Амнезия

Туман перед глазами немного рассеялся, формируя вокруг реальность. Я завертел головой, пытаясь сориентироваться. О, кажется, это зал ожидания на вокзале Кингс-Кросс. Как я тут оказался? Из раздумий меня вывел хлюпающий звук. Он шёл из-под ряда сидений. Наклонившись, я увидел новорождённого младенца, что тяжело дышал, раскрывая рот, хватая воздух жадно. Я потянулся к нему, но меня остановил женский голос: – Не надо. Позволь, я сама. Разогнувшись, я увидел некрасивую худенькую женщину. У неё были слегка выпуклые голубые глаза, косящие в разные стороны, бледная кожа, тонкие волосы, узкие плечи и слабые руки. Несмотря на специфическую внешность, от женщины исходило мягкое тепло или свет, которые делают даже некрасивых людей привлекательными. Она робко улыбалась мне. – Это ваш ребёнок? – Да, это мой сын. Я обернулся к креслам. – Как он тут оказался? – Я потеряла его много лет назад. Его зовут Том. Мой малыш Томми. Спасибо, что носил его так бережно. Пока я разевал рот, ничего не понимая, женщина обошла меня, осторожно извлекла младенца из-под кресел и прижала его к себе. Он задышал легче, задёргал ножками и ручками. – С ним всё будет в порядке? – неожиданно для самого себя спросил я. Почему-то казалось, что с этим ребёнком связано что-то плохое. Хотя... Никто из нас не грешен при рождении, что бы религиозные конфессии ни утверждали. Уродует нас жизнь, ребенок же, появляясь на свет, начинает всё с чистого листа. – Определённо. Теперь появился шанс всё исправить. А ты – живи!

***

Я пришёл в себя в гулкой подворотне или тоннеле. Рядом скулил толстый мальчишка, в руке у меня была зажата странная деревяшка, чуть левее суетилась старушка. Покрутив деревяшку в руке, я хотел её отбросить, но старушка, глядя мне в глаза, сказала: – Не бросай палочку, Гарри, они могут вернуться! Судя по всему, обращалась она ко мне. Значит я – Гарри. – Кто они? – Дементоры. Это слово было мне незнакомо. Что-то из трансформеров, радикалов или рептилоидов. Если они могут вернуться, то они живые и опасные? – Вставай, мальчик, надо уходить отсюда. Я ведь говорила Дамблдору, что нельзя надеяться на Наземникуса. Наверно, я сильно ударился головой. Часть слов мне была абсолютно непонятна. Наземникус звучало как заболевание, орган или фрукт. Вальгус, косинус, цитрус. Хрен поймёшь. Дамблдор – это насекомое или чья-то глупая фамилия, судя по контексту. Вот уж шикарно, когда твоя фамилия Шмель! Хуже, только если Член или Козёл. Если же это не фамилия и старушка разговаривала со шмелём, то мне исключительно не повезло с источником информации. Автоматически сунув палочку в карман огромного растянутого худи, я, опираясь на руки, встал и оглядел себя. Я был худ, вещи, что на мне болтались – явно с чужого плеча, грязен, а стоптанные кеды с рваными шнурками, состоящими из одних узлов, поразили в самое сердце. Я что, бездомный? Подняв плечо, я принюхался. Нет. От меня не воняло. Скуление толстяка стало меня раздражать, и я, склонившись, потрепал его за плечо. – Эй, ты как? – Пошёл вон, урод! Что ты со мной сделал? – отмахнулся он мощным кулаком. Я отпрянул, пожал плечами и задумался. Кто я – я не знаю. Но, похоже, знают толстяк и старушка. Толстяк недружелюбен, а старушка вроде ничего. Не считая странных слов, что она периодически выдаёт. – Простите, мадам, а кто я? Выцветшие голубые глаза уставились на меня в изумлении. – Я ничего не помню, – пояснил я. – Ты Гарри Поттер, волшебник, мальчик-который-выжил. Бред. Бабка таки сумасшедшая! Что ж мне так не везёт? Радость в том, что теперь я знаю и свою фамилию. Думаю, мне