×××
Раздаётся громкий сигнальный звук, и Миша, слабо вздрогнув, оборачивается, сразу натыкаясь взглядом на знакомый Мазерати Кватропорте. Роскошная чёрная машина, отбрасывающая свет, слепит глаза своим безупречным видом. И Миша непроизвольно узит глаза, улыбаясь. Стекло съезжает вниз, и из окна высовывается чужая голова, чтобы кивнуть в приветствии. — Садись давай. Домой тебя отвезу. — Брат запрещает мне садиться в машину к незнакомцам, — отвечает в шутку Миша. И мужчина на это действительно усмехается. — Утром тебе этот запрет не помешал. — Ладно, уговорил, — машет на него рукой Миша и охотно подбегает к машине, чтобы сесть сзади. — Долго уговаривать не пришлось, — со снисходительной улыбкой замечает мужчина, как только дверь за мальчиком захлопывается. — А я сговорчивый, — давит лыбу Миша и не без удовольствия проверяет сидение на мягкость. — Не ёрзай, — беззлобно требует мужчина, наблюдая за Мишей через стекло заднего вида. — Очень удобно! — восторженно смотрит в ответ мальчишка и ещё раз подпрыгивает на сидении. — Лучше, чем любое такси, вау! Неподдельная радость Миши забавляет мужчину, и на его губах расцветает улыбка. — Не сильно привыкай, — твёрдо, но не колко сообщает он. — С завтрашнего дня у меня не будет возможности забирать тебя из школы. Миша смущённо хохлится и отвечает: — А я и не напрашивался! — поджимает губы, затем переводит взгляд на водителя и всё же интересуется. — У тебя что-то случилось? Мужчина ничего не отвечает ровно две секунды. Затем с улыбкой выдыхает: — Можно и так сказать. Миша неуклюже кивает, прижимается спиной к сиденью и затихает на время, считая, что допрашивать человека, как минимум, неэтично. Однако, его выдержки хватает лишь на минуту. Любопытство берёт своё. — Это что-то серьёзное? Мужчина в ответ усмехается без капли раздражения, в какой-то степени даже симпатизируя чужой непосредственности. — Нашёлся человек, который смог найти управу на одного наглого упрямца, только и всего. Я даже рад, что всё так обернулось, — смешок. — Вот как, — кивает со всей серьёзностью Миша, усердно делая вид, что понимает, о чём идёт речь, и снова откидывается на спинку сиденья. Мужчина же замечает все эти его попытки поиграть во взрослого и хмыкает себе под нос. Забавный мальчуган. Почему-то сильно тянет защищать этого ребёнка, оберегать его, следить за его благополучием. И всё это на чистых инстинктах. Есть что-то пленительное в этом мальчишке. Возможно, дело в запахе, тонким шлейфом окутывающем его несформированное тело. Приятный слабый запах, который наполняет воздух во время ливня, когда капли дождя соприкасаются с землёй, покрывает собой тело молодого альфы, словно в заботе и защите. Это природный запах омеги, но никак не самого мальчишки – мужчина в этом не сомневается. Возможно, так пахнет старший брат Миши. И Гецати, привыкший идти всегда на поводу у своих инстинктов, доверяющий своей природе и топящий за сохранение традиций, чтобы не терять вселенского баланса, не может и не хочет блокировать все эти ощущения. Напротив, он смело движется туда, куда его ведёт чутьё, в отличие от друзей, которые намеренно отказываются практически от всего, что даёт им их природа. Влад наотрез отказывается от связей с омегами. Он идёт по ложному пути, отрекаясь от своей сущности в угоду глупому мировоззрению, и строит отношения с такими же альфами, как он сам, но Гецати вежливо молчит и не вмешивается. Если Владу так хочется идти в ногу со временем и сходить с ума вместе с теми, кто считает необязательным создавать разновидовые семьи, кто отрицает важность истинности, то флаг ему в руки: кто он такой, чтобы диктовать ему, как жить? Ситуация с Олегом уже не такая плачевная, ибо вкусы его, как минимум, не извращены, как у того же Влада. Он, как и подобает альфе, хочет только