***
Спустившись, я увидел многочисленную толпу, заполнившую холл, что мирно пила напитки, перемещалась, переговаривалась. Кажется, у меня прямо сейчас развилась социофобия! Это были непривычные чувства, никогда раньше не испытывал смущения или страха в той же школе, учитывая, что я никого не знал. А тут, здрасте! Может, потому, что мне в этот день хотелось тишины и нежности, а не любопытных взглядов чужих глаз? – Гарри! – вскрик Гермионы заставил всех на миг замолчать и обратить на меня взоры. Я расправил плечи, выпрямил спину и начал неторопливо спускаться вниз, кивая знакомым и друзьям. Учитывая количество стоящих за мной родов, беспокоиться о взаимной симпатии стоит не мне, а присутствующим! Подруга ждала меня у подножия лестницы, и как только я поравнялся с ней, утопила меня в облаке пушистых волос. – Ты такой! – прошептала она. – Нелепый? – хмыкнул я, поминая свой образ. – Красивый. И взрослый! Познакомься, это Виктор! Мой жених! Крепкий, высокий, чуть сутулый парень сверкнул на меня глазами из-под густых бровей и так сжал мою руку, что я скривился. Ревнивый! И дурак. Зачем мне его девушка, если я через час стану мужем потрясающего красавчика?! Теперь и я окинул Виктора оценивающим взглядом. Он, кажется, знаменитый ловец, и Драко знаком с ним. Надо будет до церемонии держать блондинчика от него подальше! Пока мы с Крамом ломали друг другу руки и оглядывали недовольно, подошли Луна и Невилл. – Гарри! Ты настоящий лорд! Мы тоже планируем пожениться в следующем году! И так счастливы! Вот! Я с изумлением глядел на раскрасневшуюся и многословную Лавгуд. Подруга редко бывала такой оживлённой. Кажется, Невилл, сделал её счастливой. Луна сунула мне под нос изящный кулачок, и я разглядел на безымянном пальце старинное колечко, украшенное изумрудами, имитирующими листики клевера. Неужто суровая бабушка Лонгботтома разорилась на родовое кольцо?! Со стыдом я понял, что со всей предсвадебной суетой совсем забыл про друзей, но они, как я погляжу, времени зря не теряли. – Рад за вас! Правда! Очень-очень! От Лонгботтома и Лавгуд меня оттёр Люциус, представляя кого-то из своей родни. Судя по виду господина, он был не столько близким, сколько высокопоставленным, и это меня скорее представляли ему, нежели наоборот. Папаша по браку вступил в игру. Я внутренне загоготал, сверкая глазами на господина, втиравшего мне что-то о том, что мой отец, Джеймс Поттер, собирался с ним заключить договор на поставку фарфора, но так неудачно преждевременно почил. На этих словах я очень внимательно посмотрел на господина, и он, смешавшись, совсем сбился, теряя нить разговора. – Мне жаль, что мой отец так подвёл вас. Я тоже на него зол. Жизнь сироты в среде магглов, ненавидящих волшебство, мне очень не понравилась. На это мистер окончательно потерял интерес к разговору и раскланялся. Лорд Малфой задумчиво посмотрел на меня. А потом сказал то, чего я совершенно не ожидал от него услышать: – Нарцисса пыталась разыскать вас после случившегося с вашими родителями и крёстным. Но, увы, ей это не удалось. У меня от изумления отвисла челюсть. Трость Люциуса вдруг показалась не такой уж и устрашающей. Лучше бы он охаживал меня за шалости, нежели пустота и презрение в глазах Дурслей, что так впечатлила меня. Нет, идеально, на самом деле, если бы меня растили Северус и Сириус. Один бы меня воспитывал, а второй – баловал. Но прошлое мы изменить не можем. Подошедший ко мне Том заметил моё смятение и раздул ноздри, посчитав его источником Малфоя. Люциуса словно ветром сдуло. Лорд отлично чувствовал настроение своего бывшего сюзерена и инстинкт самосохранения у него работал превосходно. – Что случилось? – навис надо мной Реддл. – Я только что узнал, что мог провести детство в Малфой-меноре. – Поясни, – нахмурился брат. – Леди Нарцисса искала меня после смерти родителей. Но... – Поверь, Дамблдор никогда бы не позволил тебе