***
Ну, что ж! Мой герой выиграл кубок квиддича! Победа Драко была важна не только с точки зрения престижа факультета, одобрения отца, довольства крёстного. Эта победа, прежде всего, была нужна ему самому. Ему хотелось сделать Джинни Уизли. Моя змейка собирала личную коллекцию из поверженных им Уизли и в этой борьбе, навязанной ему отцом, он вёл счёт. Вначале Рон, теперь Джинни. Глядя на блондинчика, кружащего над стадионом с победно вскинутой рукой, в которой трепыхался снитч, я гордился своим парнем. Малфой сделав круг почёта, завис напротив меня и ловко кинул мне мячик. Я поймал. – Это твоя победа, Поттер! Без тебя бы у меня ничего не вышло!***
До самых экзаменов больше не произошло ничего особо значимого. И я был этому рад. Приключения для оптимистически настроенных восторженных идиотов, в процессе которых они становятся циниками и пессимистами. С Драко у нас спонтанно случилось что-то вроде медового месяца, когда все секреты раскрыты, признания произнесены, страхи озвучены, прощения выданы, притирка пройдена, и близость партнёра необходима, как воздух. На экзамены я шёл без особенного страха, потому что мне было совершенно искренне плевать, насколько успешно я их сдам. Деньги есть, жильё есть, близкие люди – рядом. А аттестат – это штука, которую я могу получить и в следующем году. Или жить без неё вовсе. Карьеру в мире Магии я делать не собирался. Насмотрелся я на политическое закулисье – не понравилось. Я, конечно, на учёбу налегал, но не ради результата, а чтобы оправдать доверие Северуса и порадовать Гермиону и Драко. Сириуса мои оценки тоже не волновали, главное, что я сыт и в шапке. Может, поэтому сдал я всё влёт. Даже историю Магии, на которой посыпались все, кроме нашей четвёрки. И всё потому, что пока призрак бубнил про войны с гоблинами, мы читали отлично написанную книгу Батильды Бэгшот. Факты в ней подавались автором интересно и из-за этого хорошо запоминались. Несмотря на безразличное отношение, к концу экзаменационной круговерти я ощущал себя откровенно выебанным. Что уж говорить об остальных? Гермиона, мучимая гиперответственностью, и Невилл, с неуверенностью в себе, еле дотянули. Получив, наконец, возможность расслабиться, наша компания расположилась на камнях у озера, на границе защитных чар. Гермиона сидела, прикрыв глаза, прислонившись спиной к дубу. Невилл бродил в воде, закатав штаны и собирая что-то в сетчатую сумку. Кажется, это были моллюски для его тентакулы. Драко запускал камешки над гладью озера, заставляя их подпрыгивать. Луна гладила лукотруса, спустившегося на её плечо с дерева. Я же просто наслаждался солнышком, которое сейчас, в конце мая, не обжигало, а ласкало. Я щурился, наблюдал за друзьями и наслаждался сонливым покоем. Мысли в голове напоминали рыбок, что мелькают изредка у поверхности воды. «Надо купить Малфойчику кольцо и выбрать подарок на день рождения», – лениво думал я, глядя на то, как Драко отправляет плоский камень в полёт и когда тот подпрыгивает большое количество раз, радостно вскидывает руки и оборачивается ко мне. Мол: «ты видел, видел, как я крут?» Скулы его цветут румянцем, глаза сверкают, и улыбается он так открыто и искренне, как никогда среди чужих людей. Я киваю, давая понять, что видел его очередную маленькую победу. Наверное, отец хвалил его в исключительных случаях. А я считаю, что важно делать это даже в мелочах. Иногда запустить «блинчик» по воде на десять скачков сложнее, чем сдать экзамен по зельеварению. И оттого не менее важно. Что же подарить моему принцу? Я совершенно не представлял, что это может быть. Сердце я ему своё уже отдал. Руку отдам. А больше у меня ничего и нет. Меня тронули за предплечье, и я отвлёкся от созерцания блондинчика. Луна с улыбкой протягивала мне колоду метафорических карт. Она до сих пор была в восторге от подарка своего парня и не расставалась