***
На следующий день грянул гром. Волдеморт дал обширное интервью Рите Скиттер. Дела он откладывать не привык, как я посмотрю. В интервью говорилось, что оказывается, Тёмный лорд не пал в 1981, как утверждали его политические оппоненты, а покинул страну, после того как его обвинили в убийстве Поттеров, хотя на месте преступления не нашли ни его тела, ни его палочки. Причиной его возвращения стал явный кризис власти. Создавалось ощущение, что магической Британией управляет масс-медиа, а не госструктура. Посчитав, что пресса окончательно распоясалась и в стране творится беспредел, Волдеморт решил закончить свой вояж досрочно и раскрыть своё инкогнито, опровергая множество домыслов, слухов и развенчивая паразитирующую на них власть. Надо ли говорить, что это интервью имело эффект взорвавшейся бомбы? Совы заполонили Большой зал за завтраком, я даже не сразу понял, что произошло, когда вначале нас накрыло тёмной шуршащей перьями тучей, а после на столы начали шлёпаться газеты, письма от родителей, посылки. Дамблдора атаковали вопиллеры, вроде того, что мне прислало Министерство сразу после нападения дементоров. Директор ловко сбивал их в воздухе, но возмущённых писем было так много, что он в какой-то момент сдался и поспешил скрыться, преследуемый визгливыми истеричными выкриками. Я, в некотором охреневании, заглянул в газету, которой мне тыкала в лицо Гермиона. У подруги глаза были по галлеону, а волосы от эмоций стояли дыбом и, кажется, слегка потрескивали. Лорд спокойно отвечал на вопросы журналистки, в том числе и на провокационные. Скиттер можно было понять: она рисковала, но в случае удачи должна была сорвать джек-пот. Темный Лорд поведал, что не планирует кровавый террор, и это... утешало. Более того, собирается бороться за освобождение своих соратников, требуя пересмотра дел, так как большинство арестов были произведены с нарушением, как это случилось с Сириусом Блэком. Сам он готов ответить на вопросы аврората по всем обвинениям и доказать свою невиновность по делу Поттеров. Я читал статью, глядя на мощный силуэт, который скрывали мантия и маска, и изумлялся. Всё пустил себе в пользу. Даже убийство моих родителей. И да, я не собирался его опровергать. По той причине, что я единственный свидетель событий. Петтигрю погиб в Азкабане, на него напал дементор и выпил. А раз я единственный свидетель, то мне не избежать сеанса легилименции, чего я допускать категорически был не намерен. Скользкий гад… Переиграл меня по всем пунктам, умудрившись моё требование сделать преимуществом. И я не злился. Я был восхищён. Теперь я понимаю всё, что говорил мне Снейп, когда описывал Тёмного Лорда, за которым пошёл в том же возрасте, что и я. Волдеморт внушал уважение, желание следовать за ним, учиться.***
На следующий день в Хогвартс прибыл сам министр Магии Корнелиус Фадж. Вызвал меня в кабинет Дамблдора и попытался списать все статьи про меня на произвол журналистов. Это было бы очаровательно, если бы не касалось меня лично. Вера в мою наивность была… наивной. Прошлого Гарри Поттера действительно держали за полного идиота. – Что вы хотите от меня? Чтобы я вас защитил от Волдеморта? – прямо спросил я у министра. Он напоминал мне ужа, крутящегося на раскалённой сковородке. Фадж вздрогнул от имени Тёмного, замялся. Глаза у него бегали, щёчки тряслись, он мял в руках котелок. И эта тряпка стоит во главе магической Британии? Да я первым проголосую за Тёмного Лорда, что в интервью открыто заявил, что он полукровка и приписываемая ему политика чистой крови звучит абсурдно, учитывая его собственное происхождение. – Но пророчество… – Давно исполнено. Разве нет? Ещё в 