***
Весь БПИП в тот же вечер исчез. Бархан и Кречет убрали труп, а драконята отправились спать. Глин с усталым вздохом улёгся на подстилку. Трудно поверить, что всё это сделала Алма, которая с толком с расстановкой убила Провидца: и мох, и тлеющие угли, и факела — всё это напоминало о ней и не давало забыть о смерти ночного. Внезапно он услышал голос Инея: — Все спят? — Да… Идём, пока эта сумасшедшая не пришла — А это уже Кречет. Земляной тут же понял, что воспитателей нужно во что бы то ни стало подслушать, потому что раз они дождались, пока драконята уснут и БПИП исчезнет, то обсуждать они будут что-то уж слишком важное. Дракончик тихонько добежал до реки, нырнул и поплыл вверх по течению. Без свечения полосок на хвосте Цунами было трудновато, но он смог добраться до пещеры воспитателей и почти без проблем преодолел лаз. Он как можно тише подплыл к наставникам и высунул из воды свои бурые уши. — Нужно их выгонять… Совсем распоясались, Провидца даже убили! — Ох Кречет Кречет, когда же ты наконец запомнишь, что ваши мысли слышны мне даже с соседней пещеры. — Опять ты… Глина всегда пробирал страх, когда Алма вот так из ниоткуда появлялась, и все время боялся, что она их выдаст. Во всяком случае, даже если полукровка знала об присутствии драконят, то виду никогда не подавала. — Зато ты выживешь, и хотя бы увидишься со своей семьёй… Хотя, возможно, она не оправдает твои ожидания. Душнила всегда будет душнилой. — Да как ты смеешь!.. — Вот так. Обсуждайте что хотите, но даже не надейтесь, что я отстану от вас. Даже если вы совершаете кучу ошибок, вы были, есть и будете всемилюбимыми драконами. Этого у вас не отобрать… И, по-видимому, Алма вновь пролетела сквозь стену. — Воображала — фыркнула вновь небесная. — Ну что ж, тогда действуем по запасному плану 5368? — вздохнул Бархан — Что ещё за запасной план 5368? — удивился Ласт — Всех драконят убиваем, так как Провидец мёртв. — Нет! Полюса обещали не трогать!!! — разъярённо прошипел Иней. Какое ему дело до сородича? Он же чужой! Впрочем, может и нет. Если?.. — Идиот, ты же всех разбудишь! — заорала Кречет. В дверях, словно в подтверждении её слов, появилась растерянная Чешуйка. — Аргх, ладно! С планами разберёмся завтра! Небесная, песчаный, ледяной и морской понеслись к боевой пещере, откуда раздался громкий всплеск. Кречет захватила огромную цепь, но земляному было сейчас не до этого: они все бежали туда, откуда Цунами с Глином ныряли, чтобы подслушать наставников. А если этот всплеск от того, что морская решила пошпионить за взрослыми? Чуть погодя земляной выбежал из реки и, услышав лязг цепей, ускорился. Придя в боевую пещеру, он увидел, что Цунами посадили на цепь. Опоздал! Солнышко вновь рыдала. Только проснувшиеся Звездокрыл, Полюс и Ореола ничего не понимали. Чешуйка, прибежавшая вместе с Глином, посы́пала обвинения в сторону Кречет. И только он, Глин, увидел Алму, вновь появившуюся из ниоткуда, в стороне. Ну как она это делает? Почему он не может также?! Когда воспитатели вышли, он один остался стоять как вкопанный, когда остальные попытались утешить Цунами. Алма вылетела из-за угла и отодвинула драконят и зашипела, пытаясь порвать цепь. — Алма! Как нам освободить её? Скажи же, что всякие интриги не позволяют им заковывать Цунами! — и Полюс тоже начал искать уязвимые места у этой железки. — Глин! — крикнула Алма, и лапы земляного предательски подкосились — пока Полюс разбирается, прошу тебя, плыви по реке! Но не смей паниковать! Только ты можешь вытащить своих друзей пока они не сдохли! — Что ты имеешь ввиду?! — наконец проснулась Ореола — Код 5368, Провидец мёртв, пророчество потеряло смысл! Вас всех убьют! — Полукровка обречённо вздохнула, глядя на крохотное окно — Кроме, пожалуй, Полюса, но они с Инеем навряд ли смогут вернутся в племя… Поэтому Глин, СРОЧНО плыви по течению! Ты обязательно выплывешь, но смотри не вляпайся в яд! Все остальные разведут костёр, увидишь дым, идущий из этого окна, и поймёшь как их освободить! Они пока светиться сильно не будут чтобы не помереть, а Ореола пусть хотя бы спрячется… Понял? — Х-х… Х-хоро… — начал, запинаясь, земляной. — Неважно! Плыви! И он правда прыгнул и понёсся вниз по реке.***
Глин отправился в путешествие, Полюс освобождает Цунами, а БПИП следит! Теперь к ребятам. — Привет. Глин сейчас вдохнёт поглубже и уплывёт. — Тебе не кажется, что мы тут просто отсиживаемся и ждём непонятно чего? — раздражённо спросил бледно-красный дракон, фыркая пламенем и дёргая крыльями — Мы только твоему нелюбимому Провидцу ножки связали да поцарапали слегка. — Не переживай Тирро, на следующее утро сюда заявится Пурпур со своими солдатами. Их там будет около двадцати штук, каждому по одному плюс Бархану трёх дадим если они будут… Пурпур развлекать не хочется, но урок драконятам нужен для последующих действий. Короче, Водоросль, к заплыву готова? — Уже в пути! — ответила дракониха, единственная получившая способность дышать под водой — Путь укажу, будущее проложу! — Путь укажу, будущее проложу! — пробормотали все вслед на ней. «Пароль» или «Отличительная фраза» — все называли по разному — очень прижилась, слишком уж хорошо она подходила расшифровке — Будущее Пиррии И Панталы. — Окееей, дальше… Нужно подготовиться к нападению. Найдите своё оружие… Нда, и моё тоже. А то Бархан катану мою выкинул, мерзавец! — Брать самое мощное? — Спросил Гром, роясь в ящике. — Брать всё. Завтра мы отсюда сваливаем… В рюкзаки пихаем оружие, магические прибамбасы, еду, телефоны, браслеты GPS и блокноты… У всех есть копия сюжета? — Да — отозвались они — Отлично… Тучка, как только появится пророчество, не смей падать! — Смешно… Хотя нет, нифига не смешно. Разбиваться я не хочу, но я хочу чтобы все услышали новое пророчество. Истинное пророчество. — Правильный настрой… Ну чтош, в путь? — Пора.***
Чтобы хоть немного согреться, Глин усиленно грёб лапами, но чешуя всё равно будто оледенела. Оказавшись в боевой пещере, он поплыл в её дальний конец, где потолок снижался и уходил в реку, задержался немного на поверхности, сопротивляясь течению, потом набрал воздуха и нырнул. В мерцающем свете факелов, проникавшем под воду, на каменной стене виднелось чёрное пятно. Цунами была права: здесь дыра была меньше, чем проход в пещеру воспитателей. Во всяком случае, по высоте. По форме она напоминала оскаленную драконью пасть с острыми выступами камня вместо зубов. В темноте по ту сторону ничего было не разглядеть. Засунув туда лапу, Глин ощутил лишь пустоту. Течение с силой тянуло его внутрь. Выскочив на поверхность, он набрал воздуха как мог больше, очень надеясь, что это не последний вдох в его жизни. Вода бесшумно сомкнулась над головой с жутковатым хлюпаньем, будто не собиралась больше отпускать, но дракончик постарался отогнать неприятные мысли. Быстрыми гребками он снова подплыл к дыре и крепко ухватился за её острые зазубренные края. Затем поплотнее прижал крылья к бокам и просунул в проход голову и шею. Потом стал протискивать плечи. Каменные зубья больно царапали крылья, но зато удалось зацепиться когтями за края впереди. Труднее всего пришлось животу, но Глин, подтягиваясь передними лапами и отталкиваясь задними, понемногу продвигался вперёд. Извиваясь и напрягая все силы, он твердил про себя слова Алмы: «Не паникуй! Не паникуй!» Свобода наступила так внезапно, что дракончик полетел кувырком и едва сумел выровняться, усиленно работая крыльями. Сильный поток тащил его вперёд по непроглядно тёмному узкому туннелю, по сторонам был сплошной камень. Глин не был уверен даже, что сможет развернуться и поплыть назад. Он попытался подняться на поверхность, но лишь больно ударился головой о твёрдый потолок. Воздуха здесь не было, одна вода. «Я не хочу возвращаться! Мне нельзя возвращаться!» — постарался он убедить себя и стал, как мог, грести передними и отталкиваться задними лапами, удерживаясь при этом посередине потока, чтобы не врезаться в стену. Бурлящая вода шумела в ушах, словно смеясь над его усилиями. Сердце колотилось, будто хотело выскочить наружу. Глин сам не знал, сколько времени он так плыл по тёмному извилистому туннелю, но в конце концов грудь стало болезненно распирать. Прежде ему не приходилось задерживать дыхание так надолго, а про один час он знал только из свитков, где рассказывалось о земляных драконах. Сможет ли он выдержать столько? Может быть, час — это у взрослых, которые могут вдохнуть больше? Что, если он так и утонет здесь, в одиночестве, и друзья никогда не узнают о его печальной судьбе? Кречет придёт и убьёт Цунами, Ореолу, Звездокрыла, Солнышка, Полюса и Чешуйку, а Глин окажется самым бесполезным дракончиком во всей Пиррии. Не паниковать! Глин уже, наверное, в сотый раз поднимался в поисках воздуха, неизменно натыкаясь на глухой камень. Однако вдруг ему показалось, что потолок уходит вверх. Неужели? Ощупывая кончиками крыльев пространство над головой, он поплыл быстрее. Туннель явно расширялся, стены по сторонам уже не мешали. Внезапно исчез и потолок, течение резко ослабло. Глин отчаянно забил крыльями и лапами, выплывая наверх из тёмной воды. Это оказалось непросто, он находился глубже, чем предполагал. Свет! Что это, звёзды над головой? От радости дракончик чуть не наглотался воды. Неужели выплыл? Сверху