Предложение

      «Сентябрь» встретил яркими огнями, грохочущей музыкой и танцующими людьми. Большая часть танцпола была огорожена, и именно на ней меньше, чем через час будут выступать «Moon Light». Уен влетел в клуб чуть ли не с ноги, тут же счастливо вереща что-то и направляясь к барной стойке. Сонхва робко зашел следом, а завершал их процессию злой Хонджун, взглядом которого можно было убивать.       Сонхва все-таки убедил его составить им компанию, и его парень выглядел уже гораздо лучше, чем прошлым вечером: он был более или менее спокоен, даже не шугался, когда Сонхва к нему пришел. Пак действительно был уверен, что Хонджун будет бояться Сонхва и стараться держаться от него подальше (если хотя бы откроет дверь), и в планах было как минимум поговорить и успокоить, заверив, что Пак не хотел никак навредить и впредь будет осторожнее. Он притащил с собой букет белых мелких хризантем и, пока Хонджун находился в шоковом состоянии, быстро-быстро начал тараторить извинения и обещания никогда больше не доставлять дискомфорта. Букет Ким принял, хоть и смерил его долгим странным взглядом. На предложение сходить на выступление кавер-группы он некоторое время молчал, а потом несмело кивнул. Если бы Сонхва умел читать мысли, он бы определенно воспользовался своей способностью, чтобы понять, что так смутило Хонджуна. Но даже не зная всей ситуации он пообещал себе во что бы то ни стало сделать все, чтобы парень расслабился этим вечером под хорошую музыку и прекрасный перфоманс.       «Сентябрь» был популярным местом для выступлений у небольших групп, не отличающихся достаточным количеством денежных средств для того, чтобы арендовать на вечер место поприличнее. Конечно, масштабы «Moon Light» вряд ли можно было сравнить с какой-нибудь середнячковой группой, но, насколько Сонхва знал, денег за свои выступления они не брали, принимая только небольшие суммы в качестве благодарности на номер карты, указанный в самой нижней строчке описания профиля Instagram. Так что и позволить себе более «приличное» место они не могли. Но, похоже, фанатов это ничуть не смущало: в просторном баре с довольно-таки демократичными ценами на коктейли собираться было намного приятнее, чем на улице, где как раз вот-вот должен был пройтись легкий дождик, если принимать прогноз погоды за правду. Да и хозяин бара, похоже, был рад внезапно свалившемуся на голову счастью в виде толпы молодых людей и девушек, готовых тратиться на алкоголь и закуски.       Клубный бар был полон людьми, точно так же дожидающимися начала выступления и уже изрядно выпившими. Сонхва отошел в самый угол и сел за барную стойку, оставляя место около стены свободным. Хонджун тут же примостился на оставленном ему барном стуле, откидываясь спиной на стену и внимательно впериваясь взглядом в толпу. Бармен принял заказы у посетителей за стойкой и, кивнув Сонхва, протянул ламинированный лист меню. — Хочешь что-нибудь? — перекрикивая музыку, обратился к парню Сонхва. Хонджун покачал головой. — Я угощаю! — Нет, спасибо.       Сонхва пожал плечом и, еще раз внимательно глянув в меню, написал на стикере в виде кленового листочка номера позиций, которые хотел заказать, а потом положил его в специальную чашечку на стойке. Бармен, отдав коктейль, забрал листик, тут же начиная готовить напитки, заказанные Сонхва.       Пак пару раз приходил сюда с Уеном, поэтому знал здешние порядки. Отдельным плюсом было то, что в этом клубе было две барные стойки: одна обслуживала столики, а вторая — сидящих за баром. Обычно за баром никто надолго не задерживался, предпочитая взять по коктейлю и отправиться на танцпол, так что система, придуманная в этом баре, конкретно здесь была не особо нужна. Отличительной чертой «Сентября», которая так нравилась Сонхва, была особенность заказа. В интернете, если ввести название бара или адрес, первой же строчкой выскакивала статья на каком-то форуме под названием «Бар для интровертов». Заказ, если ты сидишь за столиком, можно было сделать через специальные стикеры с изображением осенних листочков: каждая позиция меню была пронумерована, и все, что требовалось от гостей — просто написать этот номер на стикере, написать примечание на обратной стороне (если было необходимо), положить его в специальную чашечку и нажать на кнопку вызова персонала. Персонала было мало: всего три-четыре официанта, бармены и старший смены. И таким образом работа была более-менее систематизирована, так как работникам не приходилось подолгу стоять рядом с гостями и вручную все записывать. На каждом стикере также был выведен номер столика.       На контактной барной стойке также стояли чашечки, лежали стикеры и ручки, но ими практически не пользовались: люди предпочитали оплатить и получить заказ «на месте», особенно если знали, что именно они хотят заказать. Сонхва очень нравилась эта система, так как можно было без лишних разговоров заказать что-нибудь и просто тихо посидеть, ни с кем не общаясь. Поэтому обычно он «сторожил» их столик, иногда докупая напитки или закуски, а Уен носился по танцполу, докапываясь до бармена за контактной стойкой. Иногда, если у Сонхва было настроение побуянить, они менялись, и тогда они с Уеном возвращались в одинаково почти невменяемом состоянии.       Хонджун что-то тихо печатал в своем телефоне, а потом, резко остановившись, посмотрел на Сонхва. — Мы сегодня допоздна здесь? — А… наверное…       В глазах Кима скользнуло облегчение, и он, быстро что-то отправив, оперся локтем о стойку. — Ты точно ничего не хочешь заказать? — Сонхва, — раздраженно выдохнул Ким, и парень нахмурился. — Я… хотел бы поговорить с тобой… Но, боюсь, ты не станешь ничего говорить, если будешь трезвым. — Если ты надеешься, что я буду откровенничать с тобой точно так же, как с Юнхо, то ты ошибаешься, — он даже не смотрел на Сонхва, незаинтересованно скользя взглядом по толпе. Он мельком глянул на часы. Пак поджал губы. — Я видел, как вы разговаривали вчера на обеденном перерыве, — уставшие черные глаза метнулись к сидящему рядом парню. Сонхва вздрогнул, когда ему на секунду показалось, что Хонджун осуждающе хмурится. Но на лице Кима не дрогнул ни один мускул, и выражение крайней скуки все также царствовало на нем. — Занимательная беседа была, небось? — Извини, — протянул Пак. Бармен поставил перед ним несколько стаканов, и он тут же взял один из них. — Я просто… правда хотел лишь спросить… — Правило номер