И я всё думал о том, как хорошо было бы вырвать из своей груди сердце, которое стало у меня таким тяжелым. Антон Чехов «Дом с мезонином»
— Я ещё никогда так долго не сидела перед монитором. — Кэтрин перевела усталый взгляд на свою собеседницу, тяжело выдохнув. Несколько дней подряд Лондонская группа пыталась всеми возможными способами выйти на след пропавшего несколько недель ранее Томаса Рэймонда. Но все ниточки, по которым были шансы найти его живым, обрубались здесь, в Калькутте. Город он не покидал, с местным департаментом полиции был в ладу, на публике вёл себя более чем хорошо. Железное терпение начинало скоротечно таять, как снег на солнце. Детально осмотрев номер дипломата, группа наткнулась на несколько нестыковок, которые не особо укладывались в голове. Все его личные вещи остались нетронуты. Будто он вышел отсюда минутой ранее, и непременно, в скором времени, сюда вернётся. Ситуация абсурдная. Ежедневник, ноутбук, стопка бумаг, личные документы и даже зубная щетка, остались лежать на своих местах, ранее расставленные рукой хозяина. Двери его номера пришлось выбивать работникам отеля, ибо они были закрыты изнутри. Даже Хэнк, который за свою жизнь побывал в разных ситуациях, выдвинул версию, что дипломат был похищен прямо из номера. Тогда таинственному похитителю пришлось бы выпрыгивать вместе с пропавшим дипломатом из панорамного окна, что находится на десятом этаже. И это только при том раскладе, что Томас пустил преступника сам и закрыл за ним дверь. Единственное, что никак не складывалось. В отеле на каждом шагу обитает персонал, плюс камеры наблюдения, которые прицеплены в каждом углу, во всех коридорах. Но по странному стечению обстоятельств: камеры в тот день не работали, ибо отключение электроэнергии в Калькутте — нормальное дело; персонал, который был на смене в тот день — ничего не видел, а если кто и мог что-то сказать, был недавно уволен, по собственному желанию. Искать в городе свидетелей, как пытаться найти иглу в стоге сена. Многие приезжают в город из близ лежащих поселений, в поисках престижной работы, которая сможет покрыть расходы хотя бы на медицинский полис. — Это всё потому, девушки, что вы совсем не приспособлены к длительной работе, сидя на одном месте. — вошедший с чашкой кофе в кабинет Хэнк, едко ухмыльнувшись, плюхнулся на диван, рядом с Алекс. Уставшая девушка на своих ногах расположила рабочий ноутбук, который от приземления Андерсона, чуть было не утратил равновесие. Благо успела поймать. — Лейтенант! Он и так на ладан дышит. — огрызнувшись, Палмер поправила очки, которые сползли на переносицу и продолжила печатать. Детектив закатил глаза. — Кто действительно "на грани смерти" у нас, так это индийское дело с этим призраком Томом. — подытожил руководитель группы. Он выглядел старше себя прежнего: ярко-голубые глаза стали более тёмными, чуть осевши; появились еле заметные морщинки. Он ночами, практически, не смыкал глаз. Всё пытался найти зацепку, проверял счета и кредитные истории Рэймонда, в общем хватался за малейшую надежду, как тонущий за соломинку. — Может он скрывается от барышни, которая подала на алименты? — хриплым голосом проговорил Хэнк, буравя взглядом Киллиана. Тот лишь только повёл плечами. — Отнюдь, лейтенант. — поднявшись из-за стола, Лайтвуд тяжелым шагом двинулся в сторону Палмер. Нависши над ней, он бегло осмотрел глазами экран ноутбука. — Женат он был, но детей не нажил. Хотя чёрт его знает. Девушка стушевалась. Её окутал запах мужского парфюма с нотками свежей хвои и табака. Почему-то именно в тот момент ей стало не по себе. Границы её выдуманного мира рушатся. Будто кто-то нарочно выбивает двери, пытается снять все ограничения. И всему виной был её новоиспеченный командир, который чувством