и в самом деле пробивался свет, множество мелких огоньков, будто на ночном небе. Наконец голова высунулась из воды. Счастливо повизгивая, Глин дышал и дышал, наслаждаясь воздухом как никогда прежде. Однако звуки возвращались к нему гулким эхом, и кроме них вокруг ничего не было слышно, а запах был совсем другой, чем тот, что приносил ветерок из окна. Ощущая течение внизу кончиками задних лап, дракончик всплыл на поверхность и огляделся. Огоньки светили не только сверху, но и со всех сторон — на стенах огромной пещеры. Светлячки! Он всё ещё был под землёй. Мерцающее зеленоватое сияние едва рассеивало темноту, исходя от бесчисленных мелких насекомых и свисающих с потолка нитей с капельками липкой светящейся жидкости. Ну что ж, пускай это ещё не звёздное небо, но он хотя бы не погиб и может дышать. Советы Алмы оказались кстати, и Глин выдержал, хоть и окоченел в ледяной воде так, что не ощущал кончика собственного хвоста. Кстати, она что-то говорила про яд… Где же он? Он попытался дохнуть огнём, но выплюнул лишь еле заметный язычок пламени. Как же трудно заставить себя снова нырнуть! Однако, набрав воздуха в застывшую грудь, дракончик продолжил своё подводное путешествие. И тут же растерялся, совсем не ощущая течения. Откуда он приплыл? Куда уходит река? Может, она вообще заканчивается здесь, в широком застойном пруду. Неужто придётся возвращаться, да и получится ли противостоять бурному потоку? Но вскоре Глин почувствовал, что его куда-то несёт, а значит, течение есть, хоть и совсем слабое. Растопырив крылья и лапы и опустив хвост поглубже, он некоторое время выжидал, стараясь получше определить направление, затем принялся грести, держа голову над водой. Наконец, на дальней стороне пещеры, освещённой тусклым сиянием светлячков, он разглядел проход, через который утекала река. К счастью, нырять пока не пришлось, потолок был высоко. Помогая себе крыльями, Глин плыл и плыл, а странные подземные звёзды наблюдали за ним миллионами горящих глаз. Ощущение не самое приятное, но всё же лучше, чем полная тьма и отсутствие воздуха. Вскоре, однако, поток снова начал набирать силу. Крылья цеплялись за торчащие из воды камни, а светлячков становилось все меньше. Тьма вокруг сгущалась и словно обрушивалась сверху, как Кречет на боевых тренировках. Потом впереди послышался рёв. Глин навострил уши. Кто там, драконы? В первый миг он подумал, что Кречет, обнаружив пропажу, рыщет вокруг и рычит от ярости, но сразу же отбросил эту мысль. Слишком далеко, не услышал бы. Но он очень беспокоился о друзьях и не сразу заметил, что рёв становится всё громче, а течение — сильнее. Лишь ударившись с налёту лбом о скалу, дракончик взвыл от боли и, развернувшись, попытался за что-нибудь ухватиться. Врезался в другой камень, отскочил, налетел на третий… Река тащила так стремительно, что непонятно было, как остановиться. А между тем, оглушительный рёв впереди всё приближался. Наконец, врезавшись в очередной выступ скалы, он вцепился в него всеми когтями и чудом удержался на месте. Бурлящий поток трепал его, хватая за хвост и крылья жёсткими ледяными пальцами, но Глин упорно лез наверх, пока не оказался на вершине камня. Ощупав темноту хвостом, он понял, что камень очень большой, и стал осторожно продвигаться подальше от воды, пока не понял, что стоит на крутом берегу. Под пятками журчал ручеёк, вливаясь в реку. Дракончик опустил голову и попытался думать, насколько позволял холод, сковавший всё тело до самых костей. Дохнуть огнём не получалось совсем. Некоторые драконы, небесные и ночные, могут изрыгать пламя когда хотят, а ледяные и морские не способны вообще. Земляным нужны подходящие условия — прежде всего, тепло. Глин вспоминал все свои неудачи с огнём, и ехидный голос Кречет звучал в его ушах. «Никуда не гожусь? — подумал он. — Ещё посмотрим!» Теперь он догадывался, отчего этот рёв, хоть никогда и не видел водопада. И уж точно не хотел оказаться в нём в полной темноте. Даже если попробовать перелететь, легко врезаться в скалу и разбиться. Но как же тогда продолжать путь? Дракончик потрогал лапой журчащий ручеёк и с удивлением обнаружил, что вода в нём гораздо теплее речной. Откуда она течёт? Ясно, что сверху… а раз сверху, значит, и выход наружу может быть в той стороне! Он принюхался, но различил лишь запах тухлых яиц. Яд?.. Тем не менее, ручеёк должен куда-то привести. Не в водопад же лезть! Глин расправил крылья, ощупывая стены, и осторожно двинулся наверх, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях. Вода стекала с широкого уступа скалы. Дракончик залез на него, шагнул вперёд… и плюхнулся в неглубокое озерцо. Запах тухлых яиц бил в нос всё сильнее. Внезапно кто-то крикнул ему: — ОСТОРОЖНЕЕ!!! Глин остановился. — Ты кто? — Меня зовут Водоросль, я из БПИПа. Меня Алма прислала. Здесь яд, так что выбирайся оттуда! — и пещеру залил абрикосовый свет, цветом почти как у Чешуйки крылья. Теперь земляной смог разглядеть её. — Я, так понимаю, ты гибрид? — спросил он, глянув на оранжевую чешую, полоски абрикосового цвета, перепонки и жабры новой знакомой — Кого? Радужных и морских? — Морских да, но папа у меня шелкопряд. — Кто-кто? — Ну… За морем есть один континент, может, даже больше, но я пока знаю только один. Там живут три племени: ядожалы, шелкопряды и листокрылы. У ядожалов и шелкопрядов по четыре крыла, поэтому… Вот — она немного взмахнула крыльями и продолжила — Шелкопряды имеют любой оттенок чешуи, кроме чёрного, и оранжевый цвет отца перешёл мне… Имена дают в честь бабочек, но имя придумывала морская, так что я Водоросль… И от морских у меня ещё всё для жизни под водой: ночное зрение, жабры, перепонки, полоски… Остальное долго объяснять. — Видела светлячков? — спросил он, меняя тему. — Классные, правда? — Да ну, подумаешь. Я лучше. Водоросль внезапно окуталась ещё более ярким сиянием. Вспыхнули даже цветные завитки вокруг пасти. Теперь Глин смог рассмотреть даже стены этой большой пещеры. Он сразу почувствовал себя лучше. Ещё ни один вид не доставлял ему столько удовольствия. — Спасибо, — улыбнулся он. — Как несправедливо: морские и так видят в темноте. Нам, несчастным слепым, светящаяся чешуя была бы куда нужнее. Водоросль рассмеялась. — На самом деле это не для того, чтобы лучше видеть. — А для чего? — Цунами думает, что для привлечения… ну, партнёра. А на самом деле у морских драконов есть свой подводный язык. С помощью полосок они общаются. И да, передай это Цунами при следующей встрече. — Ладно… А куда нам теперь? — спросил он. — Этот водопад… Она усмехнулась. — Значит, нырнём в водопад. Интересно, высоко там или нет? — И сколько острых скал торчит внизу? — подхватил Глин. — Посмотреть бы сначала. — Давай посмотрим. Оставив его, Водоросль прыгнула в реку, и течение стремительно понесло её в темноту. Глину пришлось тут же отпустить камень, за который он держался, и плыть следом, чтобы не потеряться. — ГЛИИИИН! ТЫ ГДЕЕЕЕЕЕЕЕ???????? — Цунами! — позвал он, но голос затерялся в оглушительном грохоте водопада впереди. Врезавшись животом в подводный камень, дракончик от неожиданности наглотался воды и, кашляя и отплёвываясь, усиленно заработал лапами, высматривая среди абрикосового света сине-зелёное сияние морской подруги. Внезапно всё утонуло в непроглядной чернильной тьме. Водоросль уже уплыла! — Цунами!!! Через мгновение он ощутил впереди себя зияющую пустоту. В ужасе забарахтался, хватая когтями воздух, и едва успел зацепиться за торчащий из воды зазубренный выступ скалы. Задние лапы и хвост повисли в воздухе. Внизу грохотал водопад. Охваченный страхом, Глин висел, зажмурив глаза, хотя вокруг и так было темно, и каждую секунду ждал, что сорвётся и жизнь его на этом закончится. — Глииииииин!!!!! Что с Цунами? Он с ужасом представил её разбитое тело на дне каменной пропасти… Кто-то дёрнул его за ногу. — Осторожно, Глин! — раздался ехидный голос. — Здесь так опасно! Чего доброго, коготь сломаешь. Он открыл глаза. Бурля и пенясь, водный поток обтекал его и срывался со скалы в небольшую заводь, поверхности которой дракончик почти касался задними лапами. Цунами довольно плескалась и пускала пузыри, кувыркаясь среди пенистых водоворотов. — Главное, не отпускай камень, а то упадёшь! — веселилась она. — Ха-ха-ха, — мрачно буркнул Глин. Пощупав хвостом, нет ли в глубине острых камней, он плюхнулся в озерцо. Падающая вода приятно омывала голову и спину. — Ты знала, — укоризненно нахмурился он. — Может, и нет, — ухмыльнулась Цунами. — Ну ладно, знала. Я подплыла уже к самому краю, когда услышала твой крик. — Как хорошо, что я не из тех, кто умирает молча, сжав зубы. «А если бы и впрямь промолчал?» — подумал он про себя. — Поплыли дальше, — сказала Цунами. — Подожди… А как ты выбралась? — Полюс сообразил, как разобрать эту цепь… Вот поэтому в пещерах теперь только сама цепочка целой валяется, а ошейник развинчен, расцарапан и смят. — Кстати. Я тут из БПИПа одну встретил… Она сказала, что полоски морским драконам для общения под водой — типа морской язык. — Да? А я думала… — И про то что ты думала тоже сказала. — Ну, тогда понятно, почему она из БПИПа… — буркнула она. — Кстати, а куда она делась? Ты не заметила оранжевую четырёхкрылую со светящимися полосками, когда плыла? Мощным гребком