— Ваше несчастье просто смешно. — Что вы хотите этим сказать? — Любовь — это такая игра, в которой выигравшему достаётся смерть. Проигрывайте всегда, таков мой совет. Александр Дюма "Д'Артаньян и три мушкетёра".
Калькутта, Индия. 15 октября 2010 год. — Когда я тебя просил скинуть мне документы на почту? — голос Хэнка раздался будто гром, среди ясного неба. Дело ни сдвинулось с мёртвой точки ни на миллиметр. Никаких поползновений в сторону столь тёмного угла, которое поросло уже чертополохом. Киллиан был изрядно в плохом настроении уже пару дней как. Даже кофе его любимое не спасало. Хэнк пропадал по вечерам в барах, но совсем не напиваясь. Так он пытался избавиться от груза на сердце, да и убежать от повседневности ему тоже не помешало бы. Алексис и Кэтрин коротали прохладные индийские вечера в парках, либо за прочтением книг. Первый рапорт, написанный Киллианом, уже убыл в лондонский департамент. Капитан Фаулер, мягко говоря, не в восторге от отчётов руководителя группы. Прошло больше месяца, а результат — из рук вон плохо. — А на когда нужно-то было? — в телефонной трубке раздался взволнованный голос Джейка Лоуренса — лейтенанта полиции, который просиживал своё "нагретое" местечко в отделе по особо важным делам. Андерсон хмыкнул. — На вчера. Лоуренс, чёрт тебя дери! — Нет уж, Хэнк, чёрт ТЕБЯ дери! — Погоди.. — снизив тон, детектив шумно выдохнул. — погодиии, я доберусь до Лондона и засуну ту кипу бумаг, которую по твоей милости мне предстоит перебрать, прямо в твою bunda enorme. Издав смешок, Лайтвуд дотронулся до предплечья Алекс. Та перевела на руководителя взгляд, улыбаясь. — На португальский перешёл. — шёпотом добавил капитан. Судя по всему его забавляла данная ситуация. — Что он сказал? — Кэтрин вопросительно посмотрела на коллег, потом всё такой же непонимающий взгляд перевела на Хэнка, который продолжать выкрикивать ругательства на португальском, активно жестикулируя руками. — Лучше не думай об этом. — поджав губы, ответила Палмер. Через пару минут в кабинет англичан ворвался Ситарам Десаи, калькуттский работник полиции. Это единственный человек, который помогал группе. Но приходилось ему это делать "из тени". Здешние смотрители порядка не сильно жаловали своих зарубежных коллег, но тем не менее, не особо и мешали. Судя по всему, он был сильно взволнован, или даже напуган. Руки его подрагивали, в уставших глазах застыл ужас. Он бегло осмотрел помещение и остановился взглядом на руководителе. — Сит, ты будто приведение увидел. — отложив телефон в сторону, Андерсон откинулся на спинку кресла, по хозяйски ухмыляясь. — Так и есть, Хэнк Джи. За рынком, после прилавков с золотом, мы нашли труп моего напарника.***
Заметно похолодало. Алексис, склонившись над усопшим, осматривала обезображенное лицо, некогда молодого, привлекательного мужчины. Резко выпрямившись, девушка повернулась к руководителю, отрицательно покачав головой. Киллиан повёл плечами, поёжившись. — Что скажете, мисс Палмер? — Его избивали, и очень долго. На руках следы от наручников, свежие. Но могу сказать точно одно: безжизненное тело сюда уже принесли. Погибший потерял много крови, а под ним ни лужицы. — Алекс сетовала на автомате, будто это было нормой. Но всё же стояла бледна, как полотно. Выдохнув, Лайтвуд устало зажмурил глаза. Вот и случилось то, чего он так сильно боялся. Они, все они будто загнанные звери, бьются о стенки клетки, не видя выхода. И он точно уверен, что всего лишь пешка в чужой игре. Как и все. На вершине — кукловод, который распоряжается чужими судьбами и жизнями, особо не церемонясь. Но есть и тот, кто отдаёт приказы даже кукловоду. Взамен на что либо. А тот тянет ниточки так, как ему выгодно. Киллиан уверен, что эта ниточка крепко завязана узелком вокруг его шеи. — Фаулеру я сказал, Кэтрин займётся отчётом. — тяжелыми шагами, к коллега подошел