Над нами стоял Драко, сжимая в руках карту Мародёров. Он был в бешенстве: глаза побелели и выцвели, ноздри раздулись, его трясло.
– Это не то, что ты думаешь! – выпалила Гермиона. Шикарно! Учитывая, что она лежала подо мной, встрёпанная, красная и с задравшейся юбкой. Я отодвинулся от девушки, давая ей сесть и оправиться. И заметил, что у меня подрагивают руки.
– Я вижу!
Лучше бы он кричал, шипел, ругался. Но сказано это было пустым холодным голосом. Малфой скомкал карту, швырнул мне её в лицо и, резко развернувшись на каблуках, ушёл, впечатывая их в камень. Гулкий звук его удаляющихся шагов долго носился эхом по коридору.
– Прости… – пробормотала Гермиона. Она сидела с широко раскрытыми глазами и прижимала руки к горящим щекам.
– За что? Ты не сделала ничего дурного, брось, – ответил я. У ног валялся мятый ком, постепенно расправляясь – артефакт восстанавливался после небрежного обращения.
– Так нелепо…
Я чувствовал себя так, словно мне ввели огромную дозу новокаина. Губы и пальцы словно онемели. Я не был виноват, но выглядело всё вполне однозначно. Начну оправдываться – окончательно закопаю наши отношения. Если бы Драко видел всё своими глазами. О!
– Гермиона, мне надо…
– Да, беги за ним! Я, если надо, подтвержу!
– Я не буду оправдываться. Я ни в чём не виноват. Но я знаю способ…
Северус! Мне нужно к Северусу!
Мысль о наставнике произвела на меня волшебное действие: я сразу успокоился и пришёл в себя.
Вытащив мантию из кармана, сунул на её место карту, накинул на плечи невидимку, бросил под ноги заклинание, заглушающее звук шагов, и побежал в подземелья. Быстрее! Что сделает Драко в таком состоянии?! С его-то темпераментом!
В покои декана Слизерина я вломился без стука и тут же, выскочив обратно, закрыл дверь. Блядь... Блядь!
Увиденное жгло изнанку глаз.
Северус стоял, запрокинув голову и закрыв глаза, перед ним на коленях — Сириус и, судя по размеренным движениям головы, делал ему минет. Почему-то ярче всего запомнилось в запечатлённой картине: тонкие белые пальцы в тёмных волосах и раскрывшиеся на звук вторжения аномально-чёрные глаза, полыхнувшие огнём. Блядь!
Я застыл, тупо глядя в стену. Может, мне это просто показалось? Перенервничал и…
В этот момент дверь передо мной открылась, из неё выметнулась рука, и меня втащили внутрь. Снейп швырнул меня в кресло, и я, сжавшись, незаметно осмотрелся. Никого не было. Наверно, привиделось.
– Как ты взломал чары? – тон вопроса походил на шпагу, кончиком которой проводят по камню.
– Я просто вошёл, мне было надо, – сбивчиво начал я.
– Что случилось? Лорд написал? – Северус бросал фразы отрывисто, словно лаял.
– Нет. Можно я покажу? – я попытался поймать взгляд наставника.
Снейп сделал неуловимый шаг ко мне, вздёрнул вверх за галстук, приближая к себе, и я уловил запах виски. А потом утонул в чёрном омуте.
Пришёл в себя от того, что меня оттолкнули, и я, подбитый под колени сзади креслом, неловко плюхнулся в него. Чего он меня так швыряет?!
– Что мне делать, Сев? – я чувствовал себя совершенно беспомощным.
– Больше не врываться ко мне так бесцеремонно, – сухо ответил зельевар. Мне вдруг стало страшно.
– Прости. Пожалуйста, прости.
– Нет. Не прощу! Ты мог бы сделать это раньше на двадцать минут, остановив меня от необдуманного шага.
Значит, не показалось…
– Вы теперь вместе? – робко проблеял я. Он ведь пошутил, что не простит?
– Зачем мне твой незрелый дурацкий крёстный? Он же по развитию недалеко ушёл от собаки, а я не зоофил, – выплюнул профессор.
