Амнезия

– Зачем вы меня украли? – просипел я. – Ты не узнаёшь меня?! – Нет. Вы какая-то малоизвестная знаменитость? Верните меня обратно! Немедленно! – я вложил в своё требование сильный посыл, отчего шар в груди обдал меня изнутри жаром, словно я глотнул огня. – О… Империо! Без палочки! Мужчина наклонился надо мной и вздёрнул вверх за шкирку, как щенка. – Не смей больше давить на меня, Поттер! Я не тот человек. Такие вещи со мной не проходят! – Так вы из «этих»? – я и так догадался, что он маг. Помимо всяких фокусов, маги отличались крайней бесцеремонностью. Взять хотя бы тон писем. Я пытался тянуть время. Зря. Похититель, судя по всему, меня как-то переместил в пространстве, и на помощь рассчитывать не приходилось, потому что я оказался в незнакомом месте. Вне сада Браунов. – Из каких? – сощурился мужчина, сжимая пальцы на моём предплечье. – Магов? – Ты отделяешь себя от магов, сам являясь им? Интересно... Почему? – По кочану! Ничего хорошего не вижу в том, что за мной охотится маньяк! – Ты поэтому спрятался в мире магглов? Это слово употребила старушка из тоннеля, когда я сказал, что обращусь к полицейским. – Магглы – это не маги? – Хм… Насколько обширна твоя забывчивость, про которую толковала миссис Фигг? В процентах? – На сто процентов! Всё, что я знаю о вашем мире, я почерпнул из рассказа этой самой миссис Фигг и двух писем. Отпустите меня, наконец! Мужчина разжал пальцы, сделал шаг назад и всмотрелся внимательно, словно сканируя. – Почему ты без очков? – Я носил очки?! Ответом стала вздёрнутая вверх бровь. – Ты не просто носил очки, без них ты был слеп как крот. – Когда я очнулся, очков на мне не было. Может, они слетели, я не знаю. Вижу я сейчас нормально. Даже слишком. Вас мне видеть вообще бы не хотелось. – А твой шрам? – проигнорировал подъёб мужчина. – Зажил, – буркнул я. – Ничего не понимаю... Ты позволишь заглянуть в твою память? – А вы и такое умеете? – Определённо. Иначе бы я не предлагал. Я задумался. Хотел ли я знать, кто я такой, во всех отвратительных подробностях? Не очень. Мне хватило косвенных признаков для того, чтобы понять, что мальчик Гарри Поттер вряд ли был доволен жизнью и благополучен. В отличие от Алекса Смита. Но, с другой стороны, ощущать себя чистым листом было странно. Потому что вот есть я, человек. А личности как бы нет. – Я не уверен, что хочу знать, кто я, – признался я незнакомцу. – И не уверен, что хочу, чтобы воспоминания ко мне вернулись. Думаю, я не был счастлив. – А сейчас? – Я оказался у очень хороших людей. И то, что вы меня похитили, расстроит их. Они заботились обо мне. – Вы говорите о них, но не о себе. И на прямой вопрос отвечаете уклончиво... – мужчина постучал тонкими пальцами по рельефным губам. Он не был красив в общепринятом смысле, но был привлекателен. Что-то южное, испанское проявлялось в структуре его лица, форме и цвете глаз, порывистости движений. – Давай так, я посмотрю, но ничего не буду менять в твоей памяти. Так ты ничего и не вспомнишь, если воспоминания не стёрты, а заблокированы. Если стёрты – я бессилен. – А вы и так можете? – Могу. Я мастер Менталистики. Термин был неизвестным, но интуитивно понятным. – Почему вы просто насильно не посмотрели? Вы ведь могли. – Мог. Но я не насилую детей. За похищение прости. Обстоятельства вынудили. Этот человек не был вежлив со мной, он не испытывал ко мне сочувствия, жалости или сопереживания, как все те люди, что встретились мне после побега. Но я... верил ему. Назовём это интуицией или эмпатией. Так понравились мне сразу Брауны и старушка миссис Фигг. – Хорошо, смотрите. Мужчина наставил на меня палку и произнёс что-то вроде «Легилименс». На мысли что это, скорее всего, латынь, я провалился в темноту, чтобы через миг открыть глаза. – Ну что? – голова болела тупо и глухо, словно я ей ударился. Мужчина сидел в ступоре и на мой вопрос не отреагировал. – Эй, мистер! Дёрнувшись, он поднял на меня чёрные глаза, и там было столько боли, что я отшатнулся. – Гарри… Я… О, Мерлин, я… Он вцепился