Вселикий Янус

Вот она, та знаменательная последняя капля, та соломинка, что переломила спину верблюда. Игоря и так давно раздражали длинные патлы сына — вся вот эта вот челка в глаза! — а тут они стали еще и пронзительно-лиловыми. Совсем как на дурацких рисунках в этих детских японских журналах. – Это что за чудо природы? – вопросил Игорь, критически разглядывая ввалившегося домой Яшку. – А? – Чего это у тебя на голове? – Волосы, – решительно ответил Яшка. И кроссовки свои он бросил посередь коврика, скинул, даже не нагибаясь, наступая носком на пятку. И рюкзак кинул в свою неубранную комнату, наверняка тоже посередь всего развала. Раздражал неимоверно почему-то. Накопилось. – Ты мне поговори тут, – пригрозил Игорь. Яшка посмотрел на него удивленно, огромными этими своими светлыми глазищами, не выделываясь. Не привык, чтобы отец просто так бурчал. Уважает. У Игоря немного потеплело на сердце. Не зря растил, значит, не зря на выходных приходил, с ним в кино даже ходил и вообще – занимался. Бывало, иногда даже вообще и домой на ночь забирал. А ведь совсем недавно боялся, что напрочь упустил. Нет. Брыкается он, да все ж отца любит. Вот и хорошо. – А тебе мой цвет волос как-то реально мешает или это принципиальное? – уточнил Яшка. – Да ты тут уже какой день кобенишься, – проворчал Игорь. И, пока не успел передумать, на волне адреналина добавил: – Айда в комнату, поговорим. Яшка прекрасно понимал, какие разговоры имелись в виду. Обычные велись на кухне или на диване перед теликом без всяких приглашений. А вот такие… гораздо чаще велись раньше. – Ого. Обязательно, да? – Он даже не спорил. Просто чуть обнадеженно проверял. – Не обязательно, дорогой мой, – ядовито произнес Игорь, – ведь все зависит от того, как ты себя ведешь. Яшка скосился, слегка кивнул, пошел к себе в комнату, и, содрогнувшись, начал стягивать с себя толстовку, вцепившись в капюшон. Приспустил узкие черные джинсы с продранными коленками, лег на кровать, стянул вниз боксеры. Приподнялся на локтях, глядя вниз. Игорь посмотрел на эти темные цветные вихры, на дурацкую громадную белую футболку с какой-то идиотской яркой картинкой. Эх, сына. Он даже в одежде выглядел тонким, веточка, а полураздетым – так вообще худющим. Казалось, пара ударов ремнем – и сдерешь кожу с ясно проступающих косточек. Жалость кольнула под ребрами, но раздражение пересилило. – А сейчас ты ведешь себя отвратительно, – объяснил Игорь, пропуская сквозь кулак принесенный с собой ремень. – Оценки еле вытягиваешь, ладно, за двойки я тебя никогда не порол. Но сколько можно катиться под откос? Пора начинать, что ли? – Ну пап, ладно тебе, отвратительно, – сказал Яшка, разглядывая подушку. – Все же нормально было. Действительно. По сравнению с тем временем, которое, слава те, осталось позади, с отвратительно громкой музыкой, нескончаемыми концертами, где несносный сын был извечно неоплачиваемым добровольцем, с курением, буханием и даже легкими наркотиками в нехорошей компании, – по сравнению со всем этим стало гораздо, гораздо лучше. Яшка снова стал похож на обычного подростка-раздолбая, готовящегося вылететь не из школы, а из гнезда. Ремнем ему теперь доставалось гораздо реже. В колледже дела шли в целом заметно лучше, чем в школе. Колледж. С ума сойти. А сколько теперь времени осталось успеть сделать внушение? Год, два? Надо успеть. Не упустить снова. – Днем тебя всегда неизвестно где носит, – объявил Игорь, – а дома ты постоянно залипаешь в экраны. То мобильник, то комп, то приставка твоя дебильная. – Понятно, – сказал Яшка. И, слыша, как засопел отец, пояснил: – Так и есть. – И дома никогда не убираешься. Грязи вообще не видишь, у тебя как фильтр какой-то на нее стоит. – Розовые очки! – услуживо подсказал Яшка. – А лучше бы дома был фильтр на саму грязь! – И о других не думаешь. – Это что ты сейчас именно подразумеваешь? – уточнил Яшка. – Ты тут… зря самый обиженный, Ян Игоревич! – Да я ж серьезно! – теперь по-настоящему обиделся Яшка. Если уж терпеть ремнем по жопе, то хотелось бы знать за что. – Вот серьезно, как, Яша, – покачал головой Игорь, – как можно выползти в кухню к одиннадцати утра, залипнуть в мобильник, съесть две плошки йогурта и вычерпать под это всё все хлопья, и ни секунды не подумать о том, что другим ничего не оставил? – Мне стыдно, – честно сказал Яшка. – И, главное, не в коня корм, – брюзгливо посетовал Игорь. – Худющий как жердь! Ни одного мускула на тебя не налипло! – Не очень жирею с отцовских харчей, да? Игорь вздохнул. Мать наверняка кормила лучше. И разбаловала мальчонку вконец. Игорь сменил тему на более актуальную. – А вот занятия прогуливаешь – с какой стати? – С такой, – буркнул Яшка. – Ну, раз их прогуливаешь, сейчас у меня тут запоешь. – Верю, – кивнул Яшка подушке. – Хотя нормально вроде говорили, обязательно без штанов? Можно было б на кухне… – Обязательно, дорогой мой, обязательно. – Ну, давай, – вздохнул Яшка. – Ты чего отчаянный такой, а? – Игорь прищурился, сложил ремень вдвое, свел руки так, что образовался кружок, и дернул с резким щелчком. – Я не отчаянный, я отчаявшийся, – сказал Яшка, заранее жмурясь, словно этим мог отгородиться от боли. – Вот еще страдалец нашелся, – фыркнул Игорь, занося ремень.