жить с ними. – Он мне никто! – Это не остановило старика от того, чтобы свободно распоряжаться твоей судьбой, Гарри. Знаешь, иногда я жалею, что не убил его. Был ли смысл наказывать его так... мягко? – Был, – уверенно ответил я. – Не стоит марать о него руки. Пусть сам мучается! Иногда жить сложнее, чем умереть. – Хочу тебя обнять, но боюсь быть превратно понят, – негромко сказал брат. – Мной?! – изумился я. – Толпой, что нагнал сюда лорд Малфой. – Она тебя тоже пугает? – Бесит. Но он, увы, прав. Нам надо поддерживать репутацию, тем более на тебя у меня большие планы. Кстати, как думаешь, не пора ли отпустить Скиттер? Я покосился на инсектариум. Жучок впервые на моей памяти не толкал в гору упорно говёный шарик, а сидел на самой вершине, под вентиляцией, и шевелил усиками. Информацию собирает, сучка! – Сейчас? Хочешь, чтобы её инфаркт хватил от счастья? – Нет, после. Свяжу её обетами и пусть дальше работает. На нас. Её проверкой станет большая статья о вашей свадьбе. Справится – будет дальше работать. Нет – вернём её за стекло. Пусть дальше катает говно. У неё отлично выходит! – Я привык к ней, но не можем же мы держать её тут бесконечно, – согласился я. – А что с Криви? – Тот блондинистый дурачок, что так неосмотрительно кинулся к нам на Косой Аллее? Я кивнул. – Взял его штатным корреспондентом. И колдокамеру ему выписал. Он, кстати, где-то тут крутится. Щёлк! Нас осветило яркой вспышкой, от которой у меня перед глазами расцвели круги. – А вот и он, лёгок на помине, – хмыкнул Том, совершенно спокойно воспринявший такое вмешательство в наш разговор. – С днём рождения, Гарри! – восторженно пропищал Колин, видя, что его не убивают, и когда я повернулся на звук его голоса, вновь ослепил меня вспышкой. Я сжал зубы. Если я его прокляну, бедолага просидит всё торжество на толчке, а мне потом Драко все мозги вынесет, что нет свадебных фото! Терпи, Поттер! Терпи! Поэтому я проморгался и оскалился. Криви сбледнул и убежал куда-то. По плечу хлопнули. Обернувшись, я увидел улыбающегося крёстного. – Гарри, ты выглядишь круче Джеймса! А он был очень модным на собственной свадьбе, лучше выглядел только я! – Пф! – фыркнул Снейп. – Позёр! Самой красивой там была Лили. А вы, два... теплокровных, призваны просто отражать её совершенство. Пёс и олень! Том закатил глаза, выражая отношение к этой пикировке, после подмигнул мне и оставил на ссорившихся родичей. Снейп и Блэк со вкусом переругивались, даже не заметив, как я тоже тихонько ушёл. Я не думал, что между ними что-то серьёзное, когда застал в недвусмысленной ситуации. Но эта ругань свидетельствовала уже о совсем другом уровне отношений. На того, кто тебе безразличен, ты не будешь тратить эмоции. Решив проинспектировать стол с аперитивом, я только взял в руки бокал, как ко мне подошёл Гойл со вторым крупным парнем, кажется, его звали Крэбб. – Где Драко, Поттер? –"Надеюсь, готовит себя для изнурительного, безудержного и неистового секса..." – подумал я, но вслух озвучил более приличную версию: – Он спустится к церемонии. – Наряжается, – вдруг широко улыбнулся парень, совершенно преображаясь. Он не спрашивал, он утверждал. Я вдруг взревновал к тому, что этот здоровяк знает Малфойчика с самого детства, а не год, как я. Да и вообще, при ближайшем рассмотрении – вполне себе симпатичный. Грегори вдруг хлопнул меня массивной рукой по плечу. – Не злись. Ты у него всегда будешь на первом месте. И проницательный. А так и не скажешь. Его друг молча стоял рядом, выбирая, что бы выпить. – Мальчики, никогда бы не подумала, что окажусь в древнем гнезде Блэков, – из-за широких спин вывернула Панси Паркинсон. Увидев меня, она не сжала губы в куриную гузку, как обычно, а вежливо кивнула. – Отлично выглядишь, Поттер! – Благодарю! – Это тебе спасибо за приглашение, я думала, ты выкинешь нас из списка. Я этот список в глаза не видел. Более того, попадись он