Сумасшедший тиран-страж трансмигрирует в красивую пустышку-омегу (Новелла)

“К счастью, в организм попало не слишком много токсина, и это не вызовет серьезного иммунного ответа,” – подвел итог доктор после озвучивания диагноза ожидающим рядом Эвану и Тойнби. “Но дальше может пойти воспалительный процесс. Именно поэтому сейчас тело лихорадит.” Доктор засунул руки в карманы и серьезно сказал: “Но поскольку рана еще не зажила, если отравление вызовет воспаление… Даже крепкий человек не выдержит таких мучений. Он должен выздоравливать и хорошо восстановиться.” “Да, да, да,” – поспешно ответил Тойнби: “Я позабочусь о том, чтобы он не валял дурака в будущем.” Отправив доктора прочь, Тойнби не сдержал усталого вздоха: “Мы должны поспешить в империю Яан. Если так пойдет и дальше, я искренне боюсь, что человек, которого я должен сопроводить, в конечном итоге не сможет прибыть туда целым.” Он был немного обеспокоен: “Надеюсь, к тому времени у меня не будет морщин на лице.” Это было сказано так, как будто речь шла не о человеке, а о грузе. В глазах Эвана отразилось отвращение и презрение. Он опустил взгляд на лежащего на кровати мужчину и рассеянно спросил: “Ты так сильно хочешь вручить его генералу Эвану?” Настолько сильно, что когда человек лежит в постели с такими серьезными травмами, единственное, что его беспокоит – сможет ли он его доставить должным образом? Тойнби посмотрел на Эвана с изумлением в глазах, удивленный тем, что Эван вообще о таком спрашивает. “Конечно хочу!” Тойнби рассудительно сказал: “Отдать его генералу Эвану было бы лучшим исходом как для нас, так и для Бэйлора.” “Хех.” Эван издал легкий смешок, полный издевки. Тойнби подумал, что насмешка Эвана предназначалась Бэйлору. Он беспомощно покачал головой: “Вы не понимаете. Для Бэйлора… Генерал Эван намного лучше, чем эти пузатые благородные лорды.” “Благородные лорды?” Эван нахмурился. Тойнби кивнул: “Да. Или вы думаете, что Бэйлор сможет вернуться на планету TL7, если генерал Эван от него откажется?” Он засунул руки в карманы: “Бэйлор – единственный, кто остался из родословной свергнутого короля. Господин Президент не мог выкорчевать этот род под корень, и теперь он представляет для него угрозу. Таким образом, он решил преподнести Бэйлора генералу Эвану в качестве подарка не только лишь из желания выслужиться перед генералом, но и избавиться от Бэйлора. Если генерал Эван не захочет Бэйлора, Бэйлор будет передан другим офицерам или дворянам. Каким бы ни был исход, ему не позволят вернуться.” После паузы он вздохнул: “А если подумать – какой смысл возвращаться? Никто на этой планете не обрадуется его возвращению. В конце концов, он ребенок Короля Греха.” Тойнби, как опекуну Бэйлора, предстояло отправиться с генерал-майором Уэллином, чтобы разобраться с тремя солдатами, поэтому ему пришлось оставить Бэйлора на попечение Эвана. За окном палаты вращалась огромная розово-фиолетовая сфера, которая была похожа на волшебную звезду, мимо которой проходил “Крестоносец”. Вид этой сказочной звезды означал, что они почти прибыли на Догерти, где располагалась столица империя Яан. Эван со сложенными руками стоял у окна напротив Бэйлора, в то время как Супер Волк лежал у его ног, наполовину спрятавшись под больничной кроватью и издавая слабые храпящие звуки. Из-за долгого времени без движения, освещение палаты автоматически погасло, и только розово-фиолетовый призрачный свет, льющийся из окна, проникал в комнату. При таком освещении тонкие черты лица Бэйлора выглядели более мягкими. Эван пристально смотрел на человека и не двигался, словно был статуей. Поняв, что смотрит на этого человека уже очень долго, он слегка нахмурился, почти насильно отвел от него свой взгляд и прикрыл ресницы, просто закрыв глаза. Тело Супер Волка слегка дернулось – признак того, что ему снился сон. Поскольку духовные тела не были материальными существами и не зависели от обычной физиологической активности, сон был им нужен только для развития духовной силы. Их сны были фрагментами воспоминаний, навеянных колебаниями души стража. Такие колебания влияли и на окружающих людей: если духовные волны совпадали, они могли втягивать людей в свои сны. Когда Эван попал в такой мир в первый раз, он видел Бэйлора и Супер Волка, когда они были еще детьми. И вот сейчас он очутился во сне второй раз. Все то же тёмное, лишенное солнца небо, на вершине обломков стройный молодой человек в чёрном боевом костюме и Супер Волк, также одетый в боевой костюм, в окружении десяти человек и соответствующих им животных. Атака молодого человека была жестокой и безжалостной, а сам он был безумным и кровожадным клинком, кровавым хаосом. Это была решающая битва. Победоносный юноша весь в крови стоял на коленях на обломках и ловил ртом воздух. Эту безоговорочную победу он вырвал, убив всех десятерых. Пошатываясь, он поднялся на ноги: “Супер Волк, давай вернемся и поедим. Я голоден.” Супер Волк рядом с ним немедленно поднялся с земли, залаял и потрусил вперед, показывая дорогу. Они подошли к тому месту, где стоял Эван, и Эван наконец увидел лицо юноши: красивое и утонченное, как у светского вельможи. Если только не обращать внимания на кровь на его теле. В этом лице Эван еще видел тень того ребенка, в особенности