Покажите мне героя, и я напишу трагедию.
Лондон. 9 сентября 2010 год. День в Лондонском департаменте полиции определённо не задался. Ранним утром все отделы и ответвления были подняты по тревоге. Офицеры и младший личный состав носились по коридорам, собирая бумаги, нося тут же их на подпись старшим начальникам. Будто эти стены утратили всю мощь закона, а внутри стал витать страх, который пронизывал до костей, как холод. Казалось только лейтенант Хэнк Андерсон сохранял ледяное спокойствие, но тем не менее частенько поглядывал на наручные часы. Когда Алекс зашла в кабинет, детектив обернулся и девушке показалось, что уголки его губ поползли вверх, пытаясь выдавить из себя жалкую пародию на улыбку. Но он тут же нахмурился сильнее прежнего. — С утром, лейтенант. — Хрен там. Палмер издала тихий смешок, тепло посмотрев на Хэнка. Это уже напоминает их утренний и своеобразный ритуал: Алексис дружелюбно приветствует его, а он, в свою очередь, начинает крыть ругательствами всё и вся. — Так что произошло? - прервав тяжелую тишину, девушка принялась делать кофе, с чем ей успешно помогал кофейный автомат. — Какая-то несусветная хрень произошла в Индии. Собираются отряд туда отправлять, на сколько я понял, что пытался пробубнить Фаулер в три часа ночи. — Занятно. Кабинет Джеффри Фаулера. Каждый раз он переживает, как первый. Пытается вывернуть себя наизнанку, хотя прекрасно знает, что это ему мало чем поможет. Размеривая широкими шагами кабинет начальника, Киллиан лишь изредка посматривал на напряженные плечи Фаулера, который упорно смотрит в окно, на нескончаемый поток Лондонских машин. — Тебе, сынок, придётся взять на себя группу. Не думаю, что кто-то другой справится с этим лучше. — всё так же не оборачиваясь, Джеффри тихо проговорил это, как заученную мантру. Тяжелые шаги капитана на момент прекратились, но спустя несколько секунд снова возобновились. Казалось, стали еще тяжелее, чем прежде. Лайтвуд задумался. — Не пойму одного. — голос Киллиана прозвучал словно гром, который пытался разрушить эту давящую тишину. — Индия давно уже не является колонной Англии. Мы то каким боком? — Пропал дипломат с Англии. Он улетел ближе месяца назад в Калькутту. Аккурат как две недели с ним пропала связь. — Зачем правительство Англии приставило дипломата? — Он должен был зафиксировать несоблюдения пакта Индией. Капитан удивлённо выгнул бровь. Что-то в этой истории не сходится. Снова пропажа, снова Индия, снова замешана Лондонская полиция. События разворачиваются как в далёком 2005 году, когда у него была прекрасная возможность сесть на полное государственное обеспечение лет так на десять. Воспоминания были явно не из приятных, потому мужчина нахмурился сильнее прежнего. Пережить подобный этап еще раз следователь не горел желанием, определённо. — Увольте, командир, но для меня это равно самоубийству. — А вот я так и сделаю, если ты прямо отсюда не поедешь в аэропорт. — резко развернувшись к собеседнику, Фаулер из-под лобья посмотрел тому в глаза. — Не поднимай мне давление. — Лучше голову на плаху. — Вы свободны, капитан Лайтвуд. Покинув кабинет Джеффри, он понял, что в ловушке, точно мышь. В голове пронеслась мысль: можно собирать вещи и идти в следственный изолятор самолично. Следак в изоляторе. Услада для глаз всем тем, кого он успел за эти недолгие пять лет упрятать за решётку. Если что-то пойдёт не по плану, а именно так и будет, то на этот раз кары закона ему попросту не избежать. Какая-то чертовщина исказила его внутренний мир настолько, что он стал сомневаться в очевидных вещах. Иногда правильнее держать баланс между Святым и Дьяволом, но как говорилось в книге о великом экзорцисте Джоне Константине: "Тьма ходит среди нас, принимая разные обличия". Дойдя до своего кабинета Киллиан глубоко вдохнул, пытаясь согнать нарастающую тревогу. Что-то внутри неприятно щемило, и на это "что-то" отзывалась каждая клеточка его тела. Он стоял у двери вытянутый и напряженный, будто струна. В голове вихрь мыслей и лучшей из них была: выпить.***
От командировки в город богини Кали был лишь один плюс: не плохо подобраны члены отряда «борцов за справедливость». Со стариной Хэнком он работал в Детройтском департаменте. От туда их двоих и перевели в Лондон. Кэтрин Уокер была деловодом при Хэнке, лишние руки там не помешают. Но вот кто оставался для мужчины «тёмной лошадкой», так это Алексис Палмер. Он не знал кто она, даже не видел её. Но за девушку ручался сам Фаулер, значит спорить с ним было бессмысленно. С Лондона до Калькутты было добрых восемь с половиной часов на самолёте. Киллиан покинул столицу первый. До приезда его группы оставалось двое суток, значит за это время ему нужно их расселить в апартаментах, и что самое главное - наладить рабочие отношения с Калькуттскими полицейскими. В воспоминаниях снова вспыхивают яркие образы Индии, бесконечные вопросы, холодная камера и отчётливый привкус железа на губах. Начиная с высших начальников и заканчивая прокуратурой, все хотели упечь капитана за решетку. Что уж говорить, он просидел за ней добрый месяц. Все требовали от него ясного ответа: почему он выстрелил в своего напарника? И не просто в коллегу, а в друга. Лайтвуд ничего внятного им ответить точно не смог бы. Ему бы попросту не поверили. История о том, как Питер Трюдо стал демоном, будь он неладен, тянет на психушку. Лайтвуд тысячу раз обдумывал свои слова, но подобрать их правильно так и не смог. Сложно будет объяснять что-то людям и кричать о потустороннем мире, когда ты сам с этим впервые столкнулся и не смог повернуть во всё, даже после увиденного. Из камеры предварительного заключения пришел забирать вышеупомянутый Хэнк Андерсон, который пользовался неким авторитетом. Но лейтенант пришел не один, а с двумя рапортами о переводе в Лондон. — На сегодняшний день, — хриплый голос Хэнка прозвучал более тише, чем всегда. — твоё дело приостановлено. Через месяц его закроют за отсутствием доказательств. У тебя есть время распрощаться с Детройтом, а мне нужно будет свыкнуться с дождливым климатом Англии. Но хрен его знает, может удача мне улыбнётся, и я буду в любимчиках у самой Королевы, славься её имя. — Спасибо. — грубо, но с искренностью в голосе ответил Лайтвуд. То, что этот человек сделал для него — просто не оценить.