она оценочно рассматривала каждый цветок, действуя по принципу собственной эстетики, чтобы тот или иной товар смотрелся презентабельно и привлекал глаз.       И женщина, вероятно, услышала стук каблуков новоприбывшего покупателя, резко развернувшись.       — Здравствуйте, чем могу помочь? — вежливо спросила она.       Мой взгляд был прикован к цветочному раю, благоухающему различными ароматными примесями невиданных диковинок… Их было великое множество, что я не могла оторвать глаз от столь превосходной экзотики, покорившей моё сердце.       — З-здравствуйте… — воодушевлённо ответила я, не сразу обратив внимание на её вопрос. Однако, когда моё внимание вернулось к ней, я покраснела, осознав, что сильно увлеклась исследованием. — У вас есть лилии?       — Лилии? Конечно… Сегодня был свежий завоз… Вам сколько?       — Мне… Много… — покраснела я сильнее, сминая пальцы.       Девушка захлопала глазами, но понимающе кивнула…       Через пару минут я уже выбежала с пышным букетом лилий, разыскав глазами высоченную фрау, что ушла на приличное расстояние.       Я быстро помчалась за ней, вновь перебежав дорогу, нагоняя женщину со всех ног, запыхавшись       — Ф-Фрау Елена!       Я увидела, что она остановилась, мотнув длинной косой. Затем она медленно обернулась, распахнув глаза немного шире…       Я стояла перед ней с букетом цветов, крепко держа его так, что меня едва было видно за этой чудесной картиной. Мы встретили друг-друга молчанием… Я видела её растерянность… На бледных щеках поплыл лёгкий едва заметный румянец, который она не смогла упрятать.       — З-здравствуйте… — заикнулась я, продолжая улыбаться наивной улыбкой… Не выдержав её взгляда, я покраснела, опустив глаза вниз. — Я… Я бы хотела поднять вам настроение… Ваши любимые цветы… Это лилии? Они… Они такие же красивые, как и вы… Такие же р-роскошные…       Но Елена не отвечала мне, растерянно бегая глазами по чертам моего лица, а затем ещё более растерянно она посмотрела на букет… Лишь через недолгие томящие минуты по щеке скатилась прозрачная слеза…       Моё сердце встало от волнения, когда я увидела эту слезу.       — С вами всё хорошо?..       Она не ответила и медленно развернулась ко мне, закрыв глаза, благодаря чему вторая слеза побежала быстрее по другой щеке… Когда её глаза распахнулись, лицо озарилось в тоскливой тёплой улыбке…       — Danke, Frau Bella…       Увидев её улыбку, я засияла ярче солнца, вздохнув с облегчением… Мои губы поджались, и я мягко подвинула букет к ней, который она взяла, словно на автомате, не отрывая от меня своих янтарных глаз. Взглянув на цветок и вдохнув его запах, она плавно закрыла очи, вспорхнув длинными ресницами…       Я медленно отошла назад, чтобы оставить её наедине с букетом, но тёплая ладонь, коснувшаяся моей щеки, не позволила мне этого сделать… Я снова встала в ступор, задрожав от её чутких пальцев.       Изящность её конечностей не переставала пленить меня. Она убрала прядь моих волос за ухо, заставив меня задрожать ещё сильнее в страхе и предвкушении. В следующую минуту, я ощутила её губы, коснувшиеся моей переносицы… Они были неописуемо тёплыми и бархатными…       Задержавшись на мне, она медленно отстранилась, выпрямляя спину.       — Поужинаешь со мной вечером? Я тоже угощу тебя кое-чем…       — П-правда? А можно?.. — заикаясь спросила я, краснея сильнее.       В ответ я услышала тёплый бархатный смех. Мой вопрос изрядно рассмешил её, а голос с хрипотцой дрогнул:       — Wie vertraut…       С этими словами она медленно начала удаляться дальше по тропе, оставляя меня в полной растерянности и смущении, с обжигающим послевкусием её помады.

