Сумасшедший тиран-страж трансмигрирует в красивую пустышку-омегу (Новелла)

В медицинском отделении в просторной больничной рубашке лежал молодой человек, практически целиком завернутый в одеяло. Обычно высокомерный, сейчас он был подобен цветку под дождем: тихому, нежному и хрупкому. За окном простиралась тёмная, огромная вселенная. Тойнби сел у окна и протяжно, тяжело вздохнул. Сегодня, посмотрев в зеркало, он обнаружил, что у него появились седые волосы, и даже ни капли не удивился. Когда два дня назад он увидел, как несут Бэйлора, всего израненного и похожего на тряпичную куклу, его охватил такой страх, что сердце едва не остановилось на месте. Битва действительно была очень напряженной, но он все никак не мог понять, каким образом Бэйлор оказался во всем этом замешан. Бэйлор, омега класса Е, хоть никогда и не обладал реальной властью, но вёл жизнь изнеженного графа. Пускай его характер был вспыльчивым и он любил немного подраться, но как он мог оказаться на настоящем поле боя? Как он мог довести себя до такого состояния? В диагнозе, поставленном доктором, значились: разорванные мышцы, перелом правой лопатки, проникающее ранение брюшной полости, повреждение внутренних органов и ещё целый список травм, которые по сравнению с этим считались “незначительными.” Доктор ещё у него спросил, каким образом омега мог быть так ранен? И как вообще можно было позволять омеге сражаться? Он был пристыжен и не находил слов, лишь посмотрев на стоящего рядом с ним Эвана, который также был серьёзно ранен. Он просил Эвана присмотреть за Бэйлором и не позволить тому добраться до ценных камней. Но разве случившееся не было даже для Эвана перебором? Каким образом задача ‘держать вдали от камней предков’ превратилась в ‘защищать камни предков’? Почему именно Бэйлору и безоружному омеге вдруг понадобилось их защищать? Грудь молодого человека на кровати едва уловимо поднималась и опускалась. Тойнби смотрел на человека полсекунды, а затем испустил еще один долгий вздох. В это же время, на его терминале внезапно раздался звуковой сигнал вызова. Боясь нарушить покой Бэйлора, Тойнби вышел из комнаты и только тогда включил связь. “Тойнби.” Это был Остин. Тойнби захотелось снова вздохнуть, когда он спросил: “Что я могу для вас сделать, господин Остин?” Остин по другую сторону экрана не включал видео, используя лишь голосовую связь: “Зайди в мою комнату. Мне нужно с тобой поговорить.” Прежде чем Тойнби успел задать вопрос, звонок оборвался. “...” Уголки рта Тойнби дернулись. Он с беспокойством оглянулся через стеклянное окошко в двери на Бэйлора, а затем посмотрел на терминал на своем запястье. Тойнби на мгновение задумался, но все же пошёл в направлении жилого сектора. В ближайшее время Бэйлор не должен был проснуться, поэтому ему просто нужно поскорее закончить и вернуться. Однако только он ушёл, как с другой стороны коридора появились трое солдат в форме легиона Небесных Волков. Эти трое были теми самыми солдатами, которые были наказаны за доставленные Бэйлору неприятности в столовой. Они решительно подошли к палате Бэйлора, посмотрели друг на друга, а затем быстро разделили работу. Один пошёл в другой конец коридора, чтобы следить за обстановкой вокруг, другой охранял дверь палаты, а последний толкнул дверь и вошел к больному. Войдя в комнату, солдат посмотрел на лежащего на больничной койке Бэйлора, и в его глазах появилась жгучая ненависть. Именно из-за этого омеги их уволили с работы, над ними смеялись, а их будущее было особенно мрачным. Вся их жизнь была разрушена по вине этого омеги. Он подошел к больничной койке, стиснул зубы и хищно улыбнулся. “Думал, у меня так и не появится шанс.” Нападение межзвездных пиратов было для них идеальным временем, чтобы это сделать. Убей они этого омегу посреди хаоса, и никто бы не узнал, что это сделали они. Но в то время они так и не смогли его найти и упустили хорошую возможность отомстить. Но судя по всему, Небеса также хотели им помочь: неожиданно омега оказался в коме. Протянув широкую ладонь, он накрыл лицо Бэйлора твердой и свирепой хваткой и с силой, которая, казалось, была способна раздавить юношу насмерть, вдавил Бэйлора в кровать. В то же время он