перепончатых лап она выскочила на поверхность и устремилась вперёд по течению, сразу оказавшись далеко впереди. Отвечать на вопрос она, видимо, не собиралась. Глин пустился вдогонку. Вода уходила в очередной узкий туннель со скалистыми берегами. Почему же такой грохот? Такое тут эхо, ничего не поймёшь! Что там впереди, ещё один водопад? Или от этого маленького шум так усиливается? Цунами вдруг раскинула крылья, резко тормозя и разворачиваясь. Задрала голову, вглядываясь. — Ты видел? Видел? Глин всмотрелся в темноту. Свет от чешуи морского дракончика не доставал далеко, трудно было различить даже сталактиты на потолке. — Нет, — признался он. — Летучая мышь! — Цунами радостно шлёпнула хвостом по воде, заставив Глина увёртываться от волны. — Ну и что? — возмутился он, отплёвываясь. — Хочешь утопить меня из-за какой-то мыши? Однажды такая залетела в окошко учебной пещеры и носилась по ней, бестолково хлопая крыльями, пока Солнышко не упросила Бархана поймать её и выпустить. Глин сильно подозревал, что песчаный дракон просто-напросто ту мышь сожрал, но Солнышко хотя бы этого не видела. — Она должна была откуда-то прилететь! — объяснила Цунами. — Летучие мыши охотятся снаружи, не в пещерах. Значит, выход близко! — Они же совсем мелкие… — Глин с сомнением покачал головой, но Цунами уже торопилась вперёд. — Смотри! — снова крикнула Цунами. — Там свет! Земляной дракончик заработал лапами и крыльями, догоняя её. Течение тоже ускорялось, а грохот… похоже, грохот приближался. Вдали за поворотом туннеля вырисовывался яркий серебристый круг. Тёмные очертания головы Цунами подпрыгивали в бурлящей воде, устремляясь к нему. Глин не верил своим глазам. Лунный свет, совсем такой же, как по ночам в окне. Они нашли выход, им удалось! Грести уже почти не приходилось, река неслась всё быстрее. Почему так быстро? Всё-таки водопад? Голова Цунами внезапно исчезла из вида, послышался пронзительный крик. Только бы она пошутила! Только бы снова пошутила! Он опять принялся грести изо всех сил. Каменные стены вдруг пропали, свет был со всех сторон. Река вырывалась из пещеры и с грохотом обрушивалась в пропасть с крутого обрыва. Крылья у Глина расправились будто сами собой. Встретив упругую волну воздуха, он взмахнул ими… Он летел! Земляному дракончику доводилось летать и прежде, но совсем недолго и невысоко — под потолком пещеры, кругами, увёртываясь от сталактитов, — ничего похожего. Какое здесь всё огромное! Небо везде, куда ни взглянешь, — тянется и тянется, как будто ничто не может его заполнить, — а три луны сияют так ярко, что слепят глаза, хотя после жизни в мрачных подземельях при свете факелов это и не удивительно. Скалистые горные пики вгрызаются в небо вокруг, а вдалеке можно различить мерцание морских волн. А звёзды! Глин часто наблюдал их через окошко в потолке пещеры, но никогда не думал, насколько их много, — будто серебристая сеть раскинута во тьме над головой. Лететь бы так и лететь — всё выше и выше, к самым лунам. Интересно, пробовал ли кто-нибудь подняться туда? И всего этого драконята были лишены! Столько лет, с самого яйца. — Цунами! — позвал он, крутясь в воздухе. — Правда, здорово? Прямо не верится! Тишина в ответ… Он взмахнул хвостом, останавливая вращение, и стал медленно парить, оглядываясь по сторонам. Небо было пусто. Где же Цунами? Неужели улетела без него? Нет, она не стала бы… а если увидала море и не смогла с собой совладать? Она никогда не бросала друзей, но все знали, как отчаянно ей хочется попасть в родную стихию. Дракончик опустил глаза, и только тогда увидел Цунами, которая опускалась кругами, как-то странно трепыхаясь в воздухе. Что-то не так! Похоже… У неё крыло не действует! Глин сделал резкий нырок и камнем обрушился вниз, плотно прижимая крылья к бокам и стараясь не думать о самом страшном. Ветер — вот он какой, оказывается! Вовсе не добрый, приятный и освежающий, совсем наоборот. Бьёт в глаза, дёргает за хвост и раздувает крылья, сбивает равновесие, тормозит. Тысячью ледяных когтей-сосулек лезет под чешую и злобно царапает кожу. Водопад и утёсы пронеслись мимо с быстротой молнии, остались где-то наверху. Земля рвалась навстречу, чёрные тени и лунный свет переплелись в причудливом танце. Глин не знал, с какой высоты падает и сколько ещё лететь, ведь с такими расстояниями никто из драконят пока ещё дела не имел. Сможет ли он остановиться? Так или иначе, будет больно. Цунами внизу всё трепыхалась, а значит, на дно ещё не упала. Дракончик немного приободрился. Ниже, ещё ниже… Вот, она уже почти рядом! Глин пронёсся мимо Цунами, поднырнул и мощным рывком расправил крылья. Ветер ударил снизу, словно каменная стена, а через мгновение, уже сверху, навалилось тяжёлое драконье тело. Цунами была такая тяжёлая, что Глин чуть не кувыркнулся через голову, но, крепко вцепившись друг в друга, они удержались вместе. Дракончик отчаянно махал крыльями, тормозя падение, — о том, чтобы взлететь с такой ношей, не могло быть и речи. Услышав предостерегающий крик Цунами, Глин тут же почувствовал, как что-то цепляет его задние лапы, хватает за крылья и хвост, будто острыми когтями. Барахтаясь среди ветвей и листьев, драконята обрушились сквозь кроны деревьев и шлёпнулись на землю. Удар был такой сильный, что Глин не сразу перевёл дыхание. Да ещё и хвост Цунами попал в рот. Дракончик выплюнул хвост и уселся, кряхтя. Цунами лежала на спине, широко раскинув крылья. Он присмотрелся — так и есть, одно небесно-голубое крыло было словно смято и перекошено. Похоже на вывих. Глин тронул крыло лапой, Цунами болезненно поморщилась. — Что с тобой? — спросил он. — Это всё цепь, — объяснила она. — Когда снимала, крыло растянула. — И всё равно поплыла за мной? — благодарно вздохнул Глин. — А мне почему не сказала? Она пожала крыльями, снова зашипев от боли. — В реке так не болело, а вот летать… — Земля! — вдруг воскликнул Глин. — Я стою на земле! — Он вонзил когти глубоко во влажную почву, ощущая дрожь наслаждения от носа до хвоста. Цунами села, озадаченно глядя на него. — Что? — Как здорово! — не унимался он. Зачерпнул землю лапой и бросил в неё, хохоча. — Эй, хватит! — Цунами отшатнулась, заслоняясь здоровым крылом. Глин катался по земле, ощущая, как мягкая тёплая земля крошится и липнет к чешуе. Восхитительный аромат зелени и почвы переполнял грудь. Как можно было столько лет сбивать когти на стылом, твёрдом, безжизненном камне! А вот и червячок. Дракончик причмокнул и облизнулся. — Река! — не переставал радоваться он, вскакивая и отряхиваясь. Цунами снова едва успела прикрыться от летящих комьев. — Слышишь? — Глин развернулся и бросился в чащу деревьев, из которой доносилось журчание воды. Последовав за ним, Цунами с недоумением наблюдала, как земляной дракончик катается по илистому берегу. — Никогда не думала, что можно радоваться, вывалявшись в грязи по уши. — Ещё как! — расплылся в улыбке Глин, не замечая насмешки. — Мне ни разу в жизни не удавалось так согреться. Лапы больше не болели, чешуя не чесалась, крылья не шелушились от сухости. Жидкая грязь набилась под чешуйки. Дракончик с облегчением вздохнул, зарываясь ещё глубже в нежный речной ил. — Ну и ну! — хмыкнула Цунами, полоща лапы в воде. — Это ты ещё до болота не добрался. Как же я обрадуюсь, когда окажусь в море! — И не говори! — рассмеялся Глин, впервые в жизни чувствуя себя храбрым и сильным, но тут же озабоченно нахмурился. — А как же твоё крыло? Надо его поскорее вылечить. Над головой возвышался утёс, откуда срывался водопад, а ещё выше в лунном свете вырисовывались очертания горных пиков. Все три луны уже склонялись к горизонту. Скоро рассвет, пора будет искать дымовой сигнал, который подадут друзья. Если Цунами не сможет взлететь, придётся оставить её здесь… Нет, нельзя! Могут появиться враги, и она станет лёгкой добычей для любого дракона. Глин с опаской посмотрел в небо. Только сейчас он вспомнил, что кругом бушует война. Ничего удивительного: здесь так мирно, а об опасностях мира за пределами пещер драконята знали только с чужих слов. Если верить взрослым, весь мир теперь превратился в огромное поле битвы. На тихой полянке у реки об этом странно даже думать. Тем не менее, дракончик хорошо знал, что у Когтей мира, а значит, и у драконят судьбы есть враги повсюду. Три песчаных королевы не верили в пророчество и убивали всех, кто оказывался на пути. Да и помимо них хватало желающих отыскать драконят и расправиться с ними. Цунами повернула голову, рассматривая больное крыло. — Думаю, что сумею вправить, я читала в свитке. Нужен сильный удар. Может, разбежаться, и в дерево? — Она критически оглядела рощу и вдруг, сорвавшись с места, устремилась к толстому стволу. Глин едва успел выскочить из грязевой ванны и ухватить Цунами за хвост. Обернувшись, она сердито оскалилась. — Отстань, я справлюсь! — Нечего рычать, как небесная! — парировал он. — Что за глупости — биться об дерево! Дай лучше, я посмотрю. Отдуваясь, она уселась на траву, вытянув крыло. Глин зашёл сзади и вгляделся в переплетение костей и жил под блестящей синей чешуёй. — Сиди спокойно, — сказал он, — я знаю, как вправить сустав. — Точно знаешь? — нахмурилась Цунами, опасливо отодвигаясь. — Во всяком случае, это безопаснее, чем дерево. Держись крепче! Вцепившись когтями