пару глаз, по форме напоминающих цветение персика*[ссылка внизу]. Но между этим человеком и Бэйлором, которого он знал, не было и следа сходства. Кроме разве что их боевой ауры. Что происходит? Могло ли быть так, что ребенок, которого он видел ранее, не был Бэйлором? Стоило ему моргнуть, как Эван резко вырвался из сна и увидел перед собой комнату в ореховых тонах. Нахмурившись, он посмотрел на лежащего на больничной койке человека, но был застигнут врасплох встретившей его парой глаз, в которых отражались прекрасные туманности и великолепный свет. Увиденное Эвана настолько ошеломило, что он тут же позабыл о своих размышлениях и сразу спросил: “Как ты себя сейчас чувствуешь?” Бэйлор поморщился. В горле у него пересохло, и голос прозвучал скрипуче: “Мне жарко, я хочу пить.” Наполнив стакан водой, Эван протянул руку к затылку Бэйлора, чтобы помочь ему попить, но как только его рука коснулась тела другого мужчины, его бровь слегка дернулась. Он был настолько горячим, что буквально горел. Давая ему неторопливо напиться, Эван подумал о словах доктора и начал объяснять: “Токсины в этом шприце вызывают воспалительный процесс, поэтому тебя лихорадит. Доктор уже ввел тебе лекарство, так что жар пройдет, как только оно подействует.” Бэйлор сделал несколько больших глотков из руки Эвана. Но стоило Эвану убрать руку с его затылка, как в юноше поднялся резкий протест. Казалось, что он не хотел отпускать руку другого мужчины. Бэйлор: “…” Бэйлор чувствовал, что с ним что-то не так. В дополнение к жару, который он ощущал в своем теле, он почувствовал некоторую припухлость и боль в задней части шеи, там, где находится третий шейный позвонок, и куда сейчас давил блокиратор. Нося этот ошейник все время, он почти забыл о его наличии, но сегодня впервые почувствовал, как тот его душит. Услышав объяснение Эвана, Бэйлор естественно предположил, что это также из-за токсинов. Воспаление и болезненный отек – это нормально. Просто от этой жары ему было так плохо, отчего Бэйлор стал раздражительным. Его эмоции передались Супер Волку, который также начал раздраженно расхаживать по полу. “Настолько невыносимо?” Эван был немного удивлен. В тот момент, когда Бэйлор был действительно тяжело ранен, он и слова не сказал, но теперь он явно чувствовал себя плохо. Голос Бэйлора был слабым, но он все равно сказал: “Нет. Я еще посплю.” Он закрыл глаза и попытался снова заснуть, но ему становился все жарче и жарче, все его тело, казалось, было в огне. Его лоб был покрыт густым слоем пота. Взбрыкнув ногами, он сбросил одеяло на пол. А тем временем воздух все больше насыщался феромонами Эвана, и только от него Бэйлору становилось хоть чуточку лучше, словно он отыскал чистый источник в пустыне. Эван наклонился за упавшим на пол одеялом и спросил: “Жарко? Вызвать врача?” Крепко зажмурив глаза, Бэйлор сказал, сдерживая внутреннее раздражение: “Нет. Думаю, лекарство скоро подействует. Через минуту я буду в порядке.” Поджав губы, он попросил, все еще чувствуя себя плохо: “Подойди.” От такой просьбы Эван слегка опешил, но послушно поднялся и встал рядом с кроватью Бэйлора: “Что?” Бэйлор открыл глаза, схватился за него руками и легким рывком усадил на кровать рядом с собой, отрывисто приказав: “Сиди здесь и не двигайся.” Эван в удивлении вскинул брови. Он отметил, что даже для пациента, рука Бэйлор была слишком горячей. Не сопротивляясь, он сел на край кровати и беспомощным тоном сказал: “Я не ухожу, ты можешь отпустить.” “О.” Поскольку сейчас Эван был для него подобен ледяной глыбе, способной унять в его теле пожар, Бэйлор испытывал внутреннее нежелание, но все равно убрал руку. В конце концов, у него не было хобби цепляться за других людей. Время медленно шло, Бэйлор ждал эффекта от действия препарата, но тот все не наступал и не наступал, а юноше становилось все более и более некомфортно. В довесок к высокой температуре его кожа также стала чрезвычайно чувствительной, как будто по ней елозили грубой тканью. Тело бессознательно свернулось калачиком в том направлении, где сидел Эван. Феромон Эвана был единственным, что могло хоть немного облегчить его мучения. Доктор дал какое-то дерьмовое лекарство! Почему такое ощущение, что оно вообще не работает! Эван заметил ненормальность Бэйлора, коснулся ладонью его лба и ощутил, насколько страшно он горит. Бэйлор немедленно ухватился за его руку и бессознательно издал невыносимый вздох. И в этот момент по комнате медленно разлился слегка горьковатый запах травы. Аромат был не сильным, но очень волнительным. Он смешивался с невидимым феромоном цитрусового дерева, который уже витал в воздухе. Эван почувствовал, что что-то не так. Он ощутил, как его собственный феромон выходит из-под контроля. Жар молодого человека, казалось, перекинулся с держащейся за него руки и побежал по его телу внизу. Слегка наклонившись, он наконец почувствовал, что от тела молодого человека исходит травяной аромат. Очевидно, что из-за маски он только сейчас уловил переплетение феромонов двух людей. Зловещее подозрение зародилось в его сердце. Его пересохшее горло слегка сжалось, но он подавил свое возбуждение, пришедшее вместе с его желанием. Глаза цвета гусиного пера остановились на Бэйлоре, и он спросил: “Когда у тебя течка?”