***

      Вечером после семи мы сидели на кухне за столом, пока её маленькая дочь играла в комнате, а Елена ставила чайник.       Её голову всё также украшала изящная пшеничная коса, а на ней была домашняя одежда в виде комбинезончика, что был очень ей к лицу.       Столик украшал букет из лилий, также, как и белоснежные чашки, что гармонировали вместе с цветами.       Пахло чем-то очень вкусным, а Елена работала и тут, и там…       — В-вам помочь, фрау Елена?       В ответ она замотала головой, поставив передо мной тарелку с интересными шариками, пахнущими чем-то необъяснимо сладким с примесью ванилина.       — О-ого… Выглядит вкусно! — я с восторгом взглянула на женщину, что подсела рядом со мной.       И даже в таком положении она продолжала возвышаться надо мной.       — Это сырники… В своё время я часто готовила это блюдо… — ответила она, подперев щеку кулаком.       — «В своё время»?..       — Одиннадцать лет назад… — усмехнулась та, посмотрев на меня. — Весь день вспоминала рецепт.       — Это неоправданно долго! Вы должны угостить свою дочь! Это же так изумительно! — эмоционально начала причитать я, уплетая с вилочки преподнесенное угощение.       В ответ немка грустно рассмеялась, вероятно, поглядывая за мной, пока я ела.       — Верно… Надо бы сготовить для неё отдельно…       Я замерла, взглянув на женщину, что не переставала наблюдать за мной, мирно подпирая щёчку кулаком.       Когда мой взгляд упал на её часть стола, я заметила, что кроме чашки чая у неё больше ничего не было…       — Вы… Не будете есть?       — Я сытая… — ответила она, медленно порхая длинными ресницами.       Я не знала, что ей сказать, но и настаивать не хотелось. Я откусила ещё кусочек, и осторожно выпрямилась, сцепив пальцы в замок.       — Я бы хотела поговорить с вами кое о чём… — осторожно начала я, тайком взглянув на фрау, увидев её открытость для диалога. С чистой совестью я продолжила: — Это касается Лесли… Ей кажется, что вы отдалились от неё.       — Я? — очнулась Елена от собственных мыслей.       Я молча кивну, перебирая пальцы.       — Вы стали холодно и редко общаться, ей кажется, будто вы начали видеть в ней врага…       Немка ничего не ответила, но взгляд стал более печальным, чем был до этого. Мне стало немного не по себе от мысли, что я расстроила её этой информацией.       Я плавно коснулась её руки, как она коснулась моей однажды… Очнувшись от тёплых прикосновений и обратив свой потерянный взор на меня, я решила продолжить:       — Вы должны всё прояснить… Быть может служба меняет вас, вы испытываете усталость и вам сейчас не до этого, но… Скажите ей, что дело не в ней…       — Глупышка, как она могла такое подумать… — пробормотала женщина, вновь посмотрев на меня.       Мы обе обменялись взглядами, замолчав ненадолго, затем её рука вновь потянулась к моим волосам, заставив меня слегка вздрогнуть. Сердце бешено забилось, как птица крыльями в тесной клетке… В животе закрутило от волнения.       Опять…       Фрау медленно оглаживала мои волосы, касаясь подбородка, плавно вертя мою голову, рассматривая со всех сторон… И я не понимала мотивов её изрядного любопытства, которое она проявила ко мне, пожалуй, впервые так открыто, но я должна признать, что таяла под действием её рук… Её чуткие пальцы укрывали меня мурашками, а её спокойный взгляд с ноткой тепла подарил мне покой…       В какой-то момент мне показалось, что весь вечер она посвятит подробному изучению меня. Я не спешила, да и спешить мне было некуда… Я мимолётом наслаждалась нежностью ее рук, желая ощущать их как можно дольше. Её чуткие касания уносили меня далеко за пределы моего сознания, что волей неволей я закрыла глаза, доверившись пальцам, поглаживающим мои кучерявые густые пряди. Ей в буквальном смысле было интересно касаться их, путаться в пальцами, зарываясь в лёгкие завитки…       Я смотрела за ней столь очарованно, столь нежно, постаравшись распахнуть свои глаза шире, чтобы не уснуть от таких методичных движений…       — И всё же… Что же ты забыла в США?.. — наконец прервала тишину Елена, распределяя пряди по моим плечам.       