Сумасшедший тиран-страж трансмигрирует в красивую пустышку-омегу (Новелла)

Эван несколько секунд молчал. Он полагал, что после того, как дверь в последний раз открыли, она автоматически закроется. Но и так тоже было хорошо. На самом деле, он у него не было планов скрывать свою личность перед Бэйлором всегда. Просто раньше он не находил подходящей возможности признаться. И теперь перед ним открылась такая возможность. Итак, Эван разомкнул свои тонкие губы, готовый заговорить. Однако в этот момент раздался настойчивый голос Уэллина, прервавший его слова: “Эван, генерал отдал приказ. Ты наказан на месяц!” Бэйлор: “...?” Эван: “...?” Супер Волк поднял голову, его глаза смотрели прямо на Уэллина. Уэллин находился под большим давлением из-за того, что двое мужчин и собака смотрели на него. Но он не мог паниковать, решив про себя, что не может испортить доброе дело генерала. Он не может позволить генералу раскрыть свою личность перед этим омегой из-за него, поэтому он должен быть спокойным и вернуть всё обратно. Итак, он слегка покашлял и громко сказал: “Ты меня слышал?! Приказ вступает в действие с сегодняшнего дня!” Затем он увидел перед собой прекрасного, но нахмурившегося омегу, в чьих глазах читалось явное неудовольствия. Тот покровительственным тоном спросил: “Какое наказание он получил?” Уэллин, у которого это спросили, замер. Откуда ему было знать? Просто он только что сгоряча выбрал фразу, которую часто говорил ему генерал. Фраза стала подсознательной реакцией на неприятности, в которые он часто попадал. Он поискал в уме обычные наказания генерала и выбрал одно из списка: “Двадцать сражений против меха?” Бэйлор не совсем понял: “Что это?” Уэллин был очень уверен в себе, когда дело дошло до ответа на этот вопрос. В конце концов, его наказание зачастую было именно так. Он объяснил: “Человек надевает броню и атакует меха, чтобы улучшить ловкость его пилота меха.” “Двадцать раз?” “Это недолго, всего десять часов.” Уэллин задумался. Благодаря тому, что генерал чаще всего так наказывал его, боевая мощь его меха взлетела до небес. Разве можно было такое назвать наказанием? Нет, это была любовь! Уэллин не мог не смотреть на генерала с восхищением, когда думал об этом, но затем он увидел невыразительное лицо генерала и его сложный взгляд. Хм? Разве он недостаточно преуспел? Он думал, что ведет себя довольно хорошо. “Этому вашему генералу, кажется, больше нечем заняться.” Чистый саркастический голос юноши привлек взгляд Уэллина. Губы молодого человека слегка изогнулись, но в его глазах не было и следа смеха: “Неужели ему есть дело до такого маленького солдата?” Почувствовал ли он, что что-то не так? Уэллин поспешно сказал: “Верно, сердце нашего генерала принадлежит каждому солдату!” “О? Тогда почему генерал его наказывает?” “...Это.” Внезапно он понял, что ему не нужно ничего объяснять Бэйлору, поэтому он решительным тоном сказал: “Это приказ генерала! Естественно, у него на то свои причины. Вы не в легионе Небесных Волков, вот и не вмешивайтесь во внутренние дела легиона.“ Бэйлор холодно рассмеялся: “С таким необъяснимым генералом, я думаю, ваш легион Небесных Волков недалек от вымирания. Вам лучше собрать свои вещи и поторопиться найти новую семью.” Уэллин не позволил бы людям говорить такое о генерале и легионе Небесных Волков. Он поднял глаза и сердито сказал: “Как вы смеете клеветать на генерала и его легион! Даже если бы это говорил ваш президент TL7, вы должны правильно оценивать свой собственный вес!” “Клевета”? Бэйлор никогда в жизни не боялся, и когда он услышал, что Уэллин говорит это, он мягко поднял брови: “Тогда почему ты не приводишь разумную причину для наказания? Я хотел бы знать, как генерал сидел в своем кабинете и придумал такой безмозглый приказ в своей голове? Его здесь нет, но руки у него довольно длинные.” Если бы это был кто-то другой, можно было бы забыть об этом. Но Эван был проводником под его защитой! Как он мог стерпеть такое издевательство в свое присутствие? Уэллин был в ярости, но в этот момент заговорил Эван: “Я не выполнил свой долг. Наказание заслужено.” Бэйлор обернулся и нахмурился, его тон не был вежливым: “А ты не лезь!” Он помогал ему сражаться, а не дергал за ниточки. Эван не ожидал, что его попросят заткнуться, и теперь был немного смущен. Когда Эван открыл рот, голова Уэллина немного успокоилась, и он необъяснимо посмотрел на Бэйлора: “Мы в легионе Небесных Волков сами наказываем своих служащих. Почему это должно волновать вас?” Тем более, что