1981. И оплачено жизнью моих родителей. Или вы считаете, что должен заплатить ещё и я? Вы действительно утверждаете, что именно я шестнадцатилетний подросток, псих по мнению прессы, должен защищать людей, которые считали меня жадным до славы лжецом? Взрослых сильных магов? Аврорат? Ваши силовые структуры настолько плохи, что я один могу заменить их? От каждого моего вопроса министр сжимался, пока окончательно не скукожился в кресле. Я же, озвучив свои мысли, посмотрел на приводимые аргументы как бы со стороны и удивился тому, что целая страна пытается спрятаться за моей спиной. Не очень широкой, учитывая мои физические параметры. Это сейчас я отъелся и подкачался в бесконечных тренировках, но летом, когда я осознал себя, я же был чахлым недокормышем! Не помню, кто мне говорил, что единственный, кого опасается Волдеморт – это Дамблдор, в своё время победивший Тёмного Лорда Грин-де-Вальда. Так почему бы умному, сильному, опытному магу не сделать это вновь? Я посмотрел на директора, что сидел за столом в своём кресле-троне. От вопиллеров и всей случившейся ситуации он оправился подозрительно быстро. Или у него есть в рукаве туз. Или он совсем отбитый. Дамблдор, присутствующий при встрече, никак не реагировал на мою резкую отповедь министру. Он пил чай, периодически клал в рот очередную конфетку из затейливой серебряной бонбоньерки и сверкал загадочно очками-половинками. Безмятежная улыбка выглядела так, словно Санта наблюдает за забавной ссорой эльфов, что не могут определить, в какой цветовой гамме паковать подарки детишкам в этом году. Мысленно плюнув, я обернул свой гнев на Фаджа. – Да и потом, министр, зачем мне это делать? Неужели вы думаете, что я поверю вашим нелепым отговоркам? Что у вас под носом журналисты творили, что хотели? О, по вашему взгляду вижу, что Гарри Поттер до амнезии поверил бы. Но я – нет. И знаете почему? Потому что ваша подчинённая натравила на меня и моего кузена-маггла дементоров. О, вы не знали? Что ж, это говорит лишь о том, что вы хреновый министр. У вас под носом творится чёрт-те что, а вы даже не в курсе… Так вот, я не буду вас защищать! Так же как и вы не защищали меня от травли. Даже если некоторые из писательской братии и пытались на мне сделать денег, вы в силах были это остановить. Я закончил! Встав, я кивнул директору и вышел. Когда я уходил, чужой взгляд жёг мне спину. И, кажется, это был не Фадж, что остался сидеть в кресле, раздавленный и поникший. Ничего, старикашка, Реддл доберётся и до тебя. До всех вас доберётся. Кризис власти, которым Волдеморт манипулировал, объясняя своё возвращение, он вам обязательно обеспечит. Был ещё один момент. В нашем разговоре Тёмный Лорд не отрицал мои предположения о том, что имеет влияние на прессу. Статьи обо мне, утверждающие, что я псих, были ему выгодны до последнего времени. Вторым спорным моментом стало его интервью Скиттер. Разве министр бы одобрил эту информационную бомбу? Он же всеми силами утверждал, что Волдеморт почил в бозе. Публикация статьи могла свидетельствовать о том, что Фадж скорее номинальное лицо в политике, нежели реальное и его влияние на прессу преувеличено. Хотя... Дамблдор моими устами заявлял о возрождении Тёмного Лорда. А интервью как раз опровергало слова директора: как может возродиться тот, кто не умирал? Возможно, министр посчитал данную статью для себя полезной. Она дискредитировала Дамблдора, которого Фадж опасался как оппонента. Про конфликт между Дамблдором и Фаджем я знал. Но не знал, насколько глубоко он зашёл. И вообще, а так ли испуган Фадж, как хотел показать? Может, он просто прощупывал меня на предмет лояльности к власти, кося