Сумасшедший тиран-страж трансмигрирует в красивую пустышку-омегу (Новелла)

Находившийся прямо за спиной Эвана Уэллин заметил, что мужчина, который был взбудоражен и беспокоен всего несколько секунд назад, стоял и не шевелился. Что произошло? Неужели ситуация внутри оказалась безнадежной? Терзаемый любопытством, Уэллин сделал несколько шагов вперед и ничего не понимающим взглядом оглядел уже разрушенный вестибюль. И только потом он заметил двух держащихся друг за друга мужчин. Бэйлор наконец обратил внимания на выбитую дверь и, все еще держа мужчину, встретился глазами с Эваном. Лицо последнего было скрыто прозрачной маской экзо-скелетной брони, на которой в тот момент играли световые блики, из-за чего взгляд Эвана выглядел так, словно их разделяли тысячи слоев тумана: безразличный и отрешенный. В угадывании настроения людей Бэйлор был откровенно слаб, но негативные эмоции он мог различать довольно точно. Все прочие чувства он расценивал, как нечто незначительное, и никогда на них не зацикливался. Но в тот момент, даже на таком расстоянии, он ощутил водоворот эмоций, испытываемых Эваном. Он был похож на гнев, но там был не только гнев. После дня отбора Эван по непонятным причинам отдалился, и сейчас это был первый раз, когда они друг друга увидели. Спустя столько дней Бэйлор так и не понял, чем он так сильно обидел Эвана, что он внезапно изменил свое отношение и даже попросил его несколько дней назад съехать в общежитие. Единственное объяснение, которое он смог придумать, вытекало из того, что сказал ему Шон: что Эван многократно разбирался с его проблемами и наводил после него порядок. Изменение его отношения началось в день проверки ментальной силы. Очевидно, Эван решил, что от него сплошные неприятности, вот и вышвырнул его, как бомбу замедленного действия. Умом он это мог понять, но принять – нет. Алые губы на холодной белой коже, подобные цветам сливы на снегу, поджались, а ресницы цвета воронова крыла отбрасывали на кожу тени, скрывая взгляд, наполненный оттенком горечи. Говорят, что лицо рождается сердцем. Внешний вид Бэйлора становился все более открытым и колючим, застывшая между бровей мягкость полностью рассеялась. Теперь там отражалось высокомерие непобедимого. Если бы кто захотел растоптать его гордость, даже если ему удалось бы попрать лишь ее маленький кусочек, Бэйлор позаботился бы о том, чтобы осколки попали противнику в лицо. Он никогда не понимал, что значит «проглотить свой гнев», не говоря уже о том, чтобы понять кого-то. Он знал только принцип «зуб за зуб», и когда некто-то делал его несчастным, он был обязан сделать несчастным этого человека в ответ. Поэтому… Эван подошел к Бэйлору и низким голосом сказал: “Опасности больше нет. Кто-нибудь о нем позаботится. Ты можешь его отпустить.” Голос Бэйлора звучал лениво, и он полуприкрыл веки, скрываясь от настойчивого взгляда человека: “О.” Затем, продолжая держать мужчину, он собрался идти к выходу. Издавая скрип при каждом движении брони, Эван рукой преградил Бэйлору путь. Сквозь слои доспеха его голос звучал особенно глухо: “У него что, нет рук и ног? Он не может ходить самостоятельно?” Бэйлор наконец посмотрел на него. Его ресницы распахнулись, глаза приоткрылись, губы приподнялись, и он столь же лениво заметил: “Мне нравится его нести. Это не твое дело.” Рука перед ним не двигалась. Тон Эвана, который всегда был легким, как плывущее облако, был подобен темной туче, в которой скрывался гром, а его напряженный голос клокотал от гнева: “Я сказал, отпусти его.” “В таком случая, я тоже тебе сказал – это не твое дело.” Если бы на нем не было брони, другие смогли бы увидеть, что мышцы Эвана были напряжены, как у гепарда, готового к нападению. Очертания его лица стали более отчетливыми и резкими, а сам он излучал холодное и суровое давление. Глядя в глаза Бэйлору, он обуздал свои эмоции: “Не мое дело? Ты действительно думаешь, что это не мое дело?” Эван крепко сжал кулаки, и его голос