четыре, Сонхва, — Хонджун раздраженно начал стучать пальцем по столешнице. — Я понимаю, что тебе хочется контроля, а без определенной информации контроля не получить, но не надо вынюхивать ничего. — Я не ради контроля это делаю, — Сонхва зло фыркнул. Он на эмоциях сделал слишком большой глоток виски с колой, закашлявшись и согнувшись пополам. На глазах выступили слезы. — Я не… я просто хочу знать о тебе хоть что-нибудь, — бросил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. От слишком крупного глотка горло обожгло. — Потому что мне тоже не совсем нравится встречаться, по сути, с незнакомцем, — он снова глотнул коктейль, но на этот раз вовремя остановился, чтобы снова не опрокинуть в себя половину стакана. — Мы всегда можем обсудить друг с другом и просто придумать какие-нибудь правдоподобные легенды о нашем знакомстве или о моем прошлом. Все равно у меня нет друзей, которые смогут как-то их проверить, — огрызнулся Хонджун. — У тебя есть подружка, — прошипел Сонхва. В груди начало постепенно теплеть. Похоже, в этот раз бармен добавил слишком мало колы. Ким скептически приподнял бровь, ожидая продолжение мысли. — Чонхо общается с человеком, который знал тебя в старшей школе. Она сказала даже, что вы дружили! — Я учился в раздельной школе для мальчиков всю свою жизнь, что ты несешь?       Сонхва нахмурился. Он открыл было рот, но тут же закрыл. Наконец отвернулся, допивая свой напиток. — Ты перевелся в новую школу в старших классах, — тихо произнес Сонхва. — И был один. Потом пропал на пару недель, а твои родители сказали, что ты болел, — он посмотрел на Хонджуна. Тот не отрываясь смотрел на Пака слегка испуганными глазами. — И когда ты вернулся в школу, внезапно закрылся в себе, и до конца учебы был один. Ты хотел быть юристом еще со средней школы. Это правда? — Хонджун подобрался, в его глазах плескалось что-то среднее между ужасом и злостью. — Н-нет… не правда. — Ага, — Сонхва закатил глаза. — Ну, да, не правда, — он недолго помолчал. — Это и есть то, что мне рассказала подружка Чонхо. — А, может, ты не будешь за моей спиной выяснять факты о моей жизни? — А, может, ты будешь чуть более открытым?       Хонджун промолчал. — Что произошло вчера? — Сонхва потянулся к следующему стакану, отставляя пустой в сторону. Хонджун опять не ответил. Пак дернул плечом и глотнул какой-то напиток с приятным цитрусовым привкусом. — Я правда не хочу доставлять тебе неудобств, Хонджун-и, — он повернулся всем корпусом, внимательно глядя на парня. Тот скрестил руки на груди и отвел глаза. — Но… я не могу понять, что именно тебя… — он махнул рукой в попытке найти необходимые слова. — Триггерит. Для этого нужно разговаривать. — Мы с тобой не встречаемся по-настоящему, — поджал губы тот. — А потому тебе это ни к чему.       Уен налетел неожиданно, громко ставя почти допитую бутылочку пива на стойку. — Пятнадцать минут! — он вцепился в плечи Сонхва, наклоняясь к его уху. — Пятнадцать минут, Хва-я! — Сонхва засмеялся, оборачиваясь к другу. Широкая улыбка Чона согревала и успокаивала. — А ты почему не пьешь? — удивленно спросил он у Хонджуна.       Тот пожал плечами и заинтересованно принялся разглядывать витиеватые железные рамы на окнах. Чон как-то расстроенно посмотрел на друга и, услышав какую-то песню, резко вскрикнул, хватая Сонхва за руку и пытаясь утянуть за собой, но тот мягко вывернулся, улыбаясь. — Иди, веселись, — аккуратно выпутался он из цепких рук. — Я тут останусь. — Собираешься защищать свою принцессу?       Он расхохотался и вырвал бокал у оторопевшего и покрасневшего Сонхва, одним глотком опустошая сразу половину. Уен схватил свою бутылку и снова унесся куда-то, громко крича строчки из начавшейся песни. Сонхва мельком глянул на Хонджуна. Тот все еще смотрел в сторону и, кажется, не услышал шутки Уена. И хорошо.       Сонхва покрутил висящие на запястьях браслеты, совершенно не зная, как начать разговор. С Хонджуном хотелось обсудить слишком многое, но, учитывая, как резко он реагирует на любые попытки сблизиться, было страшно все испортить. Прошлым вечером он уже умудрился всколыхнуть что-то глубоко спрятанное и, сам того не заметив, случайно доставил неудобства. Кто знает, как много раз он уже облажался? К тому же… не хотелось признавать, но вчера Сонхва очень расстроило и разозлило состояние Хонджуна. Если его догадки правильные, и кто-то действительно насильно склонил его парня — пусть и ненастоящего — к чему-то, то хотелось просто ударить сначала себя за отсутствие достаточного уровня эмпатии и заодно того человека, кто посмел распускать руки. В таком случае зашуганность Хонджуна объяснялась очень просто. То, что он согласился сегодня пойти с ними в такое людное и небезопасное место, как бар, полный пьяных, полуголых людей, настоящее чудо. Хотя, если вспоминать слова Юнхо… — Почему ты стараешься выглядеть таким сильным и независимым? — тихо спросил Сонхва, крутя в руках бокал. Хонджун перевел пустой взгляд на него. — Зачем согласился прийти сюда? Я думал… я хотел, чтобы… — он не смог подобрать слов. — Я надеялся, что ты сможешь немного выпить и расслабиться, послушать музыку, посмотреть на танцоров… — Слушай, если я захочу выпить — я закажу себе сам. — Я могу угостить, правда. — Ага. Чтобы сначала я глотал алкоголь, а потом — твою сперму?       Сонхва оторопел. Краска залила лицо до кончиков волос, и он неверяще посмотрел на Хонджуна. Тот не выглядел как человек, пытавшийся пошутить. Взгляд был слишком напряженным и суровым. Даже привычное выражение раздражения не читалось на его лице. Лишь усталость и серьезность. Он действительно был о нем такого мнения?..       Пак спрятал полные обиды глаза, машинально сжимая крестик в ухе между пальцами. Он задумчиво начал крутить его, поджимая губы. Хонджун — он чувствовал — все еще смотрел на него, ожидая ответа. Сонхва допил коктейль, утыкаясь лицом в ладони и сдавленно шипя. Алкоголь еще не начал действовать, но, он чувствовал, легкое головокружение уже слегка затуманило мысли. Он просто надеялся, что не так понял последнюю услышанную фразу. — Давай попробуем сблизиться? — он посмотрел на него влажными большими глазами, ожидая, что Хонджун тут же фыркнет и отвернется. Но этого не произошло. Рука против воли потянулась к коленке парня, который сидел, скрестив ноги и нахмурившись. Рваные черные джинсы оголяли белую кожу, но Сонхва старался не смотреть на нее, отлично зная, какие чувства у него это вызовет. — Джун-и, ты… — Хонджун сморщился и дернулся, услышав, как его назвали. В глазах скользнуло что-то мучительно-горькое, из-за чего слезы собрались в глазах Сонхва. Он остановил тянущуюся руку, поворачивая ее ладонью вверх, и посмотрел на Кима, который настороженно напрягся. — Я правда не хочу… я… я не желаю тебе зла. Ты можешь поверить мне?       