под дурачка, раздавленного возникновением на арене третьей силы? Да ещё и при Дамблдоре это делал. Впрочем, директор мог разрешить нашу встречу исключительно в своём присутствии. Министр ведь не знает, что Дамблдор больше не мой наставник. Поняв, что окончательно запутался в этой подковёрной возне, я решил дальше в неё не погружаться. На это у меня не хватает ни ума, ни опыта, ни хватки. Мне просто не надо мешать Волдеморту. Отойти в сторону, занять место в первом ряду, взять большое ведро попкорна и наблюдать, как вся эта политическая шушера, словно пауки в банке, передерётся за господство. Я бы подавал реплики, ржал на смешных моментах и делился впечатлениями с сидящими рядом Драко, Cириусом и Северусом. М-м-м. Картинка вышла такой привлекательной, что я даже притормозил, бездумно глядя на полыхающий красками лес за окном. Так как Фадж явился в Хогвартс утром, чтобы поговорить со мной, на уроки я не попал. У Северуса же весь день были пары. Друзья на лекциях, Драко тоже. Пережитое требовало от меня действий, хоть каких-нибудь. Поэтому я вцепился в подоконник, пытаясь унять бурлящую во мне жажду и понять, как направить её в безопасное русло. Открыв окно и глотнув холодного воздуха, насыщенного пряным ароматом осени, я осознал, что уже конец октября и скоро в лесу будет совсем неуютно. Цветы несколько раз прихватывало заморозками, и мне приходилось отогревать их магией. Драко сказал, что те букеты, что я ему дарю последнее время, не вянут и ему скоро некуда будет их ставить. Значит, пора сменить тактику. Кодекс Наследника гласил, что возлюбленным можно дарить, помимо сладостей и цветов: книги и канцелярию; предметы гардероба, вроде: галстуки, перчатки, шарфы; наручи для палочек; украшения, вроде: запонки, булавки для галстуков и фибулы для мантий. Кольцо – это уже следующий шаг, более серьёзный. На мыслях о кольце я забуксовал. Я был уже готов подарить его Малфою, но готов ли к этому Драко? К тому же я даже пока не знаком с его родителями. Да и сам я никто. Герой – это не титул. Его в карман не положишь, хотя при должной хитрости можно монетизировать раскрученный образ. Мои акции на фоне появления Волдеморта на политической сцене могут как упасть, так и скакнуть вверх. Тут время покажет. Стоит задуматься над тем, какой род принять и есть ли у меня к этому в принципе предпосылки. Сириус грозился меня сделать своим Наследником, и сейчас я был склонен принять его предложение, так как стать Наследником рода Поттер при отсутствии родового камня будет непросто. Насколько я понял, дом в Годриковой Лощине сделали мемориалом. Такое лихое распоряжение властей чужой собственностью меня впечатлило, но я пока отложил решение этой проблемы до лучших времён. Выдохну ситуацию с Волдемортом, тогда и обеспокоюсь своими активами. К тому же родительский дом не был родовым гнездом. А менор Поттеров, по словам Сириуса, скрыт под чарами, и есть ли в него доступ, знает лишь поверенный рода. Учитывая обстоятельства, я не ставил этот вопрос в приоритет. Подышав и немного успокоившись, я понял, что мне таки некуда себя девать и решил навестить кентавров. Вызвав Кричера, я попросил у него ящик не самого дорогого виски из закромов Гриммо, поскольку решил, что крепкие парни, не гнушающиеся расширять сознание с помощью грибов и табака, не откажутся от алкоголя. Пока эльф исполнял моё задание, я поднялся в башню, надел плотный худи, намотал на шею шарф и прихватил тёплый плащ. Домовик, принёсший требуемое, переместил меня на поляну и там оставил. Бейн периодически встречался мне по утрам, перекидываясь со мной парой слов, таких же загадочных, как и в первую встречу. Кентавр