Я нехотя очнулась от этих ласковых почухиваний, выпрямляя осанку.       — Скажем так… Мои нигилистические взгляды выходили мне боком.       — Вот как… Так ты шла против системы?       Я кивнула, улыбнувшись шире.       — Я люблю свою страну, но не люблю множество традиций… Из-за этого меня считали странной.       Она молча понимающе кивнула и улыбнулась, не отрывая янтарных очей.       Я чувствовала оттепель между нами, а также видела её улыбку, благодаря которой я испытывала комфорт…       Что-то заставляло меня продолжать выдавать всю информацию дальше:       — Бабушка буквально поехала на этих традициях… А после того, как потеряла старшую сестру, так всячески мешала мне делать шаг в сторону… Отец помог сбежать… Точнее, если бы не его поддержка в моих идеях, вероятно, я бы шла под венец с нелюбимым человеком… Наверное ещё давно… Я всячески оттягивала этот момент, хотя по традиции у нас женятся гораздо раньше…       — Знаю я такую дикость…       — О, да… Несмотря на согласование новых законов, что свадьба может быть только после восемнадцати, многие делают по-старинке…       Она продолжала молчать, слушая меня, дабы понять как можно лучше. Однако моё смущение заставляло меня заикаться, забывая многие вещи, о которых я хотела бы упомянуть.       — А что с сестрой бабушки?.. — спросила она, не убирая кулака из-под щеки.       Я встретилась с её взглядом, выражающим некое любопытство, которое она тщательно старалась скрыть, но искорки заинтересованности никуда не девались с её глаз, переливающихся карамелью.       — Её украли прямо во время стирки белья… — ответила я удручающим тоном. После этого я замолчала, ощутив диссонанс, и на секунду представила эту ситуацию.       Немка убрала кулак из-под щеки, выпрямившись сильнее. Взгляд её стал немного мрачнее, но не был лишён сочувствия.       — Её дальнейшая судьба неизвестна… Возможно, её убили?.. Продали в рабство? На тот момент люди являлись лишь ресурсом…       — Они и сейчас ресурс, — отрезала та, возведя взгляд к потолку.       Я улыбнулась, попытавшись отвлечь немку от негатива, касанием своей руки…       Она отреагировала лёгким вздрагиванием, и посмотрела в мою сторону с неким вопросом.       — Говорят, в Германии лучшая медицина… — улыбнулась я.       — Одна из лучших, — ответила та полушёпотом.       — Поэтому вы решили стать хирургом? Кажется, вас что-то вдохновило на это, не так ли?       Она улыбнулась теплее и кивнула.       — Верно… Моя мама была педиатром… Моя тётя была военным хирургом… И я всегда мечтала, — вздохнула с улыбкой та, повернувшись к окну.       Я внимательно наблюдала за её мимикой, не прекращая улавливать тоску между строками. Ощутив мой взгляд на себе, она обернулась, продолжая тише:       — Династия врачей…       — Я полагаю лучших врачей… Стать психологом я также решила сама… Кто меня вдохновил? Не знаю даже, но по рассказам бабушки моя двоюродная бабушка чутко понимала людей и их внутренние переживания…       — Я не удивлена, у тебя есть зачатки… — кивнула немка, рассматривая меня безостановочно.       Её взгляд напоминал мне человека, оценивающе рассматривающего собеседника, которого давно не видел… Или никогда не видел вживую…       Я здорово покраснела, отводя глаза в сторону.       — Фрау Елена… Извините за любопытство… Вы замужем? — я взглядом указала на кольцо на безымянном пальце, на которое она тут же обратила внимание, покручивая его слегка.       — Могла бы быть… — с горестной иронией ответила та. — Но не судьба…       Я замолчала, не отстраняя взгляда от ювелирного изделия. Попытавшись быть более тактичной, я снова осторожно спросила:       — Как вы попали в США?       — Я, как и ты, бежала, но от преследования КГБ…       Мои глаза распахнулись шире от удивления. Мне было немного стыдно за то, что я не знала расшифровки этой аббревиатуры, на что Елена поспешила тут же добавить:       — Комитет Гос. Безопасности, или же «КГБ». Из советского союза… — улыбнулась та.       — Ах, тот, что распался… — меня осенило, но затем я снова озадачилась. — Но что вы им сделали?       От улыбки на щеках немки выступили ямочки, и она тихо произнесла с ироничной усмешкой:       — Мешала…       — М-мешали?       Она кивнула, не желая особо распространяться, но и я не знала, как реагировать на полученную информацию… Преследование — это не нормально, но и… Ничего необычного?       Однако неожиданная мысль застала меня весьма неожиданно…       — Постойте… Вы же не хотите сказать, что отец ребёнка… Стойте, а где отец вашей дочери?       Я начала потерянно осматриваться, дабы найти хоть какое-то упоминание или деталь о нём, но вся деталь была написала на лице Елены, которую можно понять и без слов.       Она сидела и лишь горестно молча улыбалась, не отвечая ни слова.       Я всё поняла, и моё удивление сменилось видимым сочувствием.       — Елена, мне…       — Молчи… Не нужно, — она потянулась за пачкой сигарет, что бесхозно лежала неподалёку от вычищенной пепельницы, поблёскивающей влажными каплями, отражая свет тусклой лампы…       Я успела коснуться руки, мягко сомкнув её пальцы, поднося к себе. И выглядела она весьма потеряно, затуманено и очень устало смотрела в мои глаза.       Я пыталась разделить с ней печаль, но, между тем, не стать топливом для этой печали…       — Я… Я понимаю вашу утрату, и… Хоть я знаю, что никогда не смогу восполнить тот утраченный кусок, который и сломил вас… Я бы хотела… Быть рядом… П-подле… — я слегка занервничала и подняла глаза к женщине, что плавно скользнула взглядом от моей руки к моему лицу…       Мы замолчали на какое-то время теша друг друга зрительным нежным контактом… Я осмелилась подсесть к ней ближе, чтобы взяться обеими руками за её крупную ладонь…       Нет… Это был лишь жест поддержки… Это ничего не значит… Я всего лишь хочу стать другом.       Немка вновь опустила глаза к моим смуглым ладошкам, кротко сжимающих её тёплую руку…       Грустная улыбка скользнула по её лицу также мимолётно, как осенний листик, пролетевший на ветру…       Её молчание впервые за такой большой период казалось весьма дружелюбным и нежным… Она ласкала мой слух тихим дыханием, не убегая от телесных контактов, столь скромных и дружественных…       Я закрыла глаза, чтобы попытаться впасть в эту гармонию тишины… Я будто слышала биение её ещё живого израненного сердца внутри тёплой вздымающейся груди…       Я сдерживала себя от позывов вжаться в её тёплую щеку губами и подарить множество утешительных поцелуев…       — Белла… — полушёпотом прервала она тишину, распахнув янтарные глаза.       Я слегка дрогнула, но не от громогласности её голоса, а от тёплого тона в нём…       — Да?.. — я взглянула в её улыбчивое лицо с ноткой грусти и тоски…       Она выдержала паузу, прежде чем продолжить:       — Ты веришь в реинкарнацию?       Её вопрос вовсе не сбил меня с толку… Установив ментальную связь в этой гармоничной музыкальной тишине, я ответила уверенно:       — Верю…       Она улыбнулась чуточку ярче, но взгляд был таким же печальным.       — Тогда ты должна понять, к чему я клоню… — ответила она, медленно отпуская меня, чтобы встать.       Я молча проследила за ней взглядом, слушая тихие шаги по полу, и то, как она медленно поднималась вверх по лестнице, скользя пальцами по перилам, скрывшись на другом этаже.       Я терпеливо ждала её, взглянув на настенные часы, что показывали восемь вечера. Солнце уже давно село, а на кухне было очень тусклое освещение.       Я засмотрелась на букет лилий, раскрывающий свой запах по кухне лишь сильнее.       В какой-то момент я пропустила шаги, подступающие ко мне, очнувшись, когда Елена вновь села ближе, держа в руках старую затёртую фотографию. Взгляд её выглядел весьма взволнованно, что добавляло новые краски к её, казалось, окаменевшему лицу.       