Черные глаза с расширенными зрачками метались по лицу Сонхва, а потом медленно-медленно опустились на протянутую ладонь. Скрещенные руки чуть дрогнули, а пальцы до побеления костяшек сжали кофту. Хонджун закусил губу, о чем-то размышляя. Сердце болезненно скреблось о ребра, перебивая воздух и не давая возможности думать. В голове шумело. То ли это было из-за громкой музыки и запаха алкоголя, то ли все мысли и правда мгновенно покинули голову. Только одно чувство робко приподняло голову, испуганно скуля. Надежда. Она несмело завиляла хвостом, прижимая уши и на согнутых лапах подползая поближе к растрепанному Сонхва, который все так же держал протянутую ладонь и с нежностью смотрел на парня, который не мог найти слов. Она лизнула широким горячим языком подрагивающие пальцы и обернулась на Хонджуна, умоляюще приоткрывая пасть. — Знаешь… — прошептал Ким. Он не выдержал прямого взгляда Сонхва и повернулся к барной стойке, наконец разъединяя скрещенные ноги. — Закажи мне что-нибудь.       Сонхва просиял. Он тут же схватил листок, бегая глазами по меню. — Тебе послаще? Покислее? — Покислее… — запнувшись, произнес Хонджун. Он пригладил прическу, проводя ладонью по светлой стороне волос. — Только… давай договоримся, что это действительно просто коктейль, который ничего за этим не подразумевает? Ладно? — Разумеется, — изумленно моргнул Сонхва, на мгновение сочувственно глядя на Хонджуна. — Просто я угощу тебя, и все. Люди ведь просто так покупают или дают что-то другим. Правильно?       Хонджун что-то согласно промычал. Пак выискал глазами неплохой напиток, тут же записывая его номер на стикере. А потом, подумав, дописал еще парочку шотов и текилу. Уен наверняка сейчас прилетит. Сонхва посмотрел на часы. Почти шесть вечера.       Когда бармен поставил на стойку все напитки, Сонхва сразу же пододвинул к руке Хонджуна бокал с коктейлем легкого персикового цвета. Музыка слегка притихла, послышались аплодисменты и улюлюкание, и толпа оживилась. Свет чуть потух, а софиты, мелькнув и пробежавшись по головам, остановились на огороженной части танцпола. Пак заинтересованно оглянулся как раз в тот момент, когда раскрасневшийся Уен, тяжело дыша, налетел на него, запрыгивая с размаху на колени и хватая за шею. Он притянул Сонхва к себе, и тот от неожиданности машинально приобнял его за талию, потому что Чон начал соскальзывать с колен. Хонджун нечитаемо посмотрел на то, как Уен что-то кричит на ухо Сонхва, а тот еле сдерживает смех, очаровательно прикрывая ладонью рот. Чон подпрыгнул пару раз, болтая ногами, а потом встал на пол, хватая Сонхва за руку и утягивая за собой. Тот ласково посмотрел на друга, закатывая глаза и широко улыбаясь.       Он обернулся к Хонджуну, и тот вздрогнул, когда Пак приглашающе протянул ладонь, словно молча прося пойти с ним. Ким смерил протянутую руку странным взглядом и поджал губы, отпивая свой коктейль. Сонхва, отцепившись от радостно щебечущего Уена, подошел ближе и, чуть наклонившись, прочистил горло. — Мы хотим подойти поближе, сейчас уже «Moon Light» будут выступать… — он внимательно заглянул в задумчивые глаза. — Уен-и очень хочет снимать на телефон. Ты с нами?       Хонджун посмотрел на подпрыгивающего Чона, который смотрел на танцпол, неприязненно стреляя глазами на подтягивающихся к нему людей, словно ревновал свою кавер-группу к другим фанатам. Он крепко держал Сонхва за ладонь, пытаясь утянуть за собой. Хонджун поморщился и, разом допив коктейль, поднялся на ноги, раздраженно глянув на протянутую ладонь. Пак понимающе улыбнулся и убрал ее, застенчиво поправляя белоснежную челку. — Я найду вас, — повысил голос он, перекрикивая музыку, набирающую обороты, и визги людей. Парень кивнул. — Идите.       Уен, получивший, наконец, возможность утянуть друга к огороженной части танцпола, дернул Сонхва на себя, тут же повисая на его руке и обнимая за плечи. Хонджун зло фыркнул, отворачиваясь. Он обернулся к бармену и подозвал его рукой, стараясь выглядеть не слишком раздраженным. — Давайте я оплачу это, — обвел он пустые бокалы и стопки рукой. Удивительно, что они с Сонхва — можно считать, что один только Сонхва — умудрился выпить за полчаса два коктейля и шот в одиночку. Хотя, возможно, не стоило этому удивляться так сильно: как говорится, любой в компании Ким Хонджуна попытается надраться. Бармен кивнул и ушел к кассе.       Хонджун оглянулся, выискивая в толпе своего парня и его друга, но их нигде не было видно. На душе было неприятно. С одной стороны, в их правилах был буквально прописан запрет на ревность и закреплялось «разрешение» на какие-либо связи с другими людьми: это правило Хонджун ввел специально, с целью обезопасить себя и заодно повесить крепкий замок на сердце, чтобы не было соблазна выяснять с самим собой, что за чувства он испытывает к Сонхва. Он знал, насколько ревность и зависть — болезненные и неприятные чувства, а потому совершенно не хотел, чтобы они присутствовали в их отношениях. Но сейчас он совершенно не понимал, почему желудок стягивает раскаленными тисками, стоит только вспомнить, как Уен крепко держал Сонхва за руку. Если подумать, это ведь тот самый Уен, отказавшийся играть в «парочку». Очень странно. Они ведь так хорошо ладят.       Хонджун достал кошелек. Он не может позволить, чтобы за него и сегодня платили. К тому же, Сонхва ушел на танцпол с Уеном, и наверняка они сейчас увлечены друг другом. Не просто же так Уен позвал на выступление именно Сонхва, а тот придумал притащить Хонджуна с собой в последний момент. Он задумчиво посмотрел на стоящие перед ним маленькие стопочки. Оставшийся шот, который Сонхва не выпил, и текила, заказанная не понятно кому, но, как подозревал Хонджун по ударившему по пиву Уену, предназначалась она для Чона. Хонджун еще раз оглянулся и опрокинул шот. Он был на вкус немного необычным, но неожиданно приятным: сладковато-терпкий с ярким цитрусовым ароматом, как будто в алкоголь добавили грейпфрут или что-то очень похожее. В отличие от странноватого багрового цвета, на вкус — очень даже прилично. Ким фыркнул и, еще раз посмотрев на текилу, мстительно улыбнулся. Раз Уен забирает что-то у Хонджуна, то и Хонджун заберет!       