Боги тоже могут ошибаться

      Рюноске кажется, что его жизнь пошла не по той тропинке. Наверное в тот момент, когда он познакомился с Ацуши. Но в первые годы дружбы всё было хорошо — они интересовались одной общей темой, ходили в школу, играли с детьми в уличные игры (хотя Рюноске чаще всего сидел в сторонке и наблюдал за Накаджимой), вместе взрослели, обсуждали девочек (и тут Акутагава не принимал в этом особое участие, он больше слушал друга), а потом влюблялись.       Но и тут были свои подводные камни. Потому что Рюноске особо не испытывал каких-то нежных чувств к девочкам, он чаще всего изучал мифологию и старался рассказать о новых легендах Ацуши, но тот в основном рассказывал о том, как он в очередной раз помог однокласснице донести портфель или помочь с каким-то уроком. И всегда Рюноске думал о том, что вся их жизнь должна крутиться вокруг девчонок?       Ацуши всегда был таким — милым джентльменом для девочек. Он помогал им, если они не понимали в какой-то теме, носил портфели, угощал шоколадом, защищал от вредных одноклассников. Неудивительно, что многие девочки часто признавались Ацуши в симпатии и говорили о том, что он является идеальным парнем. Хотя об идеальном парне Рюноске немного приврал, ведь девочки не говорят это прямо в лицо, а шушукаются между собой. Да, Акутагава прекрасно знает, что подслушивать нехорошо, но они как будто назло говорят об этом так громко!       А потом случилось четырнадцать лет. Многие ведь знают, что в это время у ребят гормоны шалят не по-детски и все вокруг влюбляются. Много одноклассниц и не только из их класса подходили и признавались Накаджиме в симпатии, кто-то даже дарил бенто в знак любви. А Ацуши, его добрый милый Ацуши, чтобы вместо того отказывать, ходил с ними гулять и даже целовался!       — Вы что? — удивился тогда Акутагава, оторвав внимание от чтения книги. Кстати, об античности Древней Греции.       — Я целовался с Сузуки на нашей прошлой прогулке, — отвечал Ацуши с глупой улыбкой на лице. Тогда он уплетал кимчи и запивал всё любимым банановым молоком. Кстати, которое купила какая-то девочка в классе младше их.       — Зачем?       — Не знаю, все же целуются с девочками, если им нравится она.       — А тебе нравится Сузуки? — в тот момент Рюноске помнит, как он не хотел слышать ответ на свой вопрос. И ведь не знал же, почему не хотел.       — Нет, — пожал плечами Ацуши, на некоторое время отвлёкшись от кимчи. — Она конечно милая и красивая, но я бы не хотел встречаться с ней.       — А как вы целовались?       — Просто чмокнулись. Не по-взрослому, потому что мы ещё маленькие для такого.       И на этом их разговор закончился.       После этого Ацуши часто рассказывал о том, как в какой-то момент ему удавалось поцеловаться с девочками и в возрасте пятнадцати лет тот рассказал, что он по взрослому поцеловался со старшеклассницей.       — Мы сидели на дальнем углу кинотеатра и смотрели фильм. И в один момент Саэки-сан положила руку на моё бедро и начала водить рукой по моей ноге. Я боялся, что у меня встанет от её действий, но всё обошлось. А потом она наклонилась к моему уху и прошептала, — на этом моменте Ацуши сказал тише, — "хочешь я поцелую тебя? Как взрослые люди целуются".       — А ты ей? — спросил Рюноске, хотя знал ответ. Ведь Ацуши просто так не пришёл бы к нему в восемь часов вечера с рассказом о том, как он впервые поцеловался по-взрослому.       — Я согласился. И знаешь, это было очень странно. Она сначала начала целовать мои губы, обхватывала их своими, а потом укусила. Я же открыл рот, потому что неприятно, а она давай своим языком лезть в мой рот, — рассказывал он во всех подробностях, активно жестикулирую с красными, как помидор щеками. — Кароче, мне это не понравилось. Это было до безумия странно, Рю.       — Я же говорил, что поцелуи омерзительные, а ты не верил мне, — пробурчал парень, а сам покрылся алыми пятнами. Почему-то всё это время он представил в ярчайших подробностей, от которых стало стыдно.       — Ты не понимаешь, раз все так делают, значит им это нравится! А раз всем это нравится, тогда и мне должно.       — Но ты ведь не все.       Акутагава не помнил, чтобы его друг встречался с кем-то в правильном плане. Он просто ходил с ними гулять и целовался, но чтобы быть с кем-то дольше одного дня не было. Но почему-то именно к нему Ацуши приставал с вопросами о том, почему тому не нравится хоть кто-нибудь из девочек. Он предлагал погулять с одноклассницами, девочками из волонтерской деятельности, куда ходит Накаджима, давал номера и говорил, чтобы друг написал кому-нибудь, совсем позабыв о том, что Акутагава не любит знакомиться с кем-то.       