мне в руки, я бы его решительно проредил. Но я лишь улыбнулся, стараясь не скалиться. – Вы же друзья Драко, как я могу вас выкинуть? – У Драко нет друзей, только приятели, – хмыкнул голос справа, и я, повернувшись, увидел Блейза. За ним маячил бледный Нотт. – Э-м-м... – я не знал, что на это ответить. – Единственным человеком, которого он пустил дальше вежливого общения, оказался ты. А малышке Панс даже поцелуйчика не обломилось. – Забини, – прошипела Паркинсон, – ты что, перепил? – Есть немного, – признался Блейз. – Не ожидал оказаться в столь высоком обществе, где концентрация лордов на метр больше, чем в парламенте. – Я слышал, наш декан тоже решил вступить в наследство и принять титул, – подал реплику Нотт, глядя при этом на меня. – Если вы спрашиваете у меня – зря, – отсёк я чужое любопытство. – Наш профессор где-то здесь, так что можете спросить у него напрямую. Судя по погрустневшим лицам, таких смельчаков среди слизеринцев не было. – А Реддл? Ты не знаешь его родовое имя? Он ведь явно не магглорожденный! Такая стать, такая харизма! – Панси мечтательно закатила глаза, и я внутренне ей посочувствовал. Вкус у неё отличный, но выбирает она тех, кто никогда не заинтересуется ей самой. Сильные маги редко бывают гетеросексуалами. Единственный из моего окружения – Люциус. Но тут дело ещё и в партнёрше. Ведьмы рода Блэк всегда несли мощный магический потенциал, превосходя даже мужчин своего рода. Том пока не афишировал свою фамилию, но и скрывать её не собирался, поэтому я ответил: – Мистер Реддл является потомком рода Мракс. Глаза Паркинсон засветились, а Нотт поднял бровь. Когда пятёрка слизеринцев со мной вежливо распрощалась, я внутренне посочувствовал брату. Придётся сегодня Тёмному отбиваться от школьников, мечтающих заполучить в покровители восходящую звезду. У Забини есть все шансы. Он – красавчик. Да и парень неплохой. Поболтав в руке бокал с игристым вином, я его отставил. Пить на голодный желудок не стоит. Не хватало ещё стоять пьяным перед алтарём. Мой дракончик там небось весь извёлся, крутясь перед зеркалом и укладывая волосы гелем. Они у него непослушные, блэковские, хоть и не такие жесткие. Вставшая перед глазами картина, где Малфой застыл перед зеркалом, и, закусив полную нижнюю губу, завязывает галстук, оказалась крайне соблазнительной. Пришёл в себя я, когда Сириус потряс меня за плечо. – Пора! Я послушно пошёл за крёстным, стараясь обуздать волнение и не замечая ничего вокруг. Неожиданно я понял, что уже стою у арки, увитой цветами и смотрю в проход. Рядом с Сириусом стоял Том. Поймав мой растерянный взгляд, брат подмигнул и улыбнулся, и меня чуть отпустило. – Идёт, идёт, – раздался шум голосов, и в проход, образованный гостями, вышел Драко. У меня на миг остановилось сердце, а после забилось сильно и быстро. Малфой, и правда, одет был почти так же, как и я, только жилет на нём был серо-стального цвета и галстук не голубой, а сероватый, что подчеркивал цвет его глаз. Но я отметил это мельком, как незначительную деталь. Больше меня волновал сам Драко. На его скулах рдел румянец, и он явно прилагал усилие к тому, чтобы не закусывать нижнюю губу. Меня окатило нежностью и сочувствием. Так хотелось его обнять, утешить и успокоить. Ему ведь так же страшно, как и мне! Мог ли я подумать, впервые увидев в поезде этого потрясшего меня до основ юношу, что менее чем через год мы сочетаемся с ним браком? Никогда. Но, как я уже говорил, я счастливчик! Я широко улыбнулся блондинчику, стараясь его подбодрить. Драко медленно шёл ко мне, за ним, на шаг позади, шли лорд Малфой и Снейп. Почему он так плетётся? Но вот он встал передо мной, рядом в качестве шаферов встали Люциус и Северус, не спускавший с меня внимательных глаз. Когда наши взгляды пересеклись, я кивнул отцу, благодаря за поддержу. Взяв дрожащую руку Драко в свою, я тихо попросил: – Посмотри на меня! Блондинчик