Он приподнял рюмку, морщась от резкого запаха алкоголя, а потом одним широким движением слизал соль с кромки. Шарик в языке противно лязгнул по стеклу. Хонджун одним глотком выпил текилу и тут же, на секунду замешкавшись, съел кусочек лайма. Он посмотрел на бармена и, кивнув, достал нужные купюры, едва глянув на цифру в счете. Благо, с деньгами все было более или менее в порядке последнее время.       Хонджун развернулся, пытаясь найти среди танцующих белую макушку. В глазах плыло, горло жгло от крепкого алкоголя, а мигающий свет начинал раздражать. Он продрался сквозь прыгающих веселых людей в сторону освещенного танцпола. Там уже были люди. Человек семь или восемь танцевали, в то время как остальные стояли у стены, готовые вступить в любой момент. Оценить их движения и технику Хонджун не мог, так как просто не мог разглядеть издалека, но, судя по восхищенным крикам, ребята танцевали действительно здорово.       Ким замер на месте и покрутил головой в поисках Сонхва. Он стоял в окружении кучи людей, которые не переставая двигались, и потому и без того тяжелая голова начинала еще медленнее соображать. От громкой музыки и звона бокалов начинало подташнивать. Хонджун вдруг резко почувствовал себя маленьким среди беснующейся толпы, таким крошечным, что вот-вот раздавят. Он оглянулся в надежде вернуться к стойке и просто сесть там дожидаться Сонхва и Уена. Он просто посидит там — все равно большинство посетителей столпилось у танцпола, глядя на выступление — совсем один, а, когда они придут, скажет, что передумал и просто решил побыть в одиночестве. Но, как назло, танцующие тела уже перекрыли путь к побегу, и Хонджун окончательно потерялся. Он повернулся обратно, однако софиты — единственный ориентир — снова начали гулять по толпе, и теперь нельзя было понять, где он вообще находится, и куда ему надо идти. Очень хотелось, чтобы сейчас тут был Сонхва. Высокий, сильный, надежный Сонхва, который бы снова влез в личное пространство и приобнял бы его, с высоты своего роста оглядывая бар и выискивая место, куда можно уйти вдвоем. Рядом с ним в этой орущей восхищенной толпе было бы спокойнее в несколько раз. Он бы ослепительно улыбнулся, качнув висящими в ушах цепочками и сережками, наклонился бы к самому уху, чтобы перекричать музыку, так близко, что Хонджун почувствовал бы легкий, почти выветрившийся запах табачного дыма, шампуня и чего-то сахарного, приторного, такого же сладкого, как и кофе, который он любит. И Хонджун бы взял его на мгновение за руку, отмахнувшись и сказав, что это произошло случайно. Он бы почувствовал тепло его тела и горячее дыхание, опалившее ухо, когда он бы спросил своим низким хрипловатым после громкого пения голосом… — Малыш, потерялся?       Хонджун дернулся в сторону, машинально занося руку для удара. Парень рядом вздрогнул, а потом расхохотался. Он что-то крикнул стоящим рядом друзьям, поднимая руки в успокаивающем жесте. В руке у него была банка с пивом. Он подманил Хонджуна к себе, но тот, нахмурившись, отступил в сторону, качая головой и снова глазами выискивая Сонхва. Руки начали дрожать, а в голове окончательно помутилось. Он в панике закрутился на месте. Сонхва… Сонхва!.. Сонхва! — Ищешь кого-то? — снова этот противный голос. Хонджун застонал — благо, из-за музыки этого было не слышно — и снова отошел на пару шагов. Парня это, похоже, веселило. — Может, помочь?       Хонджун кинулся в толпу, туда, куда снова собрались в одну точку софиты. За спиной кто-то громко рассмеялся, и он надеялся, что это не те парни. Колени подкашивались, горло сдавило тисками, а на глазах собрались слезы. Он вильнул в сторону, когда какие-то девушки, слившиеся в поцелуе, качнулись, чуть не сбивая его с ног. Вдруг он увидел впереди подпрыгивающего парня с белоснежными волосами, которые были неаккуратно завязаны в милейший хвостик на макушке. Парень вскинул вверх руку, увешанную фенечками, и Хонджун едва не расплакался от облегчения. Он проскользнул мимо двух людей, извинившись, и, отпихнув кого-то локтем, выскочил в более-менее свободное пространство, тут же цепляясь руками за растянутую белую футболку с красными пятнами и обхватывая Сонхва за талию, крепко обнимая. Тот изумленно обернулся, но, увидев Хонджуна, тут же расплылся в счастливой улыбке.       Он перекинул руку через его плечо, прижимая к себе, и мимолетно поцеловал в висок, тут же вновь возвращая внимание происходящему на танцполе. Уен, громко подпевая песне какого-то популярного бой-бэнда, которую Ким слышал пару раз в интернете только из-за популярности, держал телефон, подпрыгивая. Сонхва освободил вторую руку, которой обнимал Уена, перехватывая баночку с джин-тоником, который продавался в этом баре уже в готовом виде. Теперь он обнимал только Хонджуна. От этого в сердце колыхнулось что-то самодовольное, и огромный ворчащий зверь внутри улегся, довольно выдыхая. Разом странные смешанные чувства к Уену испарились. Хонджун, все еще крупно дрожа, пододвинулся поближе и почувствовал, как ладонь Сонхва ободряюще гладит его по плечу, прижимая крепче к горячему сильному телу. Из-за того, что Ким был буквально вжат в него, он чувствовал, как вибрирует его грудь, пока Пак подпевал песне.       Хонджун уткнулся носом в волосы Сонхва, глубоко вдыхая и чувствуя, как начинает расслабляться. Тошнота отступала, дрожь проходила, и сердце постепенно возвращалось на нормальный ритм. Пак дернулся, когда Хонджун выдохнул ему прямо в мокрую от пота и влажности в помещении шею, и, смеясь, перевел взгляд на парня. Хонджун посмотрел в ответ. В голове было абсолютно пусто, только странная навязчивая мысль: он здесь. Высокий, сильный, надежный и безопасный. И он обнимает его. Ни Джиен, ни Уена, а его. Надежда, которая еще не улеглась обратно в дальний темный уголок, снова жалобно заскулила и высунула морду, робко виляя хвостом. От лица Сонхва его отделяло всего несколько сантиметров. Хонджун мог рассмотреть каждую ресничку, каждый всполох света в жадных черных глазах, которые хаотично бегали по лицу Кима. Они мимолетно коснулись приоткрытых в восхищении искусанных губ. Сонхва был невероятно красивым. И, в отличие от Хонджуна, эта красота была естественной, настоящей, такой мягкой и теплой, что хотелось плакать. Сонхва не был холодным старинным замком. Он был уютной хижиной в окружении кустов