в землю, она зажмурилась. Глин бережно ощупал крыло, определяя, где кость выскочила из сустава. Потом ухватил и дёрнул изо всех сил. — Ай! — взревела Цунами, подскочив на месте. Мощный хвост морского дракончика хлестнул с размаху, и Глин, кувыркаясь, полетел в гущу колючих кустов. — Извини! Извини! — причитал он, выпутываясь из зарослей. — Я правда думал, что это сработает… — Он вдруг запнулся. Цунами бегала кругами, расправив оба крыла, — и теперь они смотрелись совершенно одинаково! — Сработало! — с улыбкой объявила она. — Больно, конечно, но зато ничего больше не мешает. Ты молодец, Глин! — И добавила, помогая земляному дракончику освободить хвост из колючек: — Это ты меня извини. Он открыл было рот, чтобы ответить, но Цунами вдруг схватила его за морду и сжала ему челюсти. Подняв один коготь, она прислушалась. — Что это? Глин попытался обернуться, но её хватка была слишком сильной. Он тоже навострил уши. И правда, в лесной чаще что-то трещало, и звук приближался. — Кто-то мелкий, не дракон, — шепнула Цунами. В чаще слышалось пыхтение и треск сучьев. В самом деле, скорее дичь, чем хищник. Глин освободил пасть от хватки Цунами и прошептал в ответ: — Может, поймаем и съедим? До рассвета искать дымовой сигнал всё равно бесполезно, а пока можно проверить, чего стоят их охотничьи навыки здесь, во внешнем мире. Из леса на залитую светом поляну ступило коротенькое бледное существо. Его мохнатая голова едва достала бы Глину до плеча. Оно передвигалось на тоненьких задних лапках, а на двух передних, ещё слабее, даже не было когтей. В одной существо сжимало что-то острое, вроде длинного драконьего когтя, а в другой — объёмистый мешок. Едва завидев Цунами и Глина, оно бросило всё, что держало, на землю и издало тонкий протяжный писк, похожий на пение птиц, которых драконята иногда видели через пещерное окно. — Воришка! — радостно воскликнула Цунами. — Ты только погляди, Глин, только вышли, и сразу настоящий живой воришка! — Какой-то уж очень хилый, — поморщился дракончик, — но похож. Ну точно, украл что-то! Он протянул лапу и ткнул мешок. Существо вновь запищало, присев и закрыв морду лапами. — Я думала, они страшнее, — разочарованно фыркнула Цунами, приглядываясь. — И такие вот убили королеву Оазис? М-да… — Она подняла из травы металлический коготь, вчетверо длиннее драконьего. — Острый, ничего не скажешь, но всё же… — Ну что, съедим? — Глин облизнулся. — Звездокрыл сказал, что они вымирающий вид, — заметила Цунами, — но с другой стороны, ведь как раз из-за них началась война. Пожалуй, нечего тут стесняться. — Она злобно прищурилась, помахивая железным когтем. Воришка что-то лепетал своим тоненьким голоском, но ни слова понять было нельзя. Он тыкал лапами в мешок и показывал на коготь, как будто хотел что-то объяснить. — Хочет, чтобы мы это взяли? — предположил Глин. Он перевернул мешок, и оттуда в траву высыпалась целая куча золота и сверкающих камушков, среди них три огромных рубина и множество прозрачных алмазов. — Сокровища! — воскликнула Цунами, вертя в лапах серебряный медальон, украшенный завитками из крохотных сапфиров. — Ореоле понравится, — хмыкнул Глин. — Мне тоже! Я знаю, как ты любишь делать ей подарки, но я первая это увидела. — Ладно, ладно, отдадим ей что-нибудь другое. Как думаешь, можно нам всё забрать? — Ещё чего! — прогремел внезапно чужой голос. — Чтобы забрать, придётся драться со мной. Впрочем, не советую. На поляну, взмахнув широкими крыльями, бесшумно приземлилась тёмно-алая небесная дракониха ростом чуть побольше Глина. Над её длинными, загнутыми назад рогами вились кольца дыма. Воришка снова что-то пискнул, но продолжить не успел: дракониха нагнулась и откусила ему голову. — Тьфу, дрянь, — сплюнула она. Подпрыгивая, голова покатилась по траве. Мёртвое тело опрокинулось, заливая поляну кровью, хлеставшей из шеи. — Даже обидно. То и дело лезут за моими сокровищами, а когда поймаешь, и не полакомишься, никакого вкуса. — Она сердито пнула обезглавленный труп. — Одни жилы и рыбой отдаёт. Тьфу. Глин с отвращением отступил от расползавшейся кровавой лужи. Есть почему-то больше не хотелось. — Ты кто? — подала голос Цунами. Медальон она не выпускала, видно, раздумывая, стоит ли за него драться. Небесная в упор взглянула на неё. Жёлтые глаза прищурились, превратившись в узкие щели. Глин заметил, что поверх багряной чешуи тело драконихи покрыто золотым кольчужным панцирем, усеянным рубинами и янтарём. Чешуя над глазами также инкрустирована крошечными рубинами, похоже украшены и основания крыльев. Кто бы она ни была, богатства ей не занимать. — Ты не знаешь, кто я? — протянула небесная. — Как это печально… я бы сказала, даже оскорбительно. Наверное, мне стоит чаще появляться на публике. Да, неважные у морских шпионы. — Я не шпионка! — возмутилась Цунами. — Откуда мне знать, кто ты такая? Нас держали… в плену, очень долго, мы только что выбрались. Наклонив голову, незнакомка рассматривала драконят. — Хм… морская и земляной вместе, — нахмурилась она. — Надо подумать. Вы не из моих подземелий, это точно, забывчивостью я не страдаю. От кого же вы сбежали, от Пламени? На неё не похоже — гноить пленных в темнице, она же хочет, чтобы её все любили… — Пока небесная думала, Глин отступил ещё на шаг. Разговоры про темницы ему не слишком нравились — Хм… Может быть вы?.. — Цунами, — шепнул он, — отдаём ей всё и бежим. Небесная усмехнулась. — Земляной шевелит мозгами, нечасто такое встретишь. — Она угрожающе надвинулась на драконят, оставляя на траве кровавые следы. Из ноздрей вырывались язычки пламени, дым струился вверх, собираясь вокруг рогов. — Забирай. — Цунами протянула медальон. — Мы не хотим неприятностей. — Я тоже, — прошипела алая дракониха, — и поэтому так расстраиваюсь, когда неприятности сами идут ко мне. — Она вдруг цепко ухватила Цунами за лапу с медальоном. Глин подался было вперёд, но тут же отшатнулся от огненного плевка. В жёлтых глазах вспыхнула лютая злоба. — Никто не смеет трогать мои сокровища! — Мы не знали! — оправдывалась Цунами. — Мы даже не знаем, кто ты! — О, разве я не представилась? Меня зовут Пурпур, но если хотите жить, лучше называйте меня «ваше величество». — Ой, да чьё ты величество? Пурпур злобно обернулась и вскрикнула. Все её драконы лежали в отключке, а между кучками небесных стояла ярко-розовая дракониха с четырьмя огромными крыльями. — Пурпур, Пурпур, Пурпур… Когда же ты поймёшь, что быть королевой — не значит быть всесильной? — В-в-вот прямо с-сейчас, О Богиня Неба… «Может, пора бежать из этой психушки?!» — Подумал дракончик, окончательно запутавшись. Королева небесных верит, что это какая-то Богиня? И при этом она догадалась, что они от Когтей Мира. Похоже, тоже не часто встретишь, как небесная шевелит мозгами. — Ну что ж, тогда отпускай драконят и пиздуй нахуй. — Ч-что? — Иди нахуй отсюда уже! Пурпур в спешке улетела — Ебланка непонимающая… Так, драконятки, вот вам совет: во время войны почаще оборачивайтесь и следите за подозрительными драконами, которые следят за вами. Усекли? — Да… Спасибо — кивнул Глин — Ну вот и молодцы. — Подожди!.. А как тебя зовут? — встряла Цунами, когда розовая собралась покидать поляну. — Рада, что ты спросила… Вершина! — и она улетела с неимоверной скоростью. Даже не попрощавшись. Странные драконы в БПИПе собраны… — Видимо, четыре больших крыла помогают ей передвигаться быстрее в воздухе — задумался дракончик. — Ну да, имечко удачное. — Полетели искать дымовой сигнал? — Полетели***
— Вершина! Ну ты совсем что ли? Договорились же, больше не вмешиваться! — Ну прости! Меня там все считают Богиней, ну почему бы этим не воспользоваться? — Ладно, проехали уже… Я хмурилась. Вершина сейчас весь план испортит! Неизвестно, что станет с Бедой, сколько лет ещё ждать королевы Рубин, в кого влюбиться Глин и когда Ореола узнает про яд, если небесная королева улетит обратно во дворец! Ну это просто НЕОБХОДИМО ДЛЯ СЮЖЕТА! Первой книги и не было бы, если бы драконята не попали к Пурпур! От горьких мыслей меня оторвал ослабленный голос. — Алма… — и Тучка закашлялась кровью. В мыслях знатока болезней пронеслось: «Драконий туберкулёз… Как же вовремя, блядь» Видеть это было страшно. Туберкулёз свалился на неё как кошмарное проклятие. Сражая её разум и способности, болезнь мигом охватила Тучку. Кашель взрывался в её груди, пронизывая всю бесчувственную плоть, горло тут же покрывалось ржавыми пятнами. Взмахи крыльев превратились в мощные судороги, стали всего лишь душераздирающим шелестом, несущими тяжелый звук отчаяния. Её аккуратненький хвост покрылся бороздами и громадными волдырями, заставляя всех понять эти муки. Она продолжала биться в судорогах, и время от времени из её пасти телка кровь прямо на поляну на вершине горы. Белянка полезла в рюкзак в поисках лекарств. — Нет… Пророчество… Не вмешивайся… — И она умолкла, хотя в сознании вроде осталась. — Срочно! Алма, мысли! — Крикнул Креатив. Мне пришлось ухватиться за больную подругу и полностью окунуться в её разум, наполненный болью. Я сама чуть ли не закашлялась, но, направив способности в сторону пророчества, я процитировала: — Драконы в страхе двадцать лет Живут, в пророчество веря, Никто не знает: в нём правды нет… Все эти годы лжи открыты были двери! В судьбе дракончиков не пять, Их семь, как и племён на континенте; Лишь всемером по силам им войну умять. Конец всем битвам — он в моменте, В котором забудутся страхи, обиды, И жадность, и грубость, заботы тех лет. Тогда и появятся новые виды Побед и мечтаний; и в том-то секрет, Что этот момент откроется первым Ночному дракону с умом драгоценным, Герою болот и принцессе отважной, И радужной королеве бесстрашной, И героине, и дипломату, И игривой малышке; Все запомнят ту дату, Которой название «Битв всех конец» Им помог БПИП — в делах таких спец… Тучка потеряла сознание, а мне стало критично плохо. Креатив подхватил меня, чтобы я не упала. По чешуе прошли мурашки. Судороги?.. Ох, надеюсь, что это опять проснулась моя влюблённая тупишка. Прокашлившись, я начала наблюдать на тем, как шелкопрядка толкает в ночную какие-то травы, накладывает повязки и время от времени проверяет пульс. Я не сразу обратила внимание на испуганный взгляд красно-голубого дракона. Рядом с лужей красной крови, которая расползлась от Тучки, виднелось небольшое пятнышко, размером примерно с голову дракона. Сиреневого цвета. «Странно… Почему у тебя такая кровь?» «Смешался красный и немного синего… Как я поняла» На меня накатили флешбеки, где я объясняла Грому и Тирро, почему царапина от их когтей не красная. Эта лужа моей крови.***