в смоляные длинные волосы, что свободно спадали вдоль узкого лица, и зарычал. Я испуганно отполз от него. Заметив это, мужчина взял себя в руки... Лицо его словно покрылось маской, став холодным и безэмоциональным. – Прости, я не ожидал столкнуться с такой правдой. Она оказалась крайне отрезвляющей и болезненной. Я знаю, почему ты потерял воспоминания. И да, ты их именно потерял. Восстановить не получится. – Почему? – Напавшее на тебя существо – дементор – попыталось выпить твою душу. Я вздрогнул. – Да, в нашем мире есть и такие твари. Так вот, ты был одержим чужой душой, и она, защищая тебя, стала добычей дементора. Твоя душа осталась нетронутой. Но с той душой, осколок которой ты в себе носил, ушли и воспоминания. С ней ушли память, опыт, психотравмы, шаблоны, установки. Всё, что делало тебя конкретной личностью. Сейчас ты Tabula Rasa. У тебя сохранились навыки и критическое мышление, но ты уже никогда не будешь прежним. Тебе придётся познавать мир заново. Я так понимаю, это плата за то, чтобы душу не тронули.       Дементоры не поглощают души, как принято думать, это казус терминологии, они уводят за грань. Но им надо питаться. И именно эмоции и воспоминания являются для них пищей. Ведь жертва перед поцелуем испытывает не только запредельный ужас, но и другие яркие эмоции, проживая в сжатые мгновения свою жизнь.       Осколок чужой души договорился с дементором, как бы сюрреалистично это ни звучало. Несмотря на уверение, это звучало именно как бред. Причём бред обоснованный, устойчивый, изобилующий деталями, расцвеченный штрихами. Поэтому, скорее всего, было жуткой правдой. Хорошо, что я этого не помню. Видеть перед смертью демона, знать, что он выпьет твою душу, употребив эмоции и воспоминания на десерт, не очень-то приятно. – Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. И я рад, что ты снова выжил. Не поверил бы сам себе, но... мир без тебя был бы до отвращения несовершенным. Видимо, меня прошлого и этого человека связывало что-то большее, чем... И тут до меня дошло, что я даже не узнал, кто это, вообще, такой. – Мистер, а вы кто? В смысле, мне кто? – Я преподаю зельеварение в магической школе. Ты – мой ученик. – Личный? – Так и тянет ответить, что общественный, – хмыкнул преподаватель. Зелья. Твою мать! Серьёзно? – Нет, преподаю я не только вам, если вы это имели в виду. Но у нас с вами интересная история взаимоотношений. Внешне мы друг друга терпеть не можем. – А на самом деле? – На самом деле я не раз вытаскивал вашу вездесущую задницу из беды. Но если вы сошлётесь на этот факт в разговоре с третьими лицами, я буду его отрицать! Я засмеялся. – А вы заметили, что когда заговорили о своей профессиональной деятельности, то перешли со мной на "вы"? – Привычка. Профессора всегда так обращаются к ученикам. – Так вы целый профессор?! – Нет, некоторых частей не хватает, – коротко хохотнул зельевар. – Кстати, я даже знаю каких. Ведь вы так и не представились. – Северус Снейп! Декан факультета Слизерин! Мастер Зелий, Мастер Менталистики, Мастер Боевых искусств. Да чувак просто гений! А на вид всего лет тридцать-тридцать пять. Или мастерство получить магам легче, чем людям учёную степень? И имя такое необычное, запоминающееся. – У вас такое красивое имя! Знал бы его, назвался бы так, а не банальным Александром. Расслабленное состояние, вызванное перебрасыванием шутками, словно волной смыло. Лицо профессора вытянулось. – Поттер! – рыкнул он. – Я вас обидел? – я искренне не понимал, что сказал не так. Снейп некоторое время напряжённо вглядывался в меня, а потом вновь расслабился. – Мне на миг показалось, что это была издёвка. – Зачем мне издеваться над вами? Вы ничего плохого мне не сделали. Вы ведь вернёте меня назад, домой? – Как ты чувствуешь себя после того, что я рассказал? Я про потерю личности, про одержимость? – уклонился от ответа Снейп. – Так как я не помню, каким я был раньше, то мне всё равно, – пожал я плечами. – А одержимость... Она спасла меня от смерти. Вы думаете, это