наказание даже было не для него! Бэйлор слегка прищурился, красивое нежное лицо наполнилось холодной насмешкой. Он сказал: “Потому что мне это не нравится. Он только что насмерть сражался за ваш легион, но ваш необъяснимый генерал хочет его наказать. Или он считает, что это неплохая игра? Подумаешь, всего лишь отыграет тренера мехов? Но он все еще ранен! О каком вообще наказании может идти речь? Как по мне - это форменное убийство, а не наказание. Зовите сюда вашего генерала! Я хочу посмотреть, насколько у него хватит смелости наказать моего человека!” Эти слова были подобны тяжелому молоту по сердцу Эвана. Он был ошеломлен, его серые глаза смотрели на худую спину молодого человека. Только сейчас он смог понять, откуда у юноши взялся этот гнев. Это было для него. Он хотел защитить его. Уэллин тоже уловил этот посыл и растеряно моргнул. Только что он сильно перенервничал и выбрал прикрытие наобум. Естественно, никто никого не стал бы по-настоящему наказывать. Но когда он услышал молодого человека, он понял, что его слова действительно казались неуместными. Не находя слов, он растерялся и бросил взгляд в сторону генерала. Он увидел, что генерал пристально смотрит на этого омегу, и хотя его лицо ничего не выражало, но глаза были наполнены мягким светом. Это был первый раз, когда Уэллин видел, чтобы у генерала было такое выражение лица. Генерал часто улыбался, но редко когда его лицо становилось нежным. Только в этот момент он наконец осознал, что он лампочка*. Придя к такому выводу, он неуверенно сказал: “Ну, думаю, то, что вы говорите, имеет смысл… Как насчет того, чтобы отменить приказ о наказании?” *п/п: в разговором кит. «третий лишний» Такое развитие событий застигло Бэйлора врасплох, и огонь немедленно обрушился на его голову: “...” Неужели этот легион Небесных Волков был настолько несерьезным? Уэллин посмотрел в спину генерала, все еще смотрящего на омегу, и даже не моргающего. Он сразу сказал: “Тогда решено! Продолжайте ваш разговор, а я пойду поговорю с генералом!” Итак, Бэйлор наблюдал, как Уэллин вылетел и закрыл дверь. Он в замешательстве наклонил голову. Что, черт возьми, это было? Поразмыслив несколько секунд и повернув голову, он серьезно сказал Эвану: “Я не думаю, что этот легион Небесных Волков надежен. Почему бы тебе не пойти со мной?” Изначально он думал, что преимущества легиона Небесных Волков хороши, и он мог бы вписаться, но легион Небесных Волков оказался не таким превосходным. В результате, когда он поднял глаза, то наткнулся на пару узких и суровых гусино-серых глаз, он не мог прочесть эмоций, но необъяснимо почувствовал учащенное сердцебиение. “Почему бы и нет?” – спросил Эван с небольшой паузой в голосе. Оглядываясь назад на эти глаза, Бэйлор серьезно сказал: “Как генерал может лично наказывать такого маленького солдата без звания и силы, как ты? Он оскорблен тем, что ты носишь такое же имя?” Он “цыкнул" и выругался: "Какой мелочный генерал.” “...” Эвану нравилось, что молодой человек его защищает, но слушая, он чувствовал, что все шло немного не так. Он слегка нахмурился: “На самом деле, генерал не так уж плох.” Бэйлор хмыкнул, не принимая слова Эвана всерьез. Он слегка вздернул подбородок и сказал: “Я слышал о нем раньше.” Сердце Эвана сжалось от дурного предчувствия: “Слышал что?” “Этот генерал Эван претенциозен, презирает людей, груб и бьёт омег.” Бэйлор порылся в памяти в поисках информации о генерале от Тойнби и разговоре с Джоном, а затем выбрал со стороны Джона характеризующего его слово. Он сказал пренебрежительным тоном: “Извращенец.” Эван внезапно почувствовал, насколько мягок был молодой человек, назвав его так. Он глубоко вздохнул, в висках у него застучало, и он улыбнулся вместо того, чтобы рассердиться: “Кто тебе это сказал?” Бэйлор потер подбородок: “Все.” Единственными людьми, с которыми он говорил о генерале империи, были Тойнби и Джон, и они точно не были “всеми”. О, Остин тоже говорил о нем, но его было сложно назвать человеком. Эван внезапно почувствовал, что ему нужно подумать о своем обычном внешнем облике. Он решил постоять за себя, поэтому торжественно заявил: “Генерал не бьет омег.” После паузы он почувствовал, что этого недостаточно, и подчеркнул: “Он не такой человек.” Бэйлор так не думал. Он погладил Супер Волка по голове: “Я вижу, он очень преуспел в промывании тебе мозгов. Он довольно хорошо промыл их вам, ребята.” Уэллин или Эван, они оба защищали его. Эван: “...” Он подумал, что будет лучше пока не раскрывать свою личность.