— Да ты прямо сияешь! — удивилась Цунами, взглянув на него из пещеры, в которой они нашли горного козла и быстро съели. — Вот не думала, что земляные тоже разноцветные. Он открыл глаза и осмотрел себя со всех сторон. Привычная бурая чешуя оттенка болотной тины от рожек до когтей на ярком свету переливалась золотистыми янтарными искорками, и даже сам бурый цвет казался глубже и теплее, словно у сундука из красного дерева, в котором Ласт хранил самые ценные и хрупкие свитки. — Хм… — подивился он. — Такой хорошенький, — хихикнула Цунами, выходя наружу. Глин посмотрел на неё и ахнул. Солнце сверкало на её чешуе сапфирами и изумрудами, как на изысканной драгоценности. Оттенки переливались, будто колышущаяся летняя листва или поверхность моря. Он сразу подумал об Ореоле. Какой же предстала бы здесь радужная, если даже в мрачных пещерах она поражала всех своей красотой? Наверное, даже смотреть было бы трудно. Ореола… Он снова прищурился, вглядываясь в горный пейзаж. Вход в пещеры мог открываться из любой расщелины или нагромождения скал. Если бы знать, какой он снаружи! И куда ни глянь, никаких признаков дыма. Солнце уже оторвалось от горизонта и медленно карабкалось на небо, затмевая заходящие луны своим сиянием. Над отдалёнными пиками мерцали какие-то красноватые тени, и Глин не сразу понял, что это. Сначала казалось, что птицы, и только заметив отблески огня, он догадался — драконы! Над их пещерами королевство небесных, Звездокрыл не ошибся. Как же теперь удрать? Королева Пурпур наверняка так и рыщет повсюду, исходя злобой, что не удалось забрать драконят. Цунами вдруг толкнула Глина в плечо. — Смотри! — показала она. Ниже по склону курился дымок! Дракончики взмыли в воздух. Дыра в скале была окружена густым кустарником, так что сесть рядом было невозможно, но по форме очень походила на окошко в потолке учебной пещеры. Наконец-то! Они кругами вились вокруг столба дыма, пытаясь заглянуть внутрь. — Звездокрыл, Чешуйка, Полюс и Солнышко где-то там, прямо под нами! — Глин принюхался. Точно! Дым явно отдавал горелыми свитками. Бедный Звездокрыл, чем ему пришлось пожертвовать! — Мы совсем близко, осталось найти вход, — сказала Цунами. Опустившись на скалистый склон, она принялась мерить шагами расстояние, прикидывая, в какой стороне может быть входной туннель. Глин продолжал выписывать круги у неё над головой. У него вдруг возникло странное чувство. Похоже было, когда он рассматривал вывихнутое крыло и почему-то знал, что сумеет его вправить. Пещеры внизу были знакомы, как собственные когти, он ходил по тем коридорам миллион раз. Со стороны слабо доносился шум водопада — ага, значит, подземная река течёт туда… А стало быть, туннель из учебки в главную пещеру должен проходить под тем утёсом. — Сюда! — позвал он Цунами, опускаясь на скалу. — Вход вон там. — Он обернулся, показывая. — В том ущелье, — кивнула Цунами. Заглянув в глубокую расселину, они увидели внизу речушку с дном из мелкого гравия и песчаными берегами. Расправив крылья, чтобы замедлить падение, Глин прыгнул вниз и с хлюпаньем приземлился, расплёскивая лапами жидкую грязь. Его охватила злость. Тёплая земля и солнце — здесь, совсем рядом! Что стоило воспитателям иногда выводить драконят на свежий воздух. Пускай хоть изредка, хоть на минутку — и жизнь в пещерах стала бы совсем другой! Нет, понятно, всё ради безопасности — так они скажут. Вдруг заметят сверху небесные драконы. И всё же Глин чувствовал, что главная причина — в недоверии. Взрослые боялись, что их подопечные разлетятся. Думали, они такие глупые и не смогут оценить опасность. Он в сердцах рванул когтями речное дно, осыпая гравием узкие стены ущелья. А почему сначала не проверить, не дать возможность показать себя? Ну ладно, он сам, раз уж так плохо повёл себя, когда вылупился из яйца, — а остальные, они-то в чём провинились? Цунами шлёпнулась рядом и кивнула на кучу замшелых булыжников впереди. — Проверим? Они побрели по мелководью, увязая в иле, но Глин вдруг остановился и удержал Цунами. — Глянь-ка, следы! На песчаном берегу глубоко отпечатались драконьи лапы, а между ними — длинная полоса от волочащегося хвоста. Чуть дальше следы исчезали — дракон поднялся в воздух. Глин примерил свою лапу к одному из отпечатков. Здесь прошёл кто-то взрослый и очень большой. — Если они идут от нашей пещеры, — сказала Цунами, — то это Кречет. — Почему именно она? Цунами показала на свой собственный след. — Видишь, у меня перепонки, а там их нет, то есть, не Ласт. Зола выходила ещё вчера днём, а следы совсем свежие… Она пока не вернулась, и надеюсь, что пока… Иней наоборот не выходит из пещер и если ему что-то надо, просит Ласта. Четыре лапы — значит, не Бархан. — Ну да, конечно, — кивнул Глин, чувствуя себя дураком. — Обратных следов нет, — с азартом продолжала Цунами. — Если Кречет пошла нас искать, то ещё не вернулась. Самое время выручать наших! — Она побежала по речному берегу, всматриваясь в цепочку следов. — Быстрее, Глин! Он кинулся вдогонку. Вскоре оба уже стояли у нагромождения валунов, за ними в склоне ущелья оказалась тёмная дыра, которую снаружи было не разглядеть, если о ней не знать. — Вот и вход! — объявила Цунами. — Почему она не стёрла следы? — забеспокоился Глин. — Может, ловушка? Цунами решительно покачала головой. — Откуда ей знать, что мы вернёмся за остальными? Ей этого не понять. На нашем месте она была бы уже далеко. И в самом деле, Кречет никогда не считала, что драконы должны держать слово и заботиться о других. — Она просто спешила отыскать нас, — заключила Цунами. Глин с тревогой взглянул на небо. До чего же Кречет, должно быть, разозлилась, если даже не подумала об осторожности. Пригнувшись, Цунами исчезла в дыре, Глин скользнул следом. Он давно согрелся, и огонь послушно вырвался из его пасти, освещая тёмный проход. Впереди слабо светился хвост Цунами. Туннель резко поворачивал вправо, потом влево, затем спускался вниз. Последний поворот — и путь оказался перегорожен громадным серым валуном. Сердце у Глина подпрыгнуло в груди. Нашли! По ту сторону была тюрьма, где драконята провели всю свою жизнь. Поднявшись на задние лапы, Цунами принялась ощупывать стену. — Ищи механизм, который двигает камень, — скомандовала она. Глин дохнул огнём на стену со своей стороны. Обычная серая поверхность камня была лишь кое-где покрыта трещинами. Дракончик потыкал в трещины, но без всякого результата, только когти неприятно заныли. Он обошёл валун, попробовал толкнуть его, но тот, как и прежде, изнутри, поддаваться не хотел. — Надеюсь, Звездокрыл не ошибся, — вздохнул Глин, ощущая тревожную пустоту в груди, — и мы сможем открыть снаружи. — Не сомневайся, — прошипела Цунами. — Должен быть какой-то рычаг. — Она отступила назад, разглядывая потолок. — А если тут магия? Может, нужно волшебное слово или какой-нибудь талисман? Цунами нахмурилась, потом покачала головой. — Для этого понадобился бы колдун, а они не появлялись из яйца уже много веков, если вообще когда-нибудь существовали. О драконах-колдунах Глин помнил только, что они могли управлять вещами. Звездокрыл после того урока задрал нос и заявил, что ночные драконы гораздо могущественней, чем какие-то там мифические колдуны. — Если ночные такие могущественные, то почему живут отдельно от всех, так что никто не может их найти? — спросил его Глин. — Очень просто, — хмыкнул Звездокрыл, — не хотят, чтобы обычные драконы ощущали рядом с ними своё ничтожество.