бет и омег. Однако проблема его в том, что он наотрез отказывается от серьёзных отношений. Из всех троих друзей Олег единственный, кому свезло встретить свою истинную пару ещё в далёком детстве, но Олег сторонник мнения, что для счастья не обязательно сходиться со своими истинными, так что он настойчиво отказывается начинать отношения со своей хорошей подругой. В его понимании подойдут для отношений все омеги вне зависимости от природной привязки. Поэтому нет необходимости встречаться со своими друзьями детства, ломая этим всё, что вы так долго строили. И всё из-за тупых инстинктов. Они люди – не животные. Им дана голова на плечах, чтобы поступать с умом, а не вестись на природные ощущения. Такая позиция логична только с одной стороны, ведь мир не стоит на месте – он постоянно движется, развивается и меняется, иногда даже кардинально. Взять хоть их мир в пример: не прошло и века с тех пор, как на земле существовали лишь беты, поделённые чётко на мужчин и женщин. Такое сильное разделение во всём посеяло зерно раздора между полами. Началась настоящая война: они не сходились, не влюблялись и не заводили семьи. Они боролись друг с другом. Пока развитие не подарило миру омег и альф. Теперь делить всё по гендеру стало куда сложнее. И, казалось бы, всё должно было прийти в норму, люди должны были начать слышать, видеть и понимать друг друга, но… Всё снова дошло до абсурда. Теперь альфы хотят альф. Омеги хотят омег. Истинность всеми высмеивается – не в моде. Мир снова сходит с ума, требуя очередного развития, пока старички с ядом у рта гнобят мужчин и женщин, взявших на себя роли омег и альф, портя этим представление о своём гендере. Костя, утонувший в собственных мыслях, недовольно качает головой и жмёт на тормоз. Приехали. — Здесь? — для уточнения спрашивает он. И Миша быстро-быстро кивает. — Спасибо, что подбросил! — искренне благодарит он своего благодетеля. — От меня привет твоему дедушке! Надеюсь, он выздоровел! Костя выпускает тихий смешок. — Выздоровел, — подтверждает он с кивком. Миша открывает дверцу машины, ставит одну ногу на землю, и в его животе сразу же за этим внезапно начинается жалобная песнь трёх китов. Он смущается до красноты ушей, и Костя с понимающей улыбкой оборачивается к нему. — Давай-ка мы тебя сначала покормим.×××
Белый феррари паркуется возле автомойки, и Дима уже нутром чувствует, что надвигается буря. Как оказалось, не зря, потому что из машины выходит сам, мать его, Олег Шепс. Собственной персоной. С этой своей надменной улыбочкой. Кто вообще разъезжает по городу в гоночной машине. Чёртов псих. Дима откровенно кривится, не скрывая своего недовольства чужим появлением, а Олег, напротив, сияет ярче начищенного серебра. — Какого чёрта тебе здесь нужно? — напирает сразу Дима, чувствуя сильное раздражение из-за того, что чей-то богатенький сынок щелчком пальца нарыл о нём информацию в два счёта. — Эй, — Олег с притворной угрозой поднимает на него свой палец. — Следи за языком. Я клиент, который заехал, чтобы помыть свою машину. Дима громко фыркает и бубнит себе под нос: — Ты ребёнок, заигравшийся в Бога. — Что ты там шепчешь, а? — вздёргивает голову Олег в недовольстве. — Громче слабо повторить? Дима закатывает глаза и со вздохом отвечает: — Не трать моё время. В отличие от тебя, бездельника, взрослым людям нужно работать. Услышав ответ, Олег снова расплывается в ядовитой ухмылке: грязный рабочий вид омеги ласкает его эго и радует глаза. Он просто не может не наслаждаться своим высоким положением. Да, этот мелкий выскочка владеет острым языком, но, чёрт возьми, это он – Олег – владеет здесь феррари! Это он здесь главный! — Верно, — сладко тянет он с улыбкой и намеренно пробегается по телу омеги оценивающим взглядом, кидая этим недвусмысленные намёки на то, что тот