***
“Хорошо, я приму эту информацию.” Тойнби скопировал документ, в котором фиксировалось преступление против Бэйлора, о котором ему еще предстояло отчитаться президенту. Уэллин ответственно сказал: “Мне жаль, что из легиона Небесных Волков вышли такие отбросы. Мы обязательно сурово накажем этих трёх солдат, и когда расследование будет полностью завершено, они будут отправлены на Тюремную Звезду.” Тойнби слегка удивленно посмотрел: “Тюремная Звезда... Уже принято решение?” Уэллин кивнул: “Да.” Поскольку сам генерал отдал приказ, никто не мог их спасти. Тойнби слегка приоткрыл рот: “Ах... Это может...” Он, конечно, хотел, чтобы эти трое были наказаны как можно суровее, но отправка на Тюремную Звезду действительно была неожиданной, к тому же так быстро. Казалось, что в легионе Небесных Волков действительно была железная дисциплина. Он сказал с восхищением: “Большое вам спасибо! Я сообщу мистеру Бэйлору хорошие новости. Тогда я вернусь первым.” Уэллин кивнул, наблюдая, как Тойнби выходит из его офиса. Однако в этот момент на его терминал пришло сообщение от Эвана. Всего несколько слов он внимательно прочитал несколько раз, но его голова словно витала в облаках. Моргнув, он кое-что вспомнил и, хотя еще не совсем понял смысл сообщения, выбежал из своего кабинета, чтобы догнать этого человека. “Мистер Тойнби! Подождите! Дайте мне ключ на секунду от ошейника мистера Бэйлора!” Услышав, что его зовут, Тойнби встал как вкопанный и оглянулся на Уэллина, который бежал к нему с потрясенным выражением лица. Что за черт? Ключ от блокиратора Бэйлора? Дать на секунду? Для чего? Как он мог не понять? В начале было только два ключа от ошейника Бэйлора. Один был отправлен генералу империи, то есть Эвану, вместе с документами, удостоверяющими личность Бэйлора. Однако, поскольку Эван был в отъезде, вероятнее всего, он находился у его заместителя Уэйфилда, брата Уэллина. Другой был с Тойнби, на всякий случай. Но этот «на всякий случай» определенно не включал Бэйлора, у которого на корабле внезапно началась течка, и ему понадобился альфа, чтобы временно его пометить! Даже в самом начале, когда он дал Бэйлору ошейник, это было сделано для того, чтобы помешать ему пойти на хитрость и позволить другому альфе пометить себя. В противном случае второй ключ был бы передан непосредственно Бэйлору в личное пользование, вместо того, чтобы его хранил Тойнби. “Ни за что!” Тойнби решительно отказался и резко направился к палате: “Вы издеваетесь надо мной? Как вы можешь позволить какому-то безродному альфе пометить Бэйлора?” Как он сможет передать его, когда придет время? Как он сможет отдать помеченного омегу генералу империи? Разве в таком случае генерал империи не станет рогоносцем*? Что тогда ему делать, если генерал разозлится и приведет людей уничтожить их планету, а? *п/п: [戴綠帽子] — "носить зеленую шляпу" в значении «муж, которому изменяет жена» Уэллин тоже был очень смущен. В конце концов, в его восприятии генерала этот человек не был близок ни с одним омегой. Не говоря уже о том, что тот заговорил о временной метки, а это был куда более интимный вопрос, в то время как он даже не держал омегу за руку! Было дело, как-то раз один омега притворился, что падает перед генералом, а генерал просто отпихнул его с дороги и даже не помог ему подняться. Но теперь он хотел временно отметить этого странного омегу с планеты TL7? Выслушав с Тойнби отчет доктора, он понял ситуацию и теперь знал, что у омеги началась течка, и ему нужен был кто-то, кто временно его пометит. Он снова подумал о сообщении: ‘Попроси у Тойнби ключ от блокиратора Бэйлора и отправь его в палату.’ В контексте это должно означать, что генерал собирался именно помочь омеге. Но даже в такое ему было трудно поверить. Могло ли за этим скрываться что-то другое? Может, этот омега попросил генерала помочь ему достать ключ чтобы решить проблему самостоятельно? Хотя самостоятельно решить ее было невозможно… Уэллин ничего не понимал, но все же высказался за генерала: “Почему это безродный альфа? Ген…Эван – очень хороший солдат.” “Родовитый – это генерал Эван! Даже если их зовут одинаково, он не генерал! Нет значит нет!” ‘Нет, это именно он и есть,’ – мысленно тихо застонал Уэллин. Подойдя к палате, Тойнби бросился открывать дверь, намереваясь ворваться внутрь, но дверь открылась сама, а изнутри вырвался сильный феромон. Даже Тойнби, будучи бетой, немного поддался этому запаху, а альфа вроде Уэллина был похож на кота, которому наступили на хвост. Он немедленно отскочил назад на десять метров. Эван осунувшись стоял в дверном проеме, напоминающий гору ледяной мощи. Он холодно посмотрел на Тойнби. Его голос был легким, но с пугающим нетерпением: “Где ключ?” На Тойнби обрушилось жуткое давление, а в голове у него помутилось из-за этой ужасающей ауры. Он запнулся: “Это, это нельзя...” Сдержав свою инстинктивную реакцию уступить, он изо всех сил пытался сказать: “Бэйлор не может быть отмечен вами. Он, он принадлежит генералу.“ Глаза Эвана потемнели, когда он коротко и решительно сказал: “Я генерал.” В голове Тойнби медленно возник вопросительный знак. Эван раздраженно прищурился и протянул руку: “Дай мне ключ.” “О...” Тойнби разинул рот и сам не заметил, как достал ключи из кармана. Эван взял ключ, а затем дверь плотно захлопнулась, защелкнувшись на замок. “...” Тойнби посмотрел на закрытую дверь. В его голове был полный беспорядок. Только сейчас он отреагировал, пытаясь вспомнить, что только что произошло. Что только что сказал этот Эван? Что он был генералом? Он генерал Эван? Он генерал Эван! Он подсознательно повернул голову, чтобы получить у Уэллина подтверждение, но обнаружил, что Уэллин уже спрятался в другом конце коридора и смотрит на него яркими глазами из-за угла. Тойнби почувствовал, что этот человек не совсем в своем уме. Что это опять было? Когда дверь закрылась, Уэллин осторожно вышел. Он восхищенно сказал: “Вы потрясающий.” Тойнби не понимал. Уэллин с жаром сказал: “Когда я за вами наблюдал, я боялся, что генерал вас побьет.” Тойнби был бетой, поэтому слабо ощущал феромоны. Но Уэллин, будучи альфой, по выбросу феромонов в момент открытия двери почувствовал надвигающийся кризис. Эструс омеги вызвал распространение феромонов, чтобы призвать к себе какого-нибудь альфу, но агрессивный феромон альфы настолько в этой комнате с ним переплелся, что это было похоже на ураган. В то же время феромон этого альфы-доминанта высокомерно предупредил всех альф поблизости, что им запрещено приближаться. В тот момент генерал был подобен свирепому зверю, который нападет и сожрет любого незваного гостя, приблизившегося к его территории. Уэллин не посмел бы подойти ближе. Тойнби обратил внимание лишь на один ключевой момент, то есть произнесенное Эваном имя, и оцепенело спросил: “Так... Он действительно генерал?” Поскольку Эван уже признал это, Уэллину не было необходимости скрывать данную информацию, и он кивнул головой. Немного подумав, он все же добавил: “Личность генерала сейчас держится в секрете, и я надеюсь, что вы его сохраните.” Тойнби машинально кивнул. Обернувшись назад, он посмотрел на закрытую дверь палаты, и в замешательстве спросил: “Дверь заперта, что это значит?” Уэллин бросил столь же ошарашенный взгляд на дверь палаты, недоверчиво сказав: “Вероятно… Значит "Не беспокоить"?” Генерал, действительно произошло крайне невероятное происшествие?***