– Но…
– Чертовски приятно присунуть в рот человеку, который унижал тебя несколько лет. На коленях с моим членом во рту Блэк смотрелся отлично.
Единственное соответствующее ему положение
. В таком состоянии он гарантированно не мелет чушь.
Я закрыл лицо руками от стыда. Говорить с наставником о таких вещах было крайне неловко, а в таком контексте – ещё и больно. Мне было жаль Сириуса, но и Северуса я понимал. Господи, а вдруг Драко подумает, что и я его просто цинично использовал, потому что мы раньше враждовали… Я вскочил, но снова упал в кресло, услышав резкое:
– Сидеть!
Снейп окинул меня странным взглядом. Там мелькнула досада, жадность, усталость.
– Жди. Нарушишь приказ – между нами все договоры будут расторгнуты.
Сказано было жёстко и безапелляционно.
Сглотнув, я кивнул и сжался в кресле, подтягивая ноги к груди и утыкаясь носом в колени. Северус резко развернулся, взметнув полы мантии, и вышел.
Время тянулось, мысли в голове крутились по кругу и были настолько отвратительными, что я старался просто не фокусироваться, отключиться от них. Прикрыв глаза, я вслушивался в мерное тиканье часов и думал, как один миг может сломать то, что строилось долго и трудно. Давно мне не было так плохо. Разве что в первые часы, когда я осознал себя. Но тогда я горел праведным гневом, а сейчас…
Кажется, я задремал, когда в комнату вбежал Драко и с маху рухнул на колени перед креслом, вжимая лицо в мои бёдра.
– Это правда? – глухо пробормотал он, не поднимая головы.
Я потянулся было к Малфою и обессиленно опустил руку на подлокотник. Мне так хотелось коснуться его, но я не знал, имею ли я теперь на это право.
– Если ты про то, что между мной и Гермионой ничего нет и никогда не будет, то – да. Если про то, что я люблю тебя и никогда не изменю – тоже. Если про то, что я иногда веду себя как идиот – естественно.
Драко вздохнул судорожно и потащил меня на себя, роняя с кресла. Подмяв, навис, и я, наконец, увидел его лицо: блуждающий взгляд, красные веки и распухшие губы. Он явно плакал недавно. Многие стыдят мальчиков и мужчин за слёзы, вбивая в них с детства гендерный стереотип: «Ты же мужчина! Мужчины не плачут!»
Плачут. Потому что в первую очередь все мы люди, и только потом – маги или магглы, мужчины или женщины, аристократы или полукровки. Потому что лучше пролить слёзы, чем кровь. Собственная кровь убивает неплачущих мужчин инсультами и инфарктами. Чужая застывает на совести несмываемыми пятнами и разрушает жизни.
Схватив блондинчика за лицо, я притянул его к себе и поцеловал глубоко, делясь болью, сочувствием, пониманием. Я бы вёл себя так же, застав его на Панси или Блейзе.
Ощутив упирающийся мне в живот огненный стояк, я оторвался от зацелованных губ. Драко слепо тянулся ко мне, тыкаясь губами куда попало, потираясь членом.
– Малфой! Посмотри на меня!
Сфокусированный взгляд начал терять томность. Осознав, что мы в гостиной декана, Драко дрогнул и скатился с меня на пол.
– Мерлин...
– Иди в наше место, я приду чуть позже. Только извинюсь перед наставником. Я прибежал к нему в полнейшем раздрае и вёл себя неучтиво.
– Хорошо. И Гарри... Прости.
– Это ты меня прости. Иди. Поговорим там.
Драко поднялся, прошёлся палочкой по одежде, кинул чары гламура на лицо и вышел. Я встал, покряхтывая, как старый дед. Ощущение было, словно меня переехал поезд: всё болело, мышцы ныли, губы сушило. Скрипнула дверь, и в проём втёк профессор. Он сел в кресло и отвернулся к огню, весело потрескивающему в камине.
– Северус, я...
– Я не знаю, как мне быть, Гарри. Я оказался в сложной ситуации…
О, Господи…
Я молчал, потому что мне было страшно, понимая, что я в данном монологе как стена, в которую бьют мячом. Северусу нужен слушатель, но не собеседник. Из всех действий самым безопасным будет сохранять безмолвие. Профессор глубоко вздохнул, сжал руками подлокотники.