с полюбившейся забавой. Я вытащил две. На одной картинке была нарисована раскрытая шкатулка, в которой лежала ещё одна шкатулка. Хм.. Шкатулка с секретом. На второй стоял маг в капюшоне и снимал маску. Рука только начала движение, и было пока не ясно, что там под ней. Не знаю, что видели другие в МАК картах, но мне вечно попадалась какая-то чушь. – Гарри, мы уходим. Обед, – оторвала меня от рассматривания картинок Гермиона. Я вернул карты Луне и кивнул с благодарностью. – Идите, я ещё посижу. Хотелось тишины. И аппетита не было. – Уверен? Захватить тебе что-нибудь? – Гермиона с беспокойством заглянула мне в глаза. Моя осенняя малышка! За десять месяцев нашего знакомства, она стала мне близким человеком. Я улыбнулся ей успокаивающе. – Нет, спасибо. Я не голоден. Драко подошёл, подцепил меня за подбородок и поцеловал. От Малфойчика пахло озёрной водой, а в волосах запуталось солнце. Я несколько секунд рассматривал его лицо, склонённое надо мной. В серых глазах застыл вопрос. «Всё хорошо», – беззвучно ответил я. «Люблю тебя», – было мне ответом. Когда друзья ушли в замок, я устроился на месте Гермионы, в корнях дуба. Солнце как раз переместилось на это место, и я подставил ему лицо. За спиной ощущалась тёплая шершавая кора, в лесу пели птицы, на мелководье чуть поодаль лениво плескал щупальцами кальмар. Издалека он напоминал питомца Невилла. Наверно, я уснул. Потому что, когда меня позвали по имени, дёрнулся и заозирался, не понимая, где нахожусь. – Гарри. Звали из леса. Только бы не кентавры! Я у них с тех пор, как мне организовали путешествие к глубинам разума, ни разу не был. Только передал через Невилла хороший табак для трубок. Всмотревшись в полумрак, я увидел широкоплечую фигуру в плаще. – Том? Реддл, а это был именно он, скинул капюшон, и я замер. Не было змеиного лица, плотной сероватой кожи – был обычный человек. Вернее, необычный. Очень красивый мужчина средних лет. От 30 до 50, у магов это вообще сложно определить. На моей памяти только Дамблдор выглядел старым. – Что с тобой случилось? Видимо, я сказал что-то не то, потому что прекрасное лицо разочарованно вытянулось. – Я восстановил свою прежнюю внешность. Нравится? – Не могу сказать, что прошлая была хуже, ты стал менее… экзотичным. Да и какая тебе разница, что я думаю о твоей внешности? – Пф, только ты мог считать мою змеиную внешность всего лишь «экзотичной». Остальные просто ссались от страха. Вот никогда не поверю, что Снейп или лорд Малфой боялись. Тёмный сгущает краски. Или заигрывает. – Это оказалось неудобным, я так понимаю, – хмыкнул я. – Если от подчинённых пахнет мочой и они пачкают полы – это несколько неловко. Том запрокинул голову и захохотал. Отсмеявшись, он сказал: – Поттер, ты знаешь, что ты псих? – А то! Про это даже в газетах писали. Так что с тобой случилось, Реддл? – Я пересмотрел свою позицию относительно бессмертия. – Погоди, ты что, был бессмертным?! – Да. Ничего не понимаю… – А зачем тогда пошёл меня убивать? Это же тупо для бессмертного. Типа, я же ничего не могу тебе сделать. Ты же Б-Е-С-С-М-Е-Р-Т-Н-Ы-Й. Пророчество в этом случае должно было вызвать у тебя смех, а не страх. Смотреть на человека, которого накрыло озарением, почти то же самое, как на поражённого током, только он не дергается. Но рот так же открыт, глаза так же выпучены, даже поза такая же напряжённая. – Блядь, – сказал Волдеморт и сел на землю. – Где ты, сука, был пятнадцать лет назад?! – Очевидно, в том доме, который сейчас превратили в мемориал. Прикинь, да? Я сирота, и… – Да погоди ты со своими имущественными претензиями! Почему меня никто не остановил?! А Том не дурак переложить ответственность за свои решения на других. – А ты бы послушал? – я вгляделся в растерянное лицо. Выглядело странно. Властность шла этим прекрасным чертам больше. – Нет, – признался Реддл. Ему это