смородины, и по вечерам, когда в хижине зажигали камин, сладкий ягодный запах заполнял легкие. Им хотелось дышать, на нее хотелось смотреть, в ней хотелось жить. К ней хотелось приблизиться, потрогать, провести рукой по шершавым стенам, прижаться лбом к оконной раме и, пригревшись у камина…       Сонхва тяжело сглотнул. Теперь его глаза не отрываясь смотрели на губы напротив. Хонджун почувствовал, как подкосились колени. Болезненный приятный узелок скрутил внутренности и медленно опустился вниз. Ким не мог двигаться под этим жаждущий взглядом. Он проследил за тем, как кончик языка медленно прошелся по тонким розоватым губам, и возбуждение ударило под дых. Этот взгляд был алчным, вожделеющим, но в отличие от предыдущих партнеров, что-то еще трепыхалось в горящих зрачках, заполнивших, казалось, всю радужку. Сонхва усилием воли оторвал взгляд и посмотрел в глаза Хонджуна, заставляя себя слабо улыбнуться. Он сглотнул и наклонился к нему. От Сонхва пахло точно так, как Хонджун и представлял: дым, шампунь, что-то сладкое, а теперь еще и алкоголь. И все это смешивалось в великолепный сладковато-терпкий коктейль, из-за запаха которого начала выделяться слюна. Голос Сонхва был хриплым и низким, прямо как Хонджун и думал, а горячее дыхание опалило ухо так неожиданно, что от этого странного чувства он ткнулся носом в плечо парня, чувствуя, как горят уши. Он вцепился пальцами в футболку Пака, когда тот заговорил. — Ты невероятно красивый…       Звуки внезапно вернулись. Хонджуну резко поплохело. Он не смог больше удерживаться на ногах, а потому качнулся, вжимаясь в парня и молясь, чтобы тот ничего не почувствовал. А, если и почувствовал, чтобы не понял. Хонджун вдруг пожалел, что решил надеть свои любимые джинсы: они слишком плотно сидели на нем. Стало душно, и Хонджун, застонав куда-то в шею Сонхва, начал торопливо скидывать черную рубашку, которую накинул поверх водолазки. Сонхва вздрогнул и отстранился, виновато глядя на парня, но тот протестующе промычал что-то и, наскоро повязав рубашку на поясе точно так же, как была повязана красная клетчатая рубашка на талии Сонхва, снова прижался обратно, самостоятельно закидывая руку Пака себе через плечо. Он рваными резкими движениями закатал рукава и пригладил волосы. Ему казалось, что дышать в этом клубе абсолютно нечем. Он уткнулся носом в шею Сонхва и, вцепившись в футболку парня, начал вслепую шарить по воздуху в попытках найти вторую руку.       Сонхва, поняв, что от него хотят, быстро допил джин-тоник и, смяв банку и сунув ее в шоппер Уена — потом извинится и заберет — тут же торопливо схватил Хонджуна за подрагивающую ладонь. Он задрожал, когда Ким медленно провел носом по его шее, поднимаясь к скуле и глубоко вдыхая. Он провел большим пальцем по тыльной стороне ладони Хонджуна. На фоне играла какая-то слащавая песенка про любовь, и, если бы парни не были так увлечены друг другом, возможно, посмеялись с ситуации, а Хонджун отскочил бы в сторону, шипя и плюясь. Утром он точно пожалеет об этом и будет ненавидеть себя за несдержанность и Сонхва за то, что он привлекательный настолько, что Хонджун мгновенно пожалел об установленном между ними самом первом правиле. Хотелось схватить Сонхва за шею прямо так, как это сделал Уен, усесться к нему на колени и, придвинувшись поближе, оставить парочку укусов на тонкой шее, зарыться пальцами в белоснежные волосы, провести пальцами по плечам и, спустившись по груди, забраться под футболку. Тело под одеждой у Сонхва наверняка такое же великолепное. Хонджун почувствовал легкий поцелуй в щеку и, не оставшись в долгу, тут же прижался шершавыми губами к скуле. Пак дернулся и, издав низкий горловой стон, расцепил их руки и аккуратно провел ладонью вверх по предплечью Хонджуна. Тот едва-едва коснулся пальцами живота Сонхва, начиная осторожно и медленно пытаться вытащить футболку из держащей ее повязанной кофты. — Потрахайтесь еще тут! — раздался искрящийся весельем голос Уена, и парни, вздрогнув, посмотрели на Чона, ради которого они, собственно, и пришли сюда. Парень хитро смотрел на них, широко улыбаясь. Сонхва неловко прокашлялся и, опустив руку, слегка отодвинулся от Хонджуна, но приобнимать не перестал, ласково поглаживая по плечу. Уен поманил Сонхва пальцем и заорал, когда тот наклонился чуть ближе. — Выгоняй Чонхо из комнаты и тащи своего парня сегодня туда! — Прекращай! — ударил он его по плечу свободной рукой. Из-за полутьмы нельзя было сказать, какого на самом деле цвета лицо у Сонхва, но Хонджуну отчего-то казалось, что ярко-красное. Сонхва неловко глянул на парня и, поправив футболку, стыдливо поджал губы. — И-извини… я увлекся. Я помню наши правила. Пожалуйста… давай будем считать, что мы с тобой так терлись друг к другу только из-за того, что Уен рядом, а нам надо поддерживать легенду?..       Хонджун нахмурился и недовольно закусил губу. Отчего-то стало обидно. Он тяжело сглотнул и кивнул. Пак тут же расслабился, снова расплываясь в мягкой улыбке. Он вывернулся, отпуская Хонджуна из объятий и делая пару шагов в сторону, чтобы ненароком не задеть. Ободряюще улыбнулся и, стоило заиграть первым нотам следующей песни, радостно заверещал, обернувшись к Уену, который тут же рваными движениями, так же истерично вопя, полез за телефоном. Эти двое едва ли не плакали, услышав одну из своих любимых песен. Хонджун снова почувствовал себя лишним.       Волшебная атмосфера, окружавшая их, пропала, и теперь он чувствовал себя глупо из-за своего положения. Он стыдливо одернул рубашку на поясе, слегка расправляя и низко опуская голову, желая провалиться под землю. Хонджун огляделся, и раствориться в воздухе резко захотелось еще сильнее. Они стояли прямо перед ограждением танцпола, и в нескольких шагах от него носились в танце ребята в черно-красных костюмах. Две девушки заинтересованно поглядывали в сторону Хонджуна и Сонхва, пока ждали свои партии, а еще один парень, скрестив руки и слегка наклонив голову, точно с таким же интересом оглядывал фигуры троих парней. Стало вмиг стыдно за себя и страшно за Сонхва. Теперь выступающие будут думать, что между ними двумя что-то есть, и такой человек, как Сонхва, заинтересован в Хонджуне. Большего унижения для Пака Хонджун придумать не мог. Он робко отошел на шаг подальше от визжащих Уена и Сонхва, которые, глядя в экран телефона Чона, орали песню. Сильные голоса ребят из колонок перебивали кричащих фанатов.       