помогут в полиции. – Не подскажете, где тут полицейский участок? – Магглы тебе не помогут. – Я не знаю, кто такие магглы, но надеюсь, вы ошибаетесь. Спорить с сумасшедшими себе дороже. Кивнув старушке, я направился к выходу из тоннеля. – Подожди, Гарри! А как же твой кузен? – Какой кузен? Старушка указала на толстяка. Бля. Вернувшись, я встал рядом с парнем, легонько пнул его в массивное бедро. – Эй, как тебя зовут? Тот поднял на меня бледное потное лицо с глубоко посаженными голубыми глазами и посмотрел с такой яростью, что я окончательно удостоверился – с кузеном у меня отношения не очень. – Ты, блядь, издеваешься? – Нет, – спокойно ответил я. – Я не помню ничего. Головой, наверно, ударился. У парня отвисла челюсть. Это выглядело комично. – Не пиздишь? – Ни на йоту. Так как тебя зовут? – Дадли Дурсль. – А я Гарри Поттер. А, чёрт, ты, наверно, в курсе. Эта пожилая леди сказала, что мы кузены. Это так? – Д…да. – А что случилось? Как мы тут втроём оказались? – Начался ураган, мы забежали сюда, чтобы спрятаться от дождя, и… – губы у Дадли вдруг задрожали, а из глаз потекли слёзы. – Меня подняло в воздух. Сдавило шею. Я слышал свистящий отвратительный звук. Было холодно и как-то… безысходно. Словно на кладбище в ноябре. Ты что-то закричал на латыни, махал своей палкой, – кузен кивнул на карман, из которого торчала деревяшка. – Меня отпустило, и я упал, а ты подёргался в воздухе и тоже рухнул на землю. Потом миссис Фигг пришла. – На латыни? Так я действительно того… волшебник? Дадли кивнул. – Бред! Схватив палочку, я покрутил ей и выкрикнул: «Абракадабра!» Старушка отшатнулась от меня в ужасе, прижав авоську к груди, кузен тоже сбледнул. Только ничего не произошло. Ни искр, ни лучей разноцветных. Похоже, кузен и старушка того… Кукухой поехали. Или я последователь культа Сатаны или что-то в этом роде и они считают моё увлечение магией. Хотя, тогда вместо палки должно быть распятие. Наверное.... – Слушай, хрен с ним, мы живы, и это главное. Давай я тебя домой отведу. И, наверно, надо как-то сообщить моим родителям. А то я одет как-то странно, словно на улице живу. Чувствую себя бездомным. Или я сбежал от них? Дадли смотрел на меня расширившимися от ужаса глазами. – Что? – Твои родители умерли. – О, чёрт! Так я приютский? – Нет, ты с нами живёшь. – О… А почему тогда я так одет? Я окинул кузена оценивающим взглядом: явно не голодает – от голода так не пухнут – и одежда качественная. Значит, семья с достатком. Дадли от моих слов побагровел так, словно ему в лицо краски плеснули. – Папа считает, что мы на тебя много тратим… Поэтому ты донашиваешь мою одежду, – промямлил кузен. Охуеть! Судя по всему, я ещё и еду за ними доедаю, раз я такой худой. Ладно, буду разбираться с проблемами по мере их поступления. Я протянул кузену руку, и тот, кряхтя, встал, сразу оказавшись на голову выше меня. – Ну ты и здоровяк! – присвистнул я. – Не хотел бы такого в подворотне встретить. От этих слов глазки кузена забегали. – Ты меня бил, что ли? – хмыкнул я и с ужасом понял по реакции парня, что попал в точку. – Серьёзно?! А за что? – Ты… урод, – как-то неуверенно буркнул Дадли, глядя куда угодно, но не на меня. – Физический? – я начал ощупывать своё лицо. Два глаза, нос, рот, уши. Всё на месте. Руки, ноги тоже. – Ты – волшебник! – Это должно звучать гордо, но судя по твоей интонации - это дерьмово, – протянул я. – Ещё как! Знаешь, сколько раз я страдал от проявлений твоего волшебства?! – Не знаю, но прошу прощения. Думаю, вряд ли я причинял тебе вред осознанно. Дадли замолчал, бурно