вскинул на меня глаза с расширившимися зрачками и смотрел не отрываясь всю церемонию, пока старичок-ритуалист читал катрены, связывая нас навсегда узами магического брака. Когда золотистая рунная вязь проявилась на запястьях соединённых рук, чтобы потом впитаться в кожу, я понял, что птичка попалась. Теперь красавчик весь мой и никуда от меня не денется! Драко, кажется тоже, ощущал нечто подобное. Потому что его рука расслабилась, даже обмякла, и он буквально сиял. И, наконец-то, улыбался. Я застыл, наслаждаясь прекрасным образом, впитывая его, запоминая этот день, этот миг. Все зааплодировали, начали посыпать нас рисом и монетками. Я вжал Драко в себя и потащил его через чествующую нас толпу. Голова кружилась от его запаха, по которому я ужасно соскучился. Остальное торжество я запомнил плохо. Нас поздравляли, желали всего и побольше, а я только и мог думать о том, как вылущу Драко из всего этого строгого великолепия, что на нём надето, и буду любить его неистово и жадно. И когда мы кончим по первому разу, уже долюблю нежно и не торопясь. Естественно, мы сбежали при первой возможности. Драко рвал мой костюм, который так тщательно выбирал, порыкивая от нетерпения. Я не отставал от него, проклиная пуговки, крючочки, завязочки. Содрав с него штаны, на миг замер. Зажмурился. Открыв глаза, понял, что мне не показалось. На моей змейке были панталончики. Кружевные! Они потрясающе облепили жёстко стоящий член, от одного вида которого я чуть не спустил в собственные штаны. У меня бельё тоже было парадным, что-то из шёлка акромантула. Но не таким сексуальным! – Драная Моргана и её извращённый брат, это что?! – О, ты научился ругаться по-нашему? Это бельё для новобрачных, Гарри, – сказал Драко и хихикнул, когда я провёл языком прямо по влажной от смазки ткани. – Мерлин, возьми его, наконец, в рот! Я всю ночь мучился от эрекции! Дважды просить меня было не надо, я содрал последнюю условную препону к моей прелести и занялся своим мужем всерьёз.***
– Когда ты понял, что я – то, что тебе нужно? – голос Драко, сиплый и сорванный, прошёлся по коже мурашками. – Кто, а не что. В поезде. При первой встрече. А ты? – Тоже. Только на пять лет раньше. Ты был моим героем с самого детства. Мама читала мне рассказы про мальчика-который-выжил, и я представлял себе, как мы с тобой подружимся. – И что там писали? – Повзрослев, я понял, что бред. Ну, знаешь, когда автор додумывает сам. Ладно, если речь идёт о вымышленном персонаже, но ты ведь существовал на самом деле! Но дети этого не понимают и свято верят в чужие слова. – Так что придумал этот фантазёр? – Что ты смелый, благородный, честный. – Удивительно, но автор попал в сто из ста! – хмыкнул я. Драко шлёпнул меня по бедру. Мы лежали в разорённой постели среди мятой и рваной одежды и шептались, вжавшись друг в друга. – Не ёрничай! Я тебе тут душу раскрываю, между прочим! Ты был моей детской мечтой! И разбил её! – Господи, какой же я был дурак! – Я! Предложил тебе дружбу. А ты! Выбрал этого тупого Уизела. – Лёгкая степень умственной отсталости налицо. – Я был скандализован, раздавлен, уничтожен! – Могу я как-то компенсировать ущерб? – Можешь. Но после того, как я договорю. Блондинчик провёл ногтями по моей пояснице, и я застонал неожиданно высоко, как девушка. Упс. Драко захихикал и схватил меня за полупопие. Отпихнув его руку, я уточнил: – Ты любил меня даже такого? – Пф, нет, конечно! Да, я был уязвлён, и ты меня этим зацепил. Я всё пытался понять, что же со мной не так и что такого ты нашёл в рыжем нищеброде. И злился, конечно. В четырнадцать я понял, что хочу тебе вставить. – Вау! – Я тебя сейчас укушу! – Давай лучше обменяемся телесными жидкостями. – Могу в тебя плюнуть! И вообще, не перебивай меня! – Внемлю тебе, принц моего сердца! – А потом был турнир, вся эта жуть с его этапами, где ты чудом не сдох, а с последнего вернулся с трупом и