короткое слово далось непросто. – Ну, и кто из нас псих? И насчёт претензий ты не прав. Я, знаешь ли, не наладь диалога с крёстным, оказался бы просто бездомным. Какого хрена, я вас спрашиваю?! Принявший ответственность за поражение на себя Тёмный смотрел на меня с весёлым любопытством. Гибкость восприятия действительности и умение быстро адаптироваться под текущие обстоятельства, поражала меня во взрослых магах. Такими были Северус, лорд Малфой. Я понимаю, почему они в своё время ушли под вассалитет. Люди объединяются по определённым признакам. Тот же Дамблдор был умным человеком, наверное, даже мудрым, но ему не хватало этого умения мгновенно перестраиваться. С гордостью подумалось, что мой блондинчик такой же. Змейки. Люблю их. – Мы похожи иногда просто пугающе. Я тоже после Хогвартса оказался с дипломом и без кната в кармане. При том, что я был лучшим выпускником за последние пятьдесят лет. Да и за последующие пятьдесят меня смог переплюнуть только один человек – Барти Крауч-младший. – И где сейчас этот гений? – Убит поцелуем дементора. – Вот, видишь, всё горе – от ума. – Мне наш разговор напоминает безумное чаепитие у Шляпника. – Чур, я Алиса! – А я Шляпник! Мы рассмеялись, расслабляясь. – Ты, правда, хотел меня убить после возрождения? – мне было интересно знать, что чувствует человек, замышляющий преступление против своей совести. – Это в определённый период было единственным смыслом моей жизни. – Что изменилось? – Когда на тебя напал дементор, я словно пришёл в себя. Скажи, что тогда произошло? Из моего тела дементор извлёк осколок, прихватив воспоминания и часть личности, и отправил за грань. Сказать или нет..? Это всё же его душа, пусть и случайно «оброненная». Скажу, вне зависимости от реакции, я под защитой пророчества. Тёмный ничего не сможет мне сделать. – Я был твоим крестражем, Том. Хорошо, что Реддл сидел. Он снова замер. Надеюсь, у него крепкое сердце и он сейчас не примется тут умирать от инфаркта. Пророчество не оставит шанса на жизнь и мне. Поймав сжавшиеся в булавочную головку зрачки, я заговорил размеренно, исподволь стараясь успокоить, утешить. – Крестраж всегда защищает своего носителя, как я вычитал в одной книге. Он пожертвовал собой ради меня. Дементор высосал из меня осколок твоей души. А так как он со мной был очень тесно связан, по сути, мы росли вместе, крестраж забрал и мою прежнюю личность вместе с памятью. Я не стал беспомощным, базовые навыки сохранились, но личностные пропали полностью. Я стал другим. Теперь меня не ограничивают рамки, сформированные под воздействием прошлых обстоятельств. Наверно, таким бы я вырос, если бы жил в любящей семье. И я предполагаю, что твой кусочек души вернулся к тебе, так как дементор не удерживает душу, лишь лишает тело её присутствия. Видимо, тогда ты и осознал себя по-новому, пришёл в себя. Проговорив это, я понял, что же заставляет меня быть расслабленным и откровенным с Волдемортом. Я был колыбелью для его осколка, и это не прошло бесследно ни для меня, ни для него. Скорее всего, и он испытывает иррациональное чувство привязанности и приязни. Реддл долго молчал. Сглатывал, тёр лицо руками, расстегнул мантию, ослабил узел галстука у горла. У Тёмного сегодня череда потрясений, факты, следующие один за другим, кого угодно выбьют из колеи. Принимать нечто, меняющее картину мира, всегда болезненно. Больнее только принимать самого себя. Хриплый голос вырвал меня из размышлений: – Спасибо, что хранил мою душу и… научил её любить. Да! Я не ошибся! Я смотрел на Реддла во все глаза. Сейчас он был человеком. Не самым великим и могучим магом, не красивым величественной и подавляющей красотой мужчиной, не опытным прирождённым политиком, не харизматичным лидером или же жестоким сюзереном. Не Тёмным Лордом. Нет! Просто человеком. Эта метаморфоза меня поразила. – Пользуйся, – неловко, но