Я осторожно опустила взгляд к фотографии, которую она аккуратно перевернула, положив передо мной. В углах она была слегка замята и датирована 45-м годом… Полную дату я не разобрала…       Несмотря на мелкие заломы, что проходили через всю фотографию, я увидела девушку индийской внешности…       Она была…       Точной копией меня…       Её волосы казались прямее, нежели мои, но такие же густые, собранные в аккуратный хвостик, что был подвязан чёрной ленточкой…       Её наивная улыбка ужасно напоминала мне мою, столь невинную и местами глупую…       Подождите…       Это розыгрыш?..       Я непонимающе взглянула на Елену, что продолжила улыбаться мне, указывая взглядом на эту же фотографию, будто бы кидая мне какой-то нестандартный намёк…       «Видишь ли ты?..»       Вижу… Я вижу… Но разве такое бывает? Реинкарнация… Настолько?       Я растерянно посмотрела на фотографию, ещё раз повернув её обратной стороной, где на языке Хинди небрежным почерком вычерчено: «प्रियतम से प्रियतम की ओर» [«От любимой к любимой»]…       Я растерянно посмотрела на эту фотографию ещё раз, затем отложила её в сторону, продолжая бешено бегать взглядом по столу, собирая все мысли воедино.       Я слушала дыхание величавой немки, что терпеливо ждала моих следующих слов.       Моего вердикта…       Но что я могла сказать?..       Я внезапно начала бесшумно плакать, пуская сдержанную слезу по щеке… Очнулась я, когда прозрачную каплю необъяснимой горечи плавным жестом смахнули с меня, поворачивая к себе… Её нежная улыбка выглядела так, будто она утешала расчувствовавшегося ребёнка, не произнося ни слова.       — Откуда она у вас?..       Елена не ответила прямо, а лишь вскользь упомянула:       — Вероятно, нам суждено встретиться вновь, Бал Двиведи… — она шутливо рассмеялась, придерживая мой подбородок.       — Так звали мою двоюродную бабушку… — ответила я, обмякнув… Увиденное удивило меня сильнее, чем можно предположить, но и опустошило… Опустошило также сильно, как и обмякли мои конечности…       — Так вот, почему вы так тщательно рассматривали меня на лавочке…       Фрау не ответила ни слова. Я закрыла глаза, ощутив тепло её губ на своей пухлой влажной щёчке.       В следующий момент я буквально упала лицом в область чуть ниже плеча, приложив ладошки к её массивной грудной клетке…       «Как же это удивительно…» — подумала я, пуская ещё одну слезу, но между тем наслаждаясь её крупными ладонями, оглаживающими мою спину.       Вероятно, она чувствует тоже, что и я…

***

      Мы просидели в таком положении около часа, когда часы пробили уже девять…       Елена не отпустила меня в кампус, пообещав написать Лесли, что я в полном порядке и осталась с ней ночевать…       Она одолжила мне свою комнату, усаживаясь на стульчик передо мной, чтобы ещё раз убедиться, что увиденное окончательно не отняло у меня возможности трезво мыслить…       — Но… Откуда у вас эта фотография?.. — спросила я ещё раз.       Она ухмыльнулась, расплетая свою изящную косу:       — И это я тебе ещё не всё показала…       — А есть ещё?..       Остановившись, фрау с улыбкой посмотрела на меня, тактично промолчав.       — Я разбужу тебя утром, Белла… А сейчас… Ложись спать.       — Но… Где будете спать вы? Я заняла вашу кровать… Мне… Мне хватило бы дивана.       Фрау качнула головой, накинув на меня одеяло, и произнесла:       — Негоже гостей на диван отправлять, — с этими словами она встала и отправилась на выход из комнаты, выключая ночник. — Gute Nacht, Bella.       Не отрывая игривых глаз, она прикрыла дверь, промурлыкав с немецким рокочущим акцентом.       Я долго смотрела ей вслед, затем зафиксировала свой взгляд на потолке, слушая тихую немецкую речь, которой она обменивалась с дочерью, чтобы уложить её спать…       В доме царила одинокая, но уютная атмосфера…       А тёплая постель уносила меня далеко в страну снов…       — शुभ रात्रि{Shubh raatri}…       [— Доброй ночи…]