злобно сказал: “Это всё, чего ты заслуживаешь, омега. Тебе просто нужно было хорошо себя вести и молчать! Но поскольку ты так и не научился затыкаться, я заткну тебя навсегда.” Вдруг раздалось несколько негромких ударов в дверь: его напарник напоминал поторопиться и сделать это. Как бы ему не хотелось преподать своему противнику хороший урок, он должен был сделать это быстро. Он глубоко вздохнул, затем усмехнулся и отпустил Бэйлора. Вытащив из кармана шприц, он снял колпачок, вставил иглу в трубку капельницы, а затем ввел туда жидкость. Содержащийся в нём токсин, стоило ему попасть в организм человека, вызывал сбой в работе иммунной системы и, как следствие, постепенный отказ органов. Симптоматика была схожа с состоянием, вызванным ухудшением после ранений, и не должна была вызывать подозрений. Все просто решат, что Бэйлор умер от полученных травм, и что лечение не помогло. Лекарство с токсином потекло по трубке внутривенного вливания, постепенно проникая в кровеносную систему Бэйлора. Солдат победоносно улыбнулся и начал до упора давить на рукоять поршня, пока вся жидкость не оказалась введенной, а затем вытащил шприц. Однако именно в этот момент в тихой комнате внезапно раздался четкий, приглушенный вопрос. “Что ты делаешь...” Голос прозвучал холодно. От неожиданности он дёрнул рукой и едва не вонзил острие иглы в собственную ладонь. Спрятав шприц в руке, он посмотрел вниз и увидел, что Бэйлор, который еще секунду назад был без сознания, очнулся. Его глаза, похожие на черные полированные обсидианы, холодно смотрели на него, а ладонь с воткнутой в нее трубкой с силой вцепилась в его руку. “Что ты прячешь в руке?” Солдат никак не ожидал, что Бэйлор очнется в такой момент. Из-за шока все, о чем он мог думать, было лишь – Бэйлор видел его! Установив вокруг этой комнаты наблюдение, все их действия должны были остаться незамеченными. Но если Бэйлор не спал и видел его лицо – ситуация становилось иной. Он не мог позволить ему заговорить! Но и не смог бы дождаться эффекта от токсина! Солдат немедленно стряхнул руку Бэйлора, в панике вытащил из-под его головы подушку и прижал ее к лицу омеги. “!!!” Бэйлор пытался сопротивляться, но его измученное тело совершенно его не слушалось. Все, что он мог сделать – изо всех сил сквозь стиснуть зубы перевернуться, скатиться с кровати и всем весом удариться об пол. Черт! Это чертовски больно! Держать за правое плечо, Бэйлор не мог не свернуться от боли. Тогда солдат схватил Бэйлора, отвесил ему пощечину, а затем навалился сверху, взял подушку и в порыве безумия прижал ее к его лицу. “Умри, умри сейчас же! Не сопротивляйся, поторопись и умри!” “Ммм!” Бэйлор издал приглушенный стон боли. Воздух быстро закончился, и его легкие начала разрывать жгучая боль. Перед самым концом солдат резко вскрикнул, после чего его рука, держащая подушку, внезапно потеряла свою силу. В следующую секунду дверь с грохотом распахнулась, и солдата, караулившего снаружи, впечатало в стену палаты. Лежа на полу, Бэйлор сбросил подушку с лица и отчаянно кашляя повернулся на бок. Ворвавшись в комнату, Эван увидел скорчившегося на полу юношу и сделал в его сторону несколько широких шагов. Приподняв Бэйлора и облокотив его на свою руку, он глубоко нахмурившись наклонил над ним голову: “Ты в порядке?” В этот момент Уэллин также толкнул в комнату солдата, который следил за коридором: “Генерал, вот еще один.” Эван, даже не подняв головы, спокойным холодным голосом сказал: “Раз они решились пойти на убийство, не нужно ждать, пока мы вернемся в империю. Немедленно арестовать и допросить, а после допроса отправить их на Тюремную Звезду. На пожизненное.” Услышав из уст Уэллина обращение "Генерал", трое солдат уже были напуганы до полусмерти, а услышав о Тюремной Звезде, они немедленно взмолились о пощаде. “Мы были неправы, мы не смеем.” “Я ничего не делал! Не отправляйте меня на Тюремную Звезду!” Планета-тюрьма была самой суровой планетой в галактике Аликс, но не только лишь из-за ее климатических условий. Она была полна жестоких преступников, сравнимых со злыми демонами. Это было настоящее чистилище. Изначально их всего лишь уволили с работы, но они собственными руками отправили себя