искренне сказал я. – Я хотел сделать тебе предложение, когда шёл сюда. – Какого рода? – Любого. Ты мне интересен. Теперь я понимаю, чем. Но я понял, что у тебя уже есть человек, которого ты любишь. И это взаимно. Как бы Люциус ни уверял, что со стороны Драко это игра и попытка проникнуть в стан врага, но я видел, как он смотрит на тебя. – И как? – разговор принимал нежелательный оборот. Моя жизнь защищена пророчеством. Но кто помешает Реддлу использовать Драко для шантажа, таким образом получая мою лояльность и готовность к сотрудничеству. – Он тебя любит. – Не хотелось бы, чтобы он пострадал. Это может дурно закончиться для нас с тобой, Том. Не стоит вовлекать близких в наши с тобой отношения. Разве мы не договоримся? – Я же сказал, что предложение любого рода. Моё февральское письмо с предложением об опеке не было словесной игрой. Оно было совершенно серьёзным. Будь со мной! Соратником, другом, братом, сыном. – Да зачем я тебе нужен?! – Моя тяга к тебе сегодня получила обоснование. Логично, если мы объединимся, тебе так не кажется? Я не то чтобы протестовал. Но мне необходимо было понимать, что движет Томом помимо привязанности части его души ко мне. – У тебя что, мало друзей и поклонников? – Периодически забываю про твою амнезию… У меня нет друзей и никогда не было. У меня нет близких. Только вассалы. Я неожиданно понял, что одинок. И мне не понравилось это чувство. Я, вообще, слишком много всего испытываю в последнее время, и прости за тавтологию, это оказалось тем ещё испытанием. – А что за чувства владели тобой раньше? Не совсем же бесчувственным ты был. – Зависть, злость, ненависть, тревога, страх. Это помогало выжить. Двигаться вперёд. Достичь вершины. Но там оказалось как на Эвересте: грязно, уныло, много мусора и трупы кругом. Весь мучительный путь туда не стоил того, чтобы посмотреть на мир сверху. Что-то внутри дрогнуло от тона голоса Тёмного. Ощущение беспросветного, горького, бесконечного одиночества накрыло меня с головой. Я, как сомнамбула, встал и пересёк линию защиты. Том поднял на меня изумлённые глаза. Наклонившись, я обнял его за широкие плечи. От него пахло табаком, коньяком и шоколадом. – Ты сладкоежка? – Оказалось, да. Так вот кому досталась моя тяга к сладкому. Широкие ладони скользнули по мне осторожно, словно примериваясь. Будто их обладатель не знал, как это делать. Я сел рядом, не размыкая объятий. Было ощущение, что я обнимаю сам себя. Мы молча сидели так некоторое время, поражённые чувством полноценности, пока сзади не раздалось: – Отпусти его! Повернув голову, я увидел Северуса, сжимающего палочку. На меня он не смотрел, прожигая глазами Реддла. – Проф, это не то, что ты думаешь. – Заткнись, Поттер! Я поднялся, заслоняя собой Реддла. – Мы пришли к консенсусу, – сказал сзади Том, вставая за мной как тень. Тёмный возвышался надо мной, как башня. – Я что-то не знаю о тебе, Северус? – Так же как и я о вас, мой Лорд, – хмыкнул Снейп, совершенно не выказывая ни страха, ни пиетета перед своим сюзереном. – Приятно удивлён вашей новой-старой внешности. – Ты ведь знаешь про крестражи. Не вопрос, утверждение. Я сжал кулаки. Вот я дурак! Моё поведение полностью раскрыло Северуса перед Реддлом. Надо поставить Тёмному условие, что я уйду под его опеку, но он не тронет зельевара и пальцем. Как и Драко. – Имею несчастье, – проф пошёл ва-банк. – Я оставил лишь один, – спокойно сказал Волдеморт, слегка склонив голову и рассматривая предавшего его вассала. Но зачем он выдаёт ему такие интимные подробности? – Остальные использовал для ритуала возрождения. Ты знал, что Гарри – крестраж? – Был! – поспешно уточнил я, глядя, как Снейп раздувает ноздри. Мне пизда. Так крупно я ещё не лажал. Если бы не Драко, я в Хогвартс, наверно, не вернулся бы, пока зельевар не остынет. Возможно, никогда бы не вернулся. Не зря же Гриммо считается