такта определённо не обладал. — Капитан Лайтвуд, вам удобно? — чуть отодвинувшись, произнесла Палмер не поворачиваясь. — П-простите.. — Киллиан выпрямил спину, прокашлявшись. Возник ком в горле, который сглотнуть невозможно, но и дышать не легче. Капитан подумал, что совсем разучился работать с девушками. Да и общаться с противоположным полом не часто приходится. — Да засранцем он был, сколько я его помню. — прозвучал громкий голос детектива, чем вывел из раздумий Лайтвуда. Последний нахмурился сильнее прежнего. Кто-то определённо с их командой играет не по правилам, значительно оторвавшись вперёд. — Нужно прийти к финишу первыми.***
Детройт. Штат Мичиган. США. Тяжелое небо заволокло чёрными тучами, которое время от времени рассекала молния, освещая на миг путь. Старший Винчестер поднял глаза вверх, тяжело вздохнув. Холодные капли скатывались по красивым, острым чертам лица. Становится легче. Ему становится легче. Преодолев малое расстояние между машиной и временным жилищем, Дин вошёл в номер мотеля. Кинув насквозь промокшую куртку, про себя выругался. Холодно. За рабочим столом, под тусклым светом настольной лампы сидел Сэм, который битый час прочёсывал просторы интернета, в надежде найти зацепки по очередному делу. Охотник перевёл взгляд на брата, отрицательно покачав головой. — Что? — Дин удивлённо вскинул брови, попутно открывая банку с любимым пивом. — Выпил бы чего-то горячего, простудишься. — Виски есть? — Ты неисправим. — откинувшись на спинку кресла, Сэм продолжил. — Ничего. Совсем. — Даже перепада температур не было? — Нет. Миссис Харрис ничего необычного не замечала. Вещи на своих местах, шорохов и шепотов не было, скрипа половиц по ночам тоже нет. Дом относительно новый. — Я думаю сложно не заметить ещё одного не прошенного жильца. — подытожил Дин. Кинув папку с документами на стол, стал размеривать шагами комнату. — Здесь тоже пусто. Его кремировали как три года уже. — Значит это не призрак. — Бинго, мистер очевидность. — ухмыльнувшись, хриплым голосом произнёс Дин. Сэм возмущённо закатил глаза. — Копать будем в другом месте. Ещё немного проговорив детали дела, Дин, ссылаясь на невыносимую головную боль, побрёл к своему спальному месту. Его дни были насыщенными и всё шло своим чередом. Может где-то и не правильным, как казалось охотнику, но тем не менее. Жизнь вошла в привычное русло, где нет места смятению, непринятию ситуаций, грусти и боли, от которой он задыхался по ночам. Хотя казался крепче, чем сталь. В который раз набрав знакомый номер и услышав бездушный голос автоответчика, Винчестер выругался про себя. Думал, что будет проще, но сейчас полностью распробовал горькое послевкусие фразы: «и дольше века длится день». День, когда он почувствовал, что мимо его внимания что-то утекает, словно песок сквозь пальцы. А он стоит посреди пустынного места, теряя нить ориентира. Как поэт, который теряет великий смысл, когда тот его покидает, оставляя после себя зияющую дыру и горький вкус поражения. Поражения или предательства своих собственных убеждений? Выглядит как сам абсурд, измена самому себе. Из глубоких размышлений Винчестера выдернула трель звонка мобильного телефона. Он наверняка знал кто это. Та, чей голос хотел услышать, а сейчас не спешит отвечать. Ему хочется настоящей свободы, а он стал заложником внутреннего конфликта сердца и разума. — Привет, малышка. — Дин? Здравствуй, родной. Так по-детски и до наивного приторно звучит от неё «родной». Винчестер на пару секунд теряется и расплывается в хмельной улыбке. Но позже, будто осёкся, снова хмурится. — Как Калькутта встретила? Девушка на другом конце мира невольно щурится. Когда он пытается заходить из далека, значит стоит искать подводных камней. — Я знаю, что длительные разговоры по