И правильно бы ощущали, говорил весь его вид. — Ну и что у вас за могущество? — фыркнул Глин. — Сам знаешь, — ответил Звездокрыл сердито, — телепатия, предвидение, невидимость… — Никакой невидимости, просто вы чёрные, и в темноте не видны. Я тоже стану невидимым, если зароюсь в грязь. — Зато мы можем появляться из тьмы и нападать сверху, как будто обрушивается ночное небо! — Ночной дракончик гордо расправил чёрные крылья с серебряными искрами. — Ну и что тут такого? Коварство, и больше ничего. — Никакое не коварство! Величие, могущество… — Разгорячённый Звездокрыл перевёл дух. — А ещё… а ещё только мы умеем видеть будущее, вот! — Короче, пока ночные не посыплются с неба, всё, что мы имеем, это слухи и невнятные пророчества, в которых ничего не разберёшь, — подытожил Глин и ехидно добавил: — Во всяком случае, у тебя ничего особенного не заметно, ты просто умный, вот и всё. — Когда-нибудь и я таким стану, — надулся Звездокрыл. — Может быть, главные способности проявляются позже… и вообще, давай делать уроки, нечего издеваться. — И вовсе я не издеваюсь… — Впрочем, Глин и на самом деле пытался хоть ненадолго отвлечь его от занятий. Вспоминая тот разговор, он продолжал обследовать каменный пол под валуном. Он скучал по другу, а ещё больше беспокоился. Как поведёт себя Кречет, когда не обнаружит ни Ореолы, ни Цунами, ни Глина? Неужели решит убить оставшихся? Внезапно коготь наткнулся на что-то твёрдое. Глин распластался на полу и заглянул поглубже. Из-под камня торчал длинный стержень, не давая ему сдвинуться с места. — Нашёл, — шепнул он Цунами, схватился за стержень и попытался выдернуть, но безуспешно. Однако спустя несколько попыток выяснилось, что его зато можно повернуть.Одно движение, и валун начинал откатываться в сторону. Вернув рычаг на место, Глин обернулся к Цунами. — А если Иней, Ласт или Бархан попробуют вмешаться? — Они не смогут остановить всех семерых — если, конечно, мы будем драться. Пока выход был закрыт, мы ничего не могли поделать, а теперь… Теперь — свобода! — Ладно, — вздохнул Глин, — открываем. Он толкнул рычаг до отказа, и валун с негромким скрипом откатился. Впереди была главная пещера. У Глина мурашки побежали по спине — он впервые смотрел снаружи. У дальней стены, где протекала подземная река, печально скорчилась маленькая фигурка, полоща лапу в воде. Услышав скрип камня, она обернулась, в серо-зелёных глазах блеснули радостные искорки. — Тс-с! — прошипела Цунами, подбегая. Сияющая Солнышко, развернув крылья, бросилась ей на шею. — Получилось! — шепнула она. — Ура! Глин бросил взгляд на коридор, ведущий в пещеру воспитателей. Даже если Цунами была права, ему не хотелось это проверять. — Где остальные? — тихо спросил он. — Звездокрыла сейчас приведу, он в своей комнате, — понятливо закивала Солнышко, — Полюс плавает в реке, Чешуйка говорила, что будет искать тайный проход в пещеру Алмы. А Ореола… Не знаю, где, — Она обвела взглядом потолок с торчащими сталактитами. Глин ощутил укол беспокойства. Что с Ореолой? Вдруг она не смогла долго оставаться невидимой… или упала во сне и расшиблась? А если… — Я здесь, — прошептал кто-то прямо в ухо, и Глин почувствовал прикосновение крыла. Рядом обозначились очертания знакомых перистых ушей и длинного хвоста. Серо-чёрная чешуя наливалась синевой, мерцая золотистыми и оранжевыми искрами. — Значит, всё в порядке, — выдохнул он с облегчением, обнимая Ореолу хвостом. Радужная вздрогнула, но не отстранилась, как обычно, а шутливо ткнула его носом и кивнула в сторону учебной пещеры, откуда, шатаясь, появился Звездокрыл. — Кречет просто взбесилась, — фыркнула она. — Я-то просто слушала, а этим четверым здорово досталось. Хотя больше она рычала на Солнышко и Звездокрыла, чем на любимую соплеменницу. Глин рванулся вперёд, но Полюс и Солнышко уже поддерживали ночного дракончика с двух сторон. Неужели Кречет его избила? Обожгла, поранила? Только потом Глин понял, что шатается его приятель из-за огромного мешка на спине, набитого свитками. — Даже не думай! — воскликнула Цунами, отнимая мешок. — Зачем это нам? Ты их все перечитал тысячу раз! — Всё равно пригодятся! — спорил Звездокрыл, не отпуская ношу. — Там написано, что можно есть, а что нельзя, и про обычаи разных племён, и как летать в бурю, и… — Ты сам всё это можешь рассказать, — с ухмылкой перебил Полюс, — и расскажешь ведь, не удержишься. А я вообще-то во сне не летаю, чего доброго, разобьюсь — А если забуду что-нибудь важное? — Тогда ты станешь только симпатичнее, — засмеялась Ореола. — Самое важное сейчас — выбраться отсюда поскорее, — напомнила Цунами, — пока не проснулись Иней, Ласт и Бархан… — И не вернулась Кречет, — добавила прибежавшая не голос путешественников Чешуйка. — Надо же, как интересно! — раздался громкий голос. — Кречет тоже к этому причастна? Я ищу её целую вечность. Все семь драконят разом обернулись. У входа в пещеру возвышалась королева Пурпур, а в туннеле за её спиной, словно языки пламени, выстроились небесные драконы — громадные, огнедышащие, свирепые. Но их повелительница была злее всех.***
Чуточку ранее…
— Алма, ты как? Креатив заботился обо мне всю ночь и меня каждый раз колола благодарность — даже не за то, что давал целительные травы или развлекал анекдотами, а просто за то, что он был рядом. Как влюблённой дурочке даже этого хватало, хоть и за двенадцать лет, проведённых в команде, я почти перестала такое испытывать. Наверное потому, что я не болела до этого драконьим туберкулёзом. Белянка и Ячмень выяснили, что здесь эта болезнь работает немного по-другому, нежели у людей: например, кашель с кровью — это значит, что дракон только заразился. А выцветающая чешуя и волдыри — это вторая стадия. С ней работать сложнее, но шелкопрядка обещала справиться побыстрее с этой хренью. Но проблема в том, что для Тучки листокрылая будет готовить антидот дня три, не меньше, и мне лежать на уступе и поедать эти корни-некорни столько же. Но нам нельзя терять время! Сюжет идёт дальше! Да и в мыслях радужного шелкопряда уже появилось: «Глин и Цунами уже вернулись. А значит… Пурпур будет с минуты на минуту» А я тут лежать буду, больная как сумасшедшая… Тьфу! — Алма! Креатив! Идея! — Вбежала в мою пещеру Йоко. Она была хорошо поющей радужно-небесной с лазерными глазами как у Супермена. Конечно, в вокале ей не сравниться с Песней, но её изюминка не в этом. Её изюминка — огроменные глаза и щедрая душа. Она мне напоминает кое-кого из людей, но я, как золотая рыбка, забыла её имя. А она вообще-то была моей лучшей подругой почти шесть лет… Вернёмся к Йоко — Короче мы договорились быстренько перебить солдат Пурпур, да? — Ну и? — Ответила за нас обоих Креатив — Так вот зачем Алме или Тучке что-то там Пурпур объяснять? Просто дадим им обезболивающее, они по одному солдатику раскромсают и лягут лечиться дальше! — Нет… Кромсать можно только Пурпур, — Прохрипела я, и красно-голубой дракон обеспокоено посмотрел на меня. — Да и её не стоит, потому что есть ещё Рубин и Беда, которым это нужнее. Остальных солдат мы просто усыпим… И Бархана нужно как-нибудь защитить от них, чтобы он никого не убил и его тоже не убили. — Но… — Начала она — Я знаю, что я сказала Тирро, — отрезала я, — Он не в курсе, что Лава заменяет его патроны то на усыпляющие стрелки, то обратно на пули с ядом сирнонитов. Они не отличаются внешне после выстрела, поэтому он ещё ни разу не спалил. — А если… — Не напрягайся, я мысли читаю. — Вообще-то это тебе говорили голос не напрягать, — ухмыльнулась Йоко, — А если она забудет поменять? — Ничего страшного. Сначала усыпить, а потом отхуячить Ожог всеми видами оружия я даже согласна. Во втором случае нам, конечно, лишние жертвы не нужны, но противоядие у Тирро всё равно есть, да и Лаву как-нибудь отругать можно, так что проблем нет. — Ну, как знаешь, — Пожала плечами она, — Что берёшь? — Для такого дела — кучу лекарств и оружия… Ну и пару игр на телефон, если Ячмень сможет их сюда загрузить. — За… Нет, не зачем. НАХУЯ? Я ухмыльнулась — Действую по плану, ничего необычного. Похоже, Креатив тут же уловил суть этого плана, не читая моих мыслей. — Я её понял… Всё нормально, Йоко. Я ей принесу трубку с усыпляющими дротиками, если она почувствует себя лучше, — Она кивнула и вышла из комнаты. Радужный шелкопряд встревоженно посмотрел мне прямо в глаза — Даже не думай. Это чистое самоубийство. — Мне нужно отсидеть на арене буквально два дня, я справлюсь. — Ты надеешься, что мы тебя отпустим? Да ещё и больную? — Я не надеюсь, я знаю что никто меня не пустит. Поэтому я собиралась одна. — Ну да, конечно… Так зачем? — На арене должен быть один отправляющий, чтобы вызволить Жабра и передать его остальной команде. Либо же, когда Цунами начнёт драться с ним, тут же испортить праздник Пурпур дымовушками и опять-таки спасти Жабра. Но где будет Кречет я не знаю, поэтому будем ждать, пока наша Ореола не опробует свои силы на Пурпур. — А драконята?.. — Я же говорила: Беда и Ореола! — В таком случае это будет пять дней. — Их можно поторопить… Как-нибудь. — Вот-вот. Если сбегать собралась, взяла бы ещё двоих. Ну… Или меня хотя бы, — Он опустил взгляд и улыбнулся. Я тоже расплылась в улыбке, собирающейся получиться милой, и кивнула. — Давай. — Бери тогда дротики и собирай рюкзак. Усыпим стражу, а когда наши исчезнут, мы останемся с драконятами.***