Хэнк. Он достал из кармана брюк дежурную пачку сигарет, и выудил из неё одну. Сигарету перехватил Лайтвуд, лишь кивнув детективу в знак благодарности. Лейтенант достал вторую. — Нам здесь больше делать нечего. Не в нашей компетенции жмур. Затянувшись, капитан выпустил клубы дыма ввысь, размышляя о том, что им предстоит здесь ещё увидеть. Алекс перевела обеспокоенный взгляд на руководителя, который крепко сжал челюсть, будто нарочно сдерживал те слова, которые криком рвались наружу. Она не знала как он себя чувствовал в этот момент, могла лишь догадываться. Киллиан повернулся, смотря на девушку затуманенными глазами. Вытянув чуть подрагивающую руку, боролся с желанием дотронуться до её волос, так и не поняв до конца своего минутного порыва. Но рука соскользнула до плеча, и невесомо дотронувшись, Лайтвуд так же быстро отстранился от неё, будто и вовсе не было прикосновения его холодных пальцев. Он делает резкий шаг назад, нервно отдёргивает ворот ветровки и хмурится сильнее прежнего. Хотел было спросить, что за бестолковые прикосновения такие, но спрашивать то придётся самого себя. Кивнув на прощанье, Лайтвуд быстро зашагал прочь от этого места, чтобы скрыться в улицах вечернего города, дабы поразмышлять о случившемся, избавиться от чувства собственной беспомощности.***
Местный паб пропах насквозь сигаретным дымом и дешевым алкоголем. Киллиану казалось, что весь этот запах успел пропитаться даже в стены здания. Он сидел за барной стойкой, пил что-то на подобии виски и желал, чтобы всё это быстрее закончилось. Даже потерял счёт времени. И потерял счёт сигаретам, которые успел выкурить за этот промежуток. Расстроился, ибо удачно бросил эту пагубную привычку, до командировки в Калькутту. Придётся заново начинать. Он прекрасно понимает, что его заносчивый характер только это может привести в какую-то малую, но стабильность. Хотя, скорее, это просто миф. Но вот так выпасть из реальности он себе не позволит. Разве мало за его плечами испытаний? Это всего лишь одно из них. Да, с осложнениями, но всё же. Мог ли он что-то сделать, дабы уберечь людей вокруг себя? Мысль о том, что может что-то приключится с его коллегами и друзьями, изводила его на протяжении всего прибывания в Индии. Позади капитана раздались тяжелые, неторопливые, приближающиеся шаги. Он мог даже не поворачиваться, ибо готов поклясться — это был Хэнк. За свои годы службы с ним, поступь детектива по департаменту выучил отменно. Сейчас же ничего не изменилось. Киллиан знал, что он придёт. Он даже ждал его. — Здесь подают отменную дрянь, но напиться ею можно. — хриплым голосом проворчал Хэнк, приземлившись рядом с капитаном. Бармен без слов понял намерение двух мужчин и поставил перед ними полную бутылку виски, подбадривающе улыбнувшись. Если бы он мог их понять, то обязательно завязал бы непринуждённую беседу, дабы разбавить и без того тяжелый день этих двоих. Этим он и занимался здесь всё это время. Наливал ядерное пойло и был жилеткой для нуждающихся. — Согласись, могло быть и хуже. — сделав глоток содержимого, Киллиан удовлетворённо прикрыл глаза, поджав губы. — Что произошло, Лайтвуд? — Хэнк одним глотком осушил стакан, чуть поморщившись. — Не думаю, что смерть полицейского так смогла тебя выбить из колеи. — Правильно думаешь, друг мой. — крепко взявшись за запотевшую бутылку с виски, капитан разлил янтарную жидкость по стаканам, с грохотом поставив ту обратно. — Вокруг происходит сущая вакханалия, не находишь? Его убили не просто так. Это было показательное выступление, для приезжей группы интуристов, вроде нас. Мол, уходите отсюда, здесь наша земля, мы сами разберёмся. — Ты осложняешь всё, кэп. Это случайность. — Андерсон подбадривающе похлопал, раскрытой ладонью, руководителя по плечу. — Всё лежит на поверхности. Молодой парень, засадил за решетку не того, или не из того круга, вот