стал равнодушным и саркастичным: “Какое он имеет к тебе отношение? Почему ты так сильно его защищаешь?” Эйнор, который до этого молчал, вдруг заговорил: “Наши отношения касаются только нас. И если Бэйлор считает, что это не ваше дело, тогда вам, генерал, следует больше внимания уделять своим делам, – выпрямившись так, чтобы больше ни на кого не полагаться, он повернул голову и сказал Бэйлору: – Я в порядке. Спасибо за помощь.” Эван мрачно усмехнулся. Бэйлор, казалось, не видел, насколько они «близки». Только что он был похож на вялую креветку, но теперь он уверенно стоит на ногах? Все выглядело так, словно он намеренно использовал юношу в своих интересах. Эван прищурился, узнав знакомое лицо: “Достойно императора кино. Хорошие актерские способности. Но, киноимператор, прежде чем вмешиваться в дела других людей, почему бы сначала не разобраться с собственными интрижками? Бэйлор не такой, как люди твоего круга. Он не тот человек, с которым можно поиграть.” Эйнор непроизвольно взглянул на Бэйлора и объяснил: “Генерал, вас заботят эти бессмысленные сплетни? Разве это не скучно?” Эван тихо рассмеялся, как будто услышал шутку: “Заботят? Ты слишком высокого о себе мнения.” Бэйлора не интересовали их препирательства, поэтому он просто обошел Эвана и направился к двери. Эван понял, что Бэйлор уходит, и замолчал. Полсекунды он смотрел в спину юноши, его сердце переполнялось всевозможными эмоциями, и он снова обратился к Эйнору. Теперь, когда Бэйлора не было рядом, в нем не осталось даже тени вежливости. Его голос стал резким и колючим до крайности, но спокойным, без каких-либо взлетов и падений: “Держись от него подальше.” Он не угрожал, но эти простые слова несли в себе серьезное предупреждение, а его глаза были полны безжалостного убийственного намерения. Конечно, Эйнор знал, что на самом деле Эван его не убьет, но он определенно не оставит его в покое. Однако Эйнор был не из тех, кого можно запугать. Несмотря на то, что он страдал гемофобией, что помешало ему пройти военную подготовку и служить в армии, все же он был альфой S-класса, и в его теле крылась та же мощь, что позволяла ему быть лучшим. “Мне вот что любопытно, – провокационно спросил Эйнор. – Генерал, ваши слова… Выступая в качестве кого вы их произносили? В конце концов, глядя на Бэйлора, вы не похожи на партнеров. Не говоря уже о том, что вам никогда не было дела до отношений.” Это заявление поразило Эвана в самое сердце. Его рука опустилась и крепко сжалась, но сдерживаемые эмоций наконец нашли брешь и просочились наружу. Он глубоко вдохнул воздух: “Значит, ты все-таки строишь на его счет планы.” Взгляды двух альф пересеклись, и в итоге Эйнор объявил войну: “Мне все равно, думайте как хотите. Но раз вы с Бэйлором не пара, разве мы не можем быть соперниками?” Бэйлора, как заложника, задержали. Ему предстоял разговор с полицией, для содействию в их расследовании, и с врачами, которым нужно было проверить его ранения. И хотя его тело практически не пострадало, слова доктора – закон. Будучи человеком, который круглогодично травмируется, перед врачами Бэйлор испытывал естественное благоговение. С ними Бэйлор был похож на оказавшегося на пороге жизни и смерти маленького зверька и всегда вел себя кротко. Поэтому, когда он был стражем, а все остальные ненавидели брать лекарства и даже забывали их принимать, он следовал предписаниям скрупулезно. Переоборудовав несколько комнат для посетителей под медицинские нужды, ожидающие все это время бригады врачей наконец занялись лечением гостей ресторана, попавших в беду. “К счастью, за исключением господина Эрика, остальные люди пострадали не так сильно. В основном, это пара царапин, которые и нужно было только промыть да наложить чистую повязку, – с теплой улыбкой сказала медсестра, осматривающая раны заложников. – Это воистину удача – столкнуться с таким страшным событием, но не получить серьезных травм.” Тойнби посмотрел на молчавшего юношу, и уголки его