рассказом о том, что Волдеморт возродился. Драко до сих пор понижал голос на табуированной кличке Тёмного, произнося её иногда беззвучно, лишь губами. – Мне было жаль тебя. И себя очень жаль. Тёмный Лорд почтил нас своим присутствием, и жизнь превратилась в сущий ад. Он был совершенно безумен, мы все впали в отчаяние. Но в августе он вдруг резко пришёл в себя. Поцелуй дементора. К Тому вернулся осколок души, а вместе с ним и разум. – Газеты были полны скандальными статьями о тебе, и информации о том, что у тебя амнезия, я не придал значения. Тем более я случайно узнал, что часть статей проплачена, а значит, написанному не стоит верить ни на кнат. – Я не читал этого бреда, как ты понимаешь. Это был период, когда я приходил в себя у магглов, что взяли меня под опеку. Драко нахмурился. Кажется, этот момент своей биографии я ему не рассказывал. – Я сбежал от старых опекунов, воспользовавшись своим состоянием. Они были ужасны. А вот новые – просто замечательные. – Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. – Я не сожалею о забытом прошлом, а моё настоящее не стоит жалости. Оно слишком прекрасно. Ты зачем пришёл в купе тогда? – Увидеть тебя, поддеть, попикироваться. Это был единственный способ привлечь твоё внимание. А ещё я переживал за тебя и хотел понять, в каком ты моральном состоянии. В каком же шоке я был, увидев вместо раздражения и ненависти – неподдельный восторг. Блондинчик прикрыл глаза, и по его скулам растёкся румянец. Вздохнул глубоко полной грудью. Губы растянулись в мечтательной улыбке. – Это было самое настоящее волшебство! Я даже вначале не понял, что произошло. Очень хотелось верить, что ты мне действительно рад, что я тебе приятен, но это было бы слишком хорошо для правды. Я подумал, что это некий новый вид издевательства. Ты, в отличие от своих друзей, не такой прямолинейный, и вполне мог затеять некую игру... Я погладил мужа по плечу утешающе. – Я вернулся к своим сокурсникам в смятении, и после их расспросов о том, видел ли я тебя, действительно ли ты потерял память, меня осенило! Я не мог оставить это так и вновь к тебе вернулся. И ты снова смотрел восхищённо, словно я не твой давний враг, Хорёк, как ты уничижительно меня называл, а кто-то важный и нужный. Твои слова о том, что я красавчик, и признание, что ты подкатываешь ко мне, довели меня до истерики. Я сбежал в туалет, накинул Заглушающее и орал от избытка чувств. Господи... Пока я удивлялся красотам Хогвартса, моя змейка, оказывается, переживала самый настоящий экзистенциальный кризис! – Успокоившись, я решил, что это мой шанс, и начал приглядываться к тебе. Ты вёл себя по-другому! Словно в твоё тело вселился чужой дух. Даже в мелочах. Там где прошлый Поттер злился и истерил, ты бил словом или делом, не тратя лишних эмоций. Раньше ты весь скукоживался от взглядов, тебя явно волновали разговоры и сплетни, а тут ты встречал их с открытым забралом и сарказмом. Я понял, что ты меня привлекаешь необыкновенно. И, несмотря на страх, что это всё же может быть злой шуткой, рискнул. И не прогадал! Теперь ты мой и только мой! Мерлин, знал бы ты, как я счастлив! Драко толкнул меня в плечо, опрокидывая на спину, и навалился сверху. – То, что ты даёшь мне, сводит с ума. Если бы это было возможно, я бы с тебя не слезал. – Надо же, какой похотливый мне достался Малфой! Мне становится страшно за свою честь! – Она давно проёбана, – захохотал Драко, а у меня от нецензурного слова, сорвавшегося с розовых, зацелованных губ, болезненно встал. – О! Ты ещё на что-то способен?! Что ж, муж мой, придётся мне вновь тебя взять! И кстати, я наполовину Блэк, не забывай это! – И это твоя лучшая половина, – улыбнулся я, покорно раздвигая ноги под давлением колена.***