всего лишь товар, выставленный на аукцион. — Тебе нужно работать, так что поторопись и обслужи меня, как подобает хорошему работнику. Сказав эти слова едким и насмешливым тоном, Олег вытаскивает из переднего кармана ключи от своей машины и бросает их Диме, как собаке. — Подбери. Дима выгибает бровь в немом вопросе и даже голову не опускает, чтобы просто посмотреть. Олег смотрит на него в упор, ожидая каких-то действий, но Дима не двигается с места, блять. — Ты слышал, что я сказал? — Сам подберёшь, если машину чистой видеть хочешь, а если что-то не устраивает, — Дима натягивает на себя вежливую улыбку и указывает рукой на выезд из автомойки, — тебе вон туда. Он знает, что грубить клиентам строго запрещено, знает, что ему прилетит за это, если хозяин мойки обо всём прознает, но терпеть это унижение… Нет уж. Он скорее тапок свой без воды и соли схавает, чем позволит так с собой обращаться. Люди с пустыми кошельками ничем не отличаются от людей с набитыми карманами. У них такие же кости, обтянутые кожей. Такая же кровь, бегущая по венам. Такие же органы, создающие единый механизм. Они тоже люди. Не собаки в будках, не свиньи в загонах и не куры в клетках, чтобы обращаться с ними по-другому. Они такие же люди, как и все, чёрт возьми. И тоже заслуживают нормального отношения! — И как часто ты выпроваживаешь клиентов? Олег скрещивает руки на груди и задирает нос. — Придурки вроде тебя в дефиците, — огрызается Дима. — Можешь радоваться: хоть где-то ты особенный взаправду, а не в мечтах. Лицо Олега снова кривится под гнётом злости и раздражения: упрямство омеги выводит его из себя, но при этом даёт ему странную подпитку, побуждая продолжать свои попытки задеть его. Он шумно выдыхает через нос, делает три шага вперёд и, глотая до боли в горле свою гордость, нагибается сам, чтобы подобрать ключи. Дима наблюдает за этим с притворным равнодушием, чтобы не дать своей маске случайно треснуть, иначе он рискует заржать в голос, а это всё же не в его характере немного… Обратно выпрямляясь, Олег незаметно ныряет рукой себе в задний карман, достаёт оттуда свою кредитную карточку и прячет её в кулак, затем медленно приближается к Диме и скалит зубы. — Запомни, — не сдаётся он, продолжая выдавать себя за крутого и несокрушимого, словно не он секунду назад с красными от стыда ушами и щеками подбирал свои ключи с земли. — Люди всегда делятся на два типа: я – владелец автомобиля. И ты – автомойщик, — он внезапно перекидывает руку через шею Димы и кладёт свою карту ему в грудной кармашек, маскируя это действо под попытку передать ключи лично ему в руки. — Так что не отвлекайся от работы, мойщик. Дима принимает ключи из рук в руки и резко поворачивает голову, почти сталкиваясь носом к носу с Олегом, который неожиданно теряется от такой внезапной близости и плохо справляется со своим удивлённо бегающим по чужому лицу взглядом. Он резко убирает руку и отскакивает. Дима никак его поведение не комментирует. Даже в мыслях. Он слишком зол и взбешён, чтобы открывать сейчас рот или давать волю своим мыслям. Если он это сделает, то точно посыпятся маты. Трехэтажные. Он, блять, вспомнит всех родственников Олега вплоть до седьмого колена, если не сдержится. — Удачи, — хмыкает тем временем Олег. И спокойненько, довольный собой, уходит, насвистывая себе весёлую песенку под нос.×××