– Блэк припёрся с бутылкой виски и извинениями за то, что творил в школе. Идиот! Мне они не нужны. Как и он сам мне не нужен. Но алкоголь и униженные просьбы ввергли меня в искушение. Возможно, оно бы не стало фатальным, если бы не ворвался ты… Я не мог с ним кончить. Этот пёс меня не возбуждает. Но стоило мне увидеть тебя, я испытал сильнейший оргазм. Это катастрофа! Как я буду работать с тобой, имея в анамнезе вожделение, которое умудрился скрывать сам от себя?!
Зельевар вцепился в свои волосы, склонился и застонал. Я замер. Кажется, меня сейчас бросят. Просить не делать этого, было эгоистичным, низким, но я не мог остаться один, без него.
– Северус, пожалуйста... Не оставляй меня.
Снейп вскинул голову, посмотрел на меня из-под полуприкрытых век, на лице его была такая мука! Закрыл глаза. Мне стало так больно, словно меня изнутри взорвало гранатой.
– Прости меня!
Опустившись на колени, я пополз к застывшему изваянием в кресле профессору. У его ног я остановился, не решаясь коснуться.
– Ты винишь себя, Поттер? – хмыкнул проф. – Ты винишь себя…
Вздохнул, расправляя плечи. Открыл чёрные, вновь безмятежные глаза. Он взял себя в руки! Мгновенно. Я ещё горел в аду, шкворча и, потрескивая, а он уже отчистил костюм от сажи. Как он это делает?! Восхищение пробилось даже сквозь боль.
– Да, ремарка, меня возбуждает не твоё тело, это было бы странно, ты слишком похож на Джеймса. У тебя сексуальный ум. Ты совершенно непредсказуем. И эта парадоксальность сводит меня с ума. Решено, я сварю Отворотное! Наши договорённости в силе.
Меня словно окунули в чан с анестетиком и умиротворяющим зельем одновременно. Я обессиленно положил голову на твёрдое колено, и когда моих волос мимолётно коснулась рука, выдохнул от облегчения.
В ванную старост я шёл, покачиваясь от усталости. Эмоциональный шторм вытрепал меня до остова, до обрывков, оставив лишь изъеденный ветром и солью костяк, как волны и ветер поступают с кораблем, севшим на мель.
Драко ожидал меня прямо за дверью ванны старост, сидя на скамейке раздевалки. Увидев, кинулся ко мне и обнял, чуть не сбив с ног. Ему сегодня тоже досталось ни за что. То, что он следил за мной по карте, я не осуждал. Я и сам за ним наблюдал, пока артефакт был у меня.
Когда он разжал руки и отступил на шаг, я достал карту и протянул ему.
– Не возвращай мне подарки. Это оказалось болезненным.
– Я… – коснувшись подушечками пальцев припухших губ, я заглянул Малфою в глаза.
– Я поступил бы так же. И не осуждаю. Просто прошу тебя.
На секс сил не осталось, и мы впервые использовали парилку по назначению. Меня морозило и ровный, мощный жар постепенно выгонял из костей и тканей стылость пережитого экзистенциального кризиса. Я крепко влип: не мог представить себе жизни без Драко и Северуса и сегодня чуть не потерял их обоих. На ровном месте. Оставался ещё Сириус, которому я, уверен, сейчас плохо.
Свяжусь с крёстным, как только смогу...
Драко, привалившись ко мне, кажется, боялся выпустить меня из объятий. Я погладил его по предплечью.
– Я никуда не денусь, – утешил его я.
– Ты любишь?
– Люблю.
– Я больше!
– Мы не соревнуемся за снитч, Драко. Цель не шарик, а полёт. Понимаешь?
– Умом – понимаю. Но чувства быстрее ума.
– Ха, как и снитч быстрее метлы. Но мы иррациональным образом его ловим. Как Снейп достучался до тебя?
– Показал то, что увидел в твоей памяти с момента начала вечеринки на вашем факультете. Джиневра Уизли – дешёвая шлюха! «Поцелуй меня, Гарри». Тьфу!