Парень думал о том, что на самом деле ему просто не нужны были девочки, потому что у него были его друзья: сам Ацуши, Чуя-сан, Тачихара, Кенджи-кун, да и сестра Гин, с которой он любит проводить время. Ему не нужны какие-то другие девочки, которым нужны лишь новые платья и юбки, косметика и смазливые айдолы, от которых чего-то естественного ничего нет. Которые визгливо смеются, любят строить глазки и поучать чему-то ненужному. И которые хотят поцелуев, от которых Рюноске воротит. В его окружение было не так много девочек, которые были интересными. Наверное лишь Гин, сестра Ацуши — Кёка, хотя ей всего 12 лет и девушка Чуи-сана. Больше их нет и Акутагава вряд ли найдёт ещё кого-то, кто также будет интересоваться античной литературой также, как и он сам.       Но была у Гин подруга, которая часто просила у Рюноске какую-нибудь книжку. Он с ней особо не пересекался, лишь только тогда, когда она заходила в комнату и просила книгу. Парень не смотрел, какую она берёт, он не старался заводить с ней разговор, а она с ним. Пока однажды Рюноске не увидел, как та взяла его книгу с Египетской мифологией и внимательно перелистывала страницы.       — Тебе интересно? — спросил он тогда, а девчонка с ужасом вздрогнула, посмотрев на парня. Она быстро закивала. — И тебе не жутко от всех этих подробностей?       — Такие подробности я всегда слышу и вижу по телевизору, чего мне удивляться? — сказала она так, будто бы было чем-то собой разумеющимся. Такой ответ Рюноске заставил улыбнуться.       — А какие боги тебе больше интересны?       — В детстве, да и сейчас я любила Хатхор. Мне нравилось слушать историю о том, как она истребляла людей из-за наказания их грехов. Она является богиней танцев и веселья, а танцы я люблю, я ведь в группе кавер-дэнсеров участвую, — девушка на некоторое время задумалась, а потом улыбнулась. — А ещё в моем любимом фильме её играла моя любимая актриса.       — Это тот, который снял Алекс Пройас?       — Да, этот!       — Это твой любимый фильм? — чуть громче нужного спросил Рюноске, восторженно глядя на девушку. — Ничего себе, я впервые вижу человека, что не ругал его!       — Ты шутишь, я обожаю пересматривать его и восхищаться Элоди Юнг, — она тихо рассмеялась, прижимая к себе давно позабытую книгу. — Я Ичиё Хигучи, если что. Я была бы не против, чтобы мы поговорили ещё про египетских богов, — смущенно сказала Хигучи, поправляя выбившую прядь за ухо.       — Я буду рад поговорить на эту тему с кем-то, кто разбирается в ней. А то Ацуши не слушает меня даже, — проворчал Акутагава, недовольно вспоминая о том, как его друг не слушал даже его. — Я Рюноске, кстати.       — Да, я знаю, — сказала она и вышла из комнаты, так как её звала Гин.       С этого дня Рюноске завёл себе ещё одного друга в лице Ичиё. И она нравилась ему своей простотой: девушка обсуждала с ним не только Египетских богов, но и древнегреческих, которая она знала по пальцам, она любит французские фильмы, китайские новеллы и как-то раз рассказала о том, что хотела бы себе кота, но в младшей сестры аллергия на шерсть. Поэтому Рюноске с радостью приглашал её к гости, даже если она давно знала все уголки их квартиры благодаря Гин. Хигучи была среднего роста со светлыми волосами, которые она любила носить в высокий пучок. Она любила практичные брюки и лёгкие блузки, в которых не было жарко и холодно. Вся она была лёгкой, весёлой и серьёзной в некоторые моменты, особенно когда ей приходилось успокаивать младшую сестрёнку.       Наверное неудивительно, что спустя столько времени Акутагава проникся к ней тёплыми чувствами, да и со слов сестры, сама девушка тоже. Поэтому спустя несколько месяцев с красными от смущения щеками, Рюноске протягивал вафельные батончики, которые девушка так любит, со словами:       — Мой друг часто говорил о том, что если тебе нравится девушка, её нужно угощать сладким, — А Ичиё от его признания рассмеялась, а после заключила в крепкие объятия с негромким:       — Твой друг прав, потому что сладкое вызывает серотонин и мы становимся счастливее.       А когда Ацуши узнал о том, что лучший друг начал внезапно встречаться с девушкой весело улыбнулся и сказал:       — А говорил, что девочки не нравится, врунишка, — а из-за этого прозвища у Акутагавы внезапно сбилось дыхание, особенно в тот момент, когда друг обнял его за плечи.