плохо для меня? – Я не утверждал, что это плохо. Более того, зная тебя, я могу сказать, что это даже хорошо. Ты изменился, и в лучшую сторону. – Стал менее покорным, что не так комфортно для окружающих? – усмехнулся я, вспоминая орущего дядю. Тот явно привык к тому, что мальчик Гарри Поттер боится его, иначе так бы не разорялся. – Мне жаль, – на самом деле нет, – и вы не ответили на мой вопрос. Можно я вернусь к опекунам? – Увы, рано или поздно тебя найдут. И поверь, это будет менее адекватный человек, чем я. Так что лучше тебе сотрудничать со мной. Хотя бы потому, что я не скрываю от тебя правду и даю тебе выбор. Я занервничал. Всё же меня ищут более интенсивно, чем я предполагал. – И в чём ваш интерес? Про историю взаимоотношений я понял. И что задницу вы мою спасали – тоже. Но почему? Почему вы мне помогаете? – Из-за меня погибли твои родители, и я считаю себя обязанным помогать тебе. – Разве вы их убили? Я думал, это сделал тот маньяк, что охотится за мной. Погодите... Или вы и есть тот маньяк? Тот-кого-нельзя-называть?! Меня парализовало от догадки. Неужели я умудрился ТАК попасть? Сижу тут, хохмлю, идиот. – Поверь, тот, кто преследует тебя, разговаривать бы с тобой не стал. Засветил бы тебе Авадой Кедаврой в лоб, и прощай герой. – Авада Кедавра? – Это убивающее проклятие. Так вот почему старушка тогда так испугалась. Это проклятие было странно созвучно с моей шуточной абракадаброй, когда я пытался воспользоваться палочкой. – Тогда что вы имели в виду под тем, что из-за вас погибли мои родители? И почему я герой? – Прямо я их не убивал, естественно. – На миг на лицо Снейпа словно надвинулась тень. – Ох, Мерлин, как тяжело каяться… Но ты должен знать, раз наши отношения для тебя начинаются прямо сейчас. Так вышло, что я случайно подслушал пророчество и передал его своему сюзерену. Пророчества – тема мутная, так как обычно они крайне иносказательны. Поэтому ничего в том, что я его передал, крамольного не было. Но через год оказалось, что ты и твои родители попадаете под него. – А в чём суть предсказания была? – Это пророчество, – занудливо уточнил Снейп. – Предсказание может исполниться, а может и нет. Пророчество же ничто не может отменить, пока лица, упомянутые в нём, не посчитают его исполненным. Так вот предвещало оно гибель моего сюзерена от твоей руки. Увы, я услышал лишь первую часть пророчества, но и этого хватило. – Бред! – Но он в него поверил! Поэтому пришёл убить тебя. – Шикарно, блядь! Что у вас за мир такой, что взрослые убивают детей из-за чужих слов? – Хм. Метко сказано. В общем, он убил твою маму и отца. А тебя не смог. – Почему? Совесть проснулась? – Если бы... Увы, но нет. Твоя мама отдала свою жизнь взамен твоей. И когда сюзерен сразу же после её смерти попытался нарушить договор, его тело уничтожило магическим откатом. А ты выжил. Твой шрам – это последствие неудавшегося покушения. – Так он умер или нет? – Не умер, но тело было разрушено. Тот-кого-нельзя-называть очень талантливый и сильный маг. Он решил обрести бессмертие и создал такую вещь, как крестраж. Это осколок души, что привязывает дух к миру живых, не давая ему уйти за грань, даже если тело погибло. – Фу! Гадость! Некромантия или что-то в этом роде? – Да, ритуал близок к некромантическому. – Тогда у меня два вопроса. Первый: твой сюзерен – это Тот-кого-нельзя-называть? – Правильно. – И ты, выходит, его вассал? – Совершенно верно. – Но ты не поддерживаешь его действия, несмотря на вассалитет, который предполагает преданность. – В точку! – Но почему? Должно быть что-то, помимо чувства вины за то, что твои действия косвенно способствовали смерти моих родителей. – До этого мы ещё дойдём. Давай свой второй вопрос. – Меня защитил осколок чужой души, которой я был одержим. Твой сюзерен не умер, потому что разбил душу на осколки, создав крестражи. Я был крестражем? – Да. – Охуеть! Но тогда третий вопрос? Чьим? – Его. Я выпучил глаза так, что они пересохли. – Тогда зачем он стремится меня убить? Он, по идее, меня