интересничал, и мне самому было любопытно, с какой целью он это делает. Насколько я понял, кентавры довольно агрессивны и, являясь хранителями Запретного леса, редко привечают чужаков. Тот же Хагрид работал лесником очень давно, но так и не нашёл общего языка с этим народом. А меня буквально обхаживали. От поляны в сторону проживания кентавров вела натоптанная тропинка, и я, обнявшись с ящиком виски, пошёл по ней, громыхая стеклом. Как назвать поселение кентавров, я не знал, но ближе всего оно, наверное, было к образу жизни североамериканских индейцев времён освоения континента англичанами и французами . Простые дома из жердей, обтянутых шкурами, разбросанные под кронами деревьев. Основательно выглядели только кузня и примитивная печь для обжига глины. В центре поселения вытоптанная поляна с большим костровищем, обложенным закопчёнными камнями. Бейн вышел мне навстречу. Женщин среди его сородичей я не увидел, возможно, их было принято скрывать от чужаков. – Здравствуй, Мальчик-который-начал-новую-жизнь, я рад видеть тебя. И рад, что ты принял моё приглашение. – Я принёс алкоголь. Вы его пьёте? – Алкоголь веселит разум и освобождает душу. – От чего? – От рамок и предрассудков. Пока мы разговаривали, два молодых кентавра натаскали дров и устроили их шалашиком. Действовали они ловко, припадая на передние ноги, чтобы было удобнее делать что-то склонившись. Другие принесли нечто вроде циновок и уложили их вокруг костра, покрыв одеялами. У меня сложилось ощущение, что меня ждали. Звёзды подсказали? – Прошу тебя присоединиться к нашему кругу, – Бейн отошёл в сторону и указал рукой на обустроенное… лежбище. Кентавры постарше начали располагаться на лежанках, кентавры помладше становились за ними. Видимо, это были ученики или дети взрослых особей. Мне досталось место рядом с Бейном. Я с интересом рассматривал всё, мне было страшно любопытно. Когда Бейн прилёг, давая тем самым отмашку начать… – ритуал, знакомство, праздник, я так и не смог подобрать происходящему слов – молоденький кентавр высыпал в сложенные дрова угли из глиняного горшочка. Пламя взвилось мгновенно, в чём я увидел проявление магии. Дрова весело затрещали. Молодняк начал подходить к костру, выгребать палочками угольки и разносить их на глиняных тарелках. Лежащие кентавры ловко набивали разномастные трубки травами из мешочков. Трубки были глиняными, деревянными, из рогов животных. Мне Бейн протянул небольшую трубку, выточенную из камня. Над ней курился дымок: прямо на мелко порубленные листья какой-то травы положили уголёк, что переливался красным. – Я никогда не курил, – признался я, принимая трубку. – Просто втяни в рот дым, подержи его и выпусти. Когда привыкнешь, можешь сделать затяжку глубже. Дым горчил, но умеренно. А ещё пах фруктами. Я после нескольких поверхностных затяжек, решился и сделал глубокий вдох: меня словно окатило горячей волной от макушки до пяток. И расслабило так, словно в теле совсем нет костей. Я привалился к тёплому боку Бейна и хихикнул. Все курили молча, многие прикрыли глаза. Я заметил, что расслабило не только меня, другие тоже поменяли позы. – Ты видишь звёзды? – негромко спросил Бейн. – Нет. – Подними глаза вверх. Я запрокинул голову и буквально опрокинулся в небо, пылающее от звёзд. Марс действительно был ярким. Приоткрыв рот от восхищения, я поёрзал, устраиваясь удобнее на тёплом лошадином боку спиной, и стал наблюдать за планетами, туманностями и галактиками, что в тишине космоса жили свои бесконечно-конечные жизни. Мне было очень хорошо. Я стал частью мирозданья. Частицей и волной. Я нёсся сквозь космос, купался в звуках реликтового излучения, что на вкус