— Наелся? – спрашивает Костя у подростка, смотря на того с тёплой родительской улыбкой. И мальчишка показательно откидывается на спинку стула, выставляя свой надутый живот. — Ещё как! — радостно похлопывает он пузо. — Вот и хорошо, — кивает Гецати, без стеснения улыбаясь сытому и довольному ребёнку. — Простите, — он подзывает к себе близстоящего официанта, и тот сразу же подбегает к нему с блокнотом и ручкой на готове. — Приготовьте ещё две порции того же и упакуйте нам с собой. Официант бегло записывает заказ, просит гостей подождать некоторое время и убегает на кухню. Гецати – постоянный клиент их ресторана, да и просто уважаемый внук всеми известного владельца частной больницы «CardioDoc». Его слова – писанный закон для всех работников. — Раз твой желудок уже полон, то можно и поговорить, — складывает перед собой руки на стол мужчина и участливо смотрит на подростка. А Мише только повод дай рассказать что-нибудь – не заткнёшь потом! Болтушка, каких поискать! — Один раз мой брат попросил меня сходить в магазин за продуктами… Длинная бытовая история стартует, и Костя принимает удобную позу за столом. Он не сводит глаз с увлечённого рассказом подростка, чтобы не лишать его уверенности в том, что его слушают с интересом, потому что это и правда так: Косте очень нравится слушать весёлые и беззаботные рассказы Миши, потому что от них постоянно веет какой-то детской ностальгией, простотой и даже некой свободой, присущей ребятишкам со двора. Его дедушке тоже понравились бы эти истории. Губы Константина разъезжаются в тёплой улыбке. И сидит он с ней до самого конца рассказа. — Твой брат определённо знает толк в строгой дисциплине, — подытоживает он с заметным уважанием в голосе. — Это очень похвально. — О да, мой брат просто обожает всякие нравоучительные штуки! Он как живой Конфуций! Миша говорит это без злого умысла, но с усмешкой, и Костя понимает его подколку. Он тоже усмехается, но тоже без предубеждения. — Господин, — тихим вежливым тоном отзывается официант, — ваш заказ уже готов. Костя рефлекторно привстаёт со стула, обращая внимание на официанта, оборачивается к нему и слегка кивает, обратно приземляясь на место. — Да, спасибо, — благодарит он работника и забирает у него два пакета с упакованной едой. — Всё? — весело интересуется Миша. — Домой? Костя поворачивается к нему и сквозь смешок отвечает: — Домой. Миша выбегает из ресторана первым, как настоящий ребёнок, побалованный родителем, а Гецати важной походкой выходит за ним следом. Работники ещё долго шепчутся у них за спинами, прикидывая в мыслях, от какой же всё-таки омеги у Гецати такой взрослый ребёнок, а тем всё равно: они уже едут домой в машине и делятся историями под песни Nickelback. Когда они доезжают до одноподъездного здания, Миша вылезает из тёплого салона машины и останавливается возле переднего окна, чтобы постучаться в него и пригласить Костю в гости. Стекло ожидаемо съезжает вниз. — Увы, мне нужно ехать: дедуля мой совсем уже заждался, — мягко отказывается Костя от чужого гостеприимства, боясь при этом обидеть, но Миша, услышав про дедушку, сразу же кивает с большим пониманием, вызывая этим улыбку. — Вот, держи-ка, — высовывает Костя из окна два пакета и протягивает их. — Это вам с братом. Заметил, что тебе понравилось. Угости и его тоже. — О, — искренне удивляется Миша, чем вызывает тёплый родительский трепет в сердце Кости, ведь в мальчишке столько искренности, что хоть лопатой её черпай из его наивной детской души. — Я не знал, что это было для меня… — Для тебя, — подтверждает Костя. — Для кого же ещё, — добавляет он уже заметно тише. Миша принимает всё с благодарностью, без лишних кривляний и фальшивых протестов. И это тоже добавляет ему очков в баллы честности. «Как же выглядит омега, сумевшая воспитать в тебе такого человека», — мысленно дивится Костя и чувствует, как внутри него всё переворачивается с ног на голову от внезапной и такой соблазнительной идеи встретиться с братом Миши. Как же его влечёт к нему… — Спасибо! — громко, честно, бодро, не жалея улыбки, благодарит его Миша. И Костя зеркалит его улыбку, кивая в ответ. — Ещё свидимся, — он не прощается. — Хорошей дороги! Костя заводит мотор и выезжает со двора, наблюдая через стекло заднего вида за тем, как Миша до самого поворота машет ему рукой. Такая маленькая деталь, но от неё так тепло становится на душе, так легко и воздушно. Нет. Он обязательно пожмёт руку его брату.×××