дыша. – Давай я всё же провожу тебя. Очень хотелось в душ и хоть какой-то определённости. Кузен попытался пойти сам, но, судя по всему, подвернул ногу, потому что ощутимо пошатнулся. Я приобнял его за могучую талию, закинул руку на плечо и сказал: – Веди, я всё равно не знаю куда. Старушка, что с любопытством слушала наш разговор, пристроилась в кильватере. Вдруг раздался хлопок, и передо мной возник плюгавый мужичонка с блудливым взглядом. Надо же, реально волшебство! Старушка тут же накинулась на него, избивая авоськой. Тот уворачивался, прикрывался руками и бормотал что-то про выгодную сделку с котлами. – Простите, это кто? – уточнил я у бабки, когда та остановилась передохнуть. – Наземникус Флетчер. Этот козёл должен был присматривать за тобой. – Зачем? Мне что, десять лет? На вид было пятнадцать или шестнадцать. – На тебя охотится Тот-кого-нельзя-называть! – Это что за хрен? Кто-то вроде маньяка? – Да. Я недобро глянул на мужичка, отпустил Дадли, установив его в более-менее устойчивом положении, подошёл к Флетчеру и засадил ему справа в челюсть. Плюгавый этого явно не ожидал, так как не закрылся, да и выражение полнейшего изумления на его лице вторило моим предположениям. Он эпично шлёпнулся на задницу и взирал на меня снизу вверх со страхом, даже не делая попыток подняться и ответить. Вернувшись к Дадли, я снова приобнял его, и мы в полнейшем молчании проковыляли мимо "пострадавшего". Сзади раздался смачный плевок. Видимо, миссис Фигг выразила своё презрение. У уютного домика, типичного для этой респектабельной улицы, Дадли сказал свернуть. На звонок вышла высокая сухопарая женщина лет сорока и, увидев нас, захлопала глазами. А потом закричала: «Вернон!» – одновременно вырывая у меня кузена из рук. – Дадличек?! Что случилось?! – На нас с Гарри напало нечто непонятное. Я подвернул ногу, а он потерял память. – О, Господи… Вернон! Раздался топот, и в коридор вывернул огромный тучный мужик, багровый, с мощными усами и глазками-бусинками, утонувшими в щеках. – Опять этот мальчишка! – заорал он, пронзая меня взглядом. Я поднял брови. Однако. И в этой семье я живу? В этот момент что-то скользнуло над головой, тихое и пушистое, и перед моим лицом завис конверт. Натурально завис. Из бумаги сформировалось нечто вроде рта, и официальный женский голос сказал:       Уважаемый мистер Поттер!       Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населённом магглами районе и в присутствии маггла Вы использовали заклинание Патронуса.       За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.       Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра.       С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша       Муфалда Хмелкирк       Сектор борьбы с неправомерным использованием магии       Министерство магии Интересно девки пляшут. По четыре штуки в ряд. – Ага! Тебе конец, мальчишка! Когда тебя выкинут из школы, я тоже выгоню тебя из дома! – лютовал дядя. Я склонил голову набок и посмотрел на этого разъярённого мужика. А нахера оно мне надо? Я ношу обноски, голодаю, меня пинает кузен и унижает этот хрен. – Какая это страна? – Ты сошёл с ума?! Или издеваешься надо мной? Мужик покраснел так, что, кажется, его скоро удар хватит. – Я потерял память, мистер. Так что это за страна? – Великобритания, – пролепетала поражённая женщина. Кузен, которого она обнимала как маленького, вырвался из цепких рук, пользуясь тем, что его мать ошарашена, и свалил вглубь дома. Великобритания – цивилизованная страна. Вряд ли тут ужасные приюты. – Вы могли бы подсказать, где моя комната? – обратился