— Я не видела Кречет уже, наверное, лет семь, — продолжала королева Пурпур вкрадчивым светским тоном, но в глазах её пылала бешеная ярость. — Как мило будет наконец встретиться. — Страшный хвост злобно хлестнул по каменному полу. — Со всеми дорогими друзьями сразу. Мы же с вами так и не успели познакомиться! Глин стоял к ней ближе всех. Шагнув назад, он расправил крылья, прикрывая остальных. Пусть только попробует — сначала ей придётся переступить через него! Лишь бы только никто не заметил, как дрожат у него лапы. — Ты проследила за нами, — выдавила Цунами. — Зачем трудиться, — усмехнулась королева, — если кто-то так любезно подал нам дымовой сигнал. Взял и пригласил в гости. Великолепная идея! — Кто… кто ты? — пискнула Солнышко. — Да это уже просто оскорбительно! — нахмурилась гостья. — Насколько я понимаю, вы живёте здесь, под горой, а значит, на моей земле. Я самая важная персона на сотни миль вокруг! Как смеете вы меня не узнавать? — Она гордо изогнула шею и расправила крылья, украшенные драгоценностями. — Небесная королева Пурпур! — выдохнул потрясённый Звездокрыл. Он низко согнулся, скрестив передние лапы и коснувшись головой пола. — Ну, так-то лучше, — произнесла алая дракониха, подходя ближе. — Клянусь Тремя Лунами, тут ногу сломаешь в темноте. — Окинув взглядом пещеру, она заметила мешок и небрежно дохнула огнём. С бессильным отчаянием Звездокрыл смотрел, как пылают его любимые свитки. Глин чуть сдвинулся, стараясь прикрыть одновременно его, Солнышко и Ореолу. Как не хватает роста! Королева прищурилась. — Ого, да тут ночной! — Отбросив земляного дракончика как связку хвороста, она приподняла одним когтем подбородок Звездокрыла и вгляделась. Глин упрямо поднялся и шагнул было ближе, но звяканье брони и угрюмые морды небесных, уже толпившихся в пещере, заставили его остановиться. — Недоросток, и десяти лет не исполнилось, — хмыкнула Пурпур, поворачивая ночного дракончика перед собой и ощупывая, будто корову, предназначенную на обед. — Скажите, как интересно! Они же никогда не выпускают их раньше времени. Боятся запятнать своё хвалёное совершенство. — Она презрительно дохнула дымом, Звездокрыл закашлялся. — Ни разу не выпускала на арену ночного, вот потеха будет!.. А ну-ка, скажи, что я сейчас думаю? В глазах Звездокрыла плавал смертельный ужас. Королева усмехнулась. — Что, трудновато? Немного подскажу: я думаю, с какой это стати вдруг ночной, морская и земляной прячутся под моими горами? А с ними ещё те двое, которых земляной так доблестно прикрывает? — Хвост драконихи щелчком вытянулся в сторону Солнышка и Ореолы. Королева наклонилась к Звездокрылу, и Глин вздрогнул. — А не замешано ли тут некое пророчество? — Что там за шум? — донеслось из коридора сонное бормотание. Бархан, хромая, вошёл в пещеру и застыл на месте при виде небесных. Его чёрные, как угли, глаза повернулись к королеве, и Глин впервые увидел в них страх. — Иней! Ласт! — заорал песчаный дракон, бросаясь вперёд. — Стой! — крикнула Солнышко. — Они сильнее. Песчаный не слушал. Доковыляв до королевы, он отпихнул её в сторону. — Не смей их трогать! — бешено прорычал он. — Это наши драконята! Извернувшись в воздухе, она с шипением приземлилась на все четыре лапы. — Теперь они мои! — И бросилась в бой. — Ну и когда же ты запомнишь, что за небесными я всегда приглядываю? — Раздался знакомый голос, из-за которого королева замерла в прыжке и поджала уши. Нет, не Алмы. Это была «Богиня Неба», Вершина! Хотя нет, Алма тоже здесь была. И не только она: Глин узнал Водоросль и других драконов, которых он видел при прошлой встрече с БПИПом. Они снова защитят драконят? «А когда ты их будешь защищать, герой ты наш?» — раздался чей-то ехидный голос, похожий на Кречет, который Глин старательно отодвинул в другую часть сознания. Драконята вновь наблюдали за битвой между БПИПом и другими драконами. Алма, которая обычно сопровождала драку мрачными монологами, молчала и напрягала извилины земляного, который заподозрил неладное. Стоило кому-нибудь выпустить стрелу из дудки — как охранники тут же обвисали и падали на пол. Бархану никого не доставалось, и он с надеждой и неким недоверием отошёл подальше от этой потасовки. Наконец драконы БПИПа растворились в тенях стен (буквально!), и в пещере остались только Пурпур, трое стражников, Алма, какой-то красно-голубой дракон и они сами. — Ну что ж, сами напросились… Взять их! — Забирай нас… — Прохрипела лиловая дракониха, и Глин окончательно убедился в том, что с ней что-то случилось — Я знаю, что больше всего на свете ты хочешь заполучить БПИП, потому что у нас много полукровок. — Неправда! Мне Кречет тоже нужна! — Прошипела Пурпур — И вообще, почему ты меня уговариваешь? Я всех вас забираю, ПОТОМУ ЧТО ВЫ МЕНЯ БЕСИТЕ!!! ТЕПЕРЬ СЛЫШНО????? — Бедная, бедная Пурпур, — ядовито усмехнулась вошедшая рыжая дракониха, — все только и делают, что злят тебя. Ну что ж, вот она я, бери — только отпусти остальных, что с них толку, — На драконят она даже не посмотрела. Глин встретился взглядом с Цунами. Кто бы мог предположить, что Кречет пожертвует собой ради них? Выходит, всё правда, и она на самом деле жила ради них, хоть и ругалась? — Я СКАЗАЛА ВАС ВСЕХ!!! — У тебя цепей не хватит, глупенькая, — огрызнулась Алма. «Ой-ёй»… Подумал Глин Реакция Пурпур не заставила себя ждать. Оставшиеся в сознании три стражника надели на шеи драконов кованные цепи и повели к выходу из ущелья. Если быть честным, то на Инея, Золу, Бархана и Ласта «ошейников» и вправду не хватило, но, по взгляду королевы небесных можно было понять, что она сюда слетает ещё не раз. Глин глянул на спутника Алмы и встретился с ним взглядом. В его глазах отражалась его подруга. Он оторвался от земляного и, как смог, прикрыл лиловую дракониху своим голубым крылом. Крыло с красной «половинки» дракона коснулось лапы Глина, и он понял, что тот пытается утешить их. Глин был благодарен ему, ведь дела реально шли неважно.***
Королева держала своих узников в небе. Весь первый день Глин не решался открыть глаз. Он сидел, зажмурившись и вцепившись когтями в скалу так сильно, что почти перестал чувствовать собственные лапы. Один взгляд в головокружительную бездну вызывал необоримый страх потерять сознание и упасть — а со скованными крыльями это означало переломанные кости и жуткую болезненную смерть. Которая, впрочем, могла быть и лучше, чем то, что готовила пленникам королева Пурпур. Местом заключения для Глина стала вершина узкого остроконечного пика. Узкая каменная площадка позволяла только ходить по кругу и лежать. Ни крыши, ни стен, одно лишь бескрайнее синее небо вокруг да свирепый ветер, воющий в ушах день и ночь. На второй день перед ним, обдав брызгами, шлёпнулось что-то вкусно пахнущее. Голод заставил дракончика открыть глаза. Над головой летала кругами небесная дракониха довольно необычного вида. Потом, перестав кружить, зависла в воздухе прямо перед ним. Совсем юная, всего на год-другой старше него: рога как у взрослых, но зубы белые и острые, не успевшие ещё затупиться. Крылья медно-красного оттенка мерцали золотистыми прожилками, а дым вырывался не только из пасти, но и из-под чешуи. Глин знал, что глаза у небесных драконов обычно оранжевые или жёлтые с красноватым или янтарным оттенком, а у этой они сверкали сквозь облако дыма, словно два язычка синего пламени. Какая-то неправильная, вроде Солнышка, подумал он. Окровавленный и обгоревший желудок (наверняка говяжий) вызвало в памяти вылетевшие кишки Провидца. Дракончик почувствовал тошноту, и его вырвало. Сверху послышался заливистый смех. — Фу-у! Жалко, что казармы не прямо внизу, солдаты это заслужили. Глин невольно заглянул через край площадки. Его скала была одной из доброй сотни таких же, расположенных по громадной окружности, и почти на каждой находился узник. Их крылья, как и у Глина, сковывали металлические зажимы. В центре круга далеко внизу раскинулась гигантская каменная чаша, похожая на высохшее озеро, с высокими стенами и песчаным дном. Над стенами тянулись рядами скамейки, балконы и отверстия пещер. В основании скалы виднелся лишь сплошной голый камень, но дальше можно было разглядеть и другое. Здесь, на вершинах гор, находилось самое сердце Небесного королевства. Величественный дворец королевы Пурпур был выдолблен в склоне массивного пика: многочисленные туннели и пещеры прикрывала снаружи целая система укреплений, а серо-чёрные скалы вокруг кишели крошечными фигурками небесных драконов. Перепачканные пылью и копотью, они продолжали долбить и выжигать всё новые и новые помещения, так что их огненно-красный цвет стал бурым и тусклым, как у земляных. Губительные когти войны не обошли стороной и горную страну. Глин заметил разрушенные башни, следы пожаров на стенах, а вдали протянулась расселина, почти заполненная драконьими костями. Прямо на его глазах двое небесных стражей притащили и скинули туда ношу зловещего багрового цвета. Дохнув вниз языками пламени, они покружили в клубах чёрного дыма, касаясь друг друга крыльями, потом улетели обратно, оставляя мёртвое тело рассыпаться прахом. К востоку от гор на горизонте искрилась синяя полоска моря. Только теперь, немного придя в себя после первых потрясений, Глин обратил внимание, что к его шее и лапам прикреплена тонкая прочная проволока, которая тянулась к другим скалам, где сидели узники: слева спала, свернувшись клубочком, лунно-серебристая ледяная, а справа, сотрясая проволоку, прохаживался пышущий жаром песчаный дракон. Ещё три нити тянулись, пересекая круг и сплетаясь с многими другими. Где они заканчивались, Глин разглядеть не мог. Таким образом, все заключённые были связаны между собой, и чтобы освободиться, им