По возвращении на автомойку Олега уже поджидает его сверкающий от чистоты феррари. Он присвистывает и глумливым тоном сообщает: — На твоём месте я бы вообще бросил школу, — откровенно издевается он. — У тебя талант! Дима терпеливо вздыхает, перекидывает тряпку с одной руки в другую и отходит от машины, диктуя: — Работу я закончил: твоя машина чистая. Оплата наличными. Кассу найдёшь слева от себя. Олег, как ни странно, сговорчиво кивает, хоть и с хитрыми искринками в глазах, и отходит к своей машине, делая вид, что проверяет проделанную Димой работу, затем молча залезает в салон, чтобы потом резко выскочить из него обратно и начать театрально выкрикивать слова, которые он уже заучил наизусть, пока гулял один по парку: — Где моя кредитная карта?! — объявляет он во весь голос, и Дима останавливается в шаге от мастерской. — Она лежала у меня в бардачке! Дима делает глубокий вдох и медленно выдыхает через нос, стараясь сдержать свою злость в себе. Затяжно оборачивается и цедит сквозь зубы: — Значит, лежит и сейчас. — По-твоему я ослеп?! Нет там её! Не лежит! — Значит, лежит в другом месте. Олег скалится с притворным возмущением. — Правильно, — кивает он. — Лежит, — указывает пальцем на Диму и делает круговое движение, обводя почти всю его фигуру. — Лежит где-нибудь в твоём кармане! Я требую обыска! — Ты… «Ебанулся?» — хочет сказать Дима, но его перебивает владелец автомойки, который услышал крики Олега и тут же выбежал к ним. — Я могу вам чем-то помочь? — вежливо интересуется тот, выступая вперёд. — У вас всё хорошо? Вы недовольны обслуживанием? — Я недоволен вашими работниками, которые позволяют себе красть чужие кредитки! Олег так натурально врёт, что у владельца от нервов аж пот на лбу выступает. Он неуклюже улыбается и выставляет свои руки в защите. — Подождите, это какое-то недоразумение… — Я требую обыскать вашего работника! — не унимается Олег, внутренне уже вовсю ликуя. Они ещё некоторое время продолжают этот бесполезный диалог, пока владелец всё же не соглашается обыскать Диму прямо при нём. Дима стискивает зубы от злости и унижения, но молча терпит этот цирк, потому что знает: хорошо смеётся только тот, кто смеётся последним. Олег расплывается в самодовольной ухмылке и высоко задирает свой мажорный нос. Широко расставляет свои ноги и чуть выпячивает таз, спрятав руки в карманы и слегка их оттопырив. Он чувствует себя победителем, потому что знает, где именно сейчас лежит его кредитка и почему. Он заставит этого омегу пасть ниц перед ним. Да он обувь свою его лизать заставит. А может и не только обувь… Волна странного возбуждения слабым прибоем накрывает его изнутри, и чужой голос звучит в собственных ушах как-то приглушённо. — Прошу прощения, но… у моего работника и правда ничего нет, может, вы у себя ещё раз поищете?.. Возможно, вы просто положили её куда-нибудь в другое место, а потом забыли… С каждым новым словом лицо Олега мрачнеет всё больше и заметнее, потому что краем глаза он видит ухмылку на лице Димы, словно тот с самого начала всё… Знал. «Сука!» – выругивается он про себя и начинает в спешке ощупывать себя со всех сторон, пока рука не нащупывает что-то… в заднем… кармане… Олег сглатывает и поднимает растерянный и заторможенный взгляд на владельца автомойки. Тот смотрит на него с явным ожиданием, поэтому Олег, сгорая со стыда, медленно достаёт из кармана свою карточку и показывает её владельцу. — Вот видите! — заметно выдыхает владелец от облегчения и широко улыбается. — Нашли же! Дима за его спиной скрещивает руки на груди и хмыкает со знанием дела. Олег его тихо ненавидит. Какого