и поплатился за свою беспечность. — В таком случае, тело бы спрятали. Его оставили среди бела дня, за рынком. Хэнк, это сенсация для СМИ. Убит полицейский. Срок не маленький. — стукнув кулаком по столу, мужчина шумно выдохнул и продолжил уже тише, но так же резко. — Свои за своего рвать будут! — Может ты и прав. Посидев в тишине и наслаждаясь напитком, каждый думал о своём. Но был один вопрос который Киллиана беспокоил с недавних пор очень остро. И мог рассудить лишь только Хэнк. — Старина, есть ещё один момент. Мне бы твоего дружеского совета не помешало бы. — капитан долго решался, и собирал поток мыслей воедино, но всё же понял, что готов об этом поговорить. Если не сегодня, под всем выпитым, то никогда после. Андерсон сначала нахмурился, представив не особо приятный разговор, но после лукаво улыбнулся, будто всё сразу понял. В голове детектива уже как несколько дней вырисовывалась картинка, которую он понимал правильной. — Алекс. — повернувшись к собеседнику, Хэнк произнёс всего одно имя, и с упованием наблюдал, как черты лица вечно хмурого капитана меняются. — Мне тридцать два года, а я в жизни ничерта не понимаю. — Ты не можешь разобраться с чем-то горящим вот здесь. — ласково улыбнувшись, детектив постучал себе кулаком где-то в центр груди. — На это иногда уходит целая жизнь. Только под закат своих дней понимаешь, что прожил её не так, и не с тем человеком. — Я повёл себя с ней, как мерзавец. Что-то говорил о её некомпетентности в своей отрасли работы, даже толком не зная её. В общем лишнего наговорил. А Палмер делает вид, будто ничего сверхъестественного не произошло, хотя мне остаётся только догадываться, как ей было не приятно подобное слышать в свой адрес. Но из головы эта ситуация не выходит, почему-то. — Киллиан ухмыльнувшись наблюдал за своим максимально расслабленным собеседником. Про себя заметив, что таким он бывает крайне редко. Терапия, в виде алкогольного опьянения, прошла не только для него благоприятно, что не может не радовать. — Послушай меня, сынок. Я прожил долгую и достаточно насыщенную жизнь, и чем быстрее ты это всё примешь и поймёшь, тем легче тебе станет. И жизнь не такая дерьмовая, да и солнце, оказывается, светит ярче. Попробуй с ней поговорить на эту тему. Только на трезвую голову.***
Но кто послушал лейтенанта Андерсона, который битый час пытался достучаться до капитана, и объяснял, что лучше говорить о своих подобных косяках, лишь по трезвому. Если бы Киллиан принял это всё во внимание — то это был бы не он. И вот Лайтвуд стоит около дверей Алексис, собирая мысли в кучу, ради того, чтобы попытаться перед ней извиниться. На часах давно за полночь, и его воспалённое сознание понимает, что человек может попросту уже отдыхать. Но если он задумал что-то сделать, то лучше сейчас. Нерешительно постучавшись, капитан прислушался. За дверью раздался шорох. Услышала значит. За этим последовали неторопливые, шаркающие по паркету шаги. И вот отворилась дверь, и на пороге появилась заспанная Алексис, которая пыталась понять, что привело её руководителя в столь поздний час на порог её номера. Она точно могла сказать, что как только увидела его, сон как рукой сняло. — Простите, что так поздно, мисс Палмер. Но дело не терпит отлагательств. — хмельной, затуманенный взгляд Киллиана встретился с серыми глазами девушки. Он отчаянно пытался подобрать правильные слова, сказать всё это на одном дыхании, быстро, дабы не задерживать своим поздним визитом её, но вдруг всё забыл. Всё напрочь вылетело из головы, а он лишь стоял, и ловил сухими губами воздух. — Капитан Лайтвуд, не пугайте. Что-то стряслось? — девушка бегло осмотрела руководителя, на моменты каких либо повреждений на нём. Ничего не увидела, кроме опьяневшего, томного взгляда. Облегчённо выдохнула."Моё сонное сознание напредумало невесть что! Стоп.. он что, пьян?"