Какая-то девушка, покрутившись вокруг себя, упала на колени, красиво выгибаясь, а потом снова подскочила на ноги, и ребята вокруг подхватили танец. Судя по музыке, вот-вот должен был начаться припев. Сонхва оглянулся и протянул к Хонджуну ладонь. Тот неловко покачал головой, на что Пак закатил глаза и настойчивее взмахнул рукой, танцуя и явно кайфуя. Хонджун неловко оглянулся, а потом все же взял парня за руку, и тот резко дернул его на себя, переплетая пальцы. Хонджун посмотрел на Сонхва, который подпрыгивал, глядя на выступление. Хвостик его растрепался, и отросшие белые пряди падали на лоб и щеки. Мокрая шея блестела в отблесках света, и Хонджун мог поклясться, он видел, как бешено кровь пульсирует под тонкой кожей. Сонхва был счастлив. И он сжимал руку Хонджуна в своей.       Парень, стоявший около стены и наблюдавший за ними тремя, слабо улыбнулся и выпрыгнул на танцпол, подхватывая свою начавшуюся партию. Короткая перебивка перед припевом — и у Хонджуна заложило уши от громкого визга Сонхва и Уена. Чон с нескрываемым восхищением смотрел в телефон, едва ли не рыдая, а Сонхва просто орал текст так громко, что, вероятнее всего, наутро будет мучиться из-за больного горла и сорванного голоса. Парень, выскочивший последним, вышел вперед, его липсинг идеально попадал под слова песни, а приятный голос невероятно гармонично сочетался с музыкой, будто бы для него изначально тональность и задавалась. Насколько Хонджун понимал, «Moon Light» перезаписывали песни, а, следовательно, сейчас партию исполнял как раз этот брюнет. Не сказать, что Ким Хонджун разбирался в искусстве, но зато он разбирался в красивых парнях. И этот был довольно-таки привлекательным. Особенно в рваном перетянутом ремнями кроп-топе, оголявшем широкие плечи и плоский рельефный живот, и свободных брюках, заправленных в тяжелые ботинки. На вкус Хонджуна — не очень, но в голове вдруг мелькнула мысль о том, как великолепно смотрелся бы в этом наряде Сонхва, так же резко и харизматично двигающийся по сцене… Он чуть не поперхнулся слюной от этой мысли. От приятных мыслей его отвлек резкий женский визг прямо в ухо, и он, дернувшись, ошалело завертелся по сторонам. Все указывали на что-то на танцполе, и Хонджун перевел взгляд.       Тот парень в кроп-топе, подняв перед собой руку с телефоном, исполнял свою партию, немного гипертрофированно играя на камеру. Он криво улыбнулся и, подцепив зубами перчатку на свободной руке, одним движением стянул ее. Хонджун изумленно посмотрел на Сонхва, который, раскрыв рот, переводил взгляд с этого парня на Уена. Чон стоял, шокировано хлопая глазами и наблюдая за тем, как танцор носится с его телефоном. Руки его все еще были на уровне груди: залюбовавшись, он даже не опустил их. Хонджун удивленно посмотрел снова на Сонхва, а потом и на парня за ограждением. Он подмигнул в камеру, улыбаясь, и на щеках его появились небольшие очаровательные ямочки. Он зачесал спутанные влажные черные волосы назад, и в свете софитов его оливковая кожа блеснула, а под ней плавно перекатились твердые мышцы. Напоследок показав сердечко и помахав рукой, он развернулся к Уену, протягивая телефон. Тот, все еще пребывая в прострации, принял его, провожая восхищенным и растерянным взглядом парня, который, перехватив снятую перчатку, отошел во второй ряд, продолжая танцевать. В какой-то момент он снова мельком глянул на Уена, застенчиво улыбнувшись. Юркнул к стене, освобождая место для следующего танцора, и тут же спрятался в темный угол, как нашкодивший кот. Чон с благоговением смотрел на свой телефон, сжимая его в дрожащих руках.       Когда спустя пару песен выступление закончилось, и танцоры несколько раз поклонились благодарно кричащим фанатам, Уен повернулся к друзьям. Он смотрел на них блестящими глазами. — Я… это… — он подпрыгнул. — Он!.. Он исполнял партию Чимина!.. Это его голос был! Хва-я! — Да, да! Да! — заверещал в ответ Сонхва, так же счастливо подпрыгивая. — Ты видел?! — Видел!       Хонджун непонимающе уставился на них. Ему никогда не понять такой эмоциональности по поводу чьего-то исполнения или танца. Ну, взял он твой телефон, ну, потанцевал, спел что-то — что такого-то? Хотя… Хонджун представил, что чувствовал бы он, если бы Сонхва выхватил его телефон и начал прямо в камеру улыбаться и петь его любимую песню или исполнять партию любимого артиста… Да, он понял. Реакция Уена оправдана. Претензий больше нет.       Вдруг все стали шипеть друг на друга, и парни перевели взгляды обратно на танцпол. Участники, стоявшие на нем, тяжело дышали, но улыбались и выглядели, в принципе, довольными. Брюнет в кроп-топе стоял посередине, неловко улыбаясь и бегая глазами по толпе. Он прокашлялся, когда толпа немного стихла, а потом низко поклонился в знак благодарности. — Спасибо, что пришли! — звонко крикнул он, и фанаты снова закричали что-то. Парень разогнулся, терпеливо дожидаясь тишины. — Пожалуйста, тот счастливчик, кому достался сегодняшний код, подойдите к кому-нибудь из участников!       Он мельком пробежался взглядом по толпе и, зачесав волосы, помахал обеими руками. Откуда-то справа послышались крики благодарности и признания в любви. Невысокая девушка в красной рубашке и брюках, стоящая по левую сторону от брюнета, послала воздушный поцелуй в толпу и, поклонившись в последний раз, танцоры начали медленно расходиться. Толпа тоже потихоньку начала рассасываться. — Интересно, если я подойду за своим призом и скажу, что мне нужно лишь фото с этим полуголым красавчиком, он меня ударит? — спросил Уен, повернувшись к Сонхва. Он хотел это, видимо, сделать тихо, но либо Чон лишился слуха из-за грохочущей музыки, либо его голосовые связки физически не могли производить что-то кроме крика, но получилось достаточно отчетливо и громко. Парень, собиравшийся уже уходить, удивленно оглянулся, за что получил активное махание ладонью и звонкое хихикание.       Уен скользнул в толпу, как только брюнет растерянно оглянулся по сторонам, видимо, не совсем уверенный, что он услышал все правильно. Хонджун и Сонхва переглянулись, обреченно вздыхая и закатывая глаза. Пак огляделся по сторонам и, кивнув в сторону, мягко повел Хонджуна за собой. Тот хотел было сказать, что уже хотел бы пойти домой, потому что чувствует себя достаточно пьяным, чтобы и дальше находиться в этом месте, но замолчал, как только почувствовал, как его тянут за руку. Он изумленно опустил взгляд. Их пальцы все еще были переплетены. Жар от руки Сонхва моментально выбил все мысли из головы, и Хонджун забыл, что хотел сказать. Он лишь смог безвольно следовать за своим парнем обратно к барной стойке.       