одним из самых защищённых мест в Британии. Хотя, злой профессор – убойная сила, прорвётся и туда… – Сир, к чему эти разговоры? Вы ведь уже поняли, что я на другой стороне, – Северус гордо вскинул подбородок и прямо посмотрел на своего сюзерена. – Понял, – мягко ответил Реддл. – И рад, что у Гарри есть такой союзник за спиной. Я не буду предпринимать ничего в отношении тебя. В доказательство готов снять свою метку. Приходи на досуге. Я видел, как Северус дрогнул. Всем своим существом дрогнул. Видимо, ему было важно лишиться этого пятна. Повернулся к Тёмному. Тот выглядел спокойным и сосредоточенным. Надо действовать! – Сделай сейчас, Том! – потребовал я, вложив в посыл магию. Реддл нахмурился, повернувшись ко мне. – Не стоит давить на меня, Поттер. Я же сам предложил. И это больно. Я про снятие метки. – Мне всё равно! – Снейп пересёк границу защитных чар, подошёл к нам медленно, закатывая рукав сюртука, в который был облачён, несмотря на жару. Стоило Тому отвлечься на метку, показавшуюся из-под ткани, как я был схвачен за шкирку и пинком под зад откинут в безопасную зону. Все замерли. Снейп, выглядящий миг назад расслабленным, вновь ощетинился палочкой, собираясь продать свою жизнь подороже. Я, упавший на задницу. И Реддл, сделавший рывок ко мне и упёршийся в границу чар. – Ловко, – не шевелясь, сказал Реддл. – Но напрасно. Я не собираюсь ему вредить, Северус: ты же, я теперь уверен, видел пророчество. – Видел. Но я видел и вас сразу после возрождения. Облагороженная внешность меня не убедит, что вы, мой Лорд, в любой момент не станете разбрасываться Авадами. Тёмный развернулся ко мне спиной, вставая перед Северусом. Я не видел его лица, но в голосе услышал уважение: – Знаешь, Снейп, ты первый из моих людей, кто за много лет высказал мне правду в лицо. И это удивительное чувство. Мне, право слово, жаль тебя терять. Но… – Неуловимый взмах палочкой заставил меня вскочить на ноги. – Покинь его! Тональность слов Тома изменилась, Северус упал на колени, схватившись за руку и застонал. Я, было, кинулся к ним, но Снейп отбросил меня каким-то заклинанием. Силён! Самого корчит от боли, а он контролирует меня и защищает. Из помеченного предплечья, прямо из запятнанной меткой кожи, вырвался чёрный дым. Северус упал на землю, прижав руку к груди и поджимая ноги. Кажется, ему невыносимо больно. – Он в порядке? – заметался я на границе чар. – Беспокоишься о нём? – чуть повернул голову в мою сторону Реддл. В словах отсутствовала угроза, но сквозило неопределимое чувство. – Конечно! Он мой друг и наставник, – горячо воскликнул я. Том кивнул сам себе. – Раз так, то я не причиню ему вреда. Хотя, видит Мерлин, и имею такой соблазн. Пару Круцио всегда полезны для вассалов. – Переведя взгляд на скорчившегося зельевара, Том произнёс: – Так ловко водить меня за нос! – теперь в голосе звучало восхищение. – Эй, носа у тебя не было, так что претензии не принимаются! Том замер, а потом загоготал. – Поттер, заткнись! – прошипел пришедший в себя Снейп. – Да ладно тебе, проф, Реддл теперь не только нос отрастил, но и уши. Так что юмор понимает. Том помог зельевару подняться. Кажется, смертоубийства не будет. Пора валить! – Ладно, я пойду! – занервничал я. – Стоять! – рявкнул Снейп. – Северус, ты ведь знаешь, что меня не остановит никакая защита, если с Гарри что-то случится? – бархатисто мурлыкнул Том, от чего у меня побежали мурашки. – Мы удивительно солидарны в этом вопросе, – огрызнулся Снейп, ковыляя к границе чар. – Но пиздюлей он всё равно получит! – Гарри, если он перегнёт палку, пиши мне, – хмыкнул Реддл. – Хорошо, Том, – бочком подойдя к Снейпу, я спросил: – Помочь, проф? – Мерлин, иди уже в сторону замка. Молча! Быстро! – Зовите меня Гарри, сэр, – тупо пошутил я, а когда в задницу прилетело первое Жалящее, рванул в Хогвартс, повизгивая и петляя как заяц.