телефону тебя утомляют. Так в чём же дело? — Мы с Сэмом скучаем, всего-то. Палмер улыбается и смущенно отводит глаза. Будто он стоит сейчас здесь, перед ней, а не в начале Вселенной, нервно передвигая по столу стакан с виски. Или сказал самую невероятную и милую глупость в мире. Хотя, наверное, так и есть. — Рада, если так. По правде, я тоже тоскую. Винчестер полагал, что это не так. Спасительная ложь друг другу во благо сохранения пошатнувшихся «дружеских» отношений. Как мило. Внезапно, словно гром, раздаётся хриплый голос Хэнка Андерсона, и девушка вздрагивает. Он зовёт Киллиана, а лишь одно упоминание имени руководителя группы наносит её слабому самообладанию непоправимый вред. Глубоко вдохнув, Алекс пытается вернуться в разговор. — Прости, у нас шумно. — С тобой определённо что-то происходит. Не поделишься? Старший Винчестер как всегда зрит в корень. Или он просто так хорошо её выучил, что чувствует настроение на расстоянии. Даром эмпатии он, точно, не обладал. Хоть её мелодичный голос и звучит слащаво, в прочем как всегда, но охотнику кажется, что в нём таится вся вселенская грусть. — Не поверишь, но адаптироваться к индийскому климату не так то просто. — Ладно, мисс «всёвпорядке». Дин шумно выдыхает и принимается за виски. Янтарная жидкость приятно обжигает горло, но внутри паскудное чувство, как ни крути. Что-то заставляет его усомниться в словах девушки, скребёт когтистыми лапами. Мужчина хмурится сильнее прежнего. Даже забавно и до боли уморительно. Раньше не обратил бы должного внимания на нелепые отмазки Палмер, а сейчас борется с непреодолимым желанием сесть в машину, пригнать на другой континент, сгрести её в охапку и увезти, только потому что ему кажется, что её мир не в порядке. Что за желания такие? — Дин, ты слушаешь? — Мм? Прости, красавица, задумался. День выдался напряженным. — Как дела у Сэма? Винчестер повернулся в сторону младшего брата, который битый час сидел перед экраном ноутбука в надежде зацепиться хоть за какую-то статью об их новом «деле». Заметив тяжелый взгляд Дина, Сэм мягко улыбнулся, отсалютовав его собеседнице. — В норме, привет передаёт. — Алекс, послушай.. Голос Винчестера звучит ниже и резче, чем обычно. Палмер кажется, что в такие моменты его манера речи теряет бархатность произношения. Девушка невольно пожимает плечами, предвкушая не самую задушевную тираду, но стараясь уловить каждый момент. — И ты хочешь, чтобы я, что? Винчестер невольно выгибает бровь то ли от удивления, то ли от недовольства. Ещё с глубокого детства Алексис Палмер могла предугадывать помыслы старшего Винчестера лишь по одной интонации. Дину было приятнее думать, что это лишь попытки узнать его ближе. Но лишь сама девушка в повадках охотника всё чаще узнавала своего брата Мэттью. — Чтобы ты перестала читать меня. — Винчестер робко улыбается, но через мгновенье становится снова серьёзным. — Ты меня не знаешь. — Лучше, чем ты думаешь. Такова наша суть. Суть людей. Тонуть в ушедших воспоминаниях, пытаться отшлифовать до идеала моменты, переживать снова и снова воспоминания. Но всё это на двери в будущее вешает засов. Винчестер это знает как никто другой. Здесь, прямо сейчас, когда между ними тысячи километров и когда он в телефоне слышит её мягкий голос, ему становится дурно от воспоминаний, из-за которых его собственное сердце стало таким тяжелым, с тех пор как девушка покинула Лондон. — Ты только береги себя. — И вы с Сэмом будьте аккуратными. Хотя с моей стороны очень опрометчиво просить тебя об этом. Охотник выдавливает из себя тихий смешок, на что его собеседница улыбается и прикусывает губу. Чувство тревоги растёт с каждым словом в геометрической прогрессии. Винчестер шумно выдыхает, отгоняя от себя мысли. — Звони. В любое время. — Целую.