Ключ от блокиратора представлял собой U-образную железную пластину с чипом внутри. Приложенная к ошейнику, она издала звуковой сигнал, и блокиратор открылся. В комнату немедленно ворвались феромоны. Лоб Эвана покрыли капли пота. Даже ему было трудно выносить такое воздействие феромонов, но Бэйлор терпел это уже так долго. Бэйлор практически лишился остатков сознания: он чувствовал что-то сродни голоду, но без оцепенения. Он чувствовал, что его тело приподняли с кровати, но оно было вялым, без капли сил. Даже глаза было не открыть. Места, к которым прикасались, словно царапали иголками: от того, что его пять чувств стража теперь были всегда обострены, его кожа и так была очень чувствительной, но теперь к этому добавилась течка, так что каждое нервное окончание словно пробивало иголками. Единственной спасительной милостью был запах, исходящий от человека рядом с ним. Его запутанный разум был сбит с толку, но он все еще гордился собой. Видите, он справился! Он чувствовал, что сможет пережить еще один день. Раз он настроился не умирать, чего он не может сделать? Только когда люди мертвы, они ничего не могут сделать. Пальцы приподняли волосы на его затылке, и он начал неметь. Однако, когда были затронуты чувствительные железы Бэйлора, несмотря на все его старания и стиснутые зубы в попытке сдержаться, он все равно непроизвольно издал приглушенный стон, низкий и слабый, похожий на мольбу о пощаде и плач. Но все это было иллюзией. Бэйлор не мог молить о пощаде, не говоря уже о том, чтобы плакать. Над его затылком остановилось горячее дыхание, после чего раздалось приглушенного ворчания. Низкий голос был так близко к нему, что, казалось, обволакивал его уши: “Просто считай это терапией и не думай об этом слишком много.” Не думать о чем? Что он имел в виду? Бэйлор больше не мог его слышать и ничего не понимал. Все, что его сейчас занимало – это мысли об этом дерьмовом теле, и обещания себе, что когда он справится с этим, он обязательно вырвет эту железу. Что за кусок дерьма. Только гнев мог отвлечь внимание Бэйлора. Но в следующую секунду укус в железу снова переключил его внимание, резко бросив его обратно. Юноша рывком вернулся в реальный мир, в эту темную и унылую комнату. Он широко открыл глаза. Перед ним за окном мечтательно и красиво вращалась сказочная звезда с розово-фиолетовым ореолом, похожим на газовый плащ феи. Освежающий феромон, который дарил ему умиротворение, теперь властно струился по его телу, подобно сильному потоку. Возбуждение в этот момент было слишком сильным, и Бэйлор не мог говорить. Из прокушенной губы потекла кровь, в глазах потемнело, и Бэйлора упал вперед. Сильная рука вовремя его обхватила. Выпустив железы Бэйлора, в серых глазах Эвана вспыхнул опасный блеск. Впрочем, выражение его лица так и осталось без изменений. Уложил Бэйлора обратно в кровать, он увидел следы укусов на его губах и пальцами осторожно стер капли крови. “Тебе было тяжело.” Он немного поколебался, но отступил, чтобы уйти. Дверь резко открылась. В это мгновение Уэллин снова быстро ретировался, повинуясь условному рефлексу, оставив Тойнби в замешательстве смотреть на появившегося Эвана. “Э... Генерал...” – обратился он несколько неловко. “Все в порядке. Позаботься о нем.” Эван почти ничего не сказал, лишь обронил фразу и тут же торопливо ушел. Тойнби машинально кивнул в ответ. Провожая спину Эвана взглядом, он совершенно ничего не понимал. Что генерал этим имел в виду?... Он на самом деле просто поставил временную метку и ушел? Так он его в конце концов забирает? Уэллин заботился о другом. Наблюдая за Эваном, который шагал в окружении своих агрессивных феромонов, он все еще испытывал легкое волнение, но не за Эвана, а за других солдат. Поэтому ради безопасности остальных он все же решил последовать за ним. На всякий случай. Естественно, он бы не осмелился наблюдать слишком пристально – ему тоже хотел жить. Однако вскоре он стал свидетелем того, как генерал воспользовался ближайшим путем и вернулся в свою комнату. С момента как дверь закрылась, она не разу не открылась. Так прошел почти день.