были фиолетовыми и немного кислили. – Бейн, это всегда так красиво? – Для каждого космос свой, мальчик-который-открыл-своё-сознание. – Почему? – Потому что внутреннее равно внешнему. Если у тебя внутри пустота – ты видишь пустоту. – Значит, у меня внутри галактика? – Каждый разумный уникален. Смотри в себя, постигай себя. Другие сейчас не имеют значения. Я подумал, что в следующий раз приду сюда с Луной. Ей должно понравиться. А потом до меня дошло, что ей не надо курить трубку в глубине Запретного леса, потому что она умеет вливаться в поток без помощи трав и грибов. Вспомнив про Луну, я захотел её увидеть без рамок, отринув биокапсулу, в которой в этой жизни воплотилась душа. Потянувшись всем своим естеством к замку, я застыл у огромной пылающей звезды. Так вот как она выглядит! Какая большая и красивая! Когда я вернусь, я обязательно расскажу Лавгуд, насколько она пленительна! Других тоже захотелось познать до самой сути. Моё внутреннее око заметалось. Северус полыхал красным пламенем, неукротимым, ревущим. Он грел, но не обжигал. Драко тёк талой водой, чистой, вкусной, освежающей. Я утолял им жажду. Гермиона была основательной, надёжной, щедрой. Она меня заземляла. Невилл умиротворял глубоким зелёным, как тень в жару. Я закрылся, не выдерживая этого совершенства. Мои друзья и возлюбленный были так прекрасны! Меня покачивало, как если бы я оказался на руках матери. Улыбнувшись, я прижался к источнику тепла и неги, засыпая. Меня звали, вырывая из удивительного сна. Я не хотел, но надо. Открыв глаза, я задохнулся от чувств. Склонившийся надо мной человек с чёрными глазами и светлой кожей был настолько великолепен, что я замер в восхищении. – Кто ты? – выдохнул я. – Я Снейп, придурок. – Ты придурок? Нет, не надо так говорить про себя, ты выглядишь очень умным! И красивым! Ты ведь мой друг? – Я пожалею об этом, но да! Я разрыдался в голос от счастья. Господи, как же мне везёт! У меня есть такой друг! Очаровательный, милый, заботливый! – Поттер, тебе плохо? – Поттер – это я? – Мерлин... – Я Мерлин? – Ты – безответственный идиот! Отвечай, что ты принимал? Я нахмурился, не понимая, почему этот удивительный человек расстроен. Ответил неуверенно, не желая утяжелять его ношу: – Я принимал себя. Говорят, что надо это делать хотя бы раз в день. А ещё у меня друзья есть? Надо мной склонился юноша, прекрасный, как утренняя заря. Я замер, поражённый его совершенством. Древние! Я такого никогда не видел! Это же нечто неземное! Красивее галактики Сомбреро! – Господи, а ты кто? Ангел? – Я твой парень! – от этих слов сердце заколотилось где-то в горле. – У меня есть парень?! Такой красивый парень?! И вот прямо мой? Ангел закивал, а я свернулся в позе эмбриона и завыл в голос от опустошающего, оглушающего счастья, которого просто не мог вынести. Когда моей щеки коснулась рука, я схватил её и прижал к себе, рыдая прямо в неё, тычась мокрым лицом в прохладу и негу. Господи, какой я счастливый! Появление новой персоны вырвало меня из эйфории. – Щеночек, ты меня узнаёшь? Подтянув сопли, я поднял взгляд. Потрясающе красивый человек смотрел на меня собачьими глазами. У собак разве бывают синие глаза? А, точно, он, наверно, хаски! – Нет, но я тебя, кажется, люблю. Ты хаски? – Я твой крёстный отец. От этих слов внутри взорвался чистый экстаз. Я даже застонал немного. Неужели бывает так хорошо? Как люди это выдерживают?! – У меня есть отец?! Правда?! – плаксиво спросил я. Господи, хоть бы он подтвердил! – Да, это я. Меня зовут Сириус. О да, да! А потом я вспомнил! – Я тебя видел! Ты самая яркая звезда из созвездия Большого пса! Отливаешь синим цветом! Ярче – только