Думаете ли вы, что все люди равны?
Чёрный ламборджини заезжает на автомойку со смешным названием «Автопузо» и медленно притормаживает, чтобы припарковаться. Дима выглядывает из окна мастерской, вздыхает и, махнув рукой, выходит навстречу: прибыл очередной богатенький клиент.Очевидно, что это не так, ведь люди все очень разные.
Надеясь на адекватность этого клиента (у богатых обычно свои причуды), Дима натягивает на себя профессиональную улыбку и слабо кланяется в знак приветствия: дурацкая привычка, оставшаяся с ним ещё со времён детства. Так уж вышло, что до шестнадцати лет он жил с отцом в Китае, и это здорово повлияло на его становление, как личности, так что теперь в нём смешиваются две совершенно разные культуры. — Я отойду ненадолго, пока вы будете мыть? — одновременно спрашивает и утверждает мужчина, махая пальцами в воздухе, пока другая рука придерживает телефон возле правого уха. — Да, конечно, — не стирая с лица улыбку отвечает Дима весьма учтиво и чуть кивает. Мужчина одобрительно кивает в ответ и, прежде чем уйти, окидывает внимательным взглядом стройную фигуру в джинсовом комбинезоне: форма сидит на теле практически в облипку. Диме становится очень неуютно под этим взглядом, ему хочется ответить что-нибудь злое и едкое на такую откровенную наглость, но…Начиная с расовой принадлежности, внешности, цвета кожи, видовой принадлежности и, конечно, социальной группы.
— Вам что-нибудь подсказать? — сквозь зубной скрежет произносит Дима, продолжая улыбаться. Мужчина отмирает и отводит взгляд. — Нет, не нужно, просто помойте машину, — отмахивается и спешно уходит, не оборачиваясь. Дима мысленно выдыхает от облегчения: эта работа нужна ему, как воздух, ведь коллекторы буквально перекроют ему кислород, если он опять не выплатит кредит в этом месяце вовремя. Этот богатый мужичок чуть было не попортил его безупречную репутацию своим нахальным поведением. Как животное, выпущенное на волю в период гона, Ей-Богу. Ни капли самоконтроля. Если бы он не дал заднюю, Дима точно бы набросился на него с кулаками от злости. И прощай работа.Чем ты беднее, тем тебе сложнее пробиться наверх, где тебя ждёт успешное будущее.
— Дурацкая форма, — тихо шипит себе под нос Дима и агрессивно дёргает свой комбез за лямки, между тем возвращаясь обратно в мастерскую за оборудованием для мытья машины. — Бесит. Работёнка в этой автомойке не трудная, прибыльная, удобная, да ещё и единственная в округе, доступная для несовершеннолетнего школьника вроде него, поэтому держаться за неё приходится всеми зубами. И лишь поэтому он терпит на себе эту дурацкую форму, которую он вынужден носить по причине своей видовой принадлежности. Никто больше из его сменщиков на работе не носит такую обтягивающую форму. Потому что все они – альфы. А Дима – омега, который не скрывает этого. И по этой тупой причине ему приходится постоянно надевать этот сраный комбинезон, похожий больше на леггинсы (степень обтяжки примерно такая же), ведь омеги должны уметь не просто хорошо обслуживать, но ещё и завлекать. Just fuck them. Схватив керхер и пеногенератор, Дима выходит с ними из мастерской и идёт сразу к ламборджини. Пришло время помыть малышку.×××
В то же время, чем ты богаче, тем тебе легче подниматься вверх по социальной лестнице.
Брендовый диван-кровать Island светло-серого цвета с левым шезлонгом из шенилла красуется в центре просторной гостиной и стоит точно перед большим премиальным телевизором из серии OLED C2 с диагональю экрана в 65 дюймов и 4К разрешением. Около дивана находится овальный дизайнерский прикроватный столик MyPads на металлической основе длиной в 80 сантиметров, куда работница дома, одетая всегда обязательно с иголочки, чтобы радовать хозяев дома своим аккуратным и собранным видом, ставит стакан с двойными стенками из боросиликатного стекла и наливает туда свежевыжатый яблочный сок из графина Coucou Clear. Олег, сидя, откинувшись на диване, не обращает на эту девушку совершенно никакого внимания и даже не здоровается с ней, вместо этого листая свою ленту в инстаграме, где каждый второй пост содержит в себе длинноногую загорелую красавицу с пышными формами. И вид у него при этом довольно скучающий, словно ему всё уже в конец остачертело. Теперь даже симпатичные полуголые девушки его больше не радуют. Однообразие выбора его просто убивает. Может, на брюнеток теперь перейти на время? Возможно, они смогут вернуть ему интерес к сексу, а то и с ним не то, и без него – тухло. — Так, — строгая интонация, обвиняющий тон, — ты чего там расселся? В школу я за тебя поехать должен? «Когда же ты обратно уедешь уже», — мысленно стонет Олег уже в который раз за время приезда Саши, закатывая глаза до идеально ровного белого матового натяжного потолка, где, кстати говоря, запрятан эксклюзивный рисунок от одного очень талантливого графического дизайнера, увидеть который можно лишь при свете ночи, после включения светодиодной панели, расположенной за полотном. — Ты же не думаешь, что в этом мире существует место, где я не смогу тебя достать? — смешок. — Всё равно уезжай, — подхватывает смешок брата Олег и вскакивает с дивана, ничуть не удивившись тому, что Саша так легко считал его мысли. — Мне спокойнее, когда твоя рука находится за километры от меня. — Когда моя рука находится за километры от тебя, дорогой братец, — губы расходятся в снисходительной улыбке, и Саша ловит брата за плечи, подтягивая его так поближе к себе, — в ход идёт тяжёлая артиллерия: рука бати. Олег комично пародирует улыбку Саши, откровенно издеваясь, и тот с тихим смешком хлопает его несколько раз по предплечью. — Давай, собирайся, а то опоздаешь сейчас. Я отвезу тебя сегодня сам – водителя уже отпустил. — Какая честь, — фыркает Олег, снова закатывая глаза, и возвращается к дивану, чтобы взять оттуда свою компактную чёрную сумку-слинг Snowman, разработанную в качестве альтернативы рюкзаку. — Моя школа. Хочу – опаздываю. Когда он возвращается к Саше со своей сумкой из итальянской кожи, тот незамедлительно влипает ему свой фирменный братский подзатыльник. Олег моментально хватается за ушибленное место и недовольно вскидывает голову. — Да за что! — Не твоя школа, а школа твоего отца, имей совесть, — наставляет на него палец Саша и смотрит строго, поучительно. — Живо сел в машину! — Да понял я, понял, — сдувается Олег: плечи опадают, губы поджимаются. — Зачем так орать. Какая разница, чья эта школа на данный момент, если в конце концов она всё равно перейдёт ему. Он там главный. И это факт. Главный вне зависимости от того, кто владелец. Он всех там по струнке смирно держит: и учителей, и учеников, и даже охранников. Хорошо, когда люди осознают своё место. Просто замечательно. Червяк, ползающий по земле, никогда не сможет отрастить себе крылья и вспорхнуть в небо птицей. Птица, рождённая летать, ползать никогда не станет. Таковы законы. И не только природы.Да, люди все очень разные.
И те, кто стоит на вершине, никогда не спустятся к тем, кто ползает внизу.