– Драко, вокруг тебя и меня рано или поздно будут возникать желающие нас люди. Но единственным важным является только наша реакция на них.
***
После банных процедур и душа, я уложил Драко и, с замиранием в сердце, вызвал Сириуса.
Мои опасения не оправдались. Крёстный был бодр и воодушевлён. Я попытался деликатно намекнуть ему, что Снейп воспринимает случившееся между ними как случайность и на отношения не ориентирован.
– Ха, я и на это не рассчитывал, щеночек! – белозубо улыбнулся Сириус. – Я считаю, что успех, это череда неудач, которые тебя не остановили!
Я захлопал глазами. Охренеть! Так вот как он выжил в Азкабане! Запредельное жизнелюбие и вера в то, что, так или иначе, всё будет хорошо.
Как оказалось, тюрьму у магов охраняют дементоры! Это не маггловские тюрьмы, где знают о таком понятии как «права человека», нет. Это средневековье, с грязью, холодом, нечеловеческими условиями и тёмными тварями в виде надзирателей.
Про Гермиону тоже не забыл, отправив ей патронус со словами «Мы помирились, всё хорошо.»
***
Пережитое оставило глубокий след в нас. Как оказалось, мы оба боялись одного и того же – потерять партнёра.
С Северусом мне было несколько дней неловко, но профессор совершенно не изменил своего привычного поведения в отношении меня и постепенно я расслабился, отложив тот эпизод в дальний уголок памяти.
Гермионе Драко принёс извинения за своё поведение.
***
В матче Райвенкло-Слизерин победил Слизерин. Драко вырвал снитч перед носом у Чжоу Чанг. Эта победа далась сложнее, чем победа Гриффиндора над Хаффлпаффом, так как Чанг оказалась той ещё вертлявой штучкой. Но принесла больше очков. Так что матч Слизерин-Гриффиндор пройдёт с изначальным преимуществом слизеринцев и гриффам придётся сильно постараться.
С поля моего парня унесли на руках, как героя, что заставило меня мучиться от ревности. Но не к его славе, нет, а к лапающим его рукам.
Естественно, я потащился за ним, накинув мантию. Даже запароленные двери меня не остановили, стоило мне прошипеть на парселтанге пару ругательств.
Но у слизеринцев всё оказалось чинно и благородно. Никаких оргий – байки про это ходили среди гриффов. По сути то же самое, что и у нас, только напитки подороже и музыка посовременее. И даже картина схожая. Крэбб и Гойл, сосущиеся в уголке. Панси, пытающаяся соблазнить безразличного к ней Драко. Блейз в окружении девушек.
Разница была в заглянувшем на огонёк декане, поздравившем команду и раздавшем антипохмельное. И патронусами с поздравлениями. А говорили, что у темных они не выходят. Чушь!
К Драко прилетел павлин и лебедь. Второй патронус, видимо, был от Нарциссы.
Я стоял под стенкой и мучился от чувства вины. Драко лишь следил за мной по карте Мародёров, я же припёрся сам. Позорник! Сам просил доверять мне, но при первом же сомнении похерил собственные принципы.
– Поттер, хватит так громко думать! – раздался надо мной низкий голос наставника. – Я даже спрашивать не буду, что ты здесь забыл, и так понятно. Но как ты сюда проник? Я усилил чары на своих покоях и на гостиной факультета.
– Парселтанг, – шепнул я.
– Хм… Этот момент я упустил. На следующем занятии научишь меня нескольким словам. Мне пригодятся. А теперь – вон отсюда!
Снейп пошёл к выходу из общежития и, открыв паролем дверь, дал мне время незаметно выскользнуть наружу.
Идя тёмными коридорами, я мучился от чувства вины и собственной неполноценности. Утешился тем, что решился признаться Драко, что побывал у них в гостиной без приглашения.
Проходя мимо зала с портретами, услышал тихий разговор. Заглянув, увидел сэра Пеннивайза перед портретом юноши в средневековой одежде.
– Так что же вы мне ответите, Малькольм?
Юноша с портрета бросил презрительный взгляд на полтергейста и отвернулся, поджав губы. Пивз вздохнул и отбросил мятый букет первоцветов.
У каждого из нас есть тайны…