я к женщине. Она показалась мне самой адекватной. – У тебя тут нет ничего твоего, мальчишка! – заорал мужик и затрясся. – Вернон, остановись. Неужели ты не видишь, что он действительно ничего не помнит… Пойдём, Гарри, я провожу тебя. Я протиснулся мимо пышущего бешенством мужика, с интересом думая, что же именно его ёбнет – инфаркт или инсульт. Такие лютые эмоции опасны для здоровья. А учитывая его вес, это случится в ближайшее время. Поднявшись по скрипучей лестнице, мы остановились у первой двери по правую руку. Внизу была врезана кошачья дверка. – У меня есть кот? – кивнул я на неё. – Нет, – выдавила из себя женщина. – А зачем тут это? – Ты пытался сбежать из дома, мы заперли тебя и кормили через неё. – О… – Гарри, как случилось, что ты потерял память? – Вам Дадли расскажет лучше меня. Я помню только, как очнулся в тоннеле. Скажите, а я правда волшебник? – К сожалению, да. – Почему к сожалению? – Это не принесло тебе счастья. – А что с моими родителями? И кто мне вы? – Я твоя родная тётя. Ну, спасибо, что Вернон мне не кровный родственник. – Твои родители… Их убили. А ты выжил. – Этот маньяк, что-то вроде Тот-кого-нельзя-именовать? – Да, он. – А почему он преследует меня? – Я не знаю. Сообщество волшебников очень закрыто. – Но вы же не магичка? – Нет. Непонятно. Закрыто, но маги воспитываются у немагов. Бред. Толкнув дверь в комнату, я огляделся. М-да. Убого. Бедно. Грязно. На столе клетка. – А это? – указал я на стол. – У тебя есть сова. – Сова?! Странный выбор домашнего животного. – Совы в вашем мире почтальоны. В этот момент, словно в подтверждение слов тётки, в окно влетела сова и уронила мне в руки записку.       Гарри!       Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается всё уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЁТИ. НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА. НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ.       Артур Уизли Ценность деревяшки я не понимал. Уже второе письмо поминает о ней. По моему мнению, если ты маг, то всякие атрибуты – это для того, чтобы пустить пыль в глаза. А если не маг, то никакие палки тебе не помогут. Учитывая, что в мире магии существуют непонятные дементоры, маньяк, дисциплинарные слушания и прочая суета, самым разумным мне сейчас будет от него откреститься. Тем более что, как сказала тётя, миры магов и немагов разделены. На полу стоял чудовищного размера и вида сундук. Я открыл его и заглянул внутрь. Книги, тряпки, перья, пергаменты, чернильница. Господи, что это за срань?! Вытащив мятую тряпку, я понял, что держу в руках мантию. Мантию! В конце 20 века! Развернувшись к шкафу, я открыл его и обозрел полки. Негусто. Бельё, пара худи, футболки, джинсы. Внизу валялись кроссовки, не менее стоптанные, чем кеды. Впрочем, чем более убогое впечатление я произведу, тем лучше. Выудив за лямку из-за шкафа рюкзак, я принялся набивать его одеждой. – Что ты делаешь? – тётка всё время, пока я оглядывался, молча стояла на пороге комнаты. – Ухожу. – Куда? – Это вас не касается. Вам вообще лучше всё забыть, тётя, – с нажимом сказал я. Глаза тётки странно остекленели, она кивнула, развернулась как сомнамбула и ушла. Я постоял, пытаясь осознать это явление. А вот сейчас я конкретно ощутил, что я маг. Внутри словно разгорелся тёплый пушистый шар, а кончики пальцев закололо. Отложив анализ на потом, я продолжил собираться. Набив рюкзак, я порылся в сундуке и не нашёл ничего ценного, кроме небольшого мешочка со странными монетами. Сунув его в рюкзак, я бросил палочку на стол и ушёл. Душ приму позже.