рта дернулись. Ему хотелось сказать, что они могли вообще не пострадать. Кто бы мог подумать, что те единственные ранения были не результатом стараний головорезов, а человека на их стороне. Тойнби прекрасно видел, что выражение лица Бэйлора сейчас отражало его неудовольствие. И здесь не нужно было быть особо проницательным. В конце концов, эмоции Бэйлора всегда были как черные чернила на белой бумаге – очень четкие. Бэйлор никогда не утруждал себя маскировкой. Даже когда он был зол, он часто хотел, чтобы все это знали, на случай, если у кого-то нет глаз. Видя, что большей части присутствующих уже обработали раны, и они вышли наружу, чтобы оформить заявление, Тойнби и не хотел вмешиваться, но при мысли, что именно он привез Бэйлора сюда, в нем жило некоторое чувство ответственности за молодого человека. После перевязки своей раны он не стал уходить, а осторожно приблизился к Бэйлору и сел в кресло рядом с ним. “Как у вас дела? – спросил он. – Я слышал, что вам удалось поступить на военную службу. Поздравляю.” Бэйлор слегка нахмурился и устало посмотрел на Тойнби: “С чем тут можно поздравлять?” Его настроение действительно было плохим. Тойнби мысленно себе это подтвердил, и, не меняя выражения лица, сказал: “Вы поступили на военную службу, а значит сможете навсегда закрепиться в империи Яан.” Имея новый статус, Бэйлор мог избавиться от навязанной ему планетой TL7 роли и стать не просто ‘подарком’, а свободным человеком. “Закрепиться? – тон Бэйлора сочился презрением. – С чего бы мне хотеть обосноваться именно здесь?” Тойнби слегка вздрогнул: “Что вы имеете в виду?” Бэйлор сказал: “Вселенная буквально настолько большая, но я должен оставаться здесь? – придя к этой мысли, он тут же спросил: – А ты можешь порекомендовать мне какие-нибудь другие планеты?” “…” Тойнби посмотрел на выражение лица Бэйлора, понял, что тот не шутит, но не осмелился ничего говорить. Дай он рекомендацию, а человек сбежит, и тогда он сам фактически будет преступником. В подобной перспективе приятного мало. Пока он летел в качестве подарка, Бэйлор даже не думал о побеге. Как же так вышло, что теперь, когда все шло в правильном направлении, ему вдруг пришла в голову идея сбежать? Тойнби поколебался, но спросил: “Бэйлор, вы правда не хотите здесь оставаться?” “Разве есть разница, где я сейчас нахожусь? – ровным голосом проговорил Бэйлор. – Здесь или на TL7 – для меня все равно. Итак… – он уперся глазами в пустоту, и его тон слегка изменился, словно это уже был не риторический вопрос, а вопрос самому себе: – Тебе не кажется, что мне нет смысла оставаться здесь?” В этот же момент раздался легкий стук в дверь, и Бэйлор поднял голову. Это был Джулиус, и в руке у него была сумка: “Если тебе здесь скучно, хочешь отправиться со мной на прогулку?” Войдя, он оглядел Бэйлора с ног до головы, и его нежные водянистые глаза слегка изогнулись. Тойнби, естественно, узнал Джулиуса, и немедленно встал: “Ваше Императорское Высочество, что вы здесь делаете?” Джулиус мягко улыбнулся: “Пришел посмотреть, как дела у Бэйлора. К счастью, ты не пострадал. Но это я пригласил тебя сюда. Если бы тебе навредили, это была бы моя вина.” Тойнби замер, а его глаза переходили от Бэйлора к Джулиусу. Откуда Бэйлор мог знать принца? Более того, именно наследный принц пригласил Бэйлора сегодня на ужин? Что это была за ситуация? Джулиус подошел к сидящему на диване Бэйлору и слегка к нему наклонился: “Чтобы загладить свою вину, Бэйлор, как ты смотришь на то, чтобы я отвез тебя развеяться на другую планету?” Бэйлор на мгновение задумался и поднял бровь: “Куда?” Джулиус ответил: “Через неделю я планирую посетить планету Серебряных Елей. Ты можешь отправиться со мной в качестве моей охраны. Эта планета и находится относительно недалеко, и хороша в качестве первого пункта назначения.” Автору есть что сказать: Я думал, что смогу дописать эту главу, пока Бэйлор не сразился с генералом, но, черт возьми, я оставлю это на завтра.