В эту ночь мы оба примерили не по разу друг друга. Наговорились до пересохшего горла. Налюбились до сорванных голосов. Так что утром шевелиться совсем не хотелось. Стоит признать, Драко был прав – эту ночь я точно запомню на всю жизнь! Хорошо, что остальное торжество прекрасно прошло без нас. Гости веселились, сделки заключались, союзы создавались, и все были счастливы. Когда мы спустились к обеду, выгнанные из уютной кровати диким голодом, я заметил, что Снейп выглядит так, словно кол проглотил, а Сириус, наоборот – пребывает в игривом, расслабленном настроении. – Что случилось? – спросил я у Тома тихонько, склонившись к самому уху, отчего Драко ревниво покосился на меня. – Твой крёстный и наставник наконец-то переспали, – просветил меня Реддл. – ЧЕГО?! – Поттер, просто заткнись! – прошипел Снейп, услышав мой эмоциональный возглас, и вылетел из-за стола, как пробка из бутылки с шампанским. Сириус с котоватой улыбкой встал, поклонился и отправился за зельеваром. – Заебись! – Гарри, научись выражать свои эмоции менее альтернативно! Для помощника будущего Министра Магии ты слишком экспрессивен! – ЧЕГО?! – Я подал заявку на выборы! – гордо ответил Том. И с уверенностью добавил: – и я намерен победить! Мы с Драко переглянулись. Будущие профессии мы пока не обсуждали, да и вообще, дальше покупки и обустройства дома не заглядывали, а у брата, оказывается, на меня есть свои планы. А что тогда с учёбой? Пока мы переглядывались, мимо нас снова промчался Снейп, но уже в другую сторону. За ним пробежал Блэк. – Собачья свадьба, – фыркнул Том. Я пнул его под столом ногой. – Но-но! Попрошу моих близких не оскорблять! – А ничего, что я тоже твой близкий? – натурально обиделся Тёмный. – Вот когда будут оскорблять тебя, я про это обязательно вспомню, – хмыкнул я. Драко никак не мог привыкнуть к моей манере общения с бывшим Волдемортом. Говорил, что бывших Тёмных Лордов не бывает. Я, слава всем богам, не помнил Реддла в Тёмном воплощении, а потому легкомысленно плевал на пиетет. Том предложил мне стать братом, и я согласился. Какие между нами могут быть расшаркивания? – Том, а что с нашим обучением? Возвращаться в замок так не хочется! Зачем мне все эти уроки, если магия у меня стихийная, зельям может обучить отец, а ты – рунам и чарам? Реддл задумался. Драко прислушивался к нашему разговору. Ему тоже хотелось заниматься обустройством нашего гнёздышка, а не протирать штаны по школьным лавкам. – Можно закончить дома, экзамены сдать в Министерстве или на время их сдачи переместиться в школу. – Но отец ради меня продлил контракт на два года... – И отлично! – когда я с возмущением посмотрел на брата, тот понизил голос. – Не будет тебе рассказывать гадости про меня. "Помни, Гарри, он Тёмный. Он тебя скорее съест, чем отпустит." Я пригрел змею на груди! – Если мы сейчас начнём вспоминать прошлое, оно будет не в твою пользу, Реддл, – осёк я этот разговор. – Когда я оказался в заднице, на помощь мне пришёл именно Снейп. Я люблю его и не позволю за его спиной вести такие разговоры! – А про меня, значит, можно?! – взбеленился Тёмный. Резко встал, поклонился и вышел. Я, вышел за ним. Мы явно не договорили. Поймав за локоть Реддла у библиотеки, я указал подбородком на вход в неё. Когда мы вошли в помещение, я плотно закрыл дверь и решительно сказал: – И про тебя нельзя. Я вообще такое не поддерживаю. Ясно! Но у отца есть причины отзываться о тебе нелестно. Тем не менее он не препятствует нашему общению. – Ты меня бесишь, Поттер! – Мы уже выяснили, что это непродуктивно. Перерыв в общении ты делать не хочешь, впрочем, как и я. Давай просто проговорим проблему. Это лучше, чем сбегать, хлопая дверью. Том грузно сел в кресло и опустил лицо в ладони. – Мне тяжело справляться с эмоциями... Я подошёл и опустился перед братом на колени. – Понимаю. Посмотри на меня. Реддл вскинул глаза. Я погладил его по скуле. – Ты справишься. Я уверен. Мы платим за умение ощущать радость – печалью. За счастье – горем. За любовь – ненавистью. Но плата всегда есть. – Почему ты отказался