Люди, вдохновленные и воодушевленные выступлением, остались танцевать под грохочущий бит какой-то английской песенки, и поэтому за столиками и барной стойкой были свободные места. Сонхва отпустил руку Хонджуна и сел на барный стул, оглядываясь в поисках Уена, а, как только разочарованный резким прекращением тактильного контакта Хонджун устроился на стуле около стены, как и в прошлый раз, наклонился к нему. — Ты выпил мою текилу, да? — А… это была твоя?.. Да, извини. — Все в порядке, — он задумчиво нахмурился. — Я… извини, я не помню, я оставлял тебе свою карту, чтобы ты оплатил?.. — Хонджун помотал головой. Сонхва побледнел. — Вот черт!.. Извини, я должен был угощать! Сколько ты потратил? Я могу тебе перевести? — он вытащил телефон из кармана, выжидающе глядя на Хонджуна. Тот закатил глаза и скрестил руки на груди. — Прекращай, не надо ничего переводить. Давай считать, что ты угостил меня кофе, а я тебя — выпивкой. — Я крайне сомневаюсь, что алкоголь на двоих людей стоит столько же, как пара чашек кофе, — скептически фыркнул Пак, недовольно хмурясь. Он облизнул пересохшие губы, и Хонджун непроизвольно задержал на них взгляд. Интересно, если они продолжат пить, можно ли будет довести Сонхва до того состояния, чтобы он был не против поцеловать Хонджуна?.. — Я за призом! — выскочил откуда-то Уен. Он кинул свой шоппер на стул рядом с Сонхва, а потом, допив стакан с каким-то коктейлем, повернулся к друзьям. — Никуда отсюда не уходите. Я скоро вернусь.       Он скинул свою джинсовку, оставаясь в одной только черной майке. Хонджун скользнул взглядом по нему. По плечу, начинаясь где-то около ключицы и заканчиваясь на сгибе локтя, тянулась татуировка веточки лилий с аккуратными бутонами и еще не раскрывшимися цветами. От лепестков шли мелкие кружочки разного размера, которые, как брызги, мелькали то тут, то там во всей композиции. Уен взъерошил каштановые короткие волосы, бросая джинсовку на стул прямо на шоппер. — Я все же придумаю какую-нибудь тупость. Получу по ебалу — и прилечу! Все, давайте! — он весело подмигнул Хонджуну и ударил Сонхва по плечу, за что получил крепкий шлепок по бедру. Рассмеявшись, он унесся куда-то. — Так… — начал было Пак. — Так, пьем дальше, получается? — перебил его Хонджун. Сонхва изумленно моргнул пару раз, неловко вертя в руках не особо аккуратную фенечку из ярких грубых ниток. — Ты не против?.. — Хонджун мотнул головой. Парень тут же улыбнулся. — Хорошо. Тогда… если вдруг я снова буду переходить границы — останови меня. Ладно? — Конечно, — кивнул Хонджун, в душе надеясь, что Сонхва отставит свою мораль в сторону. — Тогда погнали, — протянул Сонхва, беря меню и стикер для заказа. Он очень хотел верить, что Хонджун не почувствует дискомфорта и не станет его останавливать.       Уен пробирался среди танцующих людей, с грохочущим сердцем пробираясь к танцполу. Он крепко сжимал в руках телефон. Во-первых, там было сообщение с кодом, который Уен хоть и практически вызубрил, почему-то снова забыл. А, во-вторых, на нем было видео с этим парнем, исполняющим партию Чимина. Чон остановился в толпе, оглядываясь и поправляя майку, одергивая ее. Никого из танцоров видно не было: либо они переодевались, либо где-то спрятались от фанатов. Хотя Уен специально выждал несколько минут, пока все желающие пожимали им руки и благодарили за выступление, так что сейчас они не должны были быть такими занятыми. Так как Уен активно следил за «Moon Light» в Instagram и Twitter, он отлично знал, что каждый раз после своих выступлений они еще ошиваются где-то поблизости на протяжении получаса, так что уйти они не могли. Хотя, нет, могли, учитывая, как тупо Уен решил пошутить прямо при одном из участников.       Но что-то заставило его повернуть голову, и Уен чуть не повернул обратно к барной стойке: за столиком сидели танцоры «Moon Light». Несколько стульев было явно украдено у соседних столов, и все равно получалось так, что кто-то сидел друг на друге. Та миленькая девушка в красной рубашке расположилась на коленях еще одной участницы, а какой-то парень служил подставкой под ноги девушки-блондиночки в очках. Она иногда что-то показывала ему в телефоне, и они смеялись, а рука парня спокойно покоилась на колене девушки.       Уен смутился и глазами выискал того парня-Чимина, как он обозвал его про себя. Он сидел в свободной футболке и в круглых очках, что-то воодушевленно говоря остальным ребятам, и те внимательно его слушали, иногда кивая. Кто-то хлопнул его по плечу, и он смущенно прикрыл рот рукой, смеясь и отворачиваясь. Ребята схватились за стоящие на столике коктейли и один из участников начал, видимо, произносить тост. Парень-Чимин взял стакан с чем-то, напоминающим по цвету виски и, опершись рукой в колено, слегка наклонился к столу. В голову Уена пришла наитупейшая мысль, и он подумал было ее отклонить, но как только увидел застенчивую улыбку парня (на которого очень откровенно пялился), из-за которой на щеках проступили ямочки, тут же решил для себя: сделай и умри от стыда или не сделай и умри в канаве от самокопания. Живем один раз!       Как только участники дослушали тост и потянулись к середине стола, чтобы чокнуться бокалами, он тут же подлетел и, перекинув руку через плечо брюнета, прикоснулся к звякнувшим бокалам своим кулаком. Сидящие вокруг стола удивленно посмотрели на Уена, а парень-Чимин как-то растерянно захлопал глазами, неловко поглядывая на обнимающую его руку. — Отличное выступление! — он подмигнул и вскинул кулак в воздух. Изумленно оглядел всех. — Что?.. До дна!       Ребята переглянулись, кто-то улыбнулся, девушка в красной рубашке что-то зашептала на ухо подруге, и та хихикнула. Они с ней еще раз чокнулись шотами, хитро поглядывая на Уена. Медленно участники выпили свои коктейли и шоты. — Спасибо, — наконец сухо произнес один из парней, потянувшись за закуской. — Вы… что-то хотели?.. — слабая улыбка коснулась губ парня, которого Уен по-хозяйски прижимал к себе. Он смотрел на него снизу вверх, и Уен чуть не задохнулся от этого милого доброго взгляда. Чем-то отдаленно напоминал Сонхва. — Ага… — Уен полез в телефон, который держал в руке, даже не думая отпускать парня. Вместо этого он перегнулся и, практически обнимая его, разблокировал экран, заходя в приложение и открывая переписку. — Так… смотрите… — он прокашлялся. — «11М64L»! — гордо произнес он и в качестве доказательства показал диалог с сообщением брюнету, который как-то неловко подобрался. Шея его слегка покраснела. — Я за призом. — А… да… — парень коснулся пальцами руки Уена, слегка отталкивая ее, и когда Чон убрал ее, поднялся на ноги. — Пойдемте… он у меня в рюкзаке.       