в ад. Один из них был настолько напуган ужасной перспективой, что тут же лишился чувств. Однако для Эвана они были все равно что мертвые, поэтому ему было плевать на их реакции. Он смотрел на молодого человека у себя в объятиях и хмурился. После того, как тот перестал кашлять и, наконец, восстановил дыхание, на его бледном лице появился неестественный румянец. Вес молодого человека в его руках был подобен бумажному листу. Он быстро, но аккуратно положил его на кровать. Немедленно нажав кнопку экстренного вызова неотложной помощи, Эван осторожно оперся одной рукой о край кровати и наклонившись тщательно проверил состояние Бэйлора. В это время мозг Бэйлора наконец вернул себе на мгновение ясность, и юноша схватил Эвана за руку. Лицо Эвана еще сильнее нахмурилось, потому что температура тела Бэйлора оказалась аномально высокой. Превозмогая собственную слабость, Бэйлор с ненавистью сказал: “Этот кусок дерьма, он ввел что-то мне в капельницу.” Хотя после падения с кровати инфузионная трубка на тыльной стороне его ладони давно была вырвана, часть отравы все же попала в тело Бэйлора. Было ли это из-за страха или из-за слабости, но пока юноша хватался за него рукой, его ладонь ощутимо дрожала. Эван сразу нашел сломанный шприц у кровати. Жидкость внутри шприца была без цвета и без запаха. Невооруженным глазом было невозможно определить, что в нем находилось. В голове Эвана появилось множество возможностей, отчего его лицо стало мрачным и пугающим. Однако в его голосе не было ни малейших следов паники. Все таким же спокойным и уверенным тоном, чтобы успокоить цепляющегося за него человека, он сказал: “Не волнуйся. Доктор скоро будет здесь. Все будет хорошо.” Бэйлору нелегко было доверять другим, но в этот момент, возможно, из-за умиротворяющего феромона или, возможно, из-за пережитого бок о бок сражения, он действительно успокоился, услышав эти слова. Эван почувствовал, как хватка Бэйлора на его руке медленно слабеет, а пара упрямо смотрящих на него глаз, в которых сосредоточилась вся его настойчивость и борьба, словно лишились своего твердого панциря и теперь стали мягкими и липкими. Он наблюдал, как молодой человек еще несколько секунд смотрел на него, а затем медленно закрыл глаза. Густые перья ресниц опустили завесу над его парой ясных глаз. И этот всегда упрямый и высокомерный голос, теперь едва слышимый генералом, стал мягким и хрупким: “Хорошо, тогда я немного посплю...” Такого Бэйлора Эван никогда прежде не видел: беззащитный и ранимый, похожий на маленького зверька, который доверчиво цепляется за него. Глядя на лицо спящего молодого человека, который убрал свои клыки и когти и теперь был совершенно беззащитен перед ним, Эван на мгновение почувствовал, как у него необъяснимо перехватило дыхание. Вскоре прибыл медперсонал. Уэллин передал заключенных своему подчиненному Норду, вернулся для охраны в переполненную и оживленную палату и, встав в углу, предложил Эвану шепотом: “Генерал, с преступниками разобрались. Доктор пришел. Вы здесь уже не нужны. Почему бы вам не вернуться и не отдохнуть?” Сам генерал все еще был ранен, какой смысл было здесь оставаться? Уэллин мельком посмотрел на генерала и внезапно поймал его холодный, полный отвращения взгляд. Уэллин: “?” Он сказал что-то не так? Он провел рукой по волосам, и его детское личико наполнилось замешательством: “Генерал, вы хотите сделать что-то еще?” Возможно, это только ему показалось, но он почувствовал, что взгляд генерала стал еще холоднее. Однако его слова пробудили Эвана от глубоких раздумий. “Нет.” Эван повернулся к молодому человеку, вокруг которого сейчас суетились люди, здраво оценил ситуацию и решительно сказал: “Пойдем.” Уэллин был прав, у него не было причин оставаться. И в этот момент Супер Волк встал перед его ногами и даже укусил за штанину, издав “скулеж.” Он собирался отойти, но резко остановился и спросил, подняв бровь: “Охотник на драконов?” Глаза Уэллина рядом с ним расширились. Он все также не видел легендарного пса, но заметил, как кто-то дернул Эвана за штанину. Он все еще был озадачен, когда Эван поднял глаза и беспристрастно сказал ему: “Охотник на драконов не отпускает меня, ты возвращайся первым.”