быть моим?! – горько выпалил Том. – Я и так твой. – Брат! – Том, учитывая, что мы были врагами, чуть не уничтожившими друг друга, то, что мы имеем сейчас – огромный прогресс. И потом странно заводить такие разговоры, когда я вчера сочетался магическим браком с другим человеком. – Смерть супруга это исправит! Совершенно не думая, залепил Тёмному такую оплеуху, что он откинулся в кресле, а я вскочил. Рука горела. Том поймал меня за ударившую руку и прижал к губам, бормоча: – Прости, прости... Когда он немного успокоился, я отнял руку и сунул её в карман, сжав в кулак. Бешенство душило меня. – Я не хочу верить, что ты сказал это всерьёз! Реддл поднял на меня взгляд. – За Драко я убью! – расставил я точки над i. – Даже если это мне самому будет грозить смертью. Это понятно?! – Да. – Я уверен, что ты тоже сможешь найти такого человека, ради которого будешь готов как умереть, так и убить. – Я уже нашёл. Он сейчас стоит передо мной и пытается убедить меня в обратном. – Нет. Ты – ошибаешься. Наша связь другого рода! Том прикрыл глаза, беря чувства в узду. Как бы я ни был зол, в тот момент, когда красивые черты Тёмного разгладились и лицо стало умиротворённым, я испытал острое чувство гордости. – Я не буду спорить, Гарри, – Реддл открыл глаза и посмотрел на меня спокойно. – Я справлюсь. – Направь свою страсть, свои эмоции на работу, брат. Стань самым лучшим Министром Магической Британии за все времена! Ты идеален для этой роли. Тёмный встрепенулся, посмотрел на меня с интересом. – Думаешь? – Уверен!***
Забегая вперёд, скажу, что Том Реддл одержал победу на выборах, уверенно обойдя Корнелиуса Фаджа. Мы с Драко решили закончить Хогвартс. Я посчитал, что нам с братом действительно будет полезен перерыв в личных встречах. Хватит общения через совиную почту. Том научился справляться со своими чувствами, которые сделали из него не только человека, но и персону богато одарённую харизмой и интуицией, что было бесценно для успешной политической карьеры. Через два года, мы с мужем начали работать на лорда Мракса, министра магической Британии. Я стал личным секретарём и помощником, а мой блондинчик – представителем по связям с общественностью. Так как Том привлекал нас к своей работе на каникулах, включиться в рабочий процесс нам удалось легко и без ущерба для текущих дел. Сириус и Северус стали официальной парой. Сириус, чтобы не быть вдали от партнёра, поступил на работу в Хогвартс, открыв факультатив по ритуалам. Его уроки пользовались бешеной популярностью. Когда мы с Драко закончили обучение, оба моих папаши ушли с работы. Снейп организовал в подвалах Гриммо частную лабораторию и, наконец-то, посвятил себя любимому делу, экпериментируя и творя. Блэк тоже был счастлив. Его любимому человеку нужны были покой, тишина и безлимитный счёт, что он с радостью предоставлял. Люциус и Нарцисса сочетались магическим браком, как мы с Драко. Малышка Астеропа росла счастливой принцессой, папиной радостью и трость совершенно пропала из домашнего обихода лорда. Теперь в ход шли уговоры, поцелуи и похвала. Не удивлюсь, если у моей змейки появится ещё сестричка или братик. Люциус подарил нам семью из трёх домовиков. Дарри, Тутти и Дорри. Малыш Дорри оказался с самой пластичной психикой в этой троице. Была проблема некоторой экзальтации в отношении меня, но мы смогли преодолеть этот порок. Я просто отдал эльфёнка Кричеру на перевоспитание и через полгода ко мне вернулся крайне смелый, ироничный эльф, не робеющий сказать слово поперёк "господину Гарри Поттеру, сэру". Папаша по браку – лорд Малфой – фыркал и считал, что мы испортили слугу, а мне пикировки с домовиком доставляли удовольствие. Драко благоразумно не вмешивался в этот процесс, считая это безвредной странностью. Его, кстати, эльфы слушались безупречно и уважали больше, чем меня. Всё же этот народец благоговеет перед властью и силой. Луна и