— Нет-нет, ничего не случилось. Просто есть момент, который давно висит в воздухе между нами. — задрав подбородок, Киллиан вытянулся, будто струна. Он не привык перед кем-то вот так распинаться и пытаться извиниться. И судя по тому, как он заикается и глотает слова, определённо этого не умеет. — Я забыла уже об этом недоразумении, и вы забудьте. — Алексис смотрела в его голубые глаза, из-под своих опущенных веером ресниц, прямо, едко, с вызовом. А капитан, в свою очередь, блуждал ними по её заспанному, но милому личику, то и дело цепляясь за пухлые губы."После всего выпитого в баре, я собой, видимо, уже не владею. Нужно заканчивать это ночное представление, сейчас же."
— Алексис, я и так с трудом подбираю слова, так что будьте любезны позволить сказать. — Киллиан сдвинул брови к переносице, нахмурившись. Алекс это показалось до боли уморительным. Она хотела засмеяться, но поняла, каких усилий ему давалось вымолвить даже слово, поэтому сдержанно улыбнулась, и выжидающе взглянула на руководителя, сложив руки на груди. — Я повёл себя максимально не профессионально, ибо в сегодняшней работе вы показали себя хорошим специалистом. Поэтому за это я прошу меня простить. Но лишь за это. — Лайтвуду казалось, что он проговорил это как заученную мантру, на одном придыхании. Но был уверен, говорил от чистого сердца. Краешками губ он улыбнулся, облегченно выдохнув. — Спасибо, капитан. И вы простите, я иногда бываю слишком резка. — Это вас красит, мисс Палмер. Издержки общей работы с лейтенантом Андерсоном сказываются и на меня, я всё понимаю. — проговорив, мужчина издал смешок, а Алекс зашлась заливистым смехом. Ведь в этом есть своя правда, и эти двое, стоя в пустынном коридоре мотеля, среди ночи, это вдруг для себя нашли. — Раз между нами больше нет недомолвок, мир? Лайтвуд протягивает руку в примирительном жесте и Алекс, не глядя, протягивает раскрытую ладонь в ответ. Мужчина пожимает её и делает неосознанный шаг вперёд. Он понимает, что сколько бы не пытался храбриться, то сейчас — он определённо сдался и в ловушке, точно как загнанный зверь. Мечется из стороны в сторону, но по итогу проигрывает. Понимает, что пьянеет сейчас. И только бы вдуматься в ситуацию, как же это, чёрт возьми, не правильно. Мужчина не спешит отпускать руку Алекс, а она, в свою очередь, не собирается разнимать их. Слишком долго и слишком близко. Настолько, что он дышит её выдыхаемым, влажным воздухом. На глаза упала пелена, которую он тщетно пытается сбросить. Старается контролировать всё вокруг, как привык, а по итогу — в капкан свой же пойман. Слова застряли комом в горле, что даже не сглотнуть. Сейчас ещё пару миллиметров и он погиб. Но Киллиан, нехотя, делает шаг назад, тяжело дыша. Отпускает её руку и проклинает себя на месте, за то, что не послушал Хэнка, и помчался, опьяненный своей же идеей, к ней. — Я лучше пойду. Простите за беспокойство, мисс Палмер. До завтра. — он кидает последний, виноватый взгляд на девушку, и быстрым разворотом растворяется в темноте ночного коридора. Оставляя её один на один с тишиной.