хрена его опять сделали… КАК, БЛЯТЬ, ОН ЭТО СДЕЛАЛ?! Олега уже откровенно трясёт от злости. Он не понимает, где просчитался, как не заметил, не почувствовал, не понял подвоха, блять! Этот… Кто-то закидывает ему руку на шею, совсем как он недавно, и насмешливо шепчет в ухо: — Запомни. Люди всегда делятся на два типа: я – тот, кто очень умный, и ты – тот, кто просто хочет быть умным, на деле же являясь глупым. Дима с театрально-снисходительным вздохом выпускает Олега из плена своих полуобъятий и несколько раз едко хлопает его по плечу. — Удачи, — произносит он с фальшивой серьёзностью, не скрывая свою насмешку. И, качая головой, уходит, скрываясь в мастерской. Олег же так и остаётся стоять на месте истуканом, утопая в своей ненависти, а перед глазами картинки: сломанный, заплаканный, испуганный Дима, стоящий перед ним на коленях. Он, блять, добьётся этого. Это теперь, сука, цель его грёбаной жизни.×××
Дома Дима объявляется, как всегда, к десяти часам. У порога его встречает Миша с объятиями и помогает ему снять и повесить куртку. Они вместе проходят в гостиную, чтобы поужинать. Всё обычно и привычно. Кроме… Дима хмурится, увидев стол, накрытый так, словно Миша ограбил сегодня чёртов банк. — Это что? — спрашивает он с подозрением. И Миша хватает его за руку, усаживает на диван и сам садится рядом, чтобы всё подробно ему рассказать. Дима слушает его очень внимательно. И с каждой секундной его лицо мрачнеет всё сильнее, потому что какой-то левый незнакомец катал его несовершеннолетнего брата – ребёнка – по городу на своей машине и водил его по ресторанам, блять. Это же грёбаная статья! Найдёт ублюдка – закопает его ко всем чертям. — Он ничего странного не делал?! Не говорил?! Дима осыпает брата вопросами, боясь услышать от него хоть одно плохое слово, но по его рассказам всё, вроде, чисто. Это помогает ему хоть немного успокоиться и прикрыть глаза, чтобы вдохнуть слабый запах чужого альфы, который остался на коже брата тонкой вязью. Этот запах… Хвойный лес… влажный мох… мокрые стволы деревьев… свежесть… Такой дымный и призрачный аромат… Омега внутри Димы начинает довольно урчать. И это напрягает. Пугает. Этот альфа… кто он, чёрт возьми?.. — Так ты будешь есть? — слегка подпрыгивает от волнения Миша, сидя на диване. Дима переводит на него мрачный взгляд и отвечает: — Обойдусь. Встаёт, подходит к столу и забирает оттуда нетронутый Мишей обед, чтобы затем пойти с ним и сесть на стул, прижавшись спиной к шкафу. Миша заводит руку за голову и неловко чешет затылок. Ему непонятен отказ Димы, ведь Костя просто позаботился о них. Проявил доброжелательность. Но сказать об этом вслух не решается, потому что Дима свой ответ уже дал.×××
На следующее утро Дима убирает все остатки со стола, кидает их в пакет и выходит с ним на улицу, чтобы выкинуть его по дороге на работу. Отработав свою утреннюю смену, он бежит трусцой домой, упаковывает себе обед (варёный рис) и отправляется уже в школу, не забыв упаковать еду ещё и своему брату, куда он положил ещё и варёное яйцо, обделив себя. Дальше всё должно было быть, как и всегда. Как обычно. Как уже привык Дима. Однако и здесь что-то идёт не так: он получает слишком пристальное внимание со стороны учеников, которые буквально провожают его взглядами, пока он преодолевает длину аллеи. Когда он останавливается возле входа в школу, ему навстречу выходят два парня с ведром воды в руках и просто бесцеремонно выливают её всю на него. Дима непроизвольно отступает назад под тяжестью напора воды и рефлекторно открывает широко рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Разлепляет свои глаза и сталкивается взглядом с каким-то парнем, который со змеиной улыбкой поднимает руку с картой «шута» и резко разворачивает её, являя миру большую надпись:Дмитрий Матвеев.