Невилл, Гермиона и Виктор – заключили союзы сразу после окончания обучения. Новоиспечённая миссис Крам уехала в Болгарию и теперь заведует общественной магической библиотекой. Невилл возродил запущенные теплицы и на текущий момент Лонгботтомы являются главными поставщиками редких растений и грибов. Луна в отдельной теплице разводит плотоядные цветы. Туда боится заходить даже Невилл. Рита Скиттер написала статью про нашу свадьбу. Статья, дополненная фото Криви, вышла сногсшибательной, на раз выбивая слёзки из домохозяек и девиц. Парень оказался талантливым. Рите тоже за словом в карман лезть не приходилось. Её красноречие, направленное в нужное русло, с лёгкостью позволяло формировать общественное мнение. По поводу статьи, занимающей два разворота, Снейп сказал, что у него от этого случился приступ сахарного диабета; Том решил, что Рита заслужила свободу; крёстный прятал увлажнившиеся глаза; Нарцисса плакала не скрываясь; Люциус потирал руки, вся эта суета принесла ему несколько успешных контрактов. А мой блондинчик выкупил несколько экземпляров, и приложил к свадебному альбому, где хранились не только фотографии, но и мятая бутоньерка с моего костюма, и кусочек кружев от его панталончиков. Мы переехали в замок с Гриммо сразу после свадьбы и за месяц перетрахались везде, кроме потолка. Драко сказал, что это самый лучший способ насытить место магией. Мне аргументы для секса были не нужны, я просто наслаждался процессом и свободой. Близнецы Уизли – Калеб и Глория – прислали мне письмо. И нет, там было не приглашение в новый магазин, а просьба о займе. Я подумал и послал... им денег. Не забыв присовокупить к ним контракт. Сумма была относительно небольшой, но я чувствовал, что из затеи выйдет толк. И не ошибся. К рождеству 1997 года они таки открыли магазин на Косой Аллее. Полтергейст Пинневайз пропал из замка, после того, как один из портретов, оказавшийся его возлюбленным, что сэр Ланкастер убил в приступе ревности, простил его, даря, наконец, покой. Я не сокрушался, как некоторые, считавшие полтергейста кем-то вроде реликвии замка. Дух был зловредный и препротивный. Следующим летом я подарил Драко на день рождения шикарного арабского жеребца, а он мне – злющего чёрного книззла. Жеребец однажды укусил меня, когда я пытался полапать собственного мужа за задницу, соблазнительно обтянутую бриджами. За что мой книззл, прозванный Сатаной, пометил всю сбрую на конюшне. Драко орал, я хохотал, и жили мы совсем не скучно. Несмотря на то, что мы с блондинчиком были очень разными, любовь оказалась сильнее. Однажды Луна сказала мне, что мы стали для неё примером истинного волшебства. Когда я попросил её объяснить сказанное, она уточнила: – Я вижу мир не так, как другие, Гарри. И не считаю махи палочками чем-то необыкновенным. Всего лишь фокусированная энергия. Скучно и пресно. Настоящее волшебство тут, – Луна приложила узкую маленькую ладошку к моей груди. – Оно растёт из наших сердец, оно питает собой мечты, оно придаёт нашей жизни смысл. Между вами с Драко я вижу много нитей, что сплетаясь между собой, и рождают ту магию, которой нельзя научиться. Только получить в дар от всего сущего. Но уже от человека будет зависеть, как он этим даром воспользуется. Ты – волшебник, Гарри! Я считаю тебя символом того, что даже в самых сложных временах, и самых неожиданных союзах, любовь всегда найдёт путь наружу и победит, если она истинная! Ты на каждом, кто соприкоснулся с тобой, оставил след. Он не видим, но я чувствую его здесь! – Луна приложила руку теперь к своей груди. – И этот отпечаток заставляет меня пылать, гореть, светить, раскрываясь навстречу. Я вспомнил образ Луны в виде пылающей звезды, что пришёл мне во время путешествия сознания вне тела. – Ты была такой и до меня, – улыбнулся я. – Была. Но по законам физики событие случается лишь тогда, когда у него есть наблюдатель. Раньше его не было.