***

Два дня спустя после долгих испытаний “Крестоносец” прибыл в столицу империи Яан. Джон с командой сопроводили Бэйлора и Тойнби в посольство. Эван сразу вернулся в армию. Хотя он не объявлял намеренно о своем местонахождении, но поскольку не было преднамеренного сокрытия, многие люди в империи впервые узнали новость “Генерал возвращается в империю.” Среди них был Уэйфилд, брат-близнец Уэллина и заместитель Эвана. Уэйфилд посмотрел на благополучное возвращение генерала и наконец-то почувствовав облегчение. Однако, он никак не выразил своих чувств и сразу же приступил к работе: отчитываться перед на время покинувшему империю Эваном о некоторых накопившихся служебных делах. Сюда же относился подарок, отправленный планетой TL7 Эвану. “Подарок TL7 – омега. Документы, удостоверяющие личность, и другие важные документы, относящиеся к делу, доставлены.” Документы, удостоверяющие личность, на самом деле были документами о гражданстве – без них человек был никем. Отправляя их Эвану, по сути, они передавали в его руки право на владение этим человеком. Уэйфилд сказал: “Согласно обычной практике, мы собирались вернуть их с самого начала, но Его Величество сказал, что ввиду союза с TL7 их немедленное возвращение нанесет ущерб дружбе между двумя странами, и попросил нас вернуть их более аккуратным способом. Что вы думаете, генерал?” Уэйфилд уже был достаточно опытен в решении подобных вопросов. На этот раз, если бы не слово Его Величества, он бы вернул человека напрямую, не тратя свое время на отчет и не тратя впустую усилия генерала. Эван сложил руки под подбородком и сказал низким голосом: “Мы не будем их возвращать. Я оставляю этого человека.” Уэйфилд кивнул и записал в своем блокноте: “Хорошо, тогда я немедленно верну документы, удостоверяющие личность...” Запоздало подумав, он отреагировал на то, что только что сказал Эван, и в замешательстве поднял глаза: “А?” Он просто неправильно расслышал? И следующие слова Эвана подтвердили, что Уэйфилд не ослышался: “Передай мне его документы, я хочу их просмотреть.” “...Да.” Уэйфилд достал информацию о разрешении из файла идентификации со своего терминала и положил идентификационную информацию омеги по имени ‘Бэйлор’ перед Эваном. После ряда действий его мозг все еще немного не реагировал. Генерал оставил человека? А в это время Эван быстро изучал информацию Бэйлора, но затем его взгляд остановился на колонке с феромонами. Феромоном молодого человека, зарегистрированным выше, был аромат "цветка апельсина". Он нахмурил брови: “Ты уверен, что в этих документах нет ошибки?” Уэйфилд утвердительно кивнул: “Они хранились здесь с тех пор, как были доставлены. Это было странно. Прежде всего… Как он мог пометить человека, но не знать, каким был его феромон? Это был вовсе не запах цветов апельсина, а легкий аромат горьких трав. И… Эван посмотрел на графу уровня, где значилось "E". Это все было настолько интересно, что он поднял брови. Как феромон такой чистоты может принадлежать омеге класса E? Уэйфилд покинул офис с затуманенной головой. Он прекрасно знал, что делать при ‘отказе’, но сейчас он впервые столкнулся с приказом ‘забрать’. Куда теперь селить этого человека? Немного поразмыслив, он отправился на поиски своего брата, чтобы точно разобраться в ситуации. Кто-нибудь мог ему сказать, что означало сказанное генералом ‘оставляю’? Почему после отъезда генерала из столицы империи он совершенно не мог его понять? “Что, черт возьми, здесь происходит?” Уэллин, который тренировался, посмотрел на растерянный взгляд своего брата, взял полотенце и вытер пот с лица: “А на что еще это похоже? Генерал сказал, что оставляет человека, поэтому он останется.” Уголки рта Уэйфилда дернулись: “Естественно, я знаю, что его нужно оставить. Но что генерал имеет под этим в виду? Остаться – это… Вот что это значит?” “Что это значит?” “Это означает… Что отныне Бэйлор будет омегой генерала?” Уэллин сразу же сбросил бомбу: “Разве он уже не омега генерала?” Глаза Уэйфилда немедленно расширились, а на детском личике, точь-в-точь как у Уэллина, появилось выражение недоверия. Уэллин с большим удовлетворением посмотрел на потрясенный взгляд своего брата, думая, что, наконец, он был не единственным, кто был напуган. Он радостно поделился со своим братом: “Он уже помечен.” Уэйфилд прикрыл рот рукой и судорожно втянул воздух. Генерал был рассержен! У генерала, который сказал, что ему не нужна пара, на самом деле был омега! Уэйфилд наконец переварил шокирующую новость, и хотя его разум все еще был в замешательстве от шока, он быстро взял себя в руки и принял обычную позицию компетентного заместителя генерала, решительно собравшегося отправиться в посольство, чтобы самому забрать этого человека. Омегой генерала нельзя пренебрегать! Он должен быть встречен им лично! Он хотел посмотреть на того омегу, который смог добиться генерала. Что касается проблемы, с которой он боролся раньше, а именно: где оставить человека – то теперь решение было предельно ясным. Омега генерала должен жить в доме генерала, где же еще? Автору есть что сказать: Эван готов снять свою маскировку. Уэллин: Верни маскировку обратно! Уэйфилд: Мне нужен кислород. Скоро они начнут жить вместе.