беречь должен! – закричал я. Профессор поморщился. – Он не знает, что ты крестраж. Был им. – Ты же сам говорил, что такой ритуал доступен только сильному магу. Но раз он не знал, значит, я стал крестражем случайно. – Я не знаю, почему так вышло, Гарри. Но то, что ты был крестражем Лорда – факт. О котором ты должен молчать даже под пытками. Понятно, что ничего непонятно... Вопросы теснились, в голове был сумбур. – А как так вышло, что твой сюзерен обрёл тело? – Последователи возродили его в прошлом году. И он намерен уничтожить тебя, так как теперь совершенно уверен в силе пророчества. Ведь в нелепой схватке – могущественный маг и ребёнок полутора лет – победил именно ребёнок. Увы, оппозиционные Тому-кого-нельзя-называть силы также считают, что ты – ребёнок пророчества, а значит, единственный человек, что может ему противостоять. Поэтому для твоей защиты был поднят целый орден. И поэтому они будут тебя искать с не меньшим рвением, чем Тёмный Лорд. – Орден? Тогда почему они меня не защитили? Погодите, там был такой мелкий, плюгавый, с именем, напоминающим латинское название плесени. Наземикус или что-то в этом роде. Это защитник?! – Увы. Тот-кого-нельзя-называть под своим крылом собрал сильных и одарённых магов Британии, цвет магической аристократии. А его оппонент, Дамблдор, в орден набрал всякий сброд, вроде этого Наземникуса. Кажется, мне пиздец. – Дамблдор. Я помню. Его имя упоминала старушка. – Это сильный волшебник. Но он стар, несколько эксцентричен и склонен романтизировать реальность. Верит, что ты сможешь победить сильнейшего мага современности силой любви. Мне захотелось материться. Долго, цветисто и со вкусом. Но нецензурные слова явно раздражали зельевара. Сглотнув ком из невысказанных слов, я уточнил: – Я так понимаю, что сейчас меня ищут и те, и другие? – Абсолютно верно. Причём официально я ищу тебя по заданию и той, и другой стороны. Свою личную заинтересованность в твоём поиске я, естественно, никому не озвучивал. – А как, кстати, вы нашли меня? – У меня была твоя кровь. Никто об этом не знал. Я сварил зелье Поиска и так на тебя вышел. Ты оставил платок пропитанный кровью в полицейском участке. По этому звену я вытащил всю цепочку. Надо запомнить, что свои физиологические жидкости лучше не разбрасывать. Не разбрызгивать. Тьфу, пошлость какая... Я посмотрел на Снейпа, что сохранял невозмутимый вид. Держит он себя в руках просто мастерски. Вот бы мне так научиться. А жонглирует в диалоге словами вообще виртуозно. На неудобные вопросы так мне и не ответил. Но в других откровенен до оторопи. Шекспир вложил в уста своего героя неверный вопрос. Не "жить или не жить" должен он был спрашивать у черепа Йорика, а "верить или не верить". Что ж, пятьдесят на пятьдесят. Таковы мои шансы при отсутствии исходных данных. – Вы – третья сторона? – спросил я, глядя профессору в глаза. – Приятно, что вы смогли сделать правильный вывод из нашего сумбурного разговора. Знаете, мистер Поттер, вы мне очень нравитесь! – В каком смысле? – перепугался я. – Как человек. До нападения дементора вы были ужасны: хам, грубиян, наглец, рефлексирующий идиот. Я даже не знал, что на это ответить. Оправдываться за поведение того, кого я не помню, я не собирался. А Снейп, видимо, сказал всё, что хотел. Мы помолчали. Я укладывал в голове полученную информацию, профессор принимал решение. – Я верну вас опекунам до конца лета, – выдал он. Но обрадовался я преждевременно. – Но в конце августа вы вернётесь в мир магии. Вам надо учиться, если хотите выжить. Я помогу. – Мистер Снейп, а может, вы просто дадите мне денег на перелёт? Или переместите в пространстве, – подпустил я жалости в голос. Мужчина поднял брови вопросительно. – Ну, как вы меня похитили. Как через трубу протащили. Выкинете меня где-нибудь в цивилизованной стране, где говорят на английском, в Америке или Австралии, и я просто буду тихо жить свою жизнь? – Не выйдет, Поттер. Аппарация – это тот способ перемещения, который вы сравнили с протискиванием в трубу – не рассчитана на дальние расстояния. Но дело не в этом. Рано или поздно вас найдут. Нерешённую проблему не стоит оставлять за спиной. Поверьте моему опыту и знанию личности тех, кто в вас заинтересован. – И я, что же, должен буду убить этого сильного мага? – Боюсь, что да. Напав на вас, он активизировал пророчество. И оно будет сводить вас друг с другом до тех пор, пока не будет окончательно исполнено любой из сторон. Либо если вы договоритесь. С его стороны это маловероятно. У сюзерена после игр с бессмертием проблемы с критическим мышлением. На меня накатило такое отчаяние, что в горле комом поднялась тошнота. Я не хочу никого убивать! И уж тем более не позволю, чтобы убивали меня! Но побег, судя по словам профессора, не выход. – Скажите, как я буду учиться, если я ничего не помню?! – Я буду вас учить. К тому же вам сделают скидку на амнезию. Ваше состояние скрывать не стоит. Наоборот, о нём необходимо заявить во всеуслышание. – И тот, что собирается меня шлёпнуть, тоже сделает мне скидку? – с горьким сарказмом уточнил я. – О, нет, от него милости не ждите. Но школа, где вы учитесь, хорошо защищена. Действительно хорошо. За год, при должном усердии, вы овладеете нужными знаниями. Также не стоит списывать со счетов рефлексы тела, уже наработанные вами. И мощную магию. Шансы победить у вас есть, так как в пророчестве чётко сказано, что «Тёмный Лорд отметит его, как равного себе». Потенциально вы не слабее вашего оппонента. Ну да. Потенциально. Только за ним стоит опыт, знания, вассалы. А я ноль, на который даже делить нельзя. С какой стороны ни смотри, но ситуация – говно. – Вы расскажете мне обо мне? – воспоминания утрачены, но раз профессор меня знает... – Пока предпочту этого не делать. – Почему? – Вы правильно реагируете на стресс. А информация может вас сбить. К тому же весть о вашей амнезии должна расслабить ваших врагов, что даст нам фору. – Нам? – Я же сказал, что помогу. Почему вы не проклинаете меня за смерть ваших родителей, кстати? – Я их не помню и ничего к ним не чувствую. А потом, вы же не творили осознанного зла. Более того, мне кажется, ваше чувство вины несколько гипертрофировано. – Мерлин, Поттер, о котором я мечтал! – Вы обо мне мечтали?! – В переносном смысле, успокойтесь. Я не педофил. – Кстати, а сколько мне лет? – Вы родились тридцать первого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года. Так что вам полных шестнадцать лет – Ну вот, а я выбрал себе такое красивое имя и такую красивую дату. – Простите? – Имя я решил сменить, став Александром Смитом, я уже говорил вам, а дату рождения выбрал себе восьмое января. Мужчина странно посмотрел на меня. – Что? – Мой день рождения в ту же дату. Официально я родился девятого, но можно ли считать дату корректной, когда я появился ровно в полночь? – Прикольно. – Хм... Да. Собственно, теперь по поводу инструкций, раз мы с вами достигли согласия. Они на текущий момент крайне просты и лаконичны: вы проводите лето с опекунами, никуда не высовываясь за пределы их дома. Опекуны вам нравятся? – Очень! Алиса предложила мне быть с ними до восемнадцати! – Это облегчает ситуацию. Но я с ними всё равно пообщаюсь, к тому же это важно, чтобы вас спокойно отпустили в школу, но при этом приняли на все каникулы, если вы захотите провести их вне школы. Обещаю, что вмешательство в психику ваших опекунов будет минимальным. Магглы хорошо поддаются ментальному воздействию. – Не понял про каникулы. – Хогвартс – школа-интернат. Все каникулы, кроме летних, можно провести там. – А. – Так как про ваших опекунов никто пока не знает, вам у них будет безопасно. Но я ещё поставлю чары защиты на их дом и сад, так что вам лучше не покидать их до тридцать первого августа даже ради похода в магазин или парк. Если к вам прилетит сова с письмом, не берите его в руки и уж тем более не раскрывайте. Хотя попытки отправить вам сов и патронусов ранее провалились. Видимо, вы интуитивно поставили на это запрет. В августе я «случайно» встречу вас в Лондоне и