Луна. – Гарри, что ты принимал у кентавров? Расскажи. Вопрос будто заземлил меня. Но я был к этому не готов. Нет, не лишайте меня этого дикого счастья! – Я принял себя и нырнул в космос. И видел там всех. Узнал прошлое, будущее и посмотрел на параллели. Ты представляешь, оказывается, нас всех много! Я вспомнил! Тебе нельзя приближаться к арке. Я выставил руку и схватил красивого человека за одежду. Крепко, он даже захрипел. – Клянись! Клянись мне магией, что не подойдёшь к арке! Ну же! Я впивался в синеву, тонул в ней, искал суть. Вот она! Чёрный ласковый щенок, что любит сильную руку. Он потянулся ко мне и лизнул пальцы. Я засмеялся. А потом вновь зарыдал от счастья. Невыносимого, запредельного, купающего меня в радуге. И прижал к себе свою собаку, что скулила мне на ухо: «Клянусь, Гарри, клянусь!»***
Потянувшись, я застонал от удовольствия. Истома разливалась в мышцах, словно я вчера хорошо потренировался или не менее хорошо потрахался. Напрягшись до дрожания в членах, я выдохнул и открыл глаза. Где это я? Надо мной был незнакомый изумрудный балдахин. Деревянные тёмные балки, поддерживающие его, тоже незнакомы. Я на Гриммо? А как я тут оказался? Завертев головой, я увидел черноволосую макушку с одной стороны и платиновые волосы с другой. Своего блондинчика я узнал, а второй кто? Драко завозился под боком, открыл серые глаза. – Где мы? – тихо спросил я у него. – Поттер, ты нормальный? – Малфойчик вглядывался в меня с тревогой. – Да... – вопрос был странный. – А что случилось? – Тебя вчера принёс кентавр к границе Защитных чар. Первым на их сигнал пришёл профессор Снейп. Куски воспоминаний закружились перед глазами смерчем, выставляя на миг то одну картинку, то другую. Осенний октябрьский лес, пронизанный бледными лучами солнца. Тяжёлая коробка виски в руках. Гнедой тёплый бок Бейна. Уголёк в каменном ложе трубки. Космос. Счастье. Мне пизда! – Вспомнил? – Отчасти, – просипел я. – Ты такое творил! Северус вызвал в Хогвартс твоего крёстного. Ты, как увидел его, рыдал от счастья, всё не мог поверить, что у тебя есть крёстный. Вцепился в него и запретил приближаться к какой-то арке. Снейпа называл своим другом и тоже плакал от того, что он так прекрасен. А когда увидел меня, так вообще у тебя истерика случилась от моей неземной красоты. Выл, что я ангел и тебе нереально повезло. Что ты у кентавров принял? Мы так и не смогли понять. – Курил трубку с травами. Хрен его знает, чего они туда натолкали. – Видимо, у тебя нетипичная реакция на один из компонентов... Но ты был невероятно милым. Я никогда в жизни не видел более счастливого человека. Рыдать от счастья... Мерлин, это невероятно смешно, страшно и потрясающе. Это ведь бессознательное, то, что является основой личности. Я никогда бы не… – Гарри! – раздалось сбоку, и я, повернувшись, столкнулся глазами с крёстным. Господи, я принял его за хаски! – Как ты? – Нормально. Снейп сильно зол? – Ну, как видишь, не убил ни тебя, ни меня. Даже спать у себя оставил. Я не ожидал, честно говоря, но он пообещал, что не сдаст тебя директору. А-ха... Снейп выкрутился. Сириус и Драко ведь не в курсе специфики наших отношений… – И чего тебе это будет стоить? – я смотрел в синие глаза Сириуса и понимал, что сравнение его с одноимённой звездой очень верное. – Любой книги из библиотеки Блэков. Дороговато мне обошёлся психоделический трип. Сознание я расширил даже слишком. Мало того, что опозорился по полной программе, ещё и профа подставил. – А ещё ты умудрился взять с меня магическую клятву об арке. И самое странное, что Магия её приняла. Я откинулся на подушку и застонал. Хрен с ней с аркой. Но Снейп теперь меня пришибёт!