Шатен с восхищением присвистнул, оглядывая стройную фигуру парня перед ним. Он был достаточно высоким, чуть выше самого Уена, и хорошо сложен. В ответ на этот звук тот вопросительно глянул на Чона, на что он, хитро покачав головой, отошел в сторону, с поклоном пропуская танцора вперед. Помахав на прощание остальным участникам, он пошел вслед за лавирующим среди посетителей парнем, стараясь не упустить его из виду. Даже движение с целью пройти сквозь толпу пьяных извивающихся тел было наполнено особой грацией. Наверное, это отличительная черта многих людей, занимающихся танцами: в какой-то момент они действительно начинают двигаться так, словно весь мир — площадка. Не сказать, что Уену не нравилось за этим наблюдать: было в этом что-то завораживающее и эстетичное.       Когда они проходили мимо барной стойки, Уен помахал Сонхва и Хонджуну, привлекая их внимание, а, когда они посмотрели на него, оторвавшись от разговора, подпрыгнул, указывая на идущего впереди брюнета. Сонхва наигранно прикрыл рот руками, хлопая в ладоши, и, когда Уен изобразил, будто падает в обморок, хватаясь за сердце, Пак тут же принялся обмахивать себя ладонью.       Хонджун в явном приступе испанского стыда просто отвел глаза, сталкиваясь с таким же растерянным взглядом брюнета. Они синхронно вздохнули и вернулись к своим делам: Хонджун — пить, парень — вести Уена в подсобное помещение.       Как только они зашли в маленькую каморку с вешалками и шкафчиками, парень тут же достал черный рюкзак с кучей значков. На каких-то были к-поп группы, на каких-то — персонажи аниме, какие-то значки просто были фигурками котят и прочих милых мелочей типа кексика с глазами на скейтборде. — Классные!.. — восхищенно выдохнул Чон, и парень дернулся, тут же пряча рюкзак за своими руками. — Да… спасибо… — Можно посмотреть? Там был корги в костюме динозавра, да? — Уен потянулся к рюкзаку, на что брюнет неловко прикоснулся пальцами к руке парня в немой просьбе соблюдать личное пространство. — Да, там был корги, — наконец тихо ответил он, вытаскивая сверток и отдавая его Уену. Шея его покраснела, и он поправил очки, неловко заламывая руки. — Только… можете, пожалуйста, не открывать сейчас? Когда домой вернетесь, ладно? — Я хочу сразу же поблагодарить тебя, — настойчиво произнес Уен. — К тому же… я хочу, чтобы ты видел, что подарок от вашей группы принес мне радость!.. — Я… не уверен, что этот подарок сумеет вас обрадовать искренне. Так что не нужно. Хорошо? — он улыбнулся, и Уен снова залюбовался. — Ладно, — согласился он, сжимая сверток в руках. — Но я обязательно оставлю отзыв и, возможно, сниму видос с распаковкой! — он хихикнул и, махнув на прощание рукой, отправился к выходу, но на полпути затормозил. — Да… кстати… насчет видоса!..       Парень вопросительно посмотрел на Уена, убирая рюкзак обратно в шкафчик. Уен подмигнул ему и, вытащив телефон из кармана, помахал им. — Ты секси, — брюнет моментально вспыхнул, неловко посмеиваясь. — Особенно когда стянул зубами перчатку… я тот момент просто… — он красноречиво закатил глаза и тут же спохватился, поймав задумчивый нечитаемый взгляд. — Да, если что, я, конечно, не стопроцентно по мальчикам, но, думаю, было крайне заметно, что за люди у меня в окружении. Они там чуть не засосались, отвечаю… — он поморщился. — Так что… Если тебе неприятно такое — воспринимай как шутку, ладно? — парень медленно кивнул, и Уен просиял. — Вот и славненько!.. Но я вот что скажу тебе, — он схватился за ручку, улыбаясь и по-лисьи щурясь, — я реально буду ночами этот видос пересматривать! Думать о тебе. Пока!       И выскочил за дверь, заливисто смеясь. Брюнет остался стоять на месте, чувствуя, как краска заливает шею и щеки. Он отвел глаза, глядя на свой рюкзак и медленно осматривая значки. В самом углу, рядом с боковым карманом, был прикреплен маленький значок белого сердечка в радужной окантовке.       Сердце отчего-то учащенно билось. — Новость номер один, — провозгласил Уен, плюхаясь на стул. — Я долбоеб и не умею держать язык за зубами, когда нахожусь рядом с кем-то хоть чуть-чуть привлекательным, — Сонхва изумленно открыл было рот, как Уен тут же протараторил. — Ты не считаешься. Так вот… — он хихикнул, когда Сонхва оскорбленно надулся. — Новость номер два… У нас есть знакомые врачи? — Подружка Чонхо. А что? — У меня тахикардия и еще астма, походу.       Хонджун выгнул бровь. Сонхва непонимающе наклонил голову. Уен простонал и со всего размаху положил на стойку небольшой скетчбук на спирали. На деревянной тоненькой обложке, обтянутой крафтовой бумагой, были нарисовали цветы акварелью и тонким почерком было написано на английском «Не будь слишком строг к себе»*. Уен молча открыл скетчбук и ткнул пальцем в форзац. Там черной ручкой был нарисован кот с поднятыми лапками, два сердечка и все тем же тоненьким почерком всего несколько строк все так же на английском языке. «Если ты — Луна, позволь мне быть твоим Солнцем. И в тот момент, когда звезды пропадут, я надеюсь, твой путь осветит Лунный Свет».**       Чон уткнулся лицом в ладони, пища что-то неразборчивое. Он схватился за сердце. — Я не знаю, что за каменные глыбы переорачиваются внутри меня, — наконец медленно произнес он. — Но я готов задушить в объятиях того человека, что сделал это. У него абсолютно нет совести.       Он глянул куда-то в сторону, пытаясь что-то разглядеть в глубине бара. Девушка в униформе подошла к Уену и поставила перед ним коктейль с зефирками и палочкой корицы сверху. Хонджун и Сонхва переглянулись. Девушка, наклонившись, что-то сказала Уену и положила сложенный листок бумаги, кланяясь и возвращаясь к работе. Это был стикер в виде листика дуба. На одной из сторон, как и должно быть, находился написанный номер заказа — всего одна позиция — а в скобочках было написано «на мой счет, но за барную стойку на место номер три». Уен перевернул стикер. На обратной стороне значилось:       «Пожалуйста, передайте парню с татуировкой лилий на плече, что он невероятно красивый. Самому мне смелости не хватит».