заставлю вернуться в школу. Я же подтвержу, что у вас амнезия с полной потерей памяти. Дальше просто будьте собой. Я хмыкнул. Отличный совет для утратившего личность. Снейп сверкнул глазами. – Не забывайте – я рядом и подстрахую в критических ситуациях. Хотя напоминаю, что официально мы с вами в дурных отношениях, и при посторонних не ждите от меня лояльности. У меня вопрос: вы почувствовали моё ментальное вторжение? – В первый раз – да. А во второй – просто провалился в темноту. – Хм… И как это было? – Щекотало на подкорке. Мистер Снейп, я совсем забыл, меня же должны были судить и всё такое. – Когда ты пропал, все претензии сняли. Министерство одумалось. Твоя палочка у Дамблдора. Он надеялся с её помощью найти тебя, но у него ничего не вышло. – Она бесполезная, на мой взгляд. Я махал ей, и ничего не произошло, – пожал я плечами. – Я, вообще, считаю, что эти инструменты переоценены. Магия либо есть, либо её нет. – Продолжай так думать. Но палочку используй. Хотя бы для вида. О том, что ты владеешь магией без палочки и вербальных формул чар и проклятий, никому говорить не стоит. Кстати, когда я искал тебя, заметил на твоей тёте следы Империо. Ты наложил? – Понятия не имею, что такое империо, но я велел ей не вмешиваться, когда она попыталась меня остановить. – Будь с этим осторожнее. Тётя могла пострадать от твоего приказа. К примеру, полностью перестать интересоваться жизнью. Хорошо, что Дамблдор послал к Дурслям именно меня, и я снял с Петунии твою установку. Кстати, ты и ко мне пытался его применить, когда приказывал себя отпустить. Слабые маги это не заметят. Просто подчинятся. Но вот такие, как я или Дамблдор – почувствуют обязательно. Так что не применяй ментального давления ко всем подряд, особенно к магам. И ещё. Дамблдор – опасный человек. Старайся не смотреть ему в глаза, так как он тоже мастер менталистики. И если почувствуешь щекотку, как сегодня, сразу начинай прокручивать в голове любой текст, допустим, песни. Это помогает. – Понял. Может, вы начнёте учить меня уже сейчас? До сентября ведь ещё целый месяц. – Боюсь, мои перемещения могут отследить. Но я пришлю тебе книги совой. За все пять курсов. – Нихрена себе! Я же ничего не успею! Даже физически просто пролистать всю эту кипу. – Тренируй магию намерения, используя три вещи: внутреннюю силу, желание, мысленный посыл. Начни с простых вещей, вроде перемещения предметов или исчезновения их. Книги – для ознакомления и для того, чтобы ты освоил технику безопасности. Магия может убивать вернее ножа. Поэтому все тренировки начинай на неживых предметах. – К примеру? – Агуаменти! В сложенных ковшиком ладонях Снейпа появилась вода. – Попробуй без словесной формулы. Пожелай воду. Я сложил ладони и представил, что они наполнены кристально чистой прохладной водой. Ужасно хотелось пить! И в руках оказалась вода! От радости я расплескал её, и мне почти ничего не осталось. – Ты испытывал жажду? – Да, причём сильную. – Запомни это чувство, зафиксируй, отточи, практикуй. Так как ты колдуешь без палочки, тебя не смогут отследить. – Хорошо. Вы, кажется, отличный учитель, мистер Снейп. Тот сдавленно фыркнул. А потом огляделся. Надо же, уже смеркается, а я и не заметил. – Наше время истекает. Возьми меня за руку, я перемещу тебя обратно. Опять мерзкое чувство давления со всех сторон, и вот я на четвереньках на лужайке у дома Браунов. Один. Профессор ушёл по-французски , не попрощавшись. Резкий, как понос. Но, скорее всего, он действительно боялся, что его могут отследить и таким образом выйти на мой след. Если это так, то он таки меня защищает. Вопросов было больше, чем ответов. Некоторое время я бессмысленно сидел и таращился в небо. Может, мне голову солнцем напекло, и это всё привиделось? Сложив ладони ковшиком, я представил воду, и она появилась. Вылив её себе на голову, я решил, что раз у меня пока есть единственный выход, то я сделаю его хотя бы не аварийным. Магия мягко запульсировала в груди, даря мне ощущение уверенности, что всё будет хорошо.