пришлось бы взлететь всем вместе разом. Далеко так не улетишь. Дракончик поёжился, представив, что будет, если кто-нибудь из них упадёт. — Ты есть собираешься? — поинтересовалась странная небесная, продолжая порхать неподалёку. — Не хочу, — буркнул Глин, пряча голову под крыло. Она сделала ещё несколько кругов. — Что, не нравится? Я не знаю, что едят земляные, ты у нас первый. Это потому, что вы на нашей стороне. Нехорошо, конечно… в смысле, держать тебя здесь — но ты из Когтей мира, так что родичам твоим наплевать. Давай, поешь хоть немного. Глин не пошевелился. — Зачем? — спросил он. — Я не хочу, чтобы ты умер, пока я не убью тебя. Он не сразу осознал жуткий смысл этих слов, потом повернулся и уставился на небесную. — Ни разу не дралась с земляным, — объяснила она, привычно лавируя в паутине проволок. — Мы же союзники и всё такое. Вот и любопытно, чем вы отличаетесь от морских и ледяных. Хотя, конечно, сперва ты будешь биться с другими, и если убьют, мне не достанешься. — Как это будет грустно, — хмыкнул Глин. — Да уж, никакого интереса… Мне бы с ночным сразиться, вот это был бы класс! Такого никто ещё не видывал. Представляешь, он читает мои мысли и знает заранее каждый мой удар! — Небесная подлетела ближе. — Кстати, он ест нормально… а если она поставит вас в пару, то мне достанется только один. Как думаешь, справишься с ночным? — Звездокрыл? — Глин вдруг понял, о ком речь. — Как он, что с ним? — Он вскочил и стал вглядываться в вершины соседних скал. Ничего страшного, главное не смотреть вниз. Сине-зелёных морских там было несколько, но из тех, кого удалось рассмотреть, ни одного похожего на Цунами. Кроме них ещё ледяные и песчаные — видимо, пленные, захваченные в бою. Переливание чешуи у Полюса среди его родичей тоже не разглядеть. Мелькали, впрочем, и красно-оранжевые оттенки — интересно, чем прогневали свою королеву эти небесные? Абрикосовой Чешуйки земляной тоже не увидел. Чёрный был только один, на той стороне круга. Как далеко! Глин мог лишь рассмотреть, что узник сидит неподвижно, повесив голову, в позе «застывшего сталагмита», которая не раз выручала его. Вот бы он и вправду умел читать мысли… Хотя что ему передать? Разве что извиниться, что дразнил когда-то, прятал любимые свитки, отвлекал от уроков… — Нашёл его? — спросила небесная. — С этим особо не поболтаешь. — Спроси его что-нибудь по истории, — хмыкнул Глин, — как образовались драконьи племена и отбили Пиррию у воришек во время Пожара. Тогда заговорит, не остановишь. — Попробую, — неожиданно серьёзно кивнула она. Глин прищурился, рассматривая незнакомку. Яркое солнце слепило глаза, отражаясь от дымящейся медной чешуи. — Ты кто такая, из стражников? — Фу, вот ещё… я королевский паладин! — Небесная гордо изогнула шею. — Меня зовут Беда, а тебя? — Глин… Зачем тебе со мной драться? — Что? — удивилась она. — Шутишь? Ты что, из пещеры вчера вылез? — В общем, да, — поморщился он. — В самом деле? — Небесная помолчала, задумавшись. — Ну ладно, слушай… Вон там внизу — королевская арена, где каждый день проводят бои для развлечения её величества. Тот, кто побеждает много раз, получает свободу. — Сколько именно? — Не знаю, пока это никому не удавалось. Самых удачливых она ставит в пару со мной, и я их убиваю, всегда. Я самая сильная. «И совсем сумасшедшая, — подумал Глин. — Скольких она уже убила? Наверное, и не сосчитать». — Кого ты там ещё высматриваешь? — продолжала болтать небесная. Он разочарованно опустил голову. Маленьких золотых и радужных дракончиков в круге не наблюдалось. Где же Солнышко с Ореолой? — Других из тех, кого привели со мной… Не знаешь, где они? — Морская вон там. — Набрав по спирали высоту, Беда показала хвостом, и он мигом узнал сердито хлещущий хвост Цунами. — Никакого интереса. Морских я убила столько уже… Это легко, когда знаешь все их хитрости. «Погоди, она тебя ещё удивит», — подумал Глин. — Ледяного справа от тебя посадили, в трёх скалах… — Продолжила меднокрылая, и земляной наконец разглядел его — Ну, и небесная недалеко от него — и вправду, между Чешуйкой и Полюсом была всего одна скала с морским лет тридцати с двумя шрамами на морде и на хвосте. — А радужная? — спросил он. В глазах небесной мелькнуло любопытство. — Есть и радужная? — Тебе нельзя с ней драться, — нахмурился он, — так нечестно, у них нет никакой защиты. — Это решает её величество… Нет, радужной я не видела. — Есть ещё песчаная, такая совсем маленькая и золотистая, немного странная… — Тоже не попадалась, — покачала головой Беда, — но буду присматриваться, если хочешь. — Она сделала обратный кувырок в воздухе и махнула узнику крылом. — Пора мне размяться, поболей за меня! — Стремительно кинулась вниз, но тут же снова вернулась и добавила: — Спасибо, рада была пообщаться, никто не хочет со мной разговаривать. — Пока он думал, что ответить, она уже исчезла. Глин наблюдал, как блестящая начищенной медью фигурка спускается кругами в каменную чашу, где стражники уже подметали песок и проверяли стены. При появлении Беды они стали разбегаться и почему-то даже отворачивались, словно она источала невидимый яд. Не обращая на них внимания, небесная прошла по песку, поглядывая на самый большой каменный балкон, нависший над самой ареной. Потом махнула хвостом и исчезла в тёмном провале ворот. Крепко уцепившись когтями, Глин вглядывался вниз с вершины скалы, борясь с головокружением и тошнотой. От запаха мёртвой коровы делалось ещё хуже, хотя три дня назад он бы такого не подумал. Бросить её, что ли, сверху — может, удастся попасть стражнику по голове. Дракончик уже и не помнил, когда ел в последний раз. Наверное, ещё до прихода Провидца, но обычный здоровый аппетит куда-то улетучился. Зрительские места вокруг арены уже заполнялись. Больше всего на скамьях сидело небесных, но кое-где мелькала бледно-жёлтая и белёсая окраска песчаных. А вот и земляные! Сердце у Глина подпрыгнуло. Знают ли они, что их сородич томится на скале, и не захотят ли выручить, если узнают? Земляные в союзе с небесными. Раньше он никогда не мог запомнить, кто за кого, теперь другое дело. Посади его тогда кто-нибудь вот так на верхушку скалы, знал бы историю лучше всех. Трибуны ещё не совсем заполнились, но палящее солнце уже достигло зенита, и вот двое стражей выгнули шеи и испустили оглушительный трубный рёв. Все разговоры замолкли. Склонив головы и скрестив лапы, зрители застыли в ожидании. Над ареной повисла тишина. На широком главном балконе появилась королева Пурпур. Алая чешуя её распростёртых крыльев полыхнула огнём в ярком солнечном свете, и шипящее пламя из сотен глоток вспыхнуло в ответ на трибунах. Глин вздрогнул. Он привык слышать это зловещее шипение от Кречет на боевых тренировках и не сразу понял, что небесные приветствуют свою повелительницу. Мощные стражи-телохранители заняли места по сторонам балкона, а ещё двое вынесли и поставили на солнце странное изогнутое дерево без листьев, вырезанное из светло-серого мрамора. К его раскидистым ветвям, обвивая ствол длинным хвостом, прильнул небольшой дракон оттенка тёмно-бордовой розы, но едва солнечные лучи коснулись его чешуи, она вспыхнула радужными переливами. Среди созвездий золотых искр закручивались спиралями фиолетовые галактики и мерцали бледной лазурью размытые туманности. Глин ахнул от восторга. Снизу донёсся восхищённый гул и восклицания публики. На солнце Ореола была ещё великолепнее, чем он мог себе представить. К дереву её приковывала изящная серебряная цепь. Казалось, разорвать путы можно было одним движением, но радужная не предпринимала попыток к бегству. Вытянув длинную шею, она глянула на солнце и снова свернулась кольцами на ветвях, не обращая на зрителей никакого внимания. Стражники установили мраморное дерево в углу балкона. Королева подошла к перилам и улыбнулась подданным. — Ну как? — Вкрадчивый воркующий голос разнёсся по всей арене и был слышен даже на вершинах скал. — Что скажете о новом экспонате моей коллекции? Глин яростно зашипел. Экспонат! Для неё Ореола всё равно что какой-нибудь гобелен на стене. Ей наплевать, что это живой дракон, у которого есть чувства и мысли, не говоря уже о предназначении и любимых друзьях. Почему же радужная так равнодушна? И куда подевалась Солнышко? Драконы на нижних скамьях принялись аплодировать, и скоро вся арена гремела от хлопанья крыльев и лап. Небесная королева с довольной улыбкой уселась на большой плоский валун, потом щёлкнула хвостом, призывая к тишине. — Бойцов на арену! — скомандовала она. Беда первая появилась из ворот, приветствуя зрителей взмахами крыльев. Снова раздались аплодисменты, но какие-то вялые. Похоже, небесной здесь были не слишком рады. Тем временем трое стражей взвились в небо и подлетели к скале справа от Глина. Один ухватил песчаного узника за хвост, избегая отравленного шипа, а остальные отцепили проволоку от его шеи и лап и прикрепили концы к металлическому кольцу в центре площадки. Песчаный, казалось, готов был кинуться вниз со страшной высоты, пускай и со связанными крыльями, но стражники крепко сжали его с трёх сторон, слетели на арену и бросили на песок. Беда повернулась к противнику, глаза её